Как я встретил Похоть
31 августа 2023 г. в 21:27
— Так тебе больше нравится G4 или G5? — доносились обрывки разговора до уха Дилана.
Далматину не хотелось раскрывать своих слипшихся глаз, но он понимал, что уже давно пора подниматься, ведь даже сквозь сон ощущал лучики солнца, каким-то чудесным образом доходящие до него.
Наконец пересилив себя, он открыл глаза, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. Недалеко от него всё ещё посапывали в обнимку Диззи и Ди Ди. Похоже, они где-то успели простудиться и обзавелись заложенностью носов.
«Так и знал, что будут проблемы!» — с раздражением подумал далматин. Скоро они проснутся и начнут жаловаться, что не могут нормально дышать! Была бы сейчас рядом мать, она бы быстро нашла лекарства.
Дилан боялся признаться самому себе, что силён лишь в тех обязанностях, которые вешали на него мама с папой дома. То есть полностью брать ответственность за братьев и сестёр он не мог. Это и было одной из причин, почему он вчера предлагал Долли и Данте направиться домой. Вернее даже было бы сказать, что это была главная причина. Когда что-то выходило за рамки его обязанностей, старший всегда начинал паниковать, потому что считал себя единственным ответственным за всех и никогда не мог ни на кого положиться. Никому не давал помогать. Всегда пытался взвалить всё на себя. А потом обижался, что никто ему не помогает. И в итоге срывался и орал на всех.
Может быть, где-то в глубине души он злился на самого себя за это.
Подняв голову, Дилан увидел Долли и Данте, сидящих поодаль, и обсуждающих какой-то мультик про пони. Не сказать, что беседа была очень оживлённая. Больше было похоже на то, что у далматинцев просто закончились другие темы для обсуждения и они завели разговор о какой-то рандомной вещи, мыслью случайно пришедшей одному из них в голову.
Дилан откопал в рюкзаке телефон. Взял его в лапу и включил. На экране высветилось время 9:23, хотя за окном солнце шпарило так, будто бы стояло часов двенадцать, не меньше. Но вдруг далматин вспомнил, что здешнее время идёт вперёд на два часа или около того.
Гаджет требовал зарядки. Тяжело вздохнув, старший достал шнур из рюкзака и глазами стал искать не то чтобы свободную, а хотя бы какую-нибудь розетку.
Вдруг Долли заметила, что сводный брат уже встал и что-то ищет, поэтому поспешила к нему.
— Что ищешь? — спросила она.
От неожиданности Дилан вздрогнул:
— Да так, розетку. Нужно где-то зарядить смартфон.
Долли указала лапой в сторону зала ожидания:
— Там около некоторых мест есть розетки. Пока там не так много людей, но смешаться с толпой всё же реально. Можешь подзарядить его там.
— Спасибо, — кивнул Дилан и направился туда, куда показала сестра.
Сама не понимая почему, Долли пошла за ним, слегка отставая. Как будто бы не хотела, чтобы он понял, что она следует за ним. Далматинка сама не понимала, зачем делала это.
Но незамеченной остаться всё же не удалось.
— Эй, — обратился Дилан, повернув к ней голову. — Подойди-ка сюда.
И она послушалась.
Подошла и поравнялась с ним.
— Вы что-нибудь решили по поводу того, как нам попасть в Петербург? — спросил сводный брат.
Долли кивнула:
— Мы рассчитывали на то, что найдём здесь железнодорожный вокзал и ближайшим рейсом поедем туда.
— А на самолёте чего? Не получается?
— Мы с Данте посовещались и пришли к выводу, что это не лучший вариант.
— Разве?
— Да. Во-первых, мы не можем понять, есть ли здесь вообще такие рейсы — мы всю голову изломали, пытаясь разобраться в этих чёртовых обозначениях. Во-вторых, нам даже не у кого просить помощи, потому что я не видела здесь ни одной собаки. В-третьих, у нас с Данте часа два или три ещё после посадки уши болели. Так что лучше земным транспортом, так сказать.
Дилана смущал лишь первый аргумент, поскольку всегда можно было посмотреть информацию через смартфон, однако последующие два его убедили. А младшие сёстры ещё и с насморком — для них следующий полёт будет отдельной болью.
— Хорошо, — согласился Дилан. — Тогда пока я буду подзаряжать телефон, я посмотрю информацию про местные вокзалы.
— Хорошо, — повторила за ним Долли.
— Только хочу тебя попросить об одной услуге на будущее...
На этом моменте он примолк, а далматинка навострила уши, пристально глядя на сводного брата.
— В следующий раз, когда будете планировать что-то, разбудите или просто позовите меня, чтобы я тоже участвовал в обсуждении, хорошо?
Долли тяжело вздохнула и покачала головой.
Дилан вопросительно посмотрел на неё.
— Данте сказал, что теперь он будет принимать решения и твоего мнения спрашивать не будет.
— Это почему ещё?
— Я думаю, что тебе стоит поговорить с ним об этом напрямую, а не через меня.
— Да, но ты же видела, как он в последнее время стал ко мне относиться? Вряд ли он вообще что-то захочет со мной обсуждать!
— Он и до этого иной раз тебя не очень-то жаловал. Сейчас просто ситуация обострилась из-за... Впрочем, неважно. Короче, я не хочу быть посредником в ваших взаимоотношениях и разногласиях, поэтому давайте вы сами как-то всё решите и меня впутывать не будете?
— Но ведь ты же напрямую связана с...
И тут Дилан понял, что сказал слишком много. Взгляд Долли, мгновенно изменившийся не в лучшую сторону, это подтверждал.
Далматинка демонстративно отвернула от него голову и с обиженным видом ушла к Данте и сестричкам, совсем скоро скрывшись за углом и оставив Дилана наедине с самим собой, своими мыслями и ещё кучей времени, пока будет заряжаться телефон.
Далматин наконец воткнул шнур в розетку, положил рядом с собой смартфон и устремил свой взгляд в сторону, куда только что ушла сводная сестра. Он ожидал, что вот-вот к нему выйдет либо она, либо Данте. Но никто так и не появился. Ни через пять минут, ни через десять.
Дилан собирался было отчаяться, как вдруг из-за угла всё-таки выскользнула Долли. Сначала он обрадовался, думая, что сейчас она подойдёт к нему и они вместе обсудят сложившуюся ситуацию и он извиниться за произошедшее недоразумение, но увидев, что та кинулась в совершенно другом направлении, вновь загрустил.
Через небольшое количество времени где-то вдалеке, в зоне дьюти-фри послышался чей-то недовольный крик на неизвестном языке. Но Дилан не обратил на него внимания.
А потом снова появилась Долли, держащая в пасти целлофановый пакет с какой-то выпечкой. Дилан понял, что сестрички, вероятно, уже проснулись и захотели есть, поэтому Долли бегала за пропитанием.
Он и сам, честно говоря, хотел есть. Но твёрдо решил, что не покинет это место, пока полностью не зарядит смартфон.
Через некоторое время навстречу к нему через толпу притопали Диззи и Ди Ди. Заметив его подавленное состояние, они окружили его и посмотрели в глаза.
— Что случилось? — сочувственным голосом спросила Диззи.
— Вы с Долли и Данте поссорились? — пропищала Ди Ди.
— Нет, — отведя взгляд в сторону, произнёс Дилан, стараясь сохранить хладнокровие в своём голосе. — Это просто... Небольшая перепалка, не более.
— А из-за чего? — продолжали допытывать сёстры.
— Это не столь важно. Просто мелочи.
В глазах сестёр явно проскальзывало непонимание.
— А я слышала, Долли говорила что-то про какой-то случай в парке, — сказала Ди Ди.
Дилана передёрнуло. Опять нахлынуло это отвратительное чувство. Только кажется, что оно наконец исчезло, как либо он сам вспоминает, либо ему напоминают об этом. Тот случай, который нужно было обсудить раз и навсегда, но проблема в том, что каждый раз не находилось слов, которые бы поставили последнюю точку, крест, что угодно, означающее завершение, чтобы с чистой совестью отпустить и не возвращаться к этому никогда более... Но это не его случай.
— Про что это? — заинтересовалась Диззи.
— Дилан, расскажи нам! — взмолилась Ди Ди.
— Да, пожалуйста!
— Ох, нет, — Дилан сделал лапами крест. — Это далеко не то, что нужно обсуждать.
— Тогда мы спросим у Долли, — обиженно сказала Ди Ди.
— Или у Данте.
