Принцесса Волков, Принц Змей

      Винтерфелл: 17 февраля 303 года от З.Э.       Сара:       Было больно. Больнее, чем что-либо, что она когда-либо чувствовала раньше, как будто ее разрывали пополам. Сквозь пелену боли Сара слышала, как женщины и Целитель, принимавшие участие в рождении ее ребенка, отчаянно разговаривали друг с другом.       — Она теряет слишком много крови...              — Ты думаешь, что внутри нее что-то разорвано?              — Малыш почти вылез, но...       — Король отказался позволить нам разрезать ее, он требует, чтобы мы спасли их обоих!       — Боги милосердные, что нам делать?       — Молиться. Молиться за принцессу и ее ребенка. Теперь их жизни в руках Богов.              Сара застонала, почувствовав, как влажная ткань легла на её вспотевший лоб. К ее щеке прикоснулась мягкая рука, восхитительно прохладная на фоне разгоряченной кожи.       — Сара, моя прекрасная дочь, — это была ее мать, но Сара едва могла разобрать голос Ашары. У нее не было сил разлепить веки, чтобы встретиться взглядом с матерью.       — Сара, моя прекрасная дочь, ты волчица, потомок тысячи Мечей Зари, — пробормотала мать. — В твоих жилах течет сила Зимы. Используй это, любовь моя. Не позволяй этой битве стать для тебя последней. Будь сильной, дочь моя, и тогда твой ребенок будет у тебя на руках. Пожалуйста, милая, не сдавайся.       Сара застонала, почувствовав, что у нее начались новые схватки. Но слова матери дошли до какой-то ее части. Она — Лисара Старк, наследная принцесса Зимних земель. И теперь она тоже станет матерью. Если ей не удастся выиграть эту битву, пострадает не только она.       Она тужилась изо всех сил, оставшихся в ее измученном теле, и сквозь агонию почувствовала, как что-то выскользнуло у нее между ног. Несмотря на усталость, тянущую ее к безболезненному блаженству беспамятства, она услышала звук плача, исходящий от новорожденного младенца, рассерженного тем, что его вырвали из теплого материнского чрева и вынудили выйти в суровый мир. Ее губы слабо изогнулись в улыбке.       — Сын или дочь? — ей удалось прохрипеть, заставив себя приоткрыть веки, чтобы взглянуть на свою мать, которая сияла от облегчения.       — Это здоровая маленькая девочка, моя волчья звезда, — сообщила ей Ашара. — Еще одна свирепая волчица, которую нужно добавить в детскую вместе с ее тётей.       Кто-то ахнул, и Сару мгновенно охватила тревога.       — В чём дело?— спросила она, пытаясь подняться с родильного стула. К сожалению, женщины из Зимних Земель рожали, лежа на чем-то вроде горки, чтобы ребенку было легче расстаться с матерью, и она не смогла встать из-за угла наклона и слабости в конечностях. —Что с моей дочерью?       — С вашим ребенком все в порядке, моя принцесса, — ученый Лювин вышел вперед со свертком в руках, который он протянул ей со странным выражением лица.       Сара посмотрела на крошечное личико своей дочери, сморщившееся от плача, чувствуя, как ее переполняет смесь ни с чем не сравнимой любви и полного отчаяния.       Ашара заглянула через плечо Сары и резко вдохнула, собираясь прикрыть рот рукой.       — О, Сара, - прошептала она. —Что же ты наделала?       Сара не могла оторвать глаз от золотистого личика своего ребенка, чувствуя, как ее переполняет стыд, хотя любовь от этого не ослабевала.       — Ее зовут Мария, — тихо объявила она. — Дочь наследной принцессы Зимних Земель и Оберина Мартелла, принца Дорнийского.       — Сара, каково твое мнение по этому поводу? — спросил ее отец, вырывая ее из воспоминаний о рождении дочери. Она отвернулась от окна, оторвав взгляд от вида Марии и Серены, играющих вместе во дворе под бдительным и покровительственным взглядом Оши.       — Я думаю, что стоит попробовать, — ответила она. — Хотя я беспокоюсь о том, как отреагируют магнары. — Похоже, что это потребует голосования Конклава. Король кивнул с серьезным видом.       — Я согласен с тобой, дочь моя, — пробормотал он, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. — Чертовы горелки, - проворчал он. — От них всех одни неприятности. Мне это не нравится, очень не нравится.       — Я согласна, — вздохнула Сара, проводя рукой по волосам, не обращая внимания на то, что ее пальцы запутались в косичках. — А хватит ли у нас вообще припасов для такого предприятия? — задумалась она. — Сейчас у нас осень, и скоро наступит зима, мы должны убедиться, что готовы к ней.       — Да, но эти цифры выглядят хорошо, — ответил он, протягивая ей пергамент. — Долгое лето подарит нам более долгую зиму, но мы и от этого выиграли. Не говоря уже о нашей торговле со Вольными городами.       Сара что-то пробормотала, просматривая цифры и производя какие-то вычисления в уме.       — И если Бескоронный согласится на наше предложение, — задумчиво произнесла она, — Тогда, возможно, мы могли бы заключить торговую сделку и с Шестью королевствами.       Он бросил на нее одобрительный взгляд.       — Отличная идея, дочь, — похвалил он ее, и она постаралась не показать своего удовольствия от комплимента, сохраняя нейтральное поведение, как и подобало ей.       — Я стремлюсь только обеспечить дальнейшее процветание нашего народа, мой король, — заявила она, почтительно склонив перед ним голову.       Он встал и подошел, положив руки ей на плечи и встретившись с ней взглядом.       — Я хорошо это знаю, Лисара, — сказал он ей, не сводя свои серые глаза с её. — Я чувствую, что был неосторожен, отдав тебе должное как моему ребенку и наследнику.       — Отец, — запротестовала Сара. — Ты...       — Я очень горжусь тобой, — перебил он ее. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание от искренности в его тоне. — Вы допустили ошибку с сжигателем, этого нельзя отрицать. Но ты уже давно исправил свою оплошность в суждениях. Однажды ты станешь замечательной королевой.       Сара почувствовала, как слезы защипали ей глаза, когда она склонила перед ним голову.       — Спасибо, отец, — прошептала она. — Я так сильно хочу, чтобы ты гордился мной.       — Я всегда гордился тобой, Сара, — мягко ответил он. — Даже на пике своей ярости я никогда не переставал гордиться тобой и не переставал любить тебя меньше.       При этих словах у нее навернулись слезы, несмотря на все ее усилия сдержать их.       — Я так сожалею о том, что произошло, отец, — извинилась она. — Я никогда не хотела... Я действительно не понимал, что происходит, пока не прошел половину пути, и к тому времени...       — Тебе было семнадцать, — перебил он. — И каждый иногда теряет контроль над собой. Одна из причин, по которой наследников отправляют путешествовать по Вольным городам, заключается в том, что они получают возможность исследовать мир и быть кем-то другим, а не наследным принцем или принцессой. Чтобы позволить тебе хоть раз побыть свободным, прежде чем ты наденешь мантию правителя. И так было лучше. Боги явно желали, чтобы Мария родилась, и я предпочел бы, чтобы это произошло добровольно, а не по принуждению.       Сара кивнула и уткнулась головой ему в грудь. Рыдая в его объятиях и чувствуя, как он гладит ее по волосам и спине, она снова почувствовала себя ребенком.       Наконец-то он простил ее.       ****       Недалеко от побережья Старого Замка, "Копье гадюки": 17 февраля 303 года от З.Э.       Оберин:       Они были недалеко от северного побережья, когда это случилось. Без предупреждения внезапно появилась группа кораблей, все с лютоволком Старков, и окружила их беззащитный корабль.       