Адриан из Остандюра. Продолжение речи на сдаче итоговой работы по выпуску из чародейской академии «Мерлинстром», на юго-западе королевства Санторнаса.
Город-государство Мирград, девятнадцатые сутки месяца зимобора, утро, 1313 год.
Стены Мирграда стремились в самую высь, почти равняясь по размерам с рядом стоящими горами. Нель, мирно сидящая в повозке, тихо охнула, готовясь испытать ужасающую боль. Всякий ведал, что магические руны на мирградских стенах и по всему периметру города могли сдержать практически все виды чудовищ, даже не пропустив их за городскую черту. Разумеется, за исключением случаев, когда в Мирград проводили чудищ для боёв на арене. Но подобное происходило редко и в ближайшее время такое, увы, не планировалось. Всякий это ведал, в том числе и Нель. Оттого и было ей боязно. Нет, конечно, чудовищем, в привычном понимании этого слова, Нель не являлась. Даже Навьей нечистью её назвать язык ни у кого не повернулся бы. Однако и человеком она была всего лишь на треть. Кости заломило сразу же, как повозка с Нель заехала в отворённые для приезжавших с разных стран купцов врата. Врата эти вели в самый настоящий прямой тоннель в стене Мирграда. И все эти несчастные секунд двадцать Нель выглядела так, словно бы её морили голодом седмицу, а потом ещё и чумой заразили. Человеческая её часть не страдала вовсе, однако иная её треть буквально молила о быстрой смерти. В какой-то момент Нель даже чуть не пустила слезу, но быстро взяла себя в руки. Никаких слёз. Это она усвоила с рождения. Кордегардию караван, с которым ехала Нель, миновал быстро. В основном стражники просто проверили сам обоз на предмет всякого запрещённого. Оружие на продажу, али же порошки да травы «увеселительные», на подобии «Алого рая» – наркотика, дурманящего сознание и переносящего человека, который его употребляет, в сон, сотканный из самых сокровенных фантазий. Иные оказывались во сне, в котором они становились героями, спасшими королевства, иные же просто-напросто могли очутиться в окружении нагих дев. Однако с каждым применением чёртов порошок требовал всё больших доз, гробя физическое и психическое здоровье человека. Причём гробил настолько, что уже через месяц-другой после первого употребления, бедняги превращались в безвольных овощей, которые гадят под себя и просят всё больше и больше Алого рая, пока в конечном итоге не помрут в собственной куче дерьма. Ужасное и премерзкое зрелище. Отблагодарив главу обоза, Мираса, Нель направилась в глубь города, попутно открывая сумку. Три бутылька́ всё ещё лежали на самом дне, дожидаясь своего часа. Нель, недолго думая, откупорила один из них и в миг осушила первый попавшийся под руку. Боль, продолжавшая гулом отзываться в голове, постепенно начала приглушаться целебным действием эликсира. Нель устало выдохнула, облокотившись о первую попавшуюся стену. Выполнять задание Кощея ей определённо не хотелось. Столько сложностей стояло на пути, а сколь же усилий они требовали, ужас какой! Но поделать с этим ничего нельзя было. Кощей всегда вёл себя властно и строго со всеми, кто находился в его окружении. И не беспричинно. «Вот выполню приказ и хоть посплю от души» – пронеслась блаженная мысль в голове Нель. Боль смягчилась. Теперича дева ощущала лишь неприятную слабость. – «Так-с, осталось найти эту мою цель и дело в шляпе». Закрыв сумку, Нель направилась на поиски. Сколь долга она будет разыскивать нужного ей человека, оставалось только гадать. Но одно известно было точно. Варяги точно не ожидают, что к ним, в самое сердце их города и настоящей крепости, смог проникнуть враг, который хоть и не являлся чудищем в полной мере, но находился на их стороне.***
Кодантийское царство, княжество Благодворское, девятнадцатый день месяца зимобора 1313 год.