— Спрашивайте, они вам то же самое скажут, — усмехнулся Дилан.
— Почему ты так уверен?
— Да, почему?
— По кочану, ха-ха, — внезапно на старшего навалилась какая-то радость. В последнее время такие перепады настроения случались у него всё чаще и чаще. Вроде подростковый период со всеми этими гормонами и психозами подходил к концу, но создавалась такое впечатление, будто бы всё это только начиналось. И Дилана это пугало. Он видел в этом проблему, но боялся говорить матери и всячески старался убедить себя, что он не сумасшедший, однако закапывался в эти переживания и страхи ещё больше, постоянно задаваясь вопросом и навязывая себе мысль — а убеждают ли себя сумасшедшие изо всех сил в том, что они не сумасшедшие?
— Э-э-э, что с твоими глазами? — недоумевающе смотрела на брата Диззи.
Дилан пришёл в себя и встряхнулся.
— А что-то не так?
— Да, у тебя они в стороны разъехались, — доложила Ди Ди.
— Как у Данте, — кивнула Диззи.
— Сразу видно, что братья! — загордилась Ди Ди тем, что самая первая догадалась о таком выводе.
«Глупышка, — подумал Дилан. — Такие штуки, к счастью, по наследству не передаются. Да и мы с Данте друг другу не родня. Хотя это не отменяет прискорбности нашего положения...»
Но вслух ничего говорить не стал. Дилан всё ещё думал, что Диззи и Ди Ди слишком малы для осознания таких вещей. Что для них сложно будет разобраться в истинном родстве своей семьи. Для них все они — все 99 щенков — родные друг другу. Папа и мама всегда были вместе. Любовь одна и на всю жизнь. И детство всегда будет бесконечно. Дилан и сам бы хотел вернуться в детство и верить во всё это: что они все не сводные, единоутробные и единокровные сибсы, а родные; что его родной отец действительно этот прекрасный пёс по имени Доуг, а не какое-то ущербное ссыкло, что решило в один прекрасный момент просто взять и уйти за лучшей жизнью, скинув на маму весь выводок щенков, и так больше и не появившееся в их жизни; что любовь всё-таки существует и что это не набор случайных химических реакций и нейромедиаторов, а что-то божественное, прекрасное, данное свыше; что он всегда будет маленьким и его всегда будут защищать старшие, что мама будет спасать от всех невзгод...
Но, увы, в жизни так не бывает.
И, возможно, совсем скоро младшие сёстры тоже познают эту истину.
Пока Дилан размышлял обо всём этом, Диззи и Ди Ди уже успели потерять к его персоне всякий интерес и весело носились друг за другом, лишь с помощью Божьего чуда не врезаясь в людей и оборудование. Далматин молча наблюдал за ними, и на его морду невольно наползала улыбка. Не вымученная, а искренняя.
Вдруг телефон завибрировал и экран включился. Дилан, всё ещё смотревший на то, как Диззи и Ди Ди играют, повёл ухом в его сторону, а потом и повернул голову к смартфону. На экране высвечивалось уведомление о том, что батарея заряжена на сто процентов. Выдернув шнур из розетки и так и не отключив его от телефона, Дилан пошагал за угол — туда, где, скорее всего, находились Данте и Долли.
Только сейчас далматин понял, что совершенно забыл посмотреть информацию о ближайших железнодорожных вокзалах и отправлениях, поэтому наивно понадеялся, что ему об обещании не напомнят.
Зайдя за угол, старший действительно обнаружил Долли и Данте там, опять обсуждающих какую-то неважную ерунду.
— И я ему говорю... — остановилась посередине рассказа далматинка, тут же завидев сводного брата. — Ну что, когда выдвигаемся? — обратилась она к нему.
— Э-э-э, сейчас?.. — развёл лапами Дилан.
— Ты нашёл геолокацию ближайшего вокзала и отправления? — снова спросила сестра.
— Прости, но нет... — смущённо пробормотал далматин, сделав виноватую морду.
— И что ж ты делал всё это время? — покосилась на него Долли.
— И почему я не удивлён? — покачал головой Данте.
— Без паники, сейчас всё найду! — начал клясться Дилан и уже полез в браузер.
— То есть ты даже не включал телефон, хочешь сказать? — произнесла Долли, уже стоявшая сзади сводного брата и наблюдающая за тем, что происходило на экране.
— Эх, да, моя ошибка... — опустил уши далматин, а потом ещё больше разочаровался, когда увидел сообщение о том, что средства на сим-карте закончились.
— Что, роуминг? — ехидно произнёс Данте, сидящий в паре метров от старших.
— Похоже на то, — выдавил Дилан.
— А я говорил.
— Нужно где-то найти местную симку, — вдруг осенило Долли.
— Но где? — оживился Дилан.
— Хм... — по глазам Долли было понятно, что в голове у неё происходит нешуточный мыслительный процесс. — Можно у кого-нибудь стащить телефон и взять оттуда симку!
— Долли! Ты с ума сошла?!
— А что не так, Дил? У тебя есть какой-то другой план?
— Нет, но... Это же воровство! И вообще там же личные данные человека могут быть!..
— Тебя волнует какой-то незнакомец и то, что станется с его мифическими, как ты выражаешься, «данными»?
— Да! Поставь себя на его место, если бы твою сим-карту украли, как бы ты отреагировала?
— Эм, мне было бы всё равно? — вопросом на вопрос ответила далматинка. — Это ведь не такая важная фигня.
Дилан хотел было возразить, но почувствовал чью-то лапу на своём плече, а потому резко обернулся. Это был Данте:
— Дилан, ну правда. Перестань быть таким моралистом по отношению к двуногим.
— Если не думать о других, то и они о тебе думать не будут, — всё ещё пытался отстоять свою позицию старший.
— О Докинзе ты так не думаешь, зато о каких-то людях, с которыми ещё не случилось ничего, пожалуйста!
— Вот именно, — начала поддакивать Долли.
— У людей интеллект гораздо слабее нашего! — положил себе лапу на грудь Дилан. — Если мы не будем помогать братьям нашим меньшим, то они будут беззащитны.
Данте ударил себя лапой по морде:
— О мой Бог, это бесполезно...
— Пожалуйста, не ругайтесь! — сквозь слёзы попросили хором Диззи и Ди Ди, явно напуганные перепалкой.
«Мне всё меньше и меньше хочется находиться в компании этого идиота!» — пронеслось в голове у Долли.
— Мы не ругаемся, — как можно спокойно сказал Данте, обращаясь к Диззи и Ди Ди.
— Нет, ругаетесь!
— И очень даже сильно!
— Неа, — всё-таки смогла выдавить из себя Долли.
Дилан глубоко вздохнул, как учил его Дипак, чтобы успокоиться, а потом выдохнул. Осадок перепалки всё ещё оставался и, вероятнее всего, не собирался покидать далматина ещё долгое время.
Старший молча наблюдал, как сестра успокаивала младших, говоря им что-то ободряющее, приобнимая каждую из них лапкой, пока Данте просто сидел в стороне и смотрел себе под лапы.
Наконец Диззи и Ди Ди всё же успокоились.
— Кстати, мы тут подслушали, что вы говорили по поводу телефона, — начала Диззи.
— И мы утащили один, — Ди Ди достала откуда-то из-под бока новёхонький смартфон, от красоты которого у Долли засветились глаза.
— Вы... ЧТО?! — изумился Дилан, взявшись лапами за уши. — Как?!.. Когда?!..
Внезапно, хотя в какой-то мере это было даже ожидаемо, недалеко раздался крик на неизвестном далматинам языке:
— МЕНЯ ОГРАБИЛИ!
Данте повёл ухом сторону криков, а потом выглянул из-за угла на зал ожидания. Где-то в метрах тридцати бесновалась женщина с тонной штукатурки на лице, перламутровыми ногтями, не стриженными будто года два, и только-только уложенной непонятно где причёской. К ней уже со всех сторон сбегались работники аэропорта, чтобы разобраться в ситуации.
Долли с Диззи и Ди Ди пытались выковырять симку из специального отсека, чтобы установить её в собственный смартфон.
— Ребят, — тут же подлетел к ним Данте.
Трое далматинок обернулись в его сторону.
— Вы у кого телефон спёрли?
— У тётеньки с длинными ногтями, — тут же ответила Диззи.
— Тогда дело плохо, — ещё больше опустил свои уши Данте.
— Почему это ещё? — склонила голову на бок Долли.
— Я, кажется, понял, почему! — в панике закричал Дилан и уже бросился на утёк.
