Отрывок из книги «Всеобщая история материка» глава VII, издан в Кодантийском Царстве в 1297 году и одобрен Мирградской варяжской школой.
Город-государство Мирград, семнадцатый день месяца стуженя.
Где-то там, средь заснеженных Йотуновых гор, уже много сотен лет стоял величественный Мирград. Этот славный, могучий город затмевал по размерам даже столицы крупнейших царств материка. Окружённый где-то непреодолимыми горами, а где-то высоченными каменными стенами, Мирград был защищён от любых недругов. Город со времён своего основания являлся пристанищем для гильдии варягов. Собственно, именно первые варяги и возвели его. И ежели какое-либо из царств решило бы уничтожить город тех, кто всегда оберегал их от чудовищ, тогда вскоре нечисть заполонила б весь материк. Цари и короли издавна понимали эту простую истину, а потому не рыли себе могилу. Чудища тоже не смели нападать на город. Во-первых, весь Мирград ещё во времена основания обнесли такими стольким количеством магических символов, что любому чудовищу тут даже просто находиться будет тяжко, а уж о том, чтобы как-то преодолеть подобную защиту не шло и речи. Невозможно было никогда такое. Во-вторых, какая нечисть настолько самоубийственна, что пойдёт на город полный людей, с детства обученных убивать таких как она? Но не одним только этим славился Мирград, вовсе нет. Ежели кто заглядывал в сам город, заходил за его исполинские стены, то тому открывалось всё многообразие этого места. В самом центре Мирграда располагался невообразимых размеров рынок. Оно и не удивительно. Город находился в единственном проходе между гор, на границе трёх крупных царств: Кодантии, Асгнира и Ваннара. И так уж сложилось, что торговлю они могли вести лишь через Мирград. Да и переправлялись люди из одного царства в другое, пересекая город варягов. Ибо путешествовать напрямую через горы не отважились бы и сами охотники на нечисть. А путь в обход у иных путников мог занять долгие месяцы. На краю города же, впритык к Йотуновым горам, расположился Варяжский замок, являвшийся главным зданием города. Сделан он был таким образом, что соединялся с горой позади него так, будто и сам был высечен в ней неким умельцем многие столетия назад. А стена, окружавшая его, почти равнялась по высоте с основными стенами вокруг Мирграда. Да и магических обережных знаков на ней красовалось не сильно меньше. Главным же украшением варяжской обители являлись три башни, принадлежавшие каждой из ветвей гильдии: богатырям, чаровникам и кудесникам. Башни возвышались над всем градом и словно брали под защиту всех, кто здесь находился, а на эх шпилях мирно развевались мирградские флаги с особым отличительным символом. Варяжский символ – перекрещённые меч и посох, вписанные в уробо́рос – ни много ни мало, являлся самым узнаваемым из всех знамён материка. Даже кодантийские знамёна с изображением следа медвежьей лапы, какой-нибудь кмет из Асгнира, ни разу не видевший белого света, да и не слышавший о нём ни черта, спутал бы даже с родселендским гербом. Который, к слову, представлял собой чёрного волка, бегущего за луной. Зато отличительный символ варягов, которые наносили его на одежду, хоть однажды видал каждый. Ибо каждая, будь это хоть самая захудалая деревушка, имела так иль иначе проблемы с чудовищами. А посему варяги расхаживали буквально везде. Пускай и не одновременно. Потому все и признавали Мирград. Влияние он оказывал немалое. В общем, Мирград являлся таким городом, подобных которому на всём материке не сыскать. Причём, это знаменитое место никак не могло обойтись без своего самого необычного вида развлечений. Бои на арене. И сражения там проводились отнюдь не между людьми. На арене яростно бились чудища, заранее схваченные в плен и варяги, что старались повысить свой ранг. С одной стороны гла́вы гильдии не одобряли подобную «показуху», но с другой – это приносило дополнительный доход городу, что позволяло закупить более качественной обработки оружие, исследовательские