Animals

– Что ж, Вивиан, – говорит доктор Флю, – на этой недели были припадки? Девочка отрицательно качает головой, пока её мать тяжко вздыхает. Аманда поглаживает свой живот, чувствуя, как толкается ребёнок. Вивиан тут же тянет руку, желая ощутить эти приятные мурашки, когда ты понимаешь, что внутри твоей мамы зарождается новая жизнь. Удивительно! Малыш слишком активен. У Аманды девятый месяц, совсем скоро Вивиан станет старшей сестрой. Если доживёт. Девочке уже десять. Большинство людей, страдающих той страшной болезнью, которую не может вылечить ни один эрудит, не доживали даже до пяти. – На этой неделе было два припадка, – отвечает Аманда, поглаживая дочь по волосам. – Ночью. Доктор Флю кивает, записывает что-то в свой планшет, а после отходит к шкафу. Вивиан внимательно наблюдает за своим лечащим врачом, но быстро переключает внимание на коридор Эрудиции, что был виден, поскольку они не закрыли дверь. Где-то там показалась светлая макушка мальчика, которого Вивиан не видела три года. Интересно, помнит ли её Эрик? Аманда, видя, что её ребёнок не слушает врача, улыбается, а после обращается к дочери: – Сходи погуляй по коридору. Только очень осторожно. – Ага! – широко улыбаясь, кивает Вивиан, спрыгивая с больничной койки. Тут же мчится прочь из кабинета, стараясь нагнать мальчика, но не успевает. Он заходит в лифт, а когда поворачивается к ней лицом, Вивиан понимает, что обозналась. Глупо было надеяться, что это Эрик. – думала Вивиан, возвращаясь в кабинет. – Целых три года прошло! Наверняка он меня уже позабыл. Но печаль улетучилась, как только девочка заметила большой аквариум, в котором безмятежно плавали золотые рыбки. Детский восторг заполнил Вивиан, заставляя бежать к ним. На дне аквариума находились светлые камни, которых Вивиан никогда не видела. Внутри имелся за́мок и ещё несколько декоративных украшений. Девочка начала считать рыбок, которые, по её мнению, смешно двигали губами. Если у рыб есть губы. – думала она, насчитав тринадцать рыбок. – Они словно пытаются говорить со мной! Приложив ладонь к аквариуму, Вивиан попыталась заглянуть одной из них в глаза. Когда зрительный контакт был установлен, Вивиан замахала рукой: – Привет, рыбка! – Она тебя не понимает, противная девчонка. – знакомый голос раздался за спиной Вивиан, вызывая очередной прилив серотонина. – Глупый мальчишка! – Вивиан обернулась к Эрику, что стоял совсем рядышком. Собиралась обнять его, но он, наученный опытом, быстро вытянул руку для пожатия. В конце концов, теперь она у него в гостях. Пускай не лезет со своими обжиманиями. Вивиан ничуть не смутилась. Крепко сжала ладонь мальчика, пожимая. – Ты такая белая, – изрёк Эрик, разглядывая девочку, – что так сразу и не скажешь: плохо тебе или нет. Вивиан пожала плечами. – Мне становится хуже. Эрик сжал губы, напрягаясь. Мама говорила ему, что люди, страдающие альбинизмом, умирают очень рано. – Как дела у Эстонии? – широко улыбаясь, Вивиан ловко перевела тему. Эрик моргнул, а после достал бабочку из переднего кармана своего пиджака. Эстония взмахнула крыльями, пересаживаясь эрудиту на плечо. – Красавица! – выдохнула Вивиан. – Она всегда с тобой? – Нет. – ответил Эрик. – Сегодня в школе показал на уроке биологии. – А здесь что делаешь? – Пришёл к папе на работу. Он хирург. Эрик сказал это так, словно это было самым важным в его жизни. Конечно, работа врачом - это действительно почётно в Чикаго. Но нотку хвастовства, что мальчишка даже не пытался скрыть, Вивиан пропустила мимо ушей, возвращая всё внимание к рыбкам. – Они