Молитвы Грешников

      Все истории сотканы из правды и лжи. Лишь мы решаем, во что нам верить.

      Главным противником демонов были апостолы. Храбрые воины, связанные с божественным оружием, способным уничтожать даже самых сильных демонов. Некоторые говорили, что апостолы спустились с небес, а другие, что они были обычными людьми, пока не услышали глас Божий. Источники разнятся, и никто так не знает правду. Многие монастыри и храмы были сожжены и разрушены демонами при первом открытии разлома, а свитки с записями утеряны навсегда. Благодаря апостолам и Святой разлом запечатали, и демоны вернулись в преисподнюю.       Но не все порождения тьмы исчезли, они лишь затаились. Пока в людях существует пороки, ни один демон не будет повержен полностью. Они всё так же будут склонять их к греху, заставляя совершать злодеяния. Лишь на несколько лет может воцариться баланс. Но чем ближе пробуждение Короля демонов, тем сильнее демоны начинают свою активность. Просыпается нечисть, вспыхивает болезни и бушует непогода. Всё это предвестники скорой беды.       Чтобы вовремя остановить пробуждение Короля демонов и запечатать новый разлом, была создана Цитадель. Она собирала и копила все знания о демонах и передавала их следующему поколению. После появился Святой Орден, который должен помогать апостолам в их предназначении. Когда апостол погибал, на его место приходил другой, и так по кругу. Но не каждым мог стать апостолом. Связь с оружием была у одного человека из ста. Находить новых апостолов тоже стало обязанностью Цитадели. Как и поиск Святой, той единственной, способной запечатать разлом. Её силы могли спасти смертельно раненого человека или избавиться от заражения, что превращает человека в нечисть. Она опора и надежда людей в войне против демонов.       Главную героиню романа воспитывали в небольшом монастыре. Её силы проявились после нападения демонов, которые каким-то образом смогли отыскать Святую. Её спас Гаррет Валентайн, который прямо сейчас сидит в кресле и пьёт приготовленный мной травяной чай. У меня возникает лишь один вопрос: какого он вообще здесь забыл? Разве Гаррет и ещё один поклонник главной героини не должен находиться в Цитадели, пока Святая учится управлять своей силой?       — Позвольте ещё раз выразить благодарность, что приютили нас. — С улыбкой произнёс Гаррет. На его щеках моментально появились две ямочки.       — Не стоит. Любой нуждающийся может прийти к дверям храма, и они будут для него всегда открыты. — Отец сдержанно улыбнулся в ответ.       — Мы не ожидали столь внезапного нападения. Несколько наших товарищей погибли, а другой пострадал, когда экипаж перевернулся.       — Не беспокойтесь, о нём позаботятся. В нашем городе хороший лекарь, он поможет вашему товарищу. — Отец явно не доверяет им, поэтому и разговаривает прохладно. Учитывая его отношения с Цитаделью и Папой, это не удивительно. — У нас скромная обитель, но, надеюсь, вы сможете отдохнуть.       — Всего, что вы предоставили, более чем достаточно. Мы останемся лишь до тех пор, пока нашему товарищу не станет легче.       Молодые мужчины, стоящие за ним, явно паладины. Их одежда немного отличается. Да и оружие тоже. У Гаррета ножны белоснежные и словно излучают свет. Видимо, это и есть священное оружие, которым апостолы сражаются против демонов. Ещё двое паладинов остались с раненым. Они так осторожно его вносили, словно он ваза древней династии. Общий вид компании тоже не самый лучший. Только Гаррет выглядит более-менее невредимым.       Я заметила в дверном проёме Карлоса, который жестом подзывал меня к себе, косясь на Гаррета. Он работал лекарем, как и его отец. В целом спокойный и добрый. Всегда входил в положение своих пациентов. В городе все его уважают. Ранее Карлос часто разрешал мне отдавать за лекарства частями, но у него появились жена и маленький ребенок, поэтому больше мне совесть не позволяла так поступать.       — У того мужчины немного травмирована нога, но меня больше беспокоит его лихорадка. — Карлос поправил очки на переносице. — Лучше присмотреть за ним, лекарство для остальных я тоже оставил.       — Хорошо, спасибо большое, и прости, что потревожили тебя в столь позднее время. — Я улыбнулась.       — Позови кто-то другой, я бы не пришёл. Пару дней назад слышали вой на опушке леса. Давно такого не случалось.       — Вой? — Об этом мне никто не рассказывал.       — Да, госпожа Марта сказала, что вой был слишком громким. Обычно они не подходят близко.       — Ты уверен, что госпожа Марта не сочиняет, как в прошлый раз? — Я выгнула бровь. Жена бургомистра была хорошей женщиной, но годы брали своё, и поэтому случались казусы.       — Хотел бы я, чтобы всё было лишь плодом её фантазий. — Он шумно вздохнул. — Я зайду завтра после обеда.       — Береги себя.       Карлос молча кивнул и быстро скрылся из виду. Его дом находится недалеко от храма, так что переживать почти не о чём. Что-то в нашем тихом и сонном городишке много происшествий за несколько дней. Я повернулась и чуть не врезалась в Гаррета, который стоял слишком близко.       — Прошу прощения, сестра. Я лишь хотел справиться о состоянии нашего товарища, но ваш лекарь довольно скрытный. — Улыбнувшись, произнёс Гаррет.       Если бы я была падкой на красивых мужчин, я бы в обморок упала, что стоит рядом со мной и разговаривает. Но, наученная горьким опытом, я знаю, как обманчива может быть внешность человека. И что можно скрыть за прекрасным и цветущим садом.       — У нас маленький и тихий городок. Мы живём мирно, поэтому появление внезапных гостей вызывает волнения. — Дядя приобнял меня за плечи. — Особенно таких важных, как вы.       — Мы бы хотели, чтобы о нашем присутствии знали, как можно меньше посторонних.       — Постараемся сделать всё, что в наших силах.       Снова возникает это чувство. Дядя, как и отец, не доверяет Гаррету и его компании. Другие бы от счастья падали при виде апостола и пытались ему всячески угодить, но не они. Моя семья словно опасается, что он обнажит клинок и бросится им на меня. Вот в чём дело. Отец и дядя пытаются меня оградить от Гаррета, но почему? Что в нём такого? Он же апостол, а не демон. Я посмотрела то на отца, то на дядю в поисках ответов. Отец лишь слабо улыбнулся, будто давая понять, что всё хорошо.       — Ступай, милая, ты вымоталась за день. Дальше мы справимся сами. — Мягко произнёс дядя.       — Всё в порядке, я помогу. А то снова придётся Карлоса пригласить. Боюсь, чтобы пить чай отца или есть вашу стряпню, нужна особая закалка. Думаю, наши гости проголодались и хотят немного перевести дух. — Если открыто проявлять агрессию к Цитадели, ничем это хорошим не закончится.       — Я и мои товарищи благодарим вас за заботу, сестра. — Гаррет легонько склонил голову.       — Не стоит. — Я выдавила из себя подобие улыбки. — Будьте любезны, пригласите и остальных к столу.       — Лучше принеси одеяло для раненого, а я проведу всех в трапезную. — Тон отца продолжал оставаться спокойным, но от него так и веяло холодом.       — Но…       — Не беспокойся, готовую еду я испортить не могу. Тем более мы только недавно поужинали. Думаю, и остыть ничего не успело.       — Хорошо.       В сердце продолжало скрестись недоброе предчувствие. Отец и дядя никогда не проявляли к кому-то агрессию, всегда, улыбаясь, приветствовали прихожан и относились к ним доброжелательно. Даже к бургомистру Стотерхему, хотя я рядом с ним и минуты не могу находиться.       В романе Гаррета описывали, как храбрейшего из апостолов и праведного человека. Он готов прийти на помощь любому безвозмездно. Как будущего правителя. Его воспитывали в строгости, но в пятнадцать лет Цитадель пришла за Гарретом. Это неписанный закон. Неважно, принц ты или простой крестьянин. Цитадель забирала всех. Императорская семья осталась в плюсе из-за ухода Гаррета в Цитадель. В лице народа они получили ещё больше поддержки. Принц, который сражается ради своих граждан с нечистью. Просто идеал для подражания всем, кому не лень. Гаррету разлука с семьёй далась тяжело. Он был вынужден оставить любимых брата и сестру на несколько лет. В целом я не помню ни единого плохого слова об этом персонаже, но лучше довериться своей семье. Дяде и отцу, возможно, виднее. Они оба уже имели дело что с Цитаделью, что с правящей семьёй.       В небольшой комнате горели несколько свечей в старых подсвечниках. Пока я сходила за одеялом, те двое, что оставались с раненым, уже ушли. Странно, так легко согласились бросить его. То носятся, как с вазой, то проявляют равнодушие. Интересные у них, однако, отношения. Тишина, царившая в комнате, нарушалась лишь тяжелым дыханием мужчины. Возможно, его лихорадка усилилась. Я на секунду замерла на месте. Мне действительно стоит отдохнуть. Несколько минут назад я говорила, что не падкая на красивых мужчин, но почему тогда пялюсь? Тряхнув головой, я поспешила укрыть больного.       