Без тебя я потерян, ты была моей дорогой, светом во мраке. Что мне теперь делать? Если бы я только мог увидеть тебя хотя бы на краткий миг.
Я получила ответы на вопросы, что терзали меня, но легче мне от этого не стало. Тем более в моей душе зародились сомнения, которых лучше бы не существовало вовсе. В миссии, что обрушилась на мои плечи, они могут стать помехой. Если моя догадка верна, то с проявлением сил воспоминания тоже оживают. Может, я и связана как-то со Святой Микаэлой и даже была ею. Но почему тогда я всё забыла? Словно кто-то намеренно лишил меня этих воспоминаний. Я собираю их по малейшим крупинкам, что подобно песку утекает у меня сквозь пальцы. Неужели та жизнь была настолько невыносимой, что я полностью отказалась от неё? Не думаю, что она была хуже той, в которой меня предали те, кого я любила больше всего на свете. Тогда чем был прочитанный мною роман? Меня пытались предупредить или, наоборот, сильнее запутать? И самое главное, почему я не помню того, кто так сильно меня любил? Того, кто не смог смириться с моей потерей. Почему он остался лишь далёким отголоском? Испытывала ли я к нему такие же сильные чувства? Я обхватила себя руками и поежилась от холодного ветра. У меня так и не получилось отдохнуть в полной мере. Всю ночь я лишь и занималась тем, что обдумывала услышанное от Тобиаса. А сейчас стою возле трактира и наблюдаю, как лучи утреннего солнца едва касаются верхушек деревьев. В данный момент лес уже не кажется мне таким мрачным. Хотя небо над столицей даже издалека кажется хмурым и неприветливым. Смогу ли я спасти людей? Чума забрала столько жизней, принесла столько боли и отчаяния. Это ведь только начало битвы. Разлом ещё не открылся, а кажется, что хуже и быть не может. Люди, стоящие на площади, словно совсем потеряли всякий смысл. Проблески надежды и радости почти потухли в их глазах. Но демонам нужен страх. Именно он питает их. От главы Цитадели исходил тот же мерзкий запах, что я ощущала в Кратосе. Он явно связан с демонами. Это зловоние слишком мне знакомо. Как люди, служащие в Цитадели, не видят, что происходит? Если у нас вообще шанс на победу, когда главный оплот в руках у демонов? Последняя надежда на ключи. Но для начала мне нужно разобраться, как ими пользоваться или вспомнить. Нет, я мыслю неправильно. Победа в Первой войне произошла не только благодаря Святой и апостолам. Все сплотились и действовали как одно целое. И мы должны действовать так же. В самые трудные времена у человека всегда остается вера и надежда. И я обязательно помогу всем, кто в этом нуждается. Я хлопнула себя по щекам. — Не раскисать, Виктория Рилье. Подумаешь, король демонов. Он не страшнее годовых отчётов, или кулинарных шедевров отца. После них я выжила, и с этим справлюсь. Такое себе сравнение, но хотя бы не полная депрессия. Расправив плечи, я улыбнулась. Не хватает чашечки кофе, и этот мир покажется вполне приятным местом. Тем более я правда люблю его. Здесь у меня появились семья и друзья. И я хочу вернуться в Кратос. Надеюсь, после всей произошедшей суматохи у нас получится это сделать. — Вижу, ты сегодня в боевом расположении духа. — Аарон? — Прошу прощения, если напугал. Просто я подумал, что тебе нужно немного уединения. — Мужчина встал рядом со мной, неловко улыбнувшись. — Ты рано проснулся. — Он, скорее всего, видел мои терзания. Поэтому сменим тему на более нейтральную. — Мне не спалось. — С губ Аарона сорвался тяжёлый вздох. — Из-за встречи с братом? — Я уверена, встреча с Гаретом после долгой разлуки стала непростым испытанием для него. — И да, и нет. Знаешь, на краткий миг мне показалось, что он попытается выслушать меня. Но все исчезло, стоило главе Цитадели отдать приказ. — Не отчаивайся