The Dark Maladies Line

             — Итак, теперь ты знаешь больше о том, что я делал после войны, — заявил Драко, пытаясь воспроизвести какое-то подобие их предыдущего разговора, когда он устроился на своем месте на ее диване. Голова кружилась от шампанского, но он сосредоточился на женщине напротив него. — Расскажи мне больше о себе в период после окончания войны и тем, когда мы… встретились снова.       — Ну, — вздохнула она, пытаясь решить, с чего начать, делая глоток Лимонной Шипучки. — Летом после Битвы я отправилась искать своих родителей. Я… — она сделала паузу. Гермиона ненавидела говорить об этом, но она также знала, что Драко тоже ненавидел говорить обо всем, что он ей уже поведал, поэтому ей нужно было быть такой же откровенной в ответ. — Я стерла их воспоминания после шестого курса. Я сделала так, что они даже не знали, что у них есть дочь, и внедрила в их сознание «мечту всей жизни» — переехать в Австралию, — Гермиона наблюдала, как выражение замешательства отразилось на лице Драко, когда он задавался вопросом: что в этом мире могло заставить ее сделать такую вещь. — Я хотела защитить их, понимаешь. Я думала, что если вычеркну себя из их жизни, они не будут беспокоиться обо мне и смогут просто уехать в Австралию, подальше от опасности, и спрятаться, даже не подозревая о том, что прячутся.       — И это сработало? Чары Памяти? Это какая-то продвинутая магия. Особенно для семнадцатилетней девушки, — Гермиона слышала благоговейный трепет в его голосе, хотя он и пытался скрыть это. Однако она не была уверена, был ли это благоговейный трепет перед магией или перед тем, как далеко она зашла.       — Сработало отлично, — сказала она немного бесстрастно, чтобы заглушить боль, которая сопровождала эти воспоминания. — Меня не было целый год и даже больше, и я не знала все ли с ними в порядке и где они находятся.       — Грейнджер, я… я понятия не имел, — сказал он, потеряв дар речи, что она раньше за ним никогда не замечала.       — Ну это не совсем вписывается в рабочий разговор, — ответила она с кривой улыбкой. — Поэтому после окончания войны я отправилась на их поиски. Я думала, что это будет легко, что их будет легче отследить, но это оказалось не так. Поиски заняли у меня… годы. Я брала один отпуск в год на работе на три недели и отправлялась в Австралию, чтобы найти новые варианты для поиска. Наконец, я нашла их и сняла чары, на что ушла большая часть этого трехнедельного отпуска.       — Ну, они, должно быть, были действительно счастливы снова увидеть тебя после стольких лет.       — «Злы» было бы более подходящим словом. В их глазах я отняла годы их совместной жизни с единственной дочерью.       — Мне жаль, — он покачал головой, выглядя шокированным ее ответом.       Она вздохнула:       — Я отослала их в то время, когда, по их мнению, я нуждалась в них больше всего. Ты знаешь, это чувство, которое возникает у родителей, когда они хотят защитить тебя от всего мира. Но они ничего не смогли бы сделать, если бы остались здесь, это была не их война, и они бы просто стали мишенями. Потребовалось много напряженных бесед, чтобы родители приняли это или, по крайней мере, поняли мою точку зрения настолько, чтобы смочь простить меня. Я думала, что поступала правильно, я все еще думаю так, но им трудно понять это, не зная нашего мира и того, насколько они были бы уязвимы перед темной магией.       — Так все наладилось… сейчас? Я помню, ты упоминала, что увидишься с ними на Новый Год.       — Да, сейчас намного лучше, — кивнула она, — это заняло время, но они поняли, что важно то, что теперь у нас есть возможность восстановить отношения и проводить время вместе. Раз в год летом мы вместе уезжаем в долгий отпуск, и я приезжаю в гости на Новый Год. Они, безусловно, гораздо более независимы от работы, чем были раньше. Они любят Рождество из-за своих лыжных поездок в Альпы, а мне нравится проводить это время с Уизли. Я прихожу к ним на приятный новогодний ужин, и мы делимся нашими историями. У нас есть время, которое мы проводим вместе, и это очень много значит для всех нас.       — Должно быть, было трудно преодолеть тот период.       — Так оно и было, но я надеялась, что в конце концов они простят меня.       Он понял, что она рассказала все, что могла, и перевел тему:       — Так ты вернулась в Хогвартс в тот год после Битвы?       — Ммм, я вернулась в Хогвартс с изрядным количеством наших старых одноклассников. Некоторые не вернулись, сумев получив степень, проучившись год с Кэрроу, и я их не виню, они прошли все это и, безусловно, заслужили право покинуть школу. Но некоторые остались, чтобы нормально заново проучиться последний год, а некоторые из нас вернулись после побега. Конечно, в то время я встречалась с Роном, но они с Гарри уже отправились в Министерство, чтобы начать обучение в отделе авроров. В тот год мы виделись нечасто, может быть, раз в месяц по выходным. Честно говоря, я думаю, именно поэтому мы встречались так долго. Как только мы оказались вместе в реальном мире, стало совершенно очевидно, что из этого ничего не выйдет.       Драко издал смешок:       — Не удивлен, вы двое всегда цеплялись друг к другу.       — Как и мы с тобой тоже, когда учились в школе, — сказала она, приподняв брови и сделав еще один глоток.       — Это твой способ сказать мне, что у меня нет ни единого шанса? — он попытался пошутить, хотя время, казалось, остановилось для него, пока он ждал ее ответа.       Она рассматривала его, и легкая улыбка играла на ее губах.       — Ты уже не тот мальчик, которым был в Хогвартсе, Драко. Я думаю, мы оба это знаем.       Ему понравился этот ответ. Это прозвучало загадочно, но красноречиво; нахально, но мило.       — Нет, я клянусь тебе, что это не так.       Гермиона допила остатки своего напитка, ее губы покалывало от холодка.       — Хочешь еще?       — Да, спасибо, — он протянул ей свой бокал.       Она вернулась через несколько минут с двумя полными бокалами и протянула ему один, на этот раз устроившись поближе и повернулась к нему всем телом, опираясь локтем о спинку дивана, недалеко от его руки, которая все еще была опущена.       — Так что же было после Хогвартса? — спросил он, наслаждаясь ее новым положением.       — После Хогвартса я начала работать в Министерстве, и думаю, что рассказала тебе все о работе там, — сказала она. — Из Отдела Регулирования и Контроля Магических Существ в Кабинет Министра. Действительно, было не так уж много интересного вне работы.       — За исключением тех шести таинственных месяцев с Виктором Крамом, — холодно сказал он.       — Это не были таинственные месяцы, — засмеялась она, — И ты, похоже, ревнуешь, — она сделала паузу. — Мне нравится твой вид сейчас, непривычно, но тебе идет эта неуверенность.       — Я не ревную, мне просто любопытно, — пожал он плечами, хотя беззаботный вид очевидно был всего лишь маской. — Немногие девушки могут поведать тебе о романе с международной звездой квиддича.       — Мы с Виктором были друзьями в течение многих лет, — сказала она. — На самом деле это не было чем-то особенным. Мы попробовали, мне нравилось проводить с ним время, но нашим отношениям не хватало глубины. Его жизнью был квиддич. Ему нравилось читать на досуге, и мы могли немного обсудить книги, но у него не было страсти к дальнейшему обучению, теоретизированию философии или моей работе в Министерстве, — вздохнула она. — Виктор прекрасный человек, и мы очень заботимся друг о друге, но у нас просто не было интеллектуальной связи.       — Романтичная, однако, была? — он не мог не спросить.       — Теперь, что ты хочешь, чтобы я ответила на это? — она упрекнула его взглядом.       — Я хочу, чтобы ты сказала: «О нет, он был ужасен в постели», — пожал он плечами.       Гермиона почувствовала, что краснеет.       — Виктор был очень хорошим другом, и наша связь всегда была сильной на этом дружеском уровне. К сожалению, мы, похоже, не нашли особой связи ни на каком другом уровне, — наконец сказала она.       Самодовольная усмешка появилась на губах Драко.       — Жаль это слышать.       — Да, именно так ты и выглядишь.       — Ладно, мне не жаль это слышать, — выражение его лица не изменилось.       — И почему это имеет значение для тебя, кроме твоего очевидного желания поставить меня в неловкое положение?       — Я думаю, мне нравится знать, что есть вещи, в которых другие волшебники, похоже, разочаровали тебя… Со мной бы такого не произошло.       Гермиона на мгновение вытаращила глаза на это вопиющее замечание, прежде чем попыталась придать себе надменный вид.       — Ну, ты уверен в себе сегодня вечером, не так ли?       — Ты продолжаешь кормить меня алкоголем, так что да, — ему все это безмерно нравилось. И он мог сказать, что ей на самом деле тоже.       — Я?! Ты был тем, кто приносил нам еще больше шампанского на вечеринке, — возразила она, смеясь, слегка шлепнув его по руке.       — Ты была нашей гостьей, я хотел, чтобы ты чувствовала себя должным образом обслуженной, — сказал он, как будто это было очевидно.       — Я думаю, тебе просто нужен был повод возвращаться ко мне.       — Может, и так, — допустил он, — я не думаю, что ты возражала.       — Может быть, ты и прав, — ответила она таким же тоном.       — Может быть, мы оба просто знаем, чего хотим, но не можем этого получить. И, возможно, мы оба думаем, что это немного несправедливо.       Она почувствовала, как выражение его лица снова потеплело. Наконец-то они вернулись к этой теме. Мысли прокручивались у нее в голове: о том, что это правда было несправедливо, но что все должно было оставаться так, как есть, что они должны быть профессионалами, и что им нужно было признать, что работа должна стоять на первом месте. Что также было немного несправедливо, так это то, что они отложили этот разговор на три недели. Но она произнесла нечто совершенно другое:       — И чего же, по-твоему, мы оба хотим? — она решила сыграть в его слизеринскую игру в случайные гипотезы.       Он поставил свой полупустой стакан на кофейный столик и наклонился ближе, как будто просто хотел обсудить личный вопрос. Она не отодвинулась, но на самом деле Драко не совсем вторгся в ее личное пространство, так что она не видела причин для этого. Хотя она и не хотела отдаляться, но не была готова пока полностью признавать этого.       Он посмотрел на нее, в его глазах зажглась искра, на губах все еще играла улыбка.       — Я думаю, мы оба снова хотим почувствовать то же, что и три недели назад.       Ей казалось, что весь мир мог бы остановиться в этот момент, а она могла бы просто сидеть тут, глядя в его глаза, и видеть всю тоску в его взгляде, которую сама тоже чувствовала.       — И что нам с этим делать? — тихо спросила она.       — Я не уверен, Грейнджер. Видишь ли, я сделал этот шаг в прошлый раз, и мы оба признали, что это выходило за рамки дозволенного. Так что, боюсь, мне не позволено пересекать черту дважды, — его голос был низким, а глаза скользнули вниз к ее губам и обратно, терпеливо ожидая, ее ответного шага.       Она с трудом сглотнула. Честно говоря, это было справедливое замечание. Но оно также возложило ответственность за решение на нее. Гермиона знала, что не должна этого делать. Она знала, что должна отодвинуться назад, установить дистанцию между ними, очистить свой разум и напомнить им обоим, что они согласились, что это не вопрос о том, кто кому уступит. Но эти мысли были заглушены звуком ее собственного колотящегося сердца и отвлечены дыханием, которое застряло у нее в горле от электричества в его взгляде. В тот момент она поняла, что ничего в мире она не хотела больше, чем отбросить рациональность куда подальше и принять наконец то, о чем она не могла перестать думать все это время. Гермиона почувствовала, что неосознанно кивнула в ответ на его заявление.       Она медленно, но решительно подняла руку к его затылку, ее пальцы мягко двигались по его теплой коже.       — Это засчитывается как ответный шаг? — сказала она, пытаясь говорить уверенно, несмотря на то, что происходило внутри нее.       — Почти, — ответил он, ухмыляясь. — Я думаю, ты жульничаешь. Ты действительно должна пересечь линию, чтобы быть той, кто сделает этот шаг.       