Письмо Эйвара из рода Рагнаров своей сестре Лайре. Отправлено девятым днём месяца просинеца, 1313 года из Айвероса.
Кодантийское царство, город Айверос, десятая ночь месяца просинеца, 1313 год.
Город, на который несколько часов назад опустилась ночь, выглядел по-своему обворожительно. Айверос, столица княжества Иворбрадского, был основан на руинах одного из крупнейших торговых городов ныне канувшего в лету графства. В данный момент град был как никогда спокоен, ежели не брать в расчёт пьяный галдёж в местных харчевнях. Пьяницы, спорящие обо всём на свете, нередко выходили на улицу, дабы на кулаках доказать свою правоту. В остальном всё обстояло очень даже тихо. На рынке не старались перекричать друг друга купцы, сотни людей не спешили по делам, расталкивая толпу. Совсем ничего. Полумесяц тускло освещал притихший город, изредка скрываясь за синими тучами. И всё бы обстояло просто чудесно, коли б не чудище, поселившееся здесь неподалёку от княжеского дворца. И самым пугающим для придворных являлся тот факт, что никто до сей поры не видал, что именно это было за существо. До той самой поры, пока в Айверос не прибыли варяги. Безмятежная ночь оборвалась резко и бесповоротно. Кончилась она в тот момент, когда человеческое тело пробило деревянный забор, который ограждал конюшню от основного двора. Лошади, не понимая что происходит, встали на дыбы и заржали на всю округу. Юноша, влетевший в забор, откинул рыжие волосы с глаз и направил сияющий синевой меч в темноту, параллельно копошась в поясной сумке. На его лице были небольшие ссадины, а левая рука, державшая оружие, имела лёгкие порезы через доспех из василисковой чешуи. – Сука, етить твою через коромысло, – прошипел он, заметив, как промелькнула тень из конюшни. – Вот угораздило же вляпаться. Внезапно существо прыгнуло из темноты, и когти его пронеслись совсем рядом с парнем. Затем оно вновь скрылось под покровом ночи. Но чудище не сбежало. Лишь пряталось, выжидая удобный момент для очередной атаки. Из темноты послышался рык, схожий с тигриным. Эйвар разглядел очертания чудовища и бросил заклинание водного шара в существо, но – к несчастью для себя самого – промахнулся. – Где эта Виенна, когда она так нужна, Леший её задери?!***
Город Айверос, 1313 год. За девять часов до стычки с чудищем.
– Ну, иди сюда, рыцарь недоделанный! – проговорил княжеский дружинник, вынимая меч из ножен. Человек, к которому он обращался как к рыцарю, в сущности, им не являлся. Хотя, как оказалось, умел довольно хорошо изображать из себя благородного воина из маленького королевства Агрилан, который проездом оказался в этом славном княжестве. В варяжской школе Мирграда всех выучей заставляли постигать не только науку по убийству чудовищ, но и, ко всему прочему, обычаи и историю всех государств материка. Помимо этого, там преподавали и разного рода языки. А то как же доблестные истребители нечисти будут говорить с местными? Как узнавать что-либо о чудище, да о плате договариваться? То-то же. Благодаря этим незаменимым урокам любой варяг криво-косо, но мог начать общение с жителем какого-либо королевства или империи, в которой находился. Или коли уж надо было, мог и притвориться родселендсем, асгнирцем, кодантийцем или ещё кем. Ежели того требовали обстоятельства. Этим сейчас и занимались Эйвар на пару с Виенной. Притворялись. – Бьёмся до тех пор, пока противник не будет повален, истекая кровью, – проговорил Эйвар, сделав то же, что и его противник. Достал из ножен меч. Самый обычный. Без выгравированных рунических знаков на клинке и рукояти. – Добро! Пущай один из нас навернётся от меча второго! Дружинник кинулся на богатыря, выдававшего себя за рыцаря, пытаясь угодить мечом в слабые места агриланского доспеха, любезно предоставленного князем Владимиром, который владел здешним княжеством. Эйвар с трудом уходил от ударов противника. Всё же драться в василисковой куртке было куда