у тебя всё ещё есть шанс спасти Гарета. Пусть его разум и затуманен, он любит вас с сестрой, ты обязательно достучишься до него. — Я улыбнулась. — Когда ты говоришь так, то и я начинаю в это верить. — Верь и не сдавайся, это самое главное. — Порой только это и остаётся, я лишь могу сказать Аарону те слова, что помогают мне. Хотя и прекрасно понимаю, что ему сейчас не легче. — Пару минут назад, мне казалось, что ты тоже отчаялась. — Мужчина издал тихий смешок. — И у меня бывают сложные ситуации и моменты печали. — Но ты быстро их забываешь. Я всегда поражался этому. У тебя сильная воля и чувство справедливости. Ты отчаянно пытаешься помочь всем без исключения. Не делишь людей по статусу или, потому что они иные. — Для меня это мелочи. Я обращаю лишь на качества человека, нежели на всё остальное. А мое чувство справедливости приносит много проблем. — Мрачно произнесла я. — Отец постоянно наказывал меня, хотя я не была инициатором ссор, а наоборот, пыталась их остановить. Так, что я не тот пример, на которого нужно ровняться. — Как всегда, непреклонна. — Аарон слабо улыбнулся. — Ты не думала, что будешь делать после того, как с демонами будет покончено? — Хочу вернуться в Кратос и прожить остатки дней в тишине, рядом с близкими. — Надеюсь, у нас останется подобная возможность. — И тебе больше ничего не хочется? — Не знаю. — Я пожала плечами. — Меня никогда не интересовала жизнь в не Кратоса. Я привыкла к городу и окружающим меня людям. Да, порой было сложно, но мы со всем справлялись. Но перед этим я должна сделать всё возможное для тех, кто в этом нуждается. И, возможно, у меня получится помочь Иллаю, хотя его мотивы мне до сих пор не известны. Тем более, услышав то, что мне поведал Тобиас, я уверена, что какие бы цели не преследовал Иллай, зла он мне не желает. — Думаю, дядя проснулся, и мне пора ему показаться, пока он не начал паниковать. — Улыбнувшись, произнесла я. — Тем более я не выпила ужасного чая, что дядя обещал мне. — Виктория! — Аарон схватил меня за руку. — Если у нас получится одержать победу и выжить, пожалуйста, выслушай меня. Я хочу с тобой поговорить. — А разве сейчас мы не разговариваем? — Я постаралась сделать свой тон как можно непринуждённее. Сейчас мне не нужны проблемы, я не хочу отвлекаться. — Нет. — Мужчина покачал головой. — Те слова я смогу тебе сказать, только если выживу. Я проклятый и неизвестно, когда могу впасть в безумие, потеряв себя, поэтому нужно подождать. — Ты обязательно выживешь, я уверена в этом. Ты нужен своей семье и народу. Хотя о себе я не могу сказать то же самое. Может, я просто себя накручиваю. Но эта война не обойдётся без потерь. И я готова отдать свою жизнь, если это потребуется. Все мы чем-то жертвуем ради общего блага. — Ты в порядке? — Обеспокоенно спросил Аарон. — Да. Всё хорошо. Давай всё же зайдём в тепло. Я тряхнула головой. Нужно не забивать голову подобными мыслями они не принесут ничего хорошего. Мой настрой, итак, колеблется то к полному унынию, то к кратковременному подъёму. — Доброе утро. — Как я и говорила, дядя уже проснулся. Он одарил Аарона хмурым взглядом, стоило ему зайти вслед за мной. Так, нужно быстро перевести внимание дяди. — Ваши, вчерашние посиделки, затянулись? Вы выглядите неважно. — Да. Некоторые люди совершенно забывают о самоконтроле. — Кажется, я знаю, в чьей цветущий сад предназначался этот камень. — Вы помните, что обещали мне чай? — Я подошла к дяде и, поцеловав его в щёку, разместилась за столом. — Погоди минутку. — Я с улыбкой наблюдала, как дядя суетиться и гремит посудой. — Твои стигмы не кровоточили? — Повязки пока чистые и боли нет. — Больше не рискуй напрасно. Знаю, ты не можешь смотреть, как другим причиняют боль. Но