Семь оттенков серого

— Это что? — Кулон. — Ты его что, купила? — Нет, подарили. — Кто тебе делает такие дорогие подарки? Это же сапфир? — Нет, апатит. — Так кто подарил? — Тётя Люся. Жена папиного брата. — Я её видел? — Нет, она живёт в Израиле. — Она что, приезжала сюда? — Да, в марте. — А почему ты нас не познакомила? — Ты же в марте уезжал. — А, ну да, точно. Носи на здоровье. Очень красиво. У твоей тёти необыкновенно тонкий вкус, обязательно передай ей. Этот цвет идеально подходит к твоим голубым глазам. У тебя глаза как звёздочки, и на груди ещё одна звёздочка. Ты вся сверкаешь, как созвездие. Ты — созвездие счастья на небосклоне моей судьбы. И она в очередной раз растаяла от его слов, расплываясь в счастливой улыбке и забывая о допросе, который ей только что устроили. Он один во всём мире умел находить такие волшебные слова, от которых в душе загорались звёзды. Она всю жизнь думала, что глаза у неё серые, а рядом с ним стали — голубые. Веронике определённо повезло с парнем, и она это прекрасно осознавала. Все её друзья и родственники, с которыми она знакомила Стаса, после говорили ей комплименты, какой у неё умный, интересный, начитанный, воспитанный, приятный во всех отношениях молодой человек. У Стаса был талант располагать к себе. Он умел невероятно интересно рассказывать, а каким он был артистичным! Простое повествование о последнем походе в супермаркет или рядовом завтраке превращалось в устах Стаса в спектакль одного актёра, и при этом Стас никогда не злоупотреблял вниманием, всегда давая и другим возможность выговориться. Но, конечно, самым удивительным его качеством было умение ухаживать. Когда они впервые встретились (это было в гостях у одной подруги), Вероника весь вечер восхищённо смотрела на Стаса и не верила своему счастью, когда оказалось, что им домой по пути. Стас не только довёз Веронику до самого дома, но и всю дорогу любезно спрашивал, не холодно ли ей, не жарко ли, не укачало ли. А когда они приехали, подскочил, чтобы открыть дверь, галантно подал ей руку и провозгласил: «Прошу вас, моя королева». Да рядом с таким мужчиной любая замухрышка (даже хуже Вероники) себя королевой почувствует! Это великое чудо и великая честь, что из всех девушек, увивавшихся вокруг Стаса, он выбрал именно её. Она не понимала, чем заслужила право быть избранной, но старалась изо всех сил хотя бы задним числом доказать, что он сделал правильный выбор и она достойна быть подругой такого мужчины, как Стас. Она тщательно следила за собой, читала статьи о психологии отношений и кормила Стаса всякими вкусностями. Конечно, не всё и не всегда выходило идеально, но на то она и жизнь. Это только инфантилы искренне верят, что весь мир будет плясать под дудку их представлений о добре и зле. Вероника же инфантильной не была и понимала, что с людьми следует договариваться, а отношения — выстраивать. Вот, например, в тот день, когда они со Стасом собирались на день рождения к подруге Вероники, у Стаса вдруг разболелся живот, и он сказал, что никуда не пойдёт. Вероника одна сходила в магазин за продуктами, а потом стала примерять платье на выход, и за этим занятием её и застал Стас. — Ты что, пойдёшь одна? Без меня? Оставишь меня тут одного? — изумился он. Вероника до этого момента даже не задумывалась о том, что делает что-то не так, и потому долго не находила подходящих слов для ответа. — Я думала, это нормально. Ты же не умираешь, вон, даже по квартире ходишь, — улыбнулась она, пытаясь обратить всё в шутку. — Солнышко, — нежно прошелестел Стас ей на ушко, — ну зачем тебе туда нужно? Давай лучше вместе посмотрим киношку. Ну что ты там будешь делать? — Это же день рождения, — неуверенно возразила Вероника. — Не прийти — это некрасиво. — А одной прийти — это, по-твоему, красиво? Ты о подруге, значит, подумала. А обо мне, о нас ты подумала? Как это будет выглядеть, если ты пойдёшь в гости одна? Если тебе действительно важны наши отношения, если ты хочешь чувствовать, что мы пара, то выходить в свет мы должны только вместе. Иначе люди могут подумать, что у нас с тобой что-то разладилось, пойдут слухи, нам с тобой это надо? Ты же не хочешь, чтобы про нас с тобой плохо