Love is in the air

      Гарри всю ночь проворочался в постели, мучаясь влажными снами. Подростковый период вступал в свои права, и, поначалу крепко уснув, он проснулся в поту и с деревянным стояком часа в два ночи, после чего в полусне грезил чуть ли не о каждой девушке в Хогвартсе, исключая, само собой, Гермиону. Но он не жаловался. Он готов был так мучиться каждую ночь до конца жизни, лишь бы не видеть змееподобное лицо, кровь и зверства, не чувствовать обжигающую боль в шраме. Во сне он был обычным подростком. Он жил. И когда до желанной разрядки оставалось совсем чуть-чуть, сидящую на нем верхом на сей раз Луну Лавгуд буквально сдуло громким пиликаньем будильника Уизли. Черт возьми…       Не в силах справиться с разочарованием, Гарри зашвырнул подушку по направлению звука и обессиленно уткнулся носом во влажные простыни, смиренно ожидая, когда все внутри успокоится, и можно будет, не палясь, прошмыгнуть в душ.       Завершив все свои дела, приличные и не очень, Гарри шустро оделся и спустился в гостиную, таща на буксире как всегда тормозящего Рона. Там их уже ждала Гермиона, и Гарри порадовался, что относится к ней как к сестре, иначе бы кое-что определенно отреагировало на ее утренние объятия. Ну, а что? Здоровый молодой организм, конечно, уже снова был готов к бою.       В Большом зале Гарри увидел украшения и вспомнил о празднике, задумавшись, кому бы послать валентинку. Время до ужина еще было, поэтому он быстро отвлекся на словесную перепалку Уизли, а после — на пышущую энтузиазмом Лаванду Браун с впечатляющим четвертым размером груди. Все-таки Рону повезло, а он, судя по его ошалелому виду, еще даже не задумывается об этом. Ну ничего, Лаванда еще сделает из него мужчину, в этом Гарри не сомневался.       Позже они с Роном отправились проветриваться, и вот тут-то уж Гарри оторвался. Летать он любил не меньше, чем грезить о девушках, и он целиком погрузился в отрабатывание нового трюка на метле, который наверняка ему пригодится в завоевании кубка по квиддичу.       Спустя некоторое время взгляд его зацепился за Луну Лавгуд, сидящую особняком на трибуне, и тут же перед внутренним взором встала последняя увиденная им ночью греза, а оттого — самая яркая. Гарри все еще помнил, как ощущалось ее хрупкое юное тело под его руками, а потому к уже и так румяным на легком морозце щекам прилила кровь, — разумеется, та, что не отправилась вниз, наливаясь тянущей тяжестью в паху.       Поняв, что сидеть на метле теперь очень и очень неуютно, Гарри крикнул Рону, что собирается уходить, и, получив отмашку, мол, ступай, слабак, пешком направился в замок.       Уже у входа его догнала виновница его бегства с поля и, положив изящную ручку в тонкой перчатке ему на предплечье, спросила:       — Гарри, мне показалось, или ты плохо себя чувствуешь?       — С чего ты взяла? — обалдел Гарри, плотнее укутываясь в мантию, чтобы ненароком не продемонстрировать ничего подозрительного.       — Обычно ты летаешь не меньше двух часов, а сегодня ограничился одним. К тому же, твои мозгошмыги…       — Что с ними? — задал логичный вопрос Гарри, всей душой молясь, чтобы сейчас не услышать, что они самым наглым образом спариваются между собой.       — Они… Спариваются между собой, Гарри, — услышал он доверительный шепот и обалдело переспросил:       — Что?       — Спариваются. Трахаются. На самом деле, они прямо-таки устроили оргию и бесконтрольно перемещаются друг по другу, елозия и…       — Луна, хватит!.. — взмолился Гарри, не зная, что сейчас ощущает сильнее — дикий стыд или разрывающее все тело изнутри возбуждение от слов, что произносят невинные уста этого белокурого ангела.       — Гарри, это нормально. Тебе просто нужна небольшая помощь, — констатировала Луна и, взяв его за руку, куда-то потянула, пока безвольный Гарри как в тумане пытался осознать их разговор и прийти к каким-то выводам. Она ведет его в больничное крыло? Боже, она что, скажет мадам Помфри, что у него бесконечный стояк?!       Но нет, они шли совсем не в сторону больничного крыла. В этом была вся Луна, — она с самого первого их разговора будто гипнотизировала его, говорила странности, но совершенно точно не была сумасшедшей, потому что только она одна смогла увидеть его сквозь мантию-невидимку отца, когда Малфой избил его и оставил истекать кровью в вагоне Хогвартс-экспресса. А вот теперь она узрела то, что не менее тщательно скрывалось ото всех его окружающих.       И она вела его в Выручай-комнату.       Появившаяся в стене дверь отворилась, и Луна втянула Гарри в небольшую, но уютную полутемную комнатку с горящим камином и большим пушистым ковром перед ним. Чуть в стороне стояла двуспальная кровать со столбиками и балдахином, рядом — небольшая тумбочка с бутылкой вина и двумя бокалами.       Пока Гарри расширенными глазами оглядывал все это богатство, Луна расстегнула свою теплую мантию и сбросила ее прямо на пол, очень по-женски поведя плечами. Перчатки полетели следом, затем шарф, и белокурые волосы маняще рассыпались по плечам, привлекая внимание к тонким ключицам, по которым так и хотелось провести пальцами. Или языком…       Луна подошла к парню и начала расстегивать его мантию, и Гарри будто очнулся и как ошпаренный отпрыгнул назад, уперевшись спиной в стену, бывшую всего минуту назад спасительным выходом. До Поттера наконец начало доходить, чем может закончиться сегодняшний вечер, и это приводило его в животный ужас.       Да, у него еще ни с кем не было. Ну, то есть, как и любой нормальный парень, он дрочил, и, признаться, много, а также прекрасно знал теорию благодаря найденной им на каникулах Дадлиной нычке с порнухой. Но осознание того, что все его грязные фантазии могут вот-вот воплотиться в жизнь, буквально заставляло его волосы встать дыбом. Напряжение, исходившее от него, ощущалось в воздухе, потрескивая на коже видимыми искорками в полутьме.       Луна положила ладонь ему на щеку и успокаивающе зашептала:       — Не нужно переживать, Гарри, все в порядке. Я знаю, что нужно делать, тебе станет легче, вот увидишь.       И она поцеловала его.       Поцелуй немного ослабил панику, и Гарри слегка расслабился, погружаясь в знакомые ощущения тепла и покоя. Нежные губы девушки ритмично скользили по его, а язычок каким-то неведомым образом пробрался ему в рот, дразня и побуждая принять правила игры. Нежные девичьи груди ощутимо прижались к нему, и Гарри вдруг захотелось избавиться от одежды, чтобы ощутить их мягкость и тепло. Он несмело поднял руку к застежке своей мантии и ощутил ободряющую улыбку Луны на своих губах.       Дальнейшее происходило будто само собой. Ловкие тоненькие пальчики то и дело пробегали по его телу, не минуя ни единой пуговки и завязки, и совсем скоро вся верхняя одежда осталась на полу, а парочка в одном белье переместилась на пушистый ковер.       Луна предпочла быть сверху. Конечно, а как иначе, ведь она определенно была опытней, и Гарри было любопытно узнать, как так вышло, ведь она была на год младше него, к тому же девушкой. Но не настолько любопытно, чтобы отрываться от ее тела, которое он с энтузиазмом юного натуралиста исследовал губами и языком. Пока он был занят, пальцы девушки незаметно стянули с них белье и огладили заждавшийся ласк член, пробегаясь по всей длине от кончика до основания. И Гарри моментально сорвался в оргазм, не успев даже осознать это. Он лишь почувствовал настолько мощный взрыв, что из глаз буквально посыпались искры, и спустя секунд десять обмяк, распластавшись на ковре и начиная с ужасом понимать, что что-то пошло не так, как должно было, если судить по фильмам восемнадцать-плюс.       — Не паникуй, — горячая ладошка прижалась к его груди, прижимая к ковру. — Мы только начали.       Луна стерла пальчиком липкую жидкость с его живота и с задумчивым видом слизнула ее языком.       — Вкусно, — вынесла она свой вердикт, и член Гарри начал подавать признаки жизни от всей этой пикантной ситуации.       Луна тем временем вернула свой интерес к его обмякшему достоинству, исследуя его по всей длине сначала руками, а затем и ртом. Организм Гарри отреагировал, как и положено в столь юном возрасте, и девушка наконец оседлала его, делая предвкушение практически невыносимым. Вот сейчас они… Сейчас он…       Полумна направила Гарри внутрь себя и медленно опустилась, делая из юноши мужчину.       Это было непередаваемое ощущение. Ни с чем не сравнимое, и Гарри отдался ему, полностью расслабляясь и чувствуя, как разжимаются стальные тиски где-то очень, очень глубоко внутри. Он ощутил невероятную свободу, будто всю свою жизнь до этого нес непомерный груз на своих плечах, а теперь сбросил его и стал легким, как перышко. Он терялся в ощущениях, лишь самым краем сознания отмечая, как движется Луна, как сжимаются его пальцы на ее бедрах, как он сам помогает ей не сбавлять темп, доводя девушку до оргазма. Легкость в теле достигла своего пика, когда последний узел внизу живота, натянувшись в последний раз, наконец исчез, и Гарри кончил, изливаясь в тесные горячие глубины.       Пока Гарри приходил в себя, Луна, быстро чмокнув его, куда-то отлучилась и тут же вернулась с двумя наполненными бокалами в руках. Один из них она протянула юноше, а второй пригубила сама, задумчиво глядя в огонь. Гриффиндорец приподнялся на локтях и, слегка поморщившись, залпом опустошил свой. Отставив его в сторону, все-таки сел, чувствуя приятную слабость во всем теле. Он посмотрел на девушку, сидящую перед ним. Блики огня сделали ее слегка влажные волосы золотистыми, в огромных голубых глазах отражалось пламя, хрупкое, но женственное тело с небольшой грудью и широкими бедрами было эротично покрыто испариной. Гарри подумал, что мог бы провести с ней целую вечность, и ему все равно было бы мало. Ему захотелось прямо сейчас отнести ее на кровать и слизывать бисеринки пота с ее грудей, живота и бедер, слушая тихие стоны и мольбы о продолжении. Он придвинулся к ней ближе, чтобы уверить ее, как он счастлив, что она появилась в его жизни, но Луна, переведя на него взгляд, покачала головой и, мягко улыбнувшись, сказала:       — Не нужно слов, Гарри. Ты был в смятении, и я пришла тебе на помощь, вот и все.       — Но, Луна… — все-таки начал было Гарри, но девушка внезапно оседлала его и закрыла ладонью ему рот.       — Не надо, Гарри. Не говори того, о чем пожалеешь потом.       — Но я не пожалею! — Гарри взял ее ручку в ладони и начал целовать каждый пальчик, глядя ей прямо в глаза. Он не мог представить, что она исчезнет из его жизни так же внезапно, как и появилась, и она, будто услышав его мысли, загадочно улыбнувшись, произнесла:       — Разумеется, я буду помогать тебе и впредь. Слова всегда разочаровывают, Гарри. Самое главное — то, что мы чувствуем здесь, — и она накрыла ладошкой грудь Гарри прямо поверх сердца.       И конечно, на праздничный ужин они не пошли.