пойми, в этом сражении твоя жизнь представляет наибольшую ценность. — Простите меня. — Я прикусила губу, ощущая болезненный укол вины. — Из-за собственной глупости я подвергла всех опасности. — Милая, как бы не хотели, но спасти всех просто невозможно. Я же говорил, что порой тебе придётся совершить тяжелый и противоречивый выбор. Знаю, ты не можешь отпустить то, что случилось с Томом. Пусть эта ситуация станет не болезненным воспоминанием, а важным уроком для тебя. — Дядя поставил передо мной чашку чаем, от которой исходил приятный запах и пар. — Тот демон, он показал мне тело Лизбет. Возможно ли, что он забрал и Тома? — Я не знаю. — Мужчина тяжело вздохнул. — Но если это случилось, то мы теперь находимся по разные стороны. — Я понимаю. Это значит, что, если мы с Томом действительно встретимся, я не должна его воспринимать, как мальчика, что дразнил нас с Пенелопой и Джозефом. Забыть, как мы вместе проводили время. Как Том помог мне, когда понадобились деньги на лечение сыновей Пенелопы и Джозефа. Больше для него это не будет иметь значение. Я буду сильной. Нет, я обязана, несмотря ни на что.***
С наступлением вечера все начали готовиться к проникновению на аукцион. Дядя объяснял план, не упуская каждую мелочь. Приглашение получилось раздобыть только на двоих, поэтому кому-то придется ждать снаружи, а другие проберутся в особняк тайно, чтобы подстраховать нас с дядей. Мы будем изображать графа и его дочь, что приехали из самой отдалённой части империи, только ради аукциона. Настоящие владельцы приглашения уже на полпути к дому. На них слишком сильно повлиял, как общий вид столицы, так и чудесные ораторские способности Йохана, а точнее его грозный вид и огромный меч за спиной. Надеюсь, это не создаст проблем. Времени у нас нет, поэтому нужно действовать быстро и без лишнего шума. Я едва могла двигаться в платье со столькими юбками и тугим корсетом. Стигмы на руках я прикрыла перчатками, а на лоб спасла прическа, которую мне сделала Юлиана. Честно признаться, я ожидала, что эта девушка побреет меня налысо, но, видимо, пока она решила этого не делать. Мы с ней единственные подходили на роль молодых леди. Загвоздка заключалась в том, что Юлиану многие знали в лицо. Её, как и Гарета, рано забрали в Цитадель, и она часто появлялась на людях. Хотя, если бы Юлиана сопровождала дядю, мне бы было спокойнее. Дядя решил не рисковать. Но и ему явно не нравится, что это место занимаю я. Его взгляд так и говорил: «Святая не должна лезть в самое пекло, а быть под защитой». Мы с дядей, Йоханом и Тобиасом выехали заранее. Аарон и остальные последуют за нами, но разными путями. Принца тоже мог кто-то узнать, поэтому было решено, что он останется в тени и будет подкреплением. Столица с наступлением сумерек выглядела ещё более мрачной. Я ловила себя на мысли, что вновь надеюсь увидеть Иллая. Всё-таки он всегда находится где-то неподалёку. Но мне пора перестать думать о нём. Я не могу вновь стать для всех обузой. Проехав через парк, в котором наверняка бы смогла затаиться нечисть, мы миновали фонтан и остановились двухэтажным особняком. Тобиас открыл дверь экипажа и произнёс: — Моя госпожа, я помогу вам. — Он приблизился к моему уху, понизив тон. — Я чувствую здесь демоническое присутствие. Не приближайтесь к гостям больше, чем нужно. Они могут вас заметить, а другие и узнать. — Спасибо, Азриэль. — Тихо прошептала я, улыбнувшись. Апостол удивился лишь на мгновение, но быстро вернул мне улыбку и кивнул. Думаю, прошло немало лет с тех пор, как его называли настоящим именем. Тем более мне казалось, что так будет правильнее и привычнее. Я всегда ощущаю лёгкость в нашем общении. Возможно, моя душа действительно откликается на людей из того