Четверо далматинцев только и успели проводить его непонимающим взглядом, а потом Долли обернулась.
— Шавки-воры? Что-то новое! — произнёс один из работников аэропорта, появившийся здесь чёрт пойми как.
— Твою мать... — огрызнулась Долли и мгновенно встала на лапы, после чего крикнула Данте и младшим сёстрам. — Бегите! Я его задержу!
Повторять не потребовалось, те тут же смылись, со страху, правда, забыв и украденный телефон, и сим-карту.
Всполошив почти всех посетителей, Дилану с Данте и сёстрами всё-таки удалось выбежать на улицу.
Дилан остановился, чтобы отдышаться, пока Данте смотрел назад и ждал появления сестры. Диззи и Ди Ди, тут же забыв о произошедшем, ринулись обнюхивать всё вокруг.
Отдышавшись, Дилан наконец произнёс:
— Я так понимаю, теперь у нас нет ни карты, ни интернета.
— Правильно понимаешь, — безэмоционально произнёс Данте.
Дилан поднял голову и посмотрел на сводного брата. Тот явно был не весел.
— Данте, слушай, — Дилан приблизился к нему и хотел что-то сказать, но вдруг из головы вылетело абсолютно всё.
— Что тебе? — подождав секунд семь продолжения, произнёс незаинтересованно Данте.
— Я... Хотел бы извиниться за... Из-за того, что... Ну... Просто в последнее время мы не очень ладим и меня это напрягает.
— Угу, и что?
— Я... Хочу, чтобы всё стало как прежде.
— Это как, по-твоему?
Дилан опустил взгляд в асфальт и замолчал. Слова всё дальше и дальше улетали от него.
— Диззи, не смей! — крикнул Данте, увидевший, как сестра начала облизывать какой-то дорожный знак. — Фу!
Диззи тут же отошла с виноватым видом.
Внезапно из дверей выбежала Долли, вся запыхавшаяся.
Четверо далматинцев тут же перевели свой взгляд на неё. Выглядела старшая сестра, мягко говоря, потрёпанно.
— Что произошло? — взволнованно спросил Дилан, тут же подлетевший к ней.
Долли встала прямо и с гордым видом доложила:
— Дьюти-фри теперь на ремонте.
Диззи и Ди Ди не поняли ни слова, а Данте лишь покачал головой, взглядом как бы говоря «Ты неисправима», пока Дилан пытался привести шёрстку на боках сестры в порядок.
— Да отстань ты, — ударила Долли своей лапой по лапе Дилана, и тот перестал.
— А что нам теперь делать? — спросила Ди Ди, которой местный пейзаж уже надоел.
— Ну, так как интернета у нас больше нет, придётся спрашивать дорогу у местных, — сказала старшая сестра.
— Ты где-то видишь тут собак? — с сарказмом спросил Дилан.
— Ты дурак или да? — раздражённо и с прищуром обратился Данте к старшему.
— Сам такой.
— Народ, ну давайте без обзывательств! — прикрикнула на братьев Долли.
— Ну так он реально дурак, — Данте указал на Дилана пальцем. — До него не доходит, что мы тут не навсегда и что рядом есть куча мест, где можно наткнуться на огромное количество собак.
— А, то есть мы будем искать их не по территории аэропорта? Ну так это же сразу всё меняет!
Долли тяжело вздохнула и прошептала:
— Боже, как с вами сложно...
— И не говори, — кивнула Диззи.
— Мальчики, они такие, — подтвердила Ди Ди.
Старшая сестра тихо хихикнула и завиляла хвостом.
Как же она будет скучать по этим двоим, если покинет семью... Но оставаться там, в Лондоне, ей тоже совсем не хотелось. Хотелось чего-то нового, свежего...
— Так, короче, давайте сначала выйдем за пределы аэропорта и поищем там, — наконец выдал здравую идею Дилан.
— Давайте, — кивнула Долли. — Но в какую сторону?
— А нам сильно важно? Мы же всё равно тут ничего не знаем, — сказал старший брат.
— Ну, нам точно не на взлётно-посадочную полосу, потому что там мы никого не найдём, плюс ко всему можем оглохнуть. Или вообще сдохнуть, — незаинтересованно произнёс Данте. — Последнему лично я был бы и не против сейчас, наверное.
Долли отвесила ему оплеуху со всей силы.
— Ай!
— А нечего раньше времени про суицид разглагольствовать!
— Ну пошли уже! — начали капризничать младшие сёстры и тянуть Долли вперёд.
Им, как и любым другим детям их возраста, совершенно не нравилось, когда старшие разговаривали и не шли куда следует.
— Всё-всё, идём, — сказала далматинка и пошла вперёд.
Братья пошли за ней, слегка отставая.
Жара стояла ужасная, хотя сезон для такой жары был совершенно неподходящий. Уже давно должны были начаться заморозки и дуть холодные ветры, однако, судя по последним годам, погода решила вести свой календарь.
Пить хотелось страшно, вот только на горизонте не маячило ни единой лужицы или места, откуда можно было бы попить.
Выйдя, как им казалось, с территории аэропорта, далматинцы остановились.
— Так, я думаю, нам стоит разделиться, чтобы поиски велись эффективнее, — сказала Долли. — Дилан, ты пойдёшь направо, Данте налево, а я с Диззи и Ди Ди вперёд. Через минут двадцать встречаемся здесь же, поняли?
— Но мы хотим сами искать! — возмущённо пискнула Ди Ди.
— Вы хотите пойти одни? — заволновался Дилан. — Но вы же совсем маленькие и можете потеряться!
— А вот и нет! — топнула лапкой Диззи. — Хватит считать нас беспомощными, мы сами справимся!
Дилан забеспокоился.
— Ла-а-адно, так уж и быть, — согласился Данте. — Идите тогда сначала вместе с Долли, а потом разделитесь по сторонам, чтобы все остались счастливы.
— Ура! — Диззи и Ди Ди обняли Данте по бокам и завиляли хвостиками. — Спасибо!
Волнение в глазах Дилана чуть утихло, а Долли улыбнулась.
— Да, хорошая идея, — произнесла далматинка.
— Всё решено (папа, я гей, мама, я гей, можете просто промолчать), — кивнул Дилан. — Тогда я пойду.
— Иди, — сказала Долли и показала лапой жест «окей».
Спустя секунд пятнадцать Дилан исчез за углом. Диззи и Ди Ди уже давно смотались куда-то вперёд, сверкая пятками.
Долли подошла к Данте и положила ему лапу на плечо:
— Если у меня будут дети, то я знаю, с кем их буду оставлять периодически, — она улыбнулась.
— Ой, нет, — он отвёл взгляд, всеми силами стараясь изобразить ужас на своей морде, но Долли видела, что он еле сдерживается, чтобы не усмехнуться.
Долли отпустила его, встряхнулась и сказала:
— Ладно, давай тоже пойдём. Время-то идёт.
Брат кивнул, наблюдая, как она удаляется от него, идя в сторону, куда совсем недавно ускакали Диззи и Ди Ди.
Отойдя метров на двадцать, далматинка принюхалась. Свой нюх она потеряла довольно давно, но всё никак не могла с этим смириться. Так и не уловив ни единого запаха, Долли тяжело вздохнула. Всегда, когда она пыталась учуять хотя бы что-то, уловить хотя бы малейший след и в итоге разочаровывалась, далматинка вспоминала тот ужасный день и тот ужасный парк...
