Речь нового проповедника, присланного в город Айверос из Родселенда, после гибели прежнего священнослужителя Чеслава от лап баюна. 1313 год.
Город-государство Мирград, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Крик Лайры прекратился. Пламя, усиленное магией, начало стихать, приходя, наконец, в норму. Повитуха держала на руках ребёнка. Такого маленького, беззащитного. Даже не верилось никому, что сие дитя выплёскивало столько силы, влияющей даже на окружение. Сейчас он был, самым что ни на есть, обычным новорождённым малышом, верещащим с первых мгновений в этом мире. – Здоровый мальчик, – улыбнулась пухлая женщина, обтирая новорождённого. – Вот, держи, Лайра. С этого дня ты мать. И весь мир для этого ребятёнка. Девушка аккуратно взяла дитя на руки. Она так боялась уронить малыша, иль же неправильно его держать, словно он мог вот-вот рассыпаться у неё в руках. Ребёнок вдруг обхватил палец Лайры своей крохотной ладошкой. Сердце девушки ёкнуло. – Такой маленький… мама рядом. Мама не бросит! – Лайра не могла поверить, что теперича она мать. Сие никак не хотело укладываться в голове. Но факт оставался фактом. Её ребёнок только что появился на свет. И она, Лайра, держала его, яко же самое драгоценное сокровище, добытое непосильным трудом. В какой-то степени, так он и было. – Вы придумали имя? – спросила повитуха. Лайра ещё раз осмотрела дитя. Вспомнила, как ещё не родившись он усилил пламя лучин и свеч. И решила выбрать одно из трёх имён, что она с Халфордом приготовили для младенца. Самое подходящее. – Светозар, – прошептала Лайра, едва сдерживая накатившие слёзы. – Озарённый светом. – Чудесное имя, дорогуша! Сейчас, принесу бересту с очистительными рунами, и всё будет готово! Повитуха направилась прочь из комнаты. Очистительную бересту в её краях не принято было хранить в месте явления ребёнка на свет. Делалось сие, дабы не соприкасалась она раньше времени с Навьей энергией. Ибо считалось, что всякие роды открывали некий проход в мир духов. И для безопасного его затвора и прогона эссенции Нави, требовалась та самая очистительная береста. И только повитуха отворила дверь, как в её грудь вонзилась рука. Окровавленная кисть вышла из спины женщины. Хугин и Мунин немедленно взялись за оружие, готовые в то же мгновение сразиться с неведомым врагом. Повитуха пала, как только неизвестный вынул руку из её тела. Медленно убийца вошла в комнату. Ей оказалась женщина, на вид весьма молодая, с угольными волосами и такими же глазами. Она допивала непонятную жидкость из небольшого бутылька́, слегка морща красивое, но больно неухоженное лицо. – Ну и местечко у вас, – выкашлялась незнакомка, убрав пустой бутылёк в сумку. – Уже второй эликсир выпила, чтоб не помереть здесь. Те, кто наложил столь мощную защиту, молодцы! Сняла бы пред ними шляпу, да только её нет, к несчастью. – Что ты такое? – спросил Мунин, наколдовывая туман. – И как ты пробралась сквозь барьер? – Имя моё Нель. А как я пробралась, не вашего ума дело. Нель посмотрела на Лайру, державшую в руках ребёнка, и явила свой хищный оскал. Пускай все вокруг и видели, что явившейся невесть откуда убийце сейчас жуть как плохо, но ухмылка её всё равно вселяла ужас. – Предлагаю сделку. Ежели отдадите того, кто мне нужен, никто более не пострадает. – А как тебе другая сделка, – хмыкнул Хугин, дера наготове свои фальшионы. – Ты идёшь нахер и мы тебя зарубаем. Годится? – Боюсь, что нет. Значится, будем биться? В этот момент наколдованный Мунином туман обрёл форму, опутав Нель щупальцами. Хугин тут же влил в клинки стихию воздуха и бросился на скованную противницу. Нель лишь усмехнулась. Пускай она и была в разы слабее, нежели раньше, но даже этого ей вполне хватало, чтобы победить двух варягов и забрать то, что принадлежит по праву. По праву силы!***