прошлого, что я забыла. Натянув на лицо фальшивую улыбку, я старалась делать вид, что искренне наслаждаюсь пребыванием в столь мрачном и тоскливом месте. Никогда не хотела стать благородной леди. Их жизнь наполнена правилами и бесконечными обязательствами. Мы с дядей поднялись по мраморным ступеням, что едва освещались светом из окон. Мужчина, стоящий возле двери, не выглядел как дворецкий, а больше как вышибала. Дядя протянул ему приглашение. Тот быстро пробежался по листку глазами и открыл дверь. Но вот встретившийся нам юноша за ними был противоположен. Его напудренный парик, выбеленное лицо и душный парфюм, наоборот, отталкивал. Юноша поклонился нам со словами: — Дорогие гости! Вечер, что организовал мой господин, сможет вас приятно удивить. А благодаря маскам на ваших лицах, вы сможете воплотить свои самые смелые фантазии. но только после аукциона, где будут представлены редчайшие и прекрасные сокровища. — Не томи нас глупыми разговорами. — Дядя задрал подбородок. — Мы прибыли издалека, и не намерены оставаться рядом с местом, где всё кишит болезнь больше, чем это потребуется. — Конечно. Следуйте за мной. Почему так тихо и не слышно ни музыки, ни голосов? Я даже не увидела не одной живой души, пока мы шли по коридору. Нужно успокоиться. Или буду вздрагивать от каждой тени на стене. Слуга остановился перед массивными дверями из тёмной древесины. Стоило им открыться, я едва сдержала рвотный порыв. Огромный зал был заполнен людьми в яркой одеже и масках. Музыканты играли лёгкую мелодию, под которую кружились несколько пар. Прислугу можно было отличить по откровенным нарядам и подносам в руках. Только мне причинял дискомфорт запах гнили. он словно пропитал здесь всё без остатка. Азриэль не ошибся, демоны тоже в особняке. Я крепче вцепилась в руку дяди, чтобы устоять на ногах. Он быстро заметил моё состояние, поэтому отвёл к стене. — Демоны, я чувствую их. — С трудом произнесла я. — Это было ожидаемо. — Сквозь зубы процедил дядя. — Как твоё самочувствие? — Я продержусь, не беспокойтесь обо мне. — Если станет тяжелее, не молчи. — Конечно. — Я вымученно улыбнулась. — Есть кое-что, не дающее мне покоя, — Дядя нахмурился. — Нам сообщили, несмотря на всю свою закрытость и подозрительность, герцог пригласил много аристократов из провинций. Тех, кто проживает в столице, можно и по пальцам сосчитать. — Странный подбор гостей. Я бы на месте герцога пригласила лишь тех, кому беспрекословно доверяла. — Вот именно. — Мужчина утвердительно кивнул. — А он собрал под своей крышей довольно сомнительный контингент. Или же вся скрытность перед другими сделана намеренно. Тем более герцог не выбирал высшую знать, лишь графов и баронов, да и то на грани разорения. Большой выручки с них не вытянешь. Какой тогда смысл проводить аукцион? — Никакой. — Как только получим чашу, нужно быстро убираться отсюда. Он взял бокал с подноса, что держала девушка, одетая в излишне коротком платье. Особенно по меркам нынешней моды. — А вашей спутнице? — Поинтересовалась она. — Моя дочь ещё юна. — Дядя учтиво улыбнулся. — Но на празднике нашего господина можно всё. Сделайте исключение лишь на сегодняшний вечер. — Вы правы. От одного бокала ничего не будет. Дядя взял ещё один напиток и протянул мне, задержав руку чуть дольше. Я почти сразу поняла его намерение. Мы сразу обговорили, что лучше здесь ничего не есть и не пить. Улыбнувшись друг другу мы чокнулись напитками. Только тогда девушка отошла от нас, к другим гостям. — Ещё одна странная деталь. Стоило дяде произнести эти слова, и ярко-красный занавес в другом конце зала открылся. Музыка стихла, погружая нас в тишину. — Добро пожаловать, наши достопочтенные господа и дамы. Вот и настал долгожданный