***
— Что, черт возьми, произошло? — спросила Эстер, плотнее укутываясь в плед. — Как эта женщина могла вот так просто исчезнуть? — Я… понятия не имею, черт возьми, — пробормотал Джейкоб, потирая ушибленный нос. — Я тоже понятия не имею, как она, черт возьми, избавилась от меня. Они все вернулись в безопасность книжного магазина — греться у камина и пытаться осмыслить случившееся. Гермиона налила им чая с мятой в надежде успокоить их взвинченность. К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы по-настоящему унять бурю эмоций, бушевавшую в них. Пока его жена расхаживала по комнате, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь, Эстер и Джейкоб откинулись на спинки кресел и укутались в пледы, чтобы согреться. Мальчики, напротив, ни на секунду не хотели успокаиваться, бегая за матерью. Даже Кора не замолкала, а Герберт отказывался отходить от хозяйки, настораживаясь при малейшем звуке, доносившемся снаружи дома. Сам Драко сосредоточился на лечении израненного колена Скорпиуса, не обращая внимания на жгучую боль, разъедавшую мышцы. Когда Мегера исчезла, он быстро взвалил Скорпиуса себе на спину (ворча про себя, насколько тяжелым оказался мальчик, несмотря на худобу), уверяя его, что все будет в порядке, хотя сам он сильно в этом сомневался. Драко подхватил оглушенного Джейкоба, перекинув его руку через свою шею, ведь тот был слишком потрясен, чтобы идти самостоятельно, а также с трудом уговорил Эстер, находящуюся в ступоре, следовать за ним, схватив ее за руку и потащив за собой по холму. Неудивительно, что он так вымотался! — Папа, — прохрипел Скорпиус, едва шевеля губами. — У меня болит колено. — Я знаю, Скорп, — Драко поджал губы, завязывая последний узелок на бинте. — Обезболивающее скоро подействует. — Я, конечно, извиняюсь, — зашипел Джейкоб, ставя свою чашку на маленький столик рядом и глядя на них с другого конца комнаты. — Почему никого из вас не беспокоит то, что только что произошло? — Ты серьезно? — Драко гневно фыркнул, нахмурив брови. — Конечно, нам не все равно! Эта сраная карга причинила боль и попыталась похитить нашего сына! Почему ты считаешь, что нам все равно? — Мы не это имели в виду, — Эстер, вздохнув, нахмурилась. — Но… Ну же! Эта женщина… Она… К ней в руки прилетела эта палка! Она подбросила Джейкоба на пять футов от земли! Она… Она растворилась в воздухе! — О… Хм, — Гермиона помрачнела, запаниковав, и обменялась с ним настороженным взглядом. — Это… Все немного сложно. — Тогда объясни! — Она ведьма! — воскликнул Скорпиус. — У нее была палочка! — Да! — Антарес вскочил со своего места с расширенными, как блюдца, глазами. — Она тебя заколдовала! — Ведьма? — Джейкоб и Эстер стушевались. — В смысле… Настоящая ведьма? Они усмехнулись с небольшой нервозностью в голосе, а затем посмотрели на Гермиону и Драко, словно надеясь, что родители посмеются вместе с ними над предположением мальчиков. Но, конечно же, ни он, ни Гермиона не осмелились сказать, что мальчики выдали очередную глупость. — Я… Вы шутите, да? — Боюсь, что нет. — Ведьма, — Эстер ошарашенно моргнула, поджав губы. — В этом нет никакого смысла. Вы хотите сказать, что магия существует? — Хм… Ну… Вроде как да. Драко был уверен, что на их месте он тоже оказался бы в полном замешательстве от всего произошедшего — особенно учитывая факт того, что они знакомы почти два десятилетия, а чета Блэк что-то знала о существовании магии, ведь их не сильно беспокоило исчезновение старухи в воздухе. Наверное, в какой-то степени похоже на предательство. Но, с другой стороны, ему не стоит