приборы и всё, что могло хоть как-то помочь сберечь жизни варягов во время выполнения заданий. На сие представление ходило приличное количество народу. От купцов, спешащих сбыть свой товар до знатных вельмож, направляющихся на различного рода дипломатические встречи с послами иных государств. Битва с чудищами на арене сильно отличалась от реальных боёв против нечисти. Здесь, пока варяги находились в пределах каменных стен, при возникновении реальной опасности, бой тут же прекращался. Ясное дело, во время настоящей охоты на чудищ такого быть не могло. Одна, даже незначительная ошибка, обходилась очень и очень дорого. – Как же уже задрали эти гогочущие рожи, – вздохнул крепкий мужчина, в лёгком василисковом доспехе. – Видели бы они, как всё это происходит на самом деле. Или вообще б сами рискнули шкурой и сразились хотя бы со сраным игошей! Насколько б весело им было, интересно?! – Один чёрт нам нужно проводить испытания для желающих подняться на ступень выше в ранговой системе. – Молвила сидящая подле него женщина, крутящая в руках магический жезл. – Но коли тебя смущает выставление этого напоказ, то подумай лучше о том, сколько монет летит в нашу казну благодаря этим любителям посмотреть на извечную борьбу человека и нечисти. Сразу станет легче. Собеседники сидели за особенными местами. Именно они, как один из трёх сильнейших варяжских дуэтов, являлись судьями на этом представлении. – Не помогает, Любавушка, не помогает. Осточертело мне из года в год улыбаться этим златозадым выскочкам, купившим здесь места с лучшим видом и тихо смеющимся над чернью. Лучше б вместо этого рванул в какую-нибудь захудалую деревеньку на самом севере Асгнира и жил с тамошними кметами, выслеживая драугров, а не вот это вот всё. – Не поверишь, Алёшенька, но мне твой план очень даже по душе, – Любава положила длань на руку напарнику. – Но ты же знаешь, это наша обязанность. Добрыня и Настасья выслеживают… – она оглянулась, не подслушивает ли кто их разговор. На судейской площадке они находились только вдвоём, а от остальных рядов их отделяли небольшие стены. Скорее всего, за ними никто не шпионил, но мало ли. Государства материка пусть и не нападали на Мирград, однако глупо полагать, будто кто-то из них упустил бы шанс отправить в город своих шпиков. – Сам знаешь кого. А Илья с Соколицей важную гостью принимают. Остаёмся мы. Ну не дуйся. Сейчас ведь наши выучи пробуют одолеть чудище. Поглядим хоть, чего достигли без наших с тобой нравоучений. На лице Алексея на мгновение возникло нечто напоминающее улыбку. Хотя из-за шрама на губе это слегка походило на оскал. – И правда ведь. Давай посмотрим, стали ли они сильнее, или всё такие же неумёхи.***
Эйвар отпрыгнул вбок, стараясь не попасть под хлёсткие удары хвоста. Кинжал, который богатырь метнул в аспида, до сих пор находился в глазнице чудища. Этот гигантский ящер не на шутку рассвирепел от потери ока. После очередного промаха, аспид, взмахнув крыльями, поднялся в воздух, но заклятие шаровой молнии подбило его. Разряд прошёлся по телу чудовища, заставляя того упасть на заваленную снегом арену. Из-за плотной чешуи ран от брошенного Виенной заклинания почти не осталось. Но теперь крылатый ящер обратил своё внимание и на чаровницу. Издав яростный рык, аспид рванул к Виенне, словно змей уворачиваясь от летевших в его сторону молний. Массивная когтистая лапа пронеслась подле лица чаровницы. Если бы девушка не отстранилась, выставив пред собой вихрь молнии в качестве щита, скорее всего, ей бы снесло пол головы. В следующее мгновение в нижнюю челюсть аспида влетел водяной шар. Ящера оглушило лишь на секунду. На очень долгую секунду. Эйвар запрыгнул на спину чудища и забежал по ней до головы. Он прекрасно ведал, что не сможет пробить крепкую чешую ни мечом, ни своими слабыми заклинаниями, на которые уже и сил-то толком не было. Но одно он сделать мог. Перехватив меч, богатырь вонзил его в здоровый глаз аспида, тем самым ослепив нечисть