Письмо чародея Этьена из Кароффена своей жене Анне, месяц просинец, 1313 год.
Кодантийское царство, подземелье в Ущелье Мрака на границе с Агриланским королевством, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Зденка осторожно принюхалась. Новое место казалось ей через чур непонятным, таинственным и холодным. Ещё этот странный запах мешал ясно мыслить. Человек бы не учуял, но для вурдалачки уловить подобный смрад не составляло труда. Даже сравнить сей неприятный запашок с чем-то знакомым было крайне трудно. Но ежели всё же попытаться описать эту вонь, то более всего она напоминала Зденке веяния от сточной канавы крупного города, в который в добавок сливали всякие магические субстанции, приготовленные с использованием разного рода трав и внутренних органов. Стены ущелья, сперва неровные, становились более прямыми и опрятными, стоило лишь чуточку дальше пройти по тернистому коридору, освещённому лишь в некоторых местах масляными светильниками. Хотя по большей части, свет здесь почти никому не был нужен. Даже чернокнижники, привыкших за свою жизнь к тьме настолько сильно, что практически считали её отдельным, первородным Божеством. Иные, как поговаривали, даже подумывали примкнуть к некому учению, восхваляющему Тьму. Так сказать, меняли одну секту, на другую. Стены коридора целиком и полностью были усеяны различными рунами. Только вот выглядели они совсем не как те, что использовали мирградские варяги или чародеи из Санторнаса. Даже сам рисунок выполнялся в кардинально иной технике. Крампус шагал подле Зденки, смотря вперёд с некой злобной радостью. В тусклом освещении черты его лица могли показаться чем-то похожим на кошачьи. Козлоногий исполин, некогда легко одолевший Зденку, остановился пред массивной дверью, и медленно проговорил заклинание. Послышался щелчок, и каменные врата моментально отворились. – Ну наконец-то! – весьма громко сказал беловолосый мужчина, сидевший на одном из стульев за круглым столом. – Я уж вас заждался. Моё имя Кощей. А вы, я так понимаю, Зденка? Приятно познакомиться! Баял Кощей весьма умело. Сразу узнавалось в его речи вот это ораторское умение. Глас его приковывал к себе внимание даже больше, чем его чёрные яко же тьма заиндевевшие доспехи, имевшие узор в виде костей. – Зачем вы выдернули меня от моей стаи?! – Деловая вы женщина. Что ж, коль вы настаиваете, – Кощей налил в три из семи кубков вино, после чего два из них подал Зденке с Крампусом, а последний оставил себе. – Только давайте сперва дождёмся ещё хотя бы троих. Нель, как всегда, опоздает, так что её можно и не дожидаться. И уже после этого начнём нашу драгоценную экспозицию! Зденка понятия не имела, что означает слово «экспозиция», однако она поняла, что ей вновь придётся ждать. И ничего ей не оставалось, кроме как смириться с этим. – А имеется здесь какая-нибудь жратва? – спросила вурдалачка, придвинув бокал поближе. – Желудок опустел за время путешествия, так подайте мне сочного мяска! Кощей щёлкнул пальцами, и в ту же секунду в залу нагрянула прислуга, разносящая запечённых гусей и кабанов. Ставили все эти изысканные яства на круглый стол. Зденка выпучила глаза, рассматривая сие великолепие и, не ведая с чего лучше начать, отломила по куску и от гуся, и от кабана, а затем запихнула всё это в рот. Кощей же, тем временем, отхлебнул прохладного вина и принялся безмятежно смотреть куда-то сквозь своих гостей. Куда-то сквозь столетия.***
Кодантийское царство, княжество Ирдерес, город Моэ́рдрас, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Гулзара разила копьём без остановки, стараясь подгадать лучший момент и место для удара, однако «рыцарь» без труда умудрялся отражать как её атаки, так и рубящие взмахи Эйвара. Да ещё и в ответ исхитрялся бить варягов своим мечом-бастардом! Воин в гагатового цвета латах словно ничего не ощущал. На ногу, которую ему ранил Эйвар, он опирался почти без всяких проблем, лишь самую малость прихрамывал. Но ни тяжёлой отдышки, выдающей то, что он сдерживает боль, ни брани, выражающей гнев. Ничего. Абсолютно. От «рыцаря» так и веяло запредельным хладнокровием. Очередной взмах, и меч-бастард обрушился на голову Гулзаре. Богатырша чуть ушла в бок и подняла копьё над собой поперёк клинка, в надежде блокировать удар, но сила, с которой «рыцарь» провёл атаку, была недюжинной. Найза треснула, яко же хворостинка, обломанная об колено. Лезвие ранило надплечье, пробившись даже сквозь варяжскую куртку из василиской чешуи. Гулзара взвыла. Ранение пускай и оказалось не самым серьёзным (как никак, василискову чешую не так-то просто пробить, потому основная сила удара и ушла как раз таки на порчу одёжи), боль чувствовалась не малая. Эйвар попытался тотчас же атаковать с тыла, но потерпел неудачу, получив локтем в нос, а следом и ногой в поддых. Гулзара скинула с себя клинок и тем обрубком копья, на котором имелся наконечник, ткнула «рыцаря» прямиком в левый глаз. И даже сейчас он не закричал. Даже не зашипел от боли, гнева или тем более страха. Воин свободной рукой схватился за сломанное древко и с усилием вытащил наконечник из глаза. Кровь, чуть темнее, чем она есть у простых людей, медленным ручейком начала стекать по уродливому лицу. Хорошо что Эйвару удалось сбить забрало, плохо только что Гулзаре не хватило сил засадить обрубок копья поглубже, дабы воин наконец-то отправился в Навь. – Да что же ты за чудище такое?! «Рыцарь» серьёзно посмотрел на неё целым правым глазом. – Один-один-три дробь «Е». И я последний противник в твоей жизни.***