Она смотрела на него еще секунду, собирая все свое мужество и одновременно отбрасывая все свои сомнения, прежде чем наклониться, закрывая глаза. Она притянула его к себе и поцеловала, ее нижняя губа оказалась между его уже раскрытыми губами. Гермиона почувствовала, как его рука коснулась ее волос, слегка собирая их в кулак, прежде чем позволить им снова упасть, когда его ладонь переместилась к ее шее, посылая мурашки по ее телу. Ее губы приоткрылись сильнее, и его язык скользнул ей в рот.       К этому моменту у нее был опыт в поцелуях с приличным количеством парней, но она могла с уверенностью сказать, что ни один другой поцелуй в ее жизни не вызывал у нее такого желания сбросить всю одежду разом, как поцелуй Драко. Их языки слегка соприкоснулись, прежде чем их губы снова прижались друг к другу. Ее рука скользнула вниз к воротнику его рубашки, крепко сжимая его, прежде чем он отстранился на несколько дюймов. Самодовольный взгляд, который был у него раньше, сменился чем-то более похожим на желание, и, не прерывая зрительного контакта, он свободной рукой забрал стакан из ее ладони и поставил его на стол, прежде чем он наклонился к ней и снова поцеловал. Это было медленно и мучительно, и мысли, которые у нее возникли во время их предыдущей встречи о том, что им нельзя этого делать и что это должно прекратиться, стали не чем иным, как простым воспоминанием.       Драко был всем, чего она хотела. Последние три недели неопределенности были пыткой, даже когда она пыталась убеждать себя, что это к лучшему. Теперь Гермиона могла точно сказать, что это не было к лучшему… Это чувство, этот момент, в мире не было ничего, что заставило бы ее сомневаться в них. Всё остальное со временем разрешится само собой. Это чувство стоило того, чтобы побороться за него.       — Ты знаешь, — сказала она между поцелуями, — у меня не получилось провести для тебя полную экскурсию.       Он слегка отстранился, чтобы убедиться, что правильно понял ее, и затем кивнул в ответ:       — Верно. Не хотел бы ничего пропустить.       Она шла впереди, проходя через единственную другую дверь в квартире, когда он следовал за ней, последний раз наслаждаясь видом ее голой спины, восхищаясь им еще больше, теперь, когда представлял, как он будет проводить руками по ее телу.       — А это моя спальня, — сказала Гермиона, чтобы заполнить тишину, пытаясь унять свои взвинченные нервы, когда Драко закрыл за ними дверь, прежде чем Живоглот смог бы последовать за ними внутрь.       — Забавно, я почти ожидал, что это будет просто домашний офис.       — Заткнись, — засмеялась она, притягивая его за рубашку к себе, снова захватывая в плен его губы, в то время, как его руки крепко обхватили ее талию, его пальцы проложили себе путь к ее обнаженной коже. Его ладони были холодными от коктейля, но от его прикосновений ее тело опалило огнем, когда он прошелся по контуру ткани внизу V-образного выреза.       Его руки нашли молнию на ее платье и начали тянуть ее вниз, достаточно медленно, чтобы у нее была возможность признать, что именно их ждет, и решить, не хочет ли она передумать, но вместо этого она отстранилась, и ее губы изогнулись в очень непривычной для нее ухмылке, характерной скорее для слизеринцев, и ее руки потянулись расстегивать пуговицы его рубашки. Драко снова наклонился к ней, и выражение его лица совпало с ее, он начинал понимать, что она имела в виду, когда сказала, что не так невинна, как все считают.       На этот раз пуговицы расстегнулись легко, и прежде, чем у нее появился шанс подумать об этом, ее пальцы уже блуждали по его груди, наслаждаясь мягкостью его кожи вокруг выступающих шрамов, которые она успела заметить еще в прошлый раз, она ощущала стук его бешено бьющегося сердца под своими ладонями, и их снова утянуло в головокружительный поцелуй.       