Внутри Железного Червя

Это был день, когда всё изменилось если и не для всех, то для многих. В тот день А-Рон Тирн, сын А-Рон Торна, который раз стоял на карауле. Он охранял самый край поселения самого края империи своего отца, высматривая на ней чужаков и варваров, бандитов и переносчиков болезней. Но самой главной задачей на карауле считалось высматривание Железного Червя, существа прямиком из сказаний "узревающих духов". Стоять на карауле А-Рон Тирн не любил. К тому же, он не верил в Железного Червя; тем более, что всё это скорее было сказками, которыми пугали непослушных детей. Мол, не будешь слушаться своих старших и прилетит к тебе Железный Червь, который поглотит тебя. Какая глупость. Обидно только, что в такую глупость тут верят как ни во что другое. В поселении А-Ман Вилл (которое по счастливому совпадению оказалось и главным в их небольшой империи) было три типа реакций на упоминание Железного Червя. Первой и наиболее частой реакцией был простой страх. У второй и третий были одинаковые основы — показушная храбрость, которую, впрочем, питали собой разные причины. Второй тип реакции чаще всего показывали воины, которым страсть как не терпелось показать свою силу. Победа над железным червём была мечтой многих поколений. Основой для третьего типа реакции было равнодушие к тому, что было у вторых. Как во всякой религии есть своё место для тех кто не слишком верит, так и среди поселенцев были такие вот равнодушные. И А-Рон Тирн, сын А-Рон Торна (чьё имя означало "Будущий Разрыватель Брюха Железного Червя"), был как раз из таких, чем сильно огорчал приспешников своего отца. Сам отец, казалось, спокойно относился к подобной позиции одного из своих сыновей — тем более что А-Рон Тирн был далеко не первым претендентом на его трон после смерти. Приспешники и последователи же А-Рон Торна были далеко не согласны в этом со своим вождём. Не может ведь быть так, думали они, чтобы сын текущего вождя поселения отрицал веру в Железного Червя. Это как минимум давало дурной пример; как максимум же могло стать причиной для роста еретиков, которые в итоге могут перехватить власть над поселениями. И что тогда? Никто не знал, что тогда, и это пугало больше всего, и этот страх подталкивал жителей обратно, в родные ограничения своих предрассудков. Тот же страх давал таким жителям поселения силы в нарастающей агрессии, у которой поначалу не было способа выпустить прочь. Разве что в виде призывов, что сначала раздавались только в комнате вождя. Потом они эхом раздавались в доме одного, другого. Эхо поднималось над группой людей, окутывало их. Как туман, заволакивающий глаза, пугающий разум, заставляющий сжимать кулаки чаще, чем требуется. Вот так и случилось, что однажды всех тех, кто не верил или даже на миг сомневался в существовании Железного Червя, начали отправлять на смертельную битву между собой. Перед этим их отлавливали и кидали темницы; мало ли, вдруг испугаются и откажутся от своих неверных мыслей. Кто-то иногда отказывался, А-Рон Тирн о таком точно слышал от отца. Он тогда говорил об этом облегчённо: считал хорошим знаком, что в этот цикл прольётся меньше крови. А крови его подвластный народ поселения требовал всё больше и больше. Прежде мирное население распробовало кровавое зрелище на вкус, и оно ему понравилось. А-Ман Вилл, будучи главным поселением империи А-Рон Торна, получило с этого небывалый рост; со временем даже была построена целая Арена. Но где место для жертвоприношения (а иначе А-Рон Тирн не мог это называть, пускай оно и поощрялось населением), там нужны были и те, кто в этом месте будет жертвой. В этом случае некоторые проявляли настоящее коварство: поджидали, когда кто-то — знакомый или чаще незнакомый — скажет что-то не совсем укладывающееся в ужас поклонения перед Железным Червём. После этого говорили стражам об услышанном и беднягу хватали, чтобы увести в темницу. И вот однажды для Арены А-Ман Вилла схватили и А-Рон Тирна. По-гнусному, забрали из его же комнаты, ещё сонного. Так легко, будто никто из охраны, так тщательно подобранной для дома вождя, даже не пытался остановить похитителей. Даже в темнице долго не держали; все понимали, что мнения своего не изменит. Уже на следующем закате юношу отправили на Арену, сражаться с такими же испуганными и потому готовыми на всё, чтобы спастись. Чтобы