Охота обещала быть удачной. Запах заплутавших путников слышался за две версты, и вурдалачка понимала – обед у неё будет весьма недурной. Зденка неслась сквозь древесные заросли, предвкушая сытную трапезу. Путников, судя по запаху, шло трое. Уж как они оказались в здешнем лесу, оставалось загадкой для вурдалачки, но не особо важной. В конце концов, какая разница откуда к ней попала еда? Главное ведь, что она у неё будет! Впервые за долгое время Зденка охотилась без стаи. Смерть сына не прошла для неё бесследно. Вначале вурдалачка почти всё время проводила с детьми, утешая себя толпами убитых крестьян. Иной раз вся стая даже выходила за пределы их, ставшего родным, леса, и перегрызала нескольких селян, бродивших близ какого-то захудалого села. А после объявились варяги. Целая свора охотников на нечисть двинулась в сторону, где некогда стоял храм Бальдра. Прибыло их столь много, что Зденка со стаей седмицу-другую из пещеры не высовывались, довольствуясь заготовленными на подобный случай запасами. Вроде бы варяги убирали все последствия сотворённого там некогда сильного заклятия, которое и вызывало до сих пор над здешним лесом снежные бури. Даже убили несколько волколаков, отбившихся от чьей-то чужой стаи, посчитав их, скорее всего, за тех, кто убил здешних крестьян. Дурачьё. Её стаю они тоже искали, да только пещера была спрятана очень хорошо, потому варяги просто ушли. Наверное подумали, будто бы они ушли с этих мест. Зденка выбежала на открытую тропу, с которой особенно сильно чувствовался запах. Перед вурдалачкой, трясясь от страха, стояли трое мужчин в одинаковых телогрейках и с топорами. Дровосеки? Вряд ли. Хотя чёрт их знает. В людском быту Зденка разбиралась также хорошо, как и грибники в повадках волколаков иль упырей. Вурдалачка показала зубы. Пришло время обеда.***
– Приятного аппетита, – сказал некто грубым голосом позади Зденки, пока она в чудовищном облике обгладывала плечевую кость одного из бедолаг. – А косточка поперёк горла не встанет? Довольно скоро уплетаешь еду. Зденка равнодушно повернула испачканную в крови морду. Запах, совсем не человеческий, она почувствовала ещё минут эдак пять назад. По правде говоря, вонь от незнакомца не была похожа ни на какой из запахов, что доводилось чуять вурдалачке. Существо в багровом плаще непринуждённо стояло подле одного из деревьев, проводя когтем по фламбергу. Зденка мечей не жаловала совсем. Равно как и магию. Ибо что мечи, что магия, приносили лишь несчастья её роду. Чернокнижники путём манипуляций с тёмной эссенцией создавали вурдалаков, наполняя их существование болью и страданиями ввиду множества мутаций, которые постепенно сводили чудищ в могилу. А охотники на нечисть, зачастую, рубили головы вурдалакам, в том числе и сыну Зденки. – Чего надобно, рогатый? – голос у вурдолачки оказался хриплый и низкий. Разумеется, в человечьем облике она говорила более женственно, но чудовище есмь чудовище. Незнакомец почесал козлиные рога. Ощерился, показав ряд ровных клыков. – Сразу к делу? Понимаю. Все мы куда-то спешим. Я – Крампус. Пришёл с деловым предложением. Не желаешь ли отомстить варягам, что погубили твоё дитя и пожрать их всех? Вурдалачка отвлекался от еды. – Откуда ведаешь про мою утрату? – Свои источники имеются. Да и я чувствую твою скорбь, покуда друг мой близкий, хоть и кажется что обладает ледяным сердцем, чувствует нечто подобное. И я обучился выявлять таких людей с одного взгляда. – А сам ты разве никогда не скорбел ни по кому? – Нет, – Крампус резко засунул меч в ножны. – В моём сердце, сколько себя помню, кипит ярость, которую мне порой приходится выпускать наружу. И думаю тебе такое чувство не чуждо. Так что, выслушаешь меня, али как? – Сперва, одолей меня, – ответила Зденка, отбросив обглоданную кость. – Что ж, давай! И вурдалачка кинулась. В полной уверенности, что победит. Но ещё не прогорела лучина, как она уже лежала под деревом без сознания, а Крампус, ехидно ухмыляясь, ждал её пробуждения. Теперича она должна была выслушать столь щедрое для неё предложение.***
Королевство Агрилан, город Трендарат, близ Ущелья Мрака, на границе с Кодантийским Царством, девятнадцатые сутки месяца зимобора, вечер, 1313 год.
