Логика чувств

Ритмичный размеренный грохот поезда. Огибая сетки с наваленными на них грудами чемоданов и коробок, Штольман прошел к своему месту. Его соседями по вагону оказался почтенный господин среднего возраста, его симпатичная, но высокомерно закатившая глаза супруга и... голубоглазая барышня. - Миронов, Виктор Иванович, адвокат! - представился отец семейства и протянул руку. - А это супруга моя, Мария Тимофеевна и дочь Анна. - Штольман, Яков Платонович, надворный советник! Яков поцеловал руку старшей госпоже Мироновой и поклонился барышне. - Вы тоже едете в Затонск? - спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ. - Да, мы из Затонска… Штольман? Постойте, мне знакомо ваше имя.... Так вы - наш новый полицмейстер? - добродушно просиял адвокат. - Слышал, вас назначили вместо господина Артюхина. - Именно так! - сдержанно улыбнулся Яков Платонович, убирая свой саквояж в сетку над диваном. Неприветливая супруга адвоката поджала губы, неодобрительно сверля надворного советника взглядом. Госпожа Миронова успела увидеть довольно личную сцену на перроне между господином Штольманом и благородной дамой, и ей хватило увиденного, чтобы составить личное мнение о новом знакомом. Очень нелестное, надо признаться, мнение! Она села поближе к своей юной дочери, очевидно, решив охранять ее скромность от подобного соседства. Яков Платонович размышлял. Что же это получается? Эта милая барышня и есть та самая Анна Миронова? Не похожа на спиритку и шарлатанку. Они же обычно такие... экзальтированные и самоуверенно-яркие. А тут образ скромной благородной леди и маминой дочери. Откуда тогда слухи о мистических способностях? Что может связывать ее и князя Разумовского? Неужели невинное личико - это только прикрытие? Тогда Анна Викторовна - гениальная притворщица. В вагоне девушка с облегчением чуть расплела волосы, и Яков имел удовольствие оценить роскошную копну чуть развитых кудрей и маленькие пушистые завитки у висков. Сколько барышне лет? 19-20? Во всем ее облике была какая-то неуловимо милая и нежная доверчивость, соединенная с изящной простотой. Неужели это обман такой? У Штольмана никак не сочетался в голове образ девушки с той информацией, что дал о барышне Мироновой Варфоломеев. По его данным, Анна Викторовна помогает князю около полугода. Невозможно за месяцы личного общения не понять, что за человек Его Сиятельство и не проникнуться к нему отвращением. Хотя... Нину, похоже, делить постель с князем более чем устраивало. Чутье следователя Штольмана никогда не подводило. Хотя, в этот раз в виновности барышни он сомневался. Хотя это и была та самая девушка, и она была связана с английской партией. Какими бы нелепыми ему не казались собственные подозрения, факт сотрудничества барышни и князя установлен агентами Третьего отделения. Штольману ужасно захотелось порасспрашивать старшего Миронова о дочери, но они были не на допросе. Повышенное внимание было не уместно и могло отпугнуть. Как узнать информацию о барышне ненавязчиво и не внушить подозрений? Маменька Мария Тимофеевна его уже и так невзлюбила, и то и дело посматривала на соседа волком. Яков Платонович взял плед, укрыл ноги и сделал вид, что решил подремать. На диван к старшей госпоже Мироновой присела вычурно одетая дама. - Саша! - обрадовалась маменька барышни. Дамы чуть отсели от посторонних, чтобы всласть поболтать. Напрасно они старались быть тише - Штольман великолепно все слышал. - Саша, я насилу вытащила Анну в столицу. Она вошла в самый возраст, и ты сама знаешь, как важно благородной барышне выглядеть соответственно статусу. Вот мы и ездили в модные лавки. Надо сказать, что нарядить Анну - та еще задачка. Ей все идет, что бы не примерила, но она от всего отказывается! Насилу заказали несколько туалетов. - Машенька, ты все правильно делаешь, моя дорогая! У тебя всегда был великолепный вкус и самые модные наряды. Конечно, Анну нужно приодеть. Его