Странный подарок

      Как только самолёт приземлился и объявили начало высадки, троица далматинцев пулей вылетела в проход, побежав к выходу, напугав и удивив некоторых пассажиров вместе с персоналом.       Выбежав вперёд всех наружу, Долли воскликнула:       — Ура, мы на месте!       Следом за ней показался Дилан:       — Это место выглядит совершенно не так, как на фотографиях в интернете...       — В смысле? — не поняла Долли.       — Такое ощущение, что мы прилетели не туда.       — В СМЫСЛЕ?! — набросилась на сводного брата далматинка. — Как это так?!       — Кажется, я что-то напутал... И мы сели не на тот рейс...       — Ты... ЧТО?! — а это уже Данте. — Где мы тогда, чёрт тебя дери?!       — Я понятия не имею! — начал отмазываться Дилан.       Долли глубоко вздохнула и постаралась успокоиться:       — Так, давайте мы все дружно успокоимся и подумаем, что делать дальше, раз случилась такая ситуация.       — Да вы что, прикалываетесь? Мы чёрт знает где! Что теперь делать и куда идти?! — всё ещё орал на сестру с братом Данте.       — Мама, смотри, собачки! — вдруг послышался голос какой-то маленькой девочки, выходящей из самолёта. — Можно их погладить?!       Дилан, Долли и Данте тут же перестали ссориться и бросились за угол, где бы их не увидели другие.       — Нет, Саша, вдруг они блохастые, а нам ещё дома блох не хватало! — послышался сзади голос, по-видимому, матери.       — Давайте подумаем, что делать, — уже успокоившись, сказал Дилан.       — Давайте, — повторила Долли, стряхнув лапой со своей шерсти на спине пыль.       На пару секунд повисло молчание, пока Данте смотрел испепеляющим взглядом на Дилана, который, в свою очередь, лихорадочно пытался сообразить что-то. Вскоре он наконец выдал:       — Сначала, по логике, нам нужно узнать, где мы оказались, чтобы уже потом строить план дальнейших действий.       — Дело говоришь, — согласилась далматинка. — Только как узнать?       — Тут должны быть таблички. Или, на крайний случай, по-английски объявляют периодически, что за рейсы и когда будет осуществляться посадка. Из них можно узнать, — уже смирившись, сказал Данте.       — Ага, то есть нам нужно проследовать в здание аэропорта? — решила уточнить Долли.       — Да, — подтвердил сводный брат, поправив лямку рюкзака.       Далматинка посмотрела в небо — постепенно начинало темнеть.       — Слушайте, — наконец сказала она. — Похоже, ночь совсем близко. Давайте переночуем внутри здания аэропорта? А то вдруг дождь пойдёт.       — Да, только нужно пробраться туда незаметно и не привлекать к себе лишнего внимания.       — Ха, Данте, вот уж это у тебя получается лучше всего! — усмехнулся Дилан, после чего сводный брат неслабо так отвесил ему лапой по уху. — Ай!       Где-то недалеко послышался странный грохот, который заставил вздрогнуть всех троих. Они не знали, что это были всего лишь грузчики, перекладывающие чемоданы и багажного отделения самолёта, но далматинцы, на всякий случай, решили убежать куда подальше.       Кое-как им удалось пробраться в здание мимо работников и пройти в зону с дьюти-фри, однако далматинцы всё равно привлекли внимание некоторых людей, находящихся там.       — Стойте, подождите нас!!! — вдруг послышался знакомый сестринский голос сзади.       Данте, Долли и Дилан встали как вкопанные, а после синхронно обернулись. За ними по пятам бежали младшие сёстры — Диззи и Ди Ди.       Морда Дилана вмиг изменилась со встревоженной на ещё более встревоженную, а в глазах появилась паника. Долли была столько же счастлива, сколько и шокирована внезапным появлением младших сестёр.       — Вот и всё... — тихо сказал Данте.       Диззи и Ди Ди наконец подбежали к братьям и сестре с улыбками на мордочках, весело виляя хвостами.       — Что вы тут делаете?! — запинаясь, встревоженно сказал Дилан. — Вы должны быть дома! Как вы сюда попали?!       — Мы хотели помочь вам найти Докинза, — доложила Диззи.       — И вы по-хорошему тоже должны быть дома, — продолжила Ди Ди.       — И то верно, — обречённо сказал Дилан.       — Только не говори, что мы отправляемся домой! — взмолилась Ди Ди.       — Мы отправляемся домой? — не поняла Диззи.       — Ну уж нет! — твёрдо сказал Данте. — Я домой не вернусь!       Долли слушала всё это и не знала, стоит ли ей вставлять свои пять копеек или разумнее будет промолчать.       — А что ты предлагаешь? Отправиться с ними непойми куда? — накинулся на сводного брата Дилан. — Нам надо вернуть их домой!       — МЫ НЕ ХОТИМ ДОМОООООЙ! — закричали младшие сестрички в один голос, чуть было не начав плакать, но к ним сразу бросилась старшая.       — Тихо-тихо, никто пока домой не отправляется, я всё решу, — ободряюще сказала Долли, а потом подошла к братьям, разняла их и сказала Дилану. — Давай не будем делать поспешных выводов и спокойно всё обсудим.       — Что тут можно обсуждать, Долли? Нам надо вернуться домой. Неужели ты совсем не понимаешь?Я не хочу подвергать Диззи и Ди Ди опасности. Ладно мы отправились в другую страну, мы уже относительно взрослые, но они-то нет!       — Но они с нами. Мы можем присмотреть за ними!       — Ты хочешь брать на себя такую огромную ответственность?       — Дилан, что с тобой?! Мы вдвоём каждый день присматривали за оравой из 97 щенков, а тебя пугает ответственность всего лишь за двух?       — Вообще-то из 95, я и... — хотел сказать Данте, но Долли его остановила.       — Данте, ты не помогаешь! — а потом она снова обратилась к Дилану. — Это ведь гораздо проще.       — Долли, когда мы присматривали за всеми сибсами, мы были на известной нам территории. А сейчас мы чёрт знает где! За каждым углом может скрываться опасность, и я не хочу, чтобы Диззи и Ди Ди вляпались в неприятности.       — О каких неприятностях ты говоришь? О тех, про какие рассказывают через сплетни?       — Нет, но...       — Данте куда-то ушёл, — доложила Диззи, которой уже порядком надоело, что двое старших ссорятся.       — КУДА?! — хором сказали Дилан и Долли, лихорадочно оглядываясь по сторонам.       Ди Ди указала лапкой в сторону одного из магазинчиков дьюти-фри.       — Оставайся здесь, я приведу его сюда, — на ходу бросила Дилану Долли, уже преодолевшая полпути.       Она не заметила, что Дилан кивнул ей.       Забежав в один из магазинчиков, Долли начала высматривать младшего брата. Как жаль, что она не могла отыскать его по запаху.       Наконец впереди показался знакомый силуэт. Подойдя чуть ближе, далматинка увидела, как брат незаметно пытается вынести кусочек пиццы.       «Моя школа» — подумала она и не стала обращать на себя его внимание.       Данте успешно вышел из магазинчика и спрятался за стоящим в горшке цветком. Долли незаметно подошла к нему. Брат лежал на холодной плитке и медленно ел.       — Ты в порядке? — поинтересовалась Долли.       — Относительно, — ответил тот.       — Почему не идёшь к нашим?       — Я не хочу.       — Из-за Дилана, да?       — Я не собираюсь отправляться домой, — сурово посмотрев на сестру, сказал Данте.       — Я и не говорю, что мы отправимся домой, — выдохнув, произнесла Долли. — Я сама этого не очень хочу, если честно. Да и, похоже, кроме Дилана никто не хочет.       — И что делать?       — Нужно как-то убедить его в том, что идея отправиться домой плохая, — далматинка села рядом с братом.       — Этого придурка вряд ли что-то убедит.       — Да ладно, не будь таким депрессивным. Я... Постараюсь поговорить с ним. Обещаю сделать всё, что в моих силах, правда.       — Почему-то я тебе верю.       — И не безосновательно же!       — Да, — Данте слегка улыбнулся, а потом чуть слышно произнёс. — Спасибо.       — Пока не за что, — Долли потрепала его по голове, а потом встала и направилась в сторону Дилана и младших сестёр.       Они начали говорить, но уже не на повышенных тонах, пока Диззи и Ди Ди через недавно скопившуюся толпу высматривали Данте и никак не могли его отыскать.       Всё же Долли удалось убедить сводного брата не менять курс. Дилан согласился лишь потому, что не хотел очередного скандала, и мнения своего не изменил, хоть и понимал: противостоять большинству — бесполезно.       Снова направляясь к Данте, Долли почему-то задумалась об Анне. Даже не только о ней, а ещё и о родителях. О своём предназначении. Далматинке казалось, что в её жизни будто бы наступает какой-то переломный момент. Может, пора изменить свою жизнь? Пора самой нести ответственность за себя и свой жизненный путь? Почему-то она подумала о Спайке. И Гензеле.       Брат всё ещё ел украденный кусок пиццы. Долли подошла к нему и села рядом. Она не знала, что говорить. Данте посмотрел на неё, но тоже ничего говорить не стал. Они просто сидели рядом друг с другом, в тишине. Может, это тоже такой способ общения? Ну или на крайняк взаимодействия.       Долли не могла собрать свои мысли в кучу. Её сердце до сих пор обливалось кровью, но она понимала, что ни Гензель, ни Спайк никогда не станут для неё хорошими друзьями и уж тем более парнями. Особенно после того, что случилось. Но почему-то она всё ещё думала о них. Не в романтическом плане, а будто бы с какой-то тоской. Всё-таки бывают те, кому не суждено остаться в твоей жизни навсегда.       Долли думала, действительно ли она не собирается возвращаться домой? А как же Рокси и Снежок? Папа? Братья и сёстры? Неужели она действительно способна вот так просто исчезнуть из их жизни, не попрощавшись?       Хочет ли она вообще не возвращаться?       — Что-то ты приуныла, — смотря на неё, сказал Данте.       — Я? Да нет, просто задумалась.       — О чём?       — Я не могу понять, что делать. После того, как мы найдём Докинза. Я не понимаю, что дальше.       — Мы вроде собирались вернуться домой.       — Да, но я не уверена, что хочу этого.       — А что бы ты хотела?       — Я... Не знаю. В этом и проблема.       — У тебя подростковый кризис, что ли? — сказал Данте. — Ладно, прости, плохая шутка.       — Дело не в кризисе. Я просто... Просто не понимаю, есть ли смысл возвращаться домой? Вдруг меня там ничего не ждёт.       — Но тебя ждёт семья. Щенки любят тебя.       — Да, бесспорно. Но всё же.       — Теперь ты депрессуешь.       — Ага, с тебя пример беру, — улыбнулась далматинка, а потом тяжело вздохнула.       — Слушай, я, конечно, ни к чему не призываю, но, может, пока мы здесь, ты посмотришь, хорошо ли тебе здесь и, если ответ положительный, останешься? — поразмыслив немного, сказал Данте.       — Хорошая идея, — согласилась Долли.       — Повторюсь, я ни к чему не призываю.       Долли хихикнула.       — Знаешь, — через пару секунд сказала она. — У меня всё никак не выходит из головы та женщина. Анна.       — Которая забрала Докинза? — Данте пытался сдерживаться, однако оскал всё равно проглядывался.       — Да. Может, она не такая уж и плохая?       — Только не говори, что ты думала о том, чтобы сделать её своим питомцем.       — Ну, в мыслях было, но я всё ещё не уверена, что это моё. Мне больше нравится быть, так сказать, независимой и необременённой.       — Хм, а ведь Поршия когда-то так же говорила, — задумавшись, ответил Данте.       — А она здесь при чём?       — Да так, просто она мне на ум пришла. Спенсер когда-то рассказывал одну историю, связанную с ней. И хорошим это не закончилось.       — Да с ней, по-моему, ни одна история хорошо и не заканчивается!       Данте усмехнулся:       — Верно подметила.       — Расскажешь когда-нибудь, кстати?       — Что?       — Ну, историю эту.       Данте немного помолчал, а потом ответил:       — Вряд ли. Это слишком личная информация. Не знаю, зачем Спенсер мне об этом рассказал.       — Оу, даже так...       — Кстати, а что... — Данте не успел закончить, так как его прервал появившийся Дилан с младшими сестричками.       — В общем, мы выяснили, куда мы прилетели! — сообщил он.       — Выкладывай, — кивнула Долли.       — Мы не в тот город прилетели. Нам нужен Санкт-Петербург, а мы в Москве.       — Насколько всё критично? — поинтересовалась Долли.       — Не сильно критично, но добираться до места назначения нам долго.       — Давайте разберёмся с этим потом! — начала ныть Диззи. — Я хочу кушать.       — Я тоже! — а это уже Ди Ди.       Дилан посмотрел на Долли и Данте задолбанным взглядом и тяжело вздохнул.       — Будете пирожки или пиццу? — спросила Долли у сестёр.       — Да! Пицца! — хором ответили они.       — После еды сразу спать! — командным голосом сказал Дилан.       — Сейчас я принесу вам пару кусочков, — не обратив внимания на слова сводного брата, сказала далматинка, тут же побежав в магазинчик, откуда Данте своровал кусочек пиццы.       Диззи и Ди Ди смотрели вслед сестре восхищёнными глазами.       — На самом деле то, что делает ваша сестра — очень плохо, никогда не повторяйте её действия, — строго наказывал Дилан.       — Да ладно тебе, — недовольно произнёс Данте.       — И ты туда же?       Вдруг оба брата вздрогнули, потому что недалеко от них раздался крик.       — Держите эту шавку! — послышалось со стороны магазинчика, в который убежала Долли.       Следом же вылетела и сама сестра, держа в зубах два кусочка пиццы с ветчиной. Она стремительно улепётывала куда-то в толпу.       — Ой-ой, — со страхом в голосе сказал Дилан, сглотнув. — Сейчас и нам достанется. Бежим! — крикнул он Данте, Диззи и Ди Ди, после чего сам же бросился наутёк.       Данте вместе с сёстрами кинулись следом за ним, и вскоре им благополучно удалось смешаться с людской толпой, однако они не только потеряли друг друга из виду, но ещё и упустили Долли.       — Дилан? Данте? — закричала Диззи, пытаясь разглядеть хотя бы что-нибудь между ногами людей.       Потом она почувствовала, как кто-то схватил её за шкирку, отчего вскрикнула, но потом, оглянувшись, успокоилась, увидев старшую сестру, которая уносила её подальше от скопления людей. Крики недовольного продавца всё ещё слышались недалеко, однако чем дальше сестра уносила её, тем тише становились эти крики.       Долли зашла за угол и опустила Диззи на пол.       — Сиди здесь, — она пододвинула младшей сестре кусок пиццы. — Я скоро вернусь.       Диззи смотрела, как Долли вновь исчезала в толпе, а потом принялась уплетать оставленную сестрой пиццу и ждать.       Вскоре Долли вернулась, а вместе с ней гордо вышагивала Ди Ди. Увидев сестёр, Диззи завиляла хвостом.       Вскоре из толпы вышли Дилан и Данте, подошедшие к Долли.       — Я думаю, что тут можно поспать, — сказала братьям Долли. — Не думаю, что сюда будут заглядывать.       — Хм, ты уверена? — решил уточнить Дилан.       Ди Ди тоже начала есть пиццу.       — Не на сто один процент, конечно, но вряд ли кто-то из людей принципиально полезет сюда.       — Что ж, поверю на слово... — неуверенно произнёс сводный брат.       Данте тем временем улёгся около стены, куда падала тень, после чего закрыл глаза.       Доев ужин до конца, Диззи и Ди Ди усталыми глазами посмотрели на старших.       — Мы здесь ночуем, — доложил Дилан. — Так что можете ложиться спать.       Диззи и Ди Ди пошлёпали к Данте и улеглись сбоку, после чего тоже закрыли глаза.       — А ты собираешься ложиться?— поинтересовался сводный брат у Долли.       — Да, — сказала та, укладываясь недалеко от брата с сёстрами. — Хоть я и не чувствую усталости.       — Адреналин?       — Возможно.       Дилан улёгся недалеко от неё.       — Интересно, что сейчас делают родители? — вдруг спросил он.       — А тебе есть до этого дело? — недовольно пробормотала Долли.       — Да. А тебе разве нет?       — Нет.       — Ты всё ещё злишься на них?       — Да. Нет. Не знаю.       Дилан смотрел на неё не отрывая глаз. Но ничего не говорил.       Долли не особо хотелось продолжать этот разговор.       — Они, наверное, ищут нас и волнуются.       — Поволнуются пару дней и перестанут.       — Почему ты так думаешь?       — Потому что у них есть ещё куча детей.       — Долли, когда мы вернёмся домой, то ты увидишь, что они на самом деле за нас беспокоятся, что мы для них не пустое место и что...       — Я не думаю, что хочу возвращаться.       — Что?..       — Я не хочу возвращаться домой.       — Но как же?.. Ты ведь говорила, что разлука хотя бы с одним членом семьи нанесёт тебе серьёзную травму!       — Теперь мне кажется, что это была ошибочная мысль.       — Куда же ты пойдёшь?       — У меня есть ещё куча времени, чтобы подумать об этом. Может, я даже останусь где-нибудь здесь.       Дилан подполз к Долли и положил свою лапу на её:       — Пожалуйста, не делай поспешных выводов... Сестрёнка.       Долли повернула голову в его сторону и посмотрела сводному брату в глаза.       — Прошу тебя, одумайся. Вернись с нами домой. Я... В смысле мы очень дорожим тобой.       — Не навязывайся, Дил.       — Я понимаю, что родители расстроили тебя тем, что поступили так с Докинзом, но ты правда нам нужна. Без тебя наша семья не та.       — Дилан, перестань. Я сама решу, как мне жить мою жизнь.       — Я понимаю, но и ты пойми меня: я люблю тебя и забочусь о тебе. И не хочу, чтобы ты пострадала от неверного решения.       Долли фыркнула и недоверчиво посмотрела на него:       — Что-то незаметно, что ты любишь меня.       — Я правда люблю тебя, просто не знаю, как это правильно показать...       Далматинка вздохнула. У неё в душе было столько гнева, что и представить сложно. Она хотела вылить всё это на Дилана, но понимала, что ничего хорошего от этого не будет. Оставалось только пересилить себя и не нагнетать обстановку. Глубоко вздохнув, Долли безэмоционально ответила:       — Давай ты будешь говорить так Саммер, а не мне? Я уже вдоволь наслушалась всего этого. Всё кончено, и никогда не станет как прежде.       — Я понимаю, но всё же, — тоже вздохнул Дилан. — Я просто стараюсь удержать тот уровень взаимоотношений, который у нас ещё остался. Не хочется окончательно рушить всё.       «Но при этом ты делаешь всё, чтобы это случилось» — вдруг пронеслась в голове Долли мысль.       Она понимала, что вечно винить Дилана бессмысленно. Что негатив разъедает душу. Но поделать с собой ничего не могла. Долли чувствовала себя ужасно. Она полагала, что Дилан разделяет это чувство.       Далматинка встала с места и пошла к Данте, Диззи и Ди Ди. Дилан провожал её взглядом. Наконец сводная сестра остановилась, немного потопталась и легла рядом с Данте. Потом закрыла глаза и стала засыпать. Младшие сёстры уже вовсю сопели и иногда дёргали лапами во сне — скорее всего, им снилось что-то приятное.       Дилан вновь вздохнул. Он и не заметил, как тихо стало в аэропорте. И людей значительно поубавилось. Видимо, скоро их совсем здесь не останется. Далматин улёгся поудобнее и тоже закрыл глаза в ожидании, когда сон заберёт его сознание.

***

      — Вау, какой красивый!       Докинз, в это время лежавший на кровати парня и читавший до этого оставленную на одеяле книгу, обернулся на незнакомый голос. Около открытой двери в комнату находился Ди, а посередине прохода стояла мрачноватого вида девушка-брюнетка. По виду его ровесница.       — Откуда он у тебя? — вновь сказала незнакомка с радостью и восхищением, обернувшись к Ди.       — Да так, мамина подруга подарила, — отведя глаза, произнёс парень.       — А можно его погладить?!       — Да, — спокойно ответил Ди.       Девушка тут же подлетела к кровати, отчего Докинз вздрогнул.       — Не бойся меня, — на этот раз не так возбуждённо сказала она, а потом нагнулась над далматином и положила на его голову свою руку.       В нос тут же ударил знакомый запах. Теперь далматин знал, кому он принадлежит.       Докинз до сих пор не мог понять, что происходит.       — Если что, он не кусается, — опять подал голос Ди, который уже успел подойти к кровати.       Далматинец заметил, что парень забыл закрыть за собой дверь в комнату. Докинз посмотрел на него вопросительным взглядом.       — Это моя подруга Лиф, — обратился Ди к щенку. — Лиф, это Докинз, мой пёс.       — Очень приятно, Докинз, — девушка мягко взяла его за лапку и пожала её.       Щенок начал осматривать её. У девушки были на вид мягкие и ухоженные волосы, но небольшая прядка выбивалась из общей копны и немного закрывала её лицо. В глаза вставлены розовые линзы с узким зрачком, как у змеи или кошки. Если на лице Лиф и была косметика, Докинз её не заметил. От её волос приятно пахло уже знакомым запахом. Девушка была одета в кофту с длинными мешковатыми рукавами, однако очертания фигуры не скрывающую. На руках чёрные браслеты с металлическими шипами. Чёрные шортики... НЕ СЕКСУАЛЬНЫЕ. ЭТО ВАЖНО. А также очень длинные чёрные гольфы... Что ж, это она очень зря. Теперь всё будет в белой шерсти.       Вероятнее всего, у неё ещё должна была быть обувь, но она, как и любой приличный человек, ну кроме Хэви, разумеется, сняла её в прихожей, однако Ди забыл предложить ей тапки, как истинный джентльмен. Ибо отопление включить ещё не соизволили, поэтому пол ужас какой холодный.       В этот день Докинз узнал, что в качестве гостеприимного человека Ди — полный профан.       Лиф начала тискать Докинза, а потом обняла. Крепко обняла. Далматинцу это хоть и не особо нравилось, но, глядя на Ди, он понимал, что лучше перетерпеть, потому как, судя по всему, эта девушка — не последний по важности для него человек. Однако не переставал глазами молить у парня о пощаде. Но хозяин почему-то лишь тихо хихикнул, не спеша влезать и остановливать это безумие.       Наконец Лиф отпустила его. Докинз быстро отполз на другой конец кровати, пока её внимание переключилось на Ди.       — А он у тебя милый, — сказала она, поставив обе руки на кровать и облокотившись на них.       — Да он вообще замечательный, — ответил Ди. — Без поводка может ходить и ни на кого не бросаться, слушается... Даже брата как-то сам научился по утрам будить.       Лиф звонко засмеялась.       — Я серьёзно, — с улыбкой на лице сказал парень. — Я бы предложил тебе проверить лично, но вряд ли ты останешься на ночёвку, так что...       Докинз ударил себя лапой по лбу, заметив, как при этом Ди начинает краснеть и смущаться.       — Да, поверю тогда на слово, — закончила за него Лиф.       — Да-да...       — А что за книга? — сменила тему девушка. Она тоже заметила, что Ди стало некомфортно. Возможно, что-то между ними было. Какая-то химия. Которую ощущали все. И всем от этого было некомфортно.       «Знакомая тема» — пронеслось в голове у Докинза. Похоже, этим двоим ещё только предстоит столкнуться со всей этой шнягой, которая сопровождается умышленным молчанием в ситуации, когда полезнее было бы обсудить. Не без стеснения и запинок, да, но обсудить. Иначе это молчание будет убивать. Медленно и мучительно. А потом заставит сгнить кусок твоей и без того полумёртвой души окончательно и безвозвратно.       — А, да это так... «Кладбище домашних животных» Кинга... — всё ещё не мог отойти от резко нахлынувшего смущения Ди.       — О, люблю Стивена Кинга, — ответила Лиф. — Читал ещё что-нибудь от него?       — Ага. Мне нравится его творчество. Эту книгу я второй или третий раз перечитываю.       — А я редко когда перечитываю то, что читала.       Пока они разговаривали, Докинз аккуратно подошёл к Лиф и начал обнюхивать её спину и волосы. Потом, когда «изучил» полностью её запах, улёгся рядом и положил голову ей на колени.       Лиф ахнула и замерла, боясь пошевелиться.       — Кажется, ты ему нравишься, — сказал Ди.       Девушка кивнула, аккуратно положив руку на спину далматинца, после чего начала медленно поглаживать.       — Насколько он будет большой, когда вырастет до предела? — вдруг спросила она у парня.       — Не знаю. Но, думаю, как и другие далматины. Ну, приблизительно, — ответил тот.       — А родители не были против того, чтобы у вас была собака? Мне Хэви говорил, что...       По лицу Ди стало понятно, что он не особо рад тому, что в разговоре опять всплыл брат, но парень попытался это скрыть.       — Родителей и не спрашивали, — натянув на лицо милую улыбочку, сказал он. — Для них это был такой же сюрприз, как и для меня с Хэви.       «Неужели на его месте я так же выглядел бы?» — подумал Докинз. Половину слов он всё ещё не разбирал, но что по интонации «хозяина-питомца», что по едва заметному языку тела, что по эмоциям и резко напирающим стеснению и неловкости было понятно, что Ди в неё втюрился, причём втюрился неслабо так.       Раздумывая над своим, щенок уже перестал следить за их разговором и слушал лишь вполуха.       — Я, кстати, на днях свой скетчбук потеряла где-то, — вдруг сказала Лиф. — Так и не смогла нигде найти. А мне он так нравился!       — Может, вместе поищем? — предложил Ди. — Что там было и где ты его в последний раз видела?       Девушка начала рассказывать, как всё было, пока Ди внимательно слушал её. Наверное, он с такой внимательностью не слушал никого.       Докинзу это надоело, поэтому он спрыгнул с кровати и подошёл к окну. Поставив передние лапки на подоконник, он высунул голову наружу и осмотрелся.       — Давай вечером сходим на кладбище и там поищем, — доносились до него обрывки разговора.       — Хорошая идея. А то сейчас жарковато.       — Чем сейчас хочешь заняться?       — Хм, даже не знаю. Может, посмотрим что-нибудь?       — Фильм или сериал?       — Да.       — А что конкретно?       — Может, что-нибудь из детективного?       — У меня есть на примете пара-тройка таких фильмов. Можем выбрать какой-нибудь из них.       — О, покажи.       На минуту воцарилось молчание. Ди достал свой ноутбук и включил его. Лиф подсела к нему поближе и уставилась в экран.       — Так, смотри, вот эти, — произнёс Ди, показывая пальцем на что-то на экране.       Лиф прищурилась, зачитывая:       — «Простая просьба», «Невидимый гость», «Девушка в поезде»... Слушай, а может устроим киномарафон?       — Давай. С чего начнём?       — Может ещё сделаем поп-корн и чай?       — О, да-да, точно... Извини, забыл предложить, — Ди вновь засмущался.       — Ничего страшного, — отмахнулась Лиф. — Я привыкла. Мама тоже постоянно всё забывает. Так что я, считай, привыкшая.       — Всё равно как-то неудобно получилось, — сквозь нервный смешок произнёс парень.       — Да ладно, не парься.       С дурацкой лыбой Ди вышел из комнаты, бросив на ходу: «Сейчас всё принесу, дай мне пару минут».       Лиф вздохнула, а потом повернула голову в сторону Докинза, который уже не смотрел в окно, а глазел на неё и будто бы чего-то ждал. Девушка похлопала ладошкой по кровати и позвала его:       — Докинз, иди сюда.       И Докинз подошёл. Но остановился рядом с кроватью, не смея залезать без разрешения хозяина комнаты.       Лиф улыбнулась:       — А ты послушный. И умный, наверное.       Она наклонилась к нему. И далматинец неожиданно, даже для себя, лизнул её в нос. Лиф хихикнула и погладила его по голове.       — Я бы тоже хотела завести собаку, — разговаривала она с ним. — Но я не знаю какую. Может, ты что-нибудь посоветуешь?       Докинз недоумённо склонил голову вбок и поднял уши.       — Но я бы хотела взять какую-нибудь с улицы или приюта. Мне кажется, брать из питомника или покупать у кого-то в принципе — это ужасно. Почему за друга надо платить? Почему нельзя просто подружиться и подарить надежду тому, кого предали или выкинули, чтобы снова вернуть ему веру в добро? Как думаешь? Ведь столько много собак ежегодно остаётся без дома по разным причинам... И они вынуждены жить на улице или в плохих условиях в приютах. Это разбивает мне сердце.       Докинз хоть половину и не понимал, старался сохранять понимающий вид.       — Мама говорит: «Да зачем тебе ещё одно животное? У тебя же есть крыса, неужели тебе её мало?». У нас была родственница, которая устроила из своего дома зоопарк целый. Мама думает, что я в неё пошла. Но у меня просто с детства мечта была завести собаку. И желательно такую... Ну, знаешь, под стать мне. Жутковатую, если ты понимаешь, о чём я. Просто всё не складывалось, поэтому вот, до сих пор без собаки. Но я уже смотрю на Авито разные предложения. А вот в душу почему-то никто не западает, знаешь. Нет, я не по внешности смотрю, просто... Мне кажется, что между собакой и человеком должна с первого взгляда какая-то искра проявиться. Что-то типа любви с первого взгляда. Может, когда-нибудь я найду «свою» собаку.       