Звучный голос разносился по трактиру, заставляя собравшийся там люд ненадолго позабыть о еде, вслушиваясь в песню на языке соседней страны. Многие знали кодантийский, ввиду того, что иные сами являлись купцами из сего Царства, другие же наоборот, были агриланскими купцами, часто держащими путь в Кодантию. Совсем малое число людей не знали кодантийского. Однако голос поющей девушки завораживал. И плевать им было на языковой барьер. Волновало их больше исполнение, ибо оно им нравилось. Это главное.…Нет больше печали, спокоен здесь люд. Мурчащие речи никого не убьют. Молодой богатырь, да чаровница юна. Наша защита от Кота-Баюна. Есть люди на свете, что знают, Насколько коварными коты те бывают...
Каиса смолкла, отложив домру. Сделала книксен. Толпа тут же зааплодировала, восторгаясь нежнейшим звонким голосом соломенноволосой девушки-барда. Кто-то даже кинул пару медных монет в лежавшую на краю сцены шляпу. Айка стояла подле шляпы, следя за тем, чтоб никто не утащил ни одного медяка из неё. Неожиданно некто в чёрном василисковом доспехе бросил несколько серебряных пиастров, что являлось невиданной щедростью, особенно для сей захудалой таверны с неприметным названием «Будь как дома, путник». – Прекрасная баллада, – молвил мужчина с очельем на голове. Волосы его, чёрные, уже в некоторых местах успели поседеть. То ли от старости, что ли от пережитых в жизни тягостей. – Весьма точно про баюна спето. А что за варяги там упоминаются? Быть может, я их знаю. – А… ну… – Айка сильно нервничала. Её пугали неожиданные разговоры с незнакомцами. – Простите мне мою ученицу, она пока у меня больно стеснительная! – молвила появившаяся подле Айки Каиса. Девчушке сразу стало спокойнее. – Извиняюсь, а что вы хотели? – Ваша баллада, – повторил мужчина, поправив очелье. – про баюна и варягов. Мне кажется, я знаю героев. Просто мне тут давеча двое знакомых варягов рассказывали, как одолели такое чудище в городе Айверос. Было это, спустя сутки после того, как мы с ними удирали от вурдалачки в лесах Благодворского княжества. – Вы ведь варяг, верно? И удирали от чудища, коего должны были убить? – Нашей задачей на тот момент было охранять обоз. Израненные, мы могли лишь бежать, поскольку чудища в тот момент имели весьма большой численный перевес. – Что ж, баете вы хорошо. И да, сдаётся мне, что мы с вами говариваем об одних и тех же варягах. Эйвар, богатырь с рыжими волосами и Виенна, меднокожая чаровница. – Холера, ну ничего ж себе! Кто бы мог подумать, что кто-нибудь сочинит балладу про этих оболтусов. Ну, ладно Виенна ещё с головой на плечах, но Эйвар ведь порой сам себе на уме! Каиса улыбнулась. То, что тот рыжевласый богатырь порою бывает непредсказуемым, она поняла в ту ночь, когда он позволил умереть Чеславу. По правде сказать, плакать по священнослужителю никто не стал. Настолько он всем опротивел. Но с той поры у князя Владимира появилась возможность плотно укоренить свою власть без вмешательства со стороны, чем он и занимался. Да, нового священнослужителя привели в Айверос уже через сорок дней после гибели Чеслава, но Владимир уже знал, что делать, дабы подмять его под себя. К тому же, теперича у него имелся рычаг давления на двоих варягов и, кто знает, быть может в грядущем ему сие понадобится? – Они проявили себя храбро, к тому же мне совсем не терпелось написать балладу о варягах. А не соизволите ли вы поведать мне историю с этой вурдалачкой иль как там её? Могу и угостить вас, коль вы не против. Как вас величать? – Торольв, – сказал мужчина. – Буду не прочь поведать вам про сие наше задание. Обождите только. Сейчас должна жена моя подойти, Бьёрга. С ней вам всё и расскажем. – Что ж, прекрасно! Айка, сходи пока погуляй. А вы, милостисдарь Торольв, неужто женаты? Я