Самая главная кошка в мире

       *** Киса могла спать где угодно, но любила спать на своих человеках. И тепло, и дыхание-покачивание убаюкивает. И знаешь, где твой человек — прямо под боком. (Правда, в это время остальные пятеро могут сбежать…) Ну разве что Полукот мало годился в лежанки — слишком костлявый, не очень теплый, и сам он отдыхал в неудобных местах, к нему еще поди заберись! Мыльнопахнущий для сна годился: он достаточно широк и мягок, спал на кровати правильным образом и против Кисы не возражал — зато возражал Полукот, вылезал из-под кровати Мыльнопахнущего, шипел на Кису, что это его место, и сам забирался под одеяло. И все, места на кровати больше не оставалось. На Громкой Женщине тоже неплохо, на груди у нее уютные холмики, и спала она очень тихо — когда вся компания ночевала в Тихом мире. А здесь, в спокойном поселке, Громкая вертелась во сне просто ужас как, в любую секунду улетишь на пол. На Самом Большом человеке вообще раздолье, вытягивайся хоть вдоль, хоть поперек, и для хвоста есть место. Но вот беда, теперь с Самым Большим все чаще спала Громкая Женщина, или совсем не спала, а это и громко, и неудобно, и с кровати спихивают постоянно. Ворчун днем отлично чесал пузико Кисе и развлекал ее травинкой, казалось, и для ночлега подойдет…. Ага, щаз! Кису он себе в комнату пустил, и на постель тоже, и погладил, а потом сгреб в охапку, уткнулся в нее носом - чуть не задушил, а потом стал всхлипывать. В ее чистую шубку! Бр-р… Нет, нельзя так обращаться с лучшей кошкой в мире. Остался только Длинный-с-Косичкой, очень удобной косичкой — это нечто вроде хвоста, но наоборот, расчесывать ее Длинный любил, а играть с ней и сам не играл, и Кисе не разрешал. А лежать — пожалуйста. Вот Киса и выбрала его на ночь. А он ее тоже обнял, совсем как Ворчун, тоже в нее уткнулся — она уже испугалась за свой мех и приготовилась отбиваться, но Длинный только вздохнул тяжело, прошептал ей в ухо: «Что мне делать, Киса? Я ж помочь ему хочу, а он никого не подпускает…», еще повздыхал и заснул. Ну ладно, хоть один человек пригоден для комфортного сна. *** На следующее утро после второго кисиного завтрака Длинный-с-Косичкой взял ее на руки и понес туда, где человеки обычно кушают. Неужели хотел угостить вкусняшкой? Сейчас уже почти все разошлись, только две компании играли в кусочки картона (совершенно неинтересная игра, кусочки нельзя грызть или скидывать со стола), да Ворчун в углу доедал булку с чаем. Может, Длинный объяснит ему наконец-то, что Киса — не носовой платок?.. Нет, не додумался. Зато зачем-то рассказал, как давно еще, когда Кису только-только нашли, все шестеро ее человеков нарисовали ее портреты, просто так, и теперь не хватает только рисунка от Ворчуна — Длинный зовет его «Онни», у всех человеков есть свои имена, но дурацкие и непонятные. И заверил, что уметь рисовать необязательно, никто в той экспедиции и не умел. И достал из кармана несколько листочков бумаги и карандаши. С портретом это Длинный хорошо придумал — наверно, это такой ритуал клятвы человека в верности своей кошке. Киса решила дать Ворчуну шанс и, когда Длинный сел на стул и посадил ее себе на колени, стала позировать: потягивалась в самых изысканных позах, умывалась, щурилась в окно. Потом успела заскучать, попробовала скатить со стола лишний карандаш, и тогда Длинный дал ей кончик своей косы поиграть. Ну надо же, а раньше не позволял. Тогда ладно. Ворчун рисовал медленно, отвлекался на вопросы к Длинному: Туури (это которая Мягонькая) тоже рисовала Кису? А не сохранился рисунок? А Длинный даже забыл гладить Кису, когда отвечал, что он прихватил картинки с собой, когда команда бросила сломанный котанк, но потом оставил их у себя дома, но обязательно напишет родителям, чтобы прислали сюда, вернее, туда, куда он устроится военным магом, и, кстати, что Онни посоветует насчет устроиться, а Ворчун стал ворчать, чтобы Длинный-с-Косичкой не устраивался никуда, а возвращался домой. Тут Киса чуть не упала с Длинного. Чего это Ворчун раскомандовался?! Совсем