Верста

Земля снова влажная и чертовски холодная. Сколько не кутайся в толстую шкуру и остатки ханского платья ночной холод всё равно пробирает до костей. Ратмир лежал на боку, сжавшись в клубок. Прижимался лбом к коленям и пытался ровно дышать, чтобы унять стук зубов. Лешакам, однако, было вполне неплохо, все они спали на земле и над лагерем раздавался гулкий храп нескольких мужских голосов, который также не давал Ратмиру погрузиться в сон. Кто-то из Лешаков в качестве постели использовал кучу веток, кто-то — Медведь, Волк, Филин и Пересвет — и вовсе спали на голой земле. Этого Ратмир никак не понимал. Хуже только Велька, которая спала исключительно на ветке дерева, высотой в сажень от земли, а иногда и того больше. Юноша глубоко вздохнул и выдохнул через рот, всё ещё пытаясь согреться. Надо бы спросить у Филина какой-нибудь снотворной травы. Сейчас пойти его разбудить — пошлёт. Оставалось только подняться, отойти немного от лагеря и попытаться движениями разогнать кровь. Ратмир несколько раз подпрыгнул на месте, повис на ветке дерева и попытался подтянутся, согув руки. Он видел, как Велька так подтянулась раз тридцать, а Волк сказал, что мало. У Ратмира получилось два раза, потом руки затряслись и пальцы сами собой разжались. Но это уже неплохо, потому что неделю назад у него не получалось вообще. Ратмир отряхнул ладони и попробовал снова, вышло по прежнему два раза, но он был доволен собой. Раньше, при дворцовой жизни, он презирал подобные тренировки. Обливаться потом и пачкать руки должны воины, а он не воин. Он мыслитель, советник, поэт, ему это ни к чему. Его руки всегда были тонкими и белыми. Теперь же Рамир каждый день носил и колол дрова, помогал обрабатывать шкуры и разделывать мясо — как бы ему не хотелось отказаться. Теперь никто не исключает возможности, что завтра ему придётся взять в руки меч — у Лешкаков нет мечей, а Волк свой не даст — ему придётся взять в руки топор или дубинку и сражаться или охотится. Теперь, глядя на свои покрытые мозолями огрубевшие руки, он понимал, что этот день не так уж далёк. Теперь Ратмир больше воин, чем ему хотелось бы быть самому…отец бы, наверное, наконец гордился. У него на лице есть даже след от лезвия меча — весьма почётно для Гачирского ханства, в котором войны и покорение новых земель едва ни самая важная часть жизни. Он поднял с земли увесистую палку и попробовал ей помахать… Велька, интересно, и сейчас чует, чем он занимается? Хотелось верить, что нет. После Ратмир побежал напрямик в лесную чащу, можно не бояться заблудиться, ведь прийти куда-либо, кроме стоянки Лешаков для него невозможно. Он даже поймал себя на мысли, что ночной лес не так уж страшен, всё как будто бы стало понятнее. Он сделал пару кругов бегом и вернулся на настил из веток и шкур, служивший ему постелью. В мышцах накопилась усталость и холод отступил, Ратмир сам заметил, как, наконец, начал засыпать. Резкий крик вдруг разорвал ночную тишину. Что-то тяжёлое с глухим ударом свалилось с дерева недалеко от Ратмира истошно крича навзрыд. Велька. Повскакивали все быстро, сгрудились вокруг девушки, очевидно, не осознавая что происходит. Подле Вельки на колени припал Филин, они с Волком пытались сдержать её на месте, но девушка извивалась, колотила по земле руками и ногами всё ещё истошно крича. — Чего как сумасшедшая-то вертишься…– бормотал Филин. — Чё эт с ней, дед? — сонно спросил откуда-то Пересвет, — как будто бы совсем дурно. — Без тебя вижу, шельмец, — тихо буркнул Филин. — Успокойся и скажи наконец, что происходит — гаркнул Волк. Но ничего не помогало. «Глядите-ка, ребяты, — Филин показал рядом стоящим свою ладонь, на которой привыкшие к темноте глаза разглядели тёмные