полагала, варяги редко связывают себя узами брака. – Так и есть, однако мы с Бьёргой напарники. И так уж получилось, что любовь друг к другу зародилась в нас спустя зим шесть после объединения нас в одну варяжскую двойку. Вот вам забавный факт о варягах. В половине случаев в варяжских дуэтах отношения выходят за рамки дружеских. – Запомню… что ж, ждём тогда вашу жену и сразу же закажу вам эля! – Договорились. Но прошу, о нас с Бьёргой можно много не писать. Так, обмолвитесь парой строк, мол, были там тоже. Как-никак, у вас уже имеются основные герои в балладе, разве нет? Уголки губ Каисы образовали застенчивую, но в то же время хитрую улыбку. И как у неё такое получается?! – Что ж, ваше желание я учту. На передний план вас не поставлю, но думается мне, вы заслуживаете больше пары строк. Бьёрга вскоре явилась. Каиса, в предвкушении нового материала для свежей баллады, заказала сразу кувшин эля для варягов и приготовилась слушать. Проговорили они несколько часов. Сам рассказ, правда, занял у варягов не больше пятнадцати минут. И это учитывая время на выпивку и еду. Но Каиса, как истинный бард, то и дело уточняла у Бьёрги (ибо Торольв оказался таким себе рассказчиком) некоторые детали, вклад Эйвара и Виенны, а также облик той вурдалачки. Как только любопытство Каисы было полностью удовлетворено, она поблагодарила варягов за их терпение и помощь в создании баллады. Бьёрга и Торольв же, довольные и наевшиеся, поблагодарили трубадуршу в ответ, после чего направились в снятую ими комнату. Завтра, как выяснилось, они отправлялись в соседний город Эйнстормс, подле которого обосновалось целое семейство спригганов. – Ну как прогулка? – спросила Каиса у подошедшей сзади Айки. – Ничего интересного, наставница. Те два столика, – Айка указала на столы подле окон. Там сидели, в основном, простые крестьяне. За одним столом разговаривали двое мужчин, за вторым ворковали молодые парень и девушка. – Бессмысленная болтовня. Мужики говорят, что здесь не эль, а ослиная моча, а молодой парнишка неумело делает первые шаги, чтоб девушке понравиться. За тем дальним столом, – девчушка указала на стол в глубине трактира, стоявший подле лестницы на второй этаж. – Мужичок в ободранной рубахе считает медяки, чтоб ему хватило на миску похлёбки. Но о восстаниях говорили только за столиком в центре. Те два рыцаря. Но это всё мы и без них уже знаем. Что беспорядки уже охватили пять из девяти графств. – Негусто, – отпив эля, проговорила Каиса. – Во имя Перуна, а эль и правда, как ослиная моча! Так-с, ладно, здесь мы ничего не выведаем. Завтра же отправимся в путь до Гайрута. – Но там же и происходят основные стычки! Разве нам не стоит держаться от таких мест подальше? – Мы достаточно были в стороне. Слухи, какие можно, собрали. Эта гражданская война искусственная. Её создали алчные придурки из Кодантии и из Родселенда. И мне кажется, ежели нам удастся вызнать что-то у каких-нибудь командиров, сие будет более полезно Владимиру, нежели наши бесполезные таскания по трактирам и тавернам этого поглощённого огнём королевства. Как считаешь? – Думаю вы правы, наставница, – поникла Айка. – Но что делать, ежели нам вред захотят причинить? – Не бойся, – Каиса достала нож. – До Гайрута путь неблизкий. Седмицы полторы, ежели неспеша скакать будем. Думается мне, за это время я успею поднатаскать тебя в самообороне. К тому же, несколько приёмов ты уже весьма недурно освоила. Не вешай нос! Сделаем же этот шаг в неизвестность! Бард отпила эля, раскашлялась, а после побрела в комнату вместе с Айкой. Впереди предстоял долгий путь полный опасностей. Но Каиса уже к ним привыкла. Осталось только приучить к этому Айку.***
Город-государство Мирград, двадцатые сутки месяца зимобора, вечер, 1313 год.