час, которого вы так ждали. Мы представим самые редкие и прекрасные украшения. И не только. — Произнёс мужчина в чёрном фраке и маске, который появился почти из ниоткуда. Точнее, я даже не заметила, как и когда он вообще вышел из-за занавеса. Вскоре от количества представленных украшений и разнообразных камней слепило глаза. Только цена на них была слишком мала и явно не соответствовала настоящей. Или герцог решил спустить свои богатства за копейки, или же появилась новая деталь, что вызывала подозрения и беспокойства. Гости же, наоборот, погружались в больший азарт, скорее всего, предвкушая, что продадут полученное намного дороже, нежели сейчас. Я старалась не обращать внимание на постоянную тошноту и дискомфорт, что она вызывала. Мы с дядей как можно незаметней вылили содержимое своих бокалов в стоящую рядом вазу. Дядя даже поборолся за пару торгов, чтобы отвести подозрения. Когда перед нами появилась знакомая девушка, мы вновь взяли напитки, вызвав у неё улыбку. Время шло, и когда я почти отчаялась, двое мужчин вынесли на бархатной подушке серебряный и непримечательный кубок. Но что-то внутри подсказывало, что это то, зачем мы пришли. — На этом аукцион объявляется закрытым. — Мужчина поклонился. — Спасибо, что были так щедры и приобрели всё, что мы вам предоставили. По залу пронеслись смешки и возмущение. — А как же кубок? — Да. Или же переживаете, что его никто не купит? — Боюсь, у этого кубка уже есть владелец. О чём он вообще говорит? Кто мог заранее выкупить его? Я заметила, как занавесу направляется девушка. Она двигалась грациозно и почти плыла. Её белоснежное платье облепляло красивые изгибы тела. Образ девушки контрастировал с маской, которая была с одной стороны прекрасной, а с другой обезображенной. Незнакомка взяла бокал и покрутила его в руках. — То, что ты красива, не даёт тебе право что-то забирать без честной борьбы. — Крикнул кто-то из гостей. — Честность? — Её звонкий смех разнёсся по залу. И, кажется, я его уже где-то слышала, как и голос. — Этого понятия не существует. Тем более туда, куда вы вскоре отправитесь, кубок вам не понадобиться. — Может, я хочу купить его для своего конюха. — И снова возгласы и смех. — Твоему конюху нужен будет не кубок, а новый работодатель, после твоей смерти. Внезапно раздались странные хрипы и стоны. Они раздавались из-за занавеса. — Вы сегодня были приглашены, чтобы достопочтенный герцог не подох от чумы, которую от так боится. Но мои спутники очень голодны, поэтому они о вас позаботятся. Девушка рассмеялась и дернула за верёвку с кисточкой. Занавес полностью исчез. Я поняла, что за запах ощущала, когда увидела клетку, а за ней ожившие трупы. Нечисть грызла прутья клетки, тянула конечности, взирала на людей белыми глазницами. Высохшая, как листья, кожа свисала ошмётками, обнажая кости. У некоторых почти отсутствовали волосы. Одежда превратилась в лохмотья. Только по ней можно отличить, кто при жизни был мужчиной или женщиной. — Пожалуйста, музыку. Я не могу наслаждаться спектаклем без неё. И поскорее выпустите моих друзей, они слишком долго голодали. Гости, словно вышли из оцепенения. Зал наполнился криками о помощи. Люди бросились врассыпную. Дядя прикрыл меня собой и строго произнёс: — После подумаем о ключе. Сейчас, нужно покинуть особняк. Сопротивление гостей было недолгим. Те, кто пытался тарабанить по дверям и дергал за ручки, беспомощно сползали на пол, а другие лежали без сознания. Не уверена, что у дяди получится перебить столько нечисти в одиночку. Тем более я для него сейчас обуза, а кроме меня в зале полно беспомощных людей. Дверь, в которую мы вошли, резко слетела с петель. — Почему я всегда пропускаю всё веселье? Это так несправедливо. — Йохан цокнул