Самая главная кошка в мире

       После возвращения блудных человеков Киса полюбила зимние путешествия. Не надо грести по сугробам, сидишь на человеке да любуешься окрестностями. Предпочитала она тех, кто повыше, чтоб обзор был лучше. То есть, Самого Большого и Длинного-с-Косичкой, потому что Громкая Женщина двигалась слишком резко, того и гляди свалишься с нее в снег. А если хвост пожалуется на холодрыгу, можно залезть кому-нибудь за пазуху. Впрочем, Полукот ее не брал ни на плечо, ни под куртку — понимал, наверно, что на нем Кисе будет слишком жестко и холодно. Не мог же он просто отлынивать, правда? И чудища попадались редко. Зато вместо них были дозорные. Первого Киса встретила дня через два после воссоединения. Хвост и инстинкты хищника кричали ей, что перед ней добыча. Пусть даже добыча эта была размером с Кису: белая птица с красными бровями притаилась под низкими ветками елки и слишком внимательно для простой дичи наблюдала за путниками. Полукот тоже ее заметил, но проигнорировал. Нет, лентяй он все-таки! Но Киса не оставит валяться такой шмат мяса на полу! И когда Самый Большой проходил мимо укрытия дичи, Киса спрыгнула с него к цели. Мясо казалось подозрительно тупым — не улетало, пока Киса плыла к нему через снег. Но на расстоянии последнего рывка добыча прокудахтала, что команда чиста и может проходить на пост. Что, это рагу в перьях — часовой, как кисин приятель Главчайкин? А на вид оно совсем не опасное и не очень умное… — А, Миссекат, ты здороваешься с агентом Глаз Куропаток? — произнес Самый Большой, подхватывая ее на руки. Чего? Ее человеки знали про дозорных, а она — нет? Да как так-то? Кисин хвост тоже не мог поверить, что эти шматки мяса служат людям, и бегал вокруг Кисы и толкал ее вперед каждый раз, когда она замечала в зарослях очередного дозорного, а попадались они нередко! Но в остальном ее все устраивало. А вот человеки были недовольны. Мыльнопахнущий жаловался, что лыжи — неудобная фигня, а товарищи бегут слишком быстро. Громкая Женщина жаловалась, что остальные ползут слишком медленно. Полукот жаловался, что остальные слишком шумят. Ворчун жаловался, что вся затея с походом дурацкая. Самый Большой глядел на недовольных исподлобья и предлагал им вместо него впрячься в сани с палаткой и запасом провизии, чтобы у них был реальный повод ныть, а не воображаемый. И только Длинный-с-Косичкой не жаловался, но был грустный, нервный какой-то. Киса взбиралась по косе ему на плечо и уверяла, что у нее все под контролем, и нечего вздрагивать от каждого шелеста. На третий день Мыльнопахнущий нашел еще один повод для жалоб. Все-таки он мастер художественного нытья. Он заявил, что надо было задержаться в поселении еще на недельку и встретить не только Йоль, но и новый год. Самый Большой приподнял бровь (у человеков потешные брови, слишком короткие и густые, и используются не для осязания, а для безмолвного общения). Так вот, Самый Большой вскинул бровь, и Мыльнопахнущий тут же начал оправдываться, что Йольский пир нормальный был, но без огонька и без главной йольской забавы — евльского козла, которого ему местные запретили. Киса навострила уши. Какой козел? Почему козел? Она видела пару коз в сарае в поселении — нет, никаких вонючих копытных она в своем отряде не потерпит! Самый Большой заявил, что местные жители имеют право вводить любые правила пожарной и противомонстровой безопасности, а Громкая Женщина добавила, что Эмиль все равно нормально так развлекся со своими самодельными монстрами. Мыльнопахнущий возразил, что чевлингские козлы не так забавны, как евльский, но ухмыльнулся и почему-то покосился на Полукота. Там, в поселении, за день до того, как все стали пить, есть странную еду и поздравлять друг друга с Йолем, Мыльнопахнущий соорудил рогатое чудище из соломы, палок и прочего сора. Отличное получилось чудище, по нему удобно было лазать, драть об него когти — не то что снежные фигуры Длинного-с-Косичкой. (Надо