Сердце Кукловода

События в доме понемногу успокоились. Марионетки привели в порядок прихожую, ничто больше не напоминало о недавнем происшествии. Жизнь входила в прежнее русло. Даже Перо стала проходить испытания наравне со всеми, хотя и продолжала молчать. Только Джек Файрвуд бродил по дому словно тень, не зная, чем себя занять. Проходить испытания у него получалось из ряда вон плохо. Надо было что-то делать с его зрением. Ну вот, я снова стал задумываться о том, что нужно помочь марионетке. Как обычно, всматриваясь в изображение на мониторе, я задержал взгляд на кухне. Дженни чистила картофель, а Перо сидела на подоконнике и смотрела в окно. Надо отдать должное девчонке, за все время после нашей встречи она ни разу даже не намекнула Дженни о том, что знает главную тайну Кукловода. — Андреа, — позвала Дженни, та медленно обернулась, — как там Джек? Я его давно не видела. В последнее время он выглядит таким потерянным. Джим молчит. Я беспокоюсь. У вас вроде сложились хорошие отношения. Перо фыркнула и неопределенно пожала плечами. Она до сих пор обижалась на младшего Файрвуда, или это было что-то другое. Может, ее равнодушие было напускным, на самом деле она пыталась скрыть свои чувства. Если подумать, то вот так наблюдать за жизнью других людей довольно интересно. Учитывая, что у меня не было жизни. Возможно, я так компенсировал то, чего у меня нет и, скорее всего, никогда не будет. Интересно какой бы она могла быть… Не задумывался об этом раньше. От раздумий меня отвлек голос Дженни. — Между вами что-то произошло? — Перо молчала, — Андреа. Перо отвернулась обратно к окну, игнорируя все вопросы Дженни. — Ты винишь его? В то, что случилось, — продолжала допрос, — но ведь он не мог знать… Перо резко развернулась и спрыгнула с подоконника. Она нахмурилась, вся ее поза выражала раздражение. — Андреа, найти его можешь только ты, ни с кем другим он не будет разговаривать. Джек упрямый, а ты… ты для него много значишь. Перо опустила взгляд в пол, а затем стремительно, почти бегом, покинула кухню, оставив Дженни в одиночестве. Она устало опустилась на стул и подперла ладонью щеку. — Кукловод, — раньше она не обращалась ко мне вот так, — скажи, неужели тебе нравится наблюдать за нашими страданиями? — Она подняла глаза на камеру, они были полны грусти. — Нет Дженни, — не удержался я, — не хочу, чтобы вы страдали. Не это моя цель. Хочу, чтобы вы научились ценить свою свободу. — Джек и Андреа были правы, считая тебя бессердечным маньяком. Ты псих, одержимый своей безумной идеей. Дженни поднялась и тоже вышла из кухни. Перо считала, что мне стоило признаться, открыться ей, но зачем. Она ненавидела меня как Кукловода, а будет ненавидеть еще и как Джона Фолла. Зачем причинять ей еще большую боль? Я просто маньяк, одержимый псих, не более того. В эту ночь снова не мог уснуть, ходил по комнате из угла в угол. Голова буквально готова была взорваться от того количества мыслей, что будто пчелы, роились в ней. Я решил обойти дом, который когда-то был для меня родным, а сейчас стал всего лишь сценой для моего спектакля. Слишком тесно стало в моей каморке, будто кто-то невидимой рукой перекрыл весь кислород. В доме стояла полнейшая тишина, обитатели спали безмятежным сном, если можно так выразиться, в сложившейся для них ситуации. Осторожно я спустился вниз, зашел в гостиную и застыл на пороге. У окна, закутавшись в теплую шерстяную шаль, стояла она, моя Дженни. Она стояла спиной ко мне и смотрела, как за окном медленно кружатся пушистые снежинки. А я и совершенно забыл, что уже наступила зима. Дженни все также неподвижно любовалась снегопадом. «Джон, расскажи все Дженни», — перед глазами всплыли слова, написанные Пером. Не в силах больше сдерживать себя, я протянул к ней руку, замер в нескольких миллиметрах от ее плеча. Сделал глубокий вдох, почувствовал легкий цветочный аромат, исходивший от ее волос. Дженни вздрогнула и резко обернулась. Ее глаза округлились, когда наши взгляды встретились. — Джон, — тихо прошептала она и протянула руку к моему лицу, — это ты? Это правда, ты? — Да, Дженни, это я, — мой голос звучал очень тихо и хрипло. На ее глазах заблестели слезы, она кинулась мне на шею и крепко обняла. — Я знала, что когда-нибудь снова тебя встречу. Но как? — Дженни, — я мягко отстранил ее от себя и заставил посмотреть в глаза, — я — Кукловод. Она молча продолжала смотреть на меня. — Не может быть, это какая-то злая шутка? — мое выражение лица было слишком красноречивым, она покачала головой, а затем охнула и стала оседать на пол. Я подхватил ее на руки и осторожно, словно она фарфоровая статуэтка, положил на диван. Завтра она проснется и решит, что ей все приснилось. Бережно убрав, рыжую прядь с лица, я также тихо поднялся к себе, будто меня и не было в гостиной. Дженни… Она была в моих руках. Кожа до сих пор хранила тепло ее тела. Лежа на спине, смотрел в потолок, думая о ней, не заметив, как провалился в беспокойный сон. И видел в нем Дженни. Видел ее глаза, полные слез. Видел тот ужас, который застыл на ее лице, когда она узнала правду. Я подскочил на кровати и обнаружил, что на часах уже полдень. Мой комар не отпускал и я пропустил начало дня в доме. Голова раскалывалась, а перед глазами стояло лицо Дженни. Черт! Какой же я дурак! Зачем послушал эту сумасбродную девчонку? Теперь Дженни точно возненавидит меня и я навсегда потеряю ее. Я сел перед мониторами и принялся искать ее взглядом. К моему удивлению, Дженни на кухне не оказалось. Да где же она? Мое внимание задержалось на Пере, она сидела на диване в гостиной, рассеяно смотрела в одну точку. — Прости, Андреа, я не хочу лезть не в свое дело, и да, мой брат упрямый осел, — Джим сидел в кресле напротив и сжимал пальцами виски. Перо перевела взгляд на него и выставила ладонь вперед, не давая договорить. Похоже весь дом зациклился на Файрвуде младшем. Но Перо оказалась крепким орешком. Все эти разговоры про невиновность Джека на нее не действовали. Ее обида настолько сильна? Любопытно. — Джон, — голос Дженни, назвавший мое имя, заставил невольно вздрогнуть. Она стояла в кухне, сложив руки на груди, и смотрела прямо в камеру, — я знаю, что ты реален и вчера мне не показалось и не приснилось. Я все помню. Ты — Кукловод. На последнем слове ее голос дрогнул, а мое сердце забилось в бешеном ритме. — Я так скучала по тебе, Джон, не думала, что мы когда-нибудь увидимся снова, но всегда мечтала об этом. Надеялась, что во всем разберутся и снимут с тебя обвинения. — Она сделала глубокий вдох и отвела глаза от камеры, — но я и представить не могла, что наша встреча произойдет при таких обстоятельствах. В горле стал ком. Вот сейчас она скажет, что ненавидит и презирает меня. — Джон, мне так жаль, что с тобой это произошло, — Дженни снова смотрела в камеру, будто мы были лицом к лицу, — я знаю тебя. Джон, ты же не жестокий человек. Только ты можешь это остановить. Она улыбнулась уголками губ, давая понять, что возможно многое исправить. У Дженни не было ненависти ко мне. Она не потеряла веру. Значит еще не все потеряно.