языком. — Белоручка, готов к пари? Хотя ты навряд ли меня обойдёшь. — Не будь таким самоуверенным. — Тобиас криво усмехнулся. — Кто проиграет, оплатит выпивку всем. — Согласен. Готовь кошель с монетами, и бороду подбери, она у тебя по полу волочится, вместе с самомнением. Мужчины ринулись к нечисти. Несмотря на габариты божественного оружия, Тобиас управлялся с ним довольно умело, словно они были единым механизмом. И если от ударов Йохана нечисть просто падала, то от копья апостола она превращалась в пепел. Я думала, что Йохан, как и дядя, проклятый, но он использует топор. Не уверена, что Проклятые пользуются лишь холодным оружием. Но только всех усилий всё равно мало. — Помогите им, я буду держаться подальше. — Я потянула дядю за рукав. — А как же ты? Я не могу бросить тебя. — Сквозь зубы процедил мужчина. — Я не боец, но с вами они управятся быстрее и тогда есть шанс, что никто не пострадает. Дядя смотрел на меня несколько мгновений, а после, выругавшись себе под нос, поспешил к Йохану и Тобиасу. У меня нет лука, да и если бы был. Нечисть нельзя убить простой стрелой, а топор Йохан явно с примесью серебра. Я напряженно наблюдала за сражением, стискивая руки в кулак. Ненавижу чувствовать себя беспомощной и слабой. — Давно не виделись, сестра Виктория. Или мне нужно называть тебя, Святой? — Девушка в белом платье стояла рядом. Она лениво крутила кубок в руках. — Мы знакомы? — Я отошла на несколько шагов. — Конечно. Хотя я стала другой, но мне пришлось ради этого умереть. — Лизбет? — Шокировано произнесла я. Девушка передо мной отличалась от себя прежней. Лизбет никогда говорила так связно и уверенно. Она улыбалась и была немного не в себе. Она любила собирать цветы на лугу, и часто плела венки. Порой мне казалось, что Том намеренно стал хулиганом, чтобы никто не мог издеваться над его больной сестрой. — Ты, наверное, думаешь, что это невозможно. — Лизбет улыбнулась, обнажая клыки. — Перед смертью ко мне пришёл ангел и обещал помочь. И он сдержал это обещание. Знаешь, как вопил бургомистр, когда я оторвала ему руки и ноги? Мне понравилось. Мой спаситель сказал, я могу его убить, хоть бургомистр и один из нас. Так он сможет доказать, что желает мне только добра. — Ты заключила контракт с демоном? — Я сглотнула, вязкий ком в горле. — Для кого-то он демон, но для меня он ангел. — Она склонила голову на бок. — Люди называли меня глупой, бросали камни и подшучивали. Я ведь не обижала их. Почему тогда жители нашего города так жестоки, Викки-Тикки? — Лиззи. — Моё сердце дрогнуло. Лишь она могла так меня назвать. — Бургомистр сделал мне больно. Я кричала и плакала, но он не останавливался. Он драл мою плоть по кусочкам. И эти люди смеялись, обижали меня. Я просто сделала с ними то же самое. Разве я плохая? — Это ты напала на лагерь? — Мне нужен был Том. Я просто забрала брата. Только он меня любил, даже родителям я была в тягость. — Неправда. — Я покачала головой. — Твои родители всегда молились в церкви о твоём здоровье. — Тогда почему он не помог мне?! Почему сделал такой?! — Громко закричала девушка. — Почему не спас от бургомистра?! — Тише, Лиззи. — Я едва удержалась от порыва обнять её. — Брат сказал, что ты ему подсказала, где меня искать. Только он не успел. — Лицо Лизбет исказила пугающая ухмылка. — Но ничего страшного, мы снова вмести и стали похожи. — Похожи? — По телу пробежался озноб. — Меня попросили принести лишь кубок, но я заберу тебя для брата. Ты и мне тоже всегда нравилась. Викки-Тикки добрая, в отличие от других людей. — Лиззи, остановись. Я смогу тебе помочь. — Вкрадчиво и осторожно произнесла я. — Ты меня боишься? Я слышу, как громко бьётся твоё сердце и пульсирует кровь. Она, наверное, вкусная. Но не