***
Тогда был первый раз, когда они с Диланом решили наведаться в новый парк, который оборудовали в соседнем районе от того, в котором они, собственно, и жили и в парк которого часто водили братьев и сестёр на прогулку. Первый раз и последний. Мама запретила брать младших, так как парк находился слишком далеко от их дома и малыши бы просто не дошли. В тот день у папы был выходной, так что он спокойно мог присмотреть за братьями и сёстрами, пока Долли и Дилан ходили осматривать новую постройку. Долли приглашала Рокси и Снежок пойти вместе, чтобы посмотреть на новый парк, но в тот день у обеих подруг были какие-то неотложные дела, поэтому пришлось идти с Диланом. Тогда она была этому даже рада, потому что Дилан ей нравился. Как парень, как бойфренд, а не просто друг или сводный брат. Однако ей также нравились и Гензель со Спайком. И Долли не могла выбрать одного из них, ведь они все были замечательными. По крайней мере, ей так казалось. Но в последнее время её мысли буквально оккупировал Дилан. Далматинка постоянно выискивала в его действиях и словах намёки, подтверждающие, что её чувства по отношению к нему взаимны. Но она часто накручивала себя, потому что думала, что путает обычную дружескую привязанность с симпатией и каким-то влечением. А напрямик спросить боялась. Тогда Долли ещё не понимала, не осознавала, что Дилан мучается тем же. Но, в отличие от неё, он пытался избавиться от этих чувств, считая их чем-то неправильным, чем-то запрещённым. Боялся, что мать будет осуждать. И не только мать, но и друзья. И какой пример он подаст своим сибсам? Единственное, что отталкивало Долли в нём, это его трусость. Боязнь быть осуждённым обществом. Слишком много он отдавал себя другим, напрочь забывая о себе и своих желаниях. А такой стиль жизни далматинку не устраивал. Обычно противоположное и притягивает, однако это был не тот случай. Долли наивно полагала, что с возрастом Дилан избавится от этой неприятной черты, однако это было слишком наивно с её стороны. Слишком по-детски. В тот день в новом парке было много разных собак. Среди них были малознакомые Долли, но это было уже что-то. Завести разговор ей было нетрудно. Поэтому, прогуливаясь по парку с парой-тройкой собак из других районов, Долли осмотрела всё, что тут было, ведя оживлённую беседу о днях насущных. Дилан отказался идти с ней и остался сидеть на лавочке около специально оборудованной площадки для скейтеров, роллеров и прочих тварей божьих со спорт-инвентарём на колёсах. Долли не стала настаивать, потому что уже привыкла к тому, что сводный брат любил проводить время в одиночестве. В тот день она взяла с собой новый скейт, которым с гордостью хвасталась другим собакам, разбирающимся в скейтбординге. Гулявшие в парке люди угостили её мороженым: это был бабл-гам — её любимый вкус. А ещё там не было ни одного ребёнка, который бы так и норовил прикоснуться к её шерсти и испортить её шикарный, как далматинка считала, вид. Казалось, что ничего не сможет испортить этот день... Обойдя весь парк кругом — он оказался намного больше, чем их парк — они снова вернулись на спорт-площадку. Солнце уже не так ярко светило, поэтому на улицу стало выбираться гораздо больше собак. Долли увидела, что Дилан уже не сидит без дела, а весело беседует с пришедшими Гензелем и Спайком. Было не удивительно, что хаски пожаловал сюда, ведь его дом находился совсем недалеко отсюда. Но... Спайк?! Как он оказался здесь? Доберман жил на пляжном берегу довольно далеко отсюда. И никогда не покидал его. Что сподвигло его прийти сюда? Впрочем, тогда эти вопросы Долли не сильно волновали. Ей хватало только того, что все трое сейчас здесь. Вдруг на неё нахлынула неописуемая радость. И желание показать себя во всей красе. Нельзя же упускать возможность, ведь так хорошо сложились обстоятельства. — Хэй, Дилан, Гензель, Спайк! Смотрите на меня! — крикнула она, уже запрыгивая на рампу. На днях далматинка узнала про новый трюк, который хотела попробовать, но лапы всё никак не доходили. А тут подвернулась такая возможность. Мальчики точно такого ещё не видели! Они обязательно восхитятся ею! С не очень заинтересованными мордами они повернулись в её сторону. Видимо, разговор их волновал гораздо больше. Но Долли была уверена, что после её бомбезного трюка пацаны сразу забудут о нём и будут восхищаться лишь ею, прося показать что-нибудь ещё или повторить. Её крик привлёк не только Дилана, Гензеля и Спайка, но ещё и других посетителей парка, поэтому собаки разных мастей уже толпились на безопасном расстоянии от рампы, чтобы лицезреть то, что Долли собирается совершить. В тот момент далматинка чувствовала себя суперзвездой. Убедившись, что все взгляды направлены на неё, она встала на скейт и начала набирать скорость, крутясь и вертясь то с левой стороны рампы, то с правой. И как только она приготовилась к финальному развороту, чтобы наконец поразить публику, плохо приделанный кусок фанеры внезапно взял и отслоился. Как назло, ещё и ветер подул, отчего тот накренился, причём так неожиданно, что Долли заметила его только в самый последний момент, когда остановиться уже было нереально. Почему-то в тот момент она не спрыгнула. Может быть, подумала, что падение с такой высоты будет слишком болезненным. Но как только скейт далматинки столкнулся с куском фанеры, то та вдруг потеряла равновесие. Скейтборд мигом улетел в сторону, а Долли, неудачно перевернувшись в воздухе, улетела в другую, сначала бровью ударившись о часть рампы, а потом приземлившись чётко мордой на землю. В ушах зазвенело, а в носу будто бы что-то хрустнуло. Сквозь звон в ушах слышался смех. Множество голосов сливалось в этот смех. Но обиднее всего было то, что в этом хоре далматинке удалось уловить смех Дилана, Гензеля и Спайка. Они думали, что так надо. Что так планировалось. Боль не сразу пронзила тело Долли. Из-за болевого шока. Внезапно она заметила, что с носа начала идти кровь. И почему-то её было подозрительно много. Звон в ушах начинал стихать. Как и смех. А может быть, он и до этого был такой слышимости, просто далматинка не смогла определить насколько он громкий. С большим усилием ей удалось поднять голову и осмотреться. Перед ней прутья забора и вид на дорогу, по которой ездят машины. За этой частью рампы Долли нельзя было увидеть собакам, что наблюдали её «выступление», поэтому, вероятно, никто не знал, что сейчас она тут, одна, не может встать. Есть ли смысл звать на помощь? В этот момент далматинку волновало не то, что она, возможно, не может встать, а что она опозорилась перед парнями, которые ей нравились. И что никто из них не додумался подойти и посмотреть, как она. Все трое просто смеялись. Она это слышала. Время как будто замерло. Долли казалось, что она лежит тут вечность, не меньше. Но идущая из носа кровь и остающийся на том же уровне смех говорили ей о том, что прошло секунд пятнадцать. Зрение было немного замыленным. Но постепенно оно становилось чётче. И вдруг Долли заметила по ту сторону забора своего шокированного брата. Моргнула. И его уже нет. «Просто показалось». Но нет. Где-то вдалеке кто-то начал орать. — Ну и что вы трое ржёте?! Идиоты! — голос Данте, слышимый не сильно чётко, но заглушивший остатки смеха, вдруг донёсся до неё. Не показалось. Через пару-тройку секунд Данте уже стоял перед ней. По крайней мере его зрение Долли позволяло разглядеть чётче остальных. Сзади него столпились Дилан, Спайк и Гензель, а также несколько заинтересованных в произошедшем собак. Долли не разглядела выражений их морд, но догадывалась, что на них был неописуемый ужас и волнение. Никто из них не подошёл к ней и Данте. Даже Дилан, который обычно первым мчался на помощь в таких ситуациях. Пока младший брат, чудом оказавшийся в нужное время в нужном месте, пытался поднять её на лапы и понять степень травмированности, далматинка почему-то думала о том, как это странно, что Дилан не бежит на помощь. Почему? Почему всегда педантичный сводный брат, беспокоящийся за сохранность всех и вся, теперь просто стоит в стороне? В тот момент её не интересовали ни Спайк, ни Гензель, ни кто бы то ни было ещё. Долли уже понимала, что