Кодантийское царство, княжество Ирдерес, город Моэ́рдрас, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Тело Эйвара пробило дверь с такой лёгкостью, словно та была не из дерева, а из тоненькой бересты. Богатырь, брошенный «рыцарем» в вороного цвета латах, приземлился вместе с обломками той самой двери на кровать, на которой некогда спала Виенна. Чаровница, хвала богам, заблаговременно успела подняться со своего ложа и вооружиться посохом. Слабость не спешила покидать её тело, что заметно было по лёгкой бледности на лице. Хотя, быть может, она просто-напросто переживала за напарника. Эйвар встряхнул головой. Не ожидал он такого. Враг оказался не только сильным, что итак было ясно из габаритов супротивника. Поражала скорость. Совсем не свойственная таким массивным людям, тем более облачённым в доспехи. Богатырь даже представить боялся, каким быстрым мог быть незнакомец в латах, ежели бы он оказался в такой же лёгкой броне, что и все варяги. «Рыцарь» вошёл в проём, где ранее находилась запертая на засов дверь. Шлемом своим он почти касался потолка, а посему, чтобы пройти в другую комнату ему пришлось слегка пригибаться. Рука Эйвара сама по себе потянулась в сторону кувшина. Богатырь прошептал заклятие, и тотчас же вода из глиняного сосуда хлынула к протянутой длани, собираясь в шар. – Получай, сука! Водяной шар в миг полетел в «рыцаря», но тот даже не попытался увернуться или блокировать его. Заклятие врезалось в доспех, заставляя противника чуть податься назад. Но этого не хватило. Враг продолжил наступать. Взмах меча-бастарда перерубил постель напополам. Эйвар едва-едва успел кувыркнуться в бок, чудом не попав под лезвие. Богатырь ударил мечом, но «рыцарь» резким движением блокировал атаку, а затем схватил Эйвара за руку. Боль эхом отдалась даже в плечо. Хватка незнакомца оказалась столь крепкой, что он бы вполне мог переломать парочку костей, лишь чуть сильнее сжав кисть. «Рыцарь» сделал замах. Ещё секунда, и с рукой Эйвар мог и распрощаться. Но не тут-то было! Мощный поток стихии молнии ударил прямо по чёрным шлему и нагруднику. Заклятие с одного удара смогло откинуть «рыцаря» в окно. Правда сей незнакомец в угольном доспехе всё ещё держал Эйвара за руку, а потому богатырь вылетел из трактира вместе с ним. Отпустил «рыцарь» Эйвара лишь в полёте со второго этажа наземь, благодаря чему богатырь сумел приземлиться на телегу с соболиными шкурами, принадлежащую одному из местных торговцев. Что же касается пресловутого «рыцаря» в чёрном, то его падение мягким назвать язык не повернулся бы. Упал он прямо на голову, чуть помяв шлем. Однако, судя по всему, сие его нисколько не волновало. Враг варягов, облачённый в гагатового цвета латы, встал на ноги, как ни в чём не бывало. Поднял забрало шлема, представив свой обезображенный лик Эйвару. Серое лицо, усеянное вздувшимися сине-чёрными венами, выглядело до жути неестественно. И пугало то, что обладатель этого лица всё же был человеком, пускай и не совсем. Эйвар видел это по глазам. Глазам, хранившим много боли. «Рыцарь» достал из сумки склянку с сине-фиалковой жидкостью, откупорил, а затем без промедления залил в рот. Очи его тут же замерцали снежно-голубым светом. Незнакомец направил длань в сторону трактира. – Ice'n aur Winterus! Только вымолвил сие закрытие «рыцарь», как тут же из его кисти вырвался неудержимый поток снега и льда, сковавший трактир в зимнюю тюрьму. Весь фасад здания превратился в нечто, напоминающее ледяную стену. Выглядело сие так, словно иниестый великан дыханием своим сотворил такое, не иначе. – Да кто же ты, етить твою налево, такой?! – вырвалось у Эйвара. Богатырь спрыгнул с телеги, приготовив меч для дальнейшей битвы. «Рыцарь», на доспехе которого засветились руны, закрыл забрало, после чего вновь обернулся к Эйвару. – Теперича вёльва заперта здесь. Осталось сравнять сей град с землёй, а затем убить оставшихся внутри ледяной темницы варягов. Нет смысла продолжать сопротивление. Сдайся, и как только я заберу то, что по праву принадлежит моему господину, ты получишь лёгкую смерть. – Ну-ну. А в задницу сходить не хочешь, чучело огородное? – сплюнул Эйвар, крутанув меч. – Я не сдамся! И одолею тебя во что бы то ни стало! – Я ведь уже сказал. Гордыня тебя погубит. Богатырь оскалился. – А я, коли не запамятовал, сказал тебе, что тебя погубит меч. Так может уже проверим, чьё предсказание сбудется раньше?!***