Белоснежная алебастровая кожа казалось светиться изнутри, как в одном из фильмов для подростков, что я смотрела в первой жизни. Густые ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. Светлые волнистые волосы прилипли ко лбу, на котором виднелась испарина. Полные губы мужчины приоткрылись, а затем снова сделали мучительный вдох. Ему явно хочется пить, и ухаживать за ним никто не собирается.       — Не важно, кто ты, но тебе очень плохо. А я не люблю смотреть, как кто-то мучается. — Пробормотала я.       Нужно хотя бы примочку сделать и попытаться напоить его. Я не лекарь, но Карлос расписал всё понятно, поэтому нужно лишь следовать указаниям. Ещё раз посмотрев на лист, лежавший на столе, я отправилась за водой и полотенцем.       Не могу сказать, что появление одного главных героев вызвало во мне радость. Столица находится за несколько миль от Кратоса, они никак не могли просто проезжать мимо.       Моя жизнь спокойная и счастливая, поэтому я не особо размышляла над событиями книги. Мне было плевать на всех её участников, пока мы находимся как можно дальше друг от друга. О спасении мира пусть размышляют Святая и остальные герои. Только почему о Святой нет и малейшей новости? Словно проклятое затишье перед бурей. Я старалась гнать тревожные мысли прочь. Не хватает стать параноиком, который видит опасность за каждым углом.       Незнакомец хмурился во сне, постоянно тяжело вздыхал. Видимо, ему снилось что-то не очень приятное. Может, кошмар, вызванный лихорадкой, а может, он, как и я, мучается из-за призраков прошлого. Судя по комплекции, он вполне мог быть паладином или апостолом. Но у него нет при себе оружия. И из одежды только рубашка, брюки и сапоги. В такую-то погоду одеваться столь легко — самоубийство. Неудивительно, что он заболел.       — Тише. Всё хорошо. Вы в безопасности. — Я осторожно приложила холодную примочку на его лоб. — Не уверена, что смогу вас напоить, но надеюсь, вам хоть немного станет легче.       Внезапно я почувствовала, как меня схватили за руку. Это прикосновение обожгло, заставив замереть на месте. Спокойно. Ему просто очень плохо. Не стоит обращать на это внимание.       — Спасибо… — Сипло произнёс незнакомец.       — Может, мне позвать ваших спутников? — Осторожно поинтересовалась я.       — Нет.       — Тогда хотя бы выпейте лекарство. Оно поможет унять лихорадку. Думаю, я смогу вам помочь, если вы немного приподнимитесь.       Мужчина кивнул. Я налила воды в чашку, а после высыпала порошок, оставленный Карлосом. Кровать не слишком большая, но кое-как у меня получилось присесть.       — Постарайтесь проглотить. Оно не слишком приятное на вкус, но должно помочь.       Из нас получилась неплохая команда. Порошки Карлоса — та ещё гадость на вкус, а он и бровью не повёл. Хотя и делает всё с закрытыми глазами. Как только незнакомец лёг обратно на кровать, я поправила одеяло и примочку.       — Иллай… — Видимо, это его имя.       — Приятно познакомиться, меня зовут Виктория. — Хоть он и болеет, нельзя забывать о простой вежливости.       — Мне тоже… — Его слова потонули в протяжном вздохе.       Не стоит утомлять больного. Он выпил лекарство и очнулся. Это главное. Пора вернуться в комнату. Я задержалась больше, чем хотели бы отец и дядя. У меня были смешанные чувства, будто что-то тянуло меня остаться. Тонкая, едва осязаемая нить. Я ещё раз посмотрела на Иллая, прежде чем уйти, и тихо произнесла:       — Поправляйтесь скорее и в следующий раз не одевайтесь столь легко.       С принятием ванны придётся повременить. Нужно хотя бы умыться. Холодная вода неприятно кусалась. Но благодаря ей я немного пришла в себя. Моё внимание привлекла небольшая ранка на левом запястье. Откуда она взялась? Находится точно посередине, ещё и такая ровная. Может, я зацепилась на охоте и не заметила? На порез не похожа больше укол. Но какой тогда должна была быть толщиной игла? Я бы точно что-то почувствовала. Не могу назвать себя неженкой, но слишком уж странно выглядит этот укол. Я принялась смывать запекшуюся кровь. Нужно перевязать ранку. Похоже, она и достаточно глубокая. Обработав её мазью и достав чистый кусок ткани, я справилась со своей задачей почти идеально.       