***
Он шел по бесконечным коридорам дома, его шаги эхом отдавались при каждом болезненном шаге. На самом деле Драко хотелось развернуться и убежать — как можно дальше, где бы он сейчас ни оказался, — но он понимал, что это невозможно. Мало того, что его очень быстро схватят, так еще и мать наверняка накажут, а он не мог больше рисковать ее безопасностью. Поэтому Драко смирился со своей ужасной участью и продолжил путь в гостиную мэнора, где проходило очередное собрание Пожирателей смерти. Темный Лорд восседал в самом центре комнаты, наблюдая за тем, как его любимая змея обедала каким-то бедным магглом, в то время как несколько фигур в серебряных масках тихо стояли рядом. В углу комнаты он заметил маску своего отца, который хоть и старался выглядеть как можно более безучастным к разворачивающемуся зрелищу, все равно не мог унять дрожь в коленках. Бедняга. Он всегда был слаб в окклюменции. Его мама же была совершенно неподвижна, как мраморная статуя. Ее лицо было почти безмятежным, хотя он точно знал, что она испытывает ужас и отвращение ко всему, что происходило прямо под крышей их дома. Боги, она действительно была самой сильной ведьмой, которую он когда-либо знал. Тетя Белла, однако, выглядела так, словно веселилась от души. Ее губы были раздвинуты в безумной ухмылке, и она казалась почти таким же диким животным, как и сама Нагайна. Что за чертовски безумная женщина… Неудивительно, что Темному Лорду нравилось держать ее рядом, учитывая собственное безумие. Никто другой в комнате не привлек его внимания в должной мере, пока взгляд не упал на Селвина-младшего, стоявшего рядом с отцом. Мальчик выглядел почти завороженным происходящим, и это, по меньшей мере, озадачило Драко. Как вообще кто-то мог позволить своему ребенку смотреть на подобные ужасы? И как, черт возьми, этого ребенка не трогало происходящее? — Вы просто не понимаете, мистер Малфой, — Дамиан Селвин вдруг посмотрел на него, как будто в комнате не происходило ничего необычного. — Это всего лишь естественный порядок вещей. Охотник и добыча. Убей или будь убит. Какого черта? И словно на него внезапно наложили накинули покрывало тумана, весь пол растворился, а люди исчезли, и только он и жуткий ребенок остались в зияющей темноте вокруг. — О чем ты? — Как я понимаю, ты сомневаешься в нашем Темном Лорде, — продолжал он, странно серьезный для столь юного возраста. — Не будь дураком, мистер Малфой, ты не сможешь далеко продвинуться, если отвернешься от людей, в руках которых находится истинная сила нашего мира. — Слушай сюда, маленькая дрянь… — огрызнулся Драко, расправив плечи и внезапно почувствовав себя выше, чем когда-либо. — Оставь меня в покое, понял? Я не должен выслушивать нотации от сопляка, который еще даже недостаточно взрослый, чтобы учиться в Хогвартсе! — Жаль, правда, — покачал головой ребенок, а темнота вокруг него превратилась в облака густого черного дыма, которые распространялись до тех пор, пока не поглотили и его. Кислород выходил из легких с самой мучительной болью, которую он когда-либо испытывал. — Какое-то время я почти надеялся, что ты сможешь стать моим проводником, понимаешь? И вот Драко проснулся, отчаянно задыхаясь, чувствуя себя растерянным и откровенно напуганным, изо всех сил пытаясь сдержать усмирить судороги в мышцах и опуститься на кресло, на котором уснул. К сожалению, ему не удалось вести себя тихо, как надеялся, поскольку Гермиона тут же спустилась по лестнице, зовя его по имени. — Драко! Драко, что случилось? Он жалко дрожал, тяжело дыша, пока не почувствовал мягкие руки, вытирающие пот и капающее масло с его лица, когда его жена проводила пальцами по влажным волосам. — Черт… — простонал Драко, наконец открыв глаза, чтобы посмотреть на самое ангельское лицо, которое когда-либо видел. Ее янтарные глаза немного потускнели, наполнились беспокойством, и он увидел, что она снова прикусила нижнюю губу. Как долго она ждала, пока он откроет глаза и что-нибудь скажет? Мозг разрывала боль, и ему казалось, что он снова упал со стремянки. Слава богам, что на этот раз у него хотя бы сохранились все воспоминания. — Ты в порядке? — спросила Гермиона снова, когда он не ответил в первый раз. — Поговори со мной, Драко. Я услышала твой крик. Может, нам поехать в больницу? — Прости, — он прочистил горло, протягивая руки для объятий, в которых она отчаянно нуждалась. — Я просто… мне приснился плохой сон. — Сон? Боги! Мне казалось, что ты умираешь! Ты уверен, что это был просто сон? — Ну… Это было больше похоже на кошмар. — Драко! — Я знаю, знаю, — он растянул губы в натянутой улыбке, пытаясь избавиться от пульсирующей боли. — Но я клянусь, что со мной все в порядке. Я не в первый раз вижу кошмары, Гермиона, все хорошо, поверь мне. — Но… Что, если это не просто сон? Тебе снятся кошмары почти каждую ночь после несчастного случая. Это ненормально! — Мне жаль, что я напугал тебя, — вздохнул Драко, изо всех сил стараясь утешить ее, неуверенно поцеловав тыльную сторону ее руки. Но сердце все еще сжималось в груди от чувства вины за то, что он так сильно ее встревожил. Очевидно, Гермиона знала о его ужасных бессонных ночах в течение довольно долгого времени. — Пожалуйста, не задумывайся об этом. — Все же мне кажется… — Что бы это ни было, — в очередной раз выдохнул он, — я уверен, что смогу справиться со всем сам. А теперь, пожалуйста, ложись спать. — Хорошо, Драко, — она выглядела недовольной, но, к счастью, оставила эту тему, покачав головой. — Как скажешь. Я просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. — Естественно! — солгал он.***
