Seoul»Tokio/Tokio»Seoul

http://cs311322.vk.me/v311322656/310f/OSWy5nP0fSc.jpg Обложка! Вот и новая глава. Она, может, и не такая большая, но, все равно надеюсь, что продолжение вам понравится. Огромное спасибо всем тем, кто поддерживает автора своими комментариями и лайками. Они мне строить и жить помогают. — Мда, а мы не могли пойти в какое-то менее… кхм… — Осматриваешь небольшой, но роскошно обставленный отдельный кабинет ресторана скептическим взглядом — на каждую, даже самую незначительную вещицу интерьера словно прилеплен ярлык «дорого». Подобная обстановка нереально давит даже на тебя, ни раз бывавшую с семьей в подобных этому по уровню заведениях. — … пафосное место. Джиён пожимает плечами, ослепительно улыбаясь. Цепляет пальцами кусочек рисовой булки и засовывает его себе в рот, затем откидывается назад, нагло глядя тебе в глаза. — А чем тебе это не нравится? Ехидно улыбаешься. — Тебе не приходило в голову, что человеку может быть неловко из-за выбора настолько дорогого ресторана? Вскидывает бровь. Делает вид, что и вправду задумался над ответом, однако не веришь в эту задумчивость — судя по веселью, которым искрятся глаза Джиёна, парня забавляет сложившаяся ситуация. — А почему человеку должно быть неловко? — спрашивает, когда в кабинет входит официант. Молодой человек вопросительно смотрит на Джиёна, и тебя это немного коробит. Конечно, Квон тут VIP-клиент, но здесь всё же присутствует не только он. — Мы выбрали. — Открыв рот из-за наглости своего спутника, слушаешь, как он, даже ни разу не взглянув в твою сторону, делает заказ за вас обоих. От подобного расклада лишаешься на какое-то время дара речи. Просто сидишь и то открываешь, то закрываешь рот, понимая, что кроме ругательств вряд ли сможешь сейчас хоть что-то из себя исторгнуть. Ты пятнадцать минут изучала меню, а в итоге будешь есть то, что выбрал корейский айдол с весьма сомнительным вкусом. - Ну, а из напитков, думаю, сойдёт соджу — уж больно моя спутница его любит. Наблюдаешь, как официант покидает вас, до конца не веря в то, что происходит. Ты любишь соджу? Чёрт, то что ты сегодня за обедом у друзей Сухёка опрокинула в себя пару рюмок этого крепкого напитка, еще ни о чём не говорит. Да и у тебя был повод — без «наркоза» находиться в обществе Квона было просто невозможно. Ты и так, судя по всему, слегка не в себе — иначе объяснить своё согласие на этот странный ужин ты попросту не можешь. Однако пить с Джиёном сейчас? Это вообще как-то совсем уж ненормально. Ты и трезвая-то в его обществе плохо себя контролируешь, а уж пьяная… — Почему соджу? — выдыхаешь уныло, осознавая, что спорить бесполезно. Лучше уж не ругаться, а просто, когда принесут заказ, не пить. И нервам легче, и в полицейский участок за убийство с отягчающими не загремишь. Тоже отламываешь кусок рисовой булки. — Разве ты не притащил меня в подобное место, чтобы отправить в нокаут своими финансовыми возможностями? Где «Frapin Cuvee 1888»? Где «Delamain Le Voyage»? С интересом смотрит на тебя, хотя в первое мгновение реально даже кажется заметно удивленным твоей осведомлённостью о дорогих коньяках. — Только не говори мне, что по вечерам, перед тем как отправиться под одеяло в обнимку с плюшевой игрушкой, ты попиваешь элитный коньяк? — саркастически тянет Джиён. Изображая глубокую задумчивость, он проводит пальцами по губам. - Или? Неужели, журналисты в наше время так хорошо зарабатывают на статьях о породистых собаках да важности потери девственности с «правильным» человеком? Краснеешь, как спелый помидор. Долбанный Квон, судя по всему, успел где-то ознакомиться с твоими старыми статьями. Честно говоря, ты всегда гордилась своей статьёй о женской разборчивости, однако сейчас страшно хочется провалиться под пол этого грёбанного ресторанчика или же, как вариант, катапультироваться в окно. А Джиён смотрит так, словно вот-вот спросит, был ли у тебя самой этот самый идеальный первый раз с правильным человеком. Жутко хочется сменить тему, потому что ты несколько шокирована подобной прямотой парня. Если бы ты знала, что разговор может хоть косвенно коснуться