Тяжелый свет Сильмарилла

– И чего ты так заговорщически улыбаешься? – вопрошает у Тони Иоганн-Георг, располагаясь за стойкой. – Сам не знаю. Что-то у моего двойника происходит интересное… Не могу сказать точно. Ты же знаешь, мы не общаемся, а только чувствуем состояние друг друга. Но если бы я попытался сформулировать словами, то получилось бы что-то вроде: «У меня есть что-то интересное и мне не терпится с тобой этим поделиться». – Сюрприз от Тони Куртейна, значит? Даа, вовремя мы к тебе сегодня зашли! – Конечно. В этом кафе всё происходит вовремя, – подхватывает Стефан, появившись на пороге. – К нам, друзья мои, сейчас придёт Ханна-Лора, а с ней… В общем, сами увидите. – Ого, намечается интересный вечер! – восхищённо говорит Нёхиси, усаживаясь на край стойки. – По такому поводу даже не буду становиться котом. Хотя, может быть, мне принарядиться и отрастить пару крыльев или щупалец, из вежливости? – Лучше не надо, – смеётся Стефан. – Постараемся быть паиньками, побережём нервы нашего гостя. Он и без того, наверное, до крайности удивлён происходящим. Как, впрочем, и мы с Ханной-Лорой. – Вы? Удивлены? – Тони даже отвлекается от раскатывания теста, – Вот это да! Кто же такой нас посетит? – В том-то и дело: мы пока не поняли. Придёт – сам расскажет. Когда дверь открылась, Тони как раз поставил пирог в духовку. Стефан как всегда прав: всё здесь происходит вовремя. – А вот и мы! – радостно заявила Ханна-Лора, смахивая дождевые капли со своего ярко-малинового пальто. – Знакомьтесь: Макалаурэ. Имейте ввиду, что наш язык он не понимает, поэтому расспросить его пока не получится. – Ну, тогда я буду молча угощать его глинтвейном и немилосердным супом, – изрёк Тони, тепло улыбаясь гостям. – Садитесь к нам за стойку. *** На кухне пахло мятой, дыней, копчёным мясом, и ещё множеством приятных ароматов, от которых Макалаурэ стало спокойно на душе – не легко, но очень мирно, словно он вернулся домой. Что-то похожее он ощущал, приезжая к Майтимо в Химринг. Из метели, из мрака, входишь в жарко натопленную комнату, а тебя там заключает в объятия старший брат и ведёт к камину пить горячее вино. Майтимо редко улыбался и почти не говорил доброго, но его «Рад тебя видеть» и внимательный взгляд были выразительнее многих слов. И ещё то, как они разговаривали о делах в крепости, как брат просил спеть, как иногда они просто молча смотрели на огонь… Всё это создавало ощущение, будто бы ты на короткое время оказался дома. В Валиноре он подобные моменты никогда не чувствовал и не ценил, потому что не знал, что бывает иначе. Вот и здесь ему уже протягивали горячее вино со специями и тарелку дивно пахнущего супа. И делал это кто-то очень похожий на того, который встретил его вчера ночью, но Макалаурэ был уверен, что всё-таки это другой человек, с иной улыбкой и звучанием. Может, эти двое – близнецы, как Амбаруссар? Он поблагодарил и пригубил вино. Держать кружку забинтованными руками было неудобно, но он надеялся, что раны заживут быстро. Или ему теперь вечно ходить с обожжёнными ладонями, как Морготу? Это вполне возможно, заслуженное наказание за всё, что он сделал. Феаноринг вежливо осматривал присутствующих, которые, в свою очередь, с интересом изучали его и о чём-то беседовали. Четверо из них, включая пришедшую с ним женщину, точно были атани, пусть и очень необычными – примерно также Лютиэн отличалась от эльдар – а тот, который сидел на краю стола и болтал ногами, словно мальчишка, был похож на воплотившегося майа. Интересно, зачем Макалаурэ привели сюда, и к какому решению придёт этот странный совет? *** – Не человек, не дух, – это понятно, это и ребёнок заметит, – нетерпеливо отмахивается Нёхиси. – Мне больше интересно, какой мрачной гадостью он измазан? Будто бы было на нём что-то нехорошее, потом издохло, а следы ещё остались. И