бойся, я не стану тебя убивать. Ты хорошая. Стоило Лизбет сделать шаг ко мне, как в стену влетел белоснежный кинжал. Она отскочила назад и зашипела, словно змея, выронив кубок из рук. После кинжала полетел чёрный сгусток, он попал прямо ей под ноги, оставив там огромную дыру. — Виктория, ты цела? Аарон уже бежал ко мне вместе с Юлианой. Кинжал, что торчал из стены, уже летел обратно ей в руки. Она меня спасла? Это удивляет и пугает одновременно. Потому что я задаюсь вопросом: не хочет ли Юлиана прикончить меня собственноручно. — Забери кубок, это и есть ключ! — Крикнула я. Позже поразмышляю, кто и как хочет отправить меня к Создателю. Только Аарон добрался до кубка, как перед ним возник мужчина. Я видела лишь его спину, но мне слишком хорошо был знаком этот силуэт. Чувство вины вновь сдавило грудь. — Братик! — Радостно произнесла Лизбет. Аарон, не растерявшись, взмахнул рукой, на которой виднелись огромные чёрные когти. Том отразил его удар, Лизбет направиться к брату, и ей в туже секунду преградила путь Юлиана. Я могу попасть под горячую руку кому-то, если попытаюсь добраться до кубка. Только другого выбора нет. Нам нужен ключ. И я добуду его. Я скинула маску и неудобную обувь. Больше они мне не нужны. Стараясь лавировать и не мешать сражению, я направилась за кубком. Видимо, заметив меня, Юлиана и Аарон оттеснили своих противников подальше. Несмотря на всю свою привязанность, я понимала, что прежних Тома и Лизбет больше нет. И если я дам слабину, это может привести к катастрофе. Ключи не должны попасть к демонам. И я сделаю всё, чтобы этого не допустить. Когда кубок был у меня в руках, я его едва не выронила. Он был настолько горячим, что опалял. Мне пришлось стиснуть зубы от боли, но я не выпускала кубок из рук. Нахлынувшие воспоминания заполняли мой разум. Я так же стояла с кубком в руках и слушала того, кто с самого детства направлял меня и подарил божественные силы. — Лишь твоя кровь, Микаэла, может запечатать разлом. Но ты должна отдать и свою душу. Только так печать останется запертой навечно. — Как только возникнет печать я умру? — Прости, дитя. Я возложил на твои плечи тяжелую ношу. К сожалению, другого исхода, нет. — А как же Габриэль? Мы обещали быть всегда вместе. — Он тоже будет исполнять свой долг. — Нет. Я и так жила только ради других. Почему же я не могу быть с ним? Неужели другого выбора нет? — Без твоей души печать легко сломается. Тьма может выбраться наружу, она поразит многих, и потери будут не меньше, чем от этой войны. — И я никогда больше не увижу его? — Твои помыслы, как и у Габриэля, должны быть заняты лишь высшей целью, а не друг другом. Я учил вас не этому. — Но что плохого в том, что мы хотим быть вместе? Разве это преступление? Слёзы, не прекращаясь, катились по моим щекам. Те воспоминания, что я потеряла, возвращались ко мне. Но они же приносили мне и огромный груз вины. Это из-за меня появились Проклятые. Я провела лишь часть ритуала. Не полностью запечатала Разлом. Создатель предупреждал меня, но я не смогла отказаться Габриэля. Не хотела оставлять его. Из-за чувств я забыла о своём долге. Моя малодушность и жадность стали причиной стольких бед и смертей. — Виктория, уходим! — Ключ у нас, нужно выбираться! — Святая, придите в себя! — Меня резко стряхнули за плечи. Я увидела перед собой лицо Азриэля. Остался лишь он и Габриэль. Все те, кто был мне дорог, мертвы. И они тоже погибли из-за меня. Казалось, от боли и отчаяния я лишусь рассудка. — Азриэль, ты был прав, это я. Если бы я не струсила и полностью запечатала Разлом, ничего не произошло бы. Он предупреждал, но я думала лишь об Габриэле. — Я вцепилась в одежду апостола. — Что с ней? Она бредит? — Сейчас не время для этого, уходим.