отдать ему должное, снежные чудища лучше подходили для показа боевых навыков Кисы восхищенным деревенским кошкам — разваливались, как настоящие.) Но Мыльнопахнущему все было мало, он достал свои вонючие склянки, от которых чудища взрывались и горели, и вздумал применить их на этом соломенном чучеле. Зачем? Знает же, что чудище поддельное! Глуповат он у Кисы, в общем. К счастью, мимо проходили человеки других кошек, отобрали у него горючее и объяснили, что костер или взрыв может привлечь настоящих чудищ. Но Мыльнопахнущий, балда, не понял их, пока не пришел Полукот и не сказал ровно то же самое. Есть вообще у человеков такое странное свойство. Они не всегда друг друга понимают, и тогда им приходится ждать, чтобы другой человек объяснил им то же самое. Типа, Длинный-с-Косичкой не понимал Мыльнопахнущего, Громкую Женщину и Полукота, и Ворчуну или Самому Большому приходилось пересказывать их речи ему. Или вот, Громкая Женщина не понимала Ворчуна. Киса понимала всех и изнывала со скуки, пока они выясняли между собой очевидные вещи. А, да, мусорное чудище. Мыльнопахнущий тогда загрустил, что ему не дали сжечь свое творение, и вместо этого соорудил еще одно такое же чудище и взгромоздил его передними ногами поверх первого сзади — как кошка с котом, занятые изготовлением котят. Да, Киса уже знала, откуда берутся котята. В академии рассказывали. Сейчас Самый Большой напомнил Мыльнопахнущему, что большие костры и тем более взрывы здесь еще опаснее, чем в поселении, но признался, что у него дома тоже встречают новый год фейерверками и вечеринками на улице. А Длинный-с-Косичкой сказал, что в его стране на новый год устраивают фейерверки и большущие костры. Громкая Женщина присоединилась к байкам про этот самый новый год — у нее дома тоже делали фейерверки, но не просто на улице, а в гнездах чудищ. И пили. Кису малость озадачила эта их общая любовь к какому-то новому году и фейерверкам. Что это вообще? Ну ладно новый год: год — это про время, ее человеки часто говорили другим человекам, что возраст Кисы — один год. А новый год — откуда он берется? И куда девается старый? И что такое «фейерверки»? Непонятно. Между тем Громкая Женщина покопалась в своем вещмешке, вытащила флягу и потрясла ей в воздухе с торжествующим писком. «Половина нужного на новый год у нас все равно есть! — объявила она. — Виски! Дедок говорил, что это настоящий виски!» Самый Большой запротестовал, что потреблять алкоголь посреди Тихого мира неразумно, но она отмахнулась, мол, всем совсем по чуть-чуть достанется, только для хорошего настроения, а не до потери пульса. Тут и Длинный-с-Косичкой предложил «новогодние украшения» и достал из своего багажа несколько разноцветных клубков, и стал наматывать нитки замысловатым узором на ветви елей вокруг лужайки, где человеки разбили лагерь. Киса это одобрила, с нитками играть забавно, но Длинный-с-Косичкой отогнал ее подальше и сказал, что это не только гирлянды, но и охранные гальдраставы, и их трогать нельзя. Так что Киса пошла к Самому Большому за утешением, то есть, сосиской, и Полукот тоже пристал к нему за угощением, то есть, печеньками, но желания Кисы, разумеется, важнее, и Самый Большой заявил Полукоту, что печеньки — на десерт, а начинаться праздничный ужин должен с основного блюда. И со вздохом извлек из свертков на санях шмат ветчины. Непонятный новый год начинал нравиться Кисе. Человеки повеселели и тихонько, пусть и не бесшумно, встречали новый год за ужином у костра. Киса озиралась, никакого года не замечала, но радовалась, что ее подопечные человеки живы-здоровы, накормлены и довольны. Почти. Оставался еще Ворчун, ему не нравилось, что они пьют, празднуют в опасном месте, и вообще забрались в это самое опасное место. Даже ма-ахонький стаканчик из фляги Громкой Женщины не улучшил его настроения. Зато остальные взбодрились, даже Мыльнопахнущий, скучавший по «фейерверкам». Он достал тонюсенькие палочки и сказал, что это