Сиятельство (голос собеседницы стал тише и Штольману пришлось поднапрячься, чтобы услышать) ... очень видный мужчина и всегда одет безукоризненно. Анне нужно будет соответствовать... - Тише, Саша, тише! Не спугни удачу. Пока с князем Разумовским мы лишь соседи, и отношения у него с нашей семьей только дружеские, добрососедские. - Я молчу, как в могиле. Ты лучше скажи, Маша, Его Сиятельство уже посватался? - Нет, наша дочь изволит вредничать. Но князь очень настойчиво ухаживает за ней! Это даже трогательно. Признаться, у меня от умиления иногда слезы на глазах появляются, когда я вижу, как Его Сиятельство лично провожает Петра Ивановича с Анечкой к нашей усадьбе. Он очень терпелив. Тут, очевидно, разговор дошел до ушей барышни, прежде погруженной в чтение. - Мама! - тихонько возмутилась Анна Викторовна. Она не хотела будить спящего господина полицмейстера. - Вы же знаете, я не хочу замуж и мне не приятны эти разговоры! – прошептала она. Дамы снисходительно рассмеялись. - Дорогая моя, это ты сейчас так говоришь! - покровительственно сказала подруга Марии Тимофеевны. - Смотри, докрутишь носиком, такой шанс бывает один раз в жизни! Титул, страшное богатство, и такой привлекательный, благородный мужчина! - Так, я, пожалуй, выйду, подышу воздухом! - сказала Анна и приготовилась сбежать от любопытных глаз. Тут произошло неожиданное. Штольман нечаянно вытянул затекшие ноги слишком далеко, а барышня чересчур резво кинулась в коридор. Мгновение, и Анна Викторовна неловко, но живописно упала прямо на надворного советника. Резкая боль в голени заставила Штольмана зашипеть, он дернулся, раненое плечо заныло. Анна пробормотала извинения, а Яков помог неловкой барышне подняться. Вздохнул, на миг прижав ее к себе. Вдруг он почувствовал запах чего-то прекрасного, ярких летних цветов, свежего ветра и пропал. Даже про боль в плече забыл. Хотелось остановить барышню и вдохнуть аромат расцветающей женственности еще раз. Аня с досадой отодвинулась от застывшего на миг мужчины. - Дорогая, ты не ушиблась? Тебе помочь? - заверещали маменька и ее подруга. - Простите еще раз! Мне очень неловко! - выдохнула девушка и ушла. Штольман хотел минутой спустя выйти за ней, но его опередили. За барышней упрямой квочкой кинулась маменька, а самого надворного советника перехватил вернувшийся в вагон глава семейства Мироновых. - Господин Штольман, я могу с Вами посоветоваться по служебному вопросу? - Конечно, господин Миронов, я никуда не тороплюсь. Присядем? Мужчины сели на диван, и адвокат начал излагать свое дело. История оказалась заковыристой. - Господин Штольман, за юридической помощью ко мне обратилась давняя доверительница, но ее дело обставлено самым наихудшим образом. Я предложил ей инкогнито посоветоваться с представителем полиции. - Разумно. Что же стряслось? - Моя доверительница - женщина обеспеченная, старинного купеческого рода. Назовем ее, ну, скажем, госпожой Хлебовой. Много лет назад она овдовела, и жизнь посвятила воспитанию детей. В этом году, женив младшего сына, госпожа Хлебова задумала устроить личную жизнь. - Понимаю, - улыбнулся Штольман. - Иногда такое случается. - Рад, что вам чужды предрассудки. Моей доверительнице было очень неловко об этом рассказывать даже мне. Тем более женщина она не старая, наша с вами ровесница. К тому же с капиталами и репутацией. Выбирала она себе сердечного друга очень разборчиво, пока не сладилось у нее дело с местным попом, отцом Владимиром. Для встреч госпожа Хлебова снимала просторный двухместный номер в мебелированных комнатах. - И что же у них разладилось? - Все у них шло хорошо, госпожа Хлебова была очень довольна. Но однажды во время свидания, когда моя доверительница решила принять ванну, она ненадолго покинула отца Владимира. Когда же госпожа Хлебова вернулась в комнату, ее любовник лежал уже бездыханным. - Убийство? - еще сильнее заинтересовался делом Штольман. - Да нет, был