Молитвы Грешников

Сегодня я стал причиной смерти одного из моих братьев, я думал, что моё сердце разорвётся от боли. Эта была таже всепоглощающая боль, как и в тот день, когда ты покинула меня. Мои руки не прекращали дрожать. Теперь у меня точно нет шанса вернуться, даже если я захочу.

      После того, как отец успокоился, комната погрузилась в тяжёлое молчание. Уверена, отец пока не полностью принял мой выбор. Я и сама не знаю, как бы поступила на его месте. Он любит меня, как родную. Без заботы отца и дядя я бы была не в силах. Некоторые события из моей жизни. Поддержка родных ни раз меня спасала. И я не виню дядю в том, что он растерян. Я стала виной в том, что происходит и происходило с проклятыми. Уверена, узнай все правду, они тоже захотят отправить меня на костёр. Я бы даже не сопротивлялась. У них есть право злиться на меня и осуждать. Я должна была защищать людей и стать их опорой, а не приносить новые страдания и боль.       — Нам пора возвращаться. — Дядя потёр лицо ладонями. — Уверен, в крепости сейчас переполох.       Отец ничего не ответил, он молча поднялся с кресла и посмотрел на меня. Его глаза оставались раскрасневшимися от пролитых слёз. Моё сердце болело только от одного взгляда на него.       — Дайте нам время. Я вернусь в крепость чуть позже. — Произнесла я.       — Ты ведь понимаешь, что мы не сможем надолго скрыть твоё отсутствие? — Строго ответил он.       — Этого и не потребуется, я вернусь в течении пары часов, не больше.       Отец обеспокоенно смотрел на меня, по сжатым в тонкую линию губам и нахмуренным бровям, он явно не хотел оставлять меня с Габриэлем.       — Пожалуйста. Всё будет хорошо.       — Ты уверена?       — Конечно. — Я взяла отца и легонько сжала его ладонь.       — Хорошо. — Он кивнул. — Не вернешься в обещанное время, сам приду за тобой.       — Напоминает старые времена. — Я не смогла сдержать улыбки.       — Поэтому я и говорю, что приду. Ты всегда опаздываешь. — Отец недовольно хмыкнул. Я рада, что после услышанного он общается со мной так же, как и прежде.       Дядя попытался подойти к отцу, но тот быстро отвернулся и, отпустив мою руку, направился к двери. Нужно как-то это исправить. Я не могу допустить, чтобы они были в ссоре из-за меня. Тем более, дядя ничего плохого не сделал, и его точка зрения мне понятна. Нынешняя я сама бы её придерживалась. Благо одного человека, не стоит страданий тысячи. Когда мы остались с Габриэлем наедине, то между нами повисла тишина. Несмотря на все наши чувства, прошло много времени, и мы отдалились. Но это нормально. С нами произошли изменения. Мы не те, что были раньше.       — Я хотела кое-что у тебя спросить. — Немного прочистив горло, произнесла я.       — Позже. Сначала, я обработаю твои ушибы. Я видел, что ты пострадала. И прости, что толкнул тебя.       — Не переживай, это мелочи. — Стоило мне это сказать, как Габриэль немного надавил пальцем на мой бок, и я вскрикнула.       — Мелочи, значит? — Он вопросительно изогнул бровь.       — Обязательно было так делать?       — А врать тоже обязательно? Я прекрасно знаю тебя. Будешь терпеть до тех пор, пока не свалишься без чувств.       — Это не так. — Пробубнила я.       — Такая же упрямая, как и прежде. — Уголки его губ приподнялись, в намёке на улыбку.       — Дядя считает упрямство моим положительным качеством. — Или единственным. Судя по тому, как часто он повторяет это слово в отношении меня.       — Верю.       