ему от этого всё ещё больно. Вы же тоже это видите, а? – Нет, не вижу, – качает головой Стефан. – Я только могу рассуждать об особенностях его природы. Но это подождёт, сначала я бы всё же дал ему наши слова. Нехорошо секретничать о ком-то в его присутствии. – А ты и это можешь? – восхищается Иоганн-Георг. – Да ты и сам можешь, наверное. Смотри внимательно. *** Атани, который был одновременно обычным человеком и кем-то огромным с оленьими рогами, вежливо коснулся сознания Макалаурэ, предложив пообщаться наподобие осанвэ. Тот откликнулся. Дальнейшее было похоже на прыжок с утёса в волны, блуждание на глубине среди разноцветных потоков, и одновременно – на безмолвный разговор. Потом феаноринг пришёл в себя, голова ещё немного кружилась, а похожий на Тьелко незнакомец говорил: «Думаю, нам сейчас нужна настойка на июньских звёздах» и искал что-то в буфете. Как интересно. – Наконец-то мы можем нормально вам представиться, – проговорил тот, с которым он только что общался. – Меня зовут Стефан. С Ханной-Лорой вы уже знакомы, а это Нёхиси, Иоганн-Георг и Тони. С другим Тони вы уже знакомы, как я понимаю. Мы ответим на все вопросы, которые у вас возникнут, но сначала, если вас не затруднит, расскажите нам, кто вы и откуда. Пощадите несчастных колдунов: мы с Ханной-Лорой уже почти сутки сгораем от любопытства, а заодно пытаемся разобраться, как вам помочь и почему соседняя реальность от вашего присутствия кажется очень удивлённой. – Рад знакомству и постараюсь ответить на все ваши вопросы, – кивнул Макалаурэ и замолчал в задумчивости. – Не знаю, с чего начать. Вероятно, имя Феанора, упоминание народа нолдор, географические названия Белерианда не скажут вам ни о чём? – Никогда о таком не слышал. Ханна-Лора, Нёхиси, вы тоже? – присутствующие согласно кивнули. Стефан продолжал. – Так я и думал. Давайте попробуем начать с другого. Вы помните, как сюда попали? Феаноринг задумчиво смотрел на блики в кружке с глинтвейном. – Я был на берегу моря и искал свет Сильмарилла. А потом свет стал синим, я пошёл на него и попал к вам. – Понятно. – Стефан, улыбаясь, посмотрел на Тони. – Удивительные вещи вы делаете, ребята. Вот это я понимаю: творить невозможное. Настоящие безумные художники! Притащили к нам гостя из какой-то другой реальности. И что теперь нам всем делать? – Да то же, что и всегда, Стефан, – отозвался Иоганн-Георг. – Радоваться. Поить кофе. Помогать, если нужно. Творить что-то невозможное. – С ума вы меня сведёте, вот что, – ворчливо вздохнул Стефан, но даже Макалаурэ было понятно, что на самом деле ему очень нравится происходящее. Морьо иногда с таким же выражением лица говорил, как все ему надоели, а потом снова и снова пытался собрать всех вместе на какое-нибудь якобы важное совещание. В ходе беседы выяснилось, что он находится в городе, у которого есть Изнанка. Или который сам является Изнанкой другого – кажется, его собеседники и сами не определились. И вот также существуют два Тони: один здесь, а другой на той стороне. Жители той стороны бегают на эту, а потом возвращаются на свет маяка, который почему-то приманил и эльда. А вот жителям этого города на ту сторону лучше не ходить: там, конечно, удивительно легко и радостно, но здешние люди непривычны к зыбкому миру Изнанки и начинают таять. А он, Макалаурэ, почему-то не тает, хотя и очень привязан к материальному миру – может быть, Арда не такая стабильная, как Вильнюс, а может быть видевшие свет Древ имеют какую-то особую природу. О, у него уже голова шла кругом от этих гипотез, но как приятно было видеть воодушевление, охватившее его собеседников. Нолдо отлично знал этот блеск в глазах: так смотрят учёные, которым подбросили очередную загадку, мастера, видящие в заготовке начало интересной работы. Наверное, он и сам так выглядел, когда улавливал первые