Докинз начал облизывать её руку и вилять хвостом, потому что почувствовал, что настроение Лиф немного изменилось и она стала грустнее. Не очень понятно, откуда взялась эта грусть и почему так резко нахлынула. А Докинз за последние несколько дней узнал о себе интересный факт: ему не нравится, когда кто-то рядом с ним грустит.       Внезапно в проёме снова появился Ди.       — У нас, как оказалось, много разных видов чая, — сказал он. — Пойдём, выберешь какой хочешь.       — Хорошо, — Лиф встала с кровати и направилась в сторону парня.       Потом они вместе исчезли из виду, оставив Докинза в одиночестве, о чём-то разговаривая.       Далматинец тоже решил спуститься на первый этаж и выйти на улицу. Незаметно проскользнув в опять незакрытую дверь, ведущую во двор, он выбежал на улицу.       И снова недалеко от забора своего двора он увидел лабрадора, который, по всей видимости, спёр у кого-то браслетик с имитацией жемчуга и теперь довольный нёс его в своей пасти.       — Эй! — крикнул Докинз.       Луи поднял ухо и обернулся на зов. Потом вынул изо рта ожерелье и надел его себе на переднюю лапу:       — И вам здрасте.       — Куда на этот раз направляешься?       — В своё тайное место. А ты почему не дома?       — Мне стало... Скучновато.       — Гости, что ли?       — Ну, типа.       Луи подошёл к нему.       — А ещё я, кажется, догадался, кому принадлежит тот скетчбук.       — Кому же?       — Подруге Ди. Она как раз сейчас у нас.       — Так что, отдашь ей его?       — Думаю, да. Раз она его ищет.       — Она так сказала?       — Да.       — Прямо сейчас отдашь?       — Ну, нет. Думаю, это будет как-то подозрительно. Ещё подумает, что Ди украл его.       — Почему она так подумает?       — Потому что, как бы это сказать, я оставил скетчбук у него в комнате.       — И?       — Я не хочу портить их отношения. Вроде бы они нравятся друг другу.       — А по виду этого пацана и не скажешь, что ему кто-то может нравиться, — лабрадор злобно усмехнулся.       — Эй!       — Ладно-ладно, извини. Скажи, она такая же фриковатая, как и он?       — Вполне обычная.       — А по её художествам и не скажешь.       Докинз тяжело вздохнул.       — О, смотри, будущий Серёжа Разумовский побежал! — Луи указал лапой на вбегающего в калитку Хэви. Его волосы развевались на ветру и слегка поблёскивали на солнце.       Докинз обернулся.       — Кто?..       — Ох, сколько тебе ещё интересного предстоит узнать!       Послышался звук захлопывания двери. Причём настолько сильный, что, казалось, она вот-вот слетит с петель.       Докинз поджал уши.       — Всё ещё не могу привыкнуть к нему...       — К пацану-то?       — Да.       — Слишком шумный?       — Именно. У меня, конечно, были шумные гиперактивные братья и сёстры, но не настолько.       — Ничего. Думаю, рано или поздно всё-таки свыкнешься и с ним.       Далматинец опять вздохнул:       — В последнее время я всё чаще и чаще вспоминаю семью.       — Ну понятно, скучаешь же по ним.       — Не по всем. Хотя нет, да, по всем.       — Не трать своё время на эти убивающие изнутри эмоции, — отмахнулся Луи. — Лучше займись делом, загрузи себя, чтобы выбить эти дурацкие мысли из головы, и со временем они сами изживут себя и уничтожатся. Как фитиль у свечей.       — Я тебе поражаюсь, честно. Откуда такая Вселенская мудрость?       — Это не мудрость, это опыт.       — Откуда у тебя столько жизненного опыта, если ты не намного старше меня?       — Хм... Я просто не сидел без дела, — пожал плечами лабрадор и отвёл глаза в сторону.       — Извини, если это личное, но можно поинтересоваться, расставался ли ты безвозвратно когда-нибудь с тем, кто был тебе дорог?       — Да, было дело.       — Не хочешь об этом поговорить?       — Скорее не не хочу, а не вижу в этом смысла. Прошлое — это прошлое. Какой толк переживать о нём, если можно просто вынести полезный жизненный урок оттуда и применять его в дальнейшей жизни?       — И на тебя даже не находит ярость или грусть время от времени?       — Сначала да, было дело. А потом, как говорят наши, стало просто похуй.       Обстановка нагнеталась. И чтобы её развеять, Докинз решил сменить тему:       — Мне интересно, откуда ты взял эти два клыка, которые у тебя воткнуты в ухо?       — А, это. Я в одном городе подрался со сворой бродячих собак около стройки. И вышел победителем. Одному, самому здоровому, выбил три зуба. Один раскололся, а эти два я решил оставить себе как память. Ну и украшение.       — Ты? Против своры собак? Не верится что-то.       — Ну, ради справедливости скажу, что я был не один. Мне помогала кошка.       — КОШКА! Звучит ещё нелепее. Ты и кошка – против кучи бродячих собак! — Докинз засмеялся. — Да ты гонишь!       — Я не заставляю тебя верить в это, — развёл передними лапами Луи. — Ты спросил — я ответил. А верить моему ответу или нет — уже не моё дело.       — Извини-извини, просто это звучит слишком фантастично. Если бы это и правда было так, то у тебя остались бы шрамы.       — А кто сказал, что они не остались?       — На тебе нет ни одного шрама.       Луи приподнял отодранный кусок рукава рубашки. На его шее располагались три ужасных шрама, как будто кто-то полоснул по шее здоровенными когтями. Страшно было представить, как они выглядели, когда были свежими. Быть может, там когда-то можно было разглядеть мясо.       — Ох ё... Как ты..?       — Иногда побаливает, да. Но не сильно.       — Ты обращался к ветеринару?       — А смысл? Всё равно за бездомную собаку никто не возьмётся. Ветеринария нынче недешёвая вещь да и иногда ещё и бесполезная.       — Но всё равно же надо было что-то сделать...       — Давай закроем эту тему.       Докинз лишь кивнул.       — Как тебе тут в общем? — спросил Луи. — Привык уже? Сильно местность от твоего родного дома отличается?       — В целом неплохо, — ответил далматинец. — Но как-то всё ещё непривычно. И иногда я чувствую себя в этой семье лишним. И как будто я предал свою собачью семью.       — Но ты ведь никого не предал, — Луи положил лапу на плечо Докинза.       — Но я здесь, а они где-то там, — Докинз показал лапой вдаль. — И вообще не факт, что там, может быть, в другой стороне. Я не ориентируюсь.       — Ты хочешь домой?       — Да. Нет. Не знаю.       — Знаешь, Докинз Из Англии, про такое понятие, как здоровый эгоизм?       — Да.       — Отлично. Не знаю, можно ли его сюда приплести, но лучше вместо самокопания и обвинений себя в предательстве семьи вбей себе в голову мысль о том, что не ты предал семью, а семья предала тебя, позволив отправиться сюда.       — Но... Я сам не выразил особого желания оставаться там. Потому что тоже не предотвратил это.       — А ты был обязан?       — Ну... Сложный вопрос.       — Сложный.       — Долли хотела остановить это. Она была готова броситься за мной, чтобы остановить их.       — Но у неё не вышло?       — Не вышло.       Он немного помолчал, а потом продолжил:       — Я чувствую вину перед ней тоже.       — Не знаю, как поддержать тебя. Сложная ситуация. Но просто скажу так: не зацикливайся на всём этом. Скоро всё будет хорошо.       — Откуда ты знаешь?       — Просто знаю. И всё.       Докинз вздохнул.       «WE ALONE ARE FIGHTING FOR METAL THAT IS TRUE. WE OWN THE RIGHT, TO LIVE THE FIGHT. WE'RE HERE FOR All OF YOU...» — в доме громко играла музыка.       — Кажется, скоро начнётся ругань, — подняв ухо, сказал лабрадор.       — С чего ты взял? — недоумевающе произнёс Докинз.       — Музыка в стиле Хэви, а у Ди гостья. Значит, конфликта не избежать. Пойду отсюда, пожалуй, чтобы не погружаться в этот негатив, — произнёс Луи, уже начиная уходить. — Удачи тебе с ними и до встречи, друг мой.       — Пока.       Как только собеседник исчез за углом, далматинец тут же бросился в дом, прижав уши к голове, чтобы не оглохнуть. Только Докинз поставил лапу на первую ступеньку, как музыка сразу прекратилась. Сверху послышались какие-то звуки. И, как сказал Луи, ругань.       — Эй!       — Я же предупреждал тебя, чтобы сегодня ты вёл себя потише!       — Но это моя жилплощадь, я здесь делаю что хочу!       — Да, но не на весь дом же музыку надо врубать! На кой чёрт тебе дарили наушники, если ты ими не пользуешься?!       — Да иди ты знаешь куда!       Докинз осторожно открыл лапой дверь в комнату Хэви. Картина маслом: на полу опять валяется всё, что только можно и нельзя, за компьютерным столом сидит Хэви, при этом стул повёрнут в сторону Ди, в то время как старший стоит посередине комнаты и орёт на младшего. По его глазам видно, что ещё чуть-чуть — и Хэви уже не жилец.       Влезать в разборки, вероятно, смысла не было — а то ещё и влетит — поэтому далматинец решил прошмыгнуть в комнату старшего.       Приоткрыв лапой дверь, Докинз заметил сидящую на кровати Лиф. Её лицо выражало заёбанность и в какой-то мере отчаяние. Рядом с ней лежал ноутбук с поставленным на паузу фильмом. На столе напротив кровати стояли две чашки чая, ещё горячие, и миска с поп-корном.       Завидев собаку, девушка сразу же приободрилась и подозвала далматинца к себе. Докинз подошёл к кровати и сел на пол рядом. Лиф снова похлопала ладошкой по одеялу, но далматинец, как и в прошлый раз, залезать не стал.       — Всё ещё не хочешь залезать, да? — зачем-то спросила Лиф.       Далматинец лишь смотрел ей в глаза, не шевелясь. Тогда девушка сама спустилась с кровати, села на пол рядом с ним, погладила по голове и вздохнула.       — Я так не люблю, когда они ссорятся друг с другом, — вновь заговорила она.       Докинз приподнял уши и стал вслушиваться, пытаясь тем самым перевести своё внимание с криков за незакрытой дверью в соседней комнате на предстоящий монолог Лиф.       — И я всё думаю: может всё-таки влезть и остановить их конфликт? Я не хочу, чтобы они ссорились. Я бы хотела проводить время и с Хэви, и с Ди. Ну и втроём тоже, соответственно. Они хорошие ребятки. Но почему-то всё время ссорятся.       «Братья всегда ссорятся, — мысленно ответил далматинец: Вопрос в другом. Норма ли ссориться так сильно?»       — Может это нормально, — как будто бы подслушала мысли Докинза Лиф. — Я понятия не имею, ведь у меня нет ни брата, ни сестры. Но у тебя они наверняка были. Вы тоже часто с ними ссорились? — снова обратилась она к далматинцу.       Докинз задумался.       А в это время крики всё нарастали. И, судя по речи, там уже вообще забыли, с чего всё началось.       — Это я тебе ещё ничего не высказывал за то, что ты без моего ведома тогда запостил фотку со мной в свою поганую инсту!       — Я твоим одноклассникам расскажу, что ты смотришь поней!       — Рот свой замолчи, иначе я тебе твой пирсинг выдеру и засуну в то место, из которого ты его не вытащишь!       — Кажется, пора вмешаться, — сказала Лиф, посмотрев на далматинца. — А ты что думаешь?       Докинз медленно кивнул.       Девушка встала с пола, стряхнула с себя шерсть, какую могла стряхнуть, а потом быстро направилась к двери. Распахнув дверь, Лиф грозно уставилась на Ди и Хэви, но те, казалось, игнорировали или, скорее, не замечали её присутствия, полностью сосредоточившись на обкидывании друг друга всеми словами, какими только можно и нельзя.       