думали, правда, моя звёздочка? И Вероника позволила Стасу расстегнуть молнию на уже надетом платье и снять его. Послушно взяв телефон, она позвонила подруге и сообщила, что не сможет прийти. Для неё было в порядке вещей пойти на день рождения одной, а для её молодого человека — нет. Это нормально, что люди разные и у них разные личностные границы и диапазоны приемлемости. Другая бы девушка начала возмущаться, что ограничивают её свободу, настаивать на каких-то эфемерных правах и непременно довела бы пустяк до скандала, а Вероника умела понимать других людей и проявлять мудрость. Ведь без понимания и мудрости нормальные отношения не выстроишь. И её мудрость и такт с лихвой окупились, да ещё как! Настал тот день, когда Стас пришёл с роскошным букетом белых роз, запустил на мобильнике запись марша Мендельсона, опустился перед Вероникой на одно колено, протянул ей букет и продекламировал: Твои глаза на звёзды так похожи, И губ твоих пленителен коралл, Нежна, как бархат, щёк любимых кожа, И нам соединиться час настал. О будь моей женою, Вероника, Пройди всю жизнь со мною сквозь года, Колечко в знак согласия прими-ка И, умоляю, отвечай мне: ДА! В той розе, которая красовалась посередине букета, действительно лежало золотое кольцо. У Вероники навернулись на глаза слёзы. «Да, да, тысячу раз да!» — кричала она, захлёбываясь от счастья, а Стас целовал её руки. Спустя неделю, едва придя на работу, Вероника по пути в свою комнату зашла в отдел закупок со срочным вопросом. Двое сидевших там ребят были увлечены каким-то спором и не обратили на неё никакого внимания. Справа сидел Лёнька, который вечно опаздывал, но в остальном был хорошим работником и весёлым человеком. Конечно, со Стасом он не шёл ни в какое сравнение, но часто шутил и смеялся, и Веронике нравилось с ним работать. Тот, что сидел слева, Сева, иногда становился суров и резок, особенно когда над ними нависал страшный дедлайн, но в целом тоже был неплохим парнем. Вдруг Лёнька оживился и обернулся к стоящей посреди комнаты девушке: — Вероника, нам нужно твоё женское мнение! У нас тут спор вышел. Вот у тебя же есть парень, так? — Что ты смущаешь девушку личными вопросами? — заступился за Веронику Сева. — Тем более на работе. — Да есть у неё парень, — отмахнулся Лёня, — я знаю, я его на корпоративе видел. Так вот, Вероника, представь, что твой парень делает тебе предложение: опускается на одно колено, декламирует стихи, вручает букет роз, а внутри одной розы — кольцо. Да, и всё это под марш Мендельсона. Как тебе, впечатляет? — Или же ты подумаешь про себя: на фига весь этот балаган, лучше расскажи, как ты семью содержать будешь? — перебил Сева. Вероника потеряла дар речи. Сева перешёл в наступление: — Оставим пока тему с предложением. До предложения ещё дожить надо. Вот представь, что мужчина за тобой красиво ухаживает: дверку открывает, курточку подаёт. Дарит тебе коробку конфет, ты открываешь, а там билеты на концерт твоей любимой группы. Можно тебя этим покорить? Вероника побледнела. Они что, камеру видеонаблюдения в её квартире установили? Откуда они могли всё это знать? Стас им рассказать не мог, он и знаком-то с ними не был. Ну, видел Лёньку мельком на корпоративе, так он же с ним и не разговаривал, он вообще от Вероники ни на шаг не отходил. Да и зачем бы Стас стал рассказывать незнакомым людям об их личных с Вероникой моментах? Поскольку она продолжала потрясённо молчать, за неё ответил Лёнька: — Ну это же очевидно: конфеты плюс билеты — это лучше, чем только конфеты. Это элементарная арифметика, Сева. — Да я вообще не о том! — начал выходить из себя Сева. — Вы меня вообще слушаете? Я не спрашиваю, что лучше: конфеты или билеты. Вероника, вот ты представь — чисто гипотетически, конечно, — что мужчина красиво ухаживает, но человек-то он на самом деле так себе: эгоист, лентяй или вообще дрянь человек. И эти дверки-курточки-конфетки — это всё, что он может тебе предложить. Этого будет достаточно, чтобы охмурить тебя? Ты сможешь его полюбить? — Ребята, вы чего от меня вообще хотите? — взмолилась Вероника. — Я вообще-то пришла спросить, мне надо заказ оформить… — Да Лёнька тут книжку прикупил, — хмыкнул Сева, — вот, посмотри: «1000 способов ухаживать за девушкой». Это отсюда методики. Вот, раздел «Как сделать предложение», способ 983 — это последний раздел, поэтому он с девятисотого способа начинается: «Включите марш Мендельсона, встаньте на одно колено, продекламируйте стихи…» — Какие стихи? — на автомате переспросила Вероника. — Тут не написано. Далее: «…подарите букет роз, в одной из которых лежит кольцо». Вот ты скажи, в чём смысл, что кольцо лежит в розе, а не в коробочке? — Дай сюда книжку! Вероника выхватила чёртову книжку и впилась в неё взглядом. Раздел «Как проявлять внимание», способ 123: «Пропуская девушку вперёд или открывая ей дверь, произнесите: «Прошу вас, моя королева». Раздел «Как говорить комплименты», способ 56: «Если у девушки серые глаза, называйте их голубыми или синими». Вероника решительно подошла к Севе: — Какого цвета у меня глаза? — Серые. — А если внимательнее посмотреть? — Серые. Красивые серые глаза. Очень красивые. Что ты ещё хочешь знать? Вероника вытащила из сумочки открытку, с которой уже неделю не расставалась, и протянула Севе: — Хочу знать, что ты думаешь об этих стихах. Только честно. Сева с серьёзным выражением лица пробежал открытку глазами. — Начало как у Шекспира, только с точностью до наоборот: «Её глаза на звёзды не похожи, нельзя уста кораллами назвать…» Если тебе честно и кратко, то: Шекспир лучше. Вероника схватила открытку и выбежала из комнаты, начисто забыв про неоформленный заказ, потому что её душили слёзы. Как она сразу не увидела, что это исковерканный Шекспир? Весь мир — театр, и Стас в нём — главный комедиант! Все её отношения со Стасом, все его распрекрасные жесты внимания вдруг стали казаться ей жалкой пародией на настоящие чувства и поступки. Как там сказал Сева — «всё, что он может тебе предложить»? Что один партнёр может и должен предлагать другому, Вероника знала — не зря же она штудировала статьи умных психологов. Но впервые она примерила эти рассуждения не на себя, а на жениха. Стас дарил ей крылья. Делал её королевой. Поднимал самооценку, если выражаться сухим научным языком. А вот поддерживал ли он её, вселял ли веру в свои силы, помогал ли достигать своих целей? Нет — вдруг поняла она, совершенно нет. Она вспомнила, как хотела записаться в хор, а Стас начал её отговаривать, что тогда у них совсем не останется времени друг на друга, хотя «время друг на друга» частенько заключалось в том, что Вероника готовила еду или убиралась, пока Стас просиживал вечер за компьютером. Да он просто ревновал и боялся отпускать её от себя — вдруг сверкнуло у неё в мозгу. Он и на собственном корпоративе ни на шаг не отпускал её, хотя корпоративы делаются вовсе не для того, чтобы люди там общались со своими невестами. Он старательно ограждал её от подруг и даже родственников, от общения с другими людьми, целенаправленно суживал её мир до одной точки, которой был он сам. Она вспомнила, как Стаса возмутило, что она включила в список гостей на свадьбе своего бывшего, с которым ей удалось сохранить дружеские отношения. Стас начал её стыдить, что она пытается «тащить старых виталиков в новую жизнь», и клятвенно заверил её, что уж в его-то списке нет ни одной его бывшей любовницы. «Потому что они умнее меня!» — теперь дошло до Вероники. Они бросали этого клоуна и больше не желали участвовать в его фарсах. Конечно, о приглашении на свадьбу не было и речи. Почему же она не раскусила Стаса, почему позволила манипулировать собой? А другие девушки что — доктора психологических наук? Вероника стояла во дворе на холодном ветру, он высушивал слёзы на её лице и странным образом отрезвлял мысли. Кажется, она начинала догадываться, почему. Почему Стас дарил ей крылья? Потому что у неё не было своих. Почему она так легко поверила, что глаза у неё голубые? Потому что считала, будто серые — это менее красиво. А Сева сказал, что у неё очень красивые глаза, хотя она его об этом даже не спрашивала, но при этом ясно дал понять, что стихи дерьмовые. И она никогда не построит нормальных отношений, никогда, пока не отрастит себе собственные крылья. Пока не научится выбирать не того мужчину, который врёт, что глаза у неё голубые, а того, который умеет ценить серые.