Я молча начала расшнуровывать завязки на платье спереди, чтобы немного его приспустить. Лучше сразу узнать, как сильно меня приложило о стол. Но мои пальцы совершенно не хотели меня слушаться и немного подрагивали. Я никогда не волновалась так сильно в присутствии мужчин, но Габриэль отличался от всех. Я повернулась спиной, но все равно видела отражение его лица в зеркале, что висело прямо напротив меня. Ладно, нужно успокоиться. Он просто посмотрит на ушиб и не более. Я старалась не встречаться взглядом с Габриэлем, потому что он знал меня лучше всех и, конечно бы, заметил моё смущение. А если и правда заметил, то виду не подаёт. Я глубоко вздохнула, скидывая рукава платья и придерживая ткань над грудью.       — Дальше, не могу снять, а то…       — Я понял, хватит и этого.       Челюсть Габриэля напряглась, на лице промелькнуло что-то странное, но он подавил это. Мужчина осторожно убрал мне волосы на плечо. А когда его пальцы коснулись моей голой кожи, я с трудом скрыла дрожь. Я прикусила губу, чтобы не поддаться прикосновениям и чувствам, что клокотали в моей душе и сердце. Наши глаза в отражении встретились, и у меня в животе словно запорхали бабочки. В прошлом я даже мечтать о подобном не смела. Мне хватало и простых прикосновений, и нежных поцелуев. А сейчас я словно вновь вкушаю запретный плод. Габриэль первым опустил взгляд, изучая мой бок.       — Ушиб не такой сильный, как я думал, но нужно нанести хотя бы мазь. — Строго произнес он.       — В крепости хорошие лекари, они меня быстро подлатают. Тем более травма незначительная. — С улыбкой ответила я, стараясь сделать атмосферу более непринужденной.       — Ты всё равно к ним не пойдёшь, какими бы хорошими эти лекари не были. Просто потерпи. Знаю, неприятно.       — Наоборот… — Тихо прошептала я. — Твои прикосновения не могут быть неприятными.       — Микаэла… — Мужчина шумно втянул воздух.       — И я очень жалею, что не смогла сдержать обещания. Ты не стал моим первым во всём. — Мой голос тих, потому что каждое слово даётся с трудом. Я так хотела, чтобы Габриэль стал единственным мужчиной для меня, но в итоге он даже видел, как я обнималась и целовалась с Аароном.       — Мне не жаль. — Габриэль отходит от меня, направляясь в сторону небольшого комода из тёмного дерева. — Я никогда не хотел причинять тебе боль, даже в таком смысле.       — Ты был с другими после моей смерти? — Я ненавижу себя за этот вопрос. Он причинит нам боль, и я всё равно его задала. Но Габриэль не обязан был оплакивать меня вечность, я бы не хотела, чтобы он страдал.       — Да, был. Года шли медленно, а я оказался на грани любви к тебе и ненависти. Пытался всё забыть разными способами.       Габриэль вновь возвращается ко мне, держа в руках, железную баночку. Он открывает крышку и начинает втирать мазь в место ушиба. Я морщусь, но лишь на мгновение. Боль от ответа на заданный вопрос жжёт мне сердце, затмевая физическую. Наша с ним жизнь и любовь превратилась в руины, как те статуи в храме, где я жила. Но мы пытаемся их склеить и придать первозданный вид. Только это невозможно. Все несовершенства, сколы и трещины останутся, как бы мы не старались. После того, как Габриэль закончил втирать мазь, я поправила платье и наконец-то спросила то, что меня так сильно беспокоило.       — Ангелы не могут болеть, но тогда ты едва стоял на ногах и твои ранения. Что всё это значит?       — Азриэль был прав в одном связавшись с демонами, я осквернил себя. — Безразлично произнёс мужчина.       — Осквернил?       — Я не апостол, но и не демон. У меня нет тех сил, что были раньше. Сейчас я могу сражаться лишь в половину собственных возможностей.       