Верста

Увидев издалека высокую стену Смарода, Ратмир сначала не поверил своим глазам. Решил, что его вовсе уже утрясло на телеге между мешков с мукой по ухабистой дороге. Было весьма удивительно, что все эти мешки, сложенные в неустойчивую кучу не порвались и не рассыпались по дороге, несмотря на то, что между ними дремали, сложив головы друг другу на плечи Пересвет с Велькой и неподалёку от них и Ратмир. Сам мельник восседал на облучке и держал вожжи. Это был суховатый суетливый мужичок лет пятидесяти, по началу, когда подобрал троих путников вечером у дороги, он пытался шутить и заводить разговоры, но, кажется быстро поняв, что болтливых среди путников нет бросил это дело. Ратмир не хотел привлекать лишнее внимание ещё не чистым вертичским языком, Пересвет просто был не в настроении, а Велю и вовсе давно пора было считать умалишённой и сдать в какую-нибудь церковь или куда в Вертичском княжестве сдают таких… Одним словом, мельник теперь разговоров заводить не пытался, только сидел и всё распевал песни, иногда задавая вопрос: «Складно али фальшиво, парни?» Тут Ратмир почти всегда вздрагивал от неожиданности, отрываясь от дремоты или тягучих мыслей и на как можно более чистом вертичском отвечал: «Складно». Мельник тогда продолжал песню, потом ещё и ещё. — Вон он, Смарод-то господин, стоит! Глядите! — с гордостью в голосе воскликнул мужичок, — там ярмарка така-ая будет! Вы похожей никогда не видывали! В ответ скрип телеги, топот лошадей и тихое похрапывание то ли Вельки, то ли Пересвета, Ратмир не разбирал их храпы по звучанию. — Не верите что ли?! — не успокаивался мельник. — Верьим, верим, — глухо буркнул Ратмир, надеясь, что этого будет достаточно. Мужичок не был удовлетворён, но больше донимать не стал. Снова запел. Город издалека выглядел действительно внушительно, на холме, у истока полноводной реки Вадры. Оградой служил высокий частокол с массивными воротами, через которую одна за другой проезжали телеги и проходили пешие путники. За частоколом виднелись крыши теремов и белокаменные стены. Стражники на въезде проверяли не особо тщательно. Окинули телегу мельника взглядом, задали пару вопросов. — Кого везёшь? — спросили, кивая на сидящих среди мешков троих людей. — Да ребят подобрал по дороге, уставшие были, еле ползли. Говорят путешественники, Смарод Стольный наш посмотреть хотят. Ратмир был несказанно благодарен мельнику за то, что тот избавил его от необходимости выдавливать из себя слова на Вертичском или тормошить ничего не понимающего Пересвета. Однако ему всё же показалось, что один из стражников глянул на них очень настороженно и что-то шепнул второму, после чего тот озабоченно сдвинул брови. Но в город их пустили, со всем остальным можно будет и потом разобраться. — Поднимайте свои задницы, — прошипел Ратмир и пару раз ткнул Пересвета носком сапога, — мы в городе. Тот привстал, потирая кулаком заспанные глаза. Голова Вельки свалилась с его плеча на мешок с мукой, но девушка продолжила спать. Или не спать? Чёрт её знает, глаза-то тряпкой завязаны. Потом по просьбе мельника нашли ему торговое место на ярмарке и помогли выгрузить из телеги пару мешков. Вельку Пересвет тоже сгружал как мешок: приподнял подмышки и скинул ногами вниз за пределы телеги, крикнув Ратмиру: «Подстрахуй!» Тот успел только крикнуть какое-то гачирское ругательство, а девушка, разумеется, свалилась на колени, подняв пыль вокруг себя. После этого трое, наскоро попрощавшись с мельником, направились в глубь города. В Смароде действительно была ярмарка. Всё вокруг пестрело от товаров. Со всех сторон раздавались крики продавцов. Ратмира, Вельку и Пересвета обходили стороной из-за измотанного странноватого вида, но Ратмир порадовался, что им удалось хоть немного остановиться в деревне иначе все трое сейчас были бы в речной тине, грязи и крови. Так на них хотя бы были свежие рубашки и кое-как выстиранные кожаные штаны с сапогами. Пересвет просто с большим интересом глядел по сторонам, а Велька шла за ним, опустив голову. «Платки вязаные!» «Игрушки из лыка, ребятам на потеху!» «Травы заморские, прямиком из Данмара!» Вдруг трое набрели на небольшую площадь, в центре которой столпились люди. Ратмир прислушался и среди гула толпы различил бренчанье музыкальных инструментов и песни. «Уличные музыканты, — решил он, — дикарям, вероятно, будет занятно поглядеть. Может и про меня позабудут наконец» Ханский сын не ошибся, за толпой действительно находилось несколько людей в цветастых костюмах, с пришитыми маленькими бубенцами. Люди прыгали, кувыркались, что-то кричали, один из них дёргал за струны неизвестного Ратмиру музыкального инструмента.