разводы. Кровь. — глядите, ребяты…это из ушей её, изо рта и носа текёт всё. Что делается-то с девкой. Костёр разведите хоть, остолопы! Как знаю помогу.» Пламя посреди стоянки развелось быстро. Четверо мужчин подняли Вельку за руки и за ноги, перенесли ближе к кострищу, где Филин зажёг какой-то пучок трав и принялся водить им над головой девушки что-то распевая в густые усы. «Чародей значит, — заключил Ратмир, — у нас бы за такое под суд отдали» Он раньше видел людей, которых чародеи при ханском дворе нарекали заселёнными нечистью и тех сжигали на площади. Они так же истошно кричали, когда пламя охватывало их связанные тела. Так обычно кричали люди, горящие заживо. Только Велька не горела. Вокруг стояла всё та же глубокая ночь и лесной холод пробирал до костей. Хриплый девичий крик казался лишним в тишине и покое. Дров подбросьте ещё, — прервавшись от каких-то неизвестных заклинаний проговорил старик, — должно ей полегчать. Как вдруг девушка извернулась, резким движением дёрнула старика за ногу так, что тот припал на землю. «Туши. Чёртов. Огонь» — хрипло проговорила она сквозь зубы и снова покатилась по земле, крича от боли. Теперь, в свете костра, Ратмир видел бегущие по её лицу струйки тёмной крови. Изо рта, носа и ушей. Они стекали на землю, пачкали одежду и всё никак не останавливались. Ратмиру даже показалось, что она скоро захлебнётся в собственной крови. — Огонь нельзя тушить! — уверенно сказал Филин, — быть может она бредит и так говорит, но огонь не тушите, слышите? «Де-е-е-е-ед, — Велька вцепилась руками в плечи Филина и заорала ему в лицо, — дураки…все, — забормотала, срываясь на рыдания, — я горю» И снова забилась на земле. Старик молчал. — Если потушить обряд прервётся и хуже станет, — пробормотал он наконец, — леший с ним. Тушите, ребяты. Как помочь тебе, Вель, скажи-то? Но девушка, казалось, уже ничего не в состоянии была сказать, как вдруг её и филина окатило ведро воды, а после ещё одно. Тишина. Веля замолчала, тяжело хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя. «Спа…си…бо, — прошептала она, — немножко лу…чше, — снова сжала зубы от боли и всхлипнула. Над ней стоял запыхавшийся Пересвет, а подле него валялось два пустых ведра. Как он только успел сбегать до родника… Филин поднялся на ноги и молчал. — К реке её несите, коль вода нужна, — прозвучал увереный голос Медведя. «Лес…жгут…лес жгут…жгут…горит всё…я горю…к чёртовой матери…там…» Она ткнула трясущимся пальцем в сторону и снова резко закричала. Воды, видно, хватило ненадолго. — К реке её несите, к Вадре-матушке. Берите оружие и за мной. Выходим немедленно. Медведь, который до этого хмуро наблюдал за происходящим, теперь, как подобает атаману взял командование в свои руки. «Кора, Пересвет, Жёлудь — вы с Велькой остаётесь… Ну и ты, Ратмир, тоже. Остальные прочёсывать лес в ту сторону. Когда источник огня увидите три коротких один длинный свист, как обычно» Начало светать. Но птицы этим утром отчего-то не пели. Велька, которую погрузили в ледяную воду широкой реки Вадры продолжала стонать от боли. «Огонь колдовской…колдовской…дед…они там не вытянут…» Говорила она, пока по лицу бежали струйки крови и скатывались в речную воду, струясь по течению. Все молчали. Так они провели часа два. Велька лежала в реке на мелководье. Филин что-то бормотал, пытаясь остановить кровь, но безуспешно. Жёлудь и Кора дремали на речном песке, Пересвет сосредоточенно глядел куда-то вдаль. Ратмир, поджав колени к подбородку, сидел в стороне. — Дед Филин, — начал Пересвет, — ты ж ей не поможешь, да? — Цыц, — Филин забормотал останавливающие кроввь заклинания усерднее. — Я вот что думаю, — продолжал юноша, — если Веля боль леса на себя берёт, надобно её