с этого дня не хочет иметь с этими двумя ничего общего. Она больше никогда не поздоровается с ними, никогда не будет делать что-то ради них. Но Дилан... Как он мог бездействовать? Раньше он хотя бы предупреждал или пытался остановить её от потенциально опасных трюков. Первым рвался на помощь в случае чего, но сейчас... Это очень странно. Только со временем Долли поняла, что тогда Дилана просто охватил сильнейший шок и за это его винить не следовало бы. Но в душе от осознания всё равно было неспокойно. Если бы не Данте, она бы не дошла до дома. Может быть, она там бы и умерла от потери крови. По крайней мере, ей так казалось в тот момент. Долли никогда не забудет морду отца, когда он увидел её в таком состоянии. В тот день матери, точнее Делайле, пришлось отпроситься с работы пораньше. Её — Долли — хотели отправить в ветклинику, но она решительно отказывалась и в итоге семье пришлось сдаться. У Долли были сломаны нос и передняя лапа, а задняя вывихнута. Ещё при падении, видимо, задело что-то в глазу, потому что правый с того дня стал видеть немного хуже. Бровь была разодрана в мясо. Делайла говорила, что всё восстановится... Но обоняние пропало совсем. А зрение правого глаза продолжало медленно, но верно падать. Не сильно, но ощутимо. Ещё долгое время после произошедшего далматинка немного прихрамывала, но постепенно хромота исчезла. Бровь зажила полностью, и там даже не осталось шрама, хотя папа был уверен, что там совершенно точно останется длинная и некрасивая царапина. Смешно, но Долли до последнего надеялась, что шрам останется, ведь шрамы её привлекали. Ей всегда нравились царапины и глубокие шрамы. Потому что у них была своя история. Свой шарм. Но когда на теле их было много, то, разумеется, такого восторга они не вызывали, ибо везде нужна мера. Самое странное, что Дилан перед ней так и не извинился. Искренне не извинился. Наверное, они даже никогда не обсуждали эту ситуацию серьёзно. Как взрослые. Всегда старались замалчивать, хотя оба понимали, что обсудить просто необходимо. Да, Дилан действительно испытывал к ней чувства. И с того дня этого не скрывал. Но Долли навсегда изменила своё отношение к нему. Тот день стал одной из переломных точек в её жизни. Далматинка не испытывала к сводному брату какой-то ненависти, она просто была обижена. И вряд ли бы смогла простить его. В произошедшем не было чьей-то вины, это всего лишь обстоятельства. Неудачные обстоятельства. Скейт, к слову, от удара разломился на две части. Но Долли не испытывала грусти или огорчения по этому поводу. С того дня она забросила заниматься скейтбордингом и даже отдала так горячо любимый шлем кому-то из младших сибсов. Пару раз она доставала свою старую доску и пыталась встать на неё, но дальше гостиной она никогда не каталась и не разгонялась, потому как всегда вспоминала этот злосчастный день, напрочь изменивший её жизнь. Далматинка не испытывала ненависти к самому занятию. Более того, она хотела пробовать новые трюки и совершенствоваться. Но почему-то мотивация заниматься всем этим отсутствовала. Долли чувствовала себя опозоренной после случившегося и эти мысли добивали её. Новое хобби она себе так и не нашла. Но Докинз был не против того, чтобы она наблюдала за тем, как он чинит или конструирует что-то. Обычно к ним ещё приходил Данте и тогда они втроём либо разговаривали, либо сидели в комнате молча, просто наслаждаясь присутствием друг друга, как бы это странно не звучало. Вполне мирная атмосфера. Иногда к ним присоединялся ещё и Дилан, но в такие моменты мирная атмосфера исчезала. После того, как Данте увидел свою сестру беспомощно лежавшей в парке, а Дилан со своими друзьями смеялся, то он начал испытывать к сводному брату какую-то пассивно-агрессивную ненависть. Хоть Данте и не говорил ничего плохого в его адрес, Долли всё равно чувствовала, что брату некомфортно в его компании, и обычно тот старался либо поскорее уйти, либо просто молчал и осуждающе смотрел в сторону Дилана, если первое осуществить не удавалось. Даже если ради этого пришлось бы пожертвовать компанией в лице Докинза, с которым, к слову, у брата далматинки были не менее странные взаимоотношения, но уже в другом ключе. В новый парк она тоже больше не ходила. А на улице старалась избегать тех, кого видела в тот день. Потому что Долли всегда казалось, что взгляни она им в глаза — тут же увидит насмешки и напоминание о том, какая она была жалкая. Дилан после этого недолго ещё продружил с Гензелем и Спайком. Постепенно он свёл общение с ними на нет. Долли нравилось думать, что он тоже в них разочаровался после какого-нибудь случая, о котором теперь стыдится говорить, хотя как дела обстояли на самом деле — не знала. Это даже хорошо, думала она, что Рокси и Снежок не пошли с ней в парк тогда.***
Вспоминая всё это, Долли внезапно поняла, что по её щеке катится слеза. Быстро смахнув её лапой, далматинка постаралась подумать о чём-то хорошем, чтобы сбить отвратительный настрой, и направилась вперёд. Теперь она всё окончательно решила: она останется и никто её не переубедит. Данте поднял ухо, услышав недалеко восхищённые голоса Диззи и Ди Ди, которые, по всей видимости, кого-то отыскали. Далматин пошёл на голос и вскоре увидел сестёр в компании какой-то собаки, сидящих около одного из офисных, как ему тогда показалось, зданий. — А ты смотрел сериал «Детство Шелдона»? — А мультик «Зип-Зип»? Данте подошёл к Диззи и Ди Ди, заваливавших незнакомца дурацкими вопросами. Это был щенок чуть младше его самого, вероятно чуть постарше Докинза, однако Данте в росте ему явно уступал. По всей видимости, парень относился к какой-то породе борзых, а по телосложению очень напоминал Докинзовскую подружку Теслу, которая умерла от рака довольно-таки давно. Быть может, будь у борзого такой же окрас, Данте бы стал буддистом или поверил бы в то, что клонирование всё-таки возможно. Но борзой был почти полностью белым, только кончики лап, хвоста и ушей были чёрными. На морде красовались причудливые полосочки, чем-то напоминающие следы от скатившихся слёз, такие же чёрные. И почему-то выцветшие, вероятно, когда-то бывшие яркими, коричневые глаза. Ошейника на нём не было, из чего можно сделать вывод, что, скорее всего, щен бездомный, однако выглядел он слишком ухоженно для бездомного. — Привет! — заметив Данте, сказал тот. — Это твои? — А, да, — пришёл в себя Данте. — Извини, если они тебя задолбали расспросами, они очень любопытные... — Да что ты! Мы с ними очень даже хорошо поболтали! Вид борзого очень противоречил его тону. Выглядел он отчаянно, грустно, но разговаривал так, будто бы он самый счастливый пёс на этой земле. Диззи и Ди Ди кружили вокруг него и весело пищали. — Ты из другого Глэйда, шанк? Я тебя тут раньше не видел, — вновь обратился к Данте борзой. — Что... Кто... — не понял далматинец. — Ну, в смысле из другого района ты? — Нет, я вообще не отсюда. — Из другого города? — Нет, мы все вместе прилетели из другого места! — встряла в разговор Диззи. Данте кивнул. — О, из другой части страны? — Нет, мы... Из Лондона, — сказал Данте. — Оу, — наконец понял борзой. — А где же ваш человек? — У нас его нет, — сказала Ди Ди. — Как же вы сюда попали без человека? — Очень просто, мы... — хотела было начать рассказ Ди Ди, но Данте её оборвал. — Слушай, нам нужно попасть на ближайший вокзал с поездами дальнего следования, — начал Данте. — Не мог бы ты сказать, где он тут и как до него добраться? — То есть вы не местные, получается? — вопросом на вопрос ответил борзой. — Да. — Ну смотри, тут всё просто, — воодушевлённо начал тот, после чего начал рассказывать, как добраться до ближайшего вокзала. Данте пытался улавливать каждое его слово, однако мозг совершенно отказывался понимать путь. Где-то на середине своего монолога борзой понял, что далматин в полном замешательстве. — Слушай, я могу провести вас к вокзалу и подыскать нужный рейс, если хочешь, — предложил он. — Было бы здорово, спасибо, — ответил Данте. — Только с нами ещё двое, поэтому... — Мы сейчас приведём Дилана и Долли! — воскликнула Диззи, в то время как Ди Ди уже мчалась со всех лап, вынюхивая запах старшего