Аура перемен

      Гермиона Грейнджер обездвижено сидела в поезде Кинг-Кросс — Хогвартс, прислонившись виском к стеклу, глубоко погруженная в свои мысли. Эта поездка для нее была криком отчаяния с легкой нотой безумия на то, чтобы обрести надежду. Она застряла.       В ее купе было пусто, видимо директор Макгонагалл постаралась и заранее наложила пару заклинаний, чтобы никто не побеспокоил героиню войны по дороге в место, где все для нее началось. Первая дружба, первая привязанность, влюбленность и, конечно, ее первое знакомство с магией. В место, где закончилось их детство.       По прошествии восемнадцати лет, оглядываясь назад, чувствовала как с каждым годом утопала в разочаровании все сильнее. Металлический запах крови после той битвы все еще ощущался рядом с ней. Боль, предательство, отчаяние и приговоры, которые все еще, один за другим выносились виновным в той трагедии. Она искренне верила первые годы, что со временем станет легче, но этого не происходило. Шрам Гарри перестал болеть со смерти Волан-де-Морта и эта сигнальная метка дала ему опору, чтобы двигаться дальше. Даже ее муж Рон Уизли нашел смысл, пришедший на помощь своему брату Джорджу, чтобы вновь открыть семейную лавку «Всевозможные вредилки» после смерти Фреда.       Она же застряла и это сводило ее блистательный ум с ума. Книги перестали приносить удовольствие, обвинительные приговоры — радость, а лучшие друзья Гарри и Рон трепетное волнение, которое она испытывала, помогая им спасать мир и восстанавливая справедливость. Слова начинали терять смысл, работа в Министерстве перестала приносить удовольствие, а рождение детей стало ее по большей части решением очередных задач. Она выдыхалась, а иногда и вовсе злясь, кричала на Рона, чтобы тот наконец-то повзрослел и взял на себя часть домашних обязанностей, а не занимался ерундой. Каждый раз такой конфликт заканчивался одним и тем же, она прикрывала глаза и выдыхая шла на компромисс и вновь брала на себя ответственность за их семью. Война покалечила каждого из них. Рон потерял брата и открытие магазина стало его побегом в прошлое и возможностью сохранить, то детство, что они все потеряли когда-то. Роуз и Хьюго обожали отца за этот огненный задор, радость, полноту и теплоту, что он привносил в их жизнь и немного побаивались ее. Гермиона была строга к ним, но не считала себя бесчувственной, старалась отдать им не меньше любви, чем Рон, но может из-за своей загруженности на работе они чаще видели свою маму в состоянии многозначности и обеспечения порядка в доме.       Гермиона Грейнджер по инерции вновь прикрыла глаза, стараясь не корить себя за то, что в этот раз убегала она, как мать-кукушка, подкинув детей и Рона к Молли и Артуру Уизли в Нору. Она была благодарна, что те не задавали лишних вопросов. Были рады, что перед поступлением Роуз в Хогвартс они проведут этот год вместе. Со вселенской нежностью была признательна своему мужу, что он позволил ей сделать это, не обронив ни одного обидного слова, даже в шуточной форме. Она вновь прикрыла глаза, вспоминая его крепкие руки, которые обхватывали ее первые годы после войны, как он, насколько мог, заботился о ней, когда ей поставили ПТСР и она всеми силами старалась отдалиться и решить все сама по инерции, потому что считала, что так правильно. Ведь она была одной из многих с этим диагнозом и проблемами со сном. Одной из сотни тысяч пострадавших. Скупая слеза скатилась со слегка приоткрытых век. Немеющая шея, наклоненная к окну чуть побаливая принося легкое удовлетворение от боли. Может именно тогда она должна была позволить ему больше самостоятельности, разрешить рассказать ему что чувствовала, и о чем на самом деле думала, и позволить себе изменится. Может это она была виновата, что только сбежав в лавку, ее муж стал счастливым.       