Animals

Их первая встреча состоялась, когда они оба были детьми. – Зачем мы приехали сюда? – вопрос мальчика утонул в шуме, что царил вокруг. Яркая и пёстрая одежда дружелюбных раздражала Эрика, но он упорно продолжал разглядывать окружающих его людей. Дома всё совсем не так. Дома преобладает синий цвет. Дома тихо. Взрослые говорят только по делу, а дети читают книги или слушают развивающие лекции. В Дружелюбии всё иначе. Много жёлтого. Много оранжевого. Красного. Зелёного. Розового. Много солнца. Шумно. Тут и там бегают люди, которые кричат о чём-то, смеются. Какой-то паренёк натыкается на Эрика, и они оба падают. – Прости, пацан! – кричит парень в жёлтой рубашке и странной шляпе, вставая на ноги и убегая прочь. Эрик со всем недовольством, что присуще семилетнему мальчику, поднимается на ноги и начинает отряхивать свои шорты. Ещё один минус Дружелюбия - слишком много пыли. Эрудиция - большое стерильное крытое здание. Фракция фермеров - полная противоположность. Эрику непривычно находится на солнце дольше десяти минут. Непривычно, что тут обычная земля вместо нормальной дороги. Нет плиток, которые покрывают его дом. Повсюду щебечут птички, лают собаки, мычат коровы. Мошки, что так и норовят влететь тебе в глаз, уже изрядно достали мальчика. – Когда домой? – топнув ногой, пытаясь привлечь внимание матери, спросил Эрик. Герда лишь на секунду отвлеклась от разговора с дружелюбной женщиной, которая любезно согласилась принять заказ на пошив нового костюма для отца Эрика. – Потерпи. – коротко ответила родительница, возвращая всё своё внимание швее. Эрик продолжил разглядывать чужую фракцию. Всё в ней было отвратительно. Слишком ярко. Слишком громко. Шмыгнув носом, мальчик устремил свой взор в сторону самого большого дерева во всём Чикаго. Это была общая столовая Дружелюбия. Рядом с ней находилась детская площадка, где резвились дети. Кто играл в мяч, кто в догонялки. На импровизированной площадке имелась горка, качели и несколько шин, на которых прыгали дети. Эрик вновь сморщил нос. У него в Эрудиции есть друзья, но они совсем по-другому проводят время вместе. Здешние дети грязные, все в пыли, с кучей ран. Словно они бесстрашные, а не дружелюбные. – Совсем скоро праздник фракций, – мягкий голос дружелюбной выводит Эрика из размышлений. – Мы можем и для вас пошить одежду. – Спасибо, – Герда поправила очки, – но у нас будут выборы лидера, поэтому в этом году мы пропустим праздник. Эрик внимательно оглядел свою мать. Они не были искренними, посему им было необязательно говорить правду. И всё же Эрик не терпел ложь. Это было чем-то неправильным. Ненужным. Тот, кто боится сказать правду, какой бы ужасающей она не была - трус. Именно этого правила Эрик придерживался последние два года. Но, если он снова попытается сказать об этом матери, она лишь отмахнётся, мол, ты ещё ребёнок. Вот вырастешь, поймёшь, почему иногда нужно врать. – У меня есть ещё ткани, – сказала дружелюбная, – внутри. Идёмте. Герда задумалась лишь на секунду, а после обратилась к сыну: – Иди пока поиграй на площадке. А после эрудитка ушла вслед за обаятельной женщиной, оставляя сына в полном недоумении. Как же! - мысленно ругался Эрик, избивая высокую траву палкой. – Буду я ещё якшаться с этими убогими! Но громкий визг и смех всё же привлекли Эрика. Дети играли в какую-то игру. Судя по их воплям, от которых у Эрика закладывало уши, им было очень весело. Мальчишка вновь шмыгнул носом. Больно надо! - Эрик продолжил мысленно ругаться. – Они просто кучка жалких детей, которые даже не