проще. Тяжёлый доспех пускай и прекрасно защищал в бою, однако изрядно сковывал движения, в сравнение со стандартной экипировкой варягов. Очередной выпад дружинника псевдорыцарь парировал, отведя меч противника так, что тот воткнулся в промёрзлый ствол дуба. Надолго это не удержало мужчину и он, не без усилий, вырвал меч из объятий древа и вновь ломанулся в атаку. Эйвар парировал и её, на сей раз добавив пинка в подколенную ямку противника, заставляя последнего пасть наземь. И только дружинник повернулся лицом к недругу и вознамерился подняться для очередного выпада, как Эйвар, перехватив меч за основание клинка у самой гарды так, чтоб остриё смотрело вниз, ударил его навершием по носу. Несильно. Но так, чтоб запомнил, что выёживаться лишний раз не стоит. Дружинник тут же упал на спину, обхватив руками лицо. Снег вокруг раненого бойца неспешно багровел. Смотревшие за боем тут же подбежали к поверженному, помогая ему встать. В основном это были такие же дружинники. Братья по ремеслу, так сказать. Не подбежали всего три человека. Девушка Виенна, или как её именовали здесь, Лале. Личная служанка княгини Ольги. По легенде, представленной всем непосвящённым, она являлась рабыней из народа таринайев, которую взяли в плен в Эфирисе. Вторым был местный грязноватый мальчишка Чарон, расхаживающий по ветвям и распевающий одну не очень приличную песню. Сам он не сознавался, но с высокой долей вероятности эта песенка была подслушана в гриднице. В порванных обносках, он расхаживал с улыбкой, словно ни его внешний вид, ни мороз не могли омрачить ему настроение. И последней, кто не подбежала помочь поверженному, оказалась та, из-за кого весь шум-гам и случился. Каиса. Соломенноволосая бард при княжеском дворе. – Не кати больше к ней свои яй… кхм… Не смей более порочить честь миледи Каисы! – Ты ударил меня рукоятью! – пролепетал дружинник, приложив к расквашенному носу поданную кем-то из друзей тряпицу. – Это против договора! – Давай разберёмся, – вздохнул Эйвар. – Ты пал наземь? Пал. Кровью истекаешь? Истекаешь. Всё это из-за удара моим мечом? Опять же да. В чём проблема? – В том, что ты херакнул меня гардой! – А ты бы предпочёл, чтоб я тебе лезвием щёчки уменьшил? Или может, укоротил тебе чего, дабы не было охоты даму опорочить? Ну? Что молчишь, Мыколушка? Мыкола отвёл взгляд в сторону, всем своим видом выказывая бессильное недовольство. Оно и не удивительно. Чего тут возразить можно? Рыцарь все условия соблюдал. И даже жизнь ему, дураку, сохранил. А ведь дружинник щадить зазнавшегося приблуду из Агрилана не желал. Этот сир Артур из Весте́лла (пограничный город в Агриланском королевстве) весь из себя такой важный, аж раздражает. Ходит, глядит на всех свысока. Тьфу! Но боец из него оказался на редкость умелый. С этим спорить было сложно, учитывая как легко он одолел пускай и не самого крупного, но всё же достаточно крепкого и высокого дружинника. – Бес с тобой, ты победил! Коли так, к этой горлодёрке больше ни на шаг не подойду! – Вот и чудненько, – Эйвар уже собрался было жать руки, в знак примирения, но заметил недовольный взгляд Виенны и устало продолжил. – Не смей так говорить об этой юной леди! Извинись сейчас же, иль я забуду о милосердии! Острие меча уткнулось в горло Мыколы, и тот внезапно побледнел. Должно быть, варяг сказал эту фразу достаточно убедительно. – Не серчай, Каиса! Не держи зла, ради Всеотца Небо! Каиса кивнула, хищно ухмыльнувшись. – Поди прочь, Мыкола, и чтоб духу твоего я не чуяла! Так что ближе, чем за версту от меня не появляйся! Дружинник сплюнул и побрёл назад в гридницу, попутно обругивая сира Артура, или, ежели быть точнее, Эйвара самыми непристойными словами. Сам он явно полагал, будто произносит это всё так, чтобы его могли разуметь лишь помогавшие ему идти друзья, но он сильно ошибался. Звучали сии оскорбления настолько мерзко, что даже слыхавшее многое варяги чуть было не прикрыли уши, дабы не