Она смахнула слезу своей ладонью, несколько раз моргнула и покопавшись в сумке достала письмо Маневры Макгонагалл, чтобы в 25 раз перечитать ее теплое приветствие в свой адрес и основательно изучить приложенные пункты изменений и программы школы. Прошло чуть больше 15 лет, когда она в последний раз была здесь это был ее выпускной год после войны. Именно здесь Рон сделал ей предложение, когда они остались на лето, чтобы помочь до конца восстановить Хогвартс, именно там он пообещал быть всегда рядом и даже сейчас, отпуская ее, не нарушал данный им обет. Давал возможность заново встать на ноги. Она до сих пор не понимала, как он так быстро согласился. Неужели Гарри его подготовил и успел с ним переговорить, получив ее заявление на предоставление годового отпуска без содержания. Официальная версия заключалась в помощи Хогвартсу с разработкой новой программы и апробацией ее на месте. Неофициально подразумевалось, что Гермионе необходимо было время, чтобы понять стоит ли ей продолжать работу в Министерстве или сменить свою деятельность на преподавание. Гарри очень не хотел ее терять, как ценного сотрудника, благодаря своей приобретенной и все еще плохо контролируемой бессоннице она делала работу и за себя и за Гарри, превращая его письменные заключения, речи и прочую документацию в идеально написанные тексты, дополняя их и делая их еще более незыблемыми для контраргументов и новых пособий по новейшей истории магии. Они работали в разных департаментах, но это не мешало ей, все также помогать «живой легенде» и «мальчику-который-выжил» своими знаниями. За последний год все стало значительно сложнее, ей тяжелее давалось работать на два фронта и при этом уделять внимание семье. Могла ли она отказать Гарри в помощи? Наверное да. Возможно она подыскала бы для него помощника, который бы не хуже справлялся с дополнительно работой Грейнджер, но она сама была не уверена, что хочет продолжать работать в Министерстве, ее четвертые правки в закон о правах домашних эльфов блокировались всеми министрами.       Она тяжело вздохнула все еще пытаясь сконцентрироваться на письме, которое держала, вспомнив этого чертого белокурого засранца Малфоя. И какого черта, он пришел на открытое слушание по принятию закона. Теперь в протоколе заседания унизительно значилось 35 — «против», 1 — «воздержался», 1 — «за».       Она умоляла Гарри, никак не влиять на процесс голосования. Ей все хотелось сделать честно, не давая возможности предрасположенности Гарри в симпатиях у министров и почитателей взять вверх над ее трудами. Не трудно догадаться, что проголосовавшим "за" и так нахально поднявший руку был Малфой. Он был словно красная тряпка для быка. Бельмо на ее репутации. Она видела его в том зале от силы раз пять и надо же было ему явится именно в тот важный момент, когда она окончательно должна была внести все оставшиеся не урегулированные до сих пор пробелы в законе, которые требовалось решить, чтобы эльфы смогли действительно выбирать достойные условия, без малейших лазеек для их прошлых хозяев. И, что она получила в итоге, «пожирателя смерти» на своей стороне. «Замечательно» выпустила слова вслух и прикусила губу. Именно это стало последней каплей ее работы в министерстве, не считая еще одного секрета, который она тщательно скрывала от всех. — Малфой, какого черта! — окликнула его Грейнджер в коридоре после заседания. Но он будто не слышал, продолжал свой путь, похрамывая на одну ногу. Она побежала следом за ним, требуя ответов.       Девушка с каштановыми волосами была сбита столку его поступком. Все его жесты, мимика, знакомая до боли в костяшках ухмылка, напоминала всё того же несносного хорька, которым тот был в школе. Только вот никто еще не вставал в Министерстве на ее защиту, без позволения, на заседании. Один против всей магической элиты. Это было неожиданно, жутко и занятно выбешивало.       По рассказам и сплетням от Гарри она знала, что Малфой успел жениться на Астории у них родился сын Скорпиус. И что, они с Гарри пересекаются иногда по работе после того, как Рон покинул Министерство. Поттер не называл это дружбой, они не ходили друг другу в гости, но хорек оказался весьма неплохим коллегой. Драко спонсировал Министерство и как бы всем изначально было не противно все еще оставался элитой мира магии благодаря своей родословной и деньгам. Когда ты думаешь, что именно тебе удасться изменить этот мир, приходит понимание, что у жизни есть свои правила, а принципы гуманизма дают возможность и шанс людям на исправление. И где лежит та, самая мера заслуженного наказания, которую все так отчаянно пытаются найти из века в век? Драко Малфой не убивал, именно это изменило его приговор на «невиновен». В конечном счете он выбрал сторону, бросив в лесу палочку Гарри. Гермиона и Гарри дали показания в его защиту, точнее не так, они просто рассказали все как было. Этого было достаточно для вынесения оправдательного приговора хорьку и Нарциссе. Грейнджер возможно бы и не вспомнила о его существовании, если бы не этот случай на процессе.       