Сердце Кукловода

Жизнь в доме кардинально изменилась с появлением в нём новой марионетки. Своим поведением она вдохновила меня на то, чтобы дать ей оригинальное прозвище. Я назвал её — Перо. Конечно, имя у девушки имелось, её звали Андреа Марлин, как по мне Перо ей больше подходило. Своего рода символ свободы. Поначалу она активно крушила свою комнату и ругалась, называла меня «бессердечным маньяком» пристально глядя в камеру. Признаться от этого кареглазого взгляда мне стало не по себе, возникло чувство, словно у нас проходит безмолвная битва и, что она видит меня настоящего. Странно, но жутковато. Тем не менее, наблюдать за ней было забавно, любопытно, Перо довольно быстро успокоилась и освоилась с правилами дома, хотя упорно пыталась их игнорировать. Она нашла общий язык с обитателями дома, ей даже удалось примирить вечно воюющих братьев Файрвудов. Больше всего меня впечатлило ее отношение к Дженни. Моя Дженни… Она долгое время была грустной потерянной, создавалось впечатление, что сама жизнь перестала её интересовать. С появлением Пера она значительно изменилась. Дженни стала улыбаться. Я так скучал по её улыбке. Столько лет прошло, а она всё такая же милая и солнечная. Когда я видел, как Дженни улыбается, на душе теплело, будто возвращался в те старые добрые времена. Как же мне хотелось покинуть своё убежище, подойти к ней, взять за руку. Но я — Кукловод, мне не позволено совершать ошибки. Перо отчаянно боролась за свободу, усердно проходила все испытания, после каждого из них она останавливала взгляд на камере, будто говоря, что однажды нам предстоит встретиться лицом к лицу. Я не сомневался, что однажды так и будет. Перо без раздумий помогала другим марионеткам. Часто наблюдал за тем, как она меняет окровавленные ленты на ладонях Исами или вместе с Джимом раздаёт пилюли остальным марионеткам. Но больше всего мне нравилось, когда они с Дженни оставались вдвоём на кухне. Дженни увлечённо готовила, а Перо пела. Пела она восхитительно, поэтому я не наказывал её за постоянные импровизированные концерты. Она устраивала самые настоящие концерты, вопреки всем правилам. В прямом смысле. Включала музыку на полную громкость и пела песни. У неё был потрясающий голос. Оказалось, что до того как попасть в дом, она была профессиональной певицей. В очередной раз, я отвлекся на Перо и Дженни, их поведение было таким беззаботным. — Вот, — Дженни протянула ей тарелку со свежей выпечкой, — отнеси Джеку, а то он совсем перестал выбираться из своего подвала. Милая Дженни, она всегда заботилась об окружающих и не растеряла этого качества с годами. Перо улыбнулась и, захватив из холодильника бутылку сока, отправилась в подвал, в котором младший Файрвуд как обычно что-то мастерил или ремонтировал. — Джек, — позвала Перо, когда спустилась вниз по ступеням, — Джек, ты здесь? Я тебе поесть принесла. Джек обернулся на её голос. — Андреа? — Удивлённо воскликнул он, — черт! Своим появлением Перо отвлекла его от сборки очередного нечто, в результате чего, он порезал палец. — Дай посмотрю, — Перо поставила тарелку на полку и взяла его за руку. На лице Джека появилось странное выражение. Так-так, а вот это уже интересно. Я усмехнулся, ведь даже при таком тусклом освещении было видно, как Подпольщик смутился. — Вот, так-то лучше, — она ловко обработала рану и заклеила пластырем. — Спасибо, — тихо поблагодарил он, не сводя с неё глаз. — Что ты собирал? — Полюбопытствовала Перо, заглядывая за его плечо. — Неважно, — ответил Подпольщик и кивнул в сторону камеры. Конечно, он ни на секунду не забывала, что я постоянно наблюдаю за всеми действиями своих марионеток. От меня нигде не скрыться. — Ну ладно, — пожала плечами Перо и стала подниматься по лестнице, — не