Молитвы Грешников

Мы с тобой самые близкие друг другу люди и в тоже время самые чужие.

      Оглушающая тишина резала уши. Хотелось кричать, только лишь, чтобы услышать хотя бы звук, но я не могла произнести и слова. А единственное, что было перед моими глазами — это густой туман, напоминающий огромную стену. Он словно сгущался сильнее с каждой секундой. Сделав несколько шагов вперёд, я услышала чей-то голос. Он звал меня к себе. Я тянулась к нему, пока не упёрлась в невидимую преграду. За ней находился мутный силуэт, который отчаянно пытался пробиться ко мне.       — Микаэла… Микаэла…       Кто ты? Почему ты зовёшь меня этим именем? Твой голос, он такой печальный. Я бы хотела ответить тебе, но я не та, кого ты ищешь. Хоть я и не вижу твоего лица, мне кажется, ты плачешь, и почему-то от этого мне тоже становится больно. Пожалуйста, не плачь. Я бы хотела сказать это тебе, но мои губы оставались неподвижными.       Голова раскалывалась, будто я вчера опустошила бочку дядиного вина. Я потёрла виски, приподнявшись с кровати. Ещё и этот странный сон. Давно мне не снилось что-то подобное. В последний подобное случалось пару лет назад. После того, как я очнулась в этом теле, мне снилась прошлая жизнь. Сейчас это происходит всё реже, а порой я видела то, чего и сама не понимала. После таких снов я просыпалась в холодном поту и бешено колотящимся сердцем. Но тот голос определённо принадлежал мужчине и казался смутно знакомым. Всё выглядело таким реальным, будто я видела и не сон вовсе. Я тряхнула головой. Не стоит зацикливаться на снах, они не главная моя проблема. Я явно проснулась раньше, чем требуется.Обычно приходят отец или дядя, чтобы меня разбудить. Как бы я не любила поспать, навряд ли у меня уже получится уснуть. Ещё и постельное белье превратилось в непонятный ком, словно я металась по кровати. Обычно стены монастыря всегда дарили ощущение покоя, но я его, похоже, потеряла. События, происходящие за эти дни, не имели ничего общего и всё же словно были одной цепочкой.       Пока я переодевалась, заметила, что на ткани, которой я обмотала ранку, выступило пятно крови. Ещё этого не хватало. Помолившись, я привела себя в порядок и сменила повязку. Мне кажется, сама рана будто увеличилась. До сих пор не понимаю, где я умудрилась получить столь странное ранение.       Кстати, тот мужчина. Интересно, как он себя чувствует? Ему стало лучше или нет? Если схожу его проведать, у отца случится нервный срыв. Он скажет что-то в духе: порядочные девушки не ходят в покои к незнакомцам ранним утром. Я и так заставила отца и дядю поволноваться, поэтому не буду добавлять седых волос на их волосы. Да и на Гаррета есть вероятность наткнутся, а это не сулит для меня ничем хорошим.       Я осторожно выскользнула на улицу. Снега за ночь намело почти по колено. Как бургомистр вообще смог добраться до храма от своего дома? Даже я бы в такую погоду не решилась выйти за порог. Полнейшее безумие. Он совсем спятил. Но благодаря снегу у меня появилась идея, чем я могу заняться.       Хотя в прошлой жизни я жила в месте, где зима не столь суровая, но здесь мне нравится намного больше. Я могу бесконечно смотреть, как пушистые снежинки укрывают наш сонный городок. В душе появляется какая-то странная безмятежность. Словно я наконец-то вернулась туда, где меня очень долго ждали. Я заметила знакомый силуэт, который пробирался сквозь заснеженную дорожку.       — Сестра Виктория, доброе утро.       — Доброе. — Я улыбнулась. — Что привело тебя к храму столь рано? Неужели вы нашли Лизбет?       — Нет. — Том закусил губу и отрицательно покачал головой.       — Хотел помолиться?       — Поблагодарить тебя, то есть вас. — Он протянул мне корзинку со свежевыпеченным хлебом.       — Я ведь ничего не сделала. — Рассеяно произнесла я.       — Чётки, что вы мне дали, я знаю, они были вам дороги.       — Не стоит благодарностей, я же говорила. Главное, чтобы Лизбет нашлась.       — Мы снова будем её искать. Может, в этот раз Господь проявит милость, и мы найдём хоть что-то.       — Том, вчера заходил господин бургомистр и говорил, что видел твою сестру.       — Значит, он нам солгал. — Мужчина сжал руки в кулак. — Пару человек видели его с Лизбет, а бургомистр всё отрицал.       — Будь с ним поосторожней. Вчера бургомистр вёл себя странно. — Даже для такой отвратительной личности, как он.       — Хорошо.       — Как найдёте Лизбет, обязательно сообщи.       Том кивнул и что-то хотел сказать, но он лишь улыбнулся и направился к воротам. Как же быстро летит время. Недавно мы ссорились, кто будет играть на поляне. Теперь передо мной стоял не мальчик с россыпью веснушек, а взрослый мужчина.       Надеюсь, с Лизбет всё хорошо. Я, конечно, знала, что бургомистр — отброс, но неужели он настолько слетел с катушек? Его любовница чуть старше Лизбет. К сожалению, в младшей сестре Тома навсегда застрял ребёнок. Хоть она и выглядит как цветущая девушка. В городе её никто не обижал, и все относились с пониманием. Если старый хрыч посмел тронуть Лизбет, то я лично позабочусь, чтобы он попал на тот свет немедля.       — Боже, пожалуйста, прости меня. Я не должна так думать. — Я шумно вздохнула. — Как же тяжело быть монахиней, когда рядом одни отбросы.       Смирение — от слова «мир». Это дар, который дается с неба. Мир должен царить в душе того, кто служит Господу. Только мир и никакой агрессии. Каждый человек имеет право получить прощение. Даже такой отвратительный, как бургомистр, который только и делает, что предается разврату и обманывает жителей нашего города. Нет, это совершенно не помогает. Я ещё больше хочу открутить ему голову и всё, что пониже туловища. Отец прав, из меня получается ужасная монахиня. Как я могу кому-то говорить о смирении и покое, если сама их лишена?       — Викки, почему ты проснулась так рано? И ради всего святого, зачем ты сама расчищаешь снег? Хочешь снова заболеть? — Только солнце встало, а он уже ворчит на меня. В этом весь отец.       — И вам доброго утра. — Я покачала головой.       Он с дядей уже спускались со ступеней, поддерживая друг друга. Я невольно улыбнулась, глядя на них. Всё-таки хорошо, что они могут провести вместе хотя бы последние годы своей жизни.       — Вижу, у нас сегодня хлеба в достатке. — Отец покосился на корзинку в моих руках. — От чего такая щедрость?       — Мне было неспокойно за Лизбет, поэтому я вчера отдала Тому чётки, что мне подарил дядя. — Произнесла я с небольшой досадой. Всё-таки чётки были подарком, и мне не хотелось никого обидеть.       — Что случилось после этого? — Обеспокоенно спросил дядя.       — Я вернулась домой, и меня наказали, всё. — Безразлично ответила я.       — Тебе не стало плохо, и ты ничего не почувствовала?       — Почувствовала. Несправедливость, которая так и горчит на языке. Совсем, как чай отца.       Мужчины удивлённо переглянулись. Порой я думала, что они знали больше, чем может показаться на первый взгляд. Я протянула отцу корзинку и принялась дальше расчищать снег. Обычно от усталости все посторонние мысли уходят, именно это я и добивалась. Надеюсь, наши гости тоже исчезнут также быстро, как и появились.       — Том хороший парень, работящий и добрый… — Дядя многозначительно улыбнулся.       — Могу я спросить, к чему вы это сказали? — Я нахмурилась, предчувствуя разговор, которой мне точно не понравится.       — Лео, она же его с ума сведёт. Лучше пусть идёт своей дорогой, которая уведёт Тома подальше от неё. — Отец шумно вздохнул.       — Но с ним бы Виктория жила хорошо. Он вполне способен ей дать стабильную жизнь. Видно же, что она ему по душе ещё с самого детства.       — Он станет седым раньше времени, если возьмёт Викторию в жёны.       — У неё есть много положительных качеств. Она у нас красивая, справляется с домашними делами и упрямая, а ещё упрямая и…       — Снова упрямая? — Я выгнула бровь.       — Да. Как баран или мул. — На губах отца появилась усмешка.       — У вас обоих есть хоть немного чувства такта и совести? — Процедила я сквозь зубы. — Я вообще-то стою рядом с вами.       — Милая, мы просто беспокоимся о тебе. — Ласково произнёс дядя.       — Я же сказала, что не собираюсь выходить замуж и стану монахиней. Почему вы вновь ведёте себя, как две престарелые сводницы?       — Том — завидный жених. Хорош собой и характер приятный, где ты ещё найдёшь такого? — Возникает ощущение, что они семья Тома, а не моя.       — Он мне не по вкусу, сколько раз повторять? — У меня скоро из-за них глаз задёргается в нервном тике.       — Тебе, что похлёбку с него варить? Ты должна оценивать его, как спутника жизни.       — Моя оценка не подходит ни по каким критериям. Я не жадная пусть его забирает та, которой он действительно нужен.       — Прекрати разбрасываться добром. — Буркнул отец.       — Ещё слово о замужестве, и я выброшу весь табак и вылью все запасы вина. — Сердито сказала я, пригрозив пальцем.       — Не зарься на святое! Я сделал то вино собственными руками! — Дядя выглядел так, словно ему сообщили о конце света.       — А вы не пытайтесь выдать меня замуж за первого встречного.       — С таким характером ты точно останешься одна, до самой старости.       — Какое счастье! Именно этого я и хочу. — Я сложила руки на груди и отвернулась.       Я очень сильно любила отца и дядю, но когда они поднимали подобные вопросы, мне хотелось провалиться под землю. Внезапно я почувствовала, как на мою голову упал ком снега с ветви дерева. Я принялась стряхивать его и увидела, что дядя стоит с довольной ухмылкой, держась за ветку. Он ведь специально это сделал. Так было с самого детства. Я сердилась, а дядя подкрадывался незаметно и что-нибудь делал, чтобы меня отвлечь.       — Бросай своё занятие и пойдём погреешься. У тебя уже руки ледяные. — Отец положил мне руку на плечо.       — Только не поите меня своим чаем.       — Есть кое-что пострашнее моего чая. Например, снадобья от простуды, а их тебе придётся пить, если заболеешь.       — Не стоит меня пугать подобным. Вы сами сказали, что я больше не ребёнок. — Я шумно вздохнула.       — К сожалению. — Отец притянул меня к себе и крепко обнял. — Наш огонёк, так быстро повзрослела.       — Что с вами? Вы уже давно не вспоминали это прозвище.       — Не хочешь выходить замуж, так тому и быть. Всё равно твоей руки никто не достоин.       — Даже Том? — Я выгнула бровь.       — Конечно. У него нос картошкой, да ум весь в рост и мускулы ушёл. — Дядя потрепал меня по голове. Хотя знал, что я это не особо любила. Мои волосы и без этого тяжело расчесать.       — А вы только мне его в мужья предлагали, точно совести нет ни у одного, ни у второго. — Я высвободилась из объятий отца и отправилась к дверям храма.       — Не торопись, а не то поскользнёшься на ступенях.       — Позовите Тома, чтобы он меня поднял. Том ведь такой замечательный. Подумаешь, глуповат и нос картошкой. Главное, чтобы я поскорее замуж вышла.       За спиной раздался громкий, басистый смех дяди и приглушенный, мелодичный — отца. Стоило мне сделать ещё шаг, как рядом раздалось карканье, а после чёрная, словно ночное небо, птица рухнула к моим ногам. Я едва успела отскочить, как появилась вторая и третья птица. Как такое возможно? Разве вороны, да и другие птицы просто так падают с неба? Тем более, я не видела нигде ворон, пока убирала снег. Сердце громко стучало в груди, причиняя боль.       — Виктория!       Всё ещё пытаясь отойти от потрясения, я посмотрела наверх. На самом высоком из шпилей храма сидела ещё одна ворона. Даже с такого расстояния я могла понять, что она огромная. И что самое странное, мне казалось, будто её взгляд прикован ко мне. Я словно каждой клеточкой ощущала, как птица меня рассматривает. Пока дядя и отец спешили ко мне, я не сводила взгляд с необычной гостьи. И чем больше я на неё смотрела, тем сильнее болело запястье, на котором располагалась ранка.       — Ты в порядке, милая? — Обеспокоено спросил дядя.       — Да.       Я кивнула и вновь посмотрела на птицу, сидевшую на шпиле. Только её уже так не было. Вдалеке раздавалось лишь зловещее карканье, которое иногда перетекало в смех. Так, спокойно. Всему можно найти объяснение, даже этому безумию. И я это сделаю, как только приду в себя. Возможно, просто сказывается мой недосып, вот я и придумываю того, чего нет.       — Давайте зайдём в храм, там безопаснее всего. — Отец приобнял меня за плечи.       