Она догнала и схватившись за его плечо резко дернула, призывая развернуться и поговорить с ней. — Ты что себе позволяешь, маглорожденная, — сквозь зубы прошипел Слизеринец «Ха» подумала с сарказмом Грейнджер цена победы над злом выглядела весьма иронично из лексикона этого идиота исчезло обидное «грязнокровка» да, за это точно следовало «бороться» подумала мысленно, ставя кавычки у последнего слова. Даже десятилетия спустя он не стал более сносным. Как Гарри, вообще с ним разговаривает. — Я еще раз спрашиваю, какого черта, Малфой? — гневно меча молнии глазами еще раз спросила она. Он с пренебрежением оглядел ее с ног до головы и выплюнув ответил — Гриффиндорская дура, — вновь обернулся, чтобы скорее уйти из Министерства. — Запомни, Малфой, никогда не лезь в мои дела, мне не нужны от тебя ответные «подачки», — крикнула ему в спину Гермиона, раздумывая, что тот решил таким образом отдать ей долг за «показания». А еще именно тогда осознала, как с возрастом тот все больше стал походить на своего отца, своей холодностью, высокомерием и угловатыми скулами на лице. Он также повзрослел: как и они с друзьями слишком рано, но только сейчас физический возраст окончательно превратил его уже внешне в главу семьи клана Малфоев. Это дополнительно нервировало и немного пугало. Она тряхнула копной своих каштановых волос и пообещала себе, что забудет о случившемся как можно скорее.       Гермиона Грейджер покачала головой из стороны в сторону, как бы вырывая себя из того дня и снова принялась пробегаться глазами по тексту директора. Она была даже рада, что Макгонагалл организовала ей такую дорогу в уединении и «инкогнито». Увидев бы ее сейчас дети и учителя точно распустили бы сплетни, что героиня войны окончательно «свихнулась» и ей больше подошло бы преподавание по предмету «Прорицания». Глаза в письме удовлетворено наткнулись на строчку напротив «Зельеварение» и ей ненадолго полегчало. Пусть это и не был ее самый любимый предмет, но варить зелья она могла не хуже Северуса в прошлом.       Ох, как же она соскучилась по Невиллу, надо будет первым делом заглянуть в его оранжерею, чтобы осмотреть новые ингредиенты для зелий. Невилл сильно продвинулся с выращиванием сложных культур и растений.       В письме также было отмечено, что ее лично встретит Хагрид, доставит до Хогватса проводит в ее комнату, а затем Макгонагалл будет ждать ее в своем кабинете для обсуждения расписания и программы.       Она была рада, что профессор согласилась пойти ей на встречу спустя месяц после начала обучения и выделила нагрузку, ей хотелось верить, что тем самым ее желание попробовать себя в преподавании, не навредит никому из педагогов, лишив их работы, но директор заверила ее, что она не доставит им никаких неудобств, а наоборот обогатит их педагогический состав.       Надо сказать, что изменения коснулись Хогвартса не сильно много. Все также уделяли внимание больше традициям, что заложил в этой школе Дамблдор. Она вновь подумала о своих 4-х поправках к закону об эльфах и немного взгрустнула. По себе знала как важны традиции и как это влияет на магический мир, как сложно смириться с переменами, даже во благо, но в то же время она не хотела деревенеть и превращаться в 100-летний дуб, пытаясь удержать и оставить все как есть. Еще сложнее волшебникам было отказаться от комфорта и оставить свои сферы влияния. Все это, в конечном счете и привело к той страшной войне. Все было сложно.       Вновь ощутила тревожность в груди, а голова стала тяжёлая как чугун, делая пометки на полях страниц «нового устава школы», который она также взяла с собой, на несколько секунд «замерла», а спустя мгновение хлопнув глазами пару раз, увидела расплывшееся слово в конце предложения. Только не это, снова, обреченно кинула ручку на стол, когда же это закончится. Предложение в уставе было оборванным: начало и вновь такой знакомый ей за этот год набор закорючек «Провести маг…»       Н-даа... и что она хотела написать на этот раз, какая мысль посетила ее голову в очередной раз перед тем как «замереть» и продолжить выводить каракули на бумаги. Она ненавидела всем сердцем эти вещи. Слава богу, что хотя бы основные опасные симптомы остались позади.       Ну явно, что-то связанное с магией, подумала Грейнджер, когда объявили прибытие поезда. Она бросила предметы, бумаги в сумку и поспешила на выход, перед выходом заново осмотрев свое купе, чтобы не забыть, оставленные вещи и выдвинулась навстречу крепким объятиям Хагрида.