Dancing on broken glass

Работа нон-стоп дал о себе знать. Я лежала в кровати с дикой слабостью в теле, высокой температурой и еле передвигалась по квартире. Джемма не давала умереть мне от голода, а Массимо курировал моих свадебных распорядителей, которые вместо меня теперь проводили торжества. Благо, последние дни Эльза и Лаура ездили со мной на каждую свадьбу и постепенно входили в курс дела. Вот и сегодня я лежала, глядя в потолок, периодически проваливаясь в сон. За окном лил дождь, и я гадала, как проходило торжество у очень милой пары Изабель и Марио: шутка ли — ливень в самый ответственный день в жизни! В дверь постучались, а затем показалась белокурая голова сестры. -Проголодалась? Я отрицательно мотнула головой, прикрыв глаза, но за дверью послышалась возня и мужской гневный шепот. -Отвянь! Она спит! -прошипела Джемма в пустоту, и я нехотя разлепила глаза. -Кто там? -я натянула одеяло до подбородка и близоруко прищурилась: линзы лежали в ванной, а очки на тумбочке, дотянуться до которых было просто пыткой. -Массимо? -А ты кого-то другого вообще не ждешь, да? -весело улыбающийся Иньяцио с коробкой в руках влетел в комнату и приземлился на кровать рядом со мной. -Да, мадам, выглядите хреново. Мне захотелось провалиться от стыда и гнева. Я действительно выглядела ужасно: волосы свалялись от постоянного лежания, во рту по ощущениям наследило семейство гномов, а душ последний раз я принимала позавчера вечером. -И тебе привет, -я слабо улыбнулась. Сердце кольнуло, но не от теплого и беспокойного взгляда Иньяцио, а от неприятного ощущения стыда. -Как себя чувствуешь? -мужчина с каким-то трепетом убрал локон с моего лба. -Если также, как и выглядишь, то надо что-то с этим делать. Например, выпить чаю. Тенор постучал пальцами по коробке и загадочно подмигнул мне. -Ты что, торт притащил? У нас тут не день рождения, как ты мог заметить, -сурово произнесла Джемма, маяча в дверном проеме и скрестив руки на груди. -Еще бы сладкой ваты принес. -Не бурчи, -Иньяцио закатил глаза и погрозил моей сестре пальцем. -Это то, что оживит любого. Меренговый рулет с начинкой из красной смородины. На этой фразе мужчина открыл коробку, а я вперилась взглядом в белоснежный десерт, посыпанный сахарной пудрой и украшенный листочками мяты. В памяти всплыл тот весенний вечер, когда мы наслаждались капельками дождя, летевшими из открытого окна на кухне, а Иньяцио обещал научить меня готовить мою любимую сладость. В глазах предательски защипало. Сердце забилось чаще, а мысли путались, но не от повышенной температуры, а от осознания того, что Иньяцио запомнил, что я люблю, что я хочу попробовать и своими руками приготовил этот рулет, чтобы меня порадовать в достаточно тяжелый период жизни. Я не заслуживаю такого заботливого и внимательного мужчину. -Спасибо большое, -прошептала я, все-таки нашарив очки на тумбочке. -Идите пока на кухню, чай приготовьте, а я хоть в душ схожу, в порядок себя приведу, гости же все-таки. -Тебе помочь? -Джемма подала мне руку, и я оперлась на сестру. -Может, не пойдешь никуда? Ты и так неплохо выглядишь. -Нет, все нормально, голова больше не кружится. Вроде бы, -я нашарила ногой тапочки и пошлепала в сторону ванной. -Я не буду дверь закрывать на всякий случай, вдруг плохо станет. -Что, все так серьезно? Простуда дает и такие осложнения? -брюнет встал с кровати и бережно взял коробку с десертом. -Ага, простуда, если бы. Нервное истощение, -буркнула Джемма, выходя следом за мной в коридор. -Вообще не знаю, как она продержалась столько лет, вкалывая как папа Карло, и при этом не сошла с ума. -Я все слышу, -укоризненно произнесла я, открывая дверь в ванную. -И да, это нервный срыв и истощение. Прошу учесть