долетало это поганое злословие до них. Эйвару следовало бы проучить наглеца ещё раз, вот только желания повторно поколотить эту нахальную личность не возникало. Для чего его бить? Разве ж научится этот человек хоть чему-нибудь? Вынесет пользу из полученных травм? Конкретно этот – вряд ли. Богатырю казалось, что такого только могила и исправит, однако отправит его туда не он. Варяги ведь убивают чудовищ, а не людей. Исключением является только самозащита и не более. – Ежели хочешь, могу наслать на него порчу на понос, – сказала Виенна, кивнув на удалявшегося Мыколу. Сквернословие с его стороны всё никак не прекращалось. – Посидит в нужнике денёк другой, подумает о своём поведении. – Такого дуболома ничем не вразумишь, даже не старайтесь, – отмахнулась Каиса и повернулась к Чарону. – Хлопчик мой ненаглядный, сбегай помоги в конюшне. Тебя ж туда вроде как послали, так чего ж ты тут ошиваешься? Мальчонка опустил глаза вниз. – Да не хочу я шавяки за лошадьми убирать… может я лучше вам сказку расскажу и не пойду никуда? – Топай давай, сказочник. Лопата и шавяки ждут! Чарон обиженно надул щёки, ловко спрыгнул с дерева прямо в сугроб и рысью понёсся на помощь конюшему. Как только парнишка скрылся, Каиса повернулась к варягам, пробежав пальцами по струнам домры. – Ну, шо, голубочки, как двигается ваше маленькое расследование? – Медленно, но верно, – ответила Виенна, потеплее укутавшись в меховой плащ, выданный ей при дворе. Красивый, мехом наружу, однако её повседневному плащу он и в подмётки не годился. – Места нападения уже осмотрели, в основном нашли шерсть и следы когтей. – И что вам это дало? Князь Владимир желает отчёт о вашем прогрессе. Много чего варяги ждали от повышения своего ранга. Послание на задания против более сильной нечисти, нежели раньше. Увеличение оплаты за головы чудовищ. Однако изображать из себя рыцаря и служанку, дабы народ не ведал о прибытии охотников, было для них, мягко сказать, неожиданно. А всё дело в том, что весть о чудище не разнеслась дальше княжеского дворца. И о похищении неизвестным существом шестерых крепостных детей, работавших служками при дворе, и о гибели двоих дружинников, знали только избранные люди, которых князь Владимир считал надёжными. Каким образом болтливая певица оказалась доверенным лицом князя, варяги понятия не имели. – Ну, теперь мы знаем, что тварь пятипалая, – пожал плечами Эйвар, наконец убрав меч в ножны. – А это значительно сужает круг возможных чудищ. – Шерсть также помогла. Благодаря ей мы знаем, что существо относится к семейству «оборотневых». – Хотите сказать, шо у нас волколак завёлся? – Не исключено, – подтвердила Виенна. – Но это может быть не только волколак. В семейство «оборотневых» также входят бьёрны, баюны, минотавры, кумихо, тануки и так далее. Хотя, два последних вида здесь почти не водятся. А у минотавров мало того что нет когтей на передних лапах так ещё их следы копыт ни с чем не спутать. Из всех них больше подходит баюн, но пока что это не точно. – Как сложно, – проговорила Каиса, проиграв на домре какую-то коротенькую мелодию. – Нужно сегодня наведаться в мертвецкую. Я слышала, местный коронер уже поработал с трупами, пора и нам. Тайком проберусь туда вечерком и сама исследую погибших. – Неужто не доверяешь нашему коронеру? – Доверяю, но он мог не заметить нечто важное. В нашем деле любая мелочь может указать на нужное чудище. Каиса пожала плечами, продолжая перебирать пальцами по струнам домры. – А ты шо будешь делать? – Буду дежурить у детских комнат этой ночью. Вдруг удастся уже сейчас разобраться с вашей напастью? Певица облокотилась на древо, не переставая играть, с задумчивостью глядя на варягов. – Разберёшься с ним также скоро, как с Мыколой? – Мыкола твой, простой баран. А драться мне с серьёзным противником. Ежели он, конечно, объявится сегодня.***
Кодантийское царство, город Айверос, десятая ночь месяца просинеца, 1313 год.