Исполинский конь вновь сделал попытку лягнуть богатыря, но не вышло. Мечислав подался в сторону, полосонув мечом по толстенной шкуре жеребца. Лезвие лишь слегка оцарапало кельпиподобное чудище. Со спины прыгнула очередная лесавка. Мечислав обезглавил её в полёте, резко развернувшись и молниеносно взмахнув клинком. Не успел богатырь опомниться, как конь пошёл на таран. И с такой быстротой он на варяга поскакал, что ни одной обычной лошади и не снилась такая резвость, даже в самом смелом сновидении. Мечислав встал в стойку, протороторил заклинание и выбросил левую руку вперёд. Волна сребристой эссенции вырвалась из длани, окатив недокельпи. Магическая атака замедлила чудище и, на счастье богатыря, отклонило его траекторию слегка вправо. Отстранившись влево, Мечислав сделал резкий выпад в сторону шеи нечестивого коня. Острие лишь немного вошло в мясо, но удар пришёлся точно в одну из крупных артерий. Горячая, словно кипяток кровь хлынула наружу, окропляя снег под копытами. Келпиподобное чудище заржало, сразу же стараясь остановиться. Мечислав резким взмахом меча сбрызнул всю кровь с оружия. Победа уже была у него в кармане. Богатырь побежал на чудище, намереваясь закончить бой в один удар, как вдруг недокелпи вновь лягнул его. Мечислав незамедлительно выставил пред собой щит серебряной энергии, однако и он не сумел сберечь его. Под натиском копыт защитное заклинание сломалось, разлетевшись на тысячи осколков эссенции магии луны. Мечислава отбросило к самой стене, на которой Иоан и Добрава всеми силами старались хотя бы на эту ночь восстановить защиту вокруг города. С тяжёлой отдышкой, богатырь поднялся на ноги, глядя прямо в глаза развернувшемуся чудовищному коню. Оказалось, победа не так уж и близко. Руны на мече засияли ярче прежнего. Бой продолжался.***
Виенна вновь опустила руки, сжимая обожжённые длани. Огонь, которым она так старательно пыталась наполнить руну, вычерченную Лучезаром, никак не желал повиноваться. Пламя причиняло боль, своенравно противясь воле чаровницы. Это одновременно злило и вводило в жуткое отчаяние. – Не выходит, – с печалью в голосе молвила Виенна. – Стихия огня никак не желает подчиняться мне. Может быть, ты владеешь ею, Лучезар? Кудесник отрицательно замотал головой. – Нас такому не обучают. Боевая магия в большей степени нам чужда, мы ведаем, как творить атакующие заклятия не больше чем богатыри. То бишь, так же хороши в этом деле, как чаровники в рукопашном бою. Так что я в этом, увы, не помощник от слова совсем. Виенна жалобно застонала, обхватив себя руками. Холод с каждой секундой всё сильнее пробирал до костей. Надо было срочно что-то предпринять, ибо план, который они состряпали на скорую руку работал прямо-таки отвратительно. Лучезар вновь припал к ладоням чаровницы, стараясь как можно скорее хотя бы уменьшить боль, что причиняли ожоги. Делал он сие за время их ледяного заточения уже раз эдак четвёртый. – Поч-ч-ч-что твой же огонь ранит т-тебя? – стуча зубами, проговорила Зоря. Виенна задумалась. Ещё в тот момент, когда ей при помощи гагата определили её две стихии, она почему-то догадывалась, что пламя ей не подвластно. Так и вышло. Сколько бы она ни пыталась, сколько бы попыток ни делала, подчинить себе огонь не получалось. Строптивая стихия лишь кусалась, отказываясь слушаться воли Виенны. – Без понятия, – честно ответила чаровница. – Как-то с самого начала не срослось. – Что-то ведь должно быть, – проговорил Лучезар вслух свои мысли. – Некий барьер, который мешает тебе зачаровать огонь. Но с этим ты должна разобраться сама. А сперва понять, что именно не позволяет тебе управлять пламенем. Виенна поджала губы. – Огонь причинял тебе боль, – вдруг сказала Зоря и взгляд её переменился. Словно теперича она ведала всё на свете. Абсолютно все тайны вселенной и даже чуть больше. – Кто-то оставил шрам на твоей душе... Чаровница с толикой страха глянула на Зорю. Нет, с этой девочкой явно было что-то не так. Что же с ней произошло возле того Великого Дуба?!.. – Единственное, что можно сделать – это познать эту боль. Принять её и побороть. Понять, что она уже часть прошлого и что навредить более она не сумеет. Ничто из того не повторится. Боль ушла, теперь лишь ноет шрам, который ты всё никак не прекратишь ковырять, мешая тем самым ему затянуться. Зоря протянула Виенне руки. Та, с опаской, взялась девчушку за руки. – Познай эту боль. Чаровница прикрыла глаза лишь на мгновение. Пред взором её вновь оказался тот злополучный день. Она бежит прочь из комнаты, пока родная тётя сжигает заживо бабушку. Смрад опалённого тела и запёкшейся крови ударил в нос точно так же, как и тогда. Тошнота подступила к горлу. Виенна вновь очутилась в заключённом во льдах трактире. Только она отвернула голову от Зори, как вдруг из её рта на пол полилась рвота. Воспоминания слишком сильно ударили по самочувствию и без того ослабленной чаровницы. – Етить… – процитировала Виенна своего напарника. – Как резко это всё произошло… – Зато ты познала боль, – молвила Зоря. – Теперича прими её. И используй. Виенна не до конца уразумела, что от неё хочет девочка. Тем не менее, она поднялась на ноги, отказываясь от помощи Лучезара. – Эйвар там, сражается с этим непонятным воином, – продолжила Зоря. – Только мы можем ему помочь. Чаровница молвила заклятие и выставила руки пред собой. Пламя, сильнее, нежели до этого, устремилось прямиком в рунный круг, сотворённый кудесником. Огонь жёг кисти, кожа в иных местах слазила, но Виенна не сдавалась. Глаза намокли от слёз, отчего разглядеть мишень становилось всё труднее. Только вот чаровница не считала сие уважительной причиной для передышки. Хватит уже себя жалеть. Хватит бояться духов прошлого. Настало время показать былому, что оно осталось далеко позади.***