Виенна метнула очередное заклятие в стену изо льда, но результат оставался всё тем же. Молния лишь слегка оцарапала преграду и отскочила в стоявшую неподалёку тумбу. Чаровница чертыхнулась, присев на остатки, некогда бывшие кроватью. Самочувствие всё ещё было паршивым, особенно после атаки по непонятному рыцарю в угольного цвета латах. Всё случилось слишком внезапно. Нападение, драка, а теперь и заточение. Теперича ещё и из сей тюрьмы необходимо было выбраться. Однако, как провернуть это, не ведал ни Лучезар, ни Виенна, ни , тем более, Зоря. – Необычный лёд, – молвил Лучезар. – Схож с тем, который привезли к нам в Твердыню. Только та глыба с варягом внутри имела бо́льшую концентрацию навьей эссенции. Здесь же, на первый взгляд, такого рода эссенции практически нет. – Ту ледяную глыбу вам привезли ведь Торольв и Бьёрга? – Имён не помню. Жилистый богатырь с очельем и чаровница с пепельными волосами. – О, пресвятой Бальдр, как тесен материк. Я лично вместе с Бьёргой отломила ту часть льда с варягом внутри от основной исполинской глыбы! Лучезара действительно поразил сей факт. Никак он не ожидал подобного. – Тогда мы смогли отломить это, единив стихии ветра и огня. Били по огромной трещине, благодаря чему и смогли раскрошить лёд. Да и то с трудом непосильным. – Всё потому что вы действовали в лоб, – проговорил Лучезар, касаясь ледяной стены. – Мы растопили лёд при помощи специального рунного круга, прокручивающего и усиливающего пламя. Ты, получается, владеешь огнём? Быть может мне удастся начертить необходимые руны на этой злосчастной преграде изо льда, а ты потоком пламени смогла бы напитать их. Коли этот лёд и впрямь менее крепок, нежели тот, мы сможем пробить его очень скоро. Виенна прикусила губу. Почесала пальцем у виска. – Я не владею этой стихией в полной мере, – призналась чаровница. – Огонь обжигает кожу, я не могу с ним совладать. Он будто не принимает меня. После каждого использования у меня остаются ожоги, несмотря на то, что это моя основная стихия… потому я и пользуюсь молниями. – Это странно, – зубы кудесника застучали. Хлад в трактире усиливался. – Люди связаны со всеми стихиями. Те, что особенно ярко проявляются в нас, не могут нам навредить, лишь за саму попытку использования. Они ведь часть нас самих, в буквальном смысле. Порождённый твоей же эссенцией огонь не должен ранить при использовании. Разве что в тебя б отразили заклятие, но это отметается. Ведомо тебе, отчего столь большие проблемы с огнём? Чаровница отрицательно замотала головой. Лучезар посмотрел прямо ей в глаза… и понял – она лгала. Но вместе с этим осознал он, по какой причине. Огонь уже вредил ей. Настолько сильно, что принятие факта наличия этой стихии в ней, причём в качестве основной, ранил её душу. Подсознание боролось с действительностью. Да, кудесник примерно уразумел причину. Но это отнюдь не значило, что он мог помочь. Справиться с тем событием, каким бы ужасным оно ни было, способна была лишь сама Виенна. Своими силами. И единственное, чем всё же мог помочь Лучезар – поддержать. Так, как это делали настоящие друзья. Те, кто понимают всю боль варяжского пути.***
Гулзара вонзила найзу прямиком в сердце напавшему на неё утопцу. Чешуйчатая кожа легко пробивалась копьём окружённым пламенем. Да и вообще, защита у этих низших чудищ была не столь хорошей как у, к примеру, огров, иль аспидов. Варяжское оружие, в особенности пропитанное магией, без труда рассекало шкуру как утопцев, так и других тварей подобного уровня. Мутно-зелёные очи чудовища тотчас же начали закрываться. Жизнь, а точнее, лишь жалкое её подобие, стремительно уходила из чешуйчатого тела. Ещё трое утопцев побежали в сторону богатырши. Все как один страшенные, с похожими на жирных дождевых червей усами и изредка торчащими из самых разных частей тела ростками камышей, водорослей, а также рыбьими хвостами, головами и плавниками. Вот она, работа кикиморы. Утопцев сия тварь обращала из погибшего в реках и болотах люда. Несчастных утопленников кикимора сращивала с ещё живыми рыбами да камышами, изменяя и поднимая тело, но уже без души. После «восстания» мертвец уже не был человеком. Лишь изуродованной оболочкой, безвозвратно утратившей душу. Гулзара одним взмахом копья перерезала глотки всем троим утопцам. Нет, таким слабым созданиям её не одолеть! Не в этот раз уж точно. Полуночница, летевшая за убегающей с ребёнком на руках женщиной, внезапно была поймана выросшими из земли длинными корнями и ростками. Добрава, которой и принадлежала сия магия пара-стихии древа тут же прочла изгоняющее заклинание. Полуночница протяжно взревела и тотчас пропала. Древесные путы также обвились вокруг невесть откуда забрёдшего в Моэрдрас одинокого волколака, вероятно, отбившегося от основной