Эйвар забежал за стену, продолжая рыться в сумке. Наконец, он отыскал то, что хотел. Склянка с ядовитым эликсиром на основе кошачьей мяты и корня мандрагоры. Богатырь спешно откупорил крышку с отравой против чудищ и начал выливать на кинжал, приговорив заклятие. – Мать твою, – прошипел Эйвар, наблюдая за тем, как эликсир впитывается в кинжал. Руны на оружии тут же приобрели бледно-зелёное свечение. – Повезло ж так нарваться, етить его в три прогиба. Сверху послышалось мерзкое рычание, напоминающее урчание. – Вот же пиз… – договорить богатырь не успел. Чудовище бросилось на Эйвара, и тот едва успел отскочить в сторону. Пред охотником предстало существо, напоминавшее помесь огромного кота и человека. Серая шерсть встала дыбом, указывая на ярость чудища, а железные когти на передних лапах были с локоть длиной. Светящиеся жёлтые глаза, наполненные животной яростью, глядели на раненного богатыря, приготовившегося к нападению. – Брысь отсюда, кошак переросток, а ни-то кишки выпущу, собирать потом со снега будешь! Выражение морды чудища изменилось. Нет, на нём не промелькнуло и тени испуга. Скорее было похоже на то, что нечисть хотела сказать нечто наподобие «напугал волка освежёванным бараном». Эйвар устремил острие меча на, без всякого сомнения, разумное существо. И сам факт наличия у столь опасного чудовища не помутнённого звериной натурой сознания заставлял варяга опасаться ещё больше. Внезапно существо рвануло к Эйвару напролом. Видимо сочло ослабленного охотника лёгкой добычей. Но богатырь сдаваться не собирался. Вместо того чтобы в очередной раз просто увернуться от когтей или же парировать удар, он пустился в контратаку. Прошмыгнув под телом гигантского кота, охотник, пусть и неглубоко, вонзил клинок под рёбра и, что есть мочи, резанул, вспоров ему брюхо. Меж тем, чудовище извернулось в полёте и задней лапой пнуло Эйвара в грудь. Да так, что того отбросило прямо к стене дворца. Котоподобное существо бухнулось наземь, истекая кровью, однако через мгновение вновь стояло на ногах, злобно скалясь на отхаркивающегося кровью охотника. Рана на брюхе заживала невероятно быстро, будто бы умелый лекарь-чародей вливал свои силы, дабы спасти его. «И снова я с разодраной рукой истекаю кровью, – подумал Эйвар, поднимаясь для продолжения затянувшегося боя. – Кажется, это входит у меня в привычку. А эта сука так быстро исцеляется… аж завидно, етить её налево!» Чудище хотело было снова броситься на наглого охотника, никак не желавшего почему-то спокойно отбросить копыта, но тут заметило, что из задней лапы торчит воткнутый кинжал. И поначалу никакого значения оно не придало этому. Однако когда кинжал был извлечён, а рана от варяжского меча наконец затянулась, всё тело поразила дикая боль, заставившая котообразную нечисть вновь пасть на четвереньки. Неожиданно Эйвар оказался в шаге от чудища и, не медля ни секунды, рубанул мечом, в надежде снести голову. Котоподобная тварь, несмотря на резко нахлынувшие боль и слабость, отпрянула в сторону, получив лишь небольшой порез в области шеи. Нечисть вновь ринулась в атаку, но богатырь, вскинув руку, бросил в него заклятием водяного шара. Существо, к удивлению, замедлилось и не смогло достать варяга когтями. – Хрен тебе, морда ты наглая, – стараясь отдышаться, прокряхтел Эйвар. – Не для того я ранг повышал, чтоб на первом же задании подохнуть! Тварь стояла неподвижно. Её внимание внезапно привлекла оставленная секунду назад рана от клинка. Она не затягивалась. Вернее, затягивалась настолько медленно, что даже пугало. Да и след от кинжала также кровоточил, и, ко всему прочему, будто б начал гнить. Каким неведомым ядом этот гнусный богатырь посмел отравить его?! Мандрагора?! Неожиданно чудовище переключилось на нечто иное. Оно прислушалось, принюхалось и, словно проклиная что-то, фыркнуло. А затем, ни с того, ни с сего, бросилось наутёк! – Э, сволочь! – Крикнул варяг, попробовав угнаться за беглецом, однако вместо того чтобы погнаться следом, он пал на пропитанный кровью снег. Силы покидали его. Слишком серьёзные травмы он получил. Слишком много крови потерял. Слишком долго сражался. – Вот же ж… мразь… И тёмная пелена застелила Эйвару глаза, погружая в небытие.***
Кодантийское царство, деревня Полыновцы, первый день месяца травеня, 1297 год.
