Хрусталь и глина

      Дождавшись, когда шаги на лестнице стихнут, Камилла быстрыми шагами начала спускаться сама. Ее надежды на счастливое соединение с творческой натурой, казалось, посыпались пеплом. Но не все было потеряно. На свои сбережения она могла еще какое-то время жить в таверне, но это было для девушки крайней мерой. Дом Дюбуа был благородным и имел неплохой заработок на семейной винодельне. Единственным минусом было то, что Камилла отказалась брать бразды правления семейным делом и сбежала.       «Что же мне теперь делать? Это явно не то, что я ожидала, читая такие красивые слова.… Вот же дура! Как могла я приехать сюда, чуть ли не на последние экю? И все ради того, чтобы увидеть… его? Мне нужно найти место для ночлега и как можно скорее… А дальше я решу, что делать, может удастся уговорить отца по письму отослать мне немного монет..?»       Девушка, уже чуть более спокойная, шла по улице Парижа. Горожане уже вели свою бурную деятельность: кто-то занимался торговлей, кто-то помогал с перевозками. Народ здесь был улыбчивый и дружелюбный. До одного момента. Идя по главной улице, Камилла заметила странную процессию, как скромно одетый лысоватый мужчина вел за собой горбуна в милом наряде с колокольчиками. А вокруг этой пары образовалась небольшая толпа, что сыпала оскорблениями на обоих. Кто-то кричал о том, насколько ужасно выглядит звонарь, что даже одежда не поможет ему. А кто-то шептался о том, что архидьякон – поклоняется демону, коим и является Квазимодо. Люди испоганили имя бедного юноши, называя его «получеловеком», но, кажется, самой паре было все равно, что происходит вокруг. Мужчина шел с небольшой книгой в руке и, по всей видимости, что-то читал, а звонарь шел, уткнувшись глазами в спину своего отца, полностью погруженный в свои мысли. Глухота была его проклятием и спасением. Она ограждала его от злых языков, но даже без ушей было ясно по их гримасам, как сильно они его ненавидят. Агрессия порождает только агрессию, в какой бы степени она не проявлялась.       Постепенно, пока отец и сын проходили дальше по улице, зеваки расходились и переставали глазеть на них. Быть может, им это наскучило, или же у них были свои важные дела. Девушка решила, что либо сейчас, либо никогда и быстро метнулась к архидьякону. - Прошу прощения, Вы можете мне помочь? – Камилла, с присущей ей нежностью, смотрела на священника, ей показалось, что его лицо она видела и раньше. На улице, при свете дня брюнетка могла получше разглядеть его острые и строгие черты лица. Мужчина был полной противоположностью Квазимодо, статный и возвышенный, казалось, что его отношение с сыном - это услуга. Но кому и за что он должен был возиться с этим «получеловеком», ей было не ясно. Его карие глаза были стеклянными, еще мгновенье назад священник даже не осознавал, что кто-то стоит перед ним. Книжка захлопнулась, мужчина остановился. - Вы не отсюда, не так ли? Католик? Не видел Вас на литургии. – Голос архидьякона звучал мягко, словно бархатная ткань по коже, но взгляд был все злее и злее. Такое сочетание казалось девушке до мурашек странным. - Да, я только сегодня приехала, меня зовут Камилла Дюбуа, занимаюсь литературой. - Вот как, зачем же девушке заниматься литературой, если можно удачно обручиться и нарожать деток? – Эти слова были сказаны в упрек Камилле, а может и как намек. - Простите? - Не берите в голову, что Вы хотели, мадмуазель? - Мне нужно где-нибудь заночевать на длительный период, Вы не знаете где можно снять комнату? - Хм, - Клод на секунду задумался, что подумает девица, если он действительно знает, где получить ночлег. Но не по своему опыту, а по опыту его младшего брата Жеана. – Здесь недалеко есть небольшая таверна, но я бы не советовал Вам там оставаться на ночь. Люди в нашем городе хоть и искренние, но мне не особо хотелось бы выслушивать чью-нибудь исповедь, если Вы понимаете, о чем я.       «Он намекает мне, что меня могут обокрасть? Или того хуже… обесчестить? Квазимодо никогда не упоминал в своих письмах о своем отце, но… намеренно ли он умалчивал о его статусе?»       Звонарь все это время стоял за спиной священника, не зная, с кем и о чем он говорит. У него не было никакого желания даже выглянуть из-за плеча своего невысокого спасителя. Квазимодо знал только одно – если они сделали остановку, то так нужно. Какого же было его удивление, когда Клод развернулся всем телом, дабы указать рукой в сторону таверны, тем самым позволив юноше увидеть, с кем велся диалог. Это была она! Такая хрупкая и беззащитная Камилла стояла под теплыми лучами солнца и внимательно смотрела в сторону руки Фролло. Никогда звонарь не мог подумать, что девушка может быть так обворожительна. Ее хотелось спасти из беды или укрыть самым мягким одеялом. Возникало ощущение, что если он возьмет ее белую ручонку своей ладонью, то тут же сломает. Фарфоровая кожа девушки выглядела прекрасно, а скромное, но со вкусом, платье дополняло ее образ ангела. Никого милее нее юноша не видел и больше не хотел видеть.