слишком задумываться над тем, какие противоречивые мысли могут появиться у этих двоих. В конце концов… Им все равно скоро сотрут память Обливиэйтом. Минуточку… Твою мать. — Что же нам теперь делать, Гермиона? — Драко крепко стиснул зубы, в голове тут же прозвучали отголоски головной боли. — Нам нужно разобраться с Мегерой и… этими двумя. В животе словно свинец скопился, когда он увидел, как глаза Джейкоба наполнились первозданным страхом. Даже если до этого момента они понятия не имели о магии, было ясно, что они понимали, что с ними вот-вот должно произойти что-то неприятное. — Драко! — воскликнула его жена, останавливая мельтешения по комнате, чтобы взглянуть на него. — Мы не можем применить на них Обливиэйт! — Ты знаешь, что мы должны. То, что они видели… — их взгляды на долгое мгновение пересеклись — ледяная ртуть столкнулась с пылающим янтарем. Гермиона стояла на своем, ее бушующие волосы обрамляли лицо, как львиная грива. Вряд ли она была расстроена, нет, она находилась в ярости. Если бы взглядом можно было убить, он бы уже покоился на глубине шести футов под землей. — Я не могу применить Обливийэт! И не буду… ни авроры, ни кто-либо другой! — Это даже не смешно! Они не вспомнят, что когда-либо знали про магию! — Это нечестно, Драко! — вскрикнула она дрожащим голосом. О боги, она вот-вот снова расплачется, а у него не хватит сил это пережить. — На них напала эта безумная женщина! Это не их вина! — Гермиона… — Они — моя семья. Мне невыносимо думать, что они забудут и обо мне, — стояла на своем Гермиона, а ее слова пронзали его душу. — Не хочу снова терять любимых людей! Он почувствовал резкий укол вины в груди, сжал губы в тонкую линию, обдумывая варианты. Честно говоря, ему не очень хотелось, чтобы авроры вторгались в его дом. Последнее общение с ними (насколько он помнил) было далеко не из приятных. Тогда они вторглись в поместье, чтобы арестовать отца, и Драко не хотел бы проходить через это снова. Не говоря уже о том, что Гермиона действительно не заслуживала подобной боли. — Хорошо, — он вздохнул, чувствуя, как усталость окончательно завладела телом. Взглянув на часы на стене, Драко заметил, что уже давно перевалило за три часа ночи. Боги, неудивительно, что он чувствовал себя таким чертовски усталым. — Давай подумаем об этом утром. Завтра я позвоню Блейзу и обсужу с ним наши варианты. — Кто такой Блейз? — спросил Джейкоб, недоверчиво приподнимая бровь. — Заноза в заднице, — Драко закатил глаза. — И мой лучший друг.***
Каким-то образом, несмотря на весь адреналин, беспокойство и гнев, бушующие в жилах, Драко удалось заснуть и даже отдохнуть пару часов, пока на прикроватной тумбочке не зазвенел будильник. Он застонал от усилившейся головной боли и боли в мышцах, которая подкрадывалась по мере того, как он вспоминал произошедшее. Понятно, почему он чувствовал себя так паршиво. — Ох, — одеяло под его рукой зашевелилось, когда Гермиона вздохнула и зевнула. — Доброе утро. — Вряд ли оно доброе, учитывая вчерашние события, — усмехнулся Драко, но все же поцеловал ее в висок и зарылся носом в ее волосы. Святая Цирцея, как бы ему хотелось еще немного поваляться в постели. — Но, конечно… Доброе утро. — Твой энтузиазм заразителен, — отшутилась Гермиона, откидывая одеяло, чтобы встать и начать дневную рутину. И хотя он знал, что ему предстоит решить десятки проблем, все же нашел время, чтобы украдкой насладиться видом изящных форм жены. Покачав головой, Драко спрыгнул с кровати и первым делом направился в комнату Скорпиуса. Но обнаружил что его кровать пуста (как и кровати