полностью. Ящер взвыл, стараясь сбросить с себя назойливого человека. Эйвар спрыгнул, стараясь уклониться от очередного взмаха хвоста, однако тварь всё же смогла задеть парня, ранив его спину. – Ах ты сучий выкидыш! – прокричал Эйвар, с трудом приземлившись на ноги. Бой его порядком вымотал, да и раны давали о себе знать. Чудище корчилось от боли, беспорядочно колошматя по округе в надежде вслепую попасть хотя бы по кому-нибудь из охотников. Тщетно. От ударов аспида лишь вздымались вверх снежные хлопья, да сотрясалась земля, но варяги предусмотрительно отошли подальше. – Эй, ты, навозная куча! – выкрикнул Эйвар, взмахивая мечом. – Я тут, кыс-кыс-кыс! Твою налево, вас ж не так подзывают… короче, иди ко мне, тупоголовый ты выродок! Чудовище резко повернуло голову в сторону богатыря. – Браво, с направлением не ошибся, – продолжал Эйвар. Аспид, разумеется, не понимал того, что богатырь ему говорил. Однако варягу от оскорблений ящера становилось полегче. И боль меньше чувствовалась, и усталость ненадолго покидала тело, а ко всему прочему гнев словно прибавлял сил. Аспид раскрыл пасть и зарычал, готовясь к нападению. Но нападения не произошло. В мгновение, когда ящер раскрыл пасть, ему в рот влетел шар концентрированного пламени. Глотка, а также лёгкие и другие внутренние органы вмиг опалились. Пламя сожгло ткани и чудовище стало рвать кровью. Снег подле него приобрёл багровый цвет. Мучения закончились не сразу. Сперва аспид шатался, изрыгая отвратительное месиво из расплавленных органов на снег, а через несколько минут, потеряв слишком много крови, пал наземь, прекратив дышать. – Ну наконец-то, – выдохнул Эйвар, приложив снег к новообразовавшемуся ожогу на кисти Виенны. – И снова ты использовала огонь. Это ведь в первую очередь причиняет боль тебе. – Против аспидов работают хорошо две стихии: земля и пламя. Землёй никто из нас не владеет, зато огнём я невесть как, но управляю. Зато пред ними покрасовались. Нас точно повысят! Виенна кивнула в сторону судейской площадки, располагавшейся выше основных рядов, примерно на уровне мест для толстосумов. Там, отгороженные от остальных зрителей, сидели Любава и Алексей, внимательно следившие за боем. Любава как всегда выглядела прекрасно, особенно для своих сорока двух годов от роду. Злые языки в один голос твердили о неестественности в облике одной из трёх сильнейших чаровниц Мирграда. Будто бы её красота вовсе не природная и держится лишь за счёт магических декоктов и мазей. Некоторые недалёкие даже поговаривали, якобы чаровница заключила сделку с тёмными силами. На подобных злословцев внимания она не обращала. Зачем портить себе нервы из-за каких-то паршивцев, которые просто-напросто завидуют тебе?! Алексей же… прямо сказать, красавцем он не был. Совершенно. Шрам на губе, оставленный, по его собственным словам, самой гнусной тварью, грубые черты лица. Всё это отнюдь не делало из него привлекательного мужчину, но и самым уродливым на материке он никогда не являлся. Несмотря на внешнюю суровость, Эйвар и Виенна отчётливо понимали, что этот мужчина, – который к слову, на год старше своей напарницы, – сам по себе очень добрый. Причём Виенна знала сие даже лучше Эйвара, ввиду того, что была она с ним знакома даже дольше, чем со своим напарником. Вот только остальным Алексей не показывал эту свою сторону. Да и когда показывал, то делал это не особо умело. Чаще люди видели его в сражении с василисками, куролисками или другой опасной нечистью с цвайхендером наперевес. Потому и казался он всем суровым дядькой, не способным на доброту и сострадание. Эйвар сплюнул, морщась от боли в спине. Лекари уже стремительно бежали к пострадавшим варягам, торопясь оказать необходимую помощь. Богатырь присел на заснеженную землю, не в силах больше стоять на ногах. Сейчас он желал лишь несколько вещей. Вылечить ранения и напиться с друзьями. Благо поводов для пьянки было хоть отбавляй.***
Город-государство Мирград, девятнадцатый день месяца стуженя.