Эйвар с трудом поднялся на ноги. Сокрушительные удары того, кто назвался каким-то глупым именем Один-один-три дробь «Е», могли бы запросто выбить дух из кого угодно. Богатырь проговорил заклятие, после чего снег под его рукой обратился в воду. Прислонив целительную влагу к носу, Эйвар попытался остановить хлеставшую из ноздрей кровь. Получалось скверно, однако какой-никакой успех всё-таки присутствовал. Гулзара сражалась с бронированным воином своим кинжалом, который подобрала с земли. Одна из её рук не функционировала вовсе, да и с ногой у неё явно имелись кое-какие проблемы. Собравшись с силами, Эйвар рванул помогать богатырше, однако Один-один-три дробь «Е» каким-то образом заметил приближающуюся угрозу. Заклинание сорвалось с его губ, и тут же меж Эйваром и «рыцарем» начала появляться стена из ледяных копий, вырвавшихся из земли. Богатырь едва сам не был сражён сей атакой. Повезло, что тело успело среагировать даже тогда, когда разум ещё не осознал всей серьёзности заклинания. Эйвар отпрянул назад, и два копья чуть не пробили ему ногу и голову. Не теряя ни секунды, Гулзара прыгнула на воина, решив воспользоваться тем, что тот отвлёкся и поразить его в ещё целый глаз. Тяжёлая рука, покрытая бронёй, перехватила Гулзару прямиком в полёте. Сомкнутые на горле девушки пальцы давали с силой, которой может обладать какой-нибудь огр, но уж точно не человек. С уст Гулзары сорвался глухой беспомощный хрип. Эйвар нёсся вдоль новосозданной ледяной преграды, намереваясь оббежать ту и помочь богатырше.***
– Ice’isntr, – молвил заклятие «рыцарь». Горло, а вслед за ним и голова Гулзары стремительно стали покрываться инеем. Разум помутнел, словно окутанный неким дурманом. Кинжал выпал из руки наземь. «Неужто это и есть конец?!» – закралась в голову богатырши мысль. – «Нет! Я так просто не сдамся! Помру, так хоть ему напоминание о себе оставлю на всю жизнь!» Гулзара выставила пред собой руку и сдавлено сказала заклинание. Пламя из её руки потоком выплеснулось прямо в лицо Один-один-три дробь «Е». Кожа его вмиг начала пузыриться и лопаться под натиском огненных языков. Жар разносился во все стороны. И вдруг, Гулзара готова была поклясться чем угодно, но из пламени раздался совсем тихий жалобный стон. Наконец-то, это чудище в человеческом теле ощутило боль. Пламя стихло. Рука опустилась вниз. Горло и голова Гулзары покрывал тонкий слой льда. Теперича она видела всё словно через толщу воды, даже не совсем понимая, где он или… кто она… Один-один-три дробь «Е» выпустил богатыршу из хватки, удобнее перехватив меч. Гулзара рухнула наземь и последним, что промелькнуло пред её очами, стал клинок, устремлённый к голове.***
Иоан впал в ступор. Сердце больно кольнуло, предсказывая беду. Чаровник забылся всего на мгновение, однако и этого хватило сполна. Старый низший волколак, неведомо как вообще проживший без стаи в здешних лесах, незаметно взобрался по стене и прыгнул на Иоана. Чаровник даже не успел сказать заклинание. Только закричал от последовавшей боли. Острые клыки вонзились в ногу, раздирая ту до кости. Волколак начал стаскивать свою добычу вниз со стены. Видать хотел отнести подальше остальных варягов, дабы они не сумели помешать трапезе. Нога уже больше походила на кость, с которой сняли почти всё мясо, причём делали это тупым, яко же не учивший ничего перед экзаменом выуч, ножом. Кинжал, пропитанный серебряной энергией, вошёл в череп волколака так легко, словно бы ему не нужно было пробивать череп, а из препятствий имелось одно лишь топлёное масло. Скулящий крик, издаваемый Иоаном, по сути своей, стал его спасением. Ибо благодаря именно этому противному звуку Мечислав, даже в такой суматохе, даже поглощённый боем с существом, напоминавшим помесь коня и келпи, смог таки услышать этот молящий ор о помощи. Внезапно келпиподобное чудище и бегавшие за крестьянами мавки и утопцы взвились, будто бы их ужалило раскалённой кочергой прямиком в пятую точку. Из-под копыт сквозь снег начали пробиваться ростки деревьев, которые спустя секунду уже обвили нечестивого коня, прижав того прямиком к талой земле. – Защита восстановлена, – с трудом вымолвила Добрава, спускаясь с частокола. – По крайней мере, на эту ночь. Снаружи никто не прорвётся, так что осталось прикончить тех, кто внутри городских стен. Благо теперича, вся нечисть в городе стала ещё слабее под натиском чар. Чаровница села к Иоану и по её лицу сразу всё стало ясно. Ногу сохранить не удастся. Волколак знатно потрепал её, пожрав почти всё мясо и, что не менее важно, раздробив кости. – Надобно ампутировать, – сказала Добрава. – Иначе может пойти заражение, и тогда никакие обеззараживающие декокты не помогут. Но ты ведь сие и без меня ведаешь, правда? Иоан кивнул. Он и сам догадывался, что придётся резать, а потому даже