забудь поесть, хорошо? Несколько дней спустя, Перо проходила испытание в библиотеке и чуть не угодила под лезвие меча, но Подпольщик её вовремя оттолкнул, получив при этом несерьёзное ранение. После этого и она стала смотреть на младшего Файрвуда по-другому. Всё понятно, это называется взаимной симпатией. Ну что ж, в конце концов не стоило забывать — они люди. Впрочем как и я… Перед глазами возник образ Дженни, а именно той девочки, с которой я любил устраивать кукольный театр. Перевёл взгляд на другой монитор в поисках своей давней подруги. Она как обычно трудилась на кухне, что-то тихонько напевая. Дженни остановилась у стола, поставив на него пирог с вишнями, как же я любил этот пирог когда-то, и тихо прошептала: — Ах Джон, где же ты? Как бы я хотела, чтобы ты был рядом, — она отвернулась от камеры, было видно только её опущенные плечи. Как давно я не слышал этого имени, даже стал забывать. Невольно провёл пальцем по её фигуре. Сердце сжалось. Если бы она только знала, как и мне хотелось быть рядом. Если бы она только знала насколько я близко… Всё таки иногда тяжело быть Кукловодом, но они должны понять какова истинная цена свободы. Со временем я забыл о попытках Подпольщика скрыть от меня его очередное изобретение, до одного дня. С самого утра младший Файрвуд собрал большинство жителей дома в прихожей. — Сегодня мы наконец освободимся! — Торжественно заявил Подпольщик. — Джек, что ты на этот раз придумал? — Устало потер переносицу и сложил руки на груди Джим. — Может стоит еще раз всё проверить? — Перо подошла к Подпольщику и положила ладонь ему на плечо, — это опасно. — Андреа, не волнуйся, всё будет хорошо. — Джек, — не унималась Перо, — у меня плохое предчувствие. Почему меня это сразу не насторожило? Но Подпольщик, казалось, её не слышал, он был словно одержим своей идеей и прикрепил что-то к входной двери. Я потерял бдительность, плохо следил за поведением марионеток. Это было самодельное взрывное устройство. Перо и Джек не успели отойти на безопасное расстояние, когда раздался оглушительный взрыв. Дженни и Последователя взрывной волной отбросило к стене. Внутри меня всё похолодело как в тот день ужасный день. Я застыл, глядя в монитор, на экране которого разворачивалась трагедия. Исами и Райан были на лестнице, на них посыпалась штукатурка. Перо и Подпольщик были в самом эпицентре взрыва. На младшего Файрвуда обрушилась деревянная балка. Перо лежала недалеко от него. Все были без сознания. Когда пыль понемногу осела, со стороны лестницы раздался сдавленный стон Исами. Перо пришла в себя, она закашлялась и попыталась подняться. — Джек, — охрипшим голосом, позвала она, но в ответ была тишина, — Джек, — голос сорвался, но снова никто не ответил. Перо приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам, и я рассмотрел на её шее верёвку, которая образовала петлю. Как она туда попала? Перо повернулась и посмотрела прямо в камеру. — Кукловод, сделай же что-нибудь, он же погибнет! Я молчал. Этот неугомонный мальчишка устроил в моём доме бардак, он нарушил мои правила. Стоило ли мне ему помогать? — Ну же, Джон! — Я моргнул, не веря своим ушам, неужели она… — Джон Фолл, я знаю, что ты Кукловод и верю, что ты на самом деле лучше, чем хочешь казаться, если в дневниках ты был настоящим. Помоги, — она хотела принять сидячее положение, но петля на шее стала затягиваться сильнее. А я по-прежнему ничего не делал, молча глядя в монитор. Мне нельзя вмешиваться, они сами виноваты. Я сжал кулаки. Почему-то в этот момент я сомневался, что поступаю правильно. Даже не смотря на то, что там была Дженни. — О боже, Андреа, — доктор пошатываясь поднялся на ноги, — чёрт, она задыхается. Райан, помоги! Райан держался за голову и пытался найти