Из рассказов свидетелей, лицезревших лесных духов. Дополнение к «Сборнику чудищ материка» за авторством Эйнира Дроздроха.
«Сильна́ она, яко же дружина княжеская! И страшенная до дрожи в коленках! Голова ветками усеяна, словно волосами какими, а из пасти разит так, шо от одного энтого смрада помереть можно! Други, молю ради Дажьбога! Не гневайте лешачиху! Иначе худо будет, помяните моё слово!»Борос Данвин. Кмет из деревни Инсегрир на юго-востоке Асгнира.
«Многих самых разных существ я повстречал на своём пути, но без утайки скажу, что дриады из всех них самые прекрасные! Кожа зелёная и нежная, волосы как лианы из южных лесов, а фигурка такая, что я б провёл с одной из них ночку, а то и глядишь две иль три... так они ещё и лекарки лучшие из лучших! Да и не отрывают бошки направо и налево в отличие от своих опасных сестричек! Эх, где же вы, мои прелестные дриады. Где же вы, мои красавицы...»Граф Генрих ван Аутсхоф из Родселенда. Примечание: пропал без вести в лесу близ своего имения. По заверениям подданных, ушёл искать дриаду, иначе древесницей именуемую. С тех пор его никто не видел. Предположительно, стал добычей обитающего в тамошних местах линдворма.
«Тёмные лешие... опасные твари, спору нет. Облик чёрного медведя с плащом из гибких веток. Жуткое зрелище, как говаривают всякие ссыкуны вроде Ионвада. Но я-то не ссыкун! Подумаешь, когти в длину почти как у баюна, а в пасть конская голова целиком влезет. Мы с парнями видели тут одного недавно близ деревни. Нахрен нам эти варяги не нужны! Сами прибьём паскуду и дело с концом! Айда с нами на эту херовину!»Веремир Горровен. Крестьянин из деревни Поддуброс на северо-западе Кодантийского Царства. Примечание: захмелевший вместе с пятью деревенскими отправился ловить тёмного лешего. По итогу, все погибли в неравном бою, после чего староста деревни всё же вызвал варягов.
«А меня боровой однажды из леса вывел! С девками как-то по ягоду ходили, да на речке искупаться и сами не заметили как в чащу забрели и знать не знали куда идти, чтоб домой воротиться! А тута глядим - медведь с такой светлой шёрсткою стоит. И глаза у него так светились, як эти ваши, изюмруды! Мы сразу смекнули, что это не простой косолапый бродит, а сам боровой. Зазвал он нас за собой, а мы что? Мы и пошли. Делать-то нечё. И вот не прошло и часу, как мы вышли к реке, а от неё и до деревни добрались! Ох, благодарствую светлому духу! Надобно бы оставить лакомства ему какие на пеньке пред лесом.»Весселена Яснославская. Кметка из деревни Соддорен на самом севере Асгнира.
Кодантийское царство, близ городища Яровицного, девятые сутки месяца зимобора, вечер, 1313 год.
Койрон ехал верхом на гнедой кобыле, сворованной два месяца назад на одном из базаров, и постоянно зевал. Прошлой ночью выспаться особо не удалось. Оползень, случившийся неподалёку от разбитого лагеря, заставил его артель в спешке отправиться в дальнейший путь. И ведь они даже пожитки не все успели собрать. Шрам, простиравшийся ото лба до переносицы, всё время зудел. Койрон знал, что подобное предостерегает его от близящейся опасности. Однажды, доверившись этому чутью, Койрон даже сумел избежать смерти. Перед оползнем шрам также сильно зудел, и мужчина думал, что после того, как они сумели выжить, он оставит его в покое, но не тут-то было. Ничего не изменилось, словно опасность ещё поджидала его вместе с товарищами за ближайшей берёзой. – А прав тот очкарик оказался, – проговорил ехавший подле Койрона худой мужчина со сломанным носом. – Он ж заливал нам, что коли по выбранному пути попрёмся, то сгинем! Мол, неспокойно на том склоне. А я-то думал – брешет, чертила! А, нет! – Правду рубишь, Торрен, – кивнул Койрон тому, что был со сломанным носом. Тот ухмыльнулся и смачно харкнул наземь. По правде сказать, Койрон начал чувствовать зуд шрама ещё при встрече с тем непонятным мужичком в очках. Да, он вёл себя приветливо и дружелюбно, а из оружия у него при себе ничего не имелось. Единственное, что нёс тот незнакомец – набор перьев для письма с чернильницей и нечто похожее на книгу. Но чувствовалось в нём что-то такое, что не давало покоя Койрону остаток дня, после той встречи. И как доказательство всех подозрений, той же ночью случился тот злосчастный оползень. – Пить… – донеслось из повозки за спинами мужчин. Молодая девушка, едва державшаяся на прутья клетки, умоляюще смотрела на своих похитителей. – Пить… прошу… ради всех богов… Звук хлыста тут же заполнил собой всё вокруг. – А ну заткнулась, дрянь! – взревела мускулистая женщина зим тридцати. – Благодари, что сразу не зарезали! – Денайра! – грозно проговорил Койрон и женщина сразу замолчала. – Нам нельзя её убивать. Мы должны доставить её целой и невредимой! Но благодаря тебе, она будет лишь почти невредимой. И молись, чтобы Соловья сие устроило! А теперича дай ей воды, немедленно! – Слушаюсь, господин Койрон. Больше не повторится. Койрон кивнул, тронул левой рукой шрам. Зуд усиливался. Надо быть начеку. – Слушай, брат, – начал Торрен. – А может, мы с ней немножко порезвимся? Девка хороша уж больно. Зуб даю, буду с ней аккуратен. – Я тебе этот зуб могу прямо сейчас и выбить, Брат! Братьями, в сущности с своей, эти двое вовсе не являлись. Во всяком случае, не по крови. Но все в этой дружной разбойничьей компании считали друг друга роднёй. – У нас приказ, доставить невредимой! Нам нельзя её трогать ни при каких обстоятельствах! – Ой, да брось! Мы возимся с ней уже с самого