Молитвы Грешников

      Я пытался жить без тебя, пытался оставаться тем, кем обязан, но это оказалось просто невыносимо. Мои раны до сих пор не затянулись. Я осознал, что даже твой лик размывается в моей памяти. Я почти не помню, как звучит твой голос и смех. Время беспощадно бежит и забирает у меня самое важное.

      Мне не хотелось лгать дяде, но другого выбора не было. Хотя нет, был. Просто я предпочла им не воспользоваться и осталась с Иллаем. Он предлагал вернуть меня обратно, но я оказалась. Меня никто не принуждал, всё произошло по собственной воле. Я не знаю, как бы выкручивалась, если бы Иллай не появился. Бросилась спасать ту девушку, подвергнув всех опасности, не имея никакого плана к отступлению. С моей стороны поступок был необдуманный, рискованный и глупый. Хорошо, что её действительно спасли. Дядя сказал, что она отдыхает в одной из комнат. Порой я становлюсь слишком чувствительной из-за своих кошмаров. Но они настолько реалистичные, что не обращать на них внимание у меня не получается. Тем более, те сны больше похожи на воспоминания. Только кому они принадлежат? Мне самой, или же другому человеку?       Глава Цитадели назвал меня Микаэлой. Несомненно, он перепутал. Но почему тот Иллай во сне тоже повторяет это имя? Изображений Святой не осталось, поэтому я не могу, похожи ли мы с ней. Неужели Иллай знал Святую? Просто немыслимо. Если он не демон, тогда сколько же ему лет, И кто Иллай на самом деле? Был на стороне людей, а после ушёл к демонам. Что вообще его толкнуло на подобный поступок? Почему Иллай решил помогать демонам? В голове мелькнула безумная мысль, словно каждый пазл головоломки вставал на свои места. Догадка была абсурдной, но только так я могла объяснить, кто на самом деле Иллай.       Я выбежала из комнаты, в которой меня поселили, и направилась вниз по лестнице. Пару часов назад, быстро перекусив, я заперлась в одиночестве, потому что не могла посмотреть дяде и остальным в глаза. Мне слишком стыдно за свою выходку. Но сейчас я должна поговорить с человеком, который, казалось, знает ответы на мои вопросы.       На первом этаже оказалось шумно. По услышанному вскользь разговору я поняла, что почти все собравшиеся в таверне — дядины друзья или знакомые. Они давно не виделись и, скорее всего, поэтому собрались тесной компанией, громко что-то обсуждая и смеясь. Йохан почти лёг на дядю, но тот упорно пытался от себя оттолкнуть мужчину. Вид у него был недовольный, и в то же время я заметила, что дяде нравится находиться в их компании. Его поведение отличалось от привычного. Я видела на лице лишь мягкую улыбку и ласковый взгляд. Этот же дядя больше напоминал мне отца.       Тобиас стоял с Аароном я сразу же поспешила к ним. Мужчины удивлённо переглянулись, когда я подбежала к ним, тяжело дыша. Мне было всё равно на взгляды посторонних. В этот момент меня беспокоило лишь, сможет ли Тобиас мне помочь, или ещё сильнее запутает.       — Мы можем поговорить? — Спросила я, смотря на апостола.       — В вашей комнате появилось насекомое или мышь? — Он вопросительно выгнул бровь.       — Пожалуйста, без шуток. Это важно.       — Прошу прощения, Святая. — Мужчина поставил кружку на стол.       — Я хочу поговорить лишь с вами. — Мне не хотелось бы, чтобы другие слушали о, чём я буду спрашивать. Репутация Иллая не самая лучшая.       — Тогда нам стоит подняться в вашу комнату.       — Хорошо.       Я заметила, как напряглось лицо Аарона после слов Тобиаса, но не стала придавать этому особое значение. Как только мы остались наедине, моя нервозность достигла апогея. Тем более, как правильно сформулировать мысль, я не могла придумать. Спрашивать в лоб — не самая лучшая затея.       — В следующий раз не бегите. Я не собираюсь прятаться от вас. — На губах апостола появилась усмешка.       — Даже не знаю, радоваться мне или огорчиться. — Я хмыкнула.       Тобиас лишь громко рассмеялся, покачав головой. Он сел на стул, а я расположилась на кровати. Вскоре выражение лица мужчины стало спокойным, я бы даже сказала холодным. Я шумно выдохнула и произнесла:       — Помните наш разговор в заброшенном храме? Я бы хотела узнать о двенадцатом апостоле.       — Вас так заинтересовало его оружие? — Он явно напрягся после вопроса, хоть и пытается это не показывать.       — Нет, скорее он сам. Возможно ли, что кто-то из первых апостолов остался жив?       — Никто бы не смог прожить столь долго.       — Человек нет, но ангел, я думаю, сможет. — Чтобы он мне не сказал, я не отступлю.       — Вы верите в подобные сказки, Святая? — Тобиас склонил голову на бок.       — На данный момент моя вера пошатнулась. Что могло толкнуть того, кто защищал людей, помогать демонам? Почему он сбился со своего пути? Я должна узнать ответы на эти вопросы.       — Если вас услышат, то подумают, что вы лишились рассудка. Подобные размышления звучат абсурдно. Все апостолы, участвовавшие в Первой войне, мертвы.       — Тогда почему оружие двенадцатого апостола до сих пор не признало хозяина? Может, потому, что он жив? Тем более, никто не знает, как погибли остальные апостолы и святая. Никаких записей не сохранилось. А я не верю в то, что не имеет доказательств.       — Святая исполнила свой долг. Зачем искать что-то ещё? — Он демонстративно пожал плечами.       — А может, её сожгли? Привязали к столбу, как и девушку с площади.       — Кто вам об этом рассказал? — Тобиас выглядел не просто удивлённым, он явно был шокирован.       — Никто. Мне снился сон. Слишком реалистичный и яркий, правда, я помню, как меня охватил огонь, а остальное размыто.       — Вас?       — Я была на месте той девушки. Слышала неразличимые крики толпы, чувствовала, как огонь подбирается всё ближе, ощущала привкус гари во рту.       — И часто вас посещают подобные сновидения? — Я уловила напряжение в голосе Тобиаса.       — Почти с детства, но большую часть из них я быстро забываю. Пытаюсь вспомнить и словно упираюсь в невидимую стену.       Мужчина посмотрел на меня, а после прикрыл глаза рукой. Спустя несколько минут он похлопал себя по карманам и достал сигареты. Я молча наблюдала за ним, ожидая, когда Тобиас снова заговорит. Апостол подкурил сигарету, выпустив струйку дыма изо рта. Наше молчание затягивалось, Тобиас словно погрузился в собственные мысли, но я сдаваться не собираюсь.       — Святая, будет лучше, если ответы на свои вопросы, вы получите не от меня. — Апостол тяжело вздохнул.       — Он отказался, поэтому я обратилась к вам. Просто почувствовала, что вы сможете мне помочь. Тем более, хоть мы знаем друг друга недолго, в вашем обществе мне спокойно. — Я слабо улыбнулась.       — Значит, вы были с ним, пока мы вас искали. Именно из-за вас он и показался. — На губах Тобиаса появилась усмешка. — Хотел бы я видеть его выражение лица.       — Значит, вы знакомы с Иллаем ближе, чем хотите показать на самом деле?       — Нет. Иллая я не знаю, для меня он Габриэль. — Сердце пропустило удар. Это имя, которое я повторяла, когда потеряла сознание. Уверена всё происходящее взаимосвязано. — Мы с ним были братьями не только по оружию.       — Он ваш брат? — Подобного я действительно не ожидала.       — У всех первых апостолов один отец, точнее создатель. Опережая ваш вопрос, остались лишь я и он, остальные давно в небытие.       — Небытие?       — В отличие от людей, у нас нет душ. Мы не перерождаемся, нас ждёт лишь полное забвение. — Мрачно произнёс Тобиас.       — И вы не можете вернуться? — Вкрадчиво и осторожно спросила я.       — Возвращаться некуда. У нас была лишь одна цель, и мы её провалили. Некоторые не по собственной воле, другие намеренно.       — А Иллай?       — Габриэль больше не апостол, его крылья сожгли. — Мужчина встал со стула и, подойдя к окну, выбросил окурок.       — Сожгли крылья? — Первые изображения апостолов правдивы, у апостолов действительно были крылья.       — Габриэль и Святая нарушили табу. Они полюбили друг друга. Апостолы должны следовать лишь своей цели, но Габриэль забыл о ней. Он хотел быть со своей возлюбленной. — Его слова почему-то укололи меня в самое сердце. Значит, у Иллая была возлюбленная, которую он, возможно, до сих пор не забыл.       — Что плохого в любви?       — Это страшное чувство. Оно заставило Габриэля поднять оружие на тех, кого он должен был защищать, и собственных братьев. От горя он почти потерял рассудок. Не спал несколько дней, а после вышел из церкви и убил множество людей.       — Но что-то же должно произойти перед этим. — Я не верю, что он поступил так без причины. Иллай не похож на безумца, который начнёт убивать без причины. По крайней мере, не для меня.       — Святую обвинили в связи с демонами и сожгли на костре. Габриэля не было рядом с ней в тот момент, а когда он вернулся, то увидел, как догорает её труп.       — Это просто ужасно. Но почему подобное допустили? — У меня в голове не укладывалось, как можно выдержать случившееся. Даже не представляю, что в этот момент чувствовал Иллай.       — После того, как разлом был запечатан, мы думали, что можем успокоиться. Жизнь постепенно начала налаживаться, до того дня, когда на свет появился первый проклятый. Люди испугались, просили Святую помочь, очистить ребёнка, но ничего не вышло. Это был просто младенец. Если бы не его красные глаза, как у демонов.       — А его родители?       — Отец был напуган настолько, что попытался убить младенца, но его мать. Она схватила ребёнка и крепко прижала сына к себе. Когда муж увидел, что совершил, то выбежал из дома, рыдая и крича. Мы едва смогли забрать младенца из её рук, настолько сильно она пыталась его защитить. Даже собственную жизнь отдала. Святая забрала дитя в храм, сказав, что никто не рождается сразу же злым и это просто невинная душа.       — Но на свет появился ещё один проклятый?       — Да. — Тобиас кивнул. — Почти каждый третий ребёнок рождался проклятым. Паника охватила империю, как пожар. Большинство просто хотело избавиться от проклятых детей. Начались споры и в церкви, и среди жителей, произошёл раскол.       — Как поступила Святая? — Не уверена, что я смогла бы остаться спокойной в такой сложной ситуации.       — Она пыталась объяснить людям, что нельзя принимать сразу подобные решения. Хоть дети и были отмечены тьмой, они ничего и никому не сделали. Только людей это не успокоило. Вместо демонов мы разбирались с беспорядками, паникой и безумствами, что они совершали. Порой мне казалось, что наступившие времена хуже тех, когда на земле были демоны. — Апостол достал ещё одну сигарету. Интересно, курение считается для него табу или грехом? Он ведь ангел, но курит, да и поведение отличается от благочестивого.       — Страх и отчаяние толкают людей на ужасные поступки. — Безразлично произнесла я.       — Я бы больше назвал это безумием. Одни пытались защитить детей, другие приносили их в жертву, кто-то вообще просто бросал и бежал без оглядки. Вскоре появилось сообщество Святого полумесяца. Оно обещало исправить ошибки церкви, обвиняло апостолов и Святую в бездействии и пособничестве демонам.       — Это же нелепица.       — Только в эту нелепицу начали верить многие, в итоге в общество вступало всё больше и больше людей. Они учиняли беспорядки, сжигали женщин на кострах, мужчин пытали и избивали, объясняя, что лишь так можно очистить души от зла, что оставили демоны. У нас с трудом получалось сдерживать их.       — Я понимаю. — Со вздохом ответила я. — Ведь вы не можете, направлять своё оружие на людей, чтобы они не совершили.       — Тогда я не мог поверить, что те, кого мы должны защищать, совершают чудовищные поступки, ещё и веря, что так очистятся от грехов. — Тобиас покачал головой. —В день случившейся трагедии Габриэль и остальные апостолы отправились разбираться с новой вспышкой беспорядков. А общество Святого полумесяца добралось до Святой. Они разгромили храм, убили монахинь и священников, что пытались защитить Святую. В итоге её привязали к столбу и сожгли. У апостолов и Святой есть некая связь, тонкая нить, потому что мы наделены божественной силой. Но для Габриэля наша Святая была подобно родной душе. Он всегда чувствовал, когда Святая нуждалась в нём. Мы даже не добрались до места, как Габриэль бросился обратно, и всё равно не успел.       Тобиас замолчал и в комнате повисла тишина. Апостол успел выкурить ещё одну сигарету. Для него этот разговор был тяжелым. Не думаю, что даже Аарон знает, кем является Тобиас на самом деле. Уверена, и имя не настоящее. А я узнала часть правды, и мне она в какой-то степени не понравилась. Наверное, из-за того, что мужчина, к которому я испытываю странные чувства, был настолько влюблён в Святую, что чуть не сошёл с ума от её потери. Я злилась на себя из-за собственных мыслей. Мы с Иллаем виделись всего несколько раз, и подобная реакция глупая. Он просто тот, кто помогает мне и не более. Голос Тобиаса вырвал меня из размышлений.       — После гибели Святой Габриэль сильно изменился. В итоге тех, кто её сжег, он перебил, но главу общества оставил на потом. Габриэль истязал его несколько дней, держал на грани жизни и смерти. Мы пытались остановить Габриэля, но тщетно. Он никого не хотел слушать. Перед тем, как исчезнуть, Габриэль бросил своё оружие на землю и сказал, что люди не достойны спасения и защиты. А ту, кто могла им помочь, они убили.       — Тогда он и перешёл на сторону демонов?       — Не сразу. Возможно, сначала он просто прятался. Без крыльев Габриэль потерял часть своих сил. Он был сильнейшим из нас, даже лишённый крыльев. Габриэль всегда этим поражал меня. — Апостол мрачно усмехнулся. — Мы встретили его через несколько лет, но теперь были на разных сторонах. Нам было приказано остановить Габриэля, и в этой битве остался я. Остальных он убил. Но мне известно, почему Габриэль сохранил мне жизнь. Габриэль хочет, чтобы я страдал, как и он.       — Почему вы так решили? — Хоть история и была тяжелой, но так я смогу лучше понять Иллая и, что им движет.       — В день смерти Святой, Габриэль не хотел оставлять Святую. Я стал упрекать его, обвинил в том, что он забыл о нашей цели. Сказал, что Габриэль не достоин быть нашим командиром. Я повел себя эгоистично. Меня злило, что Габриэль уделяет время лишь Святой. Тем более, я слышал разговоры общества, но думал, что это лишь пустые угрозы, и они не рискнут навредить Святой. Как же я был глуп. Если бы я прекратил злиться на Габриэля за то, что он стал реже со мной общаться, всех трагедий не произошло бы.       — Не вините себя. Не случись в тот день трагедии, то она произошла бы в другой. Тем более, судя по вашим словам, вы были очень привязаны к Габриэлю. — Если бы я была на месте прежней Святой, то не стала обвинять во всём Тобиаса. Это лишь трагическое стечение обстоятельств и не более.       — Больше, чем к кому-либо. Он заботился обо мне с тех самых пор, как я открыл глаза. Габриэль всему меня научил. Я даже равнялся на него и испытывал восхищение.       — Я больше поверю в то, что он не лишил вас жизни, не для того, чтобы вы мучились, а из-за своей привязанности к вам. — Я улыбнулась.       — С трудом в это вверится. В любом случае, не доверяйте Габриэлю безоговорочно. Возможно, сейчас он и не помогает демонам, но это не значит, что Габриэль полностью на нашей стороне.       — Он сказал, что у него нет стороны. Особенно той, которую я готовая принять.       — Идиот. — Тобиас улыбнулся и прикрыл глаза рукой. — Он с такой лёгкостью узнал вас, а я сомневался.       — Думаю, это из-за того, что я полностью пробудила свои силы.       — Кто знает. Но я буду ждать, когда вы обретете их, хоть это причинит вам боль. — Если он о стигмах, то я привыкла к дискомфорту, что они мне доставляют.       — Спасибо, что рассказали обо всём. И не беспокойтесь, я сохраню этот разговор в тайне. — Я поднялась с кровати.       Внезапно Тобиас подошёл ко мне и, встав на одно колено, взял меня за руку. Какого, он творит? Что вообще происходит?       — Моё имя Азриэль, Святая. Я десятый апостол, вновь даю вам клятву верности и обещаю, что буду следовать вашей воле. — Тобиас крепко прижал мою руку к своему лбу. — В этот раз я вас не подведу.       В туже секунду в голове появилась похожая картина, но Тобиас выглядел иначе, нежели сейчас. Храм был залит ярким светом, я стояла возле алтаря, Тобиас так же держал мою руку и приносил клятву. Я слышала обрывки фраз и громкий смех.       — Ну вот наш младший повзрослел.       — Теперь тебе нельзя плакать, будь храбрым.       — Слёзы его главное оружие. Он просто расплачется, и все демоны разбегутся.       — Прекратите дразнить брата, ведите себя достойно.       Последний голос мне точно был знаком, но он звучит более мягко и ласково. И от этого на душе появляется тяжесть, а сердце мучительно сжимается. Нет, я не должна поддаваться этим чувствам, я даже не знаю, почему они так сильно влияют на меня.       — Я принимаю вашу клятву. — С трудом произнесла я. — Давайте позаботимся друг о друге. Хотя я и не самая лучшая Святая.       — Для меня другой и не нужно. — На губах Тобиаса появилась яркая улыбка, от которой я даже растерялась. — Этот день был утомительным. Вам нужно отдохнуть и набраться сил, перед завтрашним вечером.       — Вы узнали, когда пройдёт аукцион?       — Да. И, скорее всего, там могут быть демоны, поэтому больше не рискуйте собственной жизнью, что бы вы не увидели.       — Я постараюсь. — Нет, я не просто постараюсь, а сделаю всё, что от меня требуется. Мне нельзя подводить всех из-за своей импульсивности.