В редкое солнечное утро Драко повез семью в Северный Йоркшир, чтобы провести выходные в Нотт-мэноре. Поместье располагалось в сельской местности, среди холмов и бескрайних одиноких полей, вдали от маггловских городов — идеальное место для четырех юношей, чтобы испытать свои навыки в квиддич. — Я хочу быть ловцом! — воскликнул Кастор, хватая одну из метел и убегая к импровизированной квиддичной яме (наполненной потрясающими согревающими чарами, по которым так скучал Драко) прямо у основного здания. — И я хочу быть в команде дяди Блейза! — Нет! — надулся Антарес. — Я хочу быть ловцом в команде дяди Блейза! — Я тоже хочу быть в команде дяди Блейза! — крикнул Поллукс. — Эй, я самый старший… — Скорпиус тыкнул в себя пальцем, высоко подняв подбородок и практически вцепившись в руки Блейза. — Поэтому я буду ловцом в команде дяди Блейза, и точка! — Эй! — Тео склонил голову набок и с откровенно обиженным видом уставился на самодовольного друга. — Почему все хотят быть в твоей команде? Я гораздо лучший игрок, чем ты! — О, разве ты не знал? — Блейз ухмыльнулся и гордо выпятил грудь. — Я лучший игрок в квиддич Республики Науру — я выигрывал Лигу четыре раза подряд! — Что? Нет, ты не лучший! И нет, не выиграл! — Конечно, выиграл! Меня даже наградил сам президент, после того как я принес славу их стране! — Видишь? Дядя Блейз просто супер! — Блейз, — Драко закатил глаза. — Хватит врать моим детям… ты даже не попал в команду Слизерина в школе. — Это только потому, что капитан команды был последним придурком! — Слушай сюда, ты, кусок де… — Ребята, перестаньте! — Тео хлопнул в ладоши, чтобы остановить их препирательства, и раздал всем ребятам запасные метлы. — Давайте перестанем терять время. Скорп, Арес и я можем быть в одной команде. Блейз, Кас и Люкс идут в другую команду. Давайте распределим, кто будет загонщиком, охотником и ловцом. — Подождите, но кто будет вратарями? — Что за вопрос! Дот и Коко, очевидно! — Ни за что, Арес! — быстро вмешалась Гермиона, положив руки на бедра и нахмурив лицо. — Девочки слишком малы, чтобы играть в подобные игры! И это опасно… не думаю, что тебе вообще стоит летать! — Но, мама! — Ну же, Гермиона! — Драко поддержал своих детей, одаривая ее своей самой харизматичной улыбкой. — Пусть дети повеселятся! Мы можем выступить в роли вратарей — нам не нужно даже садиться на метлы! — Мы сможем, если точно не будем пользоваться чем-либо волшебным… — Все будет хорошо! Полумна останется здесь и позаботится о девочках, пока мы сыграем пару раз. — Пожалуйста, мама! — четверо мальчиков скучились вокруг нее, сделав свои самые лучшие умоляющие лица, вскоре к ним присоединились Тео, Блейз и сам Драко, пока Гермиона, наконец, не уступила, вскинув руки вверх. — Святая Цирцея! Хорошо. Давайте все поиграем! Но если кто-нибудь из моих детей пострадает, я убью вас всех! — Круто! — радостно воскликнул Драко, подбегая к Тео и громко провозглашая, что собирается стать частью команды в качестве умелого игрока, а не выдуманного (серьезно, Блейз, что это вообще за сказка), в то время как его жена с удрученным лицом устроилась на другой стороне ямы. Пхах… это точно будет легкая победа. Он просто надеялся, что в близнецах есть дух спортивного мастерства. Семь матчей спустя (четыре поражения и три победы у его команды) он с горечью осознал, что за эти годы Блейз действительно стал неплохим загонщиком, а Тео… остался таким же дерьмом. И хотя Гермиона не была лучшим вратарем, которого он когда-либо встречал в своей жизни, некоторые моменты в ее защите произвели на него неизгладимое впечатление. Но, опять же, это были всего лишь ее рефлексы, как матери пятерых детей, решил он. Во время каждого матча Драко наблюдал, как его дети неуверенно летали вокруг ямы — всего в нескольких метрах от земли, как велела им мама, в медленном темпе, — но они все равно веселились от души. На самом деле, казалось, что они больше сосредоточены на смелых трюках и акробатике на своих метлах, чем на самой игре, и это было совершенно нормально. Он также слишком отвлекся, наблюдая за тем, как Гермиона болела за своих парней, сосредотачиваясь на защите своей стороны ямы от квоффлов, которыми Блейз продолжал атаковать, — это раздражало Тео до крайности, но ему было все равно. Гермиона была просто слишком красива, чтобы не отвлекаться на нее. — Боги, приятель! — с насмешкой заметил Блейз, выиграв восьмой матч, бросив квоффл прямо ему в лицо и затем угодив в ворота. — Ты безнадежен. — Заткнись, Блейз.***