груденя! С той задрызганной деревеньки привезли к этому уродскому дубу, ждали как придурки, пока она напитается какой-то там силы и теперича везём её к Соловью?! Какого Лешего просто не передать её тому мерзкому парню, что тут неподалёку на деревню хворобу навёл?! Койрона передёрнуло. – Лучше не говори про него, что мерзкий. Узнает – голову снесёт и не поморщится. И это ежели он в добром расположении духа будет. А Коли в плохом - за кишки на дерево подвесит! Лучше просто делай, что велено. Целее будем. Они завернули по дороги и увидели вдали трёх людей, сидевших подле костра. Два парня, один из которых рыжеволосый, а второй блондин, и меднокожая девушка. Запах жареного мяса тут же ударил в нос. Животы разбойников заурчали. Похоже, их ждал прекрасный ужин. И не важно, согласятся ли эти трое разделить с ними трапезу, или же предпочтут остаться одни. Койрон и остальные уже решили, что будут есть здесь, значит, они будут есть здесь.***
– Да ну, так и сказал? – удивился Лучезар, поправляя длинные песочного цвета локоны, – А ежели б вы двадцать, али вовсе тридцать золотых за голову священника затребовали, он бы так же просто отдал бы вам столько монет? – Шут его знает этого князя, – пробормотал Эйвар, откусывая мясо с кости только что зажаренного на костре зайца. – Может и дал бы, но судьбу лучше лишний раз не искушать. Благодарен и за то, что не подвесил нас за такую выходку. Виенна, облокотившись спиной о снятое с кобылы седло, устало вздохнула. – Я этого прохиндея, – указала она на богатыря, – чуть молнией не огрела на том же месте за его выходку! Нет бы хоть предупредить заранее, что собрался подстроить смерть такого важного при дворе человека! – Да я сам не ведал, что так поступить вздумается! В последний момент мысль в голову ворвалась... – Благо она не стала последней! Кобыла Эйвара, стоявшая неподалёку, начала тереться мордой о плечо хозяина, намекая на то, что ей надо бы заполнить опустевшее брюхо. Недолго думая, богатырь достал из сумки морковь, купленную в одной из деревень, и дал лошади. Та, довольно заржав, начала уплетать лакомство с такой скоростью, будто бы она не ела со времён падения драконов. – Други, не ссорьтесь! Мы ведь подле Яровицного! Можем заехать к одному из Великих Дубов Рода! Всего-то три версты от городища! – А что, там есть на что смотреть? Мне рассказывали, что это просто дубы. Чуть побольше обычных, да и всё. Лучезар взглянул на Эйвара, будто тот или редкостный глупец, или враг народа. Либо, глупый враг народа. Иных вариантов не было. – «Чуть побольше»? Да они высотой равняются йотунам из древних легенд! А обхватить один такой дуб и три десятка мужей не сумеют! Помимо этого, место вокруг Великих Дубов наполнено магической эссенцией самого Рода! – А разве это не просто легенда? – спросила Виенна, проглотив кусочек мяса. – Неужто все эти пять Дубов – это части тела Рода, что правил всеми богами до Альфёдра? – Вероятность этого огромна! Да, даже чародейское сообщество не пришло к однозначному ответу на вопрос происхождения Великих Дубов, однако все сходятся во мнении, что от каждого из них исходит мощная, первородная эссенция! Ежели верить сказаниям, шесть сильнейших драконов напали на Рода после того, как он закончил строительство пяти врат. И пал он в битве, унеся с собой в могилу и всех шестерых напавших на него тварей. Но перед гибелью они раскидали части его тел в разные стороны света. Десница его упала туда, где сейчас находится столица Родселенда, левая рука рухнула на границе Эфириса и Риорды. Ноги забросило на самый север Асгнира и на дальний юг в Каэлир. Туловище осталось как раз в этих местах. А голову забросило в колодец Истины, где она продолжила жить, не обратившись в древо. И эта голова, сохранив сознание Рода, даже помогла Альфёдру и Ладе одолеть драконов во главе с Суртом и Снежной королевой! – Я что-то не слышал в легендах упоминания о каких-то вратах. – Потому что сейчас всем пересказывают упрощённую версию, – пояснил Лучезар, решив собрать наконец неугомонные волосы в хвост. – Мой прадедушка ещё рассказывал мне эту легенду так, упоминая врата. Хотя и он опускал пару деталей. Но пару лет назад один мой знакомый археолог обнаружил скрижали пятого века! До сих пор всё не перевели, но часть уже осилили. И то, что уже известно, я вам рассказал только что. Эйвар всучил кобыле ещё одну морковь и отодвинул её морду от себя. И без того уже несколько штук съела! Хватит. Пускай вон, поспит немного. Богатырь иногда специально ложился подремать, пока организм не успевал начать требовать еду. Такое происходило, конечно, лишь в начале их с Виенной варяжского пути, когда монет было совсем уж мало, а из заданий было, разве что, анчуток прогнать. А с этих мелких бесёнышей много не заработаешь. – Ну так и для чего сии врата нужны были вообще? Лучезар пожал плечами. – Это до конца неясно. Фрагмент с пояснением этого, как сказал мой друг, невероятно сложен и составлен сразу из нескольких древних языков, два из которых вовсе неизвестны. Там не то что слова, даже буквы и символы перемешаны, как в салате. Но из известных данных, учёные сотворили гипотезу, что врата служили проходом в место или мир, где Род хотел спрятать людей и других созданий от драконов, но что-то пошло не так. Уж не знаю, успел ли вообще кто воспользоваться ими, но через полвека после гибели Рода и начала войны Богов и драконов, врата рухнули. Но опять же, это всего лишь предположение и не