не сопротивлялся. – Я дам обезболивающий эликсир и наложу морок, – продолжала говорить Добрава, сделав импровизированный жгут из платка одной из убитых девушек. На уважение к покойной времени не нашлось. – Мечислав, твоя задача отрезать ногу точно в этом месте. С одного удара. Ещё не хватало, чтоб он умер от болевого шока. Мечислав сделал кроткий кивок, принявшись очищать оружие от даже самых малых капель крови чудовищ. Не хватало ещё сделать хуже. Посему пришлось даже откупорить один из отваров, дабы обработать клинок. Одним ударом отрубить ногу. Казалось бы, ничего сложного, вот только меч, который богатырь обычно обращал против нечисти, теперича нужно было направить на собрата по гильдии. – Этого, я так разумею, зарубить? – Мечислав указал на коня-келпи. – Само собой. Но труп его лучше доставим в Мирград. Это существо зародилось явно неестественным путём. Я считаю, кто-то сотворил этого гибрида искусственно. Богатырь согласился. Вытащил из башки волколака кинжал и подошёл вплотную к опутанному древесными ростками чудищу. Заглянул прямо в разумные глаза. Он ничего не сказал, да конь, ежели его можно было так назвать, даже не фыркнул. Противники поняли друг друга без слов. И даже когда кинжал вспорол горло келпиподобной твари, та не издала ни звука, предпочтя умереть молча. И лишь глаза выражали чувства этого существа. Глаза, в которых угасала жизнь.***
Эйвар стоял перед «рыцарем», выставив пред собой меч. Только что сие исчадие самых дальних и холодных уголков Нави размозжило голову Гулзаре. Вокруг тела некогда могучей богатырши были разбросаны обледеневшие куски мяса, куски черепа и полузамёрзшие-полужидкие мозги. К сапогу Эйвара и вовсе прикатилось одно из глазных яблок. – Прирежу, паскуду, – прошипел Эйвар больше для себя. Утопец, выбежавший из избы напротив за младой девой, вдруг скрючился и пал наземь, крича с таким неистовством, что невольно возникало ощущение, будто его пытают. Лёгкая рябь, едва уловимая прошлась по воздуху. Защиту восстановили. Добрава с Иоаном?! Ну да, больше-то и некому. Глаз «рыцаря» потускнел ещё сильнее, а самого его чуть повело. То ли действие эликсира подходило к концу, то вновь поставленная защита ударила по здоровью Один-один-три дробь «Е», то ли всё вместе, Эйвара не волновало. Богатырь желал лишь скорее вонзить клинок в чёрных пластин доспехов. Эйвар побежал в лоб. Мечи скрестились в звенящем танце стали. На сей раз больше шёл в атаку именно богатырь. Именно он из раза в раз вскидывал клинок в попытке сразить врага, изредка только получая ответные удары. Ледяной меч-бастард задел остриём лоб Эйвара, но тот и бровью не повёл. Взмах и одним ударом рыжеволосый богатырь сбил с головы воина шлем, представив миру лазурные волосы изуродованного «рыцаря». Неужто и сие есмь результат чьей-то безумной игры в Бога?! В варяга полетело несколько ледяных кольев, которые, правда, цели не достигли. Эйвару хватило отойти чуть в бок, при этом вновь рванув в атаку. Выпад, удар снизу вверх, блок, новый удар, и ещё, и ещё. Уворот. И вновь выпад! Танец всё продолжался и продолжался, пока Один-один-три дробь «Е» не выдохся полностью. Глаз его потух, приобретя самый обычный серо-голубой цвет. Эйвар зашёл за спину «рыцаря» и вонзил меч в здоровую ногу с обратной стороны колена. Сила, с которой меч вошёл в конечность, оказалась столь могучей, что послышался хруст. Острие проломило коленную чашечку. Как только богатырь извлёк клинок, Один-один-три дробь «Е» пал на колени. Эйвар ударил торцом клинка по обожженному лицу «рыцаря», отчего тот повалился наземь всем телом. Меч-бастард Эйвар отопнул подальше, от греха подальше. Богатырь склонился над поверженным противником, готовясь пронзить его череп словно репу. Он мог сделать сие в любой момент, но отчего-то всё никак не мог решиться закончить начатое. Скорее всего, сердце, поглощённое гневом отходило на второй план, уступая место хладному рассудку. Эйвар разумел, что этого неслыханной силы воина послали за Зорёй неспроста. И явно послал его тот (или те), кто и приказал разбойникам банды Соловья. Этого странного получудища-получеловека следовало допросить, причём меры выбирать здесь не стоило. С тем уровнем устойчивости к боли, стандартные пытки вряд ли могли помочь, однако варяги умели добывать информацию и при помощи иных методов. Пока богатырь размышлял, лёд, что словно колпак навис над трактиром, в одном из мест растаял, обратившись в небольшой ручей, стекавший теперича по остаткам иниестой преграды. – Эйвар! – донёсся из открывшегося прохода знакомый голос, от которого на душе сразу стало легче. – Ты в порядке? Виенна старалась кричать, но получалось не очень. Глас её ослаб, отчего слова из её уст Эйвар едва-едва мог различать. И всё же богатырь был несказанно рад, что с чаровницей всё хорошо. Он встал и отошёл на пару шагов от «рыцаря», поставив ногу на лежавший меч-бастрд. На всякий случай. – Пока вы там прохлаждались, здесь уже всё закончилось. – Очень смешно! – с сарказмом ответила чаровница и только потом Эйвар понял, что его слова оказались непреднамеренным каламбуром и звучали яко же издёвка. – Как ты умудрился отделать это чудище в доспехах? – недоумевал Лучезар, спускаясь вместе с девушками на улицу. – Я был не один, – богатырь указал мечом на обезглавленное тело Гулзары. Эйвар не хотел смотреть в ту сторону, а потому