Гулять по Нотт-мэнору после столь долгого перерыва казалось немного странным. Его последние воспоминания об этом месте в лучшем случае расплывчатые — в первый раз он помнил это место будучи ребенком, когда ситуация в стране не была такой ужасной. Последний раз он приезжал сюда на Пасху на третьем курсе. Он только снял швы с раны, оставленной цыпленком-переростком Клювокрылом, и ему было откровенно не по себе от всего того дерьма, которое он пережил за тот школьный период. Самым неприятным из всего произошедшего было то, что его ударила одна разъяренная львица, которая была поразительно умна для своих собственных лет. Тео пригласил его, Блейза, Крэбба и Гойла провести некоторое время в его поместье, пока их отцы погрязли в делах. И, так как в то время он был наивным ребенком, план показался ему идеальным. Честно говоря, то время было самым лучшим во всей его жизни. С друзьями они устраивали дикие игры по лесу, окружающему поместье, охотились на мелкую дичь, практически ежедневно купались в реке у безмятежного водопада. Они устраивали магические дуэли и матчи по квиддичу, что весьма улучшило его понимание собственной магии в то время. И они даже предприняли первые попытки флирта с местными девушками в деревеньках, расположенных ниже по долине, которые укрепляли уверенность Драко в себе с каждым неуклюжим хихиканьем и мимолетным поцелуем. Жизнь казалась такой простой. Как жаль, что вскоре все пошло кувырком. Пройдя мимо арки комнаты, заставленной элегантной мебелью и чучелами животных — тех самых, которых он и его друзья убивали во время охоты, — ему захотелось заглянуть внутрь. Среди десятков фазанов, лис, оленей и свиней, которые, вероятно, не заслуживали того, чтобы их судьба оборвалась от рук кучки подростков, он увидел большую полку, заставленную фотографиями. И среди них разглядел одну, сделанную именно в те пасхальные выходные. На снимке он гордо стоял в центре кадра, а прямо у его ног лежала большая туша бубри. Слева от него Тео и Блейз смеялись над какой-то шуткой, справа Крэбб и Гойл закусывали принесенными с собой булочками, а на заднем плане виднелась свора охотничьих собак, которые, в сущности, и сделали всю тяжелую работу. Уголки его губ опустились, когда он посмотрел на двух больших мальчиков в кадре — Крэбба и Гойла. Они тоже улыбались, но почему-то выглядели немного неловко, стоя рядом. Зная, что один из них теперь мертв, сгорев в адском пламени, а другой с сумасшедшей женой сейчас находится в бегах, преследуемый аврорами за веру в идеологию, которая чуть не разрушила его собственную жизнь, Драко испортил одно из лучших воспоминаний о своем детстве. — Вокруг твоей головы много нарглов. — Мерлин! — он подскочил и развернулся, чтобы увидеть жуткую светловолосую ведьму в самых нелепых очках, известных человечеству. — Что… Не подкрадывайся к кому-то в таком виде! — Прости, что напугала тебя, — пролепетала она, не особо извиняясь. — Я знаю, как это ужасно — быть застигнутым врасплох. Мы с отцом очень испугались, когда Пожиратели смерти притащили нас в твой дом в качестве заложников. Когда она сказала это, по всему лицу Драко разлился жар, хотя это звучало не так, будто она осуждала его, скорее просто констатировала факт. Тем не менее было бы лучше не напоминать об этом инциденте… — Да, — Драко цокнул языком, отрывисто кивнув. — Это, мягко говоря, ужасно. — Ты выглядишь обеспокоенным, — повторила она, глядя куда-то в сторону от его лица. — Нарглы кружат вокруг тебя и не хотят улетать. — Я даже не знаю, что такое нарглы. — Ты зажигал лампу, которую я тебе подарила? — Ну… Да. — О! Замечательно… я не думала, что ты действительно это сделаешь… Итак, твои воспоминания вернулись? Драко помялся с ноги на ногу и обдумал варианты ответа. Сны, которые он видел, конечно, временами были похожи на воспоминания, но в основном они были запутанными и несуразными. В голове недоставало еще так много фрагментов, что он просто не мог поверить в то, что все решится с помощью подарка Полумны. Но, возможно… Он мог бы провести собственные исследования. И ему определенно нужно было начать задавать правильные вопросы. — Эта лампа, — пробормотал Драко, полностью сосредоточив свое внимание на ней. — Где именно ты ее нашла? И почему подарила ее мне? — Это довольно просто. Гермиона часто говорила о ней, когда речь заходила о ее родителях. И однажды, когда Теодор взял меня с собой на каникулы в Грецию, я просто набрела на нее и забрала домой. — Подожди… — Драко усмехнулся. Это никак не могло быть правдой. — Ты наткнулась на нее? Разве это не самая редкая, легендарная лампа? Как, черт возьми, ты могла вот так просто наткнуться на лампу богини Мнемозины? — Я была на местном рынке в Беотии, — пожала плечами Полумна, совершенно не уловив его сарказма. Милая Цирцея, она просто невежественна! — И группа киллмулов позвала меня к одному магазину. — Группа чего? Что за хрень… — А потом продавец — милая старушка, которая ни слова не понимала