Jamais Vu

      — Я люблю Гермиону Грейнджер.       — Тебе понадобилось очень много времени, чтобы понять это!       — Тео! — Драко зарычал и пнул его по голени, стараясь сделать это максимально незаметно, чтобы не привлечь внимание ведьмы, которая стояла на другом конце комнаты и обсуждала вымышленных существ с Полумной и их детьми. — Я чертовски серьезен!       — Я тоже, приятель, — друг одарил его ехидной ухмылкой, раздражающей его до глубины души. — Ты женат на ней, помнишь? Ты априори любишь ее.       — Но я не помню, что любил ее раньше! А теперь… — он на мгновение затаил дыхание, оглядываясь на Грейнджер, которая качала на руках маленькую Дороти и смеялась, когда мальчики показывали ей рисунки невидимых существ, летавших по всему книжному магазину. — Теперь мне кажется… я действительно люблю ее.       Спустя столько времени он признал, что Грейнджер его полностью очаровала. Это осознание давило на разум и уничтожало остатки здравого смысла.       Каждую ночь утешая их плачущего ребенка, каждое утро готовя завтрак для семьи и каждый день работая в книжном магазине, у Драко едва получалось держать себя в руках, размышляя обо всех тех мелочах, которые делали ее такой особенной. А стоило Грейнджер войти в комнату, как его тянуло к ней словно мотылька к пламени, и он вдруг почувствовал, что больше ни на чем не может сосредоточиться.       И все же… Он понятия не имел, что делать с этим новым чувством.       Возможно, если бы Драко не был таким трусом, то мог бы просто сказать ей об этом прямо… но боялся, что их новоявленные отношения могут измениться.       В конце концов, воспоминания все еще не вернулись. А человек, в которого Грейнджер влюбилась почти два десятилетия назад, перестал существовать в тот момент, когда оступился и ударился головой.       Черт! Он даже не мог звать ее по имени!       Ему еще столько всего нужно было сделать, чтобы по-настоящему заслужить ее!       — Что ж, я не удивлен, — рассмеялся Тео, отрывая его от внутреннего конфликта. — Гермиону трудно не полюбить, приятель. Я говорил тебе об этом несколько месяцев назад!       — Боги, это кажется таким странным… Что мне теперь делать?       — Разве не очевидно? Позови ее на свидание!       На свидание? Грейнджер?       Во рту пересохло, Драко проглотил комок в горле, устремляя взгляд в угол комнаты на миниатюрную фигурку с мягкими изгибами, которая в данный момент кормила Кору, скрывая восхитительную округлость груди под палантином.       Теплые янтарные глаза на мгновение встретились с его холодными металлическими, и он тут же рефлекторно перевел взгляд обратно на Тео.       — Мохнатые яйца Салазара! Ты только посмотри! — рот Тео изогнулся в глупой улыбке, как у ребенка, впервые в жизни увидевшего Санту. — Ты покраснел!       — Я никогда не краснею! — зашипел Драко сквозь зубы, но жар продолжал подниматься на его лице, несмотря на тщетные усилия сохранить самообладание.       — Нет, ты покраснел! Сейчас ты похож на вареного рака!       — Заткнись уже, Нотт.       — Невероятно. Для человека, который еще до Хогвартса был излишне самоуверенным, видеть тебя таким чертовски странно! — Тео рассмеялся и понизил голос, чтобы женщины его не услышали. — Ты тоже краснел, как девственник, когда дурачился с Панс и Дафной или еще какой-нибудь бедной глупой девчонкой?       Нет. Серьезно, нет.       Если Драко правильно помнил, раньше он был настолько уверен в себе, что даже не колебался, приглашая какую-нибудь девчонку на свидание или для быстрого перепихона за углом. А после присяги на верность Темному Лорду он так погряз в планировании убийства Дамблдора, что не сильно колебался, ища девушку для секса и снятия стресса.       Он даже не представлял, что в какой-то момент жизни будет так переживать, пытаясь придумать, как подцепить понравившуюся девушку. Новая реальность поражала.       Почему-то казалось, что только Грейнджер оказывала на него такое влияние.       — Боги, ты безнадежен, — снова передразнил его Тео, отвлекаясь. Драко действительно обречен. — Уверен, что Гермиона не будет против, если ты признаешься в своих чувствах… Она твоя жена со всеми вытекающими.       — Я просто… — вздохнул Драко, потирая глаза. — Не хочу все испортить. Она… Она заслуживает лучшего.       — Эй, — лицо его друга внезапно смягчилось, губы сложились в искреннюю улыбку, когда он положил руку ему на плечо. — Серьезно, приятель. Ты слишком переживаешь из-за этого.       Верно. Сказать легче, чем сделать.       