Музыка была весёлая…под стать уличным гуляньям. «Скоморохи! Тут скоморохи!» — кричали вокруг. Уловить сюжет происходящего было сложно. Помимо того, кто играл, выступающих было ещё трое. Один из них нахлобучил на себя стеганное покрывало и что-то говорил, демонстративно сдвинув брови. Второй ползал перед ним на коленях, что-то бормоча, а третий бил ползающего мешком с соломой каждый раз, когда он пытался подняться и этот человечек всё падал и падал после каждого удара. Делал он это до того забавно, что публика после каждого раза раскатывалась громким смехом. Падающий скоморох был среднего роста, худощавый, с жиденькой русой бородкой. Ратмиру подумалось, что такой человечек был просто создан для того, чтобы нелепо падать, после удара соломенным мешком по голове, настолько жалкий был у него вид. Наконец сквозь гул толпы до него дошли слова скоморохов. — Князь…князь — лепетал себе под нос тот жалкий, что вечно падал. — Казнить его, — грозно говорил, тот, что со стёганным покрывалом на плечах. И на голову итак валяющегося на земле человека прилетал мешок с соломой. Смех. И всё продолжалось снова и снова, пока с одной стороны толпа вдруг не загудела, расступилась, и в центр площади прорвалось двое стражников с длинными топорами. Скоморохи тут же бросились в толпу, срывая с себя цветные шапки и воротники. Их пропускали и даже пытались закрыть от настигающих стражников. «Они ведь просто народ веселили!» «Разбойников лучше б поймали, чем за шутами бегать» «Совсем князь народ стал бояться, раз простых скоморохов гонит» Слышались голоса из толпы с разных сторон. Ратмир в итоге так и не понял, смогли скрыться артисты от погони или нет. Только пожалел, что сам задумался, глядя на выступление и не смог сбежать от разбойников. Пересвет тем временем смотрел вдаль очень увлечённо, видимо пытаясь найти глазами стражников и скоморохов. — Веля, — он дёрнул девушку за руку, — поймали их или нет? Ты не видишь? Веля не пошевелилась. Она смотрела себе под ноги, вцепившись пальцами в плечо Пересвета. Пересвет схватил одного из пробегающих мимо дружинников за шиворот и хорошенько тряхнул. — За что вы с простыми скоморохами так? Ничегошеньки ведь не сделали? Народ просто веселили. Дружинник безэмоционально вывернулся из хватки Пересвета, проскользнул под его рукой и через мгновение обух боевого топорика находился в сантиметре от лица юноши. — Думай кого хватаешь, парень, а то окажешься на их месте, — сквозь зубы проговорил мужчина. Однако Пересвет отбросил его руку с топориком, притянул к себе за грудки и хорошенько ударил кулаком в челюсть, дружинник пошатнулся, Пересвет хотел было ударить ещё и в живот, но к нему с боков подскочили ещё двое. Место, где стоял в толпе Пересвет превратилось в арену для поединка с множеством зрителей. Толпа окольцевала небольшой участок на площади и всё внимание было приковано к этой внезапной схватке. Двое мужчин, ростом и телосложением не слабее Пересвета схватили его с боков за руки, ближе к плечам, в попытке заломать их за спину, но разбойник подбил под колено ногу одного из удерживающих его мужчин, хватка с одной стороны ослабла и он смог вывернуться, столкнув обоих мужчин между собой, так когда-то учил Волк…пригодилось таки. Толпа ликовала, слышались восторженные возгласы, свист, улюлюканье. «Бей их, гадов!» «Совсем озверели уже!» «Ай, молодец!» Пересвет вошёл во вкус. Третьего дружинника уложил ударом с ноги в правую сторону живота, четвёртого снова кулаком в голову. В отряде Лешаков Пересвет слыл слабаком, его даже на вылазки не брали, такой уж бестолковый, а теперь…теперь уже пятый вооружённый крепкий мужчина падал на землю после ударов его крепких кулаков. Пересвет выхватил у падающего из рук длинную секиру, сломал об колено и с палкой в руках остался посреди площади. Кто дальше? Этой палкой можно врезать по затылку или ткнуть хорошенько в то самое место, где кончается грудная кость и начинается живот, все знают, что там в человеке копится много живительной