по-английски, — предложила мне большую скидку на лампу. — Откуда ты знаешь, была ли она милой, если она даже не… — Потом, когда я вернулась домой, лисы в лесу сказали мне подождать… — Лисы даже не разговаривают… — …подходящего момента, чтобы отдать ее тому, кто действительно в ней нуждается. И однажды они мне сказали, что с тобой произошел несчастный случай. Это ничего не объясняло! — Ладно, — продолжила она, неожиданно легко сменив тему. — Теодор попросил меня зайти за тобой, мы как раз собираемся к чаю. Он также интересуется одним вопросом: возобновили ли вы с Гермионой свои сексуальные отношения, несмотря на несчастный случай. Они с Блейзом ставят на это пятьдесят галлеонов. — Боги! — глаза Драко шокировано расширились. Только Тео мог жениться на ведьме, не имеющей абсолютно никакого здравого смысла. — Нет! Мы еще не… эм-м-м… восстановили эту часть нашего брака! — А, понятно… Но ты веришь в то, что скоро до этого дойдет? Я сделала ставку перед Рождеством и считаю, что у меня лучшие шансы на победу. Гермиона часто признается мне, что ей часто снится твое обнаженное тело. Погодите… неужели? Несмотря на пылающее лицо, он не мог не рассмеяться над этой информацией. Приятно было узнать такие подробности … особенно учитывая, что он часто думал о своей жене примерно в том же ключе. Тем не менее он ни за что на свете не признался бы в этом никому, кроме самой Гермионы. — Хорошо, пойдем пить чай.***
Драко чувствовал легкое возбуждение, идя по мощеной дорожке маленькой волшебной деревушки к югу от Нотт-мэнора. Он слышал, как неподалеку смеялись его друзья — вероятно, из-за его дурацкой улыбки на лице и того, как пружинил его шаг при ходьбе, — но ему было все равно. В то утро, когда он собирался отправиться в деревню с Блейзом и Тео, чтобы заглянуть в местный паб, Гермиона притянула его к себе и ни с того ни с сего впилась поцелуем в его губы. С тех пор мозг Драко практически отключился от всего, что не было связано с воспоминаниями о ее мягких губах. Он был так счастлив, что даже не обращал внимания на волшебников и ведьм, которые ходили вокруг и глазели на него, довольно громко перешептываясь между собой о том, что глава рода Малфой наконец-то снова появился в волшебном обществе. Если бы не Блейз и Тео, подкупающие и угрожающие любопытным горожанам, просящие их молчать об этом с не очень заметным блеском на лице, он был уверен, что его фотографии были бы напечатаны в Ежедневном пророке уже на следующее утро. И когда троица вошла в причудливый антикварный магазинчик, который привлек их интерес, Драко оказался в восторге, увидев, что сырая и манящая магия буквально витает у всех на виду. Старинные фарфоровые куклы танцевали на полках, а домовые эльфы пытались удержать их в неподвижном состоянии в стеклянных витринах, пока приветливая хозяйка магазина размахивала своей палочкой, расставляя все по полкам и подметая полы волшебной метлой. Боги, как бы ему хотелось сделать то же самое, чтобы навести порядок в книжном магазине дома… Краем глаза Драко заметил золотой блеск, и, повернувшись, он увидел на витрине красивое ожерелье, украшенное рубинами. — А, вижу, у вас хороший вкус, — рассмеялась хозяйка магазина, когда поняла, за чем он потянулся. — Думаю, это будет хорошим подарком для вашей возлюбленной. — Моей возлюбленной? — Да! Вейлы. Я читала об этом в газетах. — О, конечно, — Драко растянул губы в кривой ухмылке. Он почти забыл обо всех нелепых слухах, которые ходили о нем в газетах, но, похоже, бездумные сплетни были слишком хороши, чтобы общественность их игнорировала. — Да, это для моей… возлюбленной вейлы. Не забудьте завернуть его для меня, пожалуйста, хочу подарить это ей на Рождество. — Какая счастливая ведьма, — улыбнулась она, ловко заворачивая подарок в мерцающую бумагу. — Может, мне написать еще и записку? Может быть, ее имя? Ах, какая любопытная дамочка. Как будто он вот так просто выдаст имя Гермионы. — В этом нет необходимости, — он одарил ее своей самой очаровательной улыбкой, забирая покупки и собираясь выйти на улицу. — И для протокола… это я счастливчик, вообще-то. — Мерлин! — Блейз рассмеялся, пока они с Тео рассматривали старинный фарфор с наложенными на них проклятиями. — Ты чертовски безнадежен!***
— Посмотри на себя, — прошептал он, усмехаясь и прижимая ее к матрасу. Ладонью одной руки он держал ее запястья над головой, а другая путешествовала по ее обнаженной коже, оставляя на своем пути мурашки. — Такая готовая. Такая красивая. — Пожалуйста, — задыхалась Гермиона, выгибая спину и вжимаясь грудью в его сильную грудь. — Пожалуйста! Ты мне так сильно нужен! — Правда? — Драко ухмыльнулся дьявольской улыбкой. — Я вижу это… Ты так отчаянно нуждаешься во мне. — Да, Драко, — закричала она, извиваясь под ним и создавая восхитительное трение именно там, где им обоим было нужно. Распутница. Но ей этого было явно недостаточно. — Пожалуйста! Мне… мне нужно… — Продолжай, — поддразнил он, целуя ее шею до ложбинки груди. — Скажи мне, что тебе нужно. Скажи. — Мне