Антареса и близнецов). Сердце тут же захватило липкое чувство паники. Неужели Мегера вторглась в его дом и забрала мальчиков, пока они с Гермионой спали? Сердце забилось в приливе невероятной дозы адреналина, он готов был броситься на поиски мальчиков, как вдруг жена позвала его в детскую. И через несколько секунд он уже заглядывал в дверь, почти с ужасом представляя, что и кроватка Коры окажется пустой. Однако, как только он вошел в комнату, его взору предстала необычная картина: все четверо мальчиков спали на полу, прижавшись друг к другу, обложившись кучей подушек и одеял вместе с Корой, а рядом похрапывал Герберт. Девочка немного кряхтела на своем месте, словно умоляя Гермиону взять ее на руки. Как трогательно. — Папа? — услышал он шепот Скорпиуса, приоткрывшего затуманенный глаз, старавшегося не разбудить остальных. — Доброе утро, Скорп, — улыбнулся Драко, опускаясь на колени рядом с ним, чтобы шепнуть ему в ответ. — Почему ты спишь в комнате своей сестры? Это же неудобно. — Нам все равно, — проворчал он, выныривая из конечностей братьев и вставая, чтобы стереть с глаз остатки сна. — Мы хотели защитить Коко. Что, если эта злая ведьма попытается украсть и ее? — Ох, Скорп, — Драко нахмурился, положил руку на спину мальчика и повел его на кухню, где Гермиона уже готовила завтрак, одновременно разговаривая с Корой. — Не переживай, Мегера никогда не заберет никого из вас. Обещаю, я сделаю все, чтобы этого больше никогда не случилось. Никогда еще Драко не был так уверен в своих словах. Даже если сейчас он не знал, что делать, он прекрасно понимал, что больше никогда не позволит этой сраной старухе приблизиться к его детям. Даже если после его ждет Азкабан. — Я знаю… Мы просто хотели помочь. — И мне очень приятно видеть, как ты заботишься о своей сестре, — успокоил сына Драко. — Вот что должны делать настоящие братья и сестры — они всегда защищают друг друга. — Скорп, — Гермиона поцеловала сына в висок, подходя к ним и ставя на стол две кружки горячего шоколада. — Как твое колено? — Все еще болит, — удрученно вздохнул он, придвигая к себе кружку и сербая напиток. — Но уже лучше, чем раньше. — Отлично. Все скоро заживет. Помнишь колено Люкса? Он тоже очень быстро поправился, — Гермиона улыбнулась мальчику, насыпав по его просьбе в кружку маршмеллоу. И уже более серьезным голосом сказала Драко: — Мы должны позвонить Блейзу сейчас же, нельзя терять ни минуты. — Да, — он потер висок, от досады прищелкнув языком. — И мы должны позвать Джейкоба и Эстер, чтобы решить, что с ними делать… Боги, какой кавардак. — И не говори, — усталым голосом усмехнулась Гермиона. — Хочу поскорее со всем покончить. С невинной улыбкой он коснулся целомудренным поцелуем ее губ, словно пытаясь как-то наладить ситуацию. Учитывая потерю памяти, необходимость заботиться о новорожденном и четырех маленьких мальчиках, внезапное нападение Мегеры на ее семью и то, что ее друзья-магглы рискуют получить Обливиэйт, Драко осознал, что последний год для Гермионы был далеко не радужным. — Точно, — кивнул он, беря в руки мобильный телефон и отыскивая фотографию Тео среди десятков других контактов. Вы: Мне нужна твоя помощь. (7:46) Вы: И на этот раз это настоящая сраная чрезвычайная ситуация, так что не надо на меня орать. И постарайся не игнорировать меня больше 20 минут, засранец. (7:46) Вы: И еще, мне очень нужно, чтобы ты взял с собой Блейза. Скажи этому идиоту, чтобы он наконец-то купил телефон. Он ведь знает, что мне нельзя пользоваться совами. (7:47) Тео: чрезвычайная ситуация??? (7:50) с детьми все