более. Во всяком случае, скрижали изучены далеко не полностью, так что даже это, казалось бы, логичное предположение, может оказаться в корне неверным! – Интересно. Ладно, как выполним задание, заскочим к этому Дубу! Виенна первая почувствовала чьё-то присутствие. За ней заметил это и Эйвар. Последним же насторожился Лучезар. И произошло всё это с разницей в доли секунды. Из-за поворота выехала артель всадников из семи человек. К двоим из лошадей крепилась повозка с клеткой, в которой кто-то сидел. Издалека было сложно разобрать, но на первый взгляд там находилась девушка. Когда повозка подъехала ближе, варяги увидели, что она закована в цепи. – Добрейший вечерок, судари и сударыня! – молвил, по всей видимости, главарь банды. Отличительной особенностью его был здоровенный шрам на лице, простиравшийся от переносицы до лба. У Эйвара, конечно, после стычки с вурдалачкой тоже на память остался шрам на щеке, однако он был не настолько большим, и совсем не таким уродливым. – Разрешите нашей смиренной компании присоединиться к вашей трапезе? Мужчина со шрамом на лице улыбался, но его вопрос, по непонятным причинам, больше напоминал не просьбу, а утверждение. Эйвару это совсем не понравилось, и он незаметно опустил ладонь на рукоять меча. – Боюсь, нам и самим едва хватит кушанья, – начал говорить Лучезар. – Нам ещё в путь отправляться, так что мясо мы прибережём. Но коли вам нужно отогреться и перевести дух подле уютного костра, то милости просим! Присаживайтесь! – Не жмитесь так! Мяса у вас в достатке, на всю нашу ораву хватит! У нас компашка нежная. Особенно с девками! Вон, Денайра не даст соврать! – жадно и похотливо глядя на Виенну, проговорил бандит со сломанным носом, ехавший подле мужчины со шрамом. – Верим, но едой всё же поделиться не сможем, – спокойно сказала Виенна. – А может, всё же поделитесь этим зажаренным зайцем? Сами же, коль не желаете сидеть с нами, можете отправиться восвояси. Только пусть эта красавица останется. Уж мы то покажем ей, что значит сидеть с настоящими мужчинами! – Почтенные, вы же ведаете кто мы, верно? – спросил Эйвар, сильнее обхватив рукоять. – А как же! По вашей одёже и гадать не надобно, что вы варяги! – Ну, значит вам известно, что оружие мы носим не просто так. Скройтесь отсюда подобру-поздорову. Никто ведь здесь не хочет пустой драки, верно же? – Ого, пошли угрозы! Что думаешь, Койрон? Койрон почесал шрам, немного скорчив лицо. Задумался, глядя Эйвару прямо в глаза. И долго молчал. Но сказать ничего он так и не успел. Лязг клинков разорвал звенящую тишину в клочья. Неясно было даже, кто первый схватился за оружие. Понятно всем было лишь одно. Бей или умри. Эйвар быстро прошептал заклятие, проведя по мечу ещё не успевшим полностью растаять снегом. Руны на клинке засияли, и мечи разбойников не выдерживали натиска варяжского лезвия. Через два-три удара мечи татей переламывало надвое, а сами бандиты падали замертво. Спустя мгновение на головы разбойников обрушились молнии. Денайру сразило первой. Обугленная, она отлетела к телеге с клеткой, что очень напугало сидящую там пленницу. Битва окончилась довольно быстро. Шестеро разбойников лежали на земле с рассечёнными глотками и вспоротыми животами. Некоторые лежали частично обугленные. Лишь Койрон подавал признаки жизни. Во время драки Эйвар отсёк ему руку с мечом, однако разбойник сумел перед этим вонзить оружие в ногу богатыря. Неглубоко, но ощутимо. – С-сука… – хрипел Койрон, стараясь подползти как можно ближе к повозке с клеткой. – Должен… привезти… до… лжен… товар… Удар мечом в спину остановил разбойника. – Ты уже ничего не должен. С мертвецов все обязательства списываются. Эйвар вытащил оружие из тела покойного и аккуратно вытер его об одёжу, счищая кровь. Виенна, тем временем, магией разломила замок на клетке и выпустила пленницу. Девушку, совсем молодую. Явно моложе восемнадцати зим. Небось, её и сосватать ни с кем не успели. Варяги пытались разговорить её, но она всё никак не желала говорить, и это не удивляло никого. Эта девчушка явно пережила многое. – И что нам теперича с ней делать? – недоумевал Лучезар, смотря на нескончаемые попытки Виенны разговорить освобождённую девушку. – Леший его знает, – пожал плечами Эйвар, перевязывая ногу. – Ежели б этот наглый кусок говна не начал выхватывать меч, глядишь, всё закончилось бы мирно. Но коли так произошло, придётся возиться с этой бедняжкой. – Интересно, как эти разбойники повязали её? Быть может в Яровицном ведают? Они ведь как раз с той стороны ехали. – Вполне возможно. Но такое чувство, что я видел эту девчушку раньше. Или кого-то очень похожего на неё. Только вот кого… хоть убей – не помню! Виенна подошла к напарникам, оставив бывшую пленницу поедать зайца, и запивать всё это дело квасом. – Всё ещё молчит. Она слишком зашугана, потому пройдёт ещё какое-то время, прежде чем она подаст голос. Кто знает, как и сколько эти изверги её мучили. – Проблем не оберёшься, конечно, – молвил Эйвар. – И что будем делать? – Предлагаю сбагрить её старосте Яровицного пока что, а самим разобраться с проблемой. Я хвори лечу на раз-два, так что расправимся со всем по-быстрому, да поедем обратно до Твердыни. Годится? Все дружно кивнули. Богатырь прихрамывая подошёл к бедняжке и укрыл плащом. Нужно было скорее добраться до городища. А там уж и решится всё.Кодантийское царство, река Хладная, верста от городища Яровицного, одиннадцатый день месяца зимобора, 1313 год.