брата. — Хорошо, — вздохнул Данте. Борзой подсел к нему: — Вы тут ещё и с родителями? — С родителями? Нет-нет, это старшие брат и сестра. — Насколько они тебя старше? — Э-э-э, не намного... — И вас одних отпустили? — изумился борзой. — Ну, вообще нет, мы сбежали. Там вообще длинная история, не забивай себе голову. — А мне интересно. Я бы послушал. Если будет желание, расскажи мне её, пожалуйста, пока мы будем идти до вокзала, потому что времени у нас там будет уйма. — Посмотрим. — Мне кажется, ты от своих младших сестёр чем-то отличаешься, — прищурил глаза борзой. — Да, отличаюсь. Полом, например, — саркастически пошутил Данте. — Ну это понятно. Я про что-то другое. Что-то в тебе есть такое... Ну, не британское. — Есть. Я со старшей сестрой с рождения жил в Америке, а потом переехал в Англию. — А брат? — А брат нам не родной. — То есть ты типа коренной американец? — Типа. Борзой задумался. — А как тебя зовут? — А тебе зачем? — Ну, смотри, по правилам приличия, если уж завёлся разговор, то нужно друг другу представиться. Меня зовут Нафсу. — Что-то на азиатском, да? Я Данте. — О, ты как чувак из «Devil May Cry»! Или как клон из Тринадцати Карт и Земли Королей! — Какие ещё карты, какие земли... — не понял Данте и хотел прибавить: «Ты чё, укуренный, что ли?», но чудом сдержался. — Как итальянский поэт. — Ну комикс такой есть! Почитай обязательно! — Да-да, — незаинтересованно ответил далматин. — А твои брат и сестра, я полагаю, Дилан и Долли. Данте кивнул. — Актёра, играющего Томаса из фильма «Бегущий в Лабиринте», звали Дилан О’Брайен! Вау! — Ага, а ещё так звали одного из колумбайнских стрелков. — Не, такого не знаю. — И слава Богу, что не знаешь. — Чё, лютый тип был? — Очень лютый. — А что делал? — Я ж говорю, лучше тебе не знать. — Вот, вот они! — послышался сзади голос Диззи. Младшая сестра вела Дилана и Долли за собой и указывала лапой на брата с новым знакомым. — О, привет! — помахала лапой Долли, завидев их. Данте помахал лапой в ответ. Борзой вскочил и бросился к ним навстречу. — Привет, неместные глэйдеры! Ваши имена я уже знаю, но вы пока не знаете моё! Давайте это исправим! Я Нафсу, — он протянул лапу в знак приветствия. Дилан пожал её: — Очень приятно. И ещё приятнее, что помимо меня ещё кто-то шарит за Лабиринт. Нафсу кивнул, а потом шепнул далматину на ухо: — Только между нами: «Разрезающий лабиринт» — херня редкостная. — Не читал её ещё, — пожал плечами Дилан. — И не советую. Разочаруешься сильно, — он лёг на землю перед передними лапами Долли и сделал очень грустную морду. — Эх, за что такую великолепную франшизу превратили в сраный конвейер? За что-о-о?! Долли усмехнулась. Нафсу одновременно ей напоминал и Дилана с его гиковским складом ума, и Данте с его драматичностью, и Докинза с его невозможностью выдерживать такие сильные эмоции. Потом борзой встал, встряхнулся и пришёл в норму. — Так, я обещал показать путь к вокзалу с поездами дальнего следования. Пойдёмте. Диззи и Ди Ди тут же кинулись за ним, а Дилан и Долли неспеша подошли к Данте. — Но меня всё-таки интересует вопрос, куда вы следуете? — В Петербург, — ответил Дилан. — Там наш брат, — закончила за него Долли. — Он оказался там по ошибке. Мы хотим вернуть его домой. — Это будет трогательное восстановление семьи! Как мило! — улыбнулся Нафсу. — Какая тебе, к слову, выгода от того, что ты нас туда отведёшь? — вдруг заподозрил что-то неладное Данте. — Мы же ведь никак тебе за это не заплатим. — А зачем мне выгода? — В смысле? — Данте, перестань. — Ну, я прогуляюсь, мне этого в целом достаточно. — А где ты живёшь? — вдруг поинтересовался Дилан. — Не здесь. Я живу в паре километров отсюда. Но из дома свалил нелегально. Мой человек — проводник, и сейчас у него как раз рейс, а я не хочу дома тухнуть, вот и тусуюсь на улице. — А если он вернётся и тебя не будет дома, что тогда? — По моим подсчётам, он вернётся через пару дней, поэтому мне нечего бояться. Так что за это можете не беспокоиться. «Какой-то он странный, — пролетело в голове у Данте. — Надо смотреть в оба при нём». Добрались собаки до вокзала, когда солнце уже начало опускаться. Всю дорогу сюда Долли, Дилан и Нафсу разговаривали о далматинской семье, каких-то фильмах, которые Данте не смотрел, мороженом и много о чём ещё. Данте не понимал, почему борзой ни словом не обмолвился о своей семье. Про человека не так интересно, но вот собачья семья? Слабо верилось, что он забыл о ней, потому что его отняли у них, когда он ещё не успел открыть глаза. В разговоре всплыла лишь его старшая сестра, о которой ничего не было известно с тех самых пор, как её забрали куда-то в Англию. И что взяли его откуда-то из элитного питомника в Индонезии. Почему-то всего раз упомянутая сестра Нафсу не покидала мыслей Данте. В голове снова всплывал образ Теслы. Может ли быть так, что она — та самая сестра? Но спросить об этом далматин не решался. Хоть эти совпадения и не давали ему покоя: сестра, которую забрали куда-то в Англию, почти то же телосложение. Он, может, и не помнил Теслу в точности, но не просто же так она всплыла у далматина в голове при виде него. Незаметно прошмыгнув на вокзал, далматины пошли в сторону, где располагалось огромное табло с названиями и временем отправления. Нафсу начал разъяснять некоторые аспекты, а также напомнил, что здешнее время отличается от лондонского на два часа, поэтому далматинам придётся как-то перестроиться на российский часовой пояс. Данте его совершенно не слушал. Как-то с мыслей о Тесле он прескочил на Докинза. — Ближайший нужный вам поезд отправится в 21:30. Остановка конечная, — сказал Нафсу. — Ехать будете около восьми часов. — Спасибо тебе большое! — произнесла Долли. — Это ещё не всё, — ответил борзой. — Сейчас я выясню, какова загруженность. Потому что, так скажем, пробраться через проводника вам будет проблематичненько, а уж тем более скрыться от людей. Собак, особенно беспризорных, в таких местах не жалуют обычно. — Я думаю, на месте разберёмся, — сказал Дилан. — В самолёт же как-то пробрались! — Я так скажу, в самолёте скрыться не так уж и трудно, а вот когда в твоём распоряжении пустой коридор, где тебя будет видно даже за чужим чемоданом, да закрытые двери купе — то это уже квест повышенной сложности. Далматин задумался. Нафсу же в это время успел скрыться где-то за поворотом, оставив далматинов одних. — Нужно запастись едой, — вдруг подал голос Данте. — И перед поездкой, на всякий случай, перекусить. — Это мы всё решим, — заверила его Долли. — Мне всё же больше интересно теперь, как выглядит поезд изнутри. — И всё же мне кажется, зря мы это всё затеяли, — начал депрессовать Дилан. — Да иди ты! — прикрикнула на него далматинка. Диззи и Ди Ди в это время играли с каким-то человеческим ребёнком и облизывали его руки. — Эх, и что мама подумает, когда я вернусь... — Тебя только это сейчас волнует? — Да... — Боже мой, типичный Дилан, — закатил глаза Данте. Долли легла на грязный пол. Она обычно не ложилась на пол в общественных местах, но сейчас ей было совершенно всё равно, потому что лапы уже подкашивались от усталости. Бросив взгляд на Данте, она поняла, что брат чувствует себя примерно так же, как и она сама. Спустя минут пятнадцать к ним вернулся Нафсу. Почему-то тот был радостен. — Ребят, у меня хорошие новости, — сходу бросил он. Все пятеро мгновенно обернулись к нему, ожидая дальнейшей информации. — Я сам удивился, ведь сейчас обычно поезда битком набиты людьми, но на этот почему-то мест куплено не так много. Поэтому есть шанс, что вы сможете найти себе свободное купе и не беспокоиться, что люди вас обнаружат! — Отлично! — тут же вскочила Долли. — В каком вагоне меньше всего людей? — Если мне не изменяет память, в шестом и седьмом, — задумавшись, ответил борзой. — И пока я смотрел купленные места, то вот что придумал: когда поезд только-только приедет, то обязательно перед дверьми скопится очередь. Можно найти людей с самым большим чемоданом и прятаться от проводника за ним. Так велик шанс, что вас не заметят. И лучше делать это по отдельности, а не всем вместе. — О, отличная мысль, — произнёс Дилан. — Ты прямо-таки гений. — Да, только