нужно… — Папа! Папа! — внезапный звонкий крик, за которым последовал топот шагов, заставил его проснуться, подскочить и упасть с проклятого кресла с бешено колотящимся сердцем. — Папа! — закричал Поллукс, а его братья сразу же присоединились. — Проснись! Он застонал, потирая затылок и проклиная пол за то, что тот снова нанес его несчастному телу очередной ущерб. — Дети… Что случилось? Все в порядке? — Конечно, все в порядке! — Скорпиус запрыгал от восторга. — Наступило Рождество! Драко приподнял бровь, все еще ошарашенный царящим вокруг хаосом, но когда его взгляд переместился в центр магазина, он заметил огромную рождественскую елку, которую они вместе украсили буквально на днях. Все вдруг стало обретать смысл. — Точно, — он прищелкнул языком, неловко переступая с ноги на ногу. Его серые пижамные штаны все еще были немного тесноваты после сна, который он видел несколько минут назад, поэтому он старался сделать все, чтобы мальчики ничего не заметили. — И что вы четверо подскочили в такую рань? Еще нет и семи! — Ну же, папа! — заныл Антарес. — Нельзя проспать целый день! Это же Рождество! — Я это уже слышал, — Драко вздохнул и неловко потянулся. — Разбуди тогда и маму. Не хочу быть единственным мучеником в этой семье. — Мама уже давно проснулась! — Кастор скрестил руки на груди в знак защиты. — И это вина Ко-ко, а не наша! — Не вини свою сестру в том, чего она не может изменить, — Драко зевнул, поднимаясь по лестнице за восхитительным ароматом черного кофе, варившегося на кухне. Вместе с кофе он уловил аромат свежеиспеченного печенья и пирожков, которые, очевидно, только достали из духовки. Войдя на кухню, он стер с глаз последние остатки сна и уставился на представшую перед ним картину: Гермиона стояла с Корой на руке и вымаливающим еду Гербертом у ног, пока жарила яичницу и тосты на завтрак. Ее волосы были собраны в беспорядочный пучок (точнее, его остатки, который старательно расплетала дочь), и это только усиливало очаровательную домашнюю атмосферу, царившую на кухне. — Счастливого Рождества, Гермиона, — он поцеловал ее в висок и взял Кору на руки, слегка подбрасывая ее в воздух и встречая заливистый смех. — И тебя с Рождеством, моя дорогая Коко! — Да? — Гермиона рассмеялась, словно озаряя всю комнату теплом от своего смеха. — Значит, мы уже выбрали для нее прозвище? — Конечно! Это милое прозвище. Правда, Коко? — Драко поцеловал кончик ее носа, и Кора захохотала от восторга, похоже, соглашаясь с его замечанием. Боги, она очаровательна. — Ну, это лучше, чем маленькая Диппер, это точно! С легкомысленным настроением, задающим атмосферу грядущего дня, Драко наслаждался рождественским весельем вместе со своей семьей, сидел у камина рядом с большой украшенной елкой, смотрел с ними кино. А после того, как они съели огромный рождественский ужин, который они с женой приготовили вместе, семья оделась и отправилась на городскую площадь, чтобы полюбоваться красивыми огнями и дать мальчикам поиграть со стариком, который притворялся мифическим маггловским персонажем, известным как Санта Клаус. Что ж, пока они были счастливы и в безопасности, Драко не возражал. Наблюдая за тем, как близнецы боролись за место на коленях старика (который выглядел немного озадаченным после того, как Антарес выпросил у него в подарок Молнию 5000), он чуть не пропустил тот факт, что кто-то подошел к нему сзади. — Рад видеть тебя здесь, глист. Уф. Как же ему повезло наткнуться на этого придурка прямо на Рождество. — Почему же? — Драко в ответ стиснул зубы. — Разве мужчина не может пойти на прогулку со своей семьей во время праздника? — Не знаю, — задумчиво ответил старик. — Похоже, моя семья не любит, когда я часто бываю рядом с ними. — Не будь таким, — ответил Драко, легкомысленно пожав плечами. — Я уверен, что ты очень нравишься Эстер. — Не будь туп… ты знаешь, о чем я говорю! Если бы не ты… — Джейкоб! Рада тебя видеть! — Гермиона притянула их внимание, одарив мужа многозначительным взглядом. — Счастливого Рождества! — Счастливого Рождества, дорогая, — Джейкоб прочистил горло и «дружелюбно» похлопал Драко по спине, что больше походило на нападение, чем на что-либо еще. — Где дети? Мы с Эстер накупили для них кучу подарков. — Приятно слышать! — Гермиона казалась искренне довольной, хотя Драко все еще сжимал губы в плотную линию, давая понять, что этот олух ему совершенно безразличен. — Вы двое могли бы прийти к нам завтра в гости! Прошло столько времени с тех пор, как мы в последний раз собирались все вместе! — Знаешь, — Джейкоб растянул губы в наглой улыбке. Ну и назойливый же он. — Я согласен! Мы придем, моя хорошая! Драко попытался опротестовать это решение, но резкий удар локтем в бок быстро заставил его замолчать, так как жена молча упрекнула его за столь негативное поведение по отношению к ее другу. Это было смешно, учитывая, что именно этот олух был наглецом, но ради сохранения мира он молчал до конца вечера, пока мальчики играли с местными детьми. И после нескольких часов наблюдения за весельем детей и