Эйвар едва сумел ускользнуть из-под когтистой лапы чудища. Пущенный в ту же секунду водяной шар смог на пару саженей отбросить мохнатую одноглазую тварь от богатыря, но на её место тут же пришла другая, точно такая же, что и первая. – «Расправимся с этим по-быстрому», да? Сука, ну и подстава! – процедил сквозь зубы Эйвар, рубанув наотмашь мечом по мелькнувшей рядом туше. – Меньше слов – больше дела! – прокричал из-за укрытия Лучезар, судорожно стараясь начертить несколько рун на деревьях. – Это всего лишь лихо! Эйвар фыркнул. Лихо – это всё равно весьма опасное чудище. Да, не столь смертоносное как баюн иль лешачиха, но тем не менее, горя от него можно хватануть сполна! Эта тварь с болотного цвета шерстью и одним багровым глазом, обычно селится подле поселений, где произошло страшнейшее несчастье. И обычно, обосновываются они на новом месте по двое, максимум по трое. Но возле Яровицного обитали аж пять чудовищ! Виенна поймала в путы молнии одно из лих и пустила заряд энергии через заклятие, сжигая одноглазое чудище заживо. Лучезар же бегал вокруг поля боя, продолжая чертить на стволах руны. Ещё одно лихо пало замертво, когда Эйвар пронзил сердце чудища. Богатырь был медленнее, нежели обычно из-за раненой ноги. Благо, Лучезар смог смягчить боль и неплохо подлатал ногу, прежде чем варяги отправились на разведку. Виенна и Эйвар встали спина к спине, обороняясь от лих. Чудища стремительно наступали на варягов, но внезапно все они застыли как вкопанные. – Рунный круг закончен, – вытерев лоб от пота, молвил Лучезар. – Пока горит лучина, круг будет сдерживать их. Но всё же прибейте их поскорее. Немного неприятно стоять около тех, кто желает разорвать тебя на части и сожрать твою печень. – Печень больше любят волколаки, – сказала Виенна, готовя заклятие для атаки. – Лихо тоже её ест, однако предпочтение отдаёт больше сердцу.***
Лучезар набрал несколько склянок речной воды, чей оттенок ему показался странноватым. Также кудесник решил, что не помешало бы взять пробы почвы, да и образцы некоторых растений, вид которых был таким, словно бы их извратили тёмной эссенцией. Несколько елей, стоявших неподалёку от непрерывно журчащей реки, имели вывернутые под странным углом стволы, а осыпавшаяся с них хвоя имела весьма необычный окрас. Тёмно-болотный. Настолько тёмный, что от цвета беззвездного ночного неба он не отличался от слова совсем. Зверей поблизости не наблюдалось. Разве что две белочки резво взобрались в своё гайно в одном из изогнутых стволов. Эйвару показалось всё это дело весьма странным, как и всё вокруг. Почему-то варягов не покидало ощущение, что опасность никуда не ушла после прошлого нападения чудищ. Будто некто неизвестный всё ещё находился поблизости, готовый в любую секунду рвануть из-за укрытия и превратить охотников в мясной фарш. И почему-то и Эйвар, и Виенна, и Лучезар чувствовали всем своим нутром, что у неизвестного врага это получится в два счёта. Всё то время, пока кудесник собирал всё необходимое для изучения, богатырь с чаровницей неустанно глядели в оба. Казалось бы, в такой глуши никого и не встретишь, можно расслабиться, однако обученные горьким опытом варяги прекрасно ведали, что в таких с виду тихих местах зачастую и поджидают опаснейшие из чудищ. – Можем возвращаться, – заключил Лучезар, закупорив уже примерно тридцать третью склянку по счёту. Заполнял он их водой, почвой и растениями, собранными в совершенно разных местах, дабы точно выявить природу заразы и насколько сильно она распространилась по лесу. – Одно могу сказать точно. Хворь пришла через воду. Либо случайно зараза какая появилась здесь, либо же кто-то постарался. – Лихо? Может они? – Нет. Лихо ведь появляются там, где уже произошло сильное несчастье, питаясь скверными эмоциями. Само лихо не приходит без причины, дабы отравить что-то, – рассуждала вслух Виенна. – Верно подмечено! Вот вы пока и думайте, какие у нас есть особо ядовитые чудища или быть может это и не нечисть вовсе, а тати какие? – Коли это окажутся разбойники, значит пускай вызывают гридей иль дружину с города. Решать такого рода дела в наши обязанности не входит. – То есть, не поможешь бедолагам, ежели это окажется не чудище? – Да. Ибо за такое они вполне могут не платить. А монеты в наше время очень важны, – отмахнулся Эйвар, не выпуская из рук меч. – Цинично сказано. Особенно для человека, который буквально вчера порубил разбойников и даже слова не сказал против помощи их заложнице. Да ещё и одолжил ей свой плащ. – И для того, кто впутал нас в аферу с убийством важного священнослужителя в Айверосе! – Да ну вас! – пробурчал богатырь. – Пойдёмте уже. Скоро наступит ночь. Пора возвращаться.Кодантийское царство, городище Яровицное, одиннадцатая ночь месяца зимобора, 1313 год.