хорошо? а с гермионой? с гербертом???? (7:50) Тео: а ты в порядке? ты ведь не ударился головой? (7:52) Вы: Да, я в порядке. Спасибо, что спросил. Как и все остальные, кстати, но нам нужно немедленно решить невероятно большую проблему. Так что, пожалуйста, захвати с собой Блейза и приезжайте как можно быстрее. (7:52) К счастью, после этого сообщения друзьям понадобилось меньше часа, чтобы с громким треском появиться у черного хода книжного магазина. Драко услышал, как Тео отпер дверь Алохоморой, спеша с Блейзом наверх, перепрыгивая через две ступеньки, выкрикивая его имя, пока ошалевшие не ввалились к ним в гостиную. К своему удивлению, они обнаружили Драко, Гермиону и детей, сидящих на диване, вместе с двумя очень напряженными магглами, которые смотрели на них широко распахнутыми глазами и приоткрыв рты. — Вот дерьмо! —выругался Тео, от удивления отпрыгивая назад. — Мы не знали, что у вас гости!.. магглы! Блейз повел себя гораздо спокойнее. Хотя, когда он направил свою палочку на Джейкоба и Эстер, в его глазах появился темный блеск, который, казалось, еще больше напугал парочку. — Прошу прощения, но вы не должны знать о… — Заткнитесь на минутку! — зашипела Гермиона, вставая и выхватывая палочку из его пальцев. — Не смей произносить здесь Обливиэйт! Это именно та причина, по которой вы двое здесь оказались! — Подожди, что? — На нас напали, — просто объяснил Драко, сжав губы в тонкую линию. — Лилиан Мегера — ведьма. И вчера она пыталась украсть у нас Скорпиуса. — Ты серьезно? Он почувствовал дежавю, когда на него смотрели похожими растерянными взглядами, как в день падения. — Да, — ответил он. — И, если бы не Джейкоб… Мерлин знает, что бы случилось. — Боги! Это ужасно! Куда она делась? — Она куда-то исчезла, я не успел перехватить ее палочку. И теперь мы понятия не имеем, что она задумала. — Вот черт, — вздохнул Тео, выглядя гораздо более взволнованным, чем раньше. — Это… Дерьмово. — Верно. — А магглы? — Блейз приподнял бровь, даже не глядя оных. — Они ведь видели все это, верно? Магия… кажется, они определенно знают о ней, раз ты так открыто сейчас об этом говоришь. — Видели? Эта старуха отшвырнула меня, как тряпичную куклу! — закатил глаза Джейкоб. — И, очевидно, она ведьма! Как и все вы! — Да, это кажется немного странным, — Эстер свела брови на переносице, хотя в ее глазах появился недвусмысленный веселый блеск. — Магия реальна! Это даже удивительно, на самом деле… Понимаете… Если забыть о попытке похищения или убийства. — К сожалению, — он стиснул зубы, прищурившись, указывая на парочку, сидящую на диване. — Теперь нам нужно разобраться с Мегерой и этими двумя… Без привлечения Министерства и Аврората, если это возможно. — И мы не хотим, чтобы кто-то здесь произносил Обливиэйт, — настаивала на своем Гермиона, становясь ближе к друзьям в защитном жесте. — Нам просто нужно убедиться, что из-за этого на нашу голову не упадут неприятности. — О, теперь я понимаю… Так вот где я нужен, верно? — его друг понимающе кивнул и пожал плечами. — С этим, конечно, было бы неприятно возиться в суде. — Значит, мы не можем использовать Обливиэйт… что же ты тогда предлагаешь делать? Драко скрестил руки на груди и подошел к друзьям, как будто смена места могла дать ему больше идей для решения проблемы. Как бы он ни был благодарен Джейкобу за спасение Скорпиуса (на самом деле, невозможно даже измерить его благодарность этому человеку за содеянное), нельзя полагаться в то, что он никогда не расскажет общественности о том, что магия существует и что по крошечному маггловскому городку