Меня, словно окатило ледяной водой. Осознание происходящего с Габриэлем, легло на мои плечи огромным и неподъёмным грузом.       — Ты умираешь. Вот почему не пришёл ко мне с самого начала… — С трудом выдавила из себя я, пытаясь протолкнуть вязкий ком в горле.       — Это одна из причин.       — Я попробую тебе помочь… Должен быть способ всё исправить.       — Ты прекрасно знаешь, что ничего не получится. — Он шумно вздохнул.       — Но мы даже не пытались! — Я повысила голос.       — Пытайся, не пытайся, исход предрешён. Твои силы не вернут мне крылья, не смоют кровь на моих руках. Микаэла, я совершил множество поступков и отвечу за них.       — И сколько у тебя осталось времени?       — Не знаю. — Габриэль пожал плечами. — Месяц, неделя или один день — это мне неизвестно. Я не имею права держать тебя, поэтому и не стану отговаривать. Что сейчас, что в прошлом, я ничего не могу тебе дать. Только боль и разочарование.       — Значит, среди нас двоих я остаюсь большей эгоисткой, чем ты. — Я горько усмехнулась. — Изначально я не хотела рассказывать тебе, чего будет стоить печать на Разломе.       — Я знал, несмотря, на все его слова о твоей прекрасной душе и любви, он обречёт тебя на ужасную участь. Сначала надев на тебя оковы, а в итоге и заберёт твою жизнь.       — И я отдам её, ни о чём не жалея. Я не хочу, чтобы все те, кто сражались против демонов, погибли зря. Наши друзья, они защищали этот мир до самого конца. Габриэль, у людей есть ещё шанс исправиться, и я подарю им этот шанс. Я последую воле Создателя.       — Он принёс тебе только лишения, а ты до сих пор не отреклась от него.       — И никогда этого не сделаю. — Я улыбнулась. — Знаешь, прожив те жизни, я поняла, как нам с тобой повезло. Люди постоянно ищут свою вторую половинку, родственную душу, называй как хочешь, и у них порой ничего не получаются. А я встретила тебя во второй раз. Пусть у нас не было двух полноценных жизней, но я счастлива видеть тебя, слышать твой голос. И за это я буду бесконечно благодарна Создателю.       — Ты такая глупая… — На его лице заиграли желваки. — Лучше бы кричала и говорила, что ненавидишь меня и свою участь, нежели спокойно это всё приняла.       — Кто кого и должен ненавидеть, так это ты меня, а не я тебя. После встречи со мной ты сколького лишился, стольких потерял. — Я почувствовала, как в глазах щиплет от слёз.       — Не плачь, я ни о чём не жалею. Ты стоишь всего этого. — Он осторожно вытер мои слёзы и улыбнулся. Той привычной и ласковой улыбкой, что я так любила.       — Знаю, эгоистично просить тебя о помощи, но я без тебя не справлюсь. Прошу, отодвинь в сторону свою ненависть. Дай людям ещё один шанс. — Я коснулась его груди.       — Хорошо. Если ты так хочешь.       — Да, я так хочу. Пожалуйста, Габриэль, помоги мне их спасти.       — Рука об руку? — Спросил он.       — До самого конца. — Прошептала я.       Слова нашего обещания, что мы не смогли сдержать, но в этот раз всё будет иначе. Габриэль прижал меня к себе осторожно, явно боясь причинить боль. Только и этих объятий хватило, чтобы показать его заботу, а также подарить тепло и поддержку, в которых я так нуждалась. Внезапно раздался радостный голос:       — Хозяин, хозяин! Я вернулся!       — Почему ты так шумишь? Тебя вся нечисть вокруг слышит. — Габриэль покачал головой.       — Хозяйка, я сразу учуял ваш запах. — После этой фразы я нахмурилась. Ванну я принимала с утра, так что всё должно быть в порядке. — И, Хозяин, тот вонючий апостол, тоже неподалёку.       — Азриэль? — Я выгнула бровь.       — Он самый, нужно ему ещё раз лицо расцарапать. — Существо сложило руки на груди. — Постоянно говорит гадости о Хозяине.       Расцарапать лицо? Подождите тот, кто постоянно увечил апостолов и паладинов…       — Гарри?       — Да, Хозяйка? — Он навострил уши и радостно улыбнулся.       — Не может быть. — Я прикрыла рот ладонью. — То есть мой кот — это Сибилл?       — Мне больше нравится, как меня называет Хозяйка.       — Подлиза. — Габриэль недовольно хмыкнул. — Я думал, ты уже догадалась. Сибилл с самого начала присматривал за тобой. Ему пришлось немного менять свой вид, но я попросил его быть рядом и рассказывать, если тебе грозит опасность.       — Ещё я рассказывал, когда вам было грустно или вы плакали. У меня не получалось вас успокоить или порадовать, поэтому я сообщал Хозяину. — Значит, Габриэль пришёл сегодня, потому что Сибилл ему рассказал о моём состоянии.       — Мне всегда казалось, что этот кот особенный. Мои предположения были верными. — Пробормотала я. Теперь понятно, почему он привередлив в еде, и никогда не ловил мышей или крыс. А дядя называл моего кота лентяем, который только и делает, что спит, пока мыши свободно везде гуляют.       — Слышали, Хозяин? Я особенный. — Существо радостно захлопало в ладоши. Только сейчас я заметила, какие у него длинные когти в этом обличии.       — Конечно, особенный. — Габриэль улыбнулся и погладил Сибилла по голове, тот сразу же начал издавать мурчащие звуки, как кот. До сих пор не могу привыкнуть, что заботилась не о коте, а о маленьком демоне. Оказывается, среди них бывают такие милые и удивительные создания.       — Как его не заметил никто из проклятых или апостолов в крепости? — Сибилл всегда свободно перемещался, и ни у кого не возникало вопросов.       — Его демоническая сущность почти полностью подавляется, когда он в обличии кота. Как я и говорил, Сибилл низший. В иерархии демонов ему, даже до единицы далеко. Тоже самое, как и нечисть, что шатается по лесам.       — Неправда! — Сибилл скинул руку Габриэля, и схватился за моё платье.       — Я не хотел тебя обидеть. — Мягко произнёс Габриэль. — Сибиллу не нужна кровь или плоть, он способен мыслить и чувствовать. Он не нападет на человека, если только это не будет самозащита.       — Ты уверен? — Я усмехнулась.       — Церковники воняют, и они злые. — Пробубнил Сибилл.       — А как же Габриэль и я?       — Хозяин и Хозяйка хорошие. Ещё старый церковник, который ругает Хозяйку, но даёт мне молоко.       — Ты о моём отце? — Я неосознанно улыбнулась. — Я тоже считаю очень хорошим. Нет, он самый лучший.       — Кардинал действительно любит тебя, как родную. Он праведный человек, я рад, что привёл его к тебе. — Габриэль улыбнулся мне в ответ.       — И за это я тебе благодарна больше, чем за всё остальное. — Я взяла мужчину за руку. — Ты помог мне обрести семью, самую настоящую и любящую. С ними я так счастлива. Ты даже не представляешь, насколько прекрасной стала моя нынешняя жизнь. Она не сравниться с любой другой. У меня появились родители, я вновь встретила тебя. Что ещё я могу желать? У меня не останется никаких сожалений.       — Если ты так считаешь, то я рад. Ты заслуживаешь счастья больше, чем кто-либо другой.       — Для меня твоё счастье тоже имеет значение.       — Пока ты рядом, мне больше ничего не нужно. — Габриэль крепче сжал мою ладонь.       Теперь мне даже умереть не страшно. Мы останемся вместе до последнего вздоха, как и всегда желали. Две неполноценные жизни стоили того, что вновь быть рядом с Габриэлем.