такие красивые! – сказала она, когда Эрик тоже подошёл к аквариуму. – Такие жёлтые! Эрик выдохнул, закатывая глаза. – Особенно эта! – Вивиан указала на ту, что только что проплыла мимо за́мка. – Самая жёлтая среди всех! – Они не жёлтые, – сказал Эрик, глядя на Вивиан. Она что, в самом деле не разбирается в цветах? – А золотые. – Да какая разница? – отмахнулась девочка, продолжая наблюдать за прелестными созданиями. – Что значит "Какая разница"? – Эрик задохнулся от возмущения. – Есть. Жёлтый и золотой - два абсолютно разных цвета. Золотой - очень благородный цвет, в то время как жёлтый - глупый и слишком яркий. Прямо как твоя фракция. – Что ты знаешь о рыбках? – спросила Вивиан, словно и не слышала всю эту гневную тираду на которую способен только десятилетий эрудит. – Они пресноводные, – с видом знатока начал Эрик, – питаются специальным кормом. Долго не живут. – Прям как я! – воскликнула Вивиан, хлопая в ладоши. Эрик шокировано моргнул. Он совершенно не ожидал подобной реакции. – А дрессировать их можно? Как мою... Твою Эстонию. – Нет. – ответил маленький эрудит. – Бабочки были выведены селекторами. Их буквально создали удобными для дружелюбных. Чтобы они были послушными и умели выполнять всякие команды. Но рыбы не такие. Они сохранились ещё со времён Великой Катастрофы. Человек не властен над ними. Да и мозгов у них маловато. Вивиан внимательно выслушала Эрика. Ему явно нравилось умничать. Эрудит как-никак. – Так хочется одну такую себе домой, – мечтательно выдохнула Вивиан. Эрик внимательно оглядел девочку. Именно в этом момент Эстония опустилась ему на палец, напоминая о том, что когда-то она принадлежала дружелюбной. А та по своей воле подарила её Эрику, ведь видела, как горят его глаза. Недолго думая, мальчишка отправился в кабинет отца, оставляя Вивиан одну. – Ты куда? – спросила дружелюбная, но осталась без ответа. Через пару минут, когда Вивиан уже смирилась с тем, что Эрик ушёл, он неожиданно вернулся. Да не с пустыми руками! Он нёс круглый аквариум, в котором уже находилась вода и несколько камней на дне. В кармане у него находился сачок. Эрик беспардонно всучил аквариум Вивиан в руки. Та прижала его к себе, словно это была самая ценная вещь в её жизни. Мальчишка приподнялся на цыпочки, погружая сачок в воду. Рыбки испугались. Старались уплыть от странного орудия. Но была одна, что осмелилась подплыть к сачку. Именно её Эрик и пытался поймать, а она сама в руки приплыла. Самая золотая из всех! Он ловко подхватил её сачком, а после перекинул в аквариум, что держала Вивиан. Девочка проморгалась, тупо глядя на аквариум в своих руках. Теперь в нём плавала самая очаровательная золотая рыбка! – Спасибо! – завизжала девочка, стараясь устоять на месте. Так хотелось прыгать! Эрик сморщился. Вивиан слишком громкая для умирающей. Ещё слишком яркая. Слишком активная. Жизнерадостная. В общем, типичная дружелюбная. – Вивиан, – детишек прервала Аманда, подходя к дочери, – нам пора домой. Это твой друг? – Да! – гордо ответила девочка. – Эрик! Смотри, мам, он подарил мне рыбку! Аманда улыбнулась. Эрик скептически оглядел её живот. – Удивительно, что вы решились завести второго ребёнка, – со всей строгостью, что была присуща десятилетнему мальчику, изрёк Эрик, – с учётом того, что ваш первенец болен альбинизмом, есть вероятность того, что и последующее потомство тоже унаследует это генетическое заболевание. Аманда изумлённо выдохнула. Ну да, чего ещё ожидать от эрудита? Даже такого юного. А вот Вивиан проморгалась, хмуря брови. – Что такое "потомство"? – спросила она у мамы, пока та пыталась прийти в себя. Каждый член фракции живёт по своим устоям. Многие эрудиты отрицают чувства, всецело вверяя себя логике. Но Аманде казалось, что дети везде одинаковые. Нет, как оказалось. – Ты прав, маленький эрудит. – Эрику не понравилось это обращение. Он не маленький! Тем более Вивиан представила его. Неужели было сложно обратиться по имени? – Но порой беременность - внезапное явление. Такое уж и внезапное, – думал Эрик. Он-то прекрасно знал, откуда и как появляются дети. Неужели взрослая женщина не знала о том, что будет, если она ляжет в одну постель с мужчиной? – И прерывать её равняется убийству. – Вовсе нет, – ответил Эрик, – не всегда. Иногда бывают исключения. Например, болезнь, что поразила вашего первого ребёнка. Аманда лишь улыбнулась. Спорить с эрудитом слишком сложно. Даже если он десятилетний мальчик. – Какой ты умный! – восхитились Вивиан. – Мама, я тоже хочу быть умной. – Будешь, детка, – пообещала Аманда, морща нос. – Нам пора домой. Отец Эрика был врачом. Мальчик многое знал из медицины. И не только потому, что читал отцовские статьи или слушал лекции, но ещё и потому, что часто оставался на его работе. Он сразу понял, что с Амандой происходит неладное и им лучше остаться в больнице. Нажал на кнопку вызова врача, наблюдая за тем, как взрослая женщина морщится от боли. – Мамочка? – обеспокоенно спросила Вивиан, поглядывая на родительницу. – Что с тобой? Аманда побледнела. Её челюсть была плотно сжата. Она изо всех сил сдерживала крик боли. Согнувшись, Аманда начала часто и тяжело дышать. Эрик быстро сообразил, что у неё начались схватки. – Малыш рвётся наружу, – пытаясь улыбнуться, ответила Аманда, когда к ним подбежали врачи. – Мой братик! – обрадовалась Вивиан. Аманду увели в родильное отделение. Эрика с Вивиан отправили в холл, чтобы они не путались под ногами. Девочка разглядывала своего нового питомца, пытаясь придумать ему имя. Долго думать не пришлось. – Эрик! – Что? – спросил эрудит, поглядывая на Вивиан. – Это имя моей рыбки! Мальчишка закатил глаза. Вот глупости то. Назвать какую-то рыбёшку его именем. Внезапно перед ними пробежал мужчина, которого поздно окликнула девочка. – Пап! – закричала Вивиан, вытягивая голову. Но мужчина уже убежал. – Пойдём за ним? Эрик недолго думал. Он слез со скамьи и направился в родильное отделение. Вивиан пошла вслед за ним. Поскольку это была фракция Эрика, он точно знал, куда идти. Вивиан же маленьким белым хвостиком бежала за мальчишкой. Повсюду бегали врачи, кричали о чём-то. Кто-то наткнулся на детей, ругнулся и побежал дальше. Вивиан прижалась к Эрику. – Что происходит? – спросила она, сильнее прижимая аквариум к себе. – В больнице всегда так. – пожимая плечами, ответил эрудит. – Но это неправда. Я ведь бываю тут каждую неделю. – Это потому, что ты ходишь в детское отделение. Дальше шли они молча. В родильном отделении отовсюду слышались крики, ругань, детский плач. Вивиан внимательно оглядывала палаты, пытаясь найти своих родителей. Внезапно Эрик остановился. Он увидел то, чего не видела Вивиан. Понял то, чего не поняла бы девочка. – Куда дальше? – спросила она, вводя Эрика в заблуждение. Он не знал, что ей сказать. Правду, – шепнуло сознание. – Во лжи смысла нет. Вивиан рано или поздно узнает. – Твоя мать умерла. – произнёс Эрик, стараясь не смотреть на Вивиан. Ему претила истерика. Претили эмоции. Так он был воспитан в Эрудиции. Смерть - это то, что ждёт нас всех. И нет смысла лить слёзы из-за утраты человека. Со всеми