Моросил дождь. Капли его, стекающие с крыши избы, объединялись в одну большую лужу подле крыльца. Пришлось даже положить старую доску, чтоб хоть как-то стало возможно перебраться через образовавшееся препятствие. Необычно, учитывая тот факт, что не везде ещё растаял снег, а погода уже такая, словно наступил конец цветня. Виенна, сидевшая на перилах, брезгливо оглядывала погодную прихоть. Ей совершенно не нравился дождь. В детстве, конечно, она порой была совсем не против умеренного ливня в те моменты, когда необходимо было идти поливать огород. Ибо в такие моменты дождь делал за неё всю работу и маленькая Виенна могла спокойно посидеть за любимым делом – чтением с бабушкой. Однако со временем, девочка стала замечать, что подобная погода не вызывает у неё ничего кроме гнетущей тоски. Уныние пробирало её, словно дрожь от холодных небесных капель. Да. Виенна определённо не любила дождь. – Чего такая кислая? – раздался голос Эйвара, шедшего откуда-то со склянкой, внутри которой находилась непонятное месиво из разного рода ингредиентов. – Не кислая, – буркнула в ответ чаровница и укуталась с головой в плащ. – Ну не сладкая ж ты сейчас! А… зараза. Столько лет с тобой в нескончаемой дороге, а ты всё никак не можешь привыкнуть к дождю. – Ну ты же не привык к моей еде. Эйвар поморщился и по старой привычке взялся за живот, параллельно поправляя синий шарф, бережно намотанный вокруг шеи. – Не сравнивай. Привыкнуть к твоей еде сравнимо с победой над лешачихой голыми руками. Или это всё равно, что я стану великим бардом, расхаживающим по городам и сёлам в поисках вдохновения. – Короче говоря, невозможно. – Точно. Дождь слегка усилился. Однако Эйвар, словно бы не замечая сего, продолжал стоять и мокнуть, вместо того чтобы зайти под какой-никакой навес. – Откуда путь держишь? Мне казалось ты Лучезару с декоктами помогаешь. – Это и делал. Собирал кровь у бедняг, которых зараза поразила, да руны проверял, что ограждают избы с захворавшими. Жаль мне этих людей. Все эти зелёные язвы, брызжущие слизью… никогда подобного лицезреть не доводилось. Как бы то ни было, Лучезару я уж всё передал, а потому решил пройтись. Спросил у старосты, ведал ли он про посилившееся рядом лихо, сразу предупредил о дополнительной плате. – И заодно поди проверил, как там у него спасённая бедняжка, да? – Больно надо! – фыркнул Эйвар. Раз так разнервничался, значится, точно переживает. – Лучше расскажи, как там твои родители? Нет вестей, на кой ляд они попёрлись Харан-нойр к некоему шаману? Виенна пожала плечами, высунув из-под плаща руку под дождь. Несколько капель быстро оросили длань чаровницы. – Письма от них редкие, да и к тому же всё ещё туманные. Единственное, что мне удалось выяснить из них, так это то, что у них для меня радостная весть, но они не могут пока мне ничего сказать. Как же осточертела мне вся эта их скрытность! Всю жизнь они так! – Так уж и всю? – Ты не поверишь, но да. Всю. Ещё с детства, когда они не говорили, почему нас не зовут на семейные ужины в родовое поместье. – Ну… всё ведь было сложно, разве нет? Редко какие знатные рода радуются браку одного из членов семьи с чернью. К тому же, чернью чужеземной. Твоя мама ведь из рода, берущего своё начало от самого первого богатыря, одного из трёх основателей нашей гильдии! А отец простой ворожей из южных султанатов... мало какая знать обрадуется. – Я это разумею, но всё же. Искренности от них ожидать было сложно. Только с бабушкой по отцовской линии я могла поговорить по душам. Лишь она находила ко мне подход, да упокоится её дух на кисельных берегах за молочными реками! – Бабушки они такие, – улыбнулся Эйвар. – И откормят как на убой, и поговорить горазды. От своей я явно унаследовал любовь к кулинарии. – А я от своей взяла страсть к пению. – Да, помню когда только обучались, ты частенько пела в перерывах, особенно пока читала заданные на занятиях тома по чудовищам. Даже хотела научиться играть на домре или лютне и сбежать с Мирграда за славой трубадурши, – богатырь улыбнулся, мысленно переносясь в те относительно славные годы, когда у них ещё были мечты. – Давно я не слышал, чтобы ты пела. – Настроения на песни нет последние лет семь. К тому же, я уже и вовсе разучилась, наверное. – А ты попробуй как-нибудь. Быть может, не всё потеряно? Во всяком случае, хуже чем твоя готовка не будет, гарантирую. Эйвар легонько ткнул подругу в плечо и грустная улыбка всё не сходила с его лица. – Благодарствую. Ты о-о-очень подбодрил. – Сарказм? – Наполовину. Вдали прогремел гром. Ребятня, игравшая неподалёку, в страхе побежала по избам. Варяги же, наблюдавших за этим, сие даже позабавило. Наверное, когда-то давно Эйвар с Виенной также боялись самых простых вещей. Ныне же вселить в их сердца страх пускай и было возможно, однако всё-таки весьма проблематично. – Не хочешь немного прогуляться? – В такую погоду? Нет уж, спасибо! Лучше уж миску червей съем, приправленных солью! – Только в такую погоду и надо гулять, дурёха! Под дождём лучше думается. – И отчего же, позволь спросить, из-за дождя лучше думается? Эйвар сделал такое лицо, словно бы он сидел перед ребёнком, которому требовалось объяснить некую простую до безобразия вещь, только вот как её объяснить не было ни малейшего понятия. – Как же тебе сказать… просто