Маленький рыжий мальчик вдохнул всей грудью слегка прохладный воздух. Свежесть потихоньку уходящей весны наполнила лёгкие, яко же добротное пиво, которое наливают в чарку по особым дням. Сей день, кстати говоря, правда был особенным, ибо именно сегодня праздновался Бельтайн – праздник духов Хорса, повелевающего солнцем и Матушки-Сырой-Земли, отвечавшей за плодородие и за саму жизнь в частности. На холме за деревней готовились костры, через которые люд будет прыгать ближе к вечеру. Все, от мала до велика, погружались в подготовку к Бельтайну с головой. – Эйвар! – окликнула мальчонку женщина, нёсшая небольшую корзину с яствами. – Проверь, как там Лайра. Чего-то притихла она там, не нравится мне это. – Хорошо, матушка. Маленький Эйвар скоренько потопал в дом, прямиком к кроватке с младшей сестрёнкой. Дедушка, повидавший ещё предыдущее столетие, сладко посапывал на сундуке, хотя должен он был присматривать за своею внучкой. Внучка эта, к слову, напротив, бодрствовала, и уже залезла на кухонный стол. И судя по тому, как сильно она раскачивалась, Лайра вот-вот могла полететь головой вниз. Тело Эйвара отреагировало само по себе. Будто нечто непонятное в душе мальчишки толкнуло его, и вот он уже мчался вперёд, выставив руки пред собой. Лайра свалилась. Мальчонка едва успел поймать сестру, при этом сам свалившись на пол. – Блатик! – кое-как сказала Лайра, положив руки Эйвару на лицо. – Глупая сестрица! – по детски возмущался Эйвар, но тотчас же обмяк и крепко обнял сестру. – Не бойся, я тебя буду беречь всегда. Мама говаривает, что мы с тобой друг другу самые родные, даже роднее чем мама с папой! Потому не бойся. Я рядом. Эйвар поднял сестру и понёс к кроватке. Свежий воздух проветривал избу. Дед спал. Ничего не предвещало беды.***
Кодантийское царство, город Айверос, одиннадцатый день месяца просинеца, 1313 год.
Пробуждение Эйвару далось тяжко. Яркие свет, лившийся в комнату через открытые окна, освещал всё вокруг более чем достаточно. Богатырь видел и Виенну, сидевшую возле постели и державшую его, Эйвара, за руку. Видел он и Житеслава, бубнившего себе под нос нечто совершенно неразборчивое, будто бы говоря на каком-то своём языке, доселе неслыханном на материке. Богатырь поднял руку к лицу, пытаясь убрать волосы, упавшие на глаза. И вдруг пальцы коснулись чего-то мокрого, стекающего по коже на кровать. Это были слёзы. – Етить твою налево… – прокряхтел Эйвар, вытирая с очей влагу. – Что-то я совсем расчувствовался. Давно такого не было…***
Кодантийское царство, город Айверос, одиннадцатый день месяца просинеца, 1313 год.
В княжеском кабинете было невероятно светло. Солнечные лучи вливались в помещение через распахнутые окна, наполняя всё вокруг своим золотистым сиянием. Несмотря на раскрытые ставни, хлад в помещение отказывался проникать. Должно быть, заклятие придворного чародея для сохранения тепла уже действовало. И правда, к волнистым узорам, что украшали стену, добавились и доселе невиданные знаки. Князь Владимир восседал за дубовым столом, заказанном ещё его предшественником из Родселенда, и перебирал берестяные документы. Купцы подавали жалобы на слишком большой процент с их выручки, утверждая будто такие расценки слишком бьёю по их карманам, мешая развиваться. Владимир и сам подумывал брать с купцов налог в десятину. Всё-таки, на этой гильдии многое держится. Помимо этого, также присутствовали различные жалобы от крестьян, которые необходимо было рассмотреть, но в данный момент ему мешал очень настырный священнослужитель. – При всём моём почтении, великий князь Владимир, – вещал священник церкви Святой Мириэйды. – Варягам не следует доверять! Эти еретики не должны присутствовать на наших священных землях! Их методы… само их существование порочит нашу церковь! – Спешу напомнить вам, что церковь Святой Мириэйды пока не принята у нас никаким высшим указом как главенствующая. Да и в народе вы не так уж популярны. До сих пор крестьяне больше почитают богов, произошедших от Отца небесного – Альфёдра. Ну и духов, сотворённых Матерью-сырой Землёй! Вашей единой богине по всей Кодантии поклоняются в лучшем случае полторы тысячи человек. А с остальными что? Не силой же их заставлять принимать новую веру, загоняя в реку для посвящения. – Наших последователей больше. Пускай и ненамного. И такое количество временно. Вскоре последователей многоликой богини станет гораздо больше. – Ваша правда, сударь Чеслав. Священнослужитель выпрямился, глядя на князя свысока, что обычно, никому не позволялось. Однако Чеслава, словно, не волновали древние порядки. Будто