что-нибудь острое, чем можно перерезать верёвку. — Спаси Джека, — прошептала Перо и потеряла сознание. — Вот, возьми, — Райан протянул нож Джиму, — твою ж мать, — он заметил тело младшего Файрвуда. Джим обернулся на возглас и побледнел, когда увидел брата под тяжелой балкой. По его лицу было видно, как ему тяжело дался выбор, доктор сначала оказал первую помощь Перу. Рядом тихо всхлипывала Дженни, которую обнимала за плечи Исами. — Джим, нужна помощь. Когда Перо сделала судорожный вздох и закашлялась, он помог Райану поднять балку. — Джек, — бледный как полотно Джим упал перед братом на колени. На голове Подпольщика зияла кровавая рана, лицо было в мелких ожогах. — Джек, брат… — Он… жив? — Осторожно спросила Исами. — Он дышит, — констатировал Райан. — Нужно срочно в гостиную, — доктор провёл ладонью по лицу. Они с Райаном перенесли Подпольщика в гостиную, где доктор тут же принялся оперировать брата. Перо оставалась без сознания у себя в постели. Дженни ни на шаг от неё не отходила. Спустя несколько часов доктор закончил операцию. Совсем обессиленный он поднялся в комнату Пера. — Как она? — Не приходит в себя, — тихо ответила Дженни, — а как Джек? Джим покачал головой. — Я сделал операцию, зашил рану, слава богу, она оказалась неглубокой. У него сломано несколько рёбер. И глаза… — он поморщился, — ему обожгло глаза. Дженни охнула и прикрыла рот ладонью. — Он что… — Пока не знаю, — не дав её закончить вопрос, ответил Джим, и стал осматривать Перо, она хрипло вздохнула, — не нравится мне это, — нахмурился. — Джим, в чём дело? — Занервничала Дженни. — Верёвка сильно передавила шею, возможно, повреждена трахея. Дженни стёрла со щеки слезу. Бедная моя Дженни, сколько ей пришлось пережить, и всё из-за этого чёртова Файрвуда. — Скорее всего, какое-то время Андреа не сможет говорить, — заключил доктор. — Она поправится? — С надеждой спросила Дженни. — Конечно, — заверил Файрвуд и поцеловал её в лоб, — тебе надо отдохнуть. В этот момент меня что-то кольнуло, я понял, что завидую Джиму, он может так спокойно разговаривать с Дженни, успокаивать её, касаться. А я просто сижу и наблюдаю за этим. Нет, так не пойдет, мне не стоит об этом думать. Перо так и не приходила в себя, даже этот гадкий мальчишка Файрвуд очнулся спустя несколько дней. От злости я ударил кулаком по столу, когда он зашёл в её комнату и присел на кровать. Почему это так меня задело? — Андреа, ты слышишь меня? — Тихо спросил он и положил ладонь на её руку. — Прости меня, это я во всём виноват, не послушал тебя. Подпольщик поморщился от боли. Он винил себя и правильно делал. Да, он был виноват, но ни он один… Перо наконец очнулась и я выдохнул с облегчением. Странно. — Андреа, — улыбнулась Исами, — какое счастье, ты очнулась. Подожди, сейчас позову Джима. Перо открыла рот, но не смогла издать ни звука, её глаза в ужасе расширились, а Исами поспешила за доктором. Джим мягко объяснил ей, что пока она говорить не сможет. Нет, Перо не билась в истерике, не рыдала, не крушила комнату, после разговора с Джимом, она просто сидела на подоконнике и молча смотрела в окно. Мне было больно видеть её такой. Я решил дать ей задание. — Перо, ты долго не проходила испытания, пора продолжить борьбу за свободу. Она медленно обернулась и посмотрела в камеру. Её взгляд горел. Наше безмолвное противостояние продолжалось. Она так же медленно отвернулась и снова продолжила смотреть в окно. — Андреа, — на пороге комнаты возник Подпольщик, — где ты? — Он прищурился, пытаясь её разглядеть. Перо тихо соскользнула с подоконника и, взяв его за руку, подвела к кровати. Зрение у Джека не восстановилось. Я поймал себя на мысли, что мне даже жаль его. Раньше он мог собрать и починить множество вещей, а теперь