вернуться домой. А-Рон Тирн был ещё совсем маленький, когда эти кровавые сражения только начались. Приходилось идти с братьями и отцом (единственная сестра, пусть и хотела следовать за ними, но не допускалась), смотреть на то, как разрывают друг друга руками и орудиями. Он не любил сами схватки, хотя отрабатывать удары и стойки даже обожал. Он ценил красоту тела, способного в случае чего защитить себя даже от самых страшных зверей. Против другого, такого же, как он сам, использовать полученные знания А-Рон Тирну никогда не хотелось... Но пришлось, хотел он того или нет. Теперь юноша выходил на Арену родного поселения. Даже без защиты на теле, всего лишь с копьём и маленьким круглым щитом в руках, чтобы отвоевать обратно своё право на жизнь. Отец его, пусть и присутствовал на своём привычном месте, но не мог смотреть на арену; каким бы храбрым и мужественным он ни был, но душа его обливалась кровью в своём сморчке, что было в груди его. Даже ему не хотелось терять своего сына... Но А-Рон Тирн победил. Всё же он был хорошо натаскан в подобных битвах: хотя разуму было неприятно так делать, тело послушно делало выпады, направляло орудие на защиту. Потому, пусть и не без проблем, но остался последним, кто стоял на ногах. Самостоятельно, что важно, ведь иногда из-за яда, которым были смазаны некоторые оружия у сражавшихся, мертвецы сами продолжали стоять на ногах, в то время, как их душа отправлялась в глубины Небесной Бездны. Но в то время, как народ восхвалял последнего воина Арены, близкий круг вождя всё так же был недоволен. У отца даже возникло подозрение: не смогли сделать так, чтобы его сын умер сам и на виду, то могут попытаться сделать тайком, через чужие руки. А А-Рон Торн пусть и суровый вождь и хранитель народа, но любил своих детей, несмотря ни на что. В итоге А-Рон Тирна изгнали из А-Ман Вилла, пусть и не напрямую. Ради его же безопасности решили отправить на самый край поселения А-Джа Вилл — служить на благо своих родных и близких, карауля приход монстра из сказаний. Но юноша понимал: это было как раз изгнанием, которое можно с тем же успехом считать вечным. Вернуть его назад, к прежней жизни, могло бы разве что чудо. Быть А-Рон Тирну в этом месте не нравилось. Хотя бы потому, что по большей части его тут избегали — весть о нём, казалось, долетела со скоростью птицы Гур, любительницы полакомиться мертвечиной и потому считавшейся вестником очень плохих вестей, если не смерти. Приветствия говорились в адрес юноши суховато, при разговоре даже не смотрели в его сторону, стараясь держаться чуть дальше вытянутой руки. На празднествах и пирах А-Рон Тирн частенько оказывался усажен в отдалении от толпы, если не сидел совсем в одиночестве. Но совсем один юноша всё же не был. Жена вождя этого маленького поселения, полноватая женщина в годах, всегда обращалась к нему с понимающей улыбкой. То слово доброе скажет, то передаст на караул еды. А-Рон Тирн был ей за это благодарен; впрочем, он был уверен, что за такую доброту супруг А-Джа нещадно её бил. Слишком уж часть юноша замечал, как жена вождя пыталась скрыть от него свои новые увечья. А так в этом далёком посту делать было особо нечего. Пройти от одного края А-Джа Вилл до другого не занимало много сил и времени, все в основном заняты выращиванием еды или караулом. О других развлечениях, которых было в достатке в том же А-Ман Вилле, тут либо не слышали, либо не хотели в таком участвовать. Только и оставалось, что думать, что А-Рон Тирн частенько и делал. На караулах он много думал о своём прошлом. Тогда он и понимал много чего, что ранее упускал из виду. Например, что со словами всё же следовало быть осторожнее; всё-таки статус его не то, чтобы спас в итоге. Что стражу в ту ночь, когда его забрали в темницу, могли просто подкупить. Что за ним могут следить и дальше, делая всё возможное, чтобы в этом изгнании юноша оставался одиноким. От этого А-Рон Тирн не мог не грустить. Он скучал по дому; скучал по своим непослушным братьям и непоседливой, но умной сестрёнке А-Рон Тра (у которой всегда есть шансы стать новым вождём А-Ман Вилла). Он даже скучал по своей матери, холодной ко всем, кроме своего дела и супруга. Об отце А-Рон Тирн старался не думать — всё-таки из-за его решения он оказался здесь. Хотя нет, ещё что-то можно было делать на карауле: гонять тех самых птиц