стаи. Ещё нескольких утопцев проткнули выросшие из земли корнеподобные копья. На Добраву сзади уже прыгнула лесавка, как вдруг в воздухе её смела волна серебристого свечения. Магия пара-стихии лунного света отбросила чудище в сторону, не дав и коснуться чаровницы. Пустивший это заклятие Мечислав в два прыжка добрался до рычащей лесавки и отсёк ей голову переливавшим магией цвета серебра мечом. Следом, закружившись яко же в вальсе, богатырь перерубил хребет двум упырям, утопцу и тому опутанному корневищами волколаку. Лунный клинок и пламенное копьё кружились в руках богатырей, рубя нечисть тут и там, прикрывая чаровников. – Руны на частоколе не действуют! – прокричал Иоан, бросив в летевшую в его сторону гарпии заклинание земляного града. – Я и Добрава поставим временную защиту! Гулзара, Мечислав, прикройте нас! – Нужен тот кудесник! – молвила Добрава, схватив древесными оковами на прыгнувшего со спины на Иоана утопца. – Он поболее знает про руническое ограждение! – Уверен, Эйвар с Виенной уже ведут его под своей защитой к частоколу, – сказал Мечислав. Богатырь оттолкнулся от стоявшего неподалёку стола с яствами и полосонул остриём меча по крылу гарпии. Летающее чудище перевернулось в воздухе и пало наземь, прорыв человекоподобной мордой с клювом землю и маленькие редкие островки снега. Тварь, переломав при падении второе крыло, тщетно пыталась подняться на задние лапы. Перья её, весьма прочные для простого оружия (варяжское, разумеется, пробивало их на раз-два), перепачкались в смеси земли, крови и еды, что во время суматохи побрасал убегавший народ. Мечислав без промедления развернулся и рубанул по шее гарпии, отделив голову от остального тела. – Будем надеяться, что так и есть, – проговорила Гулзара, пытаясь вытащить найзу из очередного поверженного упыря, но как на зло не получалось. Наконечник копья застрял меж рёбер нежити, никак не желая вылазить оттуда. Очередная гарпия появилась из ниоткуда. Больше своих сородичей почти в два раза, тварь почти бесшумно спустилась с небес. Ни Мечислав, ни Иоан, ни Добрава, ни даже сама Гулзара не успели отреагировать. Одной когтистой лапой она схватила богатыршу за бедро, а второй – за древко копья. Гулзара перевернулась вверх ногами, едва не разбив голову о выпирающий из земли камень, и полетела ввысь, уносимая пернатой тварью. Гарпии, сами по себе, пускай и были чудовищами низшего порядка, однако зачатками интеллекта они всё же обладали. Сие проявилось и сейчас. Чудище прекрасно уразумело тот факт, что даже несмотря на свои большие – в сравнении с остальными особями её вида – размеры, одолеть богатыршу в честном бою не получится. Но ведь ежели скинуть назойливую охотницу, то можно одержать победу почти и не сражаясь! – Гулзара! – взревел Иоан, метнув несколько каменных стрел в гарпию, однако те смогли лишь оцарапать её. Из-за этого тварь теперича стала лететь не просто вверх, а в сторону трактира. Судя по всему, одна из стрел земли всё же чуть ранила одно крыло. Либо же гарпия всего-навсего старалась скорее скрыться от попадания в неё новых заклятий. – Я за ней! Надо помочь ей, немедленно! – Иоан, успокойся! Вы с Добравой обязаны наложить руны. Сам же сказал. Я помогу ей, даю сло... – Не давай обещаний, которые сдержать не сумеешь! – процедила несвойственным для неё строгим голосом Добрава. – Уже обговорили всё. Ты должен прикрывать нас, пока мы накладываем обережные заклятья. Чем дольше мы медлим, тем больше нечисти сюда сбегается. Тем больше людей гибнет. Гулзара сильная, она выкарабкается. – Да что ты такое несёшь? – чуть ли не на весь Моэ́рдрас воскликнул Иоан. – Гулзара моя напарница! Да разве ж могу я бросить её?! – Ты – варяг! И ты с давних времён должен был быть готов к своей смерти, или же, в случае чего, к смерти напарницы. А ты при малейшей опасности для неё или себя забываешь про свой собственный план! Пойми, такова наша участь! А теперича быстро пошли восстанавливать защиту града! К тому же панику ты развёл раньше времени. Гулзара ведь достаточно сильный копейщик! Верь в неё. Иоан сплюнул, грязно чертыхнулся, а после побрёл с Мечиславом и Добравой в сторону ворот, изредка поглядывая в сторону летевшей вдаль гарпии.***