темы секса, то ни за что на свете не согласилась бы на этот ужин. — Моя зарплата не настолько большая. Но, не приходило ли тебе в голову, что у меня может быть мужчина, который покупает домой такой коньяк? — не знаешь и сама, зачем вообще несёшь весь этот бред. У тебя нет никакого мужчины. Больше того — даже твой кот, в конце концов, не выдержал твоей бесхозяйственности и сбежал на постоянное место жительства к соседям. Но один блеф порождает другой, и вот тебя уже несёт непонятно куда и непонятно зачем. — Или свято веришь, что ты один можешь себе позволить подобное? — У тебя есть мужчина? — в голосе столько недоверия и удивления, что хочется тут же надеть Джиёну кашпо на голову, вместе с горшком и находящимся в нём фикусом. Однако вместо этого лишь одариваешь молодого человека злобным взглядом. Другой бы на его месте хотя бы додумался отвести глаза, но Квону твои «лучи добра», как слону дробина — жуёт себе булочку, продолжая пытливо глядеть на тебя. Наконец, вдруг начинает смеяться. — Ты такая забавная, когда злишься. У тебя ноздри раздуваются, как у норовистой породистой кобылы. Открываешь рот в полном шоке. Квон только что сравнил тебя с кобылой? Это просто уже ни в какие ворота. Считаешь до десяти, чтобы успокоиться, однако понимаешь, что попросту лопнешь от злости, если прямо сейчас не выскажешь всё этому хаму. — А ты не догадываешься, почему у меня ноздри, как у кобылы раздуваются? — саркастически цедишь сквозь зубы, с остервенением отрывая ещё один кусок булочки. — Не знаю, как у вас, в Корее, но у нас, в Японии, не принято обсуждать с малознакомыми девушками их личную жизнь. Тем более, в таком тоне. И с таким намёком, что у таких, как я, не может быть мужчины. Разводит руки в стороны, словно поражён твоими умозаключениями. Цокает языком. — Ну, вообще-то, про свою личную жизнь ты начала рассказывать сама. Я тебя об этом не просил. Это ведь ты начала активно мне распинаться о своём партнёре на ночь. Вспомни, я говорил о плюшевой игрушке. Мишке там или слонике, а ты мне сразу с разбегу про любителя коньяка, — иронично произносит Джиён, и тебя аж перетряхивает от того, что, в принципе, он прав. Если бы не твоя странная ложь, то и дальнейшей пикантной беседы не последовало бы. — И уж ни на что такое, о чём ты только что говорила, я тоже не намекал. Лишь удивился тому, что ты, при наличии мужчины, пошла со мной на свидание. — На свидание? — повторяешь за ним заторможено. Абсолютно не понимаешь ход мыслей Квона. Ты согласилась просто с ним поужинать. Без всяких намёков на то, что это всё может носить хоть какой-то романтический характер. Слово «свидание», наконец, выводит тебя из ступора. — Джиён, ответь мне честно, тебя в детстве ни откуда не роняли? Травмы, там, головы не было? Или сотрясения мозга? Это никакое не свидание! Слышишь меня? Не свидание! — Да ладно, не кипятись. Я пошутил, — отмахивается от тебя рукой парень, а затем хитро усмехается. - Но, всё равно, согласись, никакому мужчине бы не понравилось, что его девушка сидит в ресторане с другим мужчиной в отдельном кабинете и собирается хорошенько с ним поднабраться соджу, а потом пойти в караоке. — Поднабраться соджу? — выдыхаешь утомленно. Закатываешь глаза, презрительно фыркая. — Я тебя умоляю. Я вообще пить не собираюсь. — Это ты сейчас так говоришь, но, уверен, что будешь. Это какой-то пиздец. Хотя, конечно, тебе и вправду сейчас очень хочется напиться, потому что Джиён невыносим. Впервые в жизни ты столкнулась с таким абсолютным в своей чудовищности раздражителем. Впервые так хочется покалечить человека. Как раз возвращается официант — раскладывает на столе ваш заказ, ставит рядом с тарелками и бутылку соджу. Скептически смотришь на неё, когда молодой человек наливает напиток в рюмку айдола, а затем демонстративно отворачиваешься к окну. Пошёл Квон к чёрту! Не собираешься плясать под его дудку! Радуешься, когда официант уходит, оставив твою стопку пустой, однако радость недолгая. — Тебе полную или половинку? Раздражённо поворачиваешься к Джиёну — держит уже открытую бутылку у твоей рюмки. Выдыхаешь. Будь, что будет. В