***

      Прохладный октябрьский воздух яростным порывом ветра ворвался в книжный магазин. На улице прогремел гром, заставив Драко надеть теплое пальто.       Мерлин, как же он ненавидел холодную погоду, ведь даже не мог наложить согревающие чары, из-за чего становилось еще хуже.       Но, по крайней мере, Драко мог весь день находиться в доме с Гербертом, греющим его ноги. Это определенно лучше, чем идти в школу в подобную погоду.       Бедная Грейнджер. Неудивительно, что объявив о возвращении к работе в начале месяца, она выглядела такой раздраженной!       Однако от этого не стало легче.       Мало того, что ему приходилось по-прежнему заниматься книжным магазином внизу — продавать книги, принимать заказы и новые поступления, убирать беспорядок, оставленный людьми и пыльные полки, и делая все возможное, чтобы улыбнуться покупателям, что в большинстве случаев удавалось лишь отчасти. И Кора. Теперь ему приходилось заботиться о ней, пока Грейнджер была на работе.       С первой же минуты ее ухода Кора залепетала и захныкала, желая остаться с мамой на весь день, но ничего не поделаешь — придется терпеть папу.       Он, конечно, хорошо подготовился: свежие подгузники и влажные салфетки, множество бутылочек с молоком в холодильнике, самые красивые игрушки, известные человечеству, и (откровенно говоря) уродливый желтый слинг для малышки, в котором можно носить ее и не отвлекаться от работы.       Слинг немного нелепо смотрелся на его крупной фигуре, а нарисованный на нем динозавр давно выцвел и износился за долгие годы использования, и, безусловно, был слишком аляповатым (особенно учитывая то, что все, кто заходил в магазин, глазели так, будто у него выросла вторая голова), но не мог отрицать, что эта вещь чертовски практична.       Тем не менее все домашние хлопоты, переодевание и кормление Коры в первые дни немного подавляли.       — Знаешь, — заговорила девушка, положив на прилавок пару романтических романов и оторвав его от размышлений. Ее глаза были устремлены на ребенка, прижатого к его груди, и было что-то такое во взгляде, которым она смотрела на его дочь, от чего ему стало не по себе. — Я бы не отказалась работать у вас… особенно если бы я смогла весь день проводить рядом с этой милашкой!       Называйте его параноиком, слишком заботливым засранцем, как хотите, он бы не доверил Кору этой девушке.       — Ну, — прищелкнул Драко языком, проведя ее карточкой по маленькому автомату, чтобы совершить платеж. — Боюсь, сейчас у нас нет свободных рабочих мест.       — Вы уверены? — она с улыбкой склонила голову, словно пытаясь навесить лапшу ему на уши. — Вы выглядите так, будто у вас полно дел. Возможно, вам бы не помешала помощь.       Как будто пытаясь показать и свою точку зрения, Кора дернулась в слинге, ее личико нахмурилось. Если он не поторопится, то скоро начнется настоящая буря.       И все же он не хотел поддаваться на уговоры этой девушки. Нет, Драко не нуждался в помощи, несмотря на то, что они уже затрагивали эту тему с Грейнджер. Казалось, прежний Драко был согласен с ним в том, что слишком рискованно позволять незнакомке вот так запросто проникнуть в их дом.       — Да, уверен, — он хмыкнул, передавая ей купленные книги, после чего прижал Кору к груди и продолжил: — Теперь, если вы не возражаете, мне нужно немного передохнуть. Хорошего дня, мисс.       Проводив покупателя, Драко поспешил наверх, на кухню, чтобы подогреть бутылочку с молоком для ребенка, и некоторое время просто сидел на кресле-качалке в детской, напевая, пока малышка ела, и размышляя, как, черт возьми, они с Грейнджер вырастили их четырех детей.       Быть родителем — одновременно странная, чудесная и ужасно тяжелая работа. Но Кора совсем недавно научилась смеяться и улыбаться, и Драко чувствовал, как его сердце тает с каждой беззубой улыбкой, направленной в его сторону.       Честно говоря, страх облажаться так и не исчез даже после нескольких месяцев привыкания, но, по крайней мере, у него была Грейнджер, которая в любой момент могла ему помочь.       К счастью, остаток дня в книжном магазине прошел довольно спокойно. Кора вела себя достойно истинной наследнице Блэков и почти не плакала, когда настало время дневного сна.       Будучи дураком, Драко полагал, что у него не возникнет никаких проблем с Корой без помощи Грейнджер.       Но как только время начало клониться к вечеру и буря на улице с каждым раскатом грома и молнии лишь усиливалась, внезапный пронзительный крик пронзил его уши. Кора сжала пальцы в кулачки и замахала ногами, а ее лицо с каждым глотком воздуха становилось все краснее и краснее.       А он совершенно не понимал, что случилось.       Что бы Драко ни пытался сделать, ему никак не удавалось успокоить дочь — ни укачивания, ни еда, ни игрушки, ни объятия, ни щекотка и просто мольбы с его стороны не прекратили ее плач.       Казалось, что с каждой секундой вой становился только громче.       Наконец, он решил, что хватит мучить ребенка, и с трудом проглотил свою гордость ради дочери.       Схватив телефон, оставленный на столе, Драко судорожно набрал сообщение Грейнджер, проклиная одеревеневшие пальцы.       Вы: Кора плачет. Я не знаю, что делать (18:10)       Вы: мне нужна помощь (18:10)       Он никогда в жизни не чувствовал такого облегчения, получив ответ меньше чем через пять минут.       Моя любовь ❤: Хорошо, я скоро буду дома. (18:13)       Ему оставалось подождать где-то полчаса, пока она с мальчиками вернется, и тогда все будет в порядке. Или он на то надеялся.       Пока Драко ждал, прижимая Кору к себе и воркуя с ней, чтобы успокоить, лежа на диване с верным Гербертом, который наблюдал за ними, у ног.       В такой позе Грейнджер нашла его, вернувшись домой. Вздохнув, она строгим голосом поручила мальчикам идти выполнять домашнюю работу, причем как можно тише, занявшись Корой.       — Ох, — пробормотала Грейнджер, взглянув на сморщенное лицо дочери. — Это просто колики.       — Колики? — Драко непонимающе моргнул, наблюдая, как опытная мать поглаживает животик ребенка, пока та не перестала плакать. — Значит, ничего серьезного?       — Абсолютно. Видишь? Теперь она успокоилась!       Девочка доверчиво прижималась к груди Грейнджер, засыпая и ведя себя так, словно не она только что чуть не довела Драко до смерти.       Значит, все было так просто?       Возможно, если бы у него сохранились воспоминания, он смог бы точно так же облегчить страдания Коры. Помогал ли он со Скорпиусом, когда у сына случались колики?       Боги, как бы ему хотелось вспомнить.       