из лесу вывести, пока кошмар здесь не прекратится. — Иди вверх по реке, из леса к вечеру сегоднего дня выберешься. Там деревни будут разные…где-нибудь найдёте где переждать, — Филин устало опустил руки и безжизненно проговорил Пересвету, — Медведь с Волком взгрустнут, что я вас отпустил…но что поделать. Из Вельки кровищи вон сколько текёт…так и помереть можно, если не прекратить это дело. — Ладненько, — Пересвет кивнул, — пошли мы. Поднялся, подошёл к Вельке, перекинул её руку через своё плечо и пошагал вдоль реки. Ноги Вельки безжизненно волочились, поа сама она продолжала вздрагивать и вскрикивать. — Постой, — их нагнал Ратмир, — ты хотяб раз из леса выходил? Пересвет не останавливался, продолжил уверенно шагать, глядя вперёт и лишь покачал головой. — А давай пойду с вами до деревен? Ты про людей ничего не знет наверньака, про жизнь, про то, как говорит с ними. Я полезен буду. — Иди. Коли хошь, — бросил Пересвет, продолжая шагать. Ратмир засеменил за ним следом. Тихий шум реки. Утренний лес, тяжёлые шаги, хриплое дыхание. Они прошли версты две, не меньше. — Ты меня слышишь вообще, Вель? — спросил Пересвет. Ответа не прозвучало, — тебе больно ещё? Хотя по тому, как периодически сжималось её тело, изо рта вырывались всхлипы, а кровь залила теперь и рубашку Пересвета, было всё понятно без слов. Пересвет шагал. Устал он смертельно, но, казалось, если сейчас прекратить, он свалится и не продолжит никогда. А Велька помрёт. Сгорит. Ратмир плёлся позади, неверя, что совсем скоро он покинет этот лес. Он уже успел попривыкнуть, поверить, что здесь теперь станет его дом, но сейчас всё измениться снова. Пересвет, до этого чинно шагающий, вдруг резко остановился и запрокинул голову наверх. Велька начала сползать с его плеча. Ратмир попытался её подхватить, но девушка, которая и без того была выше его ростом, оказалась ещё и тяжёлой, поэтому они вдвоём с плеском свалились в речную воду. Ратмира прижало к каменистому дну распростёртым телом Вельки и чтобы достать хотя бы голову из ледяной воды, юноше пришлось приложить усилия. Пересвет так и стоял, как громом поражённый… Теперь и он умом тронулся? «Пересвет» — гудящий голос звучал прямо в голове. «Дре.дремучий лес…? Ты…?» «Я.» Лес раньше никогда с ним не говорил. Пересвет знал, что услышать голос Леса, значит получить его особое признание. Лес говорил лишь с Волком, Медведем и Филином, ну и с Велькой, разумеется. Теперь Лес говорил и с Пересветом. Его голос нельзя было спутать ни с чем. «Жгут меня пламенем, Пересвет. Не простым пламенем, чародейским. Не знаю выстою я, али нет. Но Велиоку ты сохрани. В ней часть меня, моей жизни. Даже если полностью я сгорю, то с помощью её жизненных сил смогу восстать. Поэтому сохрани её для меня. Если справишься, дарую тебе признание, отбросишь своё человечье имя и станешь зваться Соколом. Справишься ли ты?» «Справлюсь, конечно. Мы с Велькой-то огонь и воду прошли. С этой тяжестью тоже справимся». И Лес замолчал. Пересвет будто бы очнулся ото сна. Встряхнул лохматой головой и, обернувшись, увидел Ратмира, который пыхтя и выплёвывая воду пытался вытащить Вельку из реки. — Чего сам-то мокрый? — спросил Пересвет. — Лучше помогай, — огрызнулся Ратмир. Пересвет наклонился, поднял Вельку, перекинул её через плечо и зашагал дальше. Он слышал, как Ратмир что-то недовольно пробормотал по гачирски, отжал свою рубашку и длинные космы и поплёлся следом. Может он и правда будет полезен там…в мире людей? Лес ведь его принял и суд мечом он прошёл, пусть и остался после него со шрамом на подбородке. Значит пусть и он теперь лесу поможет, сохранив Вельку. — Эй, — Пересвет обернулся к Ратмиру, тот вскинул голову и глянул ему в глаза, — прикинь, со