пока люди не рассядутся, придётся где-то прятаться ото всех, — вставил слово Данте. — Ничего, по ходу всё продумаем, — уверенно сказала Долли. — Ну-ну, — вздохнул Дилан. Младшие сёстры уже давно не проявляли заинтересованности в разговоре старших, а просто лежали под одним из сидений, жуя явно неудавшийся пончик, который им благополучно вручил один из здешних продавцов снеков, купившись на милые щенячьи глазки. — Что же, ждать нам ещё долго, поэтому пока можно отдохнуть, — уставшим голосом произнесла старшая далматинка. — Так что давайте воспользуемся моментом. Данте кивнул, но ничего не ответил. Казалось, что он опять полностью ушёл в свои мысли. Нафсу и Дилан опять нашли какую-то гиковскую тему для обсуждения, поэтому теперь весело разговаривали, обсуждая то ли сюжет, то ли персонажей — ни Долли, ни Данте этого не слышали, потому что те сидели слишком далеко от них, вероятно, чтобы не мешать отдыхать. Диззи и Ди Ди, уже доевшие свой пончик, разлеглись недалеко от Долли и закрыли свои глаза. Долли совсем забыла, что они ещё слишком маленькие и от таких приключений устают гораздо быстрее, чем старшие далматины. Ни она, ни Данте не спешили начать разговор. Они даже не смотрели друг на друга. Это та ситуация, когда стоило бы поговорить. Но никто из них не знал о чём и как начать. Поэтому Долли и Данте просто молчали. Теперь далматинка всё больше и больше понимала, что это неплохо. Что это тоже способ взаимодействия. Их личный способ. Который мало кто бы понял. Так проходили минуты, часы. За окнами уже показалась темень. Долли посмотрела на огромные вокзальные часы. Время — без пяти минут девять. А они ещё не запаслись едой. Посмотрев в сторону сводного брата с новым знакомым, Долли удивилась — у тех до сих пор не исчерпались темы для разговора и они всё так же оживлённо говорили про какой-то сериал, который она, естественно, никогда не видела и о котором ни разу не слышала. Краем глаза далматинка заметила, что Данте лежит рядом с Диззи и Ди Ди и тоже спит. Повернув голову в их сторону, она улыбнулась. Младшие спали слишком мило. Совсем не хотелось их будить. Но придётся. — Эй, встаём, — далматинка начала легонько трясти лапой брата. Тот нехотя открыл глаза. А Долли переключилась на младших сестёр. — Ещё пять минут, мама, — сонно произнесла Ди Ди. — Да-а-а-а, — протянула в ответ Диззи. — Нет, дорогие мои, наш поезд уезжает через полчаса, а у нас ещё есть много важных дел, — ласково сказала Долли. А потом решила припугнуть младших для большего эффекта и таинственным полушёпотом сказала. — А то если мы опоздаем на него, то останемся здесь навсегда. Диззи и Ди Ди мгновенно распахнули свои глазёнки и вскочили, лихорадочно начав осматриваться и не понимая, где они сейчас находятся. Данте, уже более-менее пришедший в себя, вздохнул. — Данте, мне нужна твоя помощь, — обратилась к нему далматинка. Тот сразу же обратил на неё внимание и стал внимательно слушать, ничего не говоря. — Нам надо достать еду про запас, — пояснила Долли. — И как можно скорее. Времени в обрез. А я совсем забыла. — Понял. — Проблема в том, что я не вижу тут магазинчиков. Только какие-то палатки и лавочки, где нам вряд ли что-то дадут. — Можно полазить по сумкам посетителей, — предложил Данте. — Это не такая серьёзная кража, как телефон, так что шума мы не поднимем. — Хорошая идея, — обрадовалась сестра. — Я видел тут недалеко чью-то сумку, из которой торчала большая пачка чипсов. — Не думаю, что пачка чипсов поместится в рюкзак Дилана. Да и к тому же, надо что-то посытнее, чем чипсы. Сосиска в тесте, к примеру. Или любая другая выпечка. — Ну тут уж что найдём. — С другой стороны, да. Я сейчас, предупрежу Дилана, — бросила на ходу далматинка, мигом побежав к сводному брату. В одно мгновение оказавшись около него, Долли глубоко вздохнула. — Дил, мы с Данте сейчас добудем еду. Берите младших и идите к поездам, разведайте пока обстановку. Как только мы придём к вам, то сразу скажите, что там и как. — Будет сделано, — ответил за Дилана борзой. Сводный брат же лишь кивнул. Долли сразу же бросилась к Данте, но вдруг заметила, что тот уже вовсю обшаривает сумку какого-то незадачливого человека, зачем-то запихнувшего её под одно из сидений. Не став терять времени, далматинка бросилась к другому концу зала, глазами стараясь приметить большую сумку, где могла бы оказаться еда. На горизонте оказалась одна из таких, поэтому Долли сразу же бросилась к ней. Приблизившись, далматинка по старой привычке начала её обнюхивать, так ничего и не учуяв. Как вдруг Долли почувствовала на себе чей-то взгляд. Со страхом она обернулась. На неё смотрел невысокого роста парень, больше даже напоминавший мальчика. Был он, так сказать, нефором классическим: кожаная чёрная куртка-косуха, такие же кожаные, а может даже латексные штаны, ботинки до колен с платформами, тоже чёрные, и зачем-то ошейник с шипами, в их краях называемый чокером. Смотрел он на неё с удивлением. Далматинка собиралась было отступить, чтобы не привлекать ещё больше внимания, но парень вдруг ступил в её сторону, тем самым заблокировав путь. — Откуда ты здесь, собачка? — сказал он, причём не на неизвестном Долли языке, а на английском, чему она очень удивилась. Парень присел на корточки рядом с ней. Далматинка подумала, что сейчас он протянет руку и попробует погладить её, но пацан не стал этого делать, а просто осматривал её. — Ты ищешь еду? Ты голодная? — продолжал вести разговор с ней парень. Долли моргнула. Парень достал из кармана недоеденный кусочек пирога с мясом и протянул ей. Долли тут же схватила его и проглотила, даже не прожевав. Краем глаза она заметила, что Данте уже сделал склад еды под одним из сидений в зале ожидания и чего там только не было — батончики, выпечка, какие-то запакованные бутерброды из местных фастфудников, даже колбаса в фольге! Тем временем парень достал из своего рюкзака с причудливой надписью «Sally Face» ещё один пирожок с мясом. Опять протянул ей. Далматинка аккуратно взяла его в зубы. Парень встал на ноги и отступил, давая Долли пройти. Та тут же бросилась к брату. Тот, завидев её, приблизился к своей «добыче» и сказал: — Я думаю, этого хватит. Долли, положив мясной пирог на пол, ответила: — Да, я тоже так думаю. Сейчас нам надо как-то унести это всё. Как жаль, что я не попросила Дилана оставить нам мешок-рюкзак! — Да не ссы, донесём всё, — заверил её Данте. — Тут же всё в основном в целлофановых пакетах. — Мне кажется, они порвутся. — Не должны, — Данте взял несколько пакетов с едой в зубы и осторожно понёс к выходу. Долли засунула свой пирог в один из пакетов и взяла оставшиеся, последовав за Данте. Почему-то она была уверена, что тот парень снова наблюдает за ней. Но так и не обернулась, чтобы посмотреть. Завидев Долли и Данте, Дилан тут же бросился к ним на подмогу вместе с мешком. Взяв у них часть полученной «добычи», сводный брат начал старательно складывать её внутрь, пытаясь уместить всё как можно компактнее. — Поезд ещё не подошёл, — доложил борзой. — Но люди начинают скапливаться на платформе. — Ага, понятно, - ответила Долли. — Можете уже приметить, с кем будете заходить в вагон, — продолжал Нафсу. — И я предлагаю сначала добраться до вагона-ресторана, потому что на первых порах там будет легче прятаться. Ведь сначала проводники будут проверять у людей билеты, а сами люди начнут раскладывать вещи. Да и, к тому же, если вы будете в поезде, когда он уже тронулся, то, скорее всего, выгонять вас не станут в случае обнаружения и вам в худшем случае придётся выйти на следующей станции, а в лучшем о вас забудут, если вы больше не попадётесь им на глаза. Заходить в поезд я с вами не буду, так что внутри вам придётся действовать самим. — Мы тебя поняли, — кивнул Дилан. Издалека послышался гудок приближающегося поезда, а вскоре впереди показался на первый взгляд тусклый маленький огонёк, но с каждым оставленным позади метром он становился всё ярче и ярче. — Это ваш, — коротко сказал Нафсу. — Действуйте. Долли кивнула, после чего взяла в пасть Ди Ди и пошла вперёд, зрительно пытаясь определить, где же тут остановится один из нужных вагонов. Данте взял за шкирку Диззи и отправился за сестрой, пока Дилан пытался надеть на себя отяжелевший рюкзак. Борзой за ними не пошёл, а лишь наблюдал издалека. Далматины понимали: своим присутствием он не хотел привлекать лишнего внимания.***
