Извилистая дорога

9 мая 1998

      — Нет, — решительно сказала Андромеда, вставая из-за стола и поворачиваясь к нему спиной.       — Андромеда, — начал Ремус, но его теща развернулась с яростью на лице.       — Я не могу понять, почему, во имя Мерлина, ты думаешь, что мне вообще интересно присутствовать на их слушаниях. Они убили Теда и Нимфадору!       — Похитители убили Теда, а Беллатрикс убила Дору, а не твоя сестра или ее семья.       — Она не моя сестра, — отрезала Андромеда. — Она совершенно ясно дала это понять много лет назад, когда прекратила все контакты со мной. И они безусловно, согласились с принципами чистой крови.       — Хорошо, — сказал Ремус, поднимая руки в попытке успокоить ее.       — Почему ты хочешь защитить их после всего, что произошло?       — Я не знаю, — заверил ее Ремус. — У меня нет сомнений в том, что твоя сестра сторонница превосходства чистокровных, и я знаю, будучи его профессором, что она научила своего сына тому же.       — Тогда почему?       — Я хочу быть уверен, что им будет предоставлен справедливый суд, вот и все. Драко — ребенок.       — Он взрослый, — парировала Андромеда.       — Он ребенок, — повторил Ремус. — Я не говорю, что Драко невиновен, это далеко не так, но он был отмечен, когда ему было всего шестнадцать лет, в отместку за неудачи своего отца.       Она вздохнула. — Как бы то ни было, это не оправдывает действия моей сестры.       — Ты знала, что она солгала Волдеморту во время битвы и в результате Гарри все еще жив?       Андромеда резко посмотрела на него.       — Ни у нее, ни у Люциуса в ту ночь не было волшебной палочки.       — Итак, это просто снимает с них всю вину, не так ли? — потребовала Андромеда?       — Нет, это не то, что я говорю и мне, честно говоря, наплевать, если Люциус Малфой сгниет в Азкабане до конца своей жалкой жизни. Но я действительно думаю, что все их действия должны быть приняты во внимание. Я не хочу, чтобы Драко или Нарциссе вынесли тот же приговор, что и Люциусу, просто потому, что они его семья.       — Моя сестра сделала свой собственный выбор, — устало сказала Андромеда.       — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что, возможно, Нарцисса сделала этот выбор, чтобы максимально защитить Драко? Особенно после возвращения Волдеморта.       — Она могла забрать его и уйти, — сказала Андромеда.       — Ты знаешь, что чистокровные браки так не работают, — напомнил ей Ремус. — И ты также знаешь не хуже меня, что если бы она это сделала, ее бы нашли и наказали за попытку сбежать.       Андромеда резко посмотрела на него. — Независимо от этого, Люциус Малфой любит Нарциссу и, я полагаю, своего сына. Он бы не убил их.       — Я говорил не о Люциусе.       Андромеда мгновение смотрела на него, прежде чем вздохнуть. — Я не знаю, почему ты так настаиваешь на этом, Ремус.       — Я просто хочу, чтобы ты была уверена, — сказал Ремус. Он сделал паузу на мгновение, прежде чем спокойно продолжить. — Я видел твое лицо в тот день в Хогвартсе, когда ты увидела ее. И я помню, что ты сказала мне позже о том, насколько вы были близки.       Андромеда покачала головой. — Кто-то должен позаботиться о Тедди.       — Я уверен, что Молли Уизли была бы рада. Андромеда замолчала, когда Ремус продолжил. — Я согласен с любым решением, которое ты примешь. Я просто хочу, чтобы у тебя был шанс пойти, если ты захочешь.       — Я подумаю об этом, — наконец сказала она.       — Хорошо, — ответил Ремус. — У меня есть и другие новости.       — Я не уверена, что смогу вынести еще какие-то новости сегодня, — сухо сказала она.       Ремус усмехнулся. — Минерва предложила мне работу.       — Ремус, это замечательно! Что за работа?       — Это только временно, имей в виду, но она хотела бы, чтобы я был наставником. Руководство предлагает сдать экзамены O.W.L.S. и N.E.W.T. в конце июня и будут проводить повторные сессии за две недели до этого, — объяснил он.       — Надеюсь, ты сказал ей «да».       — Я сказал ей, что сначала поговорю с тобой об этом, а потом дам ей знать.       — Ну, конечно, меня это устраивает, — ответила Андромеда. — Нимфадора всегда говорила мне, как сильно ты любишь преподавать.       — Ты уверена? — спросил он. — Я думаю, что буду проводить в замке больше времени, чем сейчас.       — У нас все будет хорошо, — заверила его Андромеда с улыбкой. Сверху раздался вопль.       — Я посмотрю его, — сказал Ремус. Он встал из-за стола и направился к лестнице. Сегодня он решил остаться дома, чтобы провести немного времени с Тедди.       Войдя в комнату своего сына, Ремус не смог сдержать улыбки. Руки Тедди размахивали, а его волосы меняли цвета быстрее, чем Ремус мог даже уследить. Андромеда заверила его, что это совершенно нормально, так как Дора делала то же самое, когда была расстроена в детстве. Ремус потянулся к кроватке и поднял Тедди на плечо, нежно похлопывая его по спине.       — Все в порядке, папа здесь, — успокаивающе сказал Ремус, когда крики Тедди стали тише. Ремус сменил подгузник мальчику, прежде чем отнести его вниз за бутылочкой, которую, без сомнения, приготовила Андромеда. К тому времени, как они добрались до кухни, Тедди грыз собственный кулак.       — Значит, мы немного проголодались, не так ли? — сказал Ремус со смехом, когда Андромеда протянула ему бутылку. Она одарила их обоих нежной улыбкой, прежде чем вернуться на кухню, убирая посуду, которую только что закончила мыть.

──────── • ✤ • ────────

      — Что ты собираешься сделать? — воскликнул Рон.       — Я собираюсь свидетельствовать на их суде, — повторил Гарри.       — Ты совсем спятил? — потребовал Рон. — Они пытали Гермиону!       — Беллатрикс пытала меня, — сказала Гермиона.       — Все трое стояли и смотрели, и вероятно были в восторге!       — Все было не так, Рон, — сказала Гермиона.       Рон набросился на нее. — Я не могу поверить, что ты с ним заодно. После всего, что случилось с тобой в том доме!       Гермиона вздохнула. Она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но надеялась, что Рон хотя бы выслушает, прежде чем слететь с катушек.       — Послушай, Рон, я ненавижу Малфоя так же сильно, как и ты, — сказал Гарри. — Но его мать спасла меня в лесу. Если бы она не солгала, я был бы мертв. И если бы Волдеморт узнал, что она солгала, она была бы мертва.       — Хорек чуть не убил меня или ты забыл этот маленький факт?       — Конечно, нет, — возразил Гарри. — Если ты помнишь, я тоже чуть не убил его, но меня за это не судят.       — Значит, все в порядке? — потребовал Рон.       — Нет! — закричал Гарри. Он в отчаянии провел рукой по волосам и они оба сердито посмотрели друг на друга. Гермиона была рада, что наложила на них Маффлиато, хоть они и были в комнате Рона.       — Можем мы все немного успокоиться и обсудить это как взрослые? — спросила Гермиона. Она увидела, что Гарри явно заставил себя расслабиться, но лицо Рона было почти таким же красным, как его волосы. — Рон?       — Что бы ты мне ни сказала, Гермиона, ничто не заставит меня думать, что это хорошая идея.       — Гарри не пытается «снять их с крючка» — сказала она. — Он просто хочет убедиться, что у Визенгамота есть вся информация.       Рон переводил взгляд с одного на другого, на его лице явно читалось отвращение.       — Весь шестой год ты настаивал, что Малфой был пожирателем смерти, — сказал Рон Гарри. — Ты был убежден, что он что-то замышляет, убежден, что Волдеморт дал ему какую-то миссию. Даже когда мы с Гермионой пытались убедить тебя в обратном, ты не сдвинулся с места. Затем он чуть не убил Кэти и меня, он впустил Пожирателей смерти в Хогвартс, в итоге Дамблдор умер. И теперь, теперь ты защищаешь его. Я тебя не понимаю, Гарри, — Рон повернулся к Гермионе. — И я не знаю, почему ты согласна с этим. Голос Рона повышался, когда он говорил и теперь он кричал. — Он стоял там и смотрел, как она пытала тебя, Гермиона! Смотрел, как она вырезала это слово на твоей руке!       