он стал поломанной марионеткой. — Забавно, был крысой, а теперь стал кротом, — горько усмехнулся он и дотронулся до лица. Перо взяла его за руку и сочувственно посмотрела на него. Подпольщик почти ослеп, Перо онемела. Винила ли она его в этом? Выражение её лица было слишком красноречивым. Очевидно же, что она считала его поступок опрометчивым. — Андреа, сможешь ли ты простить меня? — Он поднял на неё глаза. Перо отпустила его руку и перевела взгляд в окно. Джек выдохнул и покачал головой. — Я всё понял, — тихо сказал он, — прости, я не хотел, чтобы всё так случилось. Я всё испортил, — он встал и медленно вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, Перо подняла взгляд на камеру. В нём отчётливо читался вызов. Ночью в доме было тихо, все спали. Перо тоже спала. Я мерил шагами своё логово, обдумывая одну мысль. Наконец решился. В полной темноте я прокрался в её комнату. Прикрыв за собой дверь, замер на пороге. Тёмные волосы разметались по подушке, ресницы подрагивали, похоже, ей снился тревожный сон. Неожиданно она открыла глаза, из её груди вырвался хрип, когда она заметила меня. Первой мыслью было сбежать, но раз я уже здесь, разговора не избежать. Я сделал глубокий вдох, словно мне предстоял прыжок в пропасть, и сделал несколько шагов вперёд. — Перо, — обратился я и понял, что это неправильно, — Андреа. Она приняла сидячее положение и подтянула колени к груди. И снова этот взгляд буквально прожигающий, но в нём не было ни осуждения, ни ненависти, лишь неподдельный интерес. Ей было любопытно, что я хочу сказать. — Наверное, мои слова прозвучат как насмешка, но мне очень жаль, что с тобой всё это произошло, — голос звучал совсем тихо, будто он и не принадлежал вовсе, мне было стыдно. — Если сможешь, прости меня, виноват не только Файрвуд. Я затеял весь этот спектакль. Виноват я. Глаза у Андреа удивлённо округлились, она явно не ожидала, что сам Кукловод придёт к ней с извинениями. Она многозначительно вздохнула и нахмурилась. Я не понимал, что это означает, что мне дальше делать. Впервые я чувствовал себя растерянным. Андреа почесала кончик носа и взяла с тумбочки блокнот с ручкой. Она быстро что-то писала, а затем развернула блокнот ко мне. То, что там было написано, заставило меня в очередной раз впасть в ступор. «Джон, ты не передо мной извиняйся, а расскажи всё Дженни. Ты даже не представляешь насколько нужен ей». Я сглотнул и ещё раз перечитал текст. Она убрала блокнот и развела руки в стороны, как бы говоря «ну что тебе непонятно». Не зря я назвал её Пером. Девчонка по моей вине осталась без голоса, которого и мне ужасно не хватало, а беспокоится за мою Дженни. Она не сводила с меня взгляда, ожидая реакции. — Я не могу, — ответил ещё тише. В глазах застыл немой вопрос «почему?» — Послушай Андреа, — я подошел ближе, склонился к ней так, чтобы наши лица оказались на одном уровне, — не советую тебе забивать этим голову. Она фыркнула и сложила руки на груди. Я взял её за подбородок, приподнимая его выше. — Надеюсь, ты понимаешь, что не должна говорить об этом Дженни. Андреа оттолкнула мою руку, надо же, не побоялась, находясь один на один с жутким маньяком перечить ему. И снова эти карие глаза впились в душу. Да уж, до появления Пера я и не вспоминал о том, что она у меня есть. — Прости. Я также тихо покинул комнату и поднялся в свою каморку. До самого утра не мог уснуть, обдумывая слова Андреа. Возможно, она права и мне стоит поговорить с Дженни. Да нет, бред. Дженни не должна узнать. Или должна? Андреа ей точно ничего не расскажет, потому что это должен сделать я. В одном я был уверен точно — наше с Андреа противостояние не окончено, её взгляд был красноречивее любых слов. И не факт, что я выйду из него победителем.