знают, что такое квантовая физика. Но мысли о собственном превосходстве прервались из-за очередного визга. Дети валялись на земле, звонко смеясь. Рядом с площадкой проходили взрослые люди и подростки, которые тоже смеялись. Они не понимали причину хорошего настроения детей, но это и не было важно. Разве нужен повод? Солнце светит - хорошо. Не светит - тоже хорошо. Эрик начал ковырять своей палкой в земле. Эти мерзкие дети со своим громким смехом, что разносился по всему Чикаго, начали раздражать. Неожиданно на нос мальчика опустилась красивая бабочка. Её крылья были чёрно-синими. Эрик читал об этом виде в книжках, видел несколько фотографий в отцовском планшете, но никогда не думал, что сумеет повидать их вживую. Рука потянулась к прекрасному созданию, но бабочка улетела. Эрик чертыхнулся. Дурацкие дети! Спугнули такой экземпляр! Дома все бы лопнули от зависти! Но внезапно бабочка вновь пролетела рядом с Эриком. Она опустилась на цветок, что рос совсем рядышком. Эрудит тут же рванул к растению. Бабочка вновь улетела. Она словно играла с Эриком. Дразнила его, оценивая: как далеко он зайдёт? Дарила ложную надежду на то, что сейчас окажется в его руках, но в самый последний момент она взмахивала крыльями, и улетала. Эрик злился. Почему это глупое создание так ведёт себя? Почему просто не прилетит Эрику в руки, чтобы он мог похвастаться дома? Устав догонять это существо, мальчишка остановился, оглядываясь. Он недалеко ушёл от площадки. Следовательно, мама быстро найдёт его, когда закончит свои дела. Эрик огляделся. Он находился под яблоней в спасающей тени. Ведь солнца в Дружелюбии много, а Эрик совсем не привык к такому количеству естественного света. Он решил дождаться маму здесь, пока не был оглушён пронзительным писком: – Берегись! Всё произошло так быстро. Вот Эрик слышит этот ужасный вопль, быстро оглядываясь по сторонам, с вопросом: откуда придёт опасность? Но он не мог даже мысли допустить о том, что опасность грянет сверху. Хруст ветки. Вскрик. Двое детей валяются на земле, окружённые пылью, что поднялась, когда девочка свалилась на Эрика. Эрик чертыхнулся вслух, скидывая с себя тело. Девочка заливисто смеялась, лёжа на спине. – Ты что, совсем ненормальная? – закричал мальчик, пытаясь придать голосу суровости. – А если бы ты убила меня?! – Глупый мальчишка, – ответила девчушка, поднимаясь на ноги, – я же крикнула тебе. Чего не убежал? – Противная девчонка, – тут же парировал Эрик, высовывая язык. Только сейчас, когда эмоции Эрика поутихли, и он смог взять себя в руки, он разглядел необычную внешность упавшей с дерева девочки. Её волосы были белыми, заплетёнными в две косички. Кожа тоже была неестественного цвета. Человек, особенно живущий в Дружелюбии, физически не может быть таким белым. Её словно в белую краску окунули. А глаза... Глаза заворожили Эрика, заставляя его маленькое сердечко забиться сильнее. Они были насыщено синего цвета. Что тоже было неестественным. Такого не может быть! - думал Эрик, продолжая с любопытством, что присуще всем детям, разглядывать девочку. – Она неестественная! Ненастоящая! На ней был зелёный комбинезон, который местами имел дырки. Неудивительно! - продолжал Эрик. – Если она постоянно вот так падает с деревьев! – Ты странная. – морща нос, изрёк Эрик. – У тебя странная внешность. – А ты обычный. – широко улыбаясь, ответила незнакомка. – Ты эрудит, да? – Да. – с гордостью ответил Эрик, задирая нос. Девочка протянула руку, продолжая обнажать ряд идеально белых зубов: – Я Вивиан! Приятно познакомиться! Эрик