рано или поздно случится. – Почему ты так думаешь? – спросила Вивиан. – Не думаю. Знаю. – Эрик указал на лампу, что светила красным у одной из палат. – У каждого врача своя палата, в которой он работает. К твоей матери прибежал доктор Линкольн. Над его палатой горит красная лампа. Это означает, что человек умер. – И мой братик тоже? – выдохнула Вивиан. – Я знаю многое, но не всё. Вивиан опустила голову. Аквариум показался слишком тяжёлым, посему девочка опустила его на пол. Эрик отвернулся, не желая видеть девичьи слёзы. У эрудитов нет эмоций. В отличие от дружелюбных. Но было в Эрике что-то что хотело помочь Вивиан легче пережить утрату. – Среднестатистический человек плачет во время горя, – заметил Эрик, когда понял, что Вивиан лишь молчит. С одной стороны, ему не пришлось лицезреть горькие слёзы. С другой, он насторожился. – Мы в Дружелюбии верим в то, что смерть - это не конец, а начало чего-то бо́льшего. – тихо ответила девочка. На самом деле Вивиан не до конца осознавала происходящее. Слова Эрика набатом звучали в её голове, но Вивиан так и не могла распознать их суть. – Да, точно, как я мог забыть? – хмыкнул мальчишка. – Ещё вы верите в соулмейтов. Вивиан оживилась. – А ты разве не веришь? – спросила она, хватая Эрика за руки. Эрудит отшатнулся, пытаясь освободить свои ладони из плена девчушки. – Конечно, нет! Это же бред! – Почему? – допытывалась дружелюбная. – Это же так здорово, что где-то в этом мире есть человек, который предназначен только тебе! Эрик вырвал свои руки, демонстративно вытер их о пиджак и сморщился. – Этому нет ни одного логического объяснения. Ну что причинит мне боль, если мой соулмейт коснётся не меня? Вивиан лишь широко улыбалась. – Это так мило! И так романтично! – Девчонки, – закатил глаза эрудит, – верите во всякую чепуху. Вот твои родители соулмейты? Вивиан пожала плечами. Человек не может знать о других людях. Только о себе. Но не согласиться с Эриком тяжело. Соулмейтов в Чикаго мало. А если они и есть, то редко говорят об этом во всеуслышание. – А я верю! – всё же ответила девочка. – И однажды я найду свою родственную душу. – Удачи в поисках. – буркнул Эрик, замечая, как к ним направляется отец Вивиан со свёртком в руках. – Папа! – завизжала дружелюбная, подбегая к родителю. Эрик пошёл следом. – Вивиан! – глаза Феликса были красными. – Как ты? Феликс не знал, как подобрать слова, чтобы сообщить дочери о том, что та стала наполовину сиротой. – Я хорошо, а ты как? Мой братик жив? Феликс выдохнул. Он опустился на корточки, давая дочери взглянуть на младшего брата. – Как назовём? – спросил он, изо всех сил пытаясь улыбнуться. – Август! – воскликнула Вивиан. – А сокращённо будет Огги! – Август? – переспросил Эрик. – Как месяц, что ли? – Ну да, – ответила дружелюбная, – сейчас ведь август. Эрик кивнул. Железобетонная логика. Не поспоришь. На этом они попрощались. Вивиан взяла аквариум, ещё раз поблагодарив Эрика. И ушла вместе с отцом и братиком. Эрик же успел заметить, что ребёнок родился абсолютно здоровым, а значит, не повторит судьбу старшей сестры. Лишь придя домой, Вивиан осознала всю происходящую ситуацию. Когда вместо мамы ужин начал готовить папа. Засыпала Вивиан в слезах. Глядела на Эрика, что спокойно плавал в новом доме, и думала об эрудите. Увидятся ли они вновь? Скорее всего, нет. Ведь состояние Вивиан ухудшается с каждым днём. Бедный папа, – думала девочка, – останется совсем один. А Огги даже не будет знать ни о маме, ни обо мне. Но следующая встреча Вивиан и Эрика состоялась спустя четыре года.