вызван доктор, тот констатировал банальную смерть от разрыва сердца. Беда заключалась в том, что госпожа Хлебова очень боялась огласки, поэтому очень просила хозяина номеров избавить ее от дальнейшего общения с полицией. - Очень глупо. Полиция обычно такие дела не афиширует. - Позвольте не согласиться. Это у вас в столице, возможно и так, но у нас городок маленький, все друг друга знают. На ее беду, пристав уже явился. Хозяин гостиницы потребовал с женщины 20 тысяч рублей, которые он хотел поделить между представителем полиции, доктором, ну и конечно, львиную долю денег забрать себе. - Шантажисты, как водится, на этом не остановились! - усмехнулся Штольман, мысленно составляя список служащих, подлежащих после проверки по этому делу немедленному увольнению. - Разумеется. Моя доверительница согласилась на условия мошенников один раз, потом другой, и вот теперь она отдает им все более и более возрастающие суммы. В противном случае преступники грозятся ославить ее перед детьми и перед всем затонским обществом. - Дело действительно неприятное. Шантаж, как таковой, в российском законодательстве не наказуем. Если попробовать собрать доказательную базу о вымогательстве, то суд и открытое разбирательство неминуемо. А какие у шантажистов есть доказательства о том, что данная дама была в тот вечер в номерах? - Дело в том, что госпожа Хлебова подписала протокол осмотра, который составил при осмотре места происшествия пристав. В распоряжении шантажистов оказалась копия этой бумаги, которую они грозятся предать огласке. В вагон осторожно заглянула барышня. Увидев, что назойливой маменькиной знакомой уже нет поблизости, она осторожно прошла к своему диванчику. Очевидно, Анна Викторовна успела умыться, потому как щеки ее порозовели, и приобрели неповторимый оттенок свежести, какой только бывает у очень молодых людей. Что ж, нежный румянец Анны Викторовны лишь добавил ей очарования. Как только дочь появилась в поле зрения отца, адвокат немедленно свернул разговор и подозрительно оглянулся на нее. - Жаль, господин Миронов, что ваша доверительница с самого начала не захотела обратиться в полицию. Соглашаться на требования шантажистов нельзя ни в коем случае, и сегодняшнее затруднительное положение потерпевшей - яркое тому доказательство. Такие преступники никогда не останавливаются на уже полученном. Их аппетиты все время растут, особенно если с жертвы шантажа можно получить крупные суммы денег. Анна вздохнула и как-то беспомощно посмотрела на отца. - Я благодарю вас, господин Штольман, что выслушали меня. Продолжим разговор позднее. Миронов выразительно посмотрел на дочь. Анна Викторовна потупилась. - Вашей доверительнице совершенно необходимо прийти ко мне в полицейское управление. Бороться с шантажом возможно лишь мерами административного порядка. Я ей помогу и обещаю не предавать дело огласке. - Мы непременно нанесем вам визит! - кивнул адвокат. На мгновение Штольману показалось, что Анна Викторовна сильно обеспокоилась услышанным. Она так странно смотрела на отца, словно с... надеждой? Но увидев, что мужчины с ее появлением закончили разговор, Анна вновь потянулась за книгой. Якову Платоновичу даже показалось, что в глубине ее глаз мелькнула тщательно скрываемая обида. Барышня спрятала лицо за книгой. Она бегло читала произведение на английском. "A Study in Scarlet" - было выведено на обложке. Судя по скорости переворачивания страниц, английский Анна Викторовна знала блестяще. Вот и ниточка к Разумовскому - отличное знание английского. Надо будет узнать, где ее учили языку. Анна равнодушно мазнула по Штольману взглядом и вновь вернулась к чтению. То ли барышня была сердита, то ли ей так не понравилось знакомство с надворным советником, но от недавней ласковой беззаботности не осталось и следа. Девушка хмурилась. Может быть, ей не понравился тот факт, что он служит в полиции? Если барышня в курсе афер князя, она не может