По правде говоря, Оберин был удивлен, что они до сих пор не заметили никаких признаков флота северян. Теперь, глядя на пять длинных кораблей, окруживших их собственный, до него дошло, что различные птицы, которых они видели, вероятно, были варгами, наблюдавшими за их продвижением. По крайней мере, некоторые из них были такими.       — О, Отец, защити нас, Воин, прикрой нас своим щитом, умолю тебя, — тихо молилась Маргери, хватаясь за руку Тиены и прижимая ее к животу. — Мать, Дева, даруй нам милосердие, Кузнец, не дай нанести нам поражение. Неведомый, не бери нас с собой. Не сейчас.       На носу самого большого корабля стояла фигура, так плотно закутанная в меха, что невозможно было разглядеть ее пол и черты лица. Они поднесли ко рту что-то вроде рога, и южане подпрыгнули от удивления, когда из него донесся голос, искаженный рогом и ветром.       — Стоять! Вы находитесь в суверенных водах Его светлости Эддарда Старка Двадцать Девятого, короля Зимних земель! Кто идет и с какой целью?       Оберин посмотрел на своего племянника, который сглотнул и шагнул вперед, открывая рот, чтобы закричать в ответ. — Эйгон Шестой, король Се-Шести королевств! — крикнул он в ответ, поспешно поправляясь, вспомнив, как Оберин предупреждал его ни при каких обстоятельствах не заявлять, что он законный король Зимних земель. — Я прибыл со своей женой, королевой Маргери, моей матерью, королевой-матерью Элией Таргариен из дома Мартелл, моим дядей принцем Оберином из дома Мартелл и его дочерьми, Обарой, Нимерией и Тайен Санд из Дорна! Мы пришли просить убежища у Старков в соответствии с Дубовыми соглашениями! Моя жена беременна и близка к родам!       Фигура повернулась и что-то сказала команде, затем вернула внимание к южанам.       — Поскольку вы потребовали убежища в соответствии с Дубовыми соглашениями и с вами беременная женщина, ваша просьба удовлетворена. Мы отвезем вас в близлежащую гавань, где вас ожидает эскорт. Вас отвезут в Винтерфелл, чтобы встретиться с его светлостью, который примет окончательное решение о том, что с вами делать. Сейчас мы пойдем.       С этими словами человек спрыгнул с носа на палубу своего корабля, и по сигналу окружающие их корабли пришли в движение. Команда "Копья" поспешно бросилась приводить в движение свой собственный корабль, прежде чем в них врежутся или оставят позади, в зависимости от того, что произойдет раньше.       — Что такое Дубовые соглашения? — удивлённо спросила Тиена, глядя на своего отца в поисках объяснений.       Он прочистил горло, плотнее закутываясь в плащ, чтобы согреться. Север был самым холодным местом, где он когда-либо бывал, даже холоднее, чем в Браавосе в разгар прошлой зимы. У них не было возможности захватить подходящую одежду перед бегством из Красной крепости, и поэтому ни у кого из них не было достаточно теплой одежды. Губы Маргери посинели, а Элия постоянно дрожала, несмотря на то, что им двоим выдали самую теплую одежду, какую только можно было найти, и несколько шерстяных одеял, которые можно было использовать в качестве плащей.       — Дубовые соглашения были организованы пять тысячелетий назад Доннеллом Старком Пятидесятым, - начал он, ловко сохраняя равновесие, пока корабль несся вперед по волнам. — Боюсь, что причины мне неизвестны, но насколько я знаю, они являются гарантией убежища для любых беженцев, которые на него претендуют, при условии, что эти беженцы не являются преступниками, не нападают ни на одного северянина и у них есть либо ребенок, либо кто-то раненый или беременная дама с ними. И, Эгг, я знаю, что говорил это раньше, но я должен повторить: не называй себя королем Зимних земель. Честно говоря, я думаю, вам нужно просто смириться с тем, что это мечта, которая никогда не воплотится в реальность.       