Лететь пришлось недолго. Оказавшись над достаточно высоким домом, который, судя по всему, принадлежал знатному дворянину, богатырша собралась с силами и выпустила в крыло пернатой твари пламенный шар. Перья гарпии тут же вспыхнули. Чудище, явно не ожидавшее подобного, в одно мгновение расцепило когти. Гулазара камнем вниз полетела прямиком на крышу здания и в последний момент перегруппировалась. Приземление выдалось отнюдь не мягким, зато богатырше удалось остаться в живых и даже сохранить оружие. А это, как не трудно догадаться, дорогого стоит! – Ай, да чтоб пресвятая Оий-гнэ покарала эту гарпию! – прошипела Гулзара, прижигая рану, оставленную когтями чудища. – И откуда здесь, во имя пресветлой богини судеб, вообще эти летающие выродки взялись?! Они ведь водятся далеко на Юго-Востоке от этих мест, так как?! Что ж за херня, да простит меня всевышняя, здеся творится?! Размышления в слух Гулзара резко оборвала, заприметив одну странность. Трактир, в котором остановились варяги, был покрыт таким слоем льда, что походил на замок иниестого великана. И подле этого самого трактира вспыхивало сине-белое свечение, являя ледяные заклятия. «Там ведь Эйвар с Виенной... И кудесник с той девкой. Что за магия там такая?!» Гулзара не ведала наверняка, что же там происходило. Однако сама мысль, что на её товарищей могли напасть, уже ввергла её в ужас. Богатырша прекрасно осознавала, что Эйвар ещё не оправился в полной мере, а уж про Виенну и говорить нечего. Поэтому Гулзара, стараясь не обращать внимание на боль в ноге, начала спускаться с дома, пыталась как можно быстрее добраться до них. Иные варяги говаривали, будто все когда-нибудь умрут от лап чудища и надобно смириться с этим фактом. Но Гулзара была вовсе не из таких. Пускай ценой жизни иль здоровья, но она будет продолжать бороться за жизни как простого люда, так и других варягов. И ничто в мире не могло её остановить.***
Город-государство Мирград, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Фальшион Хугина вновь промахнулся мимо цели. Нель, пригнувшаяся в последний момент, резко развернулась, выбила один из клинков из руки богатыря и, перехватив его в полёте, полосонула по спине, перерубив Хугину позвоночник. Богатырь успел лишь издать хриплый стон, после чего повалился, заливая каменный пол кровью. Мунин, явно уставший от сражения, в очередной раз вознамерился поймать Нель в капкан тумана, но ничего не вышло, равно как и в предыдущие три попытки. Нель просто-напросто выпрыгнула из пут доставучей квази-стихии, и затем бросила отобранный фальшион в чаровника. Причём весьма метко. Богатырское оружие без труда поразило Мунина в плечо, ко всему прочему пригвоздив чаровника к стене. «Во имя Бальдра, почему мы столь быстро выбились из сил?! Мы же были полны энергии, так как... как…» Нель, выглядевшая чуть лучше, нежели в начале схватки, неспешно подошла к перепуганной Лайре, старавшейся закрыть собой ребёнка. – Не смей! – дрожащим голосом пролепетала девушка. – Не смей трогать моё дитя, ты, мерзопакостная тварь! Подойдя вплотную к Лайре, Нель резким движением выхватила плачущего ребёнка… и бросила его подальше от себя. Мунин, кое-как остававшийся в сознании, из последних сил наколдовал туманное облако, сумев поймать младенца у самого пола. – Твой спиногрыз мне и даром не сдался, милочка, – хмыкнула Нель, а затем сплюнула кровью. Мирградские чары, пронизывающие весь город, до сих пор давили на неё, истощая тело и дух. И судя по всему, ежели Нель останется здесь ещё хотя бы на несколько часов, то смерть медлить не станет. – Ты, – Нель наклонилась к лицу Лайры, – ключ ко всему. С этими словами, схватив Лайру, Нель понеслась прочь из родильной. Теперича ей необходимо было не только самой остаться в живых, но и не погубить только что разродившуюся Лайру. Нель вновь сплюнула кровью. Слабость накатывала всё сильнее и сильнее, а боль возвращалась с новой силой. Эликсиры, что приглушали боль, закончились, а новые такие готовить необходимо не один месяц. Да и ингредиенты для сего декокта достать было не так уж и просто. Чего только стоит пятилистник, смоченный в крови ягнёнка и пропитанный магией в течении седмицы. И ведь это самое простое и легкодоступное. Перехватив поудобнее брыкающуюся новоиспечённую мать, Нель выпрыгнула из ближайшего окна и помчалась в сторону стен. Коли ей удастся выйти за пределы града, то тогда она сумеет спастись. Тогда она сумеет выполнить задание.***