отвернулся, поджав губы. – Пресвятой Бальдр… – Ежели б не она, я бы погиб ещё в начале битвы. Но эту мразь убивать пока нельзя! Надобно отвезти его в Мирград на допрос. Понять, как он выследил нас, кто его послал. В общем, вызнать всё, а уж потом убить его. – Разумно, – заключил Лучезар. – Гулзара… да примут её духи неба и зем… Эйвар, сзади! Богатырь тотчас обернулся. Он был готов к нападению и уже приготовился защищаться. Вот только Один-один-три дробь «Е» нападать на варяга не собирался. – Етить твою, не смей! Наколдовав в ладони небольшой ледяной кинжал, воин вонзил его себе в глотку так глубоко, что острие вылезло с обратной стороны. Затем он вытащил его и кровавая каша полилась наземь. – Зараза! Сука! Эйвар подскочил к «рыцарю» и попытался наколдовать хотя бы небольшую помощь, но в том смысла было столько же, сколь в проповедовании девственной чистоты в борделе. Один-один-три дробь «Е» умирал, и все разумели это. – Продуманный какой, холера… убил себя, чтоб тайны не выдать, выродок! Эйвар поднялся на ноги, заглядывая Один-один-три дробь «Е» в его единственный серо-голубой глаз. – Я кажется обещал тебе, что тебя погубит меч! – тихо проговорил он, занося оружие для последнего удара.***
– А тебе сгубит гордыня, – попытался ответить Один-один-три дробь «Е», однако вместо слов с уст сорвался какой-то непонятный булькающий звук. Дышать становилось невозможно. Тьма постепенно сгущалась пред глазом…***
Богатырь вонзил острие меча в уцелевшее око воина. Булькающий звук разом прекратился. Бой был окончен. Вот только победителей в нём не оказалось. Лишь проигравшие.***
Кодантийское царство, подземелье в Ущелье Мрака на границе с Агриланским королевством, двадцать первая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Зденка наконец умерила свой аппетит, в одиночку съев столько, сколько обычно на званых ужинах готовят на несколько десятков человек. За всё то время, пока вурдалачка предавалась трапезе, в зале добавилось ещё три гостя. Первым оказался человек. Самый обычный, с короткими каштановыми волосами, в дублете цвета дубовой коры и с небольшим шрамом в виде молнии над левым глазом. Единственной заметной его особенностью было то, что этот мужчина зим тридцати, не больше, обладал разного цвета зрачками. Правый глаз имел ярко-голубой окрас, тогда как левый – лиственно-зелёный. На поясе в ножнах у него висели две эфирисийские сабли. Что странно, ибо сам мужчина явно по происхождению являлся либо кодантийцем, либо родселендцем. Вторым гостем стало существо, на человека походившее разве что отчасти. Чешуйчатая кожа его странно переливалась в свете масляных светильников. В руке (или в передней лапе?!) он держал металлический посох. Взгляд этого незнакомнца, обращённый на Зденку так и кричал о лютом презрении, от чего вурдалачка желала перегрызть глотку этому засранцу хоть сейчас! Третьей же, кто вошёл в залу и также как и остальные села за круглый стол, оказалась женщина. Возраст её сказать было сложно. Выглядела она на тридцать зим, равно как и первый гость, однако в походке, взгляде, голосе чувствовалась стать с мудростью, которой обладают лишь люди в возрасте, повидавшие много всего на протяжении жизни. Её смоляного цвета волосы закрывал расписной платок, украшенный кавалькадой самых разных узоров, а на тело была надета простая сорочка, поверх которой накинули тонкий шёлковый плащ. Юбка, настолько длинная, что почти тащилась по полу, выглядела во многом схоже с платком. Те же очертания узоров, цвета почти что одни и те же. Вся эта красивая одежда лишь подчёркивала обворожительный облик её носительницы, которая то и дело бросала жадные взгляды в сторону первого гостя. – Что ж, вижу все в сборе! – молвил ведьмак, отвлекаясь от просмотра каких-то странных картин, названия которых, по заверениям Кощея, были «Заку́пы на Ловге» и «Роза Ализа». – Нель, к сожалению, присутствовать не сможет ввиду очень важного дела. Но остальных я тебе представлю, дорогая Зденка! Он щёлкнул пальцами, и опустевшие подносы с едой тут же убрали, оставив стол пустовать. – С Крампусом, – Кощей указал на рогатое чудище, которое давеча избило вурдалачку словно щенка, – ты уже знакома. Вон тот мужчина в безвкусном дублете есмь Итон вар Терегрон, бастард королевской семьи Агриланского королевства, отправленный давным-давно в изгнание и обучавшийся в варяжской школе. В народе за его славное пение и род деятельности его прозвали «Соловей-разбойник». – Дублет весьма дорогой, а дорогое не может быть безвкусным. Соловей поднял руку в знак приветствия и бесцеремонно закинул ноги на стол. – Зачастую, мой друг, всё самое дорогой как раз и является пошлой безвкусицей, и когда трон Агрилана после гражданской войны перейдёт в твои руки, ты сие поймёшь. Но да ладно, – ведьмак отмахнулся от Соловья и указал дланью в сторону чешуйчатого. – Этот гость наш хладнокровный назван Йормунгандом. Наш специалист по ядам, так сказать. Презрительного взгляда Йормунганд не убрал. А в знак приветствия лишь едва заметно склонил голову. – Ну и последняя, но отнюдь не по силе, и чародейскому умению, всеми известная Яга из рода Элендаров. В одиночку сразившая армию Хваламира, правителя одного из самых могущественных северных княжеств того времени, и его верных чародеев. Кто бы мог подумать, раньше внушали страх, а теперича многие нас с ней принимают за сказочных персонажей. – Просто