конце концов, хуже уже не станет. — Полную. Удовлетворённо кивает, поднимая свою рюмку. Ждёт, пока ты поднимешь свою, затем, улыбаясь, салютует. — За знакомство, Кико Мидзухара. Угрюмо киваешь. Сделав несколько мелких глотков соджу, стремительно тянешься за чеюк-поккымом* и без проволочек запихиваешь его в рот. — Ты не похожа на тех, кто хорошо «держит» алкоголь. Тогда для чего ты пьешь? Закрываешь на мгновение глаза: «Боги, как его не убить? Как сделать так, чтобы не остаться в Сеуле навечно, в качестве пожизненной заключённой центральной тюрьмы?» — Разве не ты настоял на том, чтобы я всё-таки пила? — из последних сил стараясь сдержаться, спрашиваешь сердито. — Тебе нравится мучить людей? Пожимает плечами, становясь на краткий миг серьёзным и каким-то отрешённым. Смотрит в окно с минуту, а затем вновь поворачивается к тебе. Вскидывает бровь. — Если честно, то не очень. — Тогда… Зачем? — недоуменно спрашиваешь, глядя в его невозмутимое и холодное лицо. Хватает со стола бутылку и, не спрашивая, доливает тебе соджу. Затем протягивает бутылку тебе. Удивленно смотришь на неё мгновением, а затем, наконец, вспоминаешь, что в Корее не принято наливать соджу себе самому. Приходится самой наполнить рюмку молодого человека. — Если не хочешь, не отвечай. — Я же уже сказал, ты забавная, когда злишься. — Ещё забавнее я буду, когда напьюсь, — соглашаешься, кивая головой и делая несколько глотков алкоголя. Тебе действительно стало как-то чуть легче и спокойнее на душе. Да и язык потихоньку начал «развязываться». — Только, боюсь, веселье будет весьма и весьма специфическим. Начинает поглощать блюдо со своей тарелки. Ты точно не можешь сказать, что это, однако, попробовав точно такое же яство в своей тарелке, не можешь сдержать восхищённый выдох. Что бы это ни было, но вкуснятина такая, что от удовольствия аж тепло разливается по всему животу. Молча жуёте, пока тарелки не пустеют, затем почти одновременно удовлетворённо откидываетесь назад, глядя друг на друга. Твоё настроение заметно улучшилось, да и алкоголь продолжает будоражить кровь, делая тебя невосприимчивой к пристальным взглядам Квона. Во всяком случае, они больше тебя не смущают и не нервируют. — Если ты думаешь, что я пойду с тобой в караоке, то очень сильно ошибаешься, — неожиданно испытываешь прямо-таки необходимость оповестить об этом Джиёна. Ты вообще не любишь караоке-бары, потому что, прямо говоря, тебе на оба уха наступил медведь-гризли. Всё, на что ты способна, так это иногда, очень-очень редко, в часы сильного подпития выть баллады у себя дома. — У меня на этот счет твёрдое табу. — Табу? — переспрашивает, кивая. Напускает на себя фальшивую серьезность. — На что ещё у тебя табу? Пожимаешь плечами. Встряхиваешь бутылку и без всяких просьб наполняешь стопку Джиёна. Парень с иронией наблюдает за твоими действиями. Затем выхватывает бутылку, наполняя и твою рюмку. — У меня их слишком много. — Резво запрокидываешь в себя соджу. Находишь его хорошим напитком. Пьётся почти как лимонад, да и в голову не так сильно ударяет. Эту рюмку уже не закусываешь. — Не хочу портить вечер перечислением всех пунктиков в моём чёрном списке с жирным заголовком «нельзя». — Почему я тебе так не нравлюсь? — неожиданно спрашивает Квон, делая при этом то, от чего ты впадаешь в очередной ступор. Медленно переводишь взгляд на ладонь парня, лежащую сейчас на твоей ладони. Надо отдать должное Джиёну — тут же убирает руку. Однако определённый эффект всё равно достигнут — до сих пор чувствуешь тепло на коже. — Почему, Кико Мидзухара? Усмехаешься, делая ещё один глоток соджу. — Может, потому что у тебя слишком много пунктиков в списке с заголовком «можно»? — выдыхаешь устало, подцепляя палочками кусочек мяса, обмакивая его в острый соус и отправляя себе в рот. Интенсивно жуешь, пытаясь сформулировать мысль. Странно, ты не чувствуешь себя пьяной, но при этом мысли почему-то упорно не желают становиться в ряд. — Ты похож на тех, кто получает всё, что ни захочет, не важно, какими способами. — Не важно, какими способами? — спрашивает, усмехаясь и зажимая губами зубочистку. С