Лайра хлопотала подле печи, напевая какую-то песенку себе под нос. Где уж её услышала, девушка и сама не помнила, однако прицепилась сия песня яко же клещ к заднице. Только вот Лайру не особо волновало, что же она поёт. Готовить это ей не мешало и ладно. Завтра должен был начать праздник Эостра, иначе весенним равноденствием называемый. Один из восьми праздников Колеса года, наравне с Йолем праздновался в конце марта у большинства народов всего материка и не только этого. Даже на других континентах имелись схожие празднования. Некоторые величали его Наурызом, иные Эострой иль Со́рокой. Могли меняться традиции в день празднества, но суть оставалась неизменной. Время, когда баланс добра и зла ярко выражен даже в самих сутках. Подготовкой к столь священному празднику Лайра решила заняться ещё днём, дабы завтра лишь предаться славному отдыху с мужем. Жалела девушка лишь о том, что не встретит Эостру с Эйваром. Снова. Да, у брата очень важная и опасная работа, которая не требует поблажек, но от осознания сего факта легче не становилось. А потому Лайра грустила, стараясь хоть как-то забыться в труде. Ещё в месяц снежень её вместе с Халфордом переселили непосредственно в замок Варягов для, как выразились Хугин и Мунин, «большей безопасности». От чего такого варяги собирались оберегать её и мужа, Лайра не имела ни малейшего понятия. Что могло случиться в городе, окружённом самой сильной магической защитой на всём материке? К тому же и без того набитого как простыми солдатами регулярной армии, так и варягами. «Интересно, как же там Эйвар с Виенной», – задумалась Лайра, раскатывая тесто. – «Надеюсь с ними всё хорошо…» Боль в пояснице вывела её из размышлений. Уже седмицу Лайра чувствовала особенно сильное напряжение в пояснице, но сейчас боль стала в разы сильнее. Следом за этим заболел живот. Ребёнок внутри словно начал двигаться и кружиться в утробе. Тошнота подступила к горлу. По ногам потекла бесцветная жидкость, образовавшая под девушкой небольшую лужу. – Халфорд! – закричала что есть мо́чи Лайра, схватившись за живот. – Халфорд! Мужчина тут же подбежал к жене. На лице его одновременно были и испуг, и непонимание. – Что случилось? – Зови повитуху!– прокричала Лайра, стараясь удержаться на ногах. – Скорее! И Халфорд помчался со всех ног в поисках повитухи. Бежал он так, что пятки сверкали. А Лайра, тем временем, села на табурет. Боль в пояснице становилась всё сильнее и сильнее. Неужели наконец настал сей момент? Неужели Лайра наконец ощутит радость материнства? Мысли пронеслись в голове девушки и тут же погасли под новый укол боли. Свечи, горевшие на столе, засияли ярче. Пламя их усилилось настолько, что теперича некогда небольшие огоньки в высоту стали словно полноценные кинжалы. А воздух в комнате вдруг завихрился, словно бы дух ветра, на пару с духом огня, решили подшутить над беременной девушкой. Лайра испуганно посмотрела на живот. – Так вот ты на что способен, сынок, – только и проговорила она, сдерживаясь дабы не закричать от следующего приступа боли.