Кодантийское царство, княжество Ирдерес, город Моэ́рдрас, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Эйвар отскочил от очередных ледяных копий, кувыркнулся за спину «рыцаря», и с разворота резанул клинком в место с обратной стороны колена на левой ноге. Доспех как раз не защищался в подобных местах, дабы сгиб конечностей был хоть как-то возможен. Кровь медленно начала вытекать из раны, но враг даже не издал даже тихого стона. Вместо этого он развернулся, блокируя мечом новый выпад богатыря и, так сильно, насколько мог, ударил кулаком того прямиком под дых. Богатыря отбросило на сажень назад, после чего он повалился на спину. Боль была зверской. Конечно, Эйвар уже вполне себе мог сражаться, организм частично восстановился, но всё-таки не полностью. И это становилось понятно по слегка скованным и замедленным движениям, нежели обычно. К тому же столь серьёзный соперник вызвал бы сложности даже в случае, ежели Эйвар оправился б на все сто. Атаковал «рыцарь» весьма быстро, размахивая мечом-бастардом прямо пред лицом богатыря. Эйвар только и успевал, что парировать удары, изредка контратакуя. Использовать водяные шары или щит было бесполезно. Ледяная магия без труда могла обратить заклятия воды в своё оружие. Хотя богатырь не разумел, от чего его супротивник не сделал такого в трактире, но более рисковать желания не находилось. Пригнувшись от очередного взмаха меча-бастарда, богатырь подался вперёд и ударил изо всех сил снизу вверх мечом по шлему. Забрало со звоном отлетело ввысь, открыв добрую половину вражеского лица. Глаза у, так называемого, «рыцаря», продолжали светиться снежно-голубым цветом, хотя теперича уже более тускло. «Неужто он слабеет?! Или же сие есмь просто-напросто особенность после питья эликсира?! Сука, как же неясно ничего…» Мысли роем вились в голове Эйвара, однако далеко не все из них он успевал по-настоящему обдумать. Мелькающий перед лицом чёрный, яко же и доспехи «рыцаря», меч, самую малость мешал сим размышлениям. Богатырь увеличил дистанцию меж собой и противников. Необходимо было хоть немного перевести дух. Злость пробирала Эйвара с ног до головы. Ему хотелось как можно скорее прирезать эту погань и помочь Виенне, Лучезару и Зоре, что сидели взаперти в трактире. Это, кстати говоря, и была одна из тех немногочисленных мыслей, о которых он мог думать во время сражения. «Рыцарь», несмотря на раненую ногу, бросился в сторону Эйвара. Только вот дальше двух шагов он не продвинулся. В один момент незнакомец в чёрном доспехе остановился, отклонив голову назад. Рядом с тем местом, где ранее находилось забрало, пролетел пропитанный магией огня кинжал.***
В месте, откуда был брошен злосчастный кинжал, стояла девушка-богатырь, вооружённая найзой. Один-один-три дробь «Е» посмотрел на неё с полнейшим безразличием. Хотя где-то в глубине души его всё же интересовало, почему здесь есть ещё кто-то из варяжской гильдии. Нет, разумеется один-один-три дробь «Е» предполагал, что в городе могут находиться ещё варяги, но в его понимании, они обязаны были в данный момент биться с чудищами. На то ведь они и варяги, разве же нет? – Нельзя-то вас одних оставлять, Эйвар, – обратилась девушка к второму богатырю, размахивая копьём. – Совсем несамостоятельные, а ведь на год старше нас с Иоаном. А ты что за отродье жалмауыз кемпир? Нога у один-один-три дробь «Е» отдавала глухой болью. Рана, нанесённая тем богатырём, которого назвали Эйваром, оказалась весьма серьёзной, однако благодаря изменениям, запущенным вживлением сердца огра, чувство боли также было притуплено, как и эмоции. Хотя теперича постепенно накатывала слабость. Эликсир медленно, но верно переставал действовать. – Не думай, что ты лучше меня, Гулзара, – фыркнул рыжевласый богатырь. – Но твоя помощь и правда не помешает. Эта паскуда обладает пара-стихией льда и длинным, етить его в дышло, мечом. Айда! Богатыри бросились в бой. Один-один-три дробь «Е» приготовился к защите. Сражение обещало быть чуть затянутым. Но в собственной победе «рыцарь» не сомневался. Лишь понимал, что отложена она будет минут на десять. Не более.***