Драко поднял руки и обхватил ее лицо, а затем его пальцы двинулись вниз по ее шее, обжигая ее кожу, он прихватил ткань платья и спустил лямки с ее плеч. Они плавно скользнули вниз по ее рукам и ткань медленно спустилась на пол. Платье собралось в кучу шелка у ее ног, и Драко наслаждался видом ее обнаженной груди и тонкой кружевной ткани, которая оставалась единственной нетронутой вещью на ее бедрах. Гермиона выглядела совершенно беззастенчивой, когда их глаза снова встретились, и он снова жадно поцеловал ее, крепко сжимая ее бедра, и ее руки переместились к пуговице на его брюках. Она сделала шаг назад, увлекая его за собой. Остальная его одежда была беспорядочно сброшена по пути к ее кровати в перерывах между поцелуями, и в мгновение ока они оказались на ее кровати только в нижнем белье.       Гермиона краем глаза заметила, как что-то поразительно черное, мелькнуло перед ее глазами с его предплечья, когда Драко навис над ней. Конечно, она знала, что это было, и использовала все свои силы, чтобы не обращать на это внимания, ведь она и так знала, что метка была там, и что это ничего не меняло между ними, хотя она не стала бы отрицать, что ее сердце замерло всего на секунду, но ее глаза не отрывались от его. Гермиона знала, что если посмотрит вниз, Драко заметит это, и она была уверена, что все закончится так же быстро как и началось. Поэтому девушка сосредоточилась на Драко, на его похотливом взгляде, который он устремил на нее, и выбросила из головы все остальное, чтобы подумать об этом позже. Но не сейчас. Не сейчас, когда они, наконец, избавились от своих запретов и позволили себе исследовать эти новые чувства и друг друга. Гермиона снова расслабилась под его пристальным взглядом, возвращаясь к настоящему моменту.       Драко посмотрел вниз на девушку под ним с таким желанием, которого он не мог припомнить за собой с другими женщинами. Это была Гермиона Грейнджер. Это была героиня войны, Самая Яркая Ведьма-Своего-Возраста, самый Молодой-Старший-Заместитель-Министра-в-Истории Гермиона Грейнджер. Это был кто-то, кого он не заслуживал ни в одной из всех жизней. Но то, как она смотрела на него, вызывало абсолютно необъяснимую реакцию в его теле. Он переплел их пальцы, когда поднял ее руку над ее головой и наклонился, чтобы снова поцеловать, пытаясь разогнать туман в голове от шампанского и лимонной шипучки, чтобы не забыть ни одной детали завтра.       Ощущение ее дыхания на его губах было более опьяняющим, чем что-либо другое в этом мире — теплое, раскованное и полностью вызывающее зависимость. И то, как ее волосы, густые и бесконечные ощущались между его пальцев, заставило его подумать, что он мог бы счастливо потеряться в них навсегда. Страсть между ними была наполнена магнетизмом, который, казалось, заставлял мир вокруг них умолкнуть, так что больше ничего не существовало; ничто другое не имело значения, кроме изучения изгибов ее тела и упоения этим чувством.       Низкий стон вырвался откуда-то из его горла, когда его большой палец скользнул по ее груди, за чем последовал легкий, почти незаметный вздох от женщины, лежащей под ним. Он снова поймал ее нижнюю губу, нежно прикусывая ее зубами, в то время как ее пальцы в ответ на это крепко вцепились в его волосы.       Гермиона почувствовала, как Драко твердым членом прижимается к ее бедру, явно ожидая, когда на него обратят внимание, но не подавая вида. Она улыбнулась ему в губы, не чувствуя ничего, кроме безграничного блаженства; ни сожаления, ни сомнений. Это ощущалось как нечто такое, чего ей не хватало всю ее жизнь. Гермиона чувствовала себя комфортно, почти полностью обнаженная, полностью во власти его тела. Она чувствовала себя желанной и ценной под его прикосновениями и ощутила прилив сил при мысли о том, что ждало ее дальше. Ее рука скользнула за линию его боксеров, слегка проводя по резинке и ее губы снова приоткрылись для его языка, который ощущался как шелк на ее собственном, его движения были идеально рассчитаны, в ответ на ее действия.       Драко мог поклясться, что, возможно, на мгновение потерял сознание, когда ее рука сильнее сжала его талию и попыталась опустить ткань вниз. Каждая частичка его хотела этого, но по какой-то причине он сделал паузу, и в его голове возникла мысль, которую он хотел бы проигнорировать… но не мог.       — Ах, черт, — громко прошептал он, с разочарованным вздохом, снова целуя ее, его рука двигалась вниз по ее телу, по нежной коже, к которой он не хотел прекращать прикасаться.       — Что? — она выдохнула, ее рука замерла там, где сжимала внутренний шов его белья, она моргнула, глядя на него, пытаясь сосредоточиться, хотя на самом деле не желая, чтобы что-то прерывало их прямо сейчас. Ей очень нравилось быть захваченной этим моментом и она не хотела позволять себе сомневаться в чем-то. Но его замечание прозвучало так, как будто сейчас ее вернут к реальности.       Драко поцеловал ее еще раз, прежде чем откинуться в сторону, делая очередной разочарованный вздох.       — О, да ладно, — сказала она, не в силах остановиться, и он посмотрел на нее, на его лице промелькнуло легкое веселье.       — Ты, должно быть, действительно фантазировала об этом какое-то время, чтобы быть сейчас такой разочарованной, — съязвил он.       Она недоверчиво посмотрела на него в ответ, перекатываясь на бок.       — Ты шутишь, да? Я думала, мы уже приняли решение отбросить осторожность в сторону сегодня вечером, когда ты спровоцировал меня сделать шаг, и по какой-то причине ты решил снова обрести свою совесть прямо сейчас?       — Ты хотела бы услышать, что я должен сказать? — спросил он с улыбкой, игравшей на его губах, совершенно не обращая внимания на ее разочарование и явное желание, чтобы он взял ее прямо там.       — Я не уверена, — надменно сказала она. — Мы, по крайней мере, могли бы насладиться этим сегодня вечером, прежде чем признавать последствия, ты знаешь.       — Гермиона, — он повернулся на бок, так что они оказались лицом друг к другу, и обнял ее за талию. — Просто мы уже говорили раньше, что нам нужно сесть и поговорить о том, как это сработает, прежде чем мы предпримем какие-либо дальнейшие шаги. Я знаю, что я вроде как спровоцировал это… но я думаю, ясно, что мы оба этого хотим. Я просто хочу сделать это настолько правильно, насколько это возможно, учитывая обстоятельства. И, как и в прошлый раз, я не хочу, чтобы это была пьяная ошибка с твоей стороны, о которой ты бы пожалела потом.       — Мы уже голые и в моей постели, — указала Гермиона. — На данный момент, какая разница?       — Я думаю, мы с тобой оба знаем, что есть разница между этим и тем, чтобы позволить этому зайти дальше. Что, между прочим, я безусловно все еще хотел бы сделать, но я просто хочу поговорить об этом заранее, трезвым, возможно, за ужином, чтобы мы были на одной волне в этом вопросе.       Она вздохнула, рассматривая его, ее голова действительно была немного затуманена алкоголем, но она все еще чувствовала, что вполне контролирует свои действия и решения, но понимала его точку зрения, зная то, как важно лично для него поступать «правильно», когда дело доходит до принятия решения… это, вероятно, казалось необходимым. Он знал, что ее работа и проект были важны для нее, и она знала, что ему придется услышать, как она скажет ему, будучи трезвой, что она все еще хочет, несмотря на свою работу, продолжить изучение их личных отношений. Это было справедливо, хоть и немного раздражающе, но, конечно, правильно с его стороны.       — Хорошо, — сказала она, — я понимаю. Мое решение не изменится завтра, но я понимаю, что тебе нужно быть полностью уверенным, чтобы чувствовать себя комфортно. Очевидно, я хотела бы тоже быть уверенной в твоей позиции.       — Тогда, может, мне пригласить тебя завтра на ужин? — спросил он, ухмыляясь.       — Ты не сможешь, — ответила она, — у меня праздничная вечеринка в Министерстве. Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь после нашего сеанса варки зелья на следующей неделе?       — Хм, я не знаю, это даст тебе целую неделю, чтобы снова подумать обо всех причинах, по которым это может показаться плохой идеей. Я действительно надеялся принять это трезвое решение до того, как это произойдет.       — Ну, тебе просто придется надеяться, что я не передумаю, — она издала тихий смешок, — Возможно, тебе будет полезно несколько дней посидеть на краешке своего кресла.       Он ухмыльнулся, притягивая ее к себе, и запечатлел на ее губах крепкий поцелуй, который длился достаточно долго, пока его рука рассеянно скользила вниз по ее спине. Драко глубоко вдохнул через нос, все еще не желая отстраняться от нее, но зная, что ему придется уйти. Но еще несколько поцелуев ничего не изменят, — подумал он, когда украл еще парочку, его губы скользнули по ее щеке и спустились к шее. Он услышал, как она удовлетворенно вздохнула, и вернулся назад, чтобы еще раз завладеть ее губами.       — Я должен идти, — наконец сказал он.       — Меня тошнит от того, что ты это говоришь, — съязвила она.       — Тогда протрезвей к следующей неделе, чтобы мы могли покончить с формальностями, — он подмигнул ей и сел, взглянув на нее сверху вниз: она, не отрываясь, смотрела на него, волосы беспорядочно разметались по простыням, одна рука все еще покоилась на его руке. — Я мог бы привыкнуть к этому, я думаю.       — Я тоже могла бы.       Драко встал, поднимая с пола свою рубашку, и когда он это сделал, ее глаза, наконец, опустились, чтобы рассмотреть темную отметину на его предплечье. Она думала, что ее взгляд остался незамеченным, но в это же время он поднял глаза, чтобы сказать что-то еще… но что бы Драко ни собирался сказать, так и осталось неозвучено, когда он понял, на что она смотрит, и снова закрыл рот, немного напряженно выпрямившись.       — Извини, я перепробовал все доступные маскирующие чары, нет никакого способа скрыть это. Я бы сделал это, если бы мог.       — Это… все в порядке, — она смущенно покачала головой, — Прости, я не должна была так пялиться.       — Но на самом деле ты не можешь не замечать этого, не так ли? — риторически спросил он. — Особенно со шрамами и всем прочим.       Она на мгновение задумалась, как ответить, прежде чем мягко произнесла:       — Нет, ты действительно не можешь. Я уверена, тебе трудно жить, каждый день глядя на эти напоминания о твоем прошлом.       — Нет причин переживать за меня, я заслуживаю хорошего напоминания каждое утро о том, над чем мне нужно работать и что исправить.       Гермиона схватила халат, который висел на крючке у ее кровати, накинула его и свободно завязала вокруг талии, прежде чем сесть на краю кровати, когда он просунул руки в рукава рубашки и поспешно начал застегивать ее обратно.       — Ты злишься, — сказала она, изучая его поведение.       — Другим людям нелегко видеть эту метку. Я знаю, это навевает много ужасных воспоминаний. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Я могу найти другой способ скрыть ее в следующий раз. Если будет следующий раз, — добавил он.       — Я знала, что она там, — просто ответила она, — это меня не удивило.       — Это все равно не значит, что это не вызывает шок, я понимаю.       — Драко, — она потянулась и схватила его за руку, которой он только что закончил застегивать брюки обратно.       Он не хотел смотреть на нее, но вынужден был сказать:       — Мне действительно пора.       — Не могли бы мы обсудить это, пожалуйста, чтобы не поднимать потом этот вопрос снова так прямолинейно, — сказала она более настойчиво.       Он тяжело вздохнул.       — Я просто не знаю, что сказать. Я уверен, что неприятно видеть Темную Метку так близко, и я уверен, что это заставляет тебя заново переживать моменты, воспоминания о которых ты усердно пытаешься подавить. Это непростой вопрос.       — Видеть ее не доставляет удовольствия, — согласилась она, — но я знала, что она там. И я знаю, что сейчас она символизирует не преданность ему, а является признаком всего, что ты преодолел. Ты нечто большее, чем эта татуировка, и она не определяет, кто ты есть.       Он посмотрел на нее, чувствуя, что совершенно не заслуживает ее оправдания наличия метки, которая запятнала его руку.       — Она действительно определяет меня, Гермиона, — сказал он, пытаясь смягчить свой тон, зная, что она, конечно, не та, на ком можно было выместить свое самоуничижение. — Но ты права, это также напоминание о том, кем я пытаюсь быть сейчас. Я ценю твой взгляд на это.       Она аккуратно притянула его за руку, его ноги слегка волочились, но он подошел ближе, когда она снова схватила его за рубашку и притянула к себе, так что они оказались лицом к лицу.       — Мне нравится, кто ты сейчас, Драко, просто продолжай двигаться вперед, — ее тон был спокойным, и она заметила, что его глаза изучали ее, как будто пытались найти подтверждения искренности в ее словах, которые позволили бы ему перестать сомневаться. Она мило улыбнулась, сокращая расстояние между ними и снова поцеловала его, задержавшись на мгновение, чтобы, возможно, он смог ощутить часть ее спокойствия.       Его тело слегка расслабилось, когда руки легли на кровать, и он медленно выдохнул через нос. Когда она отстранилась, его глаза снова встретились с ее, и он увидел в ней ту чистоту и свет, которые хотел бы увидеть внутри себя. Драко криво улыбнулся ей, украдкой поцеловав еще раз, прежде чем встать, убирая прядь волос с ее лица за ухо, его рука задержалась сбоку на ее шее, когда она все еще слегка сжимала ткань его рубашки.       — Извини, я могу быть немного осторожным, когда дело доходит до таких вещей.       — Я понимаю, — сказала она, — могу я спросить, от чего у тебя шрамы на груди?       — Конечно, ты можешь спросить, — у него не было причин что-либо скрывать от нее, но он также пытался сохранить спокойствие, которое почувствовал от ее объятий. — Но ты не возражаешь, если мы поговорим об этом в другой вечер?       — Хорошо, — кивнула она с легкой улыбкой на губах. — Прости, что лезу не в свое дело, я просто чувствую, что откровенность между нами поможет… в долгосрочной перспективе.       — Я знаю. Честно говоря, я должен тебе много объяснений, потому что большинство вещей я держу под замком. Этим нелегко делиться, но я уверен, что со временем все прояснится.       Гермиона притянула его обратно к себе для еще одного мягкого, ободряющего поцелуя, прежде чем убрала руки с его рубашки. Его большой палец мягко провел линию по ее подбородку, пока он рассматривал ее еще мгновение, желая, чтобы между ними не стояло столько препятствий и чтобы все было намного легче. Драко вздохнул и сделал шаг назад, чтобы собрать себя воедино.       — Я провела чудесную ночь и рада, что ты пригласил меня на вечеринку, — сказала она, переключая тему, пока он надевал ботинки.       — Без тебя мне было бы не по себе, — честно сказал он, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что он больше ничего не забыл, но ему очень хотелось побыть наедине со своими мыслями.       Она провела его до двери, задержавшись на пороге еще на мгновение.       — Я с нетерпением жду возможности обсудить все детали за ужином на следующей неделе, — сказала она, желая подтвердить, что провал с Темной Меткой ничего не изменил между ними.       — Я тоже, — ответил Драко, используя всю свою энергию, чтобы одарить ее чем-то похожим на непринужденную улыбку. — Увидимся на следующей неделе.       Девушка открыла перед ним дверь, и когда та со щелчком закрылась, Гермиона прислонилась к ней спиной, закрыв глаза и вздохнув. Это была смесь разочарования и удовлетворения в одном флаконе, но подавляющее чувство, которое сидело в ее груди, было возбуждением от событий этого вечера. В каком-то смысле она была рада, что они избавились от неловкости признания его Темной Метки, поскольку на самом деле не было способа, благодаря которому они могли бы избегать этот вопрос вечно. Но к тому времени, как Драко ушел, ему, казалось, стало лучше… она была уверена, что он будет размышлять об этом еще некоторое время, но она также чувствовала, что все прошло так хорошо, как только было возможно, и Драко вернется к привычной жизни с уверенностью, как делал это всегда. Гермиона забралась в постель и как и в каждый вечер пятницы, она почувствовала, что следующая пятница кажется бесконечно далекой и она не может дождаться ее наступления…