Вот только прошло несколько часов, а объяснение я так и не нашла. Пока я сидела в библиотеке и переписывала священные писания, мне не удавалось сосредоточиться. Единственное, о чём я думала, это о происшествии с воронами. Почему происходит столько всего? Из-за того, что наш город слишком спокойный и это решили немного разбавить, чтобы не было слишком приторно и сладко? Только метеорита не хватает для полного счастья. Ткань, обмотанная вокруг запястья, действительно была вся в крови, словно у меня там не укол, а глубокий порез. Пришлось быстро поменять повязку, чтобы отец и дядя не заметили. И без этого хватает потрясений. Тем более укол скоро заживёт. По крайней мере, я на это надеюсь.       — Боже, я ведь не схожу с ума? — Я уткнулась лбом в книгу, лежащую на столе пару раз и шумно вздохнула.       — Думаю, редко кто с таким выражением лица читает Священные писания.       Услышав незнакомый голос, я обернулась. Если в библиотеке и был свет, то сейчас он полностью окружал этого мужчину. Ворот его белоснежной рубашки был расстёгнут так, что обнажалась рельефная ключица. Мягкие светлые волосы обрамляли лицо, на котором выделялись яркие голубые глаза. Я почти забыла, как дышать, рассматривая прямой нос и губы, что изогнулись в намёке на улыбку. Мне кажется, сейчас заиграет Аве Мария, а у незнакомца за спиной вырастут крылья. Я тряхнула головой. Что я там говорила вчера? Что не падка на красивых мужчин? Это так и есть. Тогда почему я от него глаз не могу оторвать?       — Простите, я не хотел вас напугать. — Он неловко прокашлялся.       — Не извиняйтесь. Я не испугалась, скорее удивилась. В это крыло тяжело попасть, если не знаешь, куда свернуть. — Поспешно произнесла я, стараясь отогнать странное наваждение.       — Мне немного помогли.       Только сейчас я заметила, что у мужчины на руках вальяжно расположился мой кот. Это зрелище меня удивило не меньше, чем предыдущее.       — Гарри.       Стоило мне позвать кота, он лениво открыл глаза и мяукнул. Я поднялась со стула и подошла поближе, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Обычно Гарри на дух не переносит незнакомцев. Даже вчера он шипел на Гаррета, когда тот прошёл мимо кота.       — Он пришёл ко мне в комнату, а после быстро выбежал из неё, я последовал за ним и забрёл сюда. — Ко мне быстро пришло осознание, с кем я разговариваю.       — Господин Иллай?       — Так вы всё-таки услышали моё имя. — Уголки его губ вновь слегка приподнялись.       — Как вы себя чувствуете? — Осторожно поинтересовалась я. Ночью мне не особо приходило в голову его рассматривать. Я лишь хотела помочь.       — Мне намного лучше. Позвольте поблагодарить вас за заботу.       — Что вы, я ведь ничего не сделала.       На секунду мне показалось, что лицо господина Иллая исказилось. Ему больно? Может, всё ещё не отошёл от лихорадки?       — Я так понял, что кот принадлежит вам? — Выражение лица господина Иллая, как и прежде стало спокойным и почти безэмоциональным. Даже улыбался он довольно сдержанно. Хотя пару секунд назад я точно что-то заметила.       — Да. Я нашла Гарри, как меня нашёл отец. Тогда я подумала, как можно было оставить на произвол судьбы, столь крохотное существо. У меня с трудом получилось уговорить семью. Отец плохо переносит кошек и постоянно чихает, а с дядей, как и с большинством других людей Гарри не ладит. — Я нахмурилась, удивляясь, как легко рассказала незнакомцу больше, чем следует.       — И в честь кого он получил такую кличку?       — В честь принца. Правда, у него не было четырёх лап. — Я забрала кота из рук мужчины. Моя прошлая жизнь стала болезненным отголоском, но я порой ностальгировала, так и появилась кличка Гарри.       — Значит, у него благородная кровь?       — Конечно. Особенно это заметно, когда он начинает вредничать в еде. Следуйте за мной, я проведу вас.       Не знаю, кто на самом деле этот мужчина, но он определённо необычный. У него явно талант располагать к себе других. И пока не ясно, стоит ли его опасаться, как Гаррета. Хотя всё-таки стоит. Иллай связан как-то с Цитаделью. Если бы моя догадка не была верной, он бы не был в компании апостола и паладинов. Такая компания не будет опекать абы кого. Я натянула на лицо фальшивую улыбку, которой часто пользовалась в прошлой жизни. Она и новой мне помогала. Улыбаться, когда на душе кошки скребут, я умела лучше всех.       — Где вы были? Я же просил вас как можно реже покидать комнату. — На встречу нам выбежал Гаррет.       — В этих стенах мне ничего не угрожает. Лучше присмотрите за своими людьми. Порой мне кажется, что в Цитадели остаются только неучи.       Слова Иллая были холодны и пронизывали до костей. Он смотрел на Гаррета, словно на насекомое. Как можно столь скоро меняться? До этого он выглядел совершенно доброжелательно. И если один оставался почти спокойным, то у второго на лице ходили желваки, а руки были сжаты в кулак.       — Я уже несколько раз просил прощения. Мы недоглядели и готовы понести наказание.       — Что мне толку от вашего прощения и наказания? — Иллай окинул волосы назад. — Они не вернут потерянного времени.       — Мои люди погибли… — Гаррету не дали закончить фразу.       — Будь они хоть на каплю компетентней и внимательней, то сразу заметили прицепившийся к нам хвост. Как можно было не понять, что те девицы были дьявольскими отродьями? В Цитадели учат только за юбками бегать?!       — Ваше… — Мужчина глянул на меня и закусил губу.       — Думаю, нам стоит продолжить разговор в другом месте.       — Как вам будет угодно.       — Было приятно с вами пообщаться, Виктория.       От удивления я едва не открыла рот. Он не обратился ко мне, как положено, а назвал по имени, словно мы с ним были давними друзьями. Иллай ухмыльнулся и уверенными шагами направился дальше по коридору. Для человека, который ни разу не был в нашем храме, Иллай двигался довольно уверенно. Гаррет тяжело вздохнул и последовал за ним. Судя по этому разговору, отношения у них довольно натянутые. Вот почему к Иллаю никто вчера и не подходил, несмотря на его состоянии. Сейчас это ощущалось почти как взаимная ненависть. Боже, надеюсь, мы не пожалеем, что приютили их.              Услышав разговор, который не предназначался для моих ушей. Я ещё больше настроилась на то, чтобы избегать непрошенных гостей. Надеюсь, как только им станет лучше, они покинут нас. Апостолы не так проблематично, но Иллай явно выше их. А это значит лишь одно - он связан с Папой. Мои пальцы предательски задрожали, пока я готовила чай для отца и дяди. Нужно успокоиться. Мои святые силы едва ли способны вылечить маленькую ранку. Цитадель не сможет меня найти, как и папа. Им нужна настоящая Святая, а не фальшивка. Я не подхожу им. Моя история свернула далеко от оригинальной. Это просто последствия моего недосыпа и свалившихся на голову проблем.       Когда я пришла в небольшую гостиную, увидела Карлоса, который что-то тихо рассказывал отцу и дяде. Вид у него был встревоженный, но стоило мне подойти, Карлос замолчал. Он ведь сказал, что придёт после обеда, а в итоге появился только вечером. Карлос из тех людей, которые ценят как своё, так и чужое врем       — Добрый вечер, Карлос. — Я постаралась сделать вид, словно ничего не заметила. Но, как ни крути, ситуация была странной и слишком подозрительной.        — И вам, сестра. —Какие бы тёплые отношения не связывали наши семьи, пока в храме посторонние, лучше разговаривать более формально. Прошлой ошибки совершать не стоит.       — Вы сегодня припозднились.       — Да. Срочно понадобилась моя помощь. — После его слов в моей голове возникла Лизбет.       — Нашли Лизбет? — Как можно спокойнее спросила я.       — Нет. Это её брат Том.       — Карлос, я же просил! — Грозный голос отца прокатился по комнате.       — Гидеон, она всё равно узнает, рано или поздно. — Дядя шумно вздохнул и прикрыл глаза рукой.       — Что с Томом? С утра он выглядел совершенно здоровым. Неужели он всё-таки отправился в воющий лес? — Господи, пусть это окажется не так. Том ведь не совсем дурак и всё понимает. Хотя, когда дело касается близких, тяжело мыслить рационально.       — Он тяжело ранен. На спине рваные раны, будто от когтей упыря или другой твари, но Том повторяет, что на него напал бургомистр Стотерхем.       Сначала я даже не поняла, что произошло. Раздался громкий шум. Я едва устояла на ногах, а поднос с чаем и чашками выскользнул из моих рук.