Виенна сидела за здоровенным столом, заставленным разного рода яствами и напитками. Последствия боя с аспидом наконец-то сошли на нет и теперича чаровница могла со спокойной душой отдохнуть в компании своих лучших подруг и многое обсудить. Как-никак, подобных посиделок у них не было аж с прошлой зимы! – И как только вы умудрились обручиться, ума не приложу! – удивлялась Добрава. Низкая девушка с необычайно бледной кожей подлила себе в бокал немного белого полусладкого вина. – Твой Торольв явно не лучший выбор для такой красавицы как ты! Да и когда вы вообще успели, Бьёрга? – Нууууу, – начала пепельноволосая девушка, именуемая Бьёргой. – Дело было в Эфирисе. Нас нанял бейлербей одного из их крупнейших эялетов. Дельце не из приятных, скажу я вам. У них буйствовал ифрит. Уничтожил несколько караванов и даже напал на один из их торговых городков. – Никогда не видела ифрита! Только читала о них, – удивилась Виенна. – Они правда настолько уродливые? Бьёрга сделала несколько глотков вина и тяжело выдохнула. – Хуже, – ответила спустя какое-то время Бьёрга. – В «Сборнике чудищ материка» они описаны так, в общих чертах. Мол, имеют антропоморфное тело, состоящее целиком из огня. Вот только наш ко всему этому обладал крыльями, как у жар-птицы! А вместо ног у него был пламенный вихрь. Я использовала против него стихию воду, но я ж в ней не так уж и сильна. Всего-то несколько водяных вихрей в него попало. Пока Торольв отвлекал его, я попыталась запечатать этого ненавистника торгашей, но он, скотина такая, не поддавался. – То есть, по-твоему, он должен был просто сидеть и ждать, пока вы его в какую-нибудь в лампу упечёте, да заставите желания исполнять? Добрава с улыбкой смотрела на Бьёргу, подливая в бокал новую порцию вина. Закусывала она этот весьма недурной напиток жаренным мясом с картофелем. Не самое лучшее кушанье к такому питью, но Добраву это не сильно волновало. Главное, что ей было вкусно, а сочетается оно, не сочетается, не так уж и важно. К тому же, под хорошую историю даже простая квашеная капуста покажется необычным заморским деликатесом, идеально подходящим к вину. – Желательно. А вообще, хотя бы мог не бросаться огнём так яростно. – Ну, а по итогу-то что? Запечатали? – не терпелось узнать Виенне. Она, как и её подруги, налила себе немного вина. Красного сладкого. Из еды же Виенна выбрала кекс, по национальному рецепту Родселендского королевства. – Да, сладкоежка ты нетерпеливая. Запечатали в кувшин, принадлежавший этому самому бейлербею. И вот мы лежим в храме тамошнем, где ифрита и запечатали. Уставшие, все в крови и ожогах. И тут он говорит: «Знаешь, а я ведь желание загадал». Я спросила: «Какое же? Чтоб не померли?». А он: «Не-е-е. Другое.» Виенна и Добрава подались вперёд, будто хотели получше расслышать подругу. – Тут он встаёт на одно колена, протягивает мне медальон с выгравированной головой волка – символ его рода – и спрашивает, выйду ли я за него замуж. – Бьёрга расплылась в тёплой улыбке, будто вновь переживая тот счастливый момент. – Ну а я, как вы поняли, согласилась. Через три дня нас в том же храме и обвенчали. Бейлербей Метин организовал всё за свой счёт! Так