Гермиона вздрогнула.       — Рон, успокойся, — сказал Гарри, с беспокойством глядя на Гермиону.       — Успокоиться? Успокойся! Нет, я, черт возьми, не успокоюсь, Гарри!       — Ты думаешь, меня не волнует, что случилось с Гермионой? Кэти? С тобой? Ты думаешь, я не вижу, что происходило в поместье Малфоев каждую ночь в моих кошмарах? Что я не виню себя каждый гребаный день за то, что это я произнес его имя и навлек на нас пожирателей? — Гарри сорвался.       — Тогда зачем ты это делаешь, Гарри? — потребовал Рон.       — Потому что я должен! — прогремел Гарри. — Я не могу позволить кому-либо еще страдать из-за того, что сделал Волдеморт!       — Малфой сделал свой собственный выбор!       — Может быть, он это сделал! И если он это сделал, то его постигнут те же последствия, что и любого другого Пожирателя Смерти. Но это не значит, что я не собираюсь предоставлять информацию, которая у меня есть!       — Почему нет?       — Потому что это правильный поступок! Гарри и Рон стояли, уставившись друг на друга. Гарри тяжело дышал, а Рон был все так же зол, как и тогда, когда Гарри впервые начал разговор.       — И идеальный Гарри Поттер всегда поступает правильно, не так ли? — Рон чуть не сплюнул.       — Рон! — сказала Гермиона в шоке.       — О, конечно, ты снова на его стороне, — сказал Рон. — Почему я должен удивляться?       — Это не… — но Рон поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.       — Не беспокойся, Гермиона. Рон еще несколько секунд смотрел на них двоих. — Я еду в Хогвартс. Он повернулся и распахнул дверь спальни, а затем захлопнул ее за собой.       — Прости, Гермиона, — сказал Гарри, снова проводя рукой по волосам.       — Это не твоя вина, — сказала Гермиона.       — В некотором роде так и есть, — возразил Гарри. — Ты не планируешь давать показания.       Гермиона пожала плечами. — Только потому, что мне действительно нечего сказать.       Раздался стук в дверь, прежде чем Гарри успел сказать что-нибудь еще.       — Войдите, — позвал Гарри.       — Что происходит? — потребовала Джинни. — Рон выбежал отсюда, выглядя таким злым, что он может плеваться огнем.       — Где он? — спросила Гермиона.       — Сказал, что собирается в Хогвартс, — сказала Джинни. — Мама расстроена.       Гермиона повернулась к Гарри. — Что, если он расколется?       — Иди, — сказал Гарри. — Я все объясню здесь.       Гермиона кивнула и выбежала из комнаты. Она встретила миссис Уизли на лестнице, но проигнорировала вопросы женщины и поспешила к месту аппарации. Сделав глубокий вдох, она попыталась сосредоточиться. Ни одному из них не принесло бы пользы, если бы она тоже расщепилась.       — Рон! — это слово сорвалось с ее губ, когда она приземлялась. Она подняла глаза и увидела, что он уже прошел через ворота и направляется к замку. — Рон! — он замедлился, но не повернулся, и именно тогда Гермиона увидела, что он сжимает правое предплечье. Она бросилась бежать.       — Рон, дай мне посмотреть, — сказала она, догнав его.       — Нет, — раздраженно сказал он, отдергивая от нее руку.       — Ты сам себя расщепил?       — О, правильно, потому что я ничего не могу сделать, не так ли?       — Это не так, — начала она, затем покачала головой, почти бегом, чтобы не отставать от его широких шагов.       — Иди домой, Гермиона.       — Я не пойду, — упрямо сказала она. Гермиона пробежала несколько шагов и остановилась прямо перед ним. — Дай мне посмотреть.       — Нет.       — Пожалуйста.       Он пристально посмотрел на нее на мгновение, а затем вздохнул и убрал руку. Была длинная царапина, из которой сочилось только немного крови. Она вопросительно посмотрела на него.       — Я упал, когда приземлился, — наконец сказал он. — Там лежала ветка, и я поцарапал об нее руку.       — Рон, я…       — Просто оставь это, Гермиона.       — Нам нужно поговорить.       — Почему? — спросил он. — Вы с Гарри, похоже, приняли решение.       Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, затем снова закрыла его. В этом смысле он был прав. Гермиона знала, что Гарри не передумает выступать на слушаниях и Гермиона хотела пойти с ним для моральной поддержки.       — Я так и думал, — сказал Рон, протискиваясь мимо нее и продолжая свой путь к замку.       Гермиона поспешила за ним. — Разве ты не можешь попытаться понять, почему Гарри это делает?       Рон повернулся к ней, в его глазах снова появился гнев. — Я понимаю, что мою девушку пытали в их доме. А теперь, моя лучший друг, который заявляет, что любит тебя как сестру, собирается вступиться за людей, которые стояли в стороне и ничего не сделали. Ничего, Гермиона! Это то, что я понимаю.       — То, что Гарри собирается сказать на суде над миссис Малфой, не имеет к этому никакого отношения!       — О, нет? И что он собирается сказать о хорьке?       — Он просто планирует сказать им, что Драко не опознал его в поместье.       — А что насчет нас? У старого доброго Драко, похоже, не было проблем с идентификацией нас.       Гермиона ничего не сказала. Драко узнал их, но только после того, как его родители узнали их первыми и очень неохотно.       — Если бы он этого не сделал, тебя бы не пытали.       — Ты знаешь, что это неправда, Рон. Они собирались вызвать Волдеморта, пока Беллатрикс не увидела меч. Вот почему меня пытали.       — Может быть       — Не может быть, а да!       — Даже если ты права, Гермиона, я все равно не могу поверить, что Гарри будет говорить за них.       — Ты прав в том, что Гарри всегда хочет поступать правильно, — напомнила она ему.       — А если я не думаю, что это правильно?       — Ты имеешь право на свое мнение, как и Гарри.       Рон вздохнул и провел рукой по волосам. Гермиона сделала шаг ближе к нему. — Я знаю, что ты с этим не согласен и я не прошу тебя изменить свое мнение об этом. Я просто прошу тебя понять, почему Гарри чувствует необходимость сделать это.       — А как насчет тебя? — спросил он.       — А что насчет меня? — сказала Гермиона.       — Почему ты чувствуешь необходимость сделать это?       Настала ее очередь вздохнуть. — Каждый заслуживает справедливого суда, — сказала она. — Даже плохие парни.       Рон с минуту смотрел на нее, а потом отвел взгляд вдаль. Она снова шагнула к нему и обняла его, прижавшись щекой к его груди. Его здоровая рука обняла ее и нежно сжала. Несколько минут они стояли молча, пока Гермиона слегка не отстранилась.       — Давай найдем мадам Помфри и вылечим твою руку.       Рон слегка улыбнулся ей и последовал за ней в замок.

──────── • ✤ • ────────

      Ремус провел день, развлекая Тедди, когда тот не спал. Пока его сын дремал, Ремус вытащил свой старый чемодан и просмотрел книги, которые он использовал, когда преподавал защиту. Андромеда также предложила воспользоваться своей небольшой библиотекой. Поскольку Минерва попросила Ремуса заниматься репетиторством, а не преподавать, он предположил, что будет помогать с широким кругом предметов и поэтому выбрал несколько книг по чарам, трансфигурации и волшебным существам с книжных полок Андромеды. Он подумал, не будет ли Гарри возражать, если он также посмотрит библиотеку на площади Гриммо.       Он сел в кресло в гостиной и открыл одну из книг о чарах. Он лениво пролистал его, пытаясь вспомнить, что было в его собственных O.W.L.S. и N.E.W.T. Вероятно, за двадцать лет все немного изменилось, но теория осталась прежней.       Закрыв книгу, он открыл один из текстов о трансфигурации. Листая страницы, его внимание привлекли небольшие каракули на одном из полей. Остановившись, он обнаружил, что дошел до главы о преображении человека. На полях, рядом с абзацем, в котором обсуждалось, насколько сложным было преображение человека, кто-то написал «если только ты не метаморф», очень знакомым почерком.       