Докинз вышел следом за девушкой и спрятался за её ногами, наблюдая за своей семьёй.       — Вы не могли бы подписать мою петицию? Ой... — сказала Лиф. — В смысле, ЗАМОЛЧАЛИ ОБА!       Она крикнула это настолько громко, что даже далматинец подскочил от страха.       Братья сразу смолкли и замерли в тех же позах, со страху синхронно переведя глаза на Лиф. Девушка, убедившись, что их внимание приковано к ней, продолжила:       — Ну разве можно так ругаться друг с другом? Вы же семья.       «Семья».       Ди и Хэви переглянулись.       — А ну живо извинились друг перед другом! — скомандовала Лиф.       — Извини, — опустив глаза в пол, как-то неуверенно произнёс Хэви.       — Прости, — сказал Ди. Всеми силами он пытался придать своим словам искренности, но всё равно чувствовалась фальшь. Однако, казалось, ни Хэви, ни Лиф этого не заметили.       — Кстати, Хэви, — положив руку на плечо младшему, сказала Лиф. — Не хочешь с нами посмотреть несколько фильмов? — потом она в один прыжок оказалась около старшего и посмотрела ему в глаза. — Можно же, Ди?       Тот, всеми силами стараясь не закатить глаза и тяжело вздохнув, сквозь зубы сказал:       — Хорошо, ладно.       Казалось ещё чуть-чуть, и он вновь сорвётся.       «А в нашу первую встречу я бы и не сказал, что он в действительности настолько нервный...»       — Ура! — сразу переменился в лице Хэви. — А что смотрим?       — Мы начали смотреть один из детективных фильмов, — пояснила Лиф. — У нас сегодня, так сказать, киномарафон.       — Ого!       Докинз посмотрел на Ди. Парня слегка сотрясало от гнева вперемешку с разочарованием, но он всячески пытался это подавить. Далматинец подошёл к нему и положил лапки на штанину. Ди обратил на него внимание. От этого Докинз завилял хвостом.       Ди аккуратно взял его на руки.       «Тебе нужен психотерапевт» — глазами пытался сказать щенок, но, кажется, Ди не понимал этого.       Парень начал гладить его по голове.       «Тут всем нужен психотерапевт» — почему-то подумал Докинз.       Он начал облизывать руку парня, отчего тот еле слышно хихикнул. Казалось, гнев постепенно покидал Ди и тот снова приходил в себя.       Наконец Лиф тоже обратила своё внимание на Ди. И умильнулась.       — Только не фоткай его, — шепнул ей на ухо Хэви. — А то у меня очень часто пропадают фотки с ним.       — Да я и не собиралась, — ответила девушка.       Докинза всегда удивляло, почему люди не видят то, что видят собаки? Почему Лиф не видела, что Ди сейчас только с ней хочет проводить время? Зачем она затаскивает во всё это Хэви? Нет, он не обвинял её. Он просто не понимал, почему так происходит.       Почему, казалось бы, такие умные, по словам некоторых, животные как люди так слепы по отношению к чувствам представителей своего же вида? И после этого они «умные»?       Лиф подошла к Ди:       — Мне кажется, на кровати не хватит места для троих.       — Что? — будто отошёл от транса старший.       — Я говорю, что нам не хватит места, если мы будем втроём смотреть фильмы у тебя на кровати.       — А...       — Можно в зале или на кухне, — вставил свои пять копеек Хэви.       — Да, можно...       — Отлично, тогда погнали! Я ещё за поп-корном и колой мигом! — воскликнул младший и пулей унёсся по лестнице вниз.       Лиф наконец-то заметила некоторые изменения в поведении Ди, поэтому снова обратилась к нему:       — Слушай, всё нормально?       — Да, всё нормально.       — А что-то по тебе и не скажешь.       Она подошла к нему и нежно взяла его за руку.       — Скажи честно, что не так? — как-то сочувственно произнесла девушка.       — Ну, — начал Ди, но потом запнулся, не зная, стоит ли продолжать.       Лиф не сводила с него своих прекрасных, хоть и скрывающихся за линзами, глаз.       Докинз подошёл к ним и стал следить за развитием событий.       — Просто я хотел провести время с тобой... Ну, знаешь, наедине. Без посторонних.       — Но втроём же веселее, — Лиф старалась скрыть смущение за нервным смешком, но это ещё больше нагнетало атмосферу.       — Не для меня...       — Ой, прости меня... — виновато сказала девушка. — Я не думала, что...       — Не извиняйся, ты же не знала.       — Но я всё равно чувствую себя виноватой. Прости, что так получилось.       — Не бери в голову.       — Может, в следующий раз проведём время вместе? Ну, в смысле ты и я.       Ди недоумевающе посмотрел на Лиф.       — Что?       — Ничего-ничего. Просто это как-то...       — Да что в этом такого?       Ди глубоко вздохнул:       — Хорошо. В какой день тебе было бы удобно?       — Да хоть завтра.       — А по времени?       — Можно сразу после школы. Может, погуляем где-нибудь вместе? Только сначала домой сумки закинем.       Ди кивнул.       — У нас завтра в расписании несколько замен, поэтому я тебе ближе к середине учебного дня скажу, когда у меня уроки заканчиваются, чтоб ты мог подойти. Ну или я подойду, если у тебя их больше.       — Нет-нет, что ты! Я сам тебя встречу.       — Окей, — сказала Лиф и собиралась было замолчать, но потом вспомнила. — Мы же сегодня ещё хотели зайти на кладбище и поискать мой скетчбук!       — И? Я думал, ты позовёшь на помощь ещё и Хэви.       — Могу не звать. Чтобы мы провели вечер вместе, — она как-то ехидно улыбнулась.       Ди возражать не стал.       Вдруг снизу послышался протяжный крик младшего:       — БЛИИИИН!       Лиф и Ди тут же кинулись к лестнице.       — Что случилось?! — обеспокоенно крикнула девушка.       — Всё-таки в миску с кормом наступил! — донеслось снизу.       Ди тяжело вздохнул и покачал головой.       Типичный Хэви.