посещения парочки магазинов, которые были открыты в праздничное время, семья, наконец, вернулась в свой дом. Мальчики, потеряв почти все силы, хотели поймать Санта Клауса, проникающего в их дом. — Грейнджер, — с насмешкой произнес Драко ее фамилию, все еще злясь на то, что на следующий день ему придется провести весь день с Джейкобом (и Эстер, хотя девушка, по его мнению, была гораздо приятнее). — Какого черта я должен терпеть этого чертова идиота? Разве ты не видишь, что Джейкоб меня чертовски ненавидит? Они снова оказались в гостиной, раскладывали рождественские подарки у елки и ели печенье, которое она оставила на тарелке рядом. Мальчики крепко спали в своих комнатах, а Кора только что поела, так что ближайшие три часа или около того она должна была тихо спать в своей колыбели. Что даровало ему достаточно времени, чтобы поговорить с женой обо… Обо всем на свете. — Прости? — переспросила она, но в ее тоне витала какая-то легкость, которая несколько смягчила ее слова. — Я уже пятнадцать лет не Грейнджер! Ты не имеешь права называть меня так только потому, что ты недоволен. — Меня нельзя винить за это! Ты только что пригласила парня, который оскорбляет меня при каждом удобном случае! — Не делай вид, что ты его не оскорбляешь в ответ. Вы двое уже давно так общаетесь! — Ну… Это потому что он засранец! Даже эта Мегера может быть более приятной в общении, чем он! Гермиона вскинула бровь (вполне заслуженно), а он недовольно поджал губы, переосмысливая свои слова. Это было сильным преувеличением с его стороны — он ни за что на свете не предпочел бы эту сумасшедшую женщину кому-либо другому… Но его мнение все еще оставалось в силе. Он ненавидел Джейкоба почти так же сильно, как и Мегеру. — Он не так уж плох! — Вообще-то, он ужасен, — Драко закатил глаза. — Серьезно… если бы он был волшебником, я уверен, что он бы в мгновение ока послал бы в меня Аваду! — Он не такой человек, Драко, — вздохнула Гермиона, придвигаясь ближе к нему, упираясь лбом в его грудь и вдыхая его запах. — Он заботится о тебе, веришь ты в это или нет. Но он очень плохо умеет открываться другим людям и показывать свои эмоции… Прямо как один мой знакомый. — Что? — Драко не мог не рассмеяться, обвивая руками ее талию, чтобы притянуть ее ближе в свои объятия. — Ты же не сравниваешь меня с Джейкобом, правда, Блэк? — Возможно, да, — ее губы искривились в дерзкой улыбке, которая так и манила его. — В конце концов, вы двое очень похожи — задумчивые, саркастичные, вспыльчивые и слишком гордые, чтобы признать свою неправоту! — Эй! Почему ты так нападаешь на меня, ведьма? — Но, — продолжала Гермиона, прижимаясь легким поцелем к его губам, успокаивая. — Вы оба очень добрые и любящие люди. Даже если не хотите в этом признаваться — вы оба очень заботитесь о тех, кто вам дорог. Драко с отвращением покачал головой, зная, что, что бы он ни сказал, она сможет без труда опровергнуть. — Верно, — он цокнул языком, но после того, как она снова поцеловала его в губы, кончик носа и лоб, было невозможно долго сохранять упрямое выражение лица. С улыбкой на губах Драко продолжил: — Как скажешь, Гермиона. Тогда до завтра. Казалось, что ее глаза на короткую секунду потускнели. Она перемялась с ноги на ногу, как будто внезапно засомневалась в чем-то. Ее красивые янтарные глаза на мгновение встретились с его, и Гермиона глубоко вдохнула. — Драко, — прошептала она его имя и потянулась к его руке. — Идем со мной в постель. В ответ он чуть не подавился собственным языком, чувствуя, как сердце грозилось выпрыгнуть из груди. В одно мгновение сон, приснившийся ему этим утром, всплыл в памяти, и Драко не мог подобрать слов, чтобы выразить бурю эмоций, пронесшихся в сознании. — Что… Что?.. Я… Но… — Нет… Не так! — Гермиона запнулась, откровенно нервничая, как и он. Идеальная парочка. — Я не прошу тебя… переспать со мной. Ну, наверное, в каком-то смысле да, но… Не… Не так. Его лицо запылало. А брюки стали слишком тесны и доставляли дискомфорт, что мало помогало справиться с возбуждением, накапливающимся в животе. О Мерлин, ну и дела! — Кхм… — Драко с трудом проглотил густой комок в горле. — Что… Что ты имеешь в виду? — Просто… думаю, тебе стоит вернуться в нашу комнату. Конечно, то кресло в книжном магазине не может быть удобным для тебя. И… Ну… — И? — И я скучаю по тебе, Драко, — она свела брови на переносице, прикусив нижнюю губу. — Я хочу снова просыпаться рядом со своим мужем. Прошло столько времени… я просто хочу быть рядом с тобой, вот и все! На мгновение в его голове наступило просветление. Каким же дураком он был, примкнув к самому ужасному в мире спальному месту, даже после признаний в любви с его стороны и спустя столько времени, проведенного вместе! — Я… Да, Гермиона. С этого момента я буду спать в нашей спальне. Когда Гермиона улыбнулась, он почувствовал себя еще большим дураком, раз не подумал сделать это раньше.***