У Ремуса сдавило грудь, а в горле встал комок. Отметив страницу пальцем, он вернулся к внутренней стороне обложки. «Собственность Нимфадоры Тонкс» было написано тем же знакомым почерком, хотя Нимфадора была вычеркнута. Он провел пальцем по имени.       — Ремус, я думала, — Андромеда замолчала. — С тобой все в порядке?       Ремус кивнул, не в силах говорить из-за комка в горле. Он услышал, как Андромеда приблизилась к нему и резко вдохнула.       — Я забыла, — прошептала она. Он вопросительно посмотрел на нее. — Я забыла, что она оставила здесь некоторые из своих книг после того, как получила собственную квартиру, когда начала работать в Министерстве. Я думаю, что Тед просто отложил их вместе с остальными. Рука Андромеды легла на плечо Ремуса. Он протянул свою руку и слегка сжал ее, когда они оба уставились на имя в книге.       Он понял, что прошла всего неделя. Всего семь дней с тех пор, как она была здесь, в этой комнате с ним. Тихое сопение предупредило его о том, что он не единственный, кто пострадал. Его рука крепче сжала руку Андромеды.       — Прости, я должна была помнить — сказала она, но Ремус уже качал головой.       — Нет, — сказал он. — Не извиняйся за это. Он поднялся со стула и повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Это не то, за что тебе нужно извиняться. Я хочу эти маленькие напоминания, какими бы болезненными они ни были. Я не хочу просто убирать ее вещи и притворяться, что ее не существовало.       — Конечно, нет, — сказала озадаченная Андромеда. — Я совсем этого не хочу.       — Я знаю, что ты не хочешь, — сказал Ремус. — Прости, я не знаю, почему я это сказал. Его голос был грубее, чем обычно, комок в горле мешал ему говорить. Он снова посмотрел на книгу. — Я просто… прошу прощения. Он поспешил из комнаты и через заднюю дверь в сад.       Он остановился перед цветником Андромеды и опустился на скамейку. Он все еще крепко сжимал книгу в руке и прерывисто вздохнул, прежде чем снова открыть обложку. Он не осознавал, что плачет, пока слеза не упала на книгу. Ремус закрыл обложку и прижал ее к груди, позволяя слезам продолжать литься.

──────── • ✤ • ────────

      Мадам Помфри мгновенно исцелила руку Рона. Она натерла его мазью, чтобы предотвратить заражение, и отправила его восвояси. Гарри и Джинни все еще не прибыли к тому времени, когда Рон был исцелен, и поэтому, узнав, что Ремус сегодня не будет работать, Гермиона убедила профессора МакГонагалл позволить Рону помочь ей продолжить ремонт башни. Гермиона сочла разумным пока держать Рона и Гарри подальше друг от друга. Несмотря на неохотное согласие Рона с тем, что он не сможет переубедить Гарри, Гермиона знала, что гнев Рона снова вспыхнет при малейшей провокации.       Гермиона взобралась по лестнице, которую преобразил Ремус, пока Рон садился на метлу, оставленную Ремусом. Вместо того, чтобы научить Рона заклинанию для приготовления раствора, она заставила его левитировать камни после того, как она сама наложила заклинание для раствора. Они работали в относительной тишине, намеренно игнорируя предыдущий спор, пока стена не стала слишком высокой, чтобы Гермиона могла дотянуться до нее с лестницы. Она спустилась и со вздохом посмотрела на стену, когда Рон приземлился рядом с ней.       — Я могу принести тебе метлу из сарая для метел — сказал Рон.       — Я не собираюсь садиться на метлу, — усмехнулась Гермиона.       Брови Рона нахмурились в замешательстве. — Ну, и как мы тогда закончим?       Гермиона не ответила, просто прищурилась на башню. Зубчатые стены по обе стороны от того места, где стояла башня, все еще были выше, чем высота восстановленной башни, но было возможно, что Гермиона могла стоять на дорожке позади и все еще накладывать раствор. Если нет, она наверняка могла бы левитировать камни и научить Рона заклинанию раствора. Где-то должен был быть вход на зубчатые стены.       — Если я смогу подняться туда, к проходу за зубчатыми стенами, я думаю, что смогу левитировать камни оттуда. Однако тебе придется укладывать раствор — сказала она.       — Нет проблем, — ответил Рон. — Я могу поднять тебя.       — Я уверена, что где-то в замке есть дверь, Рон. Уже почти обед. Тогда мы можем спросить профессора МакГонагалл об этом.       Рон вопросительно посмотрел на нее. — Почему ты не хочешь просто взлететь?       Она повернулась к нему с недоверчивым выражением лица. — Я ненавижу летать.       — Ну, конечно, но это не так далеко. Тебе потребуется всего минута, чтобы попасть туда. Он взобрался на свою метлу. — Давай, я подниму тебя туда сейчас и мы сможем убедиться, что это безопасно.       Гермиона скрестила руки на груди. — Давай, подлети и посмотри на это. Если это безопасно, я узнаю, как туда попасть изнутри замка.       — Гермиона, это даже не так высоко. Не будь дурехой, просто давай.       — Я сказала «нет», Рон.       Рон вздохнул и закатил глаза. — Хорошо. Он оттолкнулся от земли и полетел к зубчатым стенам, на которые указала Гермиона. Гермиона смотрела, как он приземлился и продвинулся до конца, насколько позволяла дорожка. Следующие две из трех строк будут немного растянуты, но она справится. Рон приземлился рядом с ней несколько минут спустя.       — Все выглядит хорошо, — сказал он. — В любом случае, стабильно, — Гермиона кивнула.       — Тогда давай поедим, и я поговорю с профессором.       — Я все еще думаю, что ты должна просто позволить мне поднять тебя туда, — сказал Рон, прислонив метлу к стене замка и следуя за Гермионой к Большому залу. — Кто знает, каким сумасшедшим проходом тебе придется пройти, чтобы попасть туда из замка.       — Я уверена, что это будет не так сложно.       — Я нигде не видел никаких дверей.       — Ты, должно быть, просто пропустил это.       — Сомневаюсь, — пробормотал Рон. Гермиона сжала губы, чтобы не сказать то, о чем, как она знала, пожалеет. Рон иногда мог так бесить.       Они шли молча, Рон, похоже, тоже не хотел продолжать спорить с ней. Когда они приблизились к Большому залу, Гермиона не могла не сравнить реакцию Рона на ее нежелание летать с реакцией Ремуса. Ремус был обеспокоен и задавал вопросы, пытаясь понять ее страх. Когда он понял, что она действительно не хочет летать, он придумал другое решение, не заставляя ее чувствовать себя идиоткой. Рон, хотя и знал о ее страхе перед полетами, проигнорировал это и просто настоял, чтобы она это сделала.       Гермиона покачала головой. Она понятия не имела, почему она сравнивала их двоих. Не то чтобы Ремус был какой-то конкуренцией для Рона. Она фыркнула, подумав о том, что Ремус не увидит в ней возможную романтическую перспективу, даже если бы он не потерял свою жену.       — Что? — спросил Рон.       — Ничего, — ответила Гермиона. Глаза Рона сузились, вероятно, думая, что она над ним за что-то смеется. — Я обещаю, это ничего. Рон не выглядел убежденным, но больше вопросов не задавал.       Когда они добрались до Большого зала, Гермиона огляделась в поисках профессора МакГонагалл. Заметив ее, Гермиона схватила Рона за руку и потянула его за собой.       — Профессор, — сказала Гермиона, когда они подошли к старшей ведьме.       — Мисс Грейнджер, мистер Уизли, как продвигается ваш проект?       — Очень хорошо, профессор, но у нас небольшая проблема, — сказала Гермиона. Профессор выжидающе посмотрел на нее. — Стена башни стала слишком высокой, чтобы я могла добраться до нее с лестницы. Прежде чем профессор успела предложить метлу, Гермиона продолжила. — Мне было интересно, где находится вход на дорожку, которая проходит рядом с башней. Профессор нахмурила брови.       — Я уже довольно давно не была в этой части замка, — сказала она. — Я признаю, что забыла. Мне нужно будет проконсультироваться по этому поводу с портретами. У меня будет ответ для вас после обеда.       — Спасибо, профессор. Гермиона повернулась к Рону, но он уже шел к столу Гриффиндора.       — Давай поедим, я голоден.       Гермиона покачала головой, но последовала за ним.       К счастью, обед прошел без происшествий. Гарри и Джинни присоединились к ним, но, похоже, все молча согласились не обсуждать слушания. Гермионе стало интересно, знала ли Джинни об их ссоре и если знала, что девушка думала о плане Гарри.       — Мисс Грейнджер. Голос профессора МакГонагалл прервал мысли Гермионы.       — Да, профессор?       — Я проверила портреты, и вход на зубчатые стены был в самой башне. Лицо Гермионы вытянулось. — Не волнуйтесь, мы сможем вырезать дверь из камня, как только башня будет закончена, — продолжила профессор, неверно истолковав причину выражения лица Гермионы.       — Нет ли другого способа добраться до зубчатых стен изнутри замка? — спросила Гермиона.       — Боюсь, что нет, — сказала профессор. — Тем не менее, школьные метлы доступны для вашего использования.       — Спасибо, профессор, — сказала Гермиона со вздохом.       — В чем дело, Гермиона? — спросил Гарри.       — Гермиона недовольна тем, что ей приходется летать, — сказал Рон с едой во рту. Гермиона нахмурилась на него.       — Куда? — просила Джинни.       — Башня стала слишком высокой, чтобы добраться до нее с земли или по лестнице, которую я использовала, — объяснила Гермиона. — К башне ведет дорожка, на которую я могла бы встать, но попасть туда изнутри замка невозможно.       — Я сказал ей, что могу поднять ее в воздух, — сказал Рон, пожав плечами.       — Гермиона не любит летать, — напомнил ему Гарри.       — Я знаю это, Гарри, но это не займет больше тридцати секунд, чтобы доставить ее туда. Это не так уж и важно, — сказал Рон с легким раздражением в голосе.       — Это важно для Гермионы, — сказал Гарри.       — Честно, почему? Я имею в виду, это не значит, что она должна отправиться на часовую прогулку на метле или что-то в этом роде, — сказал Рон, поднимая руки в воздух.       — Рон, ты знаешь… — начал Гарри, но Гермиона перебила его.       — Я буду благодарна вам обоим за то, что бы вы перестали говорить обо мне так, как будто меня здесь нет!       У Гарри хватило ума выглядеть смущенным, но Рон только закатил глаза. Гермиона фыркнула и встала со скамейки. — Я буду снаружи. Она потопала прочь, не заботясь о том, что выглядит как капризный ребенок.       Она все еще смотрела на башню, скрестив руки на груди, когда появился Рон.       — Глядя на это, дверь не появится, — сказал Рон.       — Заткнись, Рон, — огрызнулась Гермиона.       Рон вздохнул. — Прости, Гермиона. Я просто пытаюсь облегчить ситуацию.       — Высмеивая меня? — потребовала она, уперев руки в бока.       — Я не смеюсь над тобой, — запротестовал Рон. — Мы можем начать все сначала?       Гермиона снова скрестила руки на груди. — Хорошо.       — Хочешь, я доставлю тебя на зубчатые стены?       — Нет, — решительно сказала она.       — Хорошо, я знаю, тебе не понравится, если я доставлю тебя туда, но ты все равно хочешь это сделать?       Гермиона снова посмотрела на дорожку, а затем на метлу Рона. Когда она несколько мгновений не отвечала, Рон, казалось, потерял терпение.       — Послушай, Гермиона, единственный способ преодолеть свой страх перед полетом — это просто сделать это.       — Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала.       — Так всегда говорит мама, и она права, — защищался Рон.       — О, правда? — сказала Гермиона. — Итак, должна ли я пойти в лес и принести акромантула, чтобы ты мог его погладить?       Рон побледнел.       — В конце концов, это единственный способ преодолеть свой страх перед пауками.       — Это, это совсем не одно и то же!       — Почему нет? — Гермиона бросила вызов. — Ты боишься пауков и если единственный способ преодолеть свой страх перед чем-то — просто сделать это, то почему бы не погладить одного?       — Многие люди боятся пауков! — настаивал Рон.       — И многие люди боятся летать! — возразила Гермиона. Они смотрели друг на друга несколько минут, прежде чем Рон вскинул руки.       — Ты невозможна!       — Удивительно, что ты тогда встречаешься со мной, — огрызнулась Гермиона.       — Я этого не говорил, — настаивал Рон. Гермиона открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Рон шагнул вперед и обнял ее.       — Отпусти меня, Рон!       — Нет, — сказал он. — Не говори больше ничего.       Она посмотрела на него.       — Нам просто, нам нужно остыть на минутку.       Вся борьба покинула нее. Она вздохнула и прижалась лбом к его груди. Рон провел руками вверх и вниз по ее рукам, пока они оба успокаивались.       — Мы должны прекратить так много ссориться, — наконец сказал он.       — Я знаю, — ответила Гермиона.       — Как ты думаешь, почему мы делаем это все время?       — Годы практики, — сухо сказала Гермиона.       Рон засмеялся и посмотрел на нее сверху вниз. — Мне жаль.       — Мне тоже.       Он обнял ее и оглянулся на башню. — Итак, я думаю, у нас есть два варианта.       — И каких? — спросила Гермиона.       — Либо я могу доставить тебя туда, — сказал он, указывая на зубчатые стены. — Или мы можем попросить профессора МакГонагалл о другой работе.       Гермиона прикусила нижнюю губу. Она действительно не хотела, чтобы профессору пришлось искать кого-то другого, чтобы заменить их.       Рон осторожно повернул ее лицом к себе. — Ты же знаешь, что я не дам тебе упасть, верно?       — Я знаю, — ответила она.       — Я буду двигаться медленно и все время буду держаться за тебя. Я даже использую заклинание прилипания, если хочешь. Он криво усмехнулся, когда она усмехнулась.       — Я не думаю, что в этом будет необходимость. Действительно, она немного преувеличила. Это было не так далеко и она летала раньше.       — Ты бы предпочла, чтобы Гарри доставил тебя туда? — спросил Рон. Она удивленно посмотрела на него. Он серьезно посмотрел на нее. — Если это потому, что ты мне не доверяешь, я уверен, что Гарри сделал бы это.       — Нет, Рон, дело не в этом, — заверила она его, хотя в глубине ее сознания что-то зашевелилось. Гермиона оттолкнула его и еще раз посмотрела на башню. — Хорошо       — Все в порядке? — повторил Рон.       — Отвези меня туда, — сказала Гермиона.       — Ты уверена? — спросил Рон.       — Да.       Рон улыбнулся и взял свою метлу. Он оседлал ее, а затем жестом пригласил ее сесть перед ним. Гермиона вздохнула и изо всех сил вцепилась в ручку. Рон обнял ее за талию, прижимая к себе. Гермиона закрыла глаза, когда он оттолкнулся от земли.       Когда земля ушла из-под ног, она почувствовала знакомое покалывание в животе. Она крепче зажмурилась и попыталась не обращать внимания на стук своего сердца. Со своей стороны, Рон поднимался медленнее, чем, по ее мнению, он мог бы, если бы она не была с ним на метле. Она была благодарна, но часть ее просто хотела, чтобы это закончилось.       — Мы здесь, — сказал Рон ей на ухо несколько мгновений спустя. Гермиона приоткрыла один глаз и увидела, что они действительно находятся за зубчатыми стенами. Она выдохнула, пока Рон слезал с метлы, а затем протянула ей руку, чтобы помочь слезть.       — Все в порядке? — спросил он. Она кивнула. Он прислонил метлу к стене и направился к башне. Гермиона последовала за ним и заглянула за край зубчатой стены.       — Я уверена, что смогу левитировать камни отсюда, но тебе придется делать раствор.       — Тогда, наверное, тебе лучше научить меня заклинанию, — сказал он.       Гермиона продемонстрировала движения палочки и заставила Рона практиковаться, пока не убедилась, что он все сделал правильно. Он улыбнулся, снова сел на метлу и вылетел перед башней. Гермиона наблюдала, как он произнес заклинание для раствора, а затем левитировала камень, чтобы установить его на место. Это было труднее сделать с такого расстояния, но она справилась. Они вошли в удобный ритм и провели остаток дня, восстанавливая башню.