разгуливают ведьмы и волшебники. Не говоря уже о том, что если эта информация когда-нибудь станет известна, то к концу дня об этом будет знать весь Дурисдир, ведь местные жители очень любят посплетничать. — Понятия не имею. — А я имею, — Блейз просверлил их взглядом, вновь достал палочку и подошел к магглам. И несмотря на всеобщую настороженность, они все равно решили послушать. — Тогда мы просто дадим непреложный обет. На крови. — Это… Звучит незаконно, — нахмурилась Гермиона. — И опасно. — Это абсолютно безопасно. Они физически не смогут говорить о магии ни с кем кроме тех, кто о ней не знает. — А что насчет незаконной части? — О… Это абсолютно незаконно! — Блейз рассмеялся, наклонившись, чтобы записать на листке сотворенной из воздуха бумаги все пункты, которые войдут в обет. — Но ведь раньше это нас почти никогда не останавливало, верно? Он усмехнулся, просматривая составленный список. В нем просто говорилось, что магглы по имени Джейкоб Джастин Тейлор и Эстер Айрин Тейлор должны поклясться, что никакая информация о магии или о волшебниках и ведьмах никогда не будет обсуждаться с любыми другими магглами. Капля крови каждого представителя обета должна связать их договором, но, казалось, что он сильно отличается от обычных непреложных обетов, обещавших смерть за невыполнение оговоренных условий. — Так почему же этот… обет лучше, чем другой вариант? — Джейкоб нахмурился, перечитывая написанное на пергаменте. — Этот Обли… Обливион или как там его. — Обливиэйт, — поправил Тео. — Он заставит тебя и твою сестру забыть все о магии. Но только аврорам разрешено применять его, учитывая, насколько это может быть рискованно. — Рискованно? — Да. Людской разум… Воспоминания, в частности, очень хрупкая материя, — вздохнула Гермиона, прикусив нижнюю губу. И, судя по ее подавленности, она, вероятно, погрузилась в какие-то ужасные события прошлого. — Даже самая опытная ведьма или волшебник может неправильно наложить Обливиэйт. Это непредсказуемое заклинание… И не говоря уже о том, что если допустить малейшую ошибку, воспоминания через некоторое время все равно могут вернуться, так что Авроры обычно довольно жестоки, когда имеют дело с маггловскими свидетелями. Если бы мы выбрали вариант с Обливиэйтом, ты бы даже не вспомнил о нашем существовании, скорее всего. — Это звучит чертовски ужасно! — вскрикнула Эстер. — Значит ли это, что я не смогла бы вспомнить свои лучшие работы на спине и руках Драко? — Сосредоточься на главном! — ехидно заметил ее брат, колко ударяя ее локтем в бок. — Значит, этот обет… У нас не будет никаких проблем, если мы его подпишем? — Вовсе нет! У нас не может быть проблем из-за того, о чем Министерство не знает! — Хм… Ты точно сможешь это сделать? — Ты шутишь? —рассмеялся Блейз. — Я адвокат! Моя работа — подтасовывать факты, опускать некоторые действия и придумывать правдоподобную ложь! — Боги, Блейз! — Драко закатил глаза. — Я знал, что ты тот еще обманщик! Но… Спасибо тебе за это.***
Он сидел в ванной в одних шортах и тонкой майке, полностью промокшей насквозь, в теплой воде среди пены, пытаясь быстро искупать Кору. Жаль, что девочка, похоже, была больше сосредоточена на разбрызгивании воды, чем на мытье тела от отвратительных остатков детской болезни. Ох уж эти тяжести воспитания. — Ну же, Коко, — взмолился он. — Не усложняй мне работу! — Гы! — она раскачивалась взад-вперед, неудержимо хихикая и больше заливая водой его майку. Ткань неприятно липла к телу, поэтому он решил ее просто снять. К счастью, этот ход, похоже, пошел ему только на пользу, так как