силы. Один меткий удар и конец. Ну что никого новенького не видно? Кому ещё наподдать? Как вдруг грузная тень выплыла за его спиной, не успел Пересвет оглянуться, как чья-то могучая рука обхватила его сзади, сжимая горло, он попытался извернуться, но держали крепко и его противник, казалось, был знаком со всеми способами высвобождения из подобного захвата, поэтому все их Пересвету перекрыл. Головой не повертишь — одна рука держит горло, локоть второй прижимается с боку, ногами сколько ни дёргай — ничего. Сколько ни пытайся руками освободить хватку — он сжимает только сильнее. В глазах темнеет, воздуха всё меньше и меньше, горло сжимают. «Велька…» — то ли прохрипел, то ли просто подумал он перед тем, как вырубиться полностью и свалиться на землю поверх поваленных им самим тел дружинников. Ратмир схватил Вельку за локоть и настолько быстро, насколько мог потащил сквозь толпу. Вот дурак этот Пересвет! Только пришли в Смарод, а он уже попался из-за какой-то ерунды. Что теперь? В общем-то можно было бросить полоумную девку здесь и смотаться самому, но… Но может народное мнение в Гачирском ханстве и ошибалось, называя его бранными словами. Толпа зашевелилась, кажется через неё прошли дружинники, говоря расступиться, Ратмира внезапно зажало и понесло этой кучей зевак, Велька осталась где-то позади. Двое дружинников перед ханским сыном выросли внезапно, как только ему показалось, что наконец выбрался на тихую улицу. — Ты кто такой будешь? Лазутчик? Вот чёрт… Этого сейчас ещё не хватало. Он попытался сделать как можно более умиротворённое лицо, поднял руки ладонями к небу и проговорил: — Я вольный странник. Служитель и почитатель церкви богини Усуншатхар, в путешествии собирал истории в мою книгу. Мужчины переглянулись, в их взглядах Ратмир не нашёл ничего говорящего о его положительном будущем, поэтому что есть мочи рванул, проскользнув между дружинниками. Бежать по городу, пусть и незнакомому, было гораздо легче, чем по лесу. Ничего не путалось под ногами и не хлестало по лицу. Обнаружив, что его до сих пор не догнали, Ратмир даже удивился. Юркнул в узкий проход между заборами, пробежал на другую улочку, ханский сын всегда был худощав и особой шириной плеч не отличался. О том, что ему пробегать по узким щелям гораздо легче, чем двум грузным мужчинам, Ратмир смекнул быстро, смекнул и использовал. Проскочил через ещё несколько промежутков между деревянными домами, юркнул в чей-то двор, едва не представился под сидящую на цепи сторожевую собаку, спугнул кур, перемахнул через невысокий заборчик, свалился в кучу сена и прокатился по ней. Выкатился прямо к ногам одного из преследовавших его дружинников. Богиня судьбы Усуншатхар теперь явно была не на стороне Ратмира. Закария прицелился и спустил тетиву. Промахнулся, стрела вонзилась в мешок недалеко от нарисованной в центре него точки. Тут же у его уха просвистела вторая стрела и вонзилась точно в цель. Закария обернулся и увидел довольного воина средних лет. — Не растерял я ещё хватку, а? Как считаете, командир? — Молодец, — сдержанно кивнул Закария. — А вы вон как метко, с лошади на скаку! Я б сразу на скаку почти не целясь не смог. Сразу видно — командир! Уже две недели Закария провёл в тренировочном лагере с десятью тысячами воинов, остаться из которых должно было три. Три тысячи элитных воинов, которые сформируют теневой отряд, играющий ключевую роль в предстоящей войне с Королевством Ладлар. Нужно было получить их доверие и уважение, а ещё знать о них всё. Слышать всё, что они обсуждают перед сном и всё, что бормочут во сне. В теневом отряде должны быть лучшие из лучших. Пока Закария не знал получается ли у него. Уважают его воины в действительности, несмотря на его молодость или лишь притворяются. Но он старался, из кожи вон лез, чтобы не заиметь репутацию своего покойного братца Ратмира — избалованного жестокого наследника, который не поскупился даже на жизнь родной сестры, ради власти. Пока получалось. Закария часто слышал, что он в разы лучше Ратмира и, должно быть, сами боги избавили Ханство от такой напасти, как это зло во плоти на троне. Теперь Закария чувствовал поддержку, видел, как с уважением относятся к нему Генералы, простые солдаты, отец смотрел на него так…так как когда-то смотрел только на Ратмира. Главное теперь не оступиться…