он был благодарен нам. Добродушный у них народ всё-таки. Добродушие у народа Эфириса действительно имелось в самом большом объёме. Дорогой гость всегда будет непросто сыт и напоен, но и обласкан со всех сторон, словно сам является членом этой большой семьи, в которой его приютили. Даже дети королей из завоёванных царств учились в столице этой славной страны - Осмасе. И хотя воспитывались они всё же жёстче, чем верхушка страны, надо сказать, получали те дети там весьма недурное образование, по качеству наравне со знатью. Их называли янычарами. Однако по правде, это уже больше имело под собой именно корыстные мотивы, нежели просто доброжелательность эфирисийского правителя и его народа в целом. Янычары, долгое время воспитывавшиеся в Эфирисе, перенимали язык и культуру этой страны, отчего, при попытки какого-либо королевства поднять бунт, возвращённый туда янычар подавлял его, становясь тамошним королём. Ибо любви к былой родине в таких детях практически не оставалось. Вся она вытеснялась преданностью к султану. – Вы вот так сразу обручились? Без нас, вообще без гостей! Как так можно? – Вот так вот. Не каждый раз нам вот так запросто предоставляют храмы для венчания, да ещё и без оплаты! Выгодное было предложение, так что мы не смели отказать. – Рассуждаешь прямо как Эйвар, – хмыкнула Виенна, размышляя над тем, стоит ли ей брать очередной кекс или ограничиться лишь вином. Неожиданно для самой себя, девушка вдруг задумалась о напарнике. Ей стало интересно, а как там он сейчас. Не болит ли спина? И не творит ли он чего дурного по пьяни. Девушка знала, Эйвар-то может.***
Корчма с не самым элегантным названием «Лисий хвост», пропахла самогоном. Трое богатырей распивали крепкий алкоголь уже не первый час, закусывая солёным карпом, говяжьим языком, а также тушённым мясом с овощами. Место, за которым они сидели, было самым удобным и самым дорогим местом в заведении. Варяги явно не скупились сегодня на праздник, ибо один из них распрощался с холостой жизнью, а это означало только одно. Проводить его в брак полагалось должным образом. – Ну, ты и романтик, конечно, – посмеялся Эйвар. – Встал на одно колено и сделал предложение. Я такое только в книжках читал. – Я сперва нормально встать хотел, но толком не смог из-за больной ноги, а лёжа звать замуж как-то не комильфо. Вот и решил сделать предложение таким образом. – Улыбнулся худой, но вместе с тем жилистый мужчина с очельем на голове, не дававшим длинным седеющим волосам ненароком залезть в глаза. – Удивлён вообще, что ты умеешь читать. Я думал ты и алфавит-то не разумеешь. – Торольв, ты же довыёживаешься когда-нибудь. Я тебе моську твою поправлю, опомниться не успеешь. – Не переоценивай себя, малыш. То, что вам с Виенной подняли ранг, ещё ничего не значит. Мы с Торольвом всё ещё на ранг выше, чем ты. И мы более закалены в сражениях. – Так, Мечислав, не вмешивайся. Мечиславом назвали человека с волосами, сплетёнными в несколько кос, как было принято у его народа, живущего на южных землях Кодантийского царства. Мужчина старался не улыбаться, ибо отсутствующий передний зуб слегка отпугивал от него людей. Многие почему-то начинали думать, будто