Больше братья не ссорились и не орали друг на друга. По крайней мере дома. Что там у них происходило в школе, Докинз не знал и разузнавать совершенно не хотел. Однако между ними всегда была какая-то нагнетённая атмосфера. И было непонятно, так было всегда или это из-за Лиф. Обычно лучшее лекарство в таких случаях — это провести время вместе, занимаясь тем, что нравится обоим. За не столь продолжительное пребывание в этом доме далматинец узнал о парнях не так много. Нет, приблизительно их интересы он понимал, однако с «точками соприкосновения», а именно с общими интересами, была напряжёнка. Всю ночь и утро с обедом Докинз думал о том, что Ди и Хэви могли бы делать вместе. И где-то к пяти вечера пришёл к выводу, что можно было бы заставить их смотреть фильм или сериал, который бы им понравился. Или не понравился. Главное, чтобы затянуло или чтобы можно было, как выражаются зумеры, покринжевать. Но выбор жанра — это ещё полбеды. Другая половина беды — как заставить Хэви и Ди смотреть что-то ВМЕСТЕ. Внезапно далматинца посетила гениальнейшая идея. Хоть он и сомневался, что она сработает, но в душе очень на это надеялся. И пока Хэви был в гостях у дружка по кликухе Кудряш, вместе с которым они обычно делали домашку, Ди где-то гулял с Лиф (потому что ему больше не с кем гулять), Виктория возилась у себя на работе в мастерской, а Глэм работал в своём кабинете с одним из учеников, было самое время для того, чтобы эту идею осуществить. Младший брат любит разводить срач в комнате. Непонятно, ему лень сдавать вещи в стирку или он просто про это забывал. Как бы то ни было, вся его комната была засрана грязным и воняющим потом бельём. Около компьютерного стола располагалась небрежно выглядящая куча разных футболок и штанов, скомканных друг с другом. Докинз отключил от монитора Хэви мышку и засунул её туда, прикрыв кусочек провода грязным носком, лежащим рядом. Дешёвенькая клавиатура отправилась в нижний ящик комода, что стоял между дверьми на лестницу и в комнату Ди. Хэви туда практически не заглядывал и почему-то всегда старался игнорировать существование этой штуки, лишь изредка лазя в один ящик за чистыми футболками по наставлению, скорее всего, отца, потому что мать особой внимательностью, да и чистоплотностью наверняка, тоже не отличалась и ей по большому счёту было всё равно, в новой футболке ли сын или уже вторую неделю без перерывов носит свою любимую. Монитор отправился в шкаф-купе и надёжно спрятался за одеждой так, чтобы его не получилось увидеть, даже если немного порыться там или поотодвигать вешалки с глаженными пиджаками, куртками и толстовками. Системный блок остался на своём месте, так как без всего остального от него, по крайней мере для Хэви, не было никакого проку, да и слишком он тяжёлый и громоздкий, чтобы куда-то спрятать его. Скорее всего, дети вернутся домой к ужину. И сразу же пойдут на кухню, не поднимаясь на второй этаж. Поэтому пропажу аппаратуры вряд ли кто-то обнаружит сразу. Докинз взял в зубы тёмно-зелёный плед, который Хэви очень любил, содрал его с кровати младшего и потащил в комнату Ди. Лапой открыв дверь в комнату старшего, Докинз запрыгнул с пледом на кровать, смял его в какое-то подобие гнезда и улёгся рядом с оставленным ноутбуком. Теперь Ди всегда оставлял либо включённый компьютер, либо ноутбук на кровати, потому что один раз застал далматинца сидящим в комнате Хэви и смотрящим на его компьютере сериал «Доктор Кто» в оригинальном дубляже. Не сказать, что в тот момент парень сильно удивился, но ещё раз убедился, что его питомец слишком умный по сравнению с другими животными. Докинз зашёл в один из онлайн-кинотеатров и начал искать какие-нибудь интересные сериалы или фильмы. Из открытого окна донёсся звук захлопнувшейся входной двери. Скорее всего, вернулся Хэви. Остальных членов семьи обычно не слышно, когда они возвращаются. Докинз поднял ухо и прислушался. Глэм вышел из кабинета встречать Хэви. Они начали разговаривать. Вот ещё пришла Виктория. Теперь они разговаривают втроём. А потом они пошли на кухню. Обычно Ди не опаздывает на ужин. Скорее всего, Лиф пригласила его поесть к себе и скоро он тоже придёт. Но ужинать вряд ли будет. Глэм упоминал утром, что сегодня ужин будет без мяса и колбасок, поэтому смысла спускаться и выпрашивать еду не было. Нечаянно Докинз нажал на какой-то с виду неприметный сериал. «Вампиры Средней Полосы». Мельком далматинец просмотрел описание. Никакой интриги оно, конечно, не вызывало, но, судя по скриншотам из сериала, картинка там была сочная. А это уже что-то. Включив первую серию, далматинец тяжело вздохнул и принялся ждать. Через пару минут снизу послышался голос пришедшего Ди. — Да не, не. Я не буду ужинать, спасибо. — Это ещё почему? — Мы с... Я в нашу кафешку зашёл. — «Мы»? Ты гулял с кем-то? — Не-не. Я один. — Но ты обычно с Докинзом один гулять ходишь. — Ну в этот раз мне захотелось пойти без него. — Ладно-ладно. Хе-хе. На улице уже начинало темнеть. Ди шёл по лестнице вверх. Теперь слышно, как он гневно открывает дверь в комнату брата. А потом почему-то замирает, видимо, замечая пропажу. Но долго не останавливается и открывает дверь уже в свою комнату. Включает свет. Докинз поднял морду и посмотрел в его сторону, а потом завилял хвостом. Уже прошла половина серии. — Так вот где плед Хэви, — озвучил свои мысли парень. — Ну и зачем он тебе, дурачок? Ди сел на кровать рядом с далматином и погладил его по голове. Докинз облизнул его руку. — Что смотришь? — поинтересовался парень и прилёг рядышком, так и не сняв свой пиджак. Вроде бы сериал его заинтересовал. Докинз положил голову ему на руку. Потом поднял одно ухо, услышав быстрые шаги по лестнице. Хлопнула дверь Хэви. — Эй! Где мой комп?! — то ли гневно, то ли недоумевающе спросил тот. Потом дверь в комнату Ди распахнулась: — ДИ, где мой компьютер? — заорал Хэви. Старший поднялся с кровати и ответил: — Так, во-первых, я понятия не имею. Во-вторых, ты зашёл без стука, а значит завтра мой муз день. — Да блиииин! Я уже устал от твоей попсы! — Да ты же её уже который месяц не слушал, как ты можешь от неё устать? Докинз прижал уши к голове. Кажется, он всё испортил. — Откуда у тебя вообще мой плед? — Я не знаю, он его притащил, — Ди указал рукой на Докинза. — О, а что смотрите? — резко переключился Хэви и полез в монитор. Ди снова сел на кровать: — Не знаю, каких-то «Вампиров Средней Полосы». — О-о-о-о-о, звучит интересно, — Хэви сел рядом с ним. — А можно с вами? Ди вздохнул: — Ладно, валяй. Младший тут же лёг и устроился поудобнее, подложив руки под голову. Сначала Ди был не очень доволен, но потом смирился и тоже стал смотреть. Далматин так и не понял, понравился ли им сериал или нет, но по крайней мере он их затянул, ибо что Ди, что Хэви смотрели в экран, не отрываясь. Ди не оторвало от экрана даже то, что телефон завибрировал от пришедшего уведомления. А уведомления у него были включены только на одного человека — Лиф. И это явно неспроста. Серия за серией, Ди и Хэви уже начало клонить в сон, но ни один из них не спешил выключать. Так они в итоге и заснули. На одной кровати. Вместе. Докинз поставил сериал на паузу и мордой придвинул руку Ди к Хэви. Младший обнял её во сне, как мягкую игрушку. И Ди не оттолкнул его. Далматинец отодвинул ноутбук подальше и закрыл его. Потом прикрыл братьев пледом Хэви. Слез с кровати, кое-как дотянулся до выключателя и выключил свет. Потом вышел из комнаты, чтобы не мешать братьям отдыхать — завтра в школу, как-никак — и осторожно прикрыл дверь. Прошёл комнату Хэви и вышел в своеобразный коридор, после чего спустился на первый этаж и направился в кухню, чтобы поесть. Как и всегда в такое время, на кухне был только Глэм, моющий посуду и не обращавший на него внимания. Но отец семейства не забыл про животное, ведь в миску уже был насыпан корм. Так как есть больше было нечего, снова пришлось довольствоваться этим.