Он проснулся от мягкого запаха лаванды и цитрусовых, и его жизнь стала казаться лучше. Несмотря на конец декабря (и на то, что накануне вечером выпала легкая снежная пыль, на радость детей), он никогда в жизни не чувствовал столько тепла или, по крайней мере, не мог припомнить, чтобы до этого момента ему было так тепло. Мягкая тяжесть давила на его грудь, руки обхватывали талию жены, которая крепко спала в его объятиях. Отдаленно Драко заметил слабый солнечный свет, который начинал появляться на краю горизонта за окном, и разочарованно вздохнул. Совсем скоро ему придется покинуть блаженное место и приготовиться к новому дню. Но, воспользовавшись тишиной, царившей в комнате, Драко посмотрел на мягкую ведьму, делившую с ним постель. Даже после нескольких дней новообретенной рутины он с трудом мог поверить, что это действительно происходит. Казалось, что он попал в рай. — Доброе утро, — сладкий звук коснулся его уха, а объемная грива волос сдвинулась, защекотав, пока не показалось лицо Гермионы. — Уф, — Драко хмыкнул, в горле у него немного пересохло. — Я еще не готов к утру. — Ну же, — Гермиона рассмеялась, поглаживая его подбородок кончиками пальцев и посылая мурашки по позвоночнику. — Сегодня последний день года! Мы не можем провести его в постели! Его губы скривились в дразнящей ухмылке, а глаза сверкнули. — Ты уверена? Мне нравится, как это звучит. К его удовольствию, ее щеки покраснели, и Гермиона на секунду отстранилась, чтобы спрятать нервный смешок под покрывалом. Но вскоре она набралась смелости и самым соблазнительным образом облизнула губы, прошептав в ответ: — На что ты намекаешь, дорогой муж? Внезапно вся комната стремительно раскалилась. И если бы он сейчас посмотрел на себя в зеркало, Драко был уверен, что выглядел бы красным, как вареный рак. Вот тебе и искусный окклюмент. Тем не менее его руки не дрогнули, лаская ее изгибы сквозь слои пижамы, запоминая все совершенные черты, которые Драко когда-то имел несчастье забыть. — Мне кажется, — его голос понизился на пару тонов, когда он набрался смелости, чтобы поцеловать и прикусить ее обнаженную ключицу. — Что провести день в постели может быть именно тем, что нам нужно, чтобы завершить этот год на хорошей ноте. — Драко, — он почувствовал, как ее дыхание прервалось. — Ты… Ты уверен? Ее вопрос был весьма серьезным. И он действительно ценил ее заботу и переживания. — Я никогда не был настолько уверен, Гермиона, — Драко нежно поцеловал ее, как бы вбивая эту мысль еще глубже в ее сознание. — Я люблю тебя. И, полагаю, мы оба ждали достаточно долго. — Я… — Гермиона прерывисто выдохнула, подаваясь вперед в ответ на его прикосновение. В ее глазах Драко видел откровенное желание, распаляющееся в ней с каждой секундой, невообразимое пламя, готовое спалить их дотла. — Да, хватит ждать подходящего момента. Боги, какая идеальная ведьма. Драко с еще большим голодом и отчаянием поцеловал ее, в ответ она схватила его за пижаму и прижалась ближе, издавая лишь тихое хныканье. — Гермиона, любовь моя… — Драко! Я… — Ма-а-ам! Па-а-ап! Проснитесь! Огонь между ними потух так же быстро, как и разгорелся. — Черт возьми! — Драко простонал, шумно падая обратно на кровать и раздраженно потирая переносицу. — Почему мы решили завести пятерых детей? — Милостивый Годрик! — Гермиона рассмеялась, хотя он мог услышать разочарование в ее голосе. — Не драматизируй! Я знаю, как сильно ты любишь наших детей. Он пожал плечами в ответ, прекрасно понимая, насколько она была права, но все еще ворчал себе под нос из-за того, что жена покинула кровать, чтобы посмотреть, чего на этот раз хотели мальчики. А учитывая, что она была главной причиной того, что он вообще хотел провести весь день в постели, вскоре Драко последовал за ней на кухню, поскольку не видел смысла оставаться в спальне без жены. Остаток утра он продолжал заниматься своими обычными делами: готовил завтрак для мальчиков, менял подгузники и одежду Коры, немного прибирался в доме и выпустил Герберта во двор, чтобы бедный пес погулял. Но в глубине сознания всем, на чем он мог сосредоточиться, было тело Гермионы, прижатое к нему, и их утренний разговор. Можно было с уверенностью сказать, что скоро она станет причиной его сумасшествия. К счастью (спасибо времени года), ему не нужно было открывать магазин на целый день. Это означало, что он мог провести немного больше времени с семьей, просматривая телевизор и спрашивая детей, что, по их мнению, принесет им следующий год. И когда зашла речь о встрече Нового года, мальчики восторженно запрыгали на месте. — Папа, — глаза Скорпиуса засияли, когда он улыбнулся. — Мы должны пойти посмотреть на фейерверк сегодня вечером! — Это будет так весело! — Мы можем не спать всю ночь! Мы обещаем! — И Коко тоже понравится! Это ее первый фейерверк! — Ладно, мальчики, успокойтесь! — Драко рассмеялся, отметив блеск в глазах Гермионы. — Мы можем пойти посмотреть фейерверк сегодня вечером, если только вы будете хорошо себя вести! С этими словами ему даже не пришлось бы сильно заставлять их убраться в своих комнатах, но, к его счастью, их мать оказалась рядом, чтобы держать их