не догадываться, что шпионаж — это уголовно наказуемое деяние. Яков пользуясь моментом, спросил у Миронова: - Анна Викторовна в совершенстве владеет английским? Редкое усердие для барышни. - Да, Анна много занималась, брала уроки! - охотно поделился Виктор Иванович. - Она достигла таких успехов, что два года назад мы с моей супругой решили отправить ее вместе с моим братом Петром Ивановичем в Англию. Мой брат всегда был страстным путешественником. - Как же вы решились отпустить дочь так далеко? - У брата как раз было в Туманном Альбионе небольшое торговое предприятие. К тому же в Лондоне жили наши дальние родственники. Они приглядывали за Анной, пока брат занимался делами и даже вывозили ее в свет. После полутора лет жизни среди англоговорящих людей, Анна окончательно выучила этот язык. Теперь иногда дает уроки нашим местным затонским гимназистам. Вот как! - подумал Штольман. - А может объяснение тесного знакомства барышни и князя Разумовского следует искать в этом факте. Два англофила нашли друг друга. В Англии Анна, вырвавшись из-под родительской опеки, вполне могла свести близкое знакомство с Разумовским, и тот завербовал ее. Никакого спиритизма и никакой мистики. Как всегда, всему есть разумное и логическое объяснение. В Затонске дочка местного адвоката легко может добывать сведения, используя связи отца. Штольману сделалось нехорошо. Девичья красота сразу показалась ему коварной, а привлекательные черты лица - опасными. С чего он взял, что она наивна и чиста? Полноте. Англия, последующее плотное сотрудничество с Разумовским. Штольман нутром почувствовал, что не последнюю роль в их отношениях играл финансовый вопрос. Он платит ей? Разумеется. Если не напрямую деньгами, то как-то иначе. К тому же вполне могло иметь место неофициальное обещание жениться. Этим объясняется и тот факт, что за полтора года в свете барышня не вышла замуж... Зря, Анна Викторовна на что-то надеетесь, никакого титула за ваши старания вам не светит. Князь - старый холостяк. Так что первое впечатление оказалось обманчивым. Если барышня и невинна душой, то лишь как дьявол в двухлетнем возрасте. Незаметно наступила ночь. Дамы уснули, Виктор Иванович читал, охраняя спокойствие супруги и дочери. Хороший человек. К Штольману сон опять не шел. Вечная бессонница для него была делом обычным. Из полуприкрытых век он не мог удержаться, чтобы опять не поразглядывать девушку. Яков убеждал себя, что это нужно для дела, и что он лучше хочет понять, что за человек перед ним. Анне Викторовне все было к лицу. Кокетливое, но в тоже время скромное платье, отсутствие косметики, сережки-гвоздики. Случайно расстегнувшаяся во сне пуговка лифа позволила рассмотреть прекрасные очертания длинной шеи. Среди ночи барышня вздохнула, села и попросила отца передать ей воды. Хорошенькое лицо не испортил ни долгий сон, ни томный, ослабевший от усталости взгляд. Да, такая невинность, пожалуй, опасней пистолета. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, девушка прикрылась платком практически с головой и отвернулась. Штольман, наконец, отвлекся и смог уснуть. Ранним утром поезд подъехал к Затонску. Не смотря на бессонную ночь, Штольман был рад неожиданному соседству. Возможно, он выполнит задание Варфоломеева досрочно. Штольман узнал много нового о семействе Мироновых и их отношениях с Разумовским. Познакомился лично с таинственной барышней и ее родителями. Из вагона он выходил последним. Его должны были встречать. Вот и экипаж с городовыми. Но где же господин Коробейников? Штольман засмотрелся на вокзальную суету и вздрогнул от веселого громкого голоса. - Антон Андреевич! - раздался веселый возглас барышни Мироновой. Усатый нескладный мальчишка со скромным букетом подскочил к адвокатской дочке. Лицо его приняло по-детски восторженное выражение. Антон Андреевич? Это и есть Коробейников? И этот малый - старший следователь полиции? Что за нелепость?! Да, похоже