он стоял выше всех этих мирских предубеждений. – Милостивый государь, – начал он строго, явно требуя, чтобы князь обратил на него своё внимание. – Я понимаю, вы в роли князя всего ничего, каких-то пять лет, но лучше выслушайте меня, как подобает выслушивать важного гостя с не менее важными сведениями. Или же манеры передались вам от покойной матушки? Владимир отодвинул бумаги в сторону, устремив на Чеслава обжигающе холодный взгляд, однако священнослужитель даже не дрогнул, нагло смотря князю прямо в глаза. – Не забывайте, что вы беседуете с князем. Не стоит грубить, ведь я общаюсь с вами весьма вежливо. Будь я также строг, как мой отец, вас бы уже посадили на кол. – Но вы не ваш отец, – проговорил Чеслав. – И даже не ваш дядя, правивший в княжестве до вас. Великий Царь Иван преподнёс вам бесценный дар, отдав престол сего княжества. Однако это не только подарок, но и ответственность. Большая ответственность! Вы должны заботиться о народе. Оберегать от нападения разбойников, решать противоречия, судить, но помимо этого вы обязаны сберечь их умы от влияния еретиков! Владимир продолжал грозно смотреть на Чеслава. В мыслях он уже наверняка четвертовал паршивца, однако в реальности он сделать этого не мог. – И чего вы вдруг взъелись на этих варягов? – никак не мог уразуметь князь. – Они избавляют нас от чудовищ. К тому же, как мне кажется, по разумным ценам. – Каждый еретик, почувствовав за собой хотя бы малейшее превосходство над остальными, начинает ощущать себя правым. И после этого полагает, что его священным долгом является захват праведных людей. В таком случае, нам, праведникам, остаётся лишь одно. Князь Иворбрадский всеми силами старался изобразить заинтересованный вид. Вот только по итогу выходило нечто среднее между оскалом волка, готовившегося разорвать овечку, и тем, как жена смотрит на пьяного в дрова мужа, прежде чем огреть его хорошенько скалкой. – И что же, позвольте узнать? – Нанести превенти́вный удар. Сперва, запретим проезд по территории сего княжества всем охотникам из Мирграда… Владимир встал настолько резко, что Чеслав даже попятился от неожиданности. – Я правильно понимаю, что вы вознамерились лишить Иворбрадское княжество доступа к единственным охотникам на чудовищ, которые действительно знают своё дело?! Давайте внесём ясности в наш диалог, милостисдарь! – последнюю фразу правитель сказал, увидев, как священнослужитель собирался что-то сказать. – Вы, руководствуясь своими предубеждениями, решили манипулировать мной, используя как давящие факторы то, что я княжий байстрюк и моё желание защитить народ? Вы возомнили себя регентом у шестилетнего князька?! На кой ляд я должен следовать воле вашей богини, когда у меня достаточно богов, за которых я с гордостью и на войну пойду? – Остудите пыл, милостивый государь. – Ответил Чеслав. Держался он спокойно и даже твёрдо пред своим князем. Страха в нём не было совершенно. – Не запамятовали ли вы, что именно Великий Царь внедрил по священнослужителю в каждое княжество, для укоренения нашего святого учения. Кодантии нужна вера в единое, праведное божество, дабы все живущие в ней сплотились вокруг него и вокруг богоизбранного правителя державы. Сам Царь Иван приставил меня и моих братьев по вере направлять княжества на путь божий. И вскоре те божки, которым вы так поклоняетесь, канут в небытие. Тогда как Пресвятая Мириэйда останется. Так что лучше следуйте её воле, нежели воле реликтов старого мира. – Забавно слышать от вас про «праведность» вашей богини, – всё также сурово говорил Владимир. – Не знаю как она, но наши боги например не приемлют, чтобы взрослый человек так рьяно… интересовался детьми. И тут в глазах Чеслава наконец-то начал проглядываться он. Страх. Смешанный с яростью и удивлением. – На что вы намекаете? – Вы ведь итак всё прекрасно поняли! – Ложь! – чуть ли не прокричал священник, но тут же взял себя в руки. – Не ведомо мне, какие слухи пускают про меня злые языки, но я этого так не оставлю! А вы, коли веруете в подобные бредни, весьма неразборчивы в том, что вам докладывают! С этими словами, Чеслав развернулся и быстрым шагом пошёл прочь из княжьего кабинета. Хлопнула дверь. Владимир остался в полном одиночестве, глядя на разбросанные по столу берестяные грамоты. Солнечный свет всё также вливался в помещение. Князь осмотрелся. Аккуратно сложил документы на столе с мыслью, что чуть позже он займётся ими, и направился к выходу. Он брёл неспешно, обдумывая весь разговор с Чеславом и всю проблему, что появилась из-за наглости зазнавшегося храмовника. И всё же, проблемы нужно было решать последовательно, а потому князь направлялся в сторону лекарской. Уж теперь-то варяги должны были узнать, что за чудище пакостит во дворце.***