обнаглел! Это ее человеки, они все должны быть при ней! Все шесть. Она высказала свое возмущение вслух и хотела гордо удалиться, чтобы они задумались о своем поведении, но зацепилась когтями за дурацкую косу Длинного, упала, и оба человека, сталкиваясь лбами, кинулись выпутывать ее. Вот так-то лучше. Но потом она все равно ушла. Но сначала проверила, как там портрет. Мда, какое-то полотенце с глазами, а сверху зачем-то еще пририсован кончик косы Длинного. На ее личном портрете! Ну что за люди… *** Вот так радость, в поселок прилетел кисин пернатый приятель, Главчайкин, и все его много-много-много собратьев. И их ненормальный человек тоже. Теперь Кисе было с кем поболтать, погулять, погонять наглых жирных уток. Ну и ее давно терзал один вопрос: как Главчайкин делит одного человека с такой тьмой-тьмущей других чаек? Киса вот не смогла бы делить своих человеков с другой кошкой. Даже с Полукотом цапалась из-за прав на Мыльнопахнущего. Ответ Главчайкина поразил ее до глубины пушистой души. Это старый чайкин человек был хозяином птиц и давал им команды, а не наоборот! Мда, птицы, оказывается, ниже по рангу не только кошек, но и человеков. Ничего, Киса непривередлива и не перестанет дружить с Главчайкиным из-за его совсем низкого статуса. Зато призадумалась о своем, вернее, о своих. А что если Киса принадлежит своим человекам, а не они ей? Да ну, ерунда полная. Одна кошка во главе шести человеков — это норма, а шесть человеко-хозяев одной кошки — невозможная глупость. С другой стороны, человеки туповаты, они могут искренне заблуждаться насчет того, кто кому принадлежит. Это объяснило бы беспрецедентную наглость некоторых… Киса стала прислушиваться к разговорам своих человеков. О ужас — они и вправду мнили себя ее хозяевами и строили собственные планы на жизнь, не спросив ее мнения! Например, Громкая Женщина считала, что раз она платила за кошачью академию, то Киса принадлежит ей, и собиралась, прихватив Кису под мышку и Самого Большого под руку, ехать в какую-то «Норвегию», где очень высокие горы и много диких гигантов. Самый Большой самодовольно усмехался и предлагал сначала посетить… всякие разные названия, которые Кисе ни о чем не говорили. Громкая Женщина смотрела на него жалобно, спрашивала, как же так, ведь горы же, обращалась за поддержкой к Мыльнопахнущему — правда же, они все вместе поедут? Тот, ковыряясь в зубах, заявлял, что сперва обещал навестить своих кузенов и вообще сначала дождется конца денег, а потом устроится работать подрывником туда, где ему дадут отдельную казенную квартиру, хватит с него бараков и самоходных бытовок. «Правда, Лалли?» — спрашивал он Полукота, и тот молча кивал, но потом смотрел пристально на Ворчуна. Выжидал, чтобы спросить его наедине про планы, а Ворчун, естественно, ворчал, что никуда не поедет, как-нибудь перебьется, чем-нибудь займется тут, и нечего за него волноваться. Тут прибегал Длинный-с-Косичкой, спрашивал то же самое, получал тот же ответ и совет валить домой, пропускал совет мимо ушей и делился планами, каждый раз разными — то ехать с Громкой Женщиной бить гигантов, то с Мыльнопахнущим наниматься в Чистильщики, то устроиться на бывшее место службы Ворчуна… В результате Киса ходила за Длинным по пятам, как за самым неблагонадежным. Чтоб не удрал. Спала в его косе. И думала. Как? Как объяснить этим недоумкам, что они принадлежат ей? Что не должны разбегаться в разные стороны, а спросить у нее, что им делать и куда идти? А если?.. А вдруг они не захотят ее слушаться, если узнают, как обстоит дело на самом деле? Вдруг они… не ее человеки? Киса совсем растерялась и решила посоветоваться с хвостом. Правда, не смогла его догнать. Ну вот, вздумалось ему играть в ляпы, когда он так нужен! Но когда она бросила ловить его, то поняла его совет. Хвост ведь тоже ее друг и подданный, хотя иногда и самовольничал, и дразнил ее, и подводил… Но стоит ей пойти по делам, как он все бросает и следует за ней. Значит, ей надо уйти. Тогда ее человеки поймут, что в их жизнях главное. Вернее, главная.