дождь смывает все дурные мысли. Очищает от всего плохого, что копится изо дня в день. Дождь вообще универсальная вещь. Он может как смыть всё на своём пути, вызывая потопы и наводнения, – проговорил Эйвар, а затем прочёл заклятие. Капли под воздействием магии собрались в его длани в небольшой водный шар и богатырь выпустил его в стоящий неподалёку куст, ломая хлипкие ветви. – Но порой, дождь наоборот, способен защитить, дать сил, – теперича богатырь прочёл новое заклинание и выставил руку так, будто готовился блокировать удар. На сей раз дождевые капли собрались вокруг его руки, став похожими на некое подобие щита, что прикрывал Эйвара. – Красивая метафора. Долго придумывал? Водяной щит развеялся и капли, образовывавшие его, рекой рухнули на и без того мокрую землю. – Минут десять, – выдохнул Эйвар. – Чего такое? Заклятие защиты всё ещё тяжко даётся? – Есть такое. Нужно больше практики, только и всего. – Я могу метать в тебя молнии, а ты должен будешь ставить против них свой щит. Как тебе план? – План дерьмо. И я точно не имею желания в нём участвовать! Говорю тебе, давай лучше прогуляемся! Не пожалеешь! – Как же ты надоел! Пошли уже, коль так хочешь! Довольно мозги компостировать мне уже! Чаровница накинула плащ, капюшон, а затем осторожно вышла под моросивший дождь. Эйвар, как истинный рыцарь (видимо, до сих пор не вышел из роли с того самого задания в Айверосе) взял подругу под руку и они вместе побрели куда глаза глядят. В тот вечер они ещё очень много говорили и Виенне даже удалось немного посмеяться. Вся та слякоть, которую принёс с собой дождь ей всё равно совершенно была не по душе. Однако отчего-то в компании Эйвара сия прогулка ей даже понравилась. И в ту ночь, несмотря на разразившуюся на ночь глядя грозу, чаровница уснула с лёгкой улыбкой на устах. И ей в коем-то веке сделалось спокойно.Кодантийское царство, река Хладная, близ городища Яровицного, двенадцатый день месяца зимобора, 1313 год.
Почти всю прошедшую ночь Лучезар пытался приготовить отвар, способный прогнать хворь с жителей городища. Однако все попытки юного кудесника оказались тщетны. Яд, который он смог выделить из почвы, растений, крови больных и, в основном, из реки, пусть и помог сварить декокты, облегчившие тяготы хворых людей, но полностью прогнать заразу не сумели. Лишь замедлили её распространение. Потому-то все варяги сейчас и шли вверх по течению, надеясь найти источник этой гадкой отравы. Брели охотники долго. Уже битый час они безостановочно шли, выискивая хоть что-то напоминающее корень всех несчастий Яровицного. Вот только единственное, что попадалось варягам на глаза – это мёртвые рыбы, прибитые к берегу. Ничего более. Эйвар при виде каждой такой дохлой рыбёшки тихо вздыхал, сетуя на то, сколько можно было приготовить из них ухи и накормить хворавших в избах жителях, но из-за гадкой отравы всё здесь непригодно для готовки. И с каждым днём положение ухудшалось. Благо сами охотники на нечисть не употребляли здесь никакую пищу. Даже воду они предпочитали пить дождевую. Разумеется, очищая её заклинаниями. На всякий случай. Осторожность ведь ещё никому не вредила. Во всяком случае, точно не больше беспечности. – Интересно, долго нам ещё топать, али эта хреновина сама покажется нам на глаза? – бурчал себе под нос богатырь, срубив ветки мешавшего ему куста. – А ты полагаешь, что отравило здешний люд? – поинтересовался Лучезар. – Мне кажется это какое-то чудище. Ежели б сие разбойники сотворили, яд уже давно бы прекратил здесь всё травить. Думается мне, это дело лап василиска, али какого другого змея. – По-твоему, василиск планомерно изо дня в день отравляет здешнюю реку чтобы что? На кой ему это сдалось? – удивилась вдруг Виенна. – Быть может, василиск испустил дух в бойне за территорию, и его тело упало в реку. Ядовитая кровь медленно вытекает из него, тем самым разнося отраву на всю округу? – Сомневаюсь. Яд у василиска сильный, но не настолько. Да и у чудищ змеев здесь в округе водиться не должно. – Зря ты отметаешь эту версию. Лучезар, рассуди. В раздумьях кудесник провёл не больше секунды. – Виенна ближе к истине. Яд василиска я бы вполне мог извести уже с тем, что у нас имеется. Не раз лечил людей от отравления им. Да и симптомы совсем не похожи на те, которые проявляются из-за василисковой отравы. Но ты прав, Эйвар, сие свершили точно не разбойники. И эти факторы заставляют меня нервничать. Дальше варяги шли молча. Не потому что все темы для разговора пропали, а по той причине, что неподалёку от реки богатырь заметил следы чудища. И, судя по глубине и форме, отпечатки лап принадлежали никому иному как лешачихе. И, возможно, весьма старой и сильной лешачихе. Можно было подумать, что это как-то связано с отравлением Яровицного, но это, как предположили варяги, маловероятно. Лешачихи – лесные твари и то, что одна из них водится в здешних лесах совсем неудивительно, а даже наоборот – логично. К тому же они не обладают ядовитыми свойствами, отчего следует, что здешнее чудовище всего-навсего пробудилось от спячки и теперича с недоумением бродит по лесу пытаясь понять, что же так отравило здесь всю округу. Вскоре, помимо следов лешачихи, варяги заметили и отметины тёмного лешего, а, вдобавок ко всему, ещё и следы древесницы и борового – антиподов тёмного лешего и лешачихи. Боровой, также как и тёмный леший способен обраться в медведя и также является ребёнком Лешего, однако в отличие от своего злого брата он выводит заблудившихся путников. Древесница же, как не трудно догадаться, представляет из себя полную противоположность лешачихи. Живое древо с ликом прекрасной девушки. Эйвар слыхивал, будто в Родселенде их называют дриадами. Хотя в сущности, совсем не важно как кто их величает. Главное, что сии создания приходятся лесу целителями. Каждый цветок, каждый корешок они стараются сберечь. И горе тому, кто при них причинил вред растению. – Кажется, зря я тут срубал кусты, – прошептал Эйвар, оглядываясь. – Ежели что – перекинем всю вину на этого неизвестного, что лес травит. Договорились? – А мне б в радость было поглядеть, как ты от древесницы дёру даёшь, – хихикнула Виенна. – Ой, не выёживайся тут. – Тише вы. Я что-то слышу. Они шли ещё около семи минут прежде чем смогли чётко расслышать звуки битвы. А затем и в полной мере лицезреть её. Четыре существа, дети Лешего, оберегавшие сей лес явно не один десяток лет, сражались не на жизнь, а на смерть с… человеком? Или вернее чудищем, весьма похожим на представителя людского рода. Этот неизвестный с миртового цвета кожей без труда уклонялся от ударов чудовищ, извиваясь в воздухе словно змей. К тому же он порой и вовсе блокировал атаки борового и тёмного лешего голыми руками! А ведь у него за спиной висел посох из металла, который явно мог помочь в битве. Варяги стояли, укрывшись за деревьями в полном недоумении. Обычно дети Лешего совсем не в восторге друг от друга. Боровой и древесница готовы взаимодействовать лишь друг с другом, и всегда избегают своих братьев и сестёр с тёмной стороны. То же самое касается лешачихи и тёмного лешего, которые частенько загоняют добычу вместе, а свою светлую родню они вовсе не жалуют. А теперича они общими усилиями стараются разорвать этого незнакомца. И тут варягов осенило. Пускай дети Лешего и не обожают общество друг друга, но всех их объединяет одно. Они оберегают свой лес до самого конца. И сейчас каждое из этих существ преследовало цель уничтожить того, кто угрожает их дому. И зная силу этих созданий – у них вполне имелся шанс. Незнакомец, одетый в болотного цвета рубаху и совсем новые кожаные штаны, с невероятной скоростью зашёл за спину древеснице и одним быстрым движением вырвал ей голову. Ярко-зелёная кожа дриады в миг потускнела, а листья на теле и голове, заменявшие ей одежду и волосы начали увядать прямо на глазах. Тёмный леший понёсся на убийцу сестры, в надежде перегрызть тому глотку, вот только тело незнакомца вдруг стало таким гибким, словно у него в миг исчезли кости, и тот извернулся под пастью чудища. В следующее мгновение мужчина обернулся вокруг шеи чёрного медведя, и уже в следующее мгновение тот лежал на земле с переломанными шейными позвонками. Боровой, не теряя времени огрел незнакомца в рубахе лапой по лицу, отчего тот слетел с тела покойного тёмного лешего и пробил головой лежавший подле реки валун. – Доставучие лесные духи, – с лёгкой ноткой раздражения проговорил незнакомец, поднимаясь на ноги. – Подле каждого Дуба Рода такие как вы пытаетесь меня остановить и каждый раз мне приходится идти на убийство. На моих руках кровь уже стольких боровых и тёмных леших, лешачих и древесниц, что я сбился уже со счёта. Вы никогда не усвоите урок, по всей видимости. Я сильнее вас. И мне необходимо закончить ритуал, во что бы то ни стало. Так что я продолжу убивать вам подобных, коли вы и дальше будете мне мешать, назойливые тараканы! Мужчина бросился на чудищ, но внезапно его опутали древесные корни. Они обвили его с ног до головы, в особенности сжимая горло. Боровой оказался тут как тут. Медвежий хранитель леса нацелился пастью на лицо незнакомца, и был уже в пяди от него, как вдруг корни разорвались. Миртокожий схватил борового за челюсти и, не медля ни мгновения, разорвал тому пасть. Медведь сделал три шага назад, словно не понимая что только что произошло, и рухнул наземь. Лешачиха запустила в мужчину несколько кольев, однако последнему все они были нипочём. Как волколаку стрела из детского лука. Незнакомец просто-напросто подбежал к лесному чудищу с одним из пойманных кольев и воткнул его прямо в голову лешачихе, после чего разломил древесный череп пополам. – Мать моя кикимора… – прошептал Лучезар. – Эта птица не нашего полёта. Уходим, живо! Обнесём деревню ещё более мощной защитой, пошлём за кем-нибудь из сильнейших в нашей гильдии! Скорее! Спорить с ним никто не стал. Этот отравитель явно по силе превосходил вурдалачку, с которой они недавно сцепились и вышли в ничью, да и то благодаря поддержке Торольва и Бьёрги. Теперича же всё обстояло совсем иначе. И явно не в пользу варягов. – Как вам битва? Не правда ли прекрасная? – раздался голос незнакомца. И обращался он явно не к поверженным созданиям. – Можете не прятаться. Варяжский дух чувствуется за версту. Буквально. От вас, охотников, буквально несёт смертью. Варяги неспешно вышли из-за деревьев, уже готовясь к сражению. Вероятно, последнему сражению. Руны на мече Эйвара уже светились синеватым светом, Виенна накапливала эссенцию, а Лучезар аккуратно и незаметно старался начертить палкой на земле