этот факт при оценке моей внешности. Я кое-как заползла в ванную, но горячая вода сотворила какое-то чудо: слабость будто с каждой каплей утекала по сточным трубам, а каждая клеточка тела впитывала влагу и насыщала меня жизненными силами. Как в рекламе минеральной воды, не меньше. Я усмехнулась, просушила свою гриву, но не до конца, и закрутила волосы в тугой пучок. Помятую и, будем честными до конца, несвежую пижаму я сменила на серый трикотажный костюм, который был на мне в день моего рождения. Интересно, заметит ли Иньяцио отсылку? Решив не краситься (силы все-таки были не бесконечными), я прошлепала в кухню, где моя сестра спорила с сицилийцем о том, стоит ли им идти на радио в следующем месяце или ограничиться визитами на ТВ-шоу. Увидев меня, маячащую в дверном проеме, коллеги умолкли. -А тебе на пользу душ, -подмигнула Джемма, подходя к плите и беря в руки гейзерную кофеварку. -Прописываю тебе курс из десяти сеансов по два раза в день — может, быстрее выздоровеешь в таком случае. Иньяцио же молчал, нервно теребя кольцо на правой руке. Он вперился в меня мутным взглядом, явно пребывая в прострации. Я закусила губу: отсылку заметили. Ждем развития событий. Но их не последовало. Мы пили кофе с божественным десертом: меренга деликатно хрустела и таяла на языке, а кислинка красной смородины оттеняла ее сладость. Даже Джемма закончила свою недельную диету, слопав три порции. -Инья, я уже завидую твоей будущей жене, -Джемма закатила глаза от удовольствия, облизав ложку. -Ты замечательный повар. Будешь баловать деликатесами своих детей и внуков. -Ну да, на пенсии не заскучаю уж точно, -мужчина метнул быстрый взгляд в мою сторону, а затем уткнулся в чашку, внимательно рассматривая практически остывший кофе. Несмотря на слабость, я старалась поддерживать разговор, но через двадцать минут меня снова будто нахлобучили мешком по голове, и я, извинившись, прошла в спальню и легла на кровать. Я смотрел на капли дождя, стекающие по окну, и думала, думала, думала… Вихрь мыслей и воспоминаний закружил меня в своем бешеном танце, и я не заметила, как в кресло опустился Иньяцио. Я повернула голову: мужчина, закинув ногу на ногу, внимательно рассматривал меня. Одну руку он прислонил к подбородку в задумчивости, а второй выстукивал ритм по деревянному подлокотнику. -Что? -Ничего. Любуюсь. Да уж, диалоги поистине Тарантиновские, ничего не скажешь. Я собрала силы в кулак и подтянулась на руках, спиной опершись об изголовье кровати. -Хватит на меня ТАК смотреть. Мне не по себе. -Ничего не могу поделать, -Иньяцио опустил вторую руку на подлокотник и откинулся на спинку кресла. -Смотрю на твой костюм и мысли сами лезут в голову. Сама понимаешь, какого они содержания. -Ты пришел, чтобы мне об этом сообщить? -я с иронией в голосе подняла одну бровь. -Мне это неинтересно. -А к чему такая провокация с твоей стороны? -сверкнул глазами сицилиец, нахмурив брови. -На что ты надеялась, надев эти вещи? Что я скажу, что это верх модной индустрии? Нет, дорогая моя, я скажу, что вспоминаю тот вечер, когда ты таяла в моих руках и сама плавила мою кожу, просачиваясь все глубже с каждой секундой. Когда твои губы выводили узоры на моих ключицах и груди. Когда ты умоляла не останавливаться… -Прекрати! -резко осадила я Иньяцио, поджав губы. -Не стоит напоминать об этом… -Кошмаре? Позоре? -скривился мужчина. -Еще варианты? -Это было ошибкой, наверно, -я подняла глаза к потолку. Ну и вот на что я действительно надеялась, когда облачилась в этот наряд? -Я так не считаю, -Иньяцио скрестил руки на груди. Я вперилась глазами в мужскую фигуру и твердо спросила: -Даже если я скажу, что после того вечера ходила на свидание с Пьеро и мы целовались? Мужчина