Сердце труса - самое верное

Естественно, если Герта идёт на игру Слизерина и Хаффлпаффа, то и Питер тоже на неё идёт. То есть не Питер, а Миста Санни, конечно же. — Я знаю, что ты бы лучше полежал в одеялах целый день, Миста Санни, но когда мне плохо — плохо всем, — бодро, но тихо говорила девочка по пути до трибун. — Ненавижу квиддич. Глупая забава. А сколько там опасных для жизни ситуаций!.. главное чтобы Малфой не узнал, как я отзываюсь об этой тупой метловой деятельности, тц… ни за что я бы не села на метлу снова! Да, Питер в этом не сомневался. Дело было в том, что первые уроки полётов у Герты не заладились. Что-то она там не поделила с преподавательницей или типа того… мальчишка с Гриффиндора, сын Алисы и Фрэнка, свалился с метлы и вроде бы вывихнул руку. Представить на его месте себя у Герты получилось с первого раза. Так что полёты, несмотря на все способности Поттер в них, были под запретом… если это не полёты на ковре-самолёте, конечно; Малфой хвастался, что у него дома есть один и что Герта обязательно должна попробовать полетать на нём. Непередаваемый восторг! Сейчас же толпу детишек МакГонагалл вела до трибун, словно пастух — своё стадо. Разновозрастные гриффиндорцы толкались, пытались шутить и настороженно поглядывали в воздух. Дементоров вроде видно не было, но это ничего не значило: след их присутствия всё равно чётко ощущался. Гадкие твари. Даже у Питера шерстинки лежали неспокойно на спинке, что уж говорить о чувствительных к подобным эманациям детишек? В дороге Питер задремал. И, к своему ужасу, свалился с плеча Герты — да ещё так неудачно, что откатился от девочки на несколько шагов. — Мисс МакГонагалл! — запаниковала Поттер. — Миста Санни упал! — У нас нет времени на это, Мисс Поттер, идите на трибуны! — нервно ответила Минерва, опасливо посматривая на небо. — Я провожу вас и поищу вашего питомца. — Д-да, профессоу… Миста Санни, мы на т-ибунах Г-иффиндоа!.. Питер сел и замотал головой. Ну как его угораздило-то? Да ещё и прямо в кусты залетел, ну что такое! Ругаясь и вытаскивая из шерсти мелкий мусор, Питер минут пять приходил в себя. Крепко он уснул… ночью почти не спал, всё думал над словами Трелони. А теперь Герта волнуется! Конечно, это был не первый раз, когда Питер сваливался с её плеча и терялся, — собственно, потому девочка была относительно спокойна и не настаивала на немедленных поисках любимца, — но каждый раз всё равно был до жути неприятным! А тут ещё и дементоры под боком… тьфу! Ворча, Питер выскочил из кустов и потрусил в сторону трибун. Там, где человек пройдёт минут за пять, ленивая крысиная трусца требовала намного больше времени. Всё время зевая, Петтигрю едва переставлял лапы; глаза у него просто слипались, не желая нормально работать. Весь организм требовал немедленно лечь где-нибудь, — да хоть в тех же кустах! — и проспать там всю детишечью игру. Ну что он в квиддиче не видел, правильно? Малолетки летают на мётлах, сталкиваются, падают… однако мысль о том, что Герта будет переживать, пока не увидит своего Мистера Санни, не давала Питеру покоя. Он всё-таки дошёл до трибун и минут семь сидел возле ткани, закрывающей внутренние балки. Просто смотрел на то как шевелится трава и пытался заставить мозг проснуться. В конце концов, Питеру сейчас предстояло настоящее восхождение по балкам наверх, до посадочной зоны и нервничающей Герты… или можно просто пройтись по ступеням, да?.. Он уснул. А когда проснулся, игра уже вовсю шла. Комментатор орал от восторга и поливал грязью всех подряд; именно от одного из воплей Питер и выпал из сна, кстати говоря. Встряхнувшись, он нырнул под ткань и задрал голову, высматривая наилучший путь к Герте. Всё-таки так быстрее будет, чем по ступеням. Да, можно идти вот так, потом прыгнуть вот сюда, и... Только-только приготовившись подниматься, Питер вдруг рванул в сторону, поддавшись животной панике. Там, где Питер был секунду назад, щёлкнули челюсти. Смачно так, с хорошо различимым стуком; попади Питер в них, и от его крысиной тушки бы ничего не осталось. Ужас захлестнул крыса с головой: Питер прыгал под трибунами из стороны в сторону, забирался под балки, выскакивал из-под них, и всё повторялось снова. Челюсти щёлкали и щёлкали, слышалось злое рычание и то, как большой пёс задыхался. Самому же Питеру это вдруг напомнило ситуацию с василиском; воспоминания об огромной змее вдруг придали Петтигрю сил, так что он развернулся, рванул на летящего в его сторону чёрного пса и перевоплотился прямо в прыжке. Сириус, — это был он, конечно