не было нужды показывать нашу силу, монах, – ответила, чуть мурлыча, Яга. Лицо Кощея дрогнуло. Зденка ощутила хладный гнев и мощь, исходившую от ведьмака, и невольно вжалась в кресло. – Я не раз просил не называть меня так, – строго проговорил он. – Ой, прости. Всё время забываю, – ухмыльнулась ведьма. Кощей выдохнул. Судя по всему, сдержать яростный порыв ему оказалось не так-то просто. – Что ж, раз все представлены, давай я введу тебя, дорогая Зденка, в курс дела, – немного погода продолжил ведьмак. – Для начала скажи мне, ведомо ли тебе для чего выводили тебе подобных? Вурдалачка утвердительно мотнула головой. – Якобы мы в силах помочь освободить какого-то там Чернобога, а ещё, чтоб охраняли этих уродских колдунов! И что из этого? – Ничего такого. Лишь то, что ты абсолютно права. Равно как и были правы те самые, как ты говоришь, уродские чернокнижники. Дело в том, что давным-давно, когда драконы ещё были главенствующим видом не то что на материке, но и по всему миру, Боги частенько спускались на землю, посмотреть на её обитателей. И не редко они, в силу того, что просто могли, творили всё что хотели. И вот однажды, так называемый Чернобог спустился наземь и решил, что было бы славно дать испить кому-нибудь его крови. Выбор пал на летучую мышь и волка. Далее истории разнятся. Либо эти звери, отведавшие кровь бога, покусали двух людей, то ли эти люди их съели, но факт остаётся фактом. Два человека, жившие в тех местах, куда ступил Чернобог, обрели его силу. Одному достались умения летучей мыши, а второму – мощь и гнев волка. Так, по легенде, и в реальности, зародились стрыги, иначе вампирами называемые, и волколаки, коих на востоке, в родселендских землях кличут верфульфами. И это есмь единственные до сих пор уцелевшие виды чудищ, созданные на основе крови Чернобога. И в тебе, дорогая Зденка, имеются гены Тёмного Бога. Пускай и в дремлющем состоянии. – То есть, во мне и моих детях кровь Бога? – чуть дрожащим голосом произнесла вурддалачка. – Всё верно. Обычно вурдалаков делали именно из чистокровных высших волколаков и стрыг, дабы получившиеся особи содержали в себе как можно больше генетического материала. Ты чистокровная вурдалачка, которая к тому же способна к размножению. Мы давно уже искали хоть какую-нибудь особь, а нашли сразу несколько. Ощущаю себя пиратом, что отыскал сокровище. Зденка пребывала в лёгком шоке. – Наверное, ты сейчас очень сильно удивлена. Ничего, это нормально. Пока ты перевариваешь всё сказанное мною, позволь, так сказать, положить тебе добавки. Ибо, готов поспорить, ты всё ещё не понимаешь, как можешь освободить Чернобога, я прав? Вурдалачка вновь мотнула головой в подтверждение слов Кощея. – Всё дело в том, что тюрьма Чернобога находится в неизвестных уголках Мира Нави. И твоя кровь способна проложить путь к тому, с кем она связана, в данном случе, Тёмным Богом. Только с твоей помощью мы сможем открыть проход к темнице в нужном месте. – Но ведь вам ещё как-то нужно открыть сию темницу, – сказала Зденка задумавшись. Шок от неожиданной новости начал сходить на нет. – Верно, – ответил Кощей и губы его дрогнули, почти образовав улыбку. Почти. – Но сие лучше видеть лично. Пройдём со мной. Остальных тоже приглашаю, хоть вы сие уже не раз видели. Вся артель направилась в дальнюю дверь. Далее началась десятиминутная ходьба по широкому тёмному коридору, с постоянными петляниями и заворотами. Казалось даже, что ведьмак водит всех кругами, однако никто не нервничал, а значит, наверное, так и должно было быть. Но Зденка всё равно не теряла бдительности. Наконец они упёрлись в широкая дверь, с достаточной высотой, чтоб в неё не то что человек, василиск протиснулся. Дверь эту явно поставили относительно недавно, зим эдак двадцать назад, не больше. Короткое заклинание, слов которого вурдалачка разобрать не сумела, хватило, чтобы вход отворился, представив вниманию Зденки невиданное никогда до этого величественное сооружение древних. Огромная чёрная арка, в которую мог бы пройти, казалось, даже великан, стояла посреди валунов, явно лет эдак тысячу назад отколовшимся от потолка пещеры. Арка, больше напоминавшая порушенные под тяжестью времён и битв врата, состояла целиком и полностью из гагата, наполненного неведомой для Зденки эссенцией. – По легенде, – начал говорить Кощей и глас его эхом разлетелся по пещере, – сии Врата воздвигнул Верховный Бог Род, дабы спасти обитателей здешнего мира от драконов. Мол, он желал переместить всех отсюда в Параллельный Мир и начать жить там уже с чистого листа. И Альфёдр, его приемник, помогал ему в этом, пока драконы не убили Рода, расчленив его на несколько частей. Перед смертью он успел закончить пять Врат, разбросанных по материкам. И мне удалось найти самые маленькие из них. Для моего замысла, этого вполне хватит. – Параллельный Мир? – не совсем уразумела вурдалачка. – Яко же Правь и Навь? Ведьмак отрицательно покачал головой. – Правь, Навь и Явь, хоть мы и называем их условно «миры», на деле же лишь измерения. Три составляющие, в сумме являющие наш Мир. Но есмь и Миры, что находятся в иных пространствах, нежели наш. Там тоже могут жить люди, альвы, али же вовсе некие неведомые нам сущности. – Но раз эти Врата, должны переносить в иные Миры, то как же с их помощью отворить темницу, что находится в Нави? – Представь, – вклинилась в разговор