здесь и без отца-адвоката у барышни Мироновой все схвачено основательно. Как только Коробейников оказался рядом с девушкой, она одним движением, поразившим Штольмана своей смелостью и грацией, обхватила юного полицейского левой рукой за шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала в пухлую юношескую щечку. Яков, как удав, смотрел на эту сцену, не отводя глаз. - Аня! - фыркнула Мария Тимофеевна. Впрочем, она благосклонно кивнула мальчишке. - Антон Андреевич, вы зайдете вечером к нам на ужин? - весело спросила Анна Викторовна. - Всенепременнейше зайду, Анна Викторовна, благодарю за приглашение. Заодно новые книги вам принесу. Мне пора идти, я сегодня встречаю новое начальство, говорят очень строгий и важный чин... Яков Платонович тем временем усмехнулся и подошел к пролетке. - Господин Коробейников! - крикнул кучер, скосив глаза на Штольмана. Антон Андреевич спохватился и кинулся встречать столичное начальство. Семейство Мироновых тем временем проследовало к новенькому экипажу. Их встречал давний подручный князя Разумовского, француз, месье Жан. Он вручил барышне и ее маменьке розы. Не много ли букетов за утро? Впрочем, скромные цветы от Коробейникова совершенно поблекли на фоне роскошного букета от человека Разумовского. Штольман увидел, как Антон Андреевич замер, провожая глазами Анну Викторовну и разозлился. - Делом займитесь! - рявкнул он на подчиненного. - Вещи в гостиницу, а сундук сразу в полицейское управление везите! Мария Тимофеевна была очень рада такой встрече. Она вдыхала аромат роз и улыбалась. - Князь Разумовский велит кланяться вам. К сожалению, он сам в отъезде. - Передайте Его Сиятельству нашу искреннюю благодарность за его внимание и любезность. Да, Анна? - Да, мама! - хмуро кивнула ее дочь и села в экипаж. - Вы с Анной Викторовной, значит, дружите! - констатировал Штольман, наблюдая отъезд княжеского экипажа. В ответ на удивленное лицо Коробейникова он нехотя пояснил: - Я ехал с Мироновыми в одном вагоне. - Да! Замечательные люди! - восхитился Коробейников. - Моя покойная мать была отличной портнихой и часто шила для Марии Тимофеевны и ее дочери. Мы с Анной Викторовной знакомы с детства. Виктор Иванович поспособствовал моему устройству в полицию, и вот уже пять лет как я служу на пользу обществу. - Не слишком ли вы юны для той должности, что занимаете? - усмехнулся Штольман. - Я тоже так говорил господину Артюхину, но господин бывший полицмейстер был непреклонен. Он сказал, что с моими талантами и высокой раскрываемостью преступлений, это место будет всегда за мной. - Талантами, значит. Интересно. И много дел раскрыли? - Не в моем характере хвастать, господин Штольман, в управлении сами ознакомитесь. У нашего сыскного отдела просто феноменальная раскрываемость. Нас всегда в пример ставят. - Кого это нас? - удивился Штольман. - Меня и Ан... моих помощников. - Ясно. В управление, любезный! - кивнул новый полицмейстер кучеру. - Едем, Антон Андреевич, не будем откладывать дело в долгий ящик, сейчас все и осмотрим. - Как тебе господин Штольман, мама? - неожиданно спросила Анна. - Не очень. - скептически скривила губы Мария Тимофеевна. - То, что успела рассказать о нем Саша... Разжалованный чиновник, дуэлянт, дамский угодник! - Маша! Нас не должно это интересовать! - заступился за нового полицмейстера Виктор Иванович. - Прежде всего, Яков Платонович - блестящий профессионал. Его личная жизнь не имеет к нам никакого отношения. - Ну да, ну да! - с сомнением неопределенно протянула его супруга. Анна сдержанно улыбнулась. Мама, как всегда, драматизирует. Самой Анне Яков Платонович показался хорошим человеком. Добрым, серьезным... И ужасно красивым, хоть и строгим. Надо рассказать о новом полицмейстере Петру Ивановичу. Дядя долго жил в Петербурге. Может быть, он ей расскажет про господина Штольмана. Должно же быть объяснение тому, что новый полицмейстер ей сегодня приснился...