мной Дремучий Лес сейчас говорил. — Понял, — коротко ответил он, шагая по речному берегу. — Я и забыл, какое у Вельки имя полное. Всё Велька да Велька, а Лес её Велиока зовёт… Точно, такое ведь у неё имя. Ратмир промолчал, не нашёлся что ответить, только продолжил идти. А после и вовсе сильно отстал и остался позади один. Если и сейчас дорога вдоль реки приведёт его в лагерь Лешаков, он нисколько не удивится, однако лес стал редеть. И вскоре в конце показался свет. Не чёрная мгла и бесконечные стволы, а светлое пятнышко, которое становилось всё больше и больше. Он пошёл быстрее, потом и вовсе побежал. Неужели он наконец вырвется из этого заточения? Свет и простор… Словно поток свежего воздуха охватили его. Ратмир стоял в поле… Широком, большом поле. По мокрой от расы траве простирался холодный утренний туман и эта гладь казалось была бесконечной. Ратмир стоял и не мог поверить собственному счастью. Свобода! Пересвет сидел среди мокрой травы, опустив голову на колени. Приближающиеся шаги Ратмира он услышал не сразу, а услышав, резко вскинул лохматую голову. Ратмир только сейчас увидел его напряжённое лицо и покрасневшие глаза. Пересвет приложил палец к губам, и кивнул головой в сторону. Тогда Ратмир увидел Вельку. Она лежала на боку, подложив ладонь под голову и спала, спала тихо и крепко, рот её был слегка приоткрыт, а из уголка губ вытекала тонкая струйка слюны. Остатки крови на лице и руках обсохли, Вельке больше не было больно. Ратмир упал рядом в траву и глядел на небо. Каким большим оно теперь казалось, после месяца лесного заточения. Когда солнце поднялось выше и стало уже по-весеннему припекать, Велька заворочалась в траве и приподнялась на локтях. — Что происходит? — сонно спросила она. — О…проснулась, — голос Пересвета прозвучал как-то слишком легко и радостно, — в поле мы…вышли из лесу. Велька неуверенно поднялась на ноги. Только теперь она походила на слепого человека. Веля беспомощно вертела головой и водила руками по сторонам. — И правда…– пробормотала она, — мы ушли из лесу. Надо вернуться. Она решительно пошла в ту сторону, где чернела полоса деревьев, из которой Ратмир вырвался, словно из заточения, а Вельку туда что-то словно тянуло. Она успела сделать всего несколько шагов, когда к ней подскочил Пересвет. Он встал прямо у неё на пути. — Стой, нельзя. Если помереть там не хочешь — не ходи. — Отойди, дурень, — Велька пихнула юношу локтём в сторону и зашагала дальше. — Ну сходи, сходи, — недовольно сдвинулся Пересвет, — поймёшь, что к чему. Вот её силуэт приблизился к лесу. Веля постояла несколько секунд, после чего вдруг вскрикнула и упала на колени. — А я тебе о чём…– недовольно крикнул Пересвет, сорвался с места и побежал к Веле, помог подняться и они простояли вместе возле леса ещё немного времени, после чего развернулись и пошли туда, где сидел на траве Ратмир. На лице девушки снова виднелись свежие струйки крови. — Куда тепер мы? — спросил ханский сын. — До деревни какой-нибудь. Как Филин сказал, — ответил Пересвет. — А зачем до деревни? Можно в Смарод. — Смарод? — непонял Пересвет, — это город большой…я немного слышал. — Это столица Вертичского кнажества, — пояснил Ратмир, — вам надо тушит лес. Огонь чародейский, водой не потушит. Нужны чародеи в помощь. У мьеня в государстве чародеям не дают колдоват. В Вертичском как не знай, но в большом городе, в Смароде, чародеи точно есть. — Ну пошли в твой Смарод, — Пересвет махнул рукой, — Вель, ты идти-то можешь уже? Девушка отстранённо кивнула. Ратмир поднялся на ноги и глянул на пролегающую через поле тонкую тропинку. Она извивалась вдоль реки и скрывалась за холмом. Кажется, по ней лучше всего начинать путь в стольный город Смарод.