сдерживающую руну-ловушку. – Согласитесь, изящно я их одолел! Они слабы, не то что их папочка. Он младше меня, но так меня отделал зим семьдесят назад, что я ой как долго в себя приходил! Варяги молчали, оценивая ситуацию. – Какие вы скучные и противные. Тела лесных духов начали постепенно исчезать, возвращаясь в мир Нави. – Значится, это ты отравил здешние места? – заговорил Эйвар, стоявший в боевой стойке. – Верно. Мой прекрасный яд пронизывает здесь практически каждую травинку. Вдали послышалось карканье ворон. – Для чего же тебе нагонять хворь на местную деревню? – недоумевала Виенна. – Да и почему так медленно? Судя по твоей силе, ты явно мог просто перебить всех жителей и даже не поморщиться. Так почему? – А ты умна, госпожа чаровница, – оскалился незнакомец. – Весь секрет в страданиях. Долгих. Планомерных. Дурманящих. И таких сладких. Конечно, это привлекло лишнее внимание чудовищ, но они мне не мешали. «Лихо, – вспомнила Виенна. – Те пять особей… их привлекли именно продолжительные негативные эмоции… значит это что-то на подобии побочного эффекта?». – Во всяком случае, всё это не важно, – продолжал миртокожий. – Эмоций накопилось практически достаточно. Ещё денёк, и моя работа будет окончена. Теперича осталась только одна маленькая неприятность. – Дай угадаю. Мы, верно? – Прекрасно! А вы не такие тупые, как предыдущие варяги. Тех я медленно выпотрошил и подвесил их кишки на ближайшем высоком древе. С вами же я поступлю чуть мягче, – пугающая улыбка растянулась на лице мужчины. – Ах, простите мне мои манеры! Обычно я более вежлив со своими жертвами. Моё имя Йормунганд. Что ж, а теперича готовьтесь к смерти! С места отравитель сорвался невероятно быстро. Настолько, что варяги поняли сие, когда тот уже оказался у них под носом. Эйвар едва успел отстраниться в бок и выставить перед собой меч, дабы хоть как-то отвести атаку Йормунганда в сторону. Виенна же, не долго думая, сотворила заклятие «Вихря молний» для защиты, отчего змееподобного отбросило назад. – Магия молний, – прошипел он, и его клыки увеличились в размерах, а зрачки преобразились, став напоминать змеиные. – Ненавижу магию молний! Водный шар пролетел мимо и Йормунганд змеёй пролетел между чаровницей и богатырём, пнув их в разные стороны. Оба, однако, успели поставить магические читы, которые, разумеется, не сработали в полной мере, отчего и Эйвар, и Виенна, пролетели по три саженя, пока не стукнулись кто о дерево, а кто о валун. Неожиданно на деревьях и земле загорелись сдерживающие руны. Лучезар, однако, быстро успел их начертить. Получилось неидеально, зато весьма эффективно. Йормунганд оглядел ловушку и брезгливо фыркнул. – Мерзко. И ничуть не красиво! Промолвив сие он без труда пошёл вперёд, плюнув ядовитой слюной на стволы со знаками. Руны тут же погасли, поражённые отравой и перестали сдерживать чудовище в обличии человека. Хотя, по правде говоря, они и без того не сдерживали его. Скорее всего, Йормунганд уничтожил ловушку больше по привычке. Виенна, собравшись с силами, выпалила заклинание и запустила в Йормунганда невообразимый поток молний, однако и это не дало должного эффекта. Листва вокруг мужчины загорелась, но на нём самом почти не осталось следов от заклинания. Лишь небольшие покраснения на миртовой коже. И они к всеобщему ужасу весьма скоро затягивались. Эйвар резанул мечом из-за спины Йормунганда, но тот будто знал об этом ударе заранее. И от каждого последующего выпада, каждого пируэта богатыря, мужчина успевал отстраниться. В какой-то момент ему наскучило сие. Йормунганд резко и невероятно ловко ушёл от очередного удара Эйвара и контратаковал. Когти, выросшие на пальцах за долю секунды, пронеслись в волосе от недавно полученного на щеке шрама богатыря и Эйвар, сам того не ожидая, ударил в лицо Йормунганда водяным шаром, сотворённым из лужи под ногами. Мужчину слегка оглушило. Лишь на мгновение, И Эйвар этим воспользовался. Развернувшись на месте, он рубанул со всей силы по горлу противника. Послышался звонкий лязг. Такой получается при ударе молота по наковальне. Кожа на шее Йормунганда обратилась в чешую. Да такую, что она будет даже потвёрже василисковой. Иначе объяснить то, что меч варяга наполненный водяной магией, оставил на ней лишь небольшой, едва заметный порез, который по глубине оказался совсем уж незначительным. – Неплохо. Но с вас довольно. В ту же секунду когтистые пальцы Йормунганда сомкнулись на глотке богатыря. Мужчина поднял Эйвара над головой, наблюдая за тем, как тот без толку бьёт мечом по руке, которую теперича также покрывала чешуя. – Ах ты… таракан… – прохрипел Эйвар и в глазах его начало темнеть. – Это я-то таракан? – взревел Йормунганд, сжимая горло варяга с удвоенной силой. – Так значит. Нет, уродливый гадёныш, лёгкой смерти ты не дождёшься! Я тебя выпотрошу! Точно также, как и всех варягов до тебя! Слова чудовища Эйвар слышал уже словно через толщу воды. Вокруг сгущалась темнота. Воздуха не было. Силы тоже покидали его всё быстрее и быстрее с каждой секундой. Неужто он так и умрёт? Задушенный чудовищем, которое так похоже на человека. Или, этот Йормунганд, трепал что-то о выпотрошении? Богатырь уже и не помнил. Все воспоминания сливались в одно. Хотелось дышать. Воздуха… так хотелось… Лайра… Виенна… живи…те…