Яга, – что у тебя есть корабль. Большой драккар, способный донести тебя прямиком до другого материка, ежели будет попутный ветер и добрая команда, что славно гребёт! Зденка кивнула, хоть и не совсем понимая к чему-то всё. Драккары она ни разу не видела. – Но ежели у драккара порваны паруса, да и команда гребёт не так активно из-за усталости, то тогда корабль сумеет проплыть по широкой реке максимум до ближайшего порта. Параллельный Мир – это материк, а ближайший порт… – Это Навь, – довершила мысль Зденка. – Не тупая, понять в силах. – Вот и прелестно! – улыбнулась Яга. Кощей кивнул, поблагодарив её за помощь в разъяснениях. – На остальные вопросы отвечу позже, – молвил ведьмак. – Сейчас лучше ответь ты мне. Вурдалачка с вызовом посмотрела Кощею в глаза, мол «давай, спрашивай что хочешь!» – Как я уже говорил, гены Тёмного Бога в твоей крови и крови твоих детей находятся в спящем состоянии. Чернокнижникам, что создали вас, так и не хватило умений, дабы раскрыть ваш истинный потенциал, а потому на вас стоят, своего рода, ограничители. И у меня только один вопрос: готова ли ты снять эти оковы и явить свою истинную мощь, пускай это будет мучительно больно? Разорвать цепи, что сдерживают настоящую тебя, дабы суметь пожрать всех и каждого, кто причинил боль твоей семье? Убить тех, кто угрожает самому вашему существованию? – Да, – без промедления ответила Зденка. – Я готова. Лишь бы те, кто отняли у меня сына, страдали до самой смерти!***
Кодантийское царство, лес, к югу от города-государства Мирграда, двадцать вторая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Нель лежала на полу старой лесничей хижины, изрыгая из себя смесь эликсира и крови. Мирградская защита оказалась невероятной. Обычно Нель могла спокойно прошвырнуться по какому-нибудь городищу или даже городу без особого вреда для себя. Так, голова могла заболеть, и на этом всё. Здесь же, несмотря на эликсиры и её природную стойкость, организм натурально страдал. Лайра, лечение которой явно дало плоды, лежала связанная в дальнем углу. Она неугомонно пыталась выбраться, но Нель знала своё дело. Лучше сразу сделать хорошо, чтоб потом не переделывать. До Ущелья Мрака путь был не близкий. К тому же, на хвосте у Нель явно сидели варяги, отчего становилось совсем неспокойно. В таком состоянии она могла бы дать отпор каким-нибудь низкоранговым охотникам, но никак не матёрым варягам. В любом случае, необходимо было хоть немного перевести дух, чтобы появились силы двигаться дальше.***
Кодантийское царство, княжество Ирдерес, двадцать шестой день месяца зимобора, 1313 год.
Обоз выдвинулся только двое суток назад, двадцать четвёртого числа месяца зимобора. Всё то время, пока варяги оставались в Моэрдрасе, они помогали укреплять защиту, делая её даже лучше, чем до этого, а также искали и истребляли чудищ, успевших проникнуть за стены града. Все, от простых анчуток, до лесавок, утопцев и гарпий, были изведены. И всё это без оплаты. Горожане благодарили охотников, пытались всучить им разные дары, но те попросту отказывались. Варягам не хватило духу сказать, что все эти жертвы были из-за того, что некий «рыцарь» искал Зорю, которую эти самые варяги, по незнанию, привели в Моэрдрас. Виенна сидела на одной из телег, на которую водрузили тела коня-келпи и того самого «рыцаря». Вместе с их телами чуть обособленно лежало и обезглавленное тело Гулзары. До Мирграда ехать было недалеко, потому варяги приняли решение отвезти её туда, дабы придать огню в родном месте, среди братьев и сестёр по гильдии. Чаровница наколдовывала небольшие всполохи огня, иной раз бранясь из-за неудачных попыток. – Неужто решила практиковаться в огненной магии? – удивился Эйвар внезапному порыву своей напарницы. Он скакал на своём коне подле телеги, на которой ехала меднокожая чаровница. Та горько улыбнулась. – Да. Решила оставить прошлое в прошлом. Я должна была извлечь урок и двигаться дальше, а не стоять на месте, собственноручно мешая себе развиваться. Так что, буду потихоньку, помаленьку учиться владеть огнём заново. Хотя, – она показала свои руки, на которых вновь начали проступать ожоги, – пока что выходит так себе. Но теперича я сдаваться не намерена! Богатырь улыбнулся. Ему, по какой-то причине, отрадно было видеть, как Виенна загорелась идеей развить в себе магию пламени. – Очень рад за тебя. Уверен, у тебя всё получится, иначе я не Эйвар из рода Рагнаров! Лучезар, сидевший на соседней телеге, обрабатывал отрубленную ногу Иоана раствором из подогретого вина, – которого Добрава, как оказалось, взяла с собой аж несколько бутылок, – сушённых листьев мяты, корня валерьяна и обеззараживающего варяжского декокта. Состояние могучего чаровника уже перешло из предсмертного в относительно нормальное, однако за ним всё ещё требовался уход. Мечислав с Добравой держались в середине обоза, обсуждая нападение на Моэрдрас и совсем не понимая, каким образом всё-таки тот, так называемый, Один-один-три дробь «Е» сумел разрушить защитные знаки целого города, да ещё и нечисти столько пригнать! И этого ещё и не заметил никто! Злые боги ему помогали, не иначе. – Помогите, люди добрые! – донеслось откуда-то справа, и тракт из-за кустов выбежал седовласый мужичок в расстегнутой телогрейке. – О, судари варяги! Никак сам Перун послал вас мне в помощь! – Что приключилось у тебя, старче? – вопрошал