он разбойник какой-то. Неужто всякий не вышедший рожей человек, у которого при себе имеется меч, в глазах окружающих выглядит как тать? – Чего ты вдруг жениться-то решил, а? – спросил Эйвар, отправляя в рот очередной кусок говяжьего языка. – Вам ж вроде и без того хорошо было. – Да знаешь… жизнь у нас такая, что в любой день помереть можем. Вон, как Житомир с Младобравой. Пошли вроде на простецкое задание летом нынешним - выкосить стайку мавок, что людей топили в лесном болоте. И в итоге шо? Оказалось там кикимора водилась. Мавок под контроль взяла. Да ещё и утопцев кучу наобращала из тех несчастных, которых в воду заманили. И всё. Младобрава там и сгинула, а у Житомира теперь правой ноги нет, а от левой руки культя осталась. Теперича сюда посадили в качестве учителя по «магической теории». Живёт один-одинёшенек теперь. А они ведь тоже любили друг дружку, да всё откладывали свадьбу... – на этих словах все трое замолчали на пару мгновений. Младобрава была добротной богатыршей. Крепкой и порою даже задиристой, но всегда готовой помочь. Житомир же являлся искусным магом ветра. До выпуска из варяжской школы он имел славу бывалого ловеласа, но с Младобравой... он вёл себя совсем иначе. Судьба часто бывает несправедлива. Такова жизнь. Немного помолчав, Торольв продолжил. – Короче, всякое может с-случиться. А я свою дурёху люблю. Действительно... ик... люблю. И перед тем заданием с ифритом я решил заказать медальон в качестве подарка. Ещё подумал, что коли останемся в живых после встречи с этой ошибкой природы, то женюсь на Бьёрге сразу же. Пред Перуном поклялся, пока в Кодантии ещё были. Вот, выжили. Я и не стал медлить. Когда живёшь с мыслью о скорой кончине, некогда откладывать важные дела на завтра, ибо этого «завтра» может и не быть. – Хорошо сказано, друг мой, – кивнул Мечислав. – Поддерживаю. Давайте за это выпьем! – Тебе б лишь бы выпить. – Не брюзжи, Мечиславушка. Мы ж холостяцкую жизнь друга лучшего х-хороним! Отправляем в странствие на корабле под названием «брак» в путешествие по океану «семейной жизни»! Давайте-давайте, поднимаем рюмочки и до дна! Вздрогнем! Все трое разом осушили сосуды. Благодатное тепло разлилось по телу, ещё больше затуманивая разум. – Может нам ещё винишка бахнуть? – Какого тебе винишка, обалдуй? Тебя не учили, что градус понижать нельзя? Тебе щ-щас только извинь пить, либо дальше самогон глушить. Третьего не дано. – Ты с дуба рухнул, и-и-извинь пить? Я ещё хочу печень сохранить, да и вообще помирать не хочется от отравления. – Вот сиди тогда и-и-и молчи. – Тьфу на тебя, Мечислав, – фыркнул Эйвар. – Уже и вина нельзя попить. – Ежели хочешь, чтобы тебя прополоскало как того аспида на арене, то пей! Вперёд и с песней, друг мой. Эйвар поморщился, вспоминая мерзкого ящера. После него весь день спина болела, пока лекари накладывали лечащие чары и наносили специальные рунные знаки. Теперь ещё несколько дней придётся мазать место нового шрама особой мазью для скорого заживления. Вместе с аспидом и больной спиной Эйвар непроизвольно подумал о Виенне. Зажили ли её ожоги? Как она вообще сейчас?***
Город-государство Мирград, двадцатый день месяца стуженя.