***

      — Ма-а-ам! — голос Поллукса пронзил воздух, а ножки яростно стучали по полу. — Кастор опять украл мою машинку!       — Нет, не украл! — так же громко крикнул в ответ его брат-близнец. — Она моя! Скажи ему, что она моя, мама!       — Мерлин! — крикнул Скорпиус из комнаты, где он отрабатывал движения палочкой (погрызенным карандашом). — Прекратите кричать! Мама, заставь их замолчать!       — Я замолчу, когда Кас вернет мне мою машинку!       — Она моя!       — Заткнись!       — Ма-а-ам! — из суматохи донесся голос Антареса, а затем послышалось, что Гербет чем-то давился. — Кажется, Герберт заболел — его вырвало на ковер!       О боги, как Драко хотелось, чтобы выходные прошли быстрее. Если мальчики продолжат так кричать друг на друга, то обязательно разбудят…       — Уа-а-а!       Слишком поздно.       Драко покачал головой, вздохнув, но не успел даже пошевелиться, чтобы утихомирить детей, как по коридорам разнесся еще один громкий крик. На этот раз он исходил от очень усталой и очень рассерженной Грейнджер, которая, пошатываясь, вышла из ванной комнаты, наспех вытирая мокрые волосы, словно только вылезла из душа, чтобы разобраться со всем этим шумом.       — Дети! Ради Мерлина, помолчите хотя бы десять минут! Иначе я сойду с ума!       К сожалению, казалось, что ее мольбы остались без внимания, поскольку мальчики продолжали спорить и пытались заставить маму прийти на помощь, что только еще больше усугубляло плач Коры и скулеж Герберта.       И только взглянув на Грейнджер, он понял, что та уже на пределе.       Когда в его голову закралась внезапная идея, Драко растянул губы в невинной улыбке и предложил:       — Возможно, мне стоит прогуляться с мальчиками.       Глаза Грейнджер мгновенно засветились от его предложения, она, казалось, оживилась, но все еще нерешительно грызла нижнюю губу.       — О, Драко, это было бы замечательно, но… Ты уверен?       — Абсолютно! — усмехнулся он. — А почему бы и нет?       — Ты же знаешь, как дети иногда мешают. Будет трудно справиться с ними в одиночку.       — У меня получится, Грейнджер, не переживай.       — И все же…       — Отдохни остаток дня, ведьма, — улыбнулся Драко, стараясь не отвлекаться на капли воды, которые стекали по нежной, как солнце, коже. — Я просто отведу мальчиков в парк. Мне кажется, они слишком долго сидели взаперти.       — Раз ты так хочешь… — Грейнджер пожала плечами, хотя на ее лице откровенно читалось облегчение. — Но если что-то случится, то обязательно звони! И не позволяй детям вить из тебя веревки!       Боже, как мило, слышать ее переживания. Но с другой стороны, она, вероятно, говорила, исходя из собственного опыта.       — Доверься мне, Грейнджер, все будет хорошо.       И с этим заверением Драко уговорил ее вернуться в душ, позвал мальчиков и велел им одеваться как можно тише, пока он успокаивал плач Коры, меняя подгузник и несколько минут напевая одну из ее любимых колыбельных.       После этого он написал Эстер и спросил, не может ли та приехать и немного присмотреть за ребенком, чтобы дать Грейнджер отдохнуть и немного помочь во время их с мальчиками отсутствия. К счастью, девушка сразу же согласилась.       — Итак, мальчики, — Драко посмотрел на них с задорным блеском в глазах, и те заметно оживились. — Как насчет немного повеселиться? Куда бы вы хотели сходить?       — О, папа! — глаза Скорпиуса как будто засияли, а улыбка озарила всю комнату. — Мы должны пойти на волшебное шоу!       — Волшебное шоу?       — Да! — Антарес подпрыгнул от нахлынувшего его возбуждения. — Все в школе говорили об этом!       — Пожалуйста, папа, мы можем сходить?       — Конечно, — улыбнулся Драко, пока мальчики изо всех сил пытались описать место, где должно было проходить это волшебное шоу. Хвала поисковику в Гугле, благодаря которому он выяснил, что какой-то человек, называющий себя «Мистическим Дунамисом», выступал в театре в соседнем городе. Судя по всему, он весьма талантлив в фокусах — достаточно, чтобы привлечь внимание каждого ребенка в округе.       Драко понятия не имел, что представляло собой маггловское волшебное шоу. Конечно, это не так захватывало, как настоящая магия, но само слово «магия» в данном контексте интриговало до глубины души.       Не стоит говорить, что Драко сразу же согласился, и вскоре уже вел семейную машину, цитируя каждую глупую фразу этого волшебника, пока они ехали до места проведения шоу.       Менее чем через час он вошел в небольшой театр и встал в очередь, чтобы заплатить за билеты вместе многими другими родителями, приведших своих взбудораженных детей.       Заплатив за лучшие места в первом ряду у сцены, Драко сел и стал наблюдать, как Дунамис с помпезностью вышел на сцену: несколько секунд он парил в своем нелепом красном плаще, а за ним следовали белые голуби, которые, казалось, появлялись из ниоткуда.       Потрясающе.       — Как он это делает, папа? — прошептал Поллукс ему на ухо полным удивления голосом.       К сожалению, он не имел ни малейшего представления. А когда волшебник распилил свою нарядно одетую помощницу пополам, не причинив ей никакого вреда, Драко всерьез начал верить, что тот все это время был волшебником.       — Как он это делает? — глаза Скорпиуса расширялись с каждым вытащенным из шляпы кроликом. — У него даже палочки нет!       — Как ты думаешь, папа, он учился в Хогвартсе? — Кастор посмотрел на него как раз в момент дерзкого побега Дунамиса из закованного в цепи ящика, погруженного в резервуар с водой. Ну и выпендрежник.       — Похоже, он из Слизерина! — воскликнул Антарес. — Ты ходил с ним в школу, папа?       Для следующего трюка он достал из мантии несколько ножей и начал бросать их в свою бедную помощницу, стоявшую у мишени. В каком-то смысле этот трюк напомнил ему о сумасшедшей тетке, которая любила играть с проклятыми ножами, из-за чего поерзал на месте.       — Дети, давайте не будем обсуждать такие вещи на публике, хорошо?       — Но разве он не волшебник, как и ты?       — Я…       — Он ведь колдует заклинания, верно?       — Дети, это совсем другое…       — Спорим, ты умеешь колдовать гораздо лучше него!       — О? — глубокий голос, немного неприятный для его ушей, эхом разнесся по воздуху, и Драко тут же поднял голову. — Ты думаешь, что твой папаша лучше меня, парень?       Там, в центре сцены, стоял фокусник — теперь с ухмылкой показывающий на них пальцем, чтобы все поняли, к кому он обращался.       О Мерлин, это слишком неловко.       — Конечно! — Скорпиус закатил глаза, прежде чем Драко успел что-то сказать. — Папа классный!       — Тогда не хочешь ли ты подняться на сцену?       Нет, не очень. Но разве он мог отказаться от такого предложения?       Все глаза устремились на него (десятки возбужденных детей и веселых родителей подбадривали его криками), поэтому у него не осталось другого выхода, кроме как согласиться, подняться на сцену и встать рядом с самоуверенным волшебником.       Учитывая свой высокий рост, Драко почувствовал себя еще более уязвимым. К сожалению, он мог только безмолвно молиться всем богам, существовавшим в мире, чтобы не опозориться посреди сцены.       — Выбери карту! — Дунамис посмотрел на него, протягивая обычную на вид колоду, которая будто появилась из ниоткуда. — Любую карту! Можешь перетасовать, если хочешь!       Драко не видел в этом особого смысла, поэтому просто потянулся к колоде и вытащил первую попавшуюся карту — шестерку треф.       — Отлично! — воскликнул фокусник, пока ассистентка призывала зрителей аплодировать. — Не показывай ее мне, а лучше поверни зрителям.       Он немного замешкался, оглядывая зал перед собой с колотящимся в груди сердцем.       Будучи ребенком, ему всегда нравилось находиться в центре внимания. В конце концов, Драко Малфой — наследник двух старейших домов в магической Британии и ребенок, которому суждено стать самым могущественным волшебником своего возраста (так говорила мать). Аудитория, внимающая каждому его действию, лишь напоминала о его месте в обществе.       Но после того, как война вторглась в его жизнь и отняла свободу, его взгляды совсем поменялись. В поместье, когда он оказывался в центре внимания, обязательно происходили ужасные вещи.       От него ждали пыток. Зрелищ. Убить или быть убитым.       И каждый Пожиратель смерти, находящийся под властью Темного Лорда, собирался в гостиной, чтобы посмотреть, как Драко накладывает одно Непростительное проклятие за другим.       Поэтому, по понятным причинам, он чертовски ненавидел, когда за ним наблюдали. Особенно если учесть, что его разум больше ничего не защищало.       Он глубоко вдохнул через нос и выдохнул через рот, прежде чем показать шестерку треф. Некоторые из родителей кивнули в знак понимания, но большинство детей, как и ожидалось, ничего не поняли.       Его собственные мальчики, казалось, находились в восторге от того, что он участвовал в шоу известного фокусника, и их жизнерадостные лица в совокуплении с изумленными улыбками помогли немного успокоиться.       Но тут краем глаза он заметил костлявую старуху, от которой кровь стыла в жилах, и беспокойство с новой силой вернулось.       Мегера сидела там, в глубине зала, частично скрытая за шикарными красными гардинами и золотыми колоннами. Но, похоже, она вовсе не старалась остаться незамеченной.       Ее кривая улыбка обнажила желтые зубы, которые его бесконечно раздражали. Мегера прекрасно понимала, что он ее заметил, поскольку начала аплодировать вместе с толпой.       Да что с ней такое?       — А теперь положи карту обратно в колоду, — внезапно заговорил Дунамис, возвращая Драко к реальности. И теперь, зная, что Мегера рядом с детьми, ему пришлось немного поторопиться.       Он положил карту обратно, как велел фокусник, и нетерпеливо наблюдал, как тот перетасовал колоду еще дюжину раз, произнося какой-то дурацкий монолог о том, что совпадений не бывает.       Что за чушь.       Наконец, он перестал тасовать карты и нагло улыбнулся.       — Ну что, готов увидеть настоящую магию?       — Ха, если бы, — закатил глаза Драко, вызвав смех в толпе.       Но Дунамис не стал отвечать, он сжег колоду карт, пока от них не остался лишь пепел, и щелкнул пальцами первый, второй и третий раз.       Затем, потянувшись к карману рубашки Драко, он вытащил одну-единственную карту, которой раньше там точно не было, и с широкой ухмылкой показал ее.       — Итак… Это твоя карта?       Туз пик. Как ему и казалось изначально, фокусник был просто очередным мошенником.       — Нет.       — Что? Ты уверен? — Дунамис потрясенно моргнул, еще раз проверил карту и помахал ею в воздухе туда-сюда, как будто ожидая, что та вдруг изменится.       — Да, уверен. Это не моя карта.       — Но…       — Эм-м-м… Могу ли я теперь вернуться на свое место? — Драко неловко двинулся к смеющейся толпе. Потерпев поражение, Дунамис отпустил его с бордовым лицом и до конца представления не переставал заикаться.       После окончания шоу мальчики не переставали болтать — казалось, их энергия возросла в десять раз, что лишь подпитал выход их отца.       — Это потрясающе, папа! — возбужденно прыгал Скорпиус. — Было так смешно, когда он перепутал карту!       Драко растянул губы в улыбке, но прежде чем успел что-то сказать, услышал приближение чьих-то шагов.       — Привет, мой милый Драко!       Святая Цирцея…       — Добрый вечер, мисс Мегера, — Драко кивнул ей в знак приветствия и шагнул к мальчикам, словно не допуская ее предпринять попытки подойти к ним. И, к его ужасу, она все равно попыталась.       — Ах, какой чудесный мальчик! — она улыбалась, как кровожадная змея. — Хочешь немного сладостей, пупсик?       — Хочу!       — Нет, Поллукс, — быстро огрызнулся Драко, хватая за руку мальчика, не успел тот дотянуться до предложенного Мегерой угощения. — Мы не берем сладости у незнакомцев, помнишь?       — О, хорошо…       — Но я не незнакомка, милый!       — Пока что вы незнакомка, — не сдавался он. — После исчезновения моих воспоминаний… Вы ведь понимаете.       Она нахмурилась, но, к счастью, отступила, в гневе бросив конфету на землю.       — Папа! — Антарес изумленно выдохнул, указывая вниз. — Смотри!       К его ужасу, обертка конфеты неестественно разворачивалась, обнажая рисунок, который прекрасно знал.       Шестерка треф.       