Чародей Житеслав обладал удивительным даром с самого детства. Ещё будучи мальчонкой он впервые неосознанно применил силу на коте, которого чуть не загрызли бездомные псы. Именно в тот момент семья юноши уразумела, что его ждёт серьёзное будущее в качестве почитаемого деревенского знахаря. Местная травница сначала не больно-то и обрадовалась свалившемуся наголову ученику, однако узрев рвение мальчика, изменила мнение. Спустя несколько лет юнца, хорошо разбирающегося в травах, а также криво-косо обучившегося контролировать потоки магической эссенции приметил знатный чародей. Он тогда был проездом в деревеньке в которой жил парень. С тех пор, благодаря долгим зимам упорных тренировок и нескончаемого обучения, юноша, ставший мужчиной, оказался на княжеском дворе. Причём стал он таковым одновременно с восхождением на княжеский престол князя Владимира. Забавно, ведь эти двое, как поговаривают, дружили задолго до появления в княжестве. – А-а-ай, бляха-муха! – прошипел Эйвар, стараясь не дёргаться, пока Житеслав втирал ему в раны какую-то мазь. – Жжётся. – У вас удивительно хорошо заживают раны, прямо-таки как на волкодлаке. Прошу прощения за столь вульгарное сравнение, – молвил Житеслав, осмотрев порезы от когтей. – Я так разумею, вы обработали кровоточащие места каким-то эликсиром. Из чего он? Настой чернокорня и отвар на крови ящерицы с добавлением магической эссенции, насколько я могу судить по тому, что увидел. Хотя это явно далеко не всё. – Вы правы, но мы ещё используем в качестве ингредиентов кучу всего. Спирт медицинский, измельчённую крапиву, вытяжку из листьев ольхи… – Я рад что вы так спелись на фоне ваших магических штучек, – раздражённо процедил Эйвар. – Однако знаете, даже этот эликсир и ваша замечательная болючая мазь не заставили мои раны заживать быстрее, чем у здешнего чудища, етить его в три прогиба! Богатырь взял бокал вина, стоявший на подлокотнике и залпом осушил его. Несколько капель красного напитка пролилось на кровать и пол, однако варягу на это было плевать с высокой колокольни. Вот только, по какой-то причине, пристально за этим следила Каиса, стоявшая подле стола с сушёными травами. Менестрель записывала что-то на пергаменте, проговаривая при этом странные словосочетания, на подобии «и кровь с вином смешались», а потом добавляла «Бред какой-то, надо лучше! Какая ж тут рифма подойдёт, во имя всех богов Прави?». Виенна обернулась ко входу. В дверь только что зашёл лично князь Владимир. Неужто пришёл проведать охотников?! Слабо в такое верится. – Мира вам, судари варяги, – поприветствовал их князь. – Я краем уха услышал, как вы говорите о чудище. Что это за напасть, можете сказать? Житеслав спешно начал перевязывать варяга. Рука и грудь уже выглядели вполне сносно, однако требовалось ещё лечение. – Мира и вам, государь, – ответил богатырь. – Можем. Баюн это. Железнокогтевый. К тому же Высший Чистокровный. Чаровница тяжело вздохнула. Она помнила, как наставник Истислав как-то раз показал выучам шрам, полученный в бою с одним баюном. Это боевое ранение простиралось от ноги по телу до подмышки. Такое существо по заверениям учителя могло в одиночку сгубить стаю обращённых волколаков, опасаясь разве что первородного волколака. Ужасное создание. Что ж, варяги ведали на что шли, когда направились на повышение рангов. – Этот баюн как йольский кот, я правильно разумею? – вдруг спросил Владимир. Варяги посмотрели на князя Иворбрадского с искренним удивлением. Иной раз бояре или князья не очень-то интересуются чудищами. Главное, чтоб оно померло и более не мешало. – В сущности, это названия одного и того же существа, – пояснила Виенна. – В Кодантии, особенно в ваших южных княжествах, его чаще величают «баюном», ибо он способен своим пением увести за собой детей, вводя тех в транс. По одному или по двое. Йольским котом же его прозвали также не без причины. Дело в том, что эти чудища особенно активизируются перед Йолем, крадя из деревень по одному или два ребёнка, которых съедают на своеобразном «пиру» в честь праздника. Только вот почему эти твари так одержимы именно детским мясом никто не ведает. – Лично я предполагаю, что они привередливы и им хочется более… скажем так, нежного мясца. Это как у людей, предпочитающих вкусить мясо молодого ягнёнка, нежели старого барана. Сравнение, конечно, такое себе, но суть передаёт. Житеслав наконец закончил перевязку и отправился в свою