Наступил особенный день. Праздник для половины Мирграда и практически всего Асгнира. Йоль, или же, как его ещё называют, зимнее солнцестояние. В сей священный для стольких людей праздник, ночь будет самой длинной в уходящем году, а световой день наоборот, самым коротким. Затем же, ночь начинает уменьшаться, тогда как день наоборот увеличиваться. Традиционно Йоль празднуется целых тринадцать ночей. С двадцатого числа месяца стуженя, до первого числа просинеца. Двенадцатая ночь Йоля знаменует начало нового года, а вместе с тем и нового природного цикла. Колесо года поворачивается, знаменуя гибель старого и рождение нового. По легендам, в древности на первый день праздника родился дух Хорс, что несёт в руках солнце. Потому, мол, и увеличивается световой день после солнцестояния. В каждой семье Йоль празднуется по своему, однако общие черты есть у всех. Во-первых, конечно же, все ставят в доме ель, вечнозелёное растение как символ непрерывности жизни. Печь в избах топится пуще прежнего, ибо огонь должен предать сил духу солнца, дабы он вновь начал увеличивать день. А в ночь с тридцать первого числа стуженя по первое число присинеца люди обмениваются подарками, дабы с честью проводить уходящий год и с радостью поприветствовать новый. Обычно ко всему этому в ночь обмена подарками на стол выставляются лучшие яства, что только есть в погребах, и напитки, которые открывают лишь по особым поводам. С недавних пор в некоторых местах ко всему этому начали готовить особый алкогольный напиток – гоголь-моголь. Иные говаривали, что сию сладость придумал некий кантор одного из храмов Бальдра. Гегойлия из рода Магилеев. Впервые он сварил сию сладость зим двадцать назад, и за это время напиток успел много где прижиться. В доме у Эйвара, чей род эмигрировал из Асгнира в Кодантию, традиционно праздновался Йоль и в этот раз они впервые приготовили нашумевший гоголь-моголь. – Прошу, пробуйте, – молвила молодая девушка, восемнадцати зим от роду. – Благодарствуй, сестрёнка, – молвил Эйвар. Никаких сомнений в их родстве не возникало. Кудрявые рыжие волосы, а также одинаковые черты лица. Тут и ежу будет понятно, что они брат и сестра. – Попробуем наконец эту новомодную штучку. – Премного благодарна, Лайра, – поклонилась Виенна, принимая из рук девушки прохладный напиток. – Никогда не праздновала Йоль. Мы с родителями обычно празднуем лишь наступление нового года. – Ничего, иногда полезно окунуться в чужую культуру. Так лучше понимаешь других людей, – улыбнулась Лайра. – Я вот никогда не праздновала праздники народа таринайев, но хотела бы как-нибудь узнать, какие дни у них являются священными. Виенна отпила гоголь-моголь и удовлетворённо кивнула. Холодный напиток на водке, сливках, молоке, сахаре и яичных желтках оказался на редкость вкусным и весьма бодрящим. – Это ведь народ моего отца, – проговорила чаровница с улыбкой. – Я сама только наполовину отношусь к таринайям, и праздники вместе с папой праздную регулярно. Быть может, потом посвящу тебя в нашу культуру. – Буду только рада, моя хорошая. – А меня ты не посвящала в ваши праздники! Что за несправедливость? Чаровница посмотрела в глаза напарника. – Ну коли хочешь, могу и тебя посвятить. Но тут уже не факт. Ты просишь меня окунуть тебя в мою кульуру, но ты делаешь это без уважения! Виенна показала богатырю язык, продолжая глядеть в его глаза. Так странно. Раньше она не замечала, или может не хотела замечать, но голубые глаза Эйвара были такими… красивыми. И, что важнее, добрыми. – Вы уж извините, что стесняю вас. Просто родители уехали к какому-то шаману в Харан-нойр. Ещё и в письмах всё туманно описывают. Сама должна увидеть, как они приедут. Ничерта не понимаю. – Нам не в тягость, – Лайра коснулась своего округлого живота и улыбнулась. – В нашем доме тебе всегда рады. Ты уже практически как член семьи. – Спасибо. И поздравляю со скорым пополнением. Где будущий отец? Лайра попробовала мясной пирог, что она вместе с братом испекла буквально час назад. Вкуснотища… Только