мини-фейерверк, тихий и безопасный, ну пожалуйста, ну позвольте! И не успела Киса дать ему разрешение, как он сунул прутики концами в огонь, и они ощетинились крошечными, острыми, шипящими искрами. И в самом деле, негромко. Искристые палочки словно передразнивали Кисин хвост, когда он топорщился на чудищ. Хвост, кстати, взял и встопорщился. Вот глупый, успокаивала она приятеля, это же человечьи игрушки, но он не унимался, и липкая тревога переползла и на саму Кису. Дурацкие шипящие огоньки уже погасли, а она все никак не могла уложить шерсть на место. Громкая Женщина рассмеялась над своей кошкой, и Мыльнопахнущий тоже. Вредины. Но не успела Киса огрызнуться на них, как Ворчун вскочил, вылил котелок с чаем на костер и прошипел, что приближается гигант, и тут же схватил свою заточенную палку и натянул на нос штуковину, которую человеки называют респиратором. Глаза его сверкнули голубым огнем. Полукот тоже сделал стойку. Чего?! Большое-пребольшое чудище? Киса прислушалась, принюхалась, вчувствовалась. Мяушки светы! Мерзкое черное звуко-цвето-ощущение обрушилось, как ком снега с ветки. Там действительно огромное Чудище, и слишком близко, чтобы не заметить группу человеков, и подходит все ближе. Человеки учуяли чудище раньше Кисы? Да как так-то?! Конечно, эти двое не обычные человеки, но все равно… Досадно! Чтобы загладить свою невнимательность, Киса бросилась в сторону чудища, чтобы порвать его на клочки — и застряла в ближайшем сугробе. Дурацкий снег! Дурацкий Длинный-с-Косичкой, который поймал ее и понес прочь от какого-то жалкого гигантского чудища! Да, человеки устроены очень неуклюже, но их длинные ноги лучше приспособлены к ходьбе по глубокому снегу. «Это Йольский кот, –вдруг всхлипнул Длинный-с-Косичкой.–Мне не досталось подарков из шерсти на Йоль, и кот пришел съесть меня! Он просто опоздал, потому что Финляндия очень далеко от Исландии!» Чего?! Какой-то кот хочет отобрать у Кисы ее человека? Да щаз! Фиг она отдаст его, пусть даже этот кот будет ростом с дерево. Кстати, в лесу закачались и затрещали деревья, а затем украшенные Длинным-с-Косичкой елки и пихты вспыхнули разноцветными, как нитки, огнями и замигали. Громкая Женщина крикнула Мыльнопахнущему готовить заряды, Самому Большому — увести неиммунных подальше и никому конкретно… Так, а что такое «чтоб его козлы Тора задрали»? Мыльнопахнущий запутался в своем снаряжении, В лесу рявкала винтовка Полукота, Ворчун куда-то исчез, а Самый Большой волок Длинного-с-Косичкой и Кису прочь, потому что Длинный вдруг стал запинаться об собственные ноги и все время бормотал про йольского кота. Весь этот бардак немного сбил Кису с толку. Когда же она приготовилась скакнуть и бежать в атаку, то заметила за горящими деревьями два огромадных рога и мерзопакостную морду с длинным клоком шерсти на нижней челюсти. Морда была на высоте… выше головы Самого Большого, в общем. Длинный, свалявшийся мех чудища загорался от разноцветных огней на елках, мосластые ноги взбивали снег и нижние ветви. И за долю секунды Киса, будучи профессионалом, пересмотрела приоритеты. Ее задача — защищать самых уязвимых, то есть, неиммунных (это человеки, которые носят респираторы и могут сами стать чудищами или умереть, если чудища их заденут, это Кисе в академии объяснили). Так что она распласталась на плечах Длинного-с-Косичкой, чтобы загородить его. И вовремя, потому что через миг воздух сотрясли взрывы вонючих, гремучих штучек Мыльнопахнущего. Громыхнуло изрядно, громче ружейных выстрелов и блеянья чудища. Но только звуки до Кисы и доносились, потому что ее подопечные убежали за густые деревья, и поляна боя скрылась из виду. А на фоне она расслышала пение. Ну правильно, на йоль многие человеки тоже пели песни. О, голос Ворчуна. Вот и он развлекается! Теперь все Кисины человеки обеспечены счастьем. Ударная группа орала очень весело, какой классный получился фейерверк (ну, Полукот молчал, но он вообще громкий шум не