интересом на тебя поглядывает, чуть закинув подбородок вверх и вольготно откинувшись назад. — Значит, ты, абсолютно меня не зная, предполагаешь, что я настолько гад? — Насколько «настолько»? — переспрашиваешь, изображая святую простоту и интенсивно хлопая ресницами. — Джиён, по правде, я вообще ничего не предполагаю. Просто знаю, что не хотела бы иметь такого друга, как ты. А уж врага, тем более. Квон достает из кармана пачку «Marlboro». По правде говоря, ты очень хочешь курить — под алкоголем у тебя всегда так. Просто не можешь удержаться от курения, даже зная, что завтра будешь жалеть о том, что в очередной раз «сорвалась». Слава всем Богам, что пьёшь ты крайне редко. Вот и сейчас, сидишь и с завистью смотришь на то, как парень прикуривает сигарету и со смаком затягивается. Чисто механически втягиваешь ноздрями воздух, когда Джиён выдыхает дым. Страшно хочется тоже сделать хотя бы одну малюсенькую затяжку. Видимо, это желание отражается на твоём лице. Парень неожиданно подаётся вперёд и, глядя тебя в глаза, тушит почти целую сигарету в пепельнице. — Прости, — извиняется, однако в голосе не слышишь никакого сожаления. Хотя, быть может, ты просто параноик и уже накрутила себя, обвиняя Квона во всех смертных грехах. Что-де, ты не исключаешь и такую вероятность. Мозг, затуманенный алкоголем, находит этот вариант крайне забавным. Ты свихнулась из-за долбанного Розового фламинго и стала параноиком. — Я забыл, что ты бросила. — Ты всё так делаешь? — Как «так»? — Чтобы другие люди почувствовали себя никчемными, — говоришь, однако не чувствуешь злости или раздражения. Тебе просто и вправду любопытно, — чтобы поняли с первого раза, что всё решаешь ты. — Не можешь успокоиться из-за моего выбора ресторана? — спрашивает, доставая из кармана джинсов айфон. — Послушай, Кико. У меня есть деньги. Много-много денег. Не собираюсь этого стыдиться, потому что это, по крайней мере, глупо. Не для того я въебываю ежедневно с малолетства, чтобы скрывать свои доходы, дабы это никого не коробило. Ты говорила про неловкость, которую могут испытать люди, придя со мной в такое место? Однако я ведь не заставляю их платить по счёту? Я приглашаю и плачу за всё. Да, не скрою, я люблю шокировать, люблю удивлять, люблю ловить на себе восхищённые взгляды. Но кто этого не любит из публичных людей? И, что бы ты там не напридумывала в своей голове, иногда мне просто приятно пригласить понравившегося мне человека в такое место. Молодой человек говорит так, что почему-то безоговорочно ему веришь. Может, конечно, ты так быстро сдаёшься из-за того, что наконец ощущаешь на себе побочный эффект от выпитого соджу — тепло разливается по всему телу, и становится как-то невероятно легко. Хочется любить всех вокруг, отбросив в сторону весь негатив. Даже долбанного Джиёна с его кошмарной причёской и наглым пристальным взглядом. Единственное, за что зацепляется мозг во всей этой радужной эйфории, так это за «понравившегося человека». Хмуришься. — Послушай, я надеюсь, ты помнишь? Это никакое не свидание, — начинаешь махать перед его носом указательным пальцем раньше, чем это понимаешь. Одёргиваешь себя: «Ну, вот и всё, Кико Мидзухара, ты напилась.» — Так что никакого мне тут «понравившегося человека»! Джиён, закрывая рот ладонью, качает головой. Ощущение, что при этом парень едва сдерживает смех. Неожиданно Квон начинает трясти свободной рукой, словно говоря: «Я всё понял!» Удовлетворённо киваешь, понимая, что тебе уже до смерти надоело сидеть в этом ресторане — пятая точка настойчиво требует приключений. И как бы к твоей совести не взывал голос разума, всё уже бесполезно. Порыскав в своей сумочке и, найдя смартфон, смотришь на часы, высвечивающиеся на экране. Время ещё детское, однако и не такое раннее, чтобы названивать Убину или Сухёку, несмотря на то, что именно их общество ты бы сейчас предпочла. Но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Смотришь на Квона и, изображая скуку, интересуешься:  — Так мы идём в твоё караоке? ___________________________ Чеюк-поккымом* — жареная свинина в соусе, с пастой кочхуджан, луком.