комнату на поиски необходимых компонентов для отвара. Его мысли в данный момент занимало не столько чудище, с которым он ничего не мог поделать, сколько навязчивая идея улучшить эликсир, которым варяги обработали раны. Это ведь может в корне перевернуть всю магическую медицину! Пока придворный лекарь-чародей уходил прочь, бормоча нечто о скором прорыве и успехе, богатырь постепенно начал надевать на себя чистую одёжу, которую ему любезно принесла и положила его дорогая напарница. Ну, не совсем любезно. И не совсем положила. Скорее, бросила подле него, состроив при этом недовольную мину… но в целом, это вполне нормально. Даже мягко, особенно после того, как она отчитала Эйвара сразу после его пробуждения. Естественно, ругала она напарника за безответственную халатность. – Опасный должно быть супостат. – Вы даже не представляете насколько. Ежели бы не Виенна, я бы поди, помер. Баюн учуял её ещё на подходе и дал дёру. Отравленный он не совладал бы с ней уж точно. И теперича этот гад скрылся и так просто не появится. Заманить его надобно в ловушку. Возьмём на живца. – То бишь, вон оно как… – задумался Владимир. – Мне нужно кое-что важное обсудить с вами. Это всего лишь догадка, однако в нынешних обстоятельствах даже такое может оказать полезным, верно? Варяги кивнули, приготовившись слушать. Каиса тоже навострила уши. Её не столько интересовало само предположение князя, сколько то, какую идею для баллады это может подать. Всё-таки, бард есть бард.***
Эйвар и Виенна стояли в коридоре дворца, глядя из окна на мельтешащую по двору прислугу. Конюхи давали сено изголодавшимся лошадям, крепостные носили мешки с чем-то съестным. Некий строгий мужчина всячески сквернословил, отгоняя ребятню от ящиков с княжеским добром. В общем и целом, ничего необычного. Тучи на небе слегка сгустились, обещая скорый снегопад. «Альфёдр гневается на род наш людской». Так о таких небесах говорили крестьяне. Однако богатырь не видел в простом снегопаде ничего дурного. Он никак не мог поверить, будто жители южных регионов не лепили снеговиков в детстве! Неужто они не скатывались с обледеневшего холма, смеясь на всю округу? Странные какие. Хотя, по правде говоря, Эйвар и сам давно так не делал. С тех пор, когда ему стукнуло шесть зим… Давно это было. Настолько, что кажется, будто в другой жизни… Спустя какое-то время варяги заметили, что совсем не промёрзли. Как ни странно, тёплый воздух не улетучивался из дворца, несмотря на распахнутые повсюду окна. Какую магию тут наложил Житеслав?! Рунные заклятия, способные распространяться на такое исполинское здание весьма нелегко наложить. На такое способны разве что кудесники из Мирграда, специально обучающиеся магии заговоров, рун и печатей. Не прост этот чародей, раз сумел постичь такие знания, ой как не прост. – Не нравится мне всё это, – нервно проговорила чаровница, грызя ноготь на большом пальце. – Я тоже как-то не спешу из портков от радости выпрыгивать, – вздохнул Эйвар. – Проверим сперва эту догадку. Коли всё так и окажется - к нам никаких претензий же не будет. – Не факт. Сам ведь знаешь, что в вопросах даже косвенно связанных с подобным всё всегда не просто. Но с другой стороны, князь Владимир сам поделился подозрением. Будем надеяться, что пронесёт. Главное, чтобы гильдию не обвинили. – Нашу гильдию частенько пытаются оболгать. Причём в гораздо бо́льших масштабах. Как говорится, жизнь варяга - сплошной риск. Тебя убьёт или чудище, что оказалось тебе не по зубам, или боярин, не желающий платить, или отец девушки, которую ты случайно обрюхатил и сбежал. Виенна недовольно хмыкнула. – Цитировать наставника Самовлада не лучшая затея. Его ж волнуют только шлюхи, брага, деньги и связи в высших кругах государств. – Ну да. А минусы будут? – Да иди ты в задницу. – Только после вас. Эйвар демонстративно поклонился, словно передразнивая рыцарей (хотя конечно, не в его положении выёживаться на рыцарские поклоны). Чаровница показала напарнику язык и отвернулась, продолжив глазеть на трудящихся в поте лица слуг, и вдруг заметила среди них Чарона. Бледного, совсем не похожего на самого себя. Вместо привычной радости, на его лице заняло место ядовитое уныние. Да и шёл он как-то странно… будто через силу. – Подойду-ка к Чарону. Уж больно он грустный ходит. Глядишь, подбодрю бедолагу. А ты приготовь микстуру пока. – Лучше бы готовила ты. Нам ведь надо серьёзно отравить баюна, а ты у нас лучший спец по ядам. Даже простую уху превращаешь в смертоносное варево! – Придурок, – буркнула Виенна чуть улыбнувшись. – Не помри без меня! – Тебе того же!