беззвучно открыл рот, а потом сморщился так, будто я ему предложила отведать лимонов без сахара. -Что, прости? -Я ходила на свидание с Пьеро. Мы целовались, и нам это обоим понравилось, -еще тверже произнесла я, с опозданием осознавая, что мой воспаленный мозг зачем-то решил выдать эту информацию тенору. Брюнет вскочил и за пару шагов преодолел расстояние между нами. Одной рукой он резко схватил меня за подбородок, а вторую сжал в кулак так, что костяшки побелели. -Ты? За моей спиной крутишь роман с Пьеро? С моим названным братом? Да ты чокнутая! Ты представляешь, что ты натворила? Иньяцио резко отвернулся, воздев руки к небу и грязно выругавшись на сицилийском диалекте. Я же сидела не шелохнувшись, боясь, что весь гнев этого вулкана выльется на мою голову. -Ты! Женщина, которую я боготворю! И мой брат по духу… Да как вы могли? -Мы? Пьеро вообще о нас с тобой ничего не знает! -я встала на сторону Бароне, готовая защищать его до конца. -Я ни разу не упомянула, что ты каким-то образом касался меня хотя бы пальцем! Иньяцио круто развернулся ко мне… И я увидела слезы, которые градом катились по его щекам. В глазах плескалось такое отчаяние… Столько боли в глазах человека я еще никогда не видела. -Ты… -прохрипел мужчина, безуспешно пытаясь остановить слезы. -Элена, ты с каждым разом все больше и больше заколачиваешь гвозди в крышку моего гроба. И сейчас это был последний. Как ты могла так поступить со мной? Кто угодно — Массимо, кто-то из твоих клиентов, но только не Пьеро. Пьеро Бароне, черт возьми! -Я тебе изначально говорила, что ничего к тебе не чувствую! -внезапно я разозлилась и резко подскочила на ноги, не обращая внимания на свою слабость. -Я ничем тебе не обязана! Мы с тобой даже не встречались! Ты хочешь, чтобы я была либо с тобой, либо вообще ни с кем? А я не монашка, в конце концов, у меня есть чувства, которые берут верх над разумом! -Зачем тогда ты устраиваешь этот цирк с переодеваниями и намеками, если не собираешься быть со мной? -голос мужчины звенел. -Если ты влюблена в Пьеро, зачем спишь с его коллегой? -Я не знаю! -в моих глазах тоже показались слезы, но это были слезы ярости. -Я делала то, что хотела именно в тот момент времени! -А если бы перед тобой стоял твой муж, ты бы также нелепо оправдывалась? -Иньяцио выплюнул мне в лицо этот вопрос со злой усмешкой, вытирая слезы. Время словно застыло… И я отвесила звонкую пощечину тенору, абсолютно не задумываясь. Зачем приплетать Джорджо именно сейчас? Он не имеет права! Иньяцио, зажмурившись, отступил на два шага назад. Его щека начала надуваться и краснеть, но он не притронулся к ней даже кончиком пальца. Я тяжело дышала, чувствуя, что в глазах прыгают зайчики. По щекам водопадами текли слезы, оставляя после себя горячие соленые дорожки. -Прекрасно, -ухмыльнувшись, шепнул Боскетто и открыл глаза. В них плескалась такая боль, что казалось: ее можно ощутить физически. -Прекрасно. Я все понял. Я ни слова не скажу Пьеро, это будут ваши отношения и лично твоя ответственность за то, будешь ли ты сообщать ему о нашей с тобой… интрижке. Но чтобы я тебя больше никогда не видел. Даже не пытайся выйти со мной на связь. Элены Монтанари в моей жизни больше не существует. Иньяцио круто развернулся на пятках и, налетев на Джемму в дверном проеме, в последний раз обернулся, чтобы окинуть меня ледяным, уничижающим взглядом, холод которого пробирал прямо до костей. Слез в черных глазах мужчины больше не было. Лишь ненависть и… презрение? Дверь в коридоре хлопнула. Ноги подкосились, и я упала на колени, пытаясь выровнять дыхание, но через пару мгновений потеряла сознание. Все, что я увидела, проваливаясь в белую пелену — Джемму, бегущую мне на помощь.