***

      Всю оставшуюся неделю Драко был на взводе, постоянно оглядываясь через плечо, словно ожидая обнаружить жуткую старуху, притаившуюся за углом.       И по большей части (к его ужасу) паранойя часто оправдывалась.       Мегера просто отказывалась исчезать из его жизни.       Каждый день она заходила в магазин, чтобы купить какой-нибудь потрепанный роман с полуголыми мужчинами на обложке, при этом закидывая его намеками.       Иногда Драко видел ее в продуктовом магазине, стоящую у овощного прилавка, смотрящую и улыбающуюся, как гадюка, но та никогда не приближалась.       Изредка он видел ее, прогуливающуюся по улице рядом с его домом, постоянно крутящуюся в зеркале заднего вида всякий раз, когда ездил с Корой на машине, которой нравилось засыпать под гул двигателя.       А время от времени эта проклятая старуха появлялась в школе, где учились мальчики, пока Драко был занят в книжном магазине, и пыталась с ними заговорить, даря им подарки и сладости.       Слава богам, Грейнджер работала там учительницей, а это означало, что всякий раз, когда Мегера подходила к ним, их мама коршуном набрасывалась на нее, отгоняя резкими словами и угрозами вызвать полицию.       Даже его жене, такой доброй и снисходительной, надоела эта женщина. До такой степени, что она тряслась от гнева всякий раз, когда он или мальчики заводили о ней разговор.       — Мы все равно должны позвонить в полицию… — однажды зашипела Грейнджер, помогая ему готовить ужин и обсуждая, сколько раз Мегера навещала их детей в школе на той неделе. — Это считается домогательством!       — Это старуха, из которой уже песок сыпется, она совершенно безумная, — насмешливо ответил Драко, закатывая глаза. Хотя ему тоже хотелось избавиться от нее как можно быстрее, он просто не хотел нервировать бедную Грейнджер, нагнетая ее беспокойство. — Что она может сделать? Ты видела, какая она тощая? Уверен, что у нее не получится причинить нам никакого вреда!       Тем не менее преследование Мегеры действовало на нервы, поэтому, когда он вышел из дома со всей семьей в парк, сильно переживал.       Он наблюдал, как Скорпиус бегал за Гербертом с палочкой в руках, в то время как Антарес играл в мяч с соседскими детьми, а Кастор и Поллукс объявили себя королями парка, забравшись на самые высокие горки и гордо стоя на вершине.       Грейнджер прижимала Кору к груди и сидела с ним на одной из скамеек в тени больших деревьев, в то время как Драко внимательно наблюдал за играющими детьми.       На мгновение ему даже показалось, что он может расслабиться — откинуться на скамейку и, может быть, даже немного вздремнуть, чтобы компенсировать бессонные ночи, но, конечно, все не так просто.       Холодный осенний ветер трепал волосы, а тучи потемнели в ожидании грозы, готовой вот-вот разразиться.       Ожидаемо.       Но не успел Драко позвать ребят и сказать собирать игрушки, чтобы поехать домой, сердце в груди ухнуло, когда понял, что на горизонте внезапно появилась Мегера — прямо у зарослей кустарника и деревьев.       Ее темные глаза смотрели прямо на Скорпиуса, а костлявая рука тянулась вперед, словно пытаясь коснуться его.       Черт возьми, только не это!       В мгновение ока Драко оказался рядом с сыном, не успела Грейнджер даже среагировать. Он не сводил глаз с этой жуткой женщины, готовый использовать любые средства, чтобы ее прогнать.       С другого конца парка раздался крик Поллукса, и у него практически случился сердечный приступ от одного только звука. Оглянувшись, Драко увидел, что мальчик лежал на земле, прижимая побитое колено, пока брат-близнец безуспешно пытался его утешить. Грейнджер подбежала к ним, чтобы помочь, успокаивая взволнованных сыновей.       Драко в свою очередь сжал губы в тонкую линию и оглянулся на полосу деревьев, но, к его удивлению, Мегеры там не оказалось.       Это было жутко, но, по крайней мере, она была последней, о чем нужно переживать.       — Ты выглядишь так, будто увидел призрака!       — Сраный Мерлин! — Драко подскочил, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Эстер! Что за…       — Прости-прости! — девушка невинно улыбнулась. — Не хотела тебя напугать! Я просто заметила, что ты задумался, и хотела поздороваться!       — Что? — он нахмурил брови, стиснув от напряжения челюсти. — Почему ты здесь?       — Это общественный парк, —с некоторым напряжением улыбнулась она. — Я могу приходить сюда и уходить, когда захочу, вот мы с Джейкобом и решили немного подышать свежим воздухом.       При упоминании имени ее брата он оглянулся в сторону Грейнджер и увидел, что та все еще стояла рядом с Поллуксом, целуя ушибленную коленку и расчесывая бледно-русые волосы своими нежными руками. Рядом с ней возле мальчиков присел Джейкоб, похоже, пытаясь развеселить их шутками.       Черт. Это он должен поддерживать своего ребенка, а не какой-то старикашка с проблемами привязанности!       — Эй, Люкс, — Драко поспешил к мальчику, в последний раз убедившись, что Мегера действительно исчезла. — Ты в порядке, дружок?       — Папа! — мальчик хныкал, глядя на отца. — Я упал!       — Он немного оступился на горке, — с тихим вздохом пояснила Грейнджер. — Но теперь все в порядке, дорогой.       — Мне больно!       — Очень жаль, малыш, — Драко присел рядом с ним, внимательно осматривая его рану и едва не поморщившись из-за царапины на коленке. По крайней мере, она не глубокая, значит, быстро заживет, хотя можно было ускорить процесс, если бы у них остались палочки. — Скоро перестанет болеть, я обещаю.       Мальчик фыркнул, пытаясь сдержать слезы, и кивнул головой, потянувшись, чтобы обнять отца.       — Я хочу домой!       — Сейчас пойдем, — прошептала Грейнджер, вставая при помощи Эстер, пока мальчики собирали принесенные игрушки. — Все равно скоро пойдет дождь.       — Да. Давайте поедем домой, — поспешил согласиться Драко, которому не терпелось поскорее покинуть парк. Может быть, это просто паранойя, но он точно не хотел больше торчать в парке, рискуя опять увидеть эту жуткую женщину. Драко не представлял, как она может находится здесь, прямо перед его глазами, а затем в мгновение ока исчезать.       Возможно… Он окончательно сошел с ума? Возможно, травма нанесла больше вреда, чем им казалось вначале.       — При… Драко, — Джейкоб скрестил руки, выглядя ужасно неловко. — Я тоже ее видел.       — Что?       — Мисс Мегера. Странная старуха, которая не оставляет тебя в покое. Она была прямо здесь, я видел ее, — он вздохнул, как будто боялся того, что собирался сказать. — Но потом… Она просто исчезла. Я не знаю, что случилось.       Честно говоря, Драко сам находился в смятении.       — Она очень странная женщина, и это мягко сказано.       — Кем бы она ни была, — нахмурился Джейкоб. — Держи ее подальше от своих детей и Гермионы, ладно? Мне кажется, что эта женщина замышляет что-то недоброе.       Впервые в жизни он не мог не согласиться с этим козлом.       

***

      Ночью книжный магазин погрузился в жуткую тишину. Не слышно ни ленивого храпа Герберта, ни плача Коры, ни топота беснующихся мальчиков, ни метаний Грейнджер по комнате, вероятно, пытавшейся себя чем-то занять из-за отсутствия сна.       Это, откровенно говоря, очень странно.       К этому добавилось еще и то, что в помещении не осталось света — не было видно даже слабого отблеска лампы над головой, а лунный свет не проникал в окна.       Драко поднялся с кресла и попытался осмотреться, но ноги почему-то стали тяжелее, как будто к ним приковали гири, не давая возможности ступить на лестницу.       И тут… Он ошарашенно моргнул.       В книжный магазин в считанные секунды ворвался яркий солнечный свет, и у Драко бешено заколотилось сердце. Он обернулся и увидел странного человека, стоящего на пороге магазина.       — Драко Малфой, — протянул парень с длинными черными волосами, заплетенными в замысловатую косу, и голубыми глазами, которые казались ярче из-за бледной кожи. Прищелкнув языком, незнакомец затянулся сигаретой и подошел ближе. — Очень приятно наконец-то встретиться с тобой лично.       — Простите? — Драко нахмурился, подняв подбородок, чтобы посмотреть на незнакомца. — Кто ты?       Этот человек волшебник — в конце концов, магглы не знали его под фамилией Малфой, — но вряд ли это объясняло личность незнакомца. Насколько он знал, лишь Тео, Блейз и несколько близких друзей были единственными, кто действительно знал место его проживания, а у Грейнджер не осталось никаких связей с миром волшебников.       — Не думаю, что это имеет значение… пока что, — усмехнулся он, чувствуя себя как дома, усевшись в одно из кресел и выпустив горький дым в лицо Драко. — Я здесь только для того, чтобы поздравить тебя с недавней женитьбой. Гермиона Грейнджер довольно известная ведьма. Или мне теперь следует называть ее Гермиона Блэк?       Драко прищурился, ощущая еще большее напряжение. В тоне голоса этого человека звучало что-то такое, что сразу же вызывало недоверие. Поэтому, топнув ногой, он отрезал:       — Послушай, если ты не собираешься представиться, я бы попросил тебя уйти.       — Интересное совпадение, должен сказать, — он криво улыбнулся, игнорируя слова Драко. — Особенно учитывая тот факт, насколько грязна ее кровь. Каково это — разрушить две самые чистокровные семьи нашего мира? Стоило ли оно того?       — Что ты только что сказал?       — Я уверен, что мне не нужно повторять, мистер Малфой.       — Нет, действительно не нужно, — ноздри Драко гневно раздулись, изображая разъяренного дракона, смотрящего на глупца-рыцаря. — Сейчас же убирайся из моего дома.       — Не беспокойся! — незнакомец закатил глаза, в отвратительном презрении скривив губы. — Эта грязная лачуга настолько отвратительна, что у меня нет желания оставаться здесь надолго.       — Тогда проваливай, зачем ты вообще приперся сюда?       — Полагаю, исключительно из нездорового любопытства, — пожал плечами незнакомец, потушил сигарету о кресло и встал. — Никогда не думал, что кто-то вроде тебя может так низко пасть. Но, опять же, это только облегчает мне жизнь.       — О чем ты вообще говоришь?       — Береги себя, мистер Малфой, и не забывай о своей истинной сущности. Твои принципы — вот что действительно важно в жизни, понимаешь?       Не успел Драко что-то ответить, как мужчина растворился во всплеске густого черного дыма, который быстро заполнил весь магазин, грозя поглотить и его.       Он резко проснулся, задыхаясь, когда масло из лампы капнуло ему прямо на лоб, обжигая кожу.       Боги! Следует поскорее избавиться от этой чертовой лампы!       