Я нахмурилась, услышав настойчивый стук. Может, у меня галлюцинации от усталости? Или я просто перенервничала. Посмотрев на алтарь, я заметила, что пламя свечей подрагивает. Оно трепетало, будто дул ветер, но я не чувствовала ни малейшего движения воздуха. В такое время года никто бы не рискнул оставить окно открытым. У нас и так не слишком тепло. Тело загудело от напряжения, и я тряхнула головой, чтобы собраться. Я сделала шаг, после ещё один. Не помню, чтобы на храме висел огромный баннер с надписью: все службы теперь проводятся только после полуночи. Толстые петли едва слышно застонали, но я не решалась открыть двери. Просто стояла и смотрела на них. Дядя забрал кинжал, а я выложила мешочек с солью. Теперь вместо стука до меня доносилось дыхание, тяжелое и сбитое. Я сглотнула, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. Это полнейшее безумие, но я всем своим естеством ощущала чей-то взгляд за дверью. И этот взгляд не сулил ничего хорошего.       — Кто там? — Мой голос предательски дрогнул.       — Виктория, это я.       — Господин бургомистр? — Я нахмурилась.       — Да. Я видел несколько всадников, направляющихся к храму. У вас всё хорошо? — В таком преклонном возрасте что-то заметить на тёмных улицах в снег почти невозможно, если он, конечно, не обладает прибором ночного виденья.       — Это просто путники, которые искали приюта.       — Ты не могла бы открыть дверь нам же неудобно разговаривать. Или выйди сама ко мне. — Ещё чего. Я боюсь выглянуть, не то что выйти.       — Прошу прощения, господин бургомистр, но я прохворала, не хочу вас заразить.       — Маленькая лгунья… Я видел тебя сегодня. Притворяешься праведницей, а сама путаешься с кем попало и лжёшь на каждом шагу. — Скрипящий голос бургомистра почти превратился в злобное шипение.       Не зря я его терпеть не могу. Отвратительный и мерзкий человек. Хотя, несмотря на свой возраст, он выглядит моложе своей жены. Меня всегда это удивляло.       — Ты же знаешь, что бедняжка Лизбет пропала, а я ведь видел её совсем недавно.       Услышав эти слова, я неосознанно потянула петлю сильнее, но чья-то рука не позволила мне открыть дверь. Она находилась прямо у меня над головой. Я повернулась и увидела Гаррета. Мужчина молча стоял, почти не двигаясь, а спустя некоторое время опустил руку и отошёл от меня. Я потянулась к серебряному распятию на шее. Стоило к нему прикоснуться, как стало немного легче. Мне казалось, даже воздух потяжелел. Я всегда чувствовала дурноту, общаясь с бургомистром, но сейчас особенно. Благо, последние пару лет он почти не появляется на службе в храме.       — Вы в порядке? — Поинтересовался Гаррет.       — Да. — Я кивнула. — Бургомистр не самый приятный человек, поэтому я не могу с ним спокойно разговаривать.       — В вашем городе все бездумно ходят после захода солнца?       — Не в такое время года. И не в таком возрасте. — Что вообще на него нашло? Может, старческое слабоумие даёт о себе знать?       — Вот как. — Мужчина задумчиво потёр подбородок.       — Ваш товарищ очнулся. Он принял лекарство, поэтому ему должно стать легче. Для других лекарь тоже оставил снадобья.       — Хвала Создателю, что ваш город находился недалеко. Мы бы с трудом добрались до столицы.       — А как же Воющий лес? — Прежде чем попасть в Кратос, нужно проехать, через него. А это не самое безопасное место.       — Как ни странно, но лес мы миновали быстро.       — Значит, вы под надёжной защитой. Бог не оставил бы тех, кто сражается в столь нелёгкой битве. — Я слабо улыбнулась.       — Сейчас, я думаю, что это действительно так. — Гаррет улыбнулся мне в ответ, и на его щеках появились две ямочки. Если брать возраст моего нынешнего тела, он ведь старше меня всего-то на пару лет. И когда улыбается, это заметно очень отчётливо.       — Я отправлюсь отдыхать, доброй вам ночи.       Мне не стоит общаться с Гарретом слишком тесно. Чем дальше я буду держаться от одного из главных героев истории, тем лучше. Хотя я не припомню никого с именем Иллай. Сколько бы не размышляла, ничего не приходит на ум. Может из-за того, что прошло слишком много времени. Иди. Он тоже не фигурировал в романе.