Чудища продолжали наводнять Моэрдрас. Добрава и Иоан забрались на частокол по хлипким лестницам. Стоя на навесном трапе, сколоченном из всяких разных досок, чаровники нашёптывали заклятия, нанося на стену оградительные руны. Мечислав же разгонял чудовищ, подходивших к чаровникам слишком близко. Снеся голову очередной лесавке, богатырь сопнул её тело с трапа. Человеческое, частично сросшееся с ветками и листьями берёзы. Обычно люди сами заходят на территорию нечисти. Случаев же, когда чудовища издревле предпочитают больше человеческое мясо, примерно треть от всех остальных. Мечислав ведал, что нечисть, в массе своей, прячутся по лесам, да болотам, и только некоторые, коим нечем уже питаться (или же, как сказано ранее, которые больше любят вкушать человеческое мясо), выбираются к поселениям. Но чтоб такое количество всякого рода тварей скрывалось вокруг селений… подобного никто и представить не мог! – На сим участке почти всё, – с тяжестью в голосе промолвила Добрава. – Идём дальше! – Без тебя знаю, – выдохнул Иоан, довершив заклинание. – Чёртов кудесник, да где он там?! Неужто эти двое не сумели довести его до этой сраной стены?! Ежели б он уже был там, он пропитал бы частокол из одной точки обережной руной на самом входе, и дальше затворять оградительные чары стало б легче! Ещё и Гулзара пропала невесть куда… гадство! – Спокойно. Одним Богам, да Духам известно, что сталось с ними всеми. А нам гадать нечего. Просто делаем своё дело, и пошустрее! Чаровники перебрались в сторону, вычерчивая новые руны при помощи магии. Они прекрасно ведали, что даже самой крепкой защиты, на которую они способны, хватит лишь на дня два, не больше. Всё же, кудесники справлялись с этим куда лучше. Их такому упорно готовили, в отличие от чаровников, коим преподавали в варяжской школе только общий курс обережных рун и знаков. Чтоб могли оградить себя ночью, находясь вне какого-либо поселения. Иль окружить такими знаками обоз, на который их наняли как сопровождение. Внезапно послышался звук, схожий с раскатом грома, только совсем близко. Снизу. Затем некое чудище начало стучать копытами снизу по частоколу, отчего тот, вместе с навесным трапом, стал немного шататься. Неужто кто-то мог обладать столь огромной силой?! Мечислав взглянул вниз и увидел… келпи?! Нет… просто воистину большого коня. Конь этот, словно рассчитанный на вес огра, колотил передними копытами по частоколу, всё время фыркая. Не даром Мечислав принял это порождение ночи с тёмно-синим окрасом за келпи. Те чудища, обитавшие в основном в реках, но иной раз проживавшие и в небольших озёрах, как раз были необычайно крупными, в сравнении с обычными лошадьми. На лбу у взрослых особей вырастало два небольших рога, роднивших его будто с быками. Также зубы. Острые, яко же у волколака, а иной раз и острее. Острые клыки имелись и у этого коня, хотя рогов не наблюдалось. Да и по размерам до келпи он всё же не дотягивал. Однако тем, что более всего роднило сего исполинского жеребца с речным чудищем, были глаза. Кроваво-красные. Совсем не звериные, в которых читались осколки души. Тёмной души. Богатырь спрыгнул с трапа прямо на коня, рассчитывая убить его одним ударом. Но тварь, схожая с келпи, резво подалась назад. Мечислав приземлился слегка неуклюже. Конь тут же сделал попытку лягнуть нерадивого мужчину с мечом, вот только тот тоже был не промах. Поставив пред собой щит лунного света, Мечислав отразил атаку, следом резанув жеребца. Клинок сумел лишь слегка оцарапать коня, но не убить уж точно. И на морде гигантского коня промелькнула… издевательская ухмылка?! Вполне возможно и такое, что богатырю померещилось, только вот глаза… глаза чудовищного жеребца выражали именно насмешку. Мечислав встал в стойку. Приготовился к бою и конь. Затягивать сражение было нельзя. Вокруг творился полнейший ужас. Пиршество нечисти, ежели можно так выразиться. И остановить сие могли одни лишь варяги.***
Виенна выпустила тонкую струю пламени из рук. Знаки, которые Лучезар едва сумел начертить на иниестой стене, впитывали огонь. Наполнялись сии руны, очерченные в круг весьма медленно. Чаровнице пламя всё ещё не желало подчиняться, принося лишь жгучую боль. Хватило её не на долго. Обгоревшие кисти невозможно было не то что сжать, даже просто нахождение их на воздухе доставляло неслабую боль. – Передохни, – сказал Лучезар, присев рядом с чаровницей. – Я пока осмотрю раны. – Однажды Эйвар спросил, «передохну́ть или передо́хнуть», мол и то, и другое подходило. Я тогда на него чуть не накричала, а теперича даже понимаю... Забавная шутка, однако. – Главное, что всего лишь шутка. И ударение лучше на «у». Виенна кивнула, морщась от неприятного жжения на длани. Лучезар уже приступил к врачеванию, аккуратно заживляя израненные кисти. Но чаровница больше думала не о своих увечьях, а об Эйваре. Как же он там один сражается с тем неведомым врагом в мрачных как ночное небо латах?! Виенна надеялась, что её дорогой напарник выстоит. А надежда, как говаривали мудрецы, умирала последней.***