любит). И Киса рискнула оставить Длинного-с-Косичкой на попечение Самого Большого, чтобы проверить, до конца ли добито чудище. Нет, не до конца, но тут у Кисы шерсть аж затрещала от электричества, а гаснущий огонь на чудище и елях вспыхнул и сложился в огромную, больше чудища, птицу из огня вместо перьев. Разноцветную. Она пролетела прямо сквозь чудище, описала круг по краю поляны, осторожно отведя крыло, чтобы не задеть Кису. Спасибо, чудная огненная птица. Теперь чудище точно было сожжено дотла вместе с дюжиной деревьев. Громкая Женщина воскликнула, что это был самый здоровский фейерверк в ее жизни и обняла на радостях Мыльнопахнущего, поздравив его с новым годом. Мыльнопахнущий тоже издал торжествующий вопль и обнял Полукота, поздравив его с новым годом. Киса оглянулась — где этот пресловутый новый год? Наверно, так называется полный бардак с огнями, разрушениями и криками. Полукот не орал и никого не обнимал, он внимательно оглядывался по сторонам. Ну, ему можно доверить сканирование окрестностей, так что Киса поспешила проверить, как там остальные ее человеки. За елками нашлись: Самый Большой, невредимый, но мрачный почище Ворчуна, Ворчун, мирно спящий, и суетящийся вокруг него Длинный-с-Косичкой. «Ну разве не круто?!» — Громкая Женщина пришла вслед за Кисой, чтобы поделиться радостными вестями и обнимашками, но Самый Большой не обрадовался, даже когда она его чмокнула в щеку. «Меня прямо-таки переполняет неописуемое счастье, — ответил он с кислым видом. — А теперь догадайся, кто будет сворачивать палатку, переносить лагерь на новое место и тащить старшего Хотакайнена с его пожитками?» Чтобы утешить его, Киса потерлась о его сапоги, а потом пошла будить Ворчуна. Но тот не просыпался ни от мурлыканья в ухо, ни от нежного тычка лапой в лицо. Киса хотела уже попробовать бодрящий кусь, но тут Длинный-с-Косичкой схватил ее за шкирку и шепотом отчитал ее, чтобы не мешала Онни отдыхать после того, как он завалил гиганта. Киса снова внесла Длинного в список мятежников, когда он унес ее обратно на поляну, чтобы посмотреть на чудище с безопасного расстояния. Чудище оказалось действительно огромным. В свете луны и догорающих углей оно походило на лося, только рога как две сосиски, а не как лопатистые ветви. А на ногах раздвоенные копыта. «Круто, да? — Мыльнопахнущий тоже подошел поближе вместе с Полукотом, чтобы охранять Длинного. — Я сжег моего первого Евльского козла!» Киса разглядывала чудище с плеча Длинного-с-Косичкой и решила, что это новый рекорд по размеру убитых чудищ для ее команды. Длинный разглядывал чудище, а потом вздохнул с облегчением: «Ух ты, это не йольский кот. А мама говорила, что если не получить шерстяной подарок на Йоль, то кот обязательно сожрет меня. Неужели она врала мне?» Полукот разглядывал чудище и пробормотал пораженно: «Ух ты, это йольский козел. А Онни говорил, что его не существует. Неужели он врал мне?» Похоже, в кои-то веки они понимали друг друга. Киса спрыгнула с Длинного и отправилась помогать Самому Большому сворачивать лагерь. Особенно сильно она хотела помочь ему нести тот шмат ветчины в зубах до нового места стоянки. Но он возражал, что справится сам. Ну почему так, она же хочет как лучше! Полукот вон тоже помогает: стащил мешок печенек (чтобы облегчить ношу товарищу), пока Самый Большой отвлекся на Кису. Будучи наполовину котом, он, наверно, считал остальных наполовину своими человеками и тоже хотел помочь им. Или наполовину помочь. Незаметно для остальных (но не для Кисы!) он съел половину печенья и вернул мешочек Самому Большому, и корявыми словами добавил, что у него тоже есть подарок всем — от его двоюродного брата, а именно, что им не надо никуда переезжать. Опаленный круг, оставленный Кокко, защитит их от монстров и троллей, а сам Онни скоро очнется, потому что призывал Кокко на близкое расстояние. Теперь и Самый Большой повеселел. Само собой, от того, что Киса помогла ему подержать ветчину.