слегка пересолёно, что даже немного странно. Эйвар редко ошибался в добавлении соли. – Должен скоро вернуться с торга. Тут проездом караван из Ваннара, и он сказал, что хочет чего-то прикупить к двенадцатой ночи Йоля. – Никак не привыкну, что вы с Халфордом ждёте малыша, – вздохнул Эйвар. – Когда предположительно он появится? – Примерно в месяц зимобор, точнее не скажу. Как уж наш сынок решит. Богатырь с сомнением глянул на сестру. – Откуда ты знаешь, что это мальчик? – Я ведь мать. Я чувствую это, вот и всё. Она уселась поудобнее и положила себе немного толчёного картофеля и подлив с печенью. Втроём они неспешно начали поедать блюда, обсуждая самые разные темы. Лайра думала, что времени побыть с братом у неё ещё целый месяц. Девушка не ведала, что сразу же после окончания Йоля Эйвар и Виенна отправятся в путь из-за слишком большого количества чудовищ. Зимняя нечисть, обычно распоясывающаяся ближе к концу, или максимум к середине просинеца, начала лютовать прямо с начала года. Большинство варягов незамедлительно были отправлены разобраться с чудищами. И Виенна с Эйваром не исключение. На прощание Лайра только и успела что подарить брату связанный на днях синий шарф.***
Стоял тёплый день. Настолько, что Лайра про себя даже удивилась. Зима ведь на дворе. Так какого Лешего солнце светит так сильно, что аж снег блестит, заставляя прикрывать глаза?! На это ответа не было и быть не могло. Причины погодных причуд человек пока ещё плохо разгадывал, ввиду скудости ума. Девушка подметала крыльцо от снега и не заметила как к дому подошли двое незнакомцев. Судя по внешнему виду являвшихся варягами. Первый, в лёгких чешуйчатых доспехах тёмно-серого цвета явно был богатырём. На поясе у него расположились два фальшиона. Второй мужчина, бывший чаровником, явно приходился богатырю братом-близнецом. Различить их можно было лишь по одёже, ибо маг облачился в светло-сребристую мантию, да по шраму, красовавшемуся на щеке богатыря. В руках чаровник не держал никакого магического оружия. Ни посоха, ни жезла, ни даже палочки. А дело в том, что оружием являлись браслеты, с выгравированными на них рунными символами, усиливающими поток и контроль магической эссенции. – Здравия в дому, хозяюшка, – поприветствовал чаровник. – Моё имя Мунин. А это мой брат - Хугин. – Здравия в дороге, судари варяги, – ответила Лайра, прекратив орудовать метлой. – Зачем пожаловали? Ежели к брату, то его уже отправили охотиться на чудище какое-то. Он сейчас на пути в город Айверос. – Просим прощения, но мы не к нему, – молвил Хугин. Голос его был с лёгкой хрипотцой, в отличие от голоса брата. Лайра удивлённо осмотрела охотников. – К Халфорду? – Нет, – вновь заговорил Мунин. – У нас дело к вам. Серьёзная беседа, но не пугайтесь. Мы прибыли по личному поручению Могучего богатыря - Ильи из Мэйрома и Великой чаровницы - Соколицы Брэйроны. Этого девушка никак не ожидала. Она коснулась живота, в котором находилось её чадо, её кровинушка. Внезапное чувство тревоги накатило стремительно и бесповоротно. Но Лайра не поддалась панике. Она уже давно научилась перебарывать страх. – И о чём вы хотите поговорить? Мунин посмотрел на округлый живот девушки и сказал: – О будущем вашего ребёнка. Весьма туманном, но определённо великом. Давайте зайдём домой, коли вы не против. Обсудим прекрасное далёко вашего сына подле очага. Все трое прошли в избу. Беседа оказалось действительно весьма серьёзной и очень долгой. Лишь через несколько часов варяги ушли восвояси, столкнувшись по дороге с Халфордом. Низкий черноволосый мужчина слегка опешил от таких гостей и долго ещё расспрашивал жену, по какой причине к ним заявились сии благородные мужи. Однако Лайра всё это время молчала, не удостоив мужа достойным ответом. Девушка после того разговора с охотниками до самого вечера сидела подле печи, поглядывая на огонь и гладя живот. Халфорд вроде слышал, как она приговаривала что-то, будто общаясь с ребёнком. Но что именно говорила будущая мать он так и не понял.