Эйвар, спешившись с коня. Рука привычно легла на рукоять меча. – Кикимора окаянная! Мы с сыном к речке пошли, в водице его искупать. Целебная она, как ворожей сказал. Мол, только окунувшись в неё сыночка мой исцеление сыщет. А тама кикимора его схватила, да утащила к себе в логово. Помогите, ради всех Богов! Я потом вам все сбережения из дому отдам, клянусь! – Не нужно, – отмахнулся Эйвар, доставая верный клинок из ножен. – Сохраните лучше их для сына. И отведите его к нормальному лекарю. Ворожей вам полную хрень посоветовал, етить его в дышло. Посторожите обоз, Мечислав, Добрава! – крикнул он варягам. – Я пока схожу разберусь с этой кикиморой. Она одна была? – Дык это, вроде да. – Никто у вас в этой речушке не тонул? – Неа, не припомню такого. – А по размерам она какая? – встряла в разговор Виенна, прихватившая с собой посох. – И имелись ли у неё жабры на шее? – Небольшая, кажися… с меня ростом где-то. Жабр, вроде бы и нет тоже. – Всё ясно, молодая особь ещё, – заключила чаровница. – Обращать в утопцев пока не может, значит пока что кормится, да сил набирается. Мы её в два счёта порубим. – Тебе разве уже можно? – с опаской спросил Эйвар. – Ты ведь только-только на ноги встала, етить твою налево. – На себя посмотри, дуралей. Тоже едва не помер давеча, а уже строишь из себя не пойми кого. Пошли уже, надо работу делать. – Пошли. Не помри только. – Тебе того же! – Ежели не вернёмся через полчаса – идите на выручку, – на последок сказал Эйвар, скрываясь за кустами. – Ну, веди нас, старче. – Тут не далеко!***
Королевство Агрилан, в трёх дня пути от города Гайрут, тракт, двадцать седьмые сутки месяца зимобора, вечер, 1313 год.
Каиса сидела на стволе поваленного древа, настраивая домру. Айка же подбрасывала в разгоравшийся костёр сухие ветки, что удалось собрать в близлежащем лесу. Обоз, к которому прибились девушки, охранялся аж шестью варягами. И откуда у здешних купцов столько денег?! Охотников кормили без особых излишеств. Как известно, страны охваченные войной, обслуживаются варягами, так сказать, со скидкой. А посему все жители королевства платили лишь три чётвёртых от той суммы, которую варяги запрашивали за свои услуги. Это, конечно, не сильно било по кошелю Мирграда, и тем не менее, выручка отдельных варягов уменьшалась, равно как и качество еды, что подавалось к их столу. Помимо этого, вместе с уменьшением дохода росло количество работы из-за обилия всякого рода трупоедов, ожившей нечисти, на подобии драугров и утопцев, а также распространявшихся хворей, что в свою очередь порождало духов болезней, более известных в Кодантии как мары, или же моровые девы. Путь, который осталось преодолеть обозу, простирался через поле недавней битвы меж сторонниками новых претендентов на власть. А именно через город Исааконт, от которого по слухам камня на камне не осталось. Каиса спросила позапрошлым вечером, что может забрести в город из нечисти. – Много чего, – пожала тогда плечами богатырша с остриженными волосами. – Из трупоедов там могут собраться гарпии и гули. А учитывая, что город стоит в непосредственной близости к реке, то может и утопцы полезут. Правда, здеся их называют мермэнами. И подозреваю, что это не всё. Будь моя воля, мы бы обошли сие место, но это прибавляет почти седмицу пути через холмы, а заказчик наш и так в сроки доставки товара не улаживается, так что увы, придётся пробираться сквозь толпу чудищ. Никогда не понимала это безрассудство торгашей. Менестрель закончила настраивать инструмент и водрузилась на телегу, дабы видеть своих слушателей. Присев на мешки, Каиса провела пальцами по домре, обращая на себя внимание публики. И в особенности варягов, недавно оградивших поставленные кругом телеги защитными знаками. Некогда она желала написать песнь про Эйвара и Виенну, но как частенько бывает у творческих людей, повело её слегка в иную степь. Потому, после рассказов Торольва и Бьёрги на свет появилась больше обобщённая баллада обо всех варягах. Каиса начала играть и с уст её сорвался мелодичный звонкий глас:Всю жизнь варяги в пути, Такова уж их судьба! От неё им не уйти, Ведь намечена тропа. Всю жизнь варяги в пути, С болью в сердце уж давно! И никак её не извести, Ибо шрамы глубоко! Чудищ в ночи жуть как много, Кто же от них нас спасёт? Богатырь с чаровницей подмога! От нечисти всей антидот! Всю жизнь варяги в пути, Всюду гибель несут врагам! Меч и посох могут спасти, Смерть вурдалакам, да баюнам! Всю жизнь варяги в пути, Но концовка лишь одна! Валгалла их ждёт впереди, Заберёт вмиг Навья страна! А до этого, как ни крути, Всю жизнь варяги в пути…
Каиса смолкла и публика, чуть заторможено, начала хлопать. Должно быть всё ещё не сумели привыкнуть к её голосу, больше напоминавший дар Богов. Менестрель поклонилась, довольная собой, и увидела, как в дальнем конце обоза варяги, до этого тихо придававшиеся трапезе, хлопали вместе с остальными. Никто по какой-то неведомой причине не писал баллад про варягов. И Каиса намерена была исправить сию оплошность. Она решила показать людям всю варяжскую жизнь, возможно даже через призму Эйвара и Виенны, коль Судьба решит свести их вновь. Бард вознамерилась показать народу варяжский путь. – А шо, неплохое название для баллады, – хмыкнула себе под нос Каиса. – Варяжский путь! Завыл ветер. А небо становилось всё мрачнее и мрачнее, равно как и жизнь на этом материке…