же; кто ещё? — этого не ожидал. Питер упал на пса всем своим весом, придавил ошарашенное животное к земле и, не теряя ни секунды, схватил Бродягу за кожу на крупе и за уши. Собака издала громкий душераздирающий вопль, когда Питер, облегчая ношу магией кольца, выкинул Сириуса вон из-под трибун. Спасибо тебе, Ньют! Кольцо сработало хорошо: пёс прорвал собой заградительную ткань в гриффиндорских цветах и отлетел на значительное расстояние. Трибуны зашумели, заметив появившегося на поле Гримма. Сквозь дыру в ткани Питер увидел, с какой ненавистью смотрит на него поднявшийся на лапы Блек — что же, вполне заслуженно, Петтигрю даже спорить не будет. Где-то с трибун раздался крик Ремуса. Исполняя свою давнюю мечту, Питер показал Бродяге средний палец и, больше не мешкая ни секунды, обернулся крысой. Сириус настолько ошалел от последнего выверта своего школьного неприятеля, что буквально застыл на месте. Ненадолго. На несколько секунд всего! Но этого времени оказалось достаточно, чтобы на Бродягу обрушился шквал заклинаний с профессорской трибуны. Питер, перебирая лапками, быстро лез вверх и вверх, перепрыгивая с балки на балку. Скорость он взял приличную, а трусящее сердце так частило, что подгоняло Петтигрю не хуже метронома. Быстрее, быстрее, наверх! К Герте, в безопасность! К тому моменту, как Питер оказался на плече у Герты, над квиддичным полем стало темно словно ночью. Дети беспокойно шумели и переговаривались; профессора спустились вниз и стояли возле пса. Кто-то, — Питер был уверен, что это или Рольф, или Ньют, — поднял палочку и заклинанием вызвал Авроров. После этого пошёл дождь и вниз хлынули дементоры. Их было настолько много, что Питер сначала подумал: да это же облако падает! Но нет, всё «облако» на самом деле состояло из чёрных плащей, тянущихся к Блеку рук и потустороннего голода. — Все, живо вниз! — услышал Питер голос Хагрида, который почему-то сидел на гриффиндорской трибуне. — Не толкаться! Дети, конечно, его не послушались и рванули к внутренним лестницам, по которым раньше поднимались на квиддичную высоту. Каким-то чудом, — Питер узнал это намного позднее, — никто не пострадал и никого не скинули с трибун во время давки. Герта оказалась посреди толпы; единственное, на что девочка оказалась способна, это зажать Питера в ладонях. Наверное, не сделай Поттер этого, и Мистера Санни бы просто затоптали… рядом оказалась её Грейнджер, бледная до синевы, и Питер совсем успокоился: с остальным должны были разобраться взрослые. Хагрид запихнул последних потеряшек на лестницу, — она оказалась забита до самого своего основания, — и закрыл проход собственным телом. Неизменный розовый зонтик был в руках великана, но толку от него оказалось мало: обрывков заклинаний и импульсов, на которые был способен Хагрид, было недостаточно, чтобы испугать летающую нежить. Питер вырвался из рук Герты и залез к ней на голову, чтобы улучшить обзор. Девочка была недалеко от Хагрида, так что он видел всё... Драккл его задери, и всё это что, из-за его драки с Бродягой?! На помощь к Хагриду протиснулись выпускники. Они не знали заклинания Патронуса, — да кто в своём уме вообще учит Патронус?! Это заклинание для университетов или колледжей как минимум! — однако хорошо владели огненными чарами. Мокрые плащи дементоров совсем не жглись. Но сил и злости, — а ещё чисто гриффиндорского бараньего упорства, — в старшекурсниках внезапно оказалось больше, чем голода в нежити. И какое-то время у детей получалось отгонять тварей от полуобморочного Хагрида, не сдвинувшегося с прохода ни на миллиметр. Было холодно и страшно до того, что у Питера дрожали уши. Он из последних сил сдерживался, чтобы не нагадить Герте прямиком на голову. Хотя она наверняка простила бы его и за это… Затем небо озарила вспышка белого света, и Патронус в виде прекрасного белого феникса издал громкий победный клич. Дементоры, больше обсушенные огнём, чем обожжённые, озлобленно зашипели и отодвинулись от трибун. А после и вовсе улетели, подгоняемые белой ненастоящей птицей. — Всё закончилось, — пробормотала Герта срывающимся голосом; по щекам у девочки текли слёзы, а всё тело сотрясала дрожь. — Д-да?.. Хагрид окончательно сполз без сознания, и его тушу едва смогли удержать, чтобы великан не начал заваливаться назад, на детей. Питер вздохнул и нервно схватился за хвост. Да, закончилось. После такого дементоров точно не будет в замке — на этот раз родители наверняка костьми лягут, чтобы избавиться от тварей. И почему вечно надо доводить до крайностей?!