ноты новой мелодии. Когда-то очень давно. Главное, что Макалаурэ уяснил – это что ему здесь рады и он может оставаться, но желательно в этом городе, а не там, где был маяк, потому что зыбкая реальность Изнанки как-то странно на него реагирует. Ходить в гости ему можно, но лучше надолго не оставаться, чтобы её не смущать. Жалко, конечно: ему очень понравилась безмятежность улиц с синими крышами, но, с другой стороны, он и не заслужил покоя. И, честно говоря, в кафе у Тони было не менее прекрасно, чем на городской изнанке. – Ты мне вот что скажи, – подал голос Нёхиси, – что это за чёрные сопли, которыми ты измазан? Похоже на остатки какого-то заклятия. Выглядит неопасно, но крайне мрачно. Ты знаешь, что это? Чёрные сопли, значит. Знал бы Намо, как здесь назовут его прощальный дар… Макалаурэ помрачнел. – Догадываюсь. Это либо клятва, либо проклятие. – И кто же на тебя их повесил? – Клятву – мы сами. А потом не могли не исполнять. Но скорее всего это не она, а проклятие одного из Валар – я вам рассказывал, это кто-то вроде ваших богов или сил природы. «Клятва станет вести вас и предавать», «Все начатое вами в добре завершится лихом», – феаноринг повёл плечами. – Возможно, ты видишь её присутствие. – Ужас какой, – отозвался Нёхиси. – Хочешь, я сниму? Что, вот так просто? Какое-то могущественное существо за кружкой вина со специями предлагает снять с него следы клятвы и проклятия? – Мне не сложно, – тем временем уточнил собеседник. – Если ты думаешь, что это большая услуга – то нет, мы с Иоганном-Георгом ещё и не такую сложную гадость в городе уничтожали. – Дело не в этом, – покачал головой Макалаурэ. – Клятва была нам очень важна. А проклятие – заслужено. – И ты считаешь, что тебе следует и дальше ходить перепачканным в этом мраке? – уточнил Тони, нахмурившись. – Если это вредит вам, то, конечно, я не буду настаивать, – произнёс нолдо. – Но так как клятву я исполнил, то не должен больше творить зло ради неё и она не принесёт новой беды. А проклятие я заслужил и не в праве сбрасывать его. – Ну, знаете ли! – возмутился Иоганн-Георг. – Не вправе он. Кто вообще в здравом уме накладывает на других заклятия, чтобы их дела обращались во зло? Не знаю, что ты натворил изначально, но проклятие это никуда не годится. Не так нужно вину искупать. – Интересно, а можно ли так проклясть, чтобы злой умысел превращался в общественное благо? – задумчиво протянул Нёхиси. Нолдо озадаченно моргнул. В компании этих странных людей всё становилось лёгким, будто они не жили, а играли. – Погоди возмущаться. Может, у них такая система правоприменения, – пожал плечами Стефан, глядя на Иоганна-Георга. – Ну да, странная, с нашей точки зрения несправедливая. Так их мир имеет право жить по другим порядкам. – И это ты говоришь тому, кто решил во что бы то ни стало уничтожить Серый Ад, потому что ему невмочь находиться с ним в одной реальности, – фыркнул Нёхиси. – Он же не успокоится, пока всё не станет таким, как он считает правильным. Отправится ещё учить этих Валар, как следует поступать с провинившимися. – Не успокоюсь, – кивнул Иоганн-Георг. – Но пока ограничусь только нашим гостем: он в моём городе, а значит под моей опекой, а значит с ним всё должно быть хорошо. О, Эру… Макалаурэ поймал себя на том, что ему стало немного смешно. Когда он вообще в последний раз смеялся? И уж тем более над такими вещами. Немыслимо. Может, в этом кафе, как и на Изнанке, разлита какая-то дополнительная лёгкость бытия? – Но если я останусь без проклятия… – проговорил он. А, собственно, что тогда с ним случится? Станет несправедливо прощён и оправдан? Не сможет достаточно страдать? Перестанет нести ответственность за свершившееся? – Думаю, вы правы, – медленно проговорил нолдо. – Без проклятия хуже не станет. А вину свою я знаю и так. Снимите его, пожалуйста.