***

      — Я хочу показать тебе кое-что, — сказала ему Грейнджер, как только вернулась с мальчиками домой из школы.       На ней было простое, но элегантное шерстяное платье лавандового цвета с изящными серебряными вставками, огибающие ее изящные изгибы. Прекрасные волосы цвета корицы каскадом ниспадали по спине, словно грива дикого льва, — как ему очень нравилось.       В руках она несла довольно большую корзину, прикрытую белым льняным покрывалом, а прямо за ней следовали мальчики, одетые в школьную форму и тоже несущие корзины, заполненные едой, свечами, салфетками и цветами.       Даже Герберта одели, из-за чего он выглядел таким же растерянным, как и Драко.       — Что все это значит? —с игривой улыбкой на губах спросил он, помогая Грейнджер нарядить дочь в платье, как у нее самой, шерстяную шапочку и перчатки, чтобы ей было теплее.       — Сегодня Самайн! — пояснила она, подражая его игривому настроению. — И мы отпразднуем его.       — О? — протянул Драко и заинтересованно склонил голову в сторону. Он бы никогда не догадался, что Грейнджер одна из тех, кто празднует древние праздники: большинство магглов и магглорожденных, которых он когда-либо встречал, обычно придерживались своих современных верований. — Мы?       Это была популярная тема для обсуждений с отцом. «Посмотри на этих богохульных отвратительных существ, Драко, — сказал Люциус однажды во время деловой встречи в маггловском Лондоне (что само по себе было редкостью), наблюдая, как прохожие с улыбками на лице прогуливались по городу в поисках украшений на Хэллоуин. — Они проживают свою жизнь в невообразимом невежестве!»       В те времена Драко не мог не согласиться с его мнением, особенно учитывая то, с какой щепетильностью родители каждый год отмечали праздники, но, проведя несколько Рождеств в Хогвартсе, он постепенно научился ценить маггловскую культуру своих сверстников. Но по понятным причинам никогда не осмеливался признаться в этом вслух.       — Конечно! — Грейнджер рассмеялась, пленив его своим чарующим медовым голосом. — Мы празднуем его каждый год! Это традиция!       — Понятно, — пробормотал он, избегая указывать на очевидную проблему отсутствия у него воспоминаний, помогая загрузить багажник машины и пристегнуть ремнями безопасности мальчиков на заднем сиденье. — Итак, куда мы поедем?       — В одно очень особенное место.       Последующие двадцать минут Грейнджер везла их на окраину Дурисдира по извилистой грунтовой дороге в какой-то лесной массив за холмами. Наконец, когда солнце начало клониться за горизонт, он увидел какое-то частично разрушенное строение.       Это руины замка, как понял Драко.       — Мы здесь уже были? — шепотом спросил он, ступив внутрь руин и увидев знакомый большой зал, заваленный обломками, заросший кустарниками и мхом.       — Да, — подтверждая, Грейнджер вздохнула. — Именно здесь мы познакомились, на самом деле… Или… заново познакомились, мне так кажется.       — Это…       — Потрясающе! — восторженно вскрикнул Скорпиус, вклиниваясь вклинился между ними. — Это наш собственный замок, папа!       — Да! — рассмеялся Антарес, поднимая с земли длинную ветку и размахивая ею, словно мечом. — Поиграй с нами! Я хочу победить злого дракона!       — И мы даже можем попрактиковать здесь магию! — Поллукс бегал вокруг, выглядя так, будто желал сделать все, что только возможно, в пустынных комнатах разрушенного замка. — Кас, иди сюда, давай сделаем тебе рога!       — Не надо делать своему брату рога, Люкс! — с насмешкой прикрикнула на мальчиков Грейнджер. — И прекрати замахиваться на отца этой веткой, Арес!       — Может, позвоним дяде Тео и попросим его принести метлы, мама? — Кастор сделал щенячьи глаза, таким образом пытаясь заполучить желаемое. — Я хочу полетать!       Сыновья согласились с ним, создавая хор из молитв и просьб. Их мать мягко улыбнулась им. Даже Кора и Герберт, казалось, заразились воодушевлением детей, залепетав и скуля.       — Не сегодня, — отрезала Грейнджер. — Мы полетаем в другой день, ведь сегодня ночь Самайна — ночь, когда следует почтить память ушедших и воздать должное нашим предкам.       — Мы можем делать это и при этом летать на метлах, — тихо запротестовал Скорпиус, но прочувствовав на себе строгий взгляд, он быстро прекратил жаловаться и помог родителям разложить еду и развести костер.       Их импровизированный стол, а это всего лишь большой камень посреди зала, был накрыт льняными скатертями, расположив на себе корзины с яблоками, хлебом, пирогами, пахтой и виноградным соком (заменявшим в этот вечер вино).       Вокруг Грейнджер расставила несколько свечей и ламп, чтобы осветить окружающее пространство. А в углу комнаты, рядом с большой дырой в стене, Драко развел костер — как много лет назад научила его мама.       Ох, мама… Пусть ты найдешь покой за гранью.       Закончив с приготовлениями, семья уселась вокруг импровизированного стола и принялась за трапезу. Каждый заразился воодушевлением от праздника, что только подкреплялось рассказами родителей о прошлых праздниках.       Наевшись досыта, Драко и Грейнджер помогали мальчикам плести замысловатые цветочные венки из астр и нарциссов, вырезать и украшать тыквы, как он сам делал в детстве. Несмотря на то, что они не были напитаны магией, отгоняющей злых духов, сам процесс вырезания лиц приносил ему утешение.       Они разожгли костер и спели старую песню, которой когда-то давным-давно научила его мама, позволяя жару огня расплываться по телу. Когда дрова почти догорели, а последние клубы дыма поднялись к темному небу, Драко мог поклясться, что наполнился чистой энергией пламени. А потом, когда ведьма достала старое маггловское радио, он почувствовал себя обязанным пригласить ее на танец, пока их дети восторженно за ними наблюдали.       