в узде до поры до времени. Когда ночь в последний раз в этом году накрыла землю, семья отправилась на местный пляж, где уже собрались жители их деревни, которые весело проводили время со своими друзьями и близкими. Казалось, сотни людей решили посмотреть на фейерверк, запускаемый ровно в полночь, и хотя Драко никогда не любил столпотворения, он решил смириться с этим ради мальчиков. А если вспомнить о них… Они выглядели так, словно веселились от души, бегали по пляжу, гонялись за Гербертом и вовсю смеялись. Скорпиус бежал впереди, утверждая, что он самый быстрый человек на свете, а его братья следовали за ним по пятам. Они с Гермионой шли размеренным шагом в нескольких метрах позади, заботясь о своей суетливой дочери и присматривая за мальчиками, чтобы быть уверенными, что с ними все будет в порядке. Толпа становилась все более безумной — пьяные люди появлялись из ниоткуда, а сопляки пытались устроить беспорядки без всякой причины, — Драко был твердо намерен как никогда раньше присматривать за детьми. За всеми волнениями и суматохой время пролетело незаметно, и Драко был уверен, что скоро они будут наблюдать за взрывом фейерверка. Постоянные крики и смех начинали действовать ему на нервы: в ушах без остановки звенело. Кожа пылала, словно ее без остановки поджигали, после того, как его уже около дюжины раз толкнули и пихнули незнакомцы. Чем больше людей появлялось в поле его зрения, тем больше воздух вокруг него становился разреженным, а сердце колотилось о грудную клетку, чтобы восполнить недостаток кислорода. В голове расплывалось, а глаза словно играли в дурную игру с его сознанием. Уголком глаза он мог поклясться, что видел Беллатрису, слоняющуюся в толпе, — она смеялась, мучая бедных магглов. А внизу, у причала, он был уверен, что видел Люциуса, лорда Нотта и лорда Селвина, которые без умолку болтали, оскорбляя с каждым вздохом любого, кто не являлся чистокровным. Черт. Должно быть, ему снится сон… наверное, так и есть. Драко мотнул головой в сторону, наблюдая, как Фенрир Грейбек пожирал несчастного посреди толпы, а несколько фигур в серебряных масках бросали убийственные проклятия направо и налево. Посреди бушующего океана людей сам Темный Лорд торжествующе смеялся, перешагивая через безжизненный труп Избранного, в то время как гигантское облако дыма в форме змеи, свернувшейся вокруг черепа, заполонило небо. Кошмар. Все это было кошмаром. Драко сделал пять шагов вперед, не сводя глаз с копны бледных светлых волос, которые все еще поддерживали его в реальности, но у него чуть не случился сердечный приступ, когда он увидел мальчика с темными волосами и голубыми глазами, разговаривающего с его сыновьями. Этот мальчик — Дамиан Селвин — был бедой на его голову! Он знал это! Драко попытался крикнуть и позвать детей обратно, но шум толпы, окружавшей его, заглушил его попытки. Черт. Он вот-вот потеряет сознание. — Драко, — знакомый голос — тот, который он не слышал уже долгое время, — звал его, и внезапно вокруг все стихло. — Драко, посмотри на меня. Когда он повернулся, то увидел, что его мать стоит рядом — удивительно спокойная, несмотря на весь хаос вокруг. — Тебе не нужна магия для окклюменции, мой дракон. Просто не забывай дышать. Я здесь, с тобой. Не переживай, закрой разум. Сохраняй спокойствие и не останавливайся. Верно. Но легче сказать, чем сделать. Тем не менее присутствие матери немного успокоило его. Все, что ему нужно было сделать, это дышать и закрыться щитами окклюменции. — О, смотри, — Гермиона улыбнулась, посмотрев на свои наручные часы, как будто в этот момент не происходил апокалипсис. — Всего десять минут до полуночи! Хвала богам! Он не мог дождаться возвращения домой. — Пойдем за детьми, — Драко прочистил горло, желая, чтобы вся его семья была рядом. Жена кивнула в знак согласия, крепче прижимая Кору к груди, пока он искал мальчиков. Ему не потребовалось много времени, чтобы заметить четверых из них, играющих на берегу — только ребенок захочет окунуть пальцы ног в ледяную воду, — и быстро направился к ним. Пока кто-то не налетел на него, отчего он чуть не упал. А этот засранец даже не позаботился извиниться! Драко оглянулся с рычанием на губах, готовый накричать на незнакомца, когда терпение иссякло, но замер, не успев. Кровь застыла в его жилах. Вдалеке он заметил костлявую женщину в уродливом платье с леопардовым принтом и нелепом пальто неоново-розового цвета. Черт. Это была Мегера. — Папа! — закричал Антарес полным страха голос. — Папа! Помоги! — Арес! — крикнул он в ответ, подбегая к своим мальчикам. — Арес! Люк! Кас! Скорп! Все в порядке? — Папа! — близнецы кричали в унисон, в то время как Антарес рыдал от отчаяния. Что-то было не так. Даже с затуманенным сознанием он видел, что чего-то не хватает. — Где… Где Скорпиус? Мальчики ответили только еще большим воплем. И когда в воздухе взорвались фейерверки, а Гермиона побежала к ним, выкрикивая похожие вопросы, он с ужасным чувством осознания понял, что она забрала его. Мегера украла Скорпиуса.