демонстративно сморщился, отворачиваясь. Он всем своим видом показывал, что брезгует пожимать Вивиан руку. А вдруг эта штука заразная? Ещё чего удумала! – Ты что, не умеешь пожимать руки? – спросила Вивиан. – Это ведь приветствие эрудитов! В Дружелюбии то мы обнимаемся. Ну, как хочешь. Эрик уж решил, что эта противная девчонка отстала, но не тут то было! Она полезла к нему с объятиями! Эрика скрутило. Вивиан очень крепко обняла его, прижимаясь к нему. Мальчишка начал вырываться. – А ну отойди! А вдруг ты заразишь меня? Вивиан звонко рассеялась. – Не бойся! Это не заразно. Как тебя зовут? Эрик отошёл на расстояние, собираясь уйти. Пора бы уже напомнить матери о том, что им пора домой. Внезапно Вивиан хлопает в ладоши: – А давай в догонялки играть! Ты во́да! – девчушка ткнула Эрика в живот, отбегая от него, звонко смеясь. Эрудит выгнул бровь. Вивиан прыгала перед ним, крича о том, что он её не поймает. – Что ты делаешь? – непонимающе спросил он. – Это моя стратегия! – ответила Вивиан. – Тебе меня не догнать! Она побежала вперёд, но остановилась, когда поняла, что Эрик стоит на месте. Вивиан вернулась к нему, наклоняя голову вбок. – Ты чего? – спросила Вивиан, пытаясь заглянуть Эрику в глаза. – Догоняй меня! – эрудит не изменился в лице. – Ты что, не умеешь играть в догонялки? – Нет? Вивиан выдохнула. – А во что умеешь? Давай поиграем в твою любимую игру! Эрик задумался. И зачем ему эти игры? Конечно, многие из них развивают физическую силу. Некоторые направлены на умственную деятельность. Именно в них Эрик привык играть в Эрудиции. О чём он немедленно сообщил Вивиан. – Викторина? – переспросила та. – А весело будет? Эрик окинул девочку оценивающим взглядом. Сложно сказать насколько она умна. Но Вивиан не выглядела, как человек, который любит изучать науку. Скорее бегать и горлопанить, как остальные дети из Дружелюбия. – Давай в классики сыграем! – предложила Вивиан. Эрик вновь непонимающе уставился на неё. Дети так и не успели выбрать занятие, которое удовлетворит их обоих. Их окликнули с разных сторон. – Эрик! – Вивиан! Дети сначала глянули на своих родителей, а после друг на друга. Эрик облегчённо выдохнул. Наконец-то домой! Вивиан же немного расстроилась. – Значит, Эрик? Красивое имя! Надеюсь, ещё увидимся когда-нибудь! Тут Вивиан сложила губы трубочкой и свистнула. Эрик изумлённо выдохнул, наблюдая за тем, как та прекрасная бабочка, за которой он гнался, опустилась на палец Вивиан. Девчушка заметила восторженный взгляд мальчика. – Нравится? Ручная. Её зовут Эстония. – У неё крылья, как цвет моей фракции. И цвет твоих глаз. Вивиан улыбнулась, вытягивая руку. Бабочка легко порхнула в руки Эрика. – Дарю! – широкая улыбка девочки удивила маленького эрудита. – Счастья тебе! Эрик изумлённо моргнул. Оглядел бабочку, что спокойно сидела на его раскрытой ладони. Она словно поняла последнюю волю хозяйки. Вивиан убежала. Уже заходя в дом, аккуратно придерживая бабочку, Эрик спросил у мамы: – Чем больна та девочка? Её кожа и волосы белые. А глаза неестественно синие. – Есть такая болезнь, – ответила мама, – «Альбинизм» называется. Раньше она была очень распространена, но сейчас очень редко проявляется у людей. В последний раз альбинизм был зафиксирован двадцать девять лет назад. Это нарушение генотипа. Такие люди имеют слабое здоровье и обычно не доживают даже до двенадцати. Эрик внимательно выслушал мать, а после, когда все ушли спать, зашёл в отцовскую библиотеку, где нашёл все книги про известные человечеству болезни и начал вычитывать про альбинизм.