После они отпустили детей порезвиться в замке, позволяя им на вечер притвориться могущественными волшебниками, переживающими очередное грандиозное приключение. В конце концов, Драко даже пару раз замечал всплески магии в воздухе — например, поднимающиеся в воздух свечи, преображенные столовые приборы, окрашенная в сиреневый цвет шерсть Герберта, но это его не особо волновало.       На самом деле, Драко гордился мальчиками. В них уже сейчас виднелся потенциал, а это еще учитывая тот факт, что у них не было палочек.       После суеты вечера не сразу стали заметны признаки усталости — дети зевали и с трудом держали глаза открытыми, даже когда упорно твердили, что могут не спать всю ночь. Один за другим мальчики погрузились в глубокий сон, устроившись в спальных мешках, которые принесла из машины Грейнджер.       Вскоре Кора и Герберт уснули, оставив их с Грейнджер единственными бодрствующими существами в этих развалинах замка. От этого осознания в животе внезапно запорхали бабочки, отчего его слегка затошнило.       Жаль, ведь это не то, из-за чего стоило нервничать.       Это всего лишь Грейнджер! Его жена! Мать его детей!       Даже после несчастного случая они провели наедине почти девять месяцев! Ее компания не должна его так поражать.       — Нервничаешь?       — Нисколько, — соврал он, стиснув зубы. Драко повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза — ртуть схлестнулась с янтарем — и увидел, как она прикусила нижнюю губу и теребила платье. — А ты?       — Немного, — засмеялась Грейнджер. — Это… похоже на первое свидание, верно?       Да. Определенно.       — Ну… — Драко ухмыльнулся, притворяясь излишне уверенным с помощью идеально сотворенной маски. — Если ты считаешь вечер с четырьмя детьми, младенцем и собакой посреди леса свиданием… тогда да, я полагаю, что так оно и есть.       — О, тише! Я знаю, что ты тоже нервничаешь, придурок! —закатила глаза Грейнджер. — Ты знаешь, о чем я! Что сегодня все… по-другому.       Драко сглотнул, чувствуя, как во рту все пересохло, пока он сосредоточенно рассматривал ее красоту.       Свет полной луны проник сквозь руины и осветил кожу Грейнджер мягким сиянием, подчеркивая гладкость и делая ее похожей на ангела. Венок на ее голове сочетался с локонами и делал ее похожей на лесную нимфу, захватившей его сердце, а шерстяное платье обнимало ее совершенное тело, словно она была самой настоящей богиней.       Она олицетворяла неземную красоту.       И каким-то образом Драко умудрился жениться на ней, несмотря на все совершенные отвратительные поступки.       Боги!       — Мне сегодня было весело, — улыбнулась Грейнджер, придвинувшись поближе и положив голову ему на плечо, удовлетворенно вздохнув.       — Мне тоже, — вздохнул Драко, обнимая ее за талию. Ему не хотелось, чтобы этот момент когда-нибудь заканчивался. — Это… действительно похоже на свидание.       — Правда? — она рассмеялась. — Даже с храпящей собакой?       Его взгляд ненадолго переместился на старого сенбернара, который спал рядом со Скорпиусом, прижавшись к мягкой игрушке, которую они принесли для него, и храпел сродни реактивному самолету. Какая прелесть.       — Да, — хрипло рассмеялся Драко. — Даже с ним. Наверное, мне просто нравится проводить с тобой время.       — Правда?       Он услышал, как ее дыхание сбилось, поэтому быстро взял ее за руку и провел большим пальцем по ладони, успокаивая.       — Конечно, глупая ведьма, ты же моя жена.       — Но… Ты ничего не помнишь, верно?       — Нет, не помню. Но мне не нужны воспоминания, чтобы знать, что я… Что я люблю тебя.       — Драко! — Грейнджер запнулась, но все, что она собиралась ответить, оборвалось жадным поцелуем, когда Драко захватил в плен ее сочные губы и отчаянно прижал к себе.       Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать происходящее, но придя в себя, она углубила поцелуй, тихо застонав.       Драко зарылся руками в ее кудри и выдернул каждый цветок из ее волос, опаляя ее кожу поцелуями за каждый найденный лепесток. Грейнджер в ответ схватила его за воротник мантии и осыпала поцелуями подбородок, шею и ключицы, пока на алебастровой коже не осталось ни одного свободного места.       Но всему хорошему когда-то наступает конец, и их ситуация не исключение. Внезапно Кора взорвалась плачем, требуя внимания матери для ночного кормления. И хотя было горько расставаться, Драко отодвинулся и нагло ей подмигнул.       — Я люблю тебя, Гермиона.       

***

      — Ты божественна на вкус, — пробормотал он себе под нос, опаляя поцелуями внутреннюю сторону ее бедер, сжимая своими большими руками податливые ягодицы и покусывая чувствительную кожу, пока она не выкрикнула его имя.       Книжный магазин опустел, они вынесли всю мебель за исключением одинокого кресла, решив перекрасить стены после того, как Грейнджер согласилась стать его совладелицей. И теперь они вовсю использовали это кресло.       — О, Драко! Пожалуйста!       — Что «пожалуйста», дорогая?       — Я… Ох… ты мне нужен! Я хочу тебя… Пожалуйста, я сейчас сойду с ума!       — Ш-ш-ш, — он слегка пригнулся, чтобы накрыть поцелуем ее припухшие губы. — Позволь мне позаботиться о тебе. Просто расслабься, хорошо?       Грейнджер судорожно кивнула, ее грудь в предвкушении трепетала. Нежные кончики ее пальцев требовательно скользнули по коже его головы, посылая табун мурашек вдоль его спины. Но Драко не хотел торопиться, отдаваясь наслаждению и преклонению. Ведь именно этого она и заслуживала.       Впервые за несколько месяцев Драко проснулся в хорошем настроении, даже несмотря масло из проклятой лампы, обжигающее его разгоряченную кожу. Он никогда не мог представить себе столь сладкого сна.       Возможно, эта лампа не так уж плоха, как показалось на первый взгляд.