Даже если вам чудесным образом удастся завоевать их, народ никогда не примет вас как своего короля. Они почитают Старков и презирают юг. Они постоянно бунтовали бы против вас и отказывались признавать Таргариенов своими подданными. Старки тоже не согласятся преклонить колено. Даже когда Дейрон попытался заполучить Зимние земли так же, как он сделал это с Дорном, выдав свою внучку замуж за принца Артоса Старка и заставив принца Эйлора жениться на принцессе Берене, это не сработало. Северяне очень презрительно относятся к решению Марона преклонить колено. Они считают, что, поступив так, он плюнул на жертвы, принесенные теми, кто погиб. Они могут быть открыты для союза, если мы поступим правильно, но они никогда не пожертвуют своей независимостью. Не после того, как столько их людей отдали за это свои жизни.       Говорят, что Север помнит, и я могу заверить вас, что это правда. Ты не король Семи королевств, Эйгон, и никогда им не будешь. Но если мы разыграем все правильно, ты все еще можешь быть королем Шести Королевств на самом деле. И король, который заключил мир с Зимними землями.       Они все посмотрели на него широко раскрытыми глазами, прежде чем Эйгон сглотнул и встретил его взгляд так твердо, как только мог.       — Ты был нам с Рейнис большим отцом, чем наш отец когда-либо, дядя, — пробормотал он. — И ты никогда не вводил меня в заблуждение. Когда я встречусь с королем Эддардом, я преклоню перед ним колени и буду молить его королевство о прощении за деяния моих предков.       Оберин почувствовал, как выражение его лица смягчилось, и он потянулся, чтобы схватить племянника за плечи и крепко обнять.       — Я горжусь тобой, Эйгон, — хрипло сказал он сыну своей сестры. — Ты будешь великим королем. Я знаю это. Лучше, чем даже твой тезка Завоеватель или сам Дейрон Добрый.       — У меня есть лучшие примеры в тебе и матери, — ответил Эйгон.       Казалось, Эгг тоже забыл, что они не одни, как и Оберин. Но их уединенный момент был прерван, когда Тиена бросилась вперед, чтобы обнять их обеих, потянув за собой своих сестер. После этого Маргери и Элия тоже присоединились, и они прижались друг к другу.       На минуту Оберин перестал чувствовать себя таким холодным в объятиях своей семьи. Потом он вспомнил, что снова направляется к Саре, и его сердце, казалось, остановилось в груди.       Старые и Новые боги, как он вообще сможет смотреть в ее прекрасные глаза, серые зрачки, которые всегда напоминали ему грозовые тучи? Она была единственной женщиной, которая когда-либо завоевывала его сердце, а не просто его желание.       Если бы все было по-другому, он бы женился на этой женщине.       ***       Красный Замок: 17 февраля 303 года от З.Э.       Серсея Ланнистер:       — Что ты имеешь в виду? — Серсея уставилась на своего отца широко раскрытыми глазами.       Он уставился на нее в ответ, сжав челюсти.       — Аррены получили известие о нашем перевороте, — коротко объяснил он. — Как и все остальные. Кровавые врата были закрыты, Тиреллы созвали свои знамена, и, похоже, они готовятся к походу на столицу, а Дорн перекрыл горные перевалы. Без сомнения, они тоже созывают свои знамена. Единственная причина, по которой этого не происходит в Речных землях, заключается в том, что мы держим в плену принцессу Дейнерис и лорда Эдмара. Страна находится на грани гражданской войны. И все из-за твоей глупости! — Его голос был леденяще спокоен до последней части, когда он перешел на гневный крик.       Серсея вздрогнула и возразила.       — Нет, отец! — запротестовала она. — Я выполняла свой долг королевы и матери. Этот полудорнийский слабак и его сучка Роз претендовали на наследство, которое по праву принадлежит Эйнару! Рейгар не захотел меня слушать, поэтому мне пришлось...       — Дура! — рявкнул на нее Тайвин. — И безрассудная. Да, я согласен, что с вашим пасынком и его семьей нужно было разобраться, но тихо, замаскировав нападение, возможно, на обратном пути в Драконий камень. Твой переворот был воплощением глупости, как и твоя идиотская идея не сообщать мне о своих планах! Убить собственного мужа на публике! Из всех вариантов! А из Таргариенов вам удалось захватить в плен только принца Визериса и принцессу Дейнерис. Эйгон и его жена пропали, и у нас нет никаких намеков на его местонахождение. Большая часть Совета мертва, а Королевская гвардия почти вся ушла с Эйгоном. И при этом вашего сына ненавидят все, кто с ним встречался, поскольку все они считают его златовласой версией своего деда по отцу. Каждый Великий дом против нас, и мы не можем победить их.       — Но наша армия... — начала спорить Серсея.       — Не будь такой дурой! — выплюнул он в ее сторону. — Да, наша армия лучшая, но не самая многочисленная. Мы не можем победить пять из шести королевств, и дома Королевских Земель нам не помогут. Они ненавидят и тебя, и Эйнара тоже, если ты не знал. Я...       — Моего сына оклеветали те, кто недостоин лизать ему сапоги! — пронзительно заявила Серсея. — Он сильнее, красивее, умнее и гораздо более достоин сидеть на Железном троне, чем когда-либо мог быть Эйгон!       —Твой сын – сумасшедший! — огрызнулся Тайвин в ответ. — Он вскрыл беременную кошку в пятилетнем возрасте! Он мучает своих младших братьев и сестер и слуг! Он такой же сумасшедший, как Эйрис, и ты дура, если веришь в обратное!       Серсея открыла рот, чтобы возразить против его заявления и защитить своего сына, но ее прервала рука отца, резко и неожиданно коснувшаяся ее щеки. Слезы автоматически навернулись у нее на глаза, когда она схватилась за щеку. Отец бросил на нее каменный взгляд.       — Уходи, Серсея, — холодно приказал он ей. — Я должен продолжать работать над устранением катастрофы, которую ты создала.       — Я королева-регент, — запротестовала она. — Я…       — Нет, я регент и лорд-протектор, — заявил он категоричным тоном. - Ты безрассудная дура, женщина, слишком высокого мнения о своих способностях. А теперь уходи, пока я не приказал стражникам оттащить тебя в твои покои и запереть там.       Серсея знала, что он не шутит, поэтому она встала со всем достоинством, на какое была способна, и вышла, пряча сжатые кулаки за юбками. Она направилась в комнаты своих детей, зная, что вид их прекрасных лиц успокоит ее лучше, чем что-либо другое.       Ее отец, весь мир был неправ. Эйнар не был возрожденным Эйрисом Безумным, он был Молодым Драконом.       Он будет величайшим королем, когда-либо рождённого на свет, и его правление войдёт в историю как Золотой век Семи королевств. Она всегда знала, что так и будет.       — Пять для него и три для тебя. Золото будет их коронами, а саваны – золотыми, — сказала ей Мэгги Лягушка много лет назад. — И когда ты захлебнешься в слезах, валонкар сомкнет свои руки на твоем бледном горле и вытянет из тебя жизнь.       Серсея вздрогнула от этого воспоминания и отогнала его прочь. Нет, нет. Ведьма была неправа. Ее дети проживут долгую, славную жизнь, правя всеми королевствами. Ее сын возглавит Королевства, сокрушит и завоюет северных варваров и войдет в историю. Это было правдой, она знала, что это правда.       Эйнар Таргариен, Первый в своем роде, король андалов, ройнаров и Первых людей, Защитник Веры и лорд-протектор Семи Королевств. Эйнар Великий Лев, именно под именем он будет известен. Как же величественно это звучит.