Гур. Их здесь весьма хватало; везёт им, что мясо особо съедобным не назвать. Такое разве что годится, если отправляешься в очень дальний поход, так что птиц особо тут не трогали. Зато они трогали отходы поселения, неплохо набирая в размерах. Вот и сейчас одна из птиц крутилась как раз рядом с местом караула юноши, поклёвывая что-то в земле. Время от времени она поглядывала на него, хлопала крыльями и кратко кричала. А-Рон Тирн поднял с земли камешек, прикинул вес и что есть силы кинул в сидевшую неподалёку птицу. Не попал; птица уже уносилась прочь, крича как резанная и шумно хлопая крыльями. Юноша вполголоса прочитал заговор от плохого, который полагается говорить при виде птицы Гур. Не то, чтобы верил, будто заговор внезапно сработает; так его просто учили. После этого опять вернулся к мыслям о доме. Где-то рядом, прерывая мысли, раздался гул. На него А-Рон Тирн не обращал на него уже особого внимания: местные охотники любили пошуметь, возвращаясь после долгих походов в поисках стадов. Они дули в трубы, когда возвращались; гул продолжался даже во время пира, который устраивают в их честь. А-Рон Тирн как-то поинтересовался, почему в таком случае не празднуют в честь собирательниц, но получил лишь насмешки да очередной караул. Вот только в этот раз юноша, сам того не осознавая, обратил внимание на то, что гул раздавался не рядом с поселением или где-то внутри. Скорее откуда-то сверху. Подождите, подумал А-Рон Тирн, но ведь охотники не летают. Было ещё пара вариантов, но тех, кто пытается сделать свои крылья, чтобы больше походить на птиц Гур, здесь тоже нет. А что касаемо мокрого сезона, когда божество Гра-Ах проливает на землю воды из своих ран и ревёт от боли, то до него ещё далеко. Тем временем гул, казалось, не только нарастал, но и перемещался. Он звучал всё ближе к месту, где юноша нёс свой караул. В недоумении он взглянул в отражение Небесной Бездны, пытаясь найти наверху источник необычного шума... Это был Железный Червь. А-Рон Тирн почувствовал, как в груди похолодело. Как раз около сморчка плоти, в которой хранилась душа. То, чем пугают непослушных детей, существует. Железный Червь действительно существует. Его длинное тёмное тело скользило среди лучей заходящего светила, как и гласили те сказания. Его шкура была настолько жёсткая, что никому ещё не удалось её пробить даже самыми крепкими орудиями. Глаза его были рассыпаны по телу Червя и держали в себе тьму, лишь иногда вспыхивая множеством звёзд. Говорят, если не повезёт попасть под этот свет, то тело застынет и попавшему под это заклятие не получится даже оглянуться. Страх окутывает юношу. Он бьёт тревогу что есть силы: — Железный Червь здесь! — завопил он не своим голосом. — Железный Червь!!! В тот же миг всё поселение было поднято на ноги. Правда, толку от этого было почти никакого: все в панике бегали, что-то кричали друг другу, немногие хватались за копья, но тут же застывали на месте, попросту не зная, что делать дальше. А-Рон Тирн, как и те воины, стоял на месте и не понимал, что ему делать. Их всех учили, как в случае чего задержать Железного Червя (потому что право покончить с ним последним ударом имеет только вождь из А-Ман Вилля), но к тому, что такое может реально случиться, никто не оказался готов. — Сети, караул! — один из караульных закричал ему. — Неси мелкие сети! Это вернуло юношу в чувство. Он быстро, как никогда раньше — даже на Арене такой ловкости не было — он пробежал к своей башне, на которой нёс караул. Там собрал висевшие на просушке сети, сложил в одну кучу и только хотел взять их, чтобы раздавать их воинам. Возможно, в ином случае это бы и случилось, но не тогда. Тогда же ослепляющий взор одного из глаз Железного Червя неожиданно обратился на юношу. А-Рон Тирн, сын А-Рон Торна, отлично запомнил тот момент. То, какой он испытал в этот момент страх. То, как под ослепляющим взором монстра его тело замерло на месте. Как взгляд его был полностью погружён в этот неожиданно сверкающий всеми цветами свет, занимая собой весь остальной мир. Как слух его был словно под водой; лишь слышал среди гула, что кого-то рядом пытались докричаться. Голос был знакомый, женский, но А-Рон Тирн, казалось, забыл всё, что только знал. Лишь чувствовал, как его тело словно начало плыть в воздухе, навстречу всем этим цветам. Навстречу Железному Червю...