Город-государство Мирград, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Нель неслась сломя голову, подальше от варяжского замка. На пути у неё стояли только ворота, да охранявшая их стража. По пути из родильной комнаты девушка отправила к Морене ещё несколько человек. Двух варягов, да ещё какого-то мужчину, из-за убийства которого Лайра, лежавшая вертевшаяся на плече, зарыдала пуще рождённого ею же ребёнка. Должно быть, важный для неё это кто-то был. Быть может, муж? Зазвенели колокола. Гул разнёсся по всему Мирграду, пробуждая ото сна всех от ма́ла, до вели́ка. До тоннеля, заканчивавшегося вратами, оставалось рукой подать. Ещё буквально несколько секунд и Нель будет подле него. Из кордегардии вышел варяг. Тот самый, что принимал обоз в котором ехала Нель. За ним, чуть шатаясь, вышли несколько стражников, входивших в регулярную армию Мирграда. Брели они чуть шатаясь, явно осушив бутыль самогона этой ночью. Однако варяг точно к алкоголю не притрагивался. Слишком уж выделялся на фоне остальных. – Эй, а ну стой! – крикнул он, натягивая стрелу на тетиве лука. Руны на наконечнике и древке стрелы сияли мутно-коралловым светом. – Стой, стрелять буду! Нель не остановилась. И уже через мгновение стрела пролетела подле её щеки, оставив едва заметный след. Будь она не в пределах города, такая ерунда даже и самой маленькой царапины не оставила бы, а ежели б даже и оставила, то столь маленькая рана затянулась бы в один миг! Девица прыгнула, в мгновение оказавшись подле богатыря. Кадык она ему вырвала так быстро, что никто из стоявших вокруг стражников и не понял, что произошло. На осознание ушла секунда. И хмель тут же исчезла из их глаз. Все как один похватались за мечи и бросились на убийцу их главного. Не прошло и половины минуты, как Нель стояла среди множества трупов. Коли варяги её одолеть не смогли, так куда ж стражники полезли?! Хотя даже она про себя отметила, что подготовлены они были весьма недурно. Для людей, разумеется. Лайра тяжело дышала и Нель сие не очень-то нравилось. Девушка ведь только разродилась, и тут её с невиданной скоростью пронесли через весь град по не самой тёплой погоде, пускай зима уже прошла и природа начала оживать. Нель зашла в кордегардию. Положила Лайру на ближайшую лавку и приступила к чтению заклинания. Умелым лекарем она себя не считала, ибо для должной подготовки требовалось много учиться, чему вечно мешала лень. Однако кое-какую помощь Нель всё же могла оказать. Она приложила руку к чреву Лайры и, довершив заклятие, влила часть своей эссенции в неё, запуская самовосстановление. Дыхание недавно родившей девушки выровнялось. Ей явно стало легче. О Нель же такого сказать не получалось. Кровь хлынула из её носа ручьём, а сама она чуть не рухнула в обморок. «Как же сейчас проходить через городскую черту… Проклятье!» Не вылечить она Лайру не могла. Кто знает, пережила бы она остаток побега из Мирграда, али же откинула копыта уже через версту от града?! Зато теперича точно сдюжит. Только возникал вопрос, выживет ли сама Нель… – Зачем… – вопрошала Лайра слабоватым голоском. – Зачем я тебе нужна? – О, дорогуша, – откашлялась Нель, вновь взяв на руки Лайру. – Я ведь уже говорила. Ты – ключ. Ключ к одной очень древней темнице. С этими словами Нель рванула из кордегардии в тоннель, прямиком к выходу из Мирграда. Врата она снесла с одного удара, сложив него последние силы. Боль накатила на неё с таким неистовством, что на несколько секунд даже потемнело в глазах. Зато потом… появилась лёгкость. Такая желанная свобода! Никакой давки защитных чар, никаких мучений! Слабость всё ещё не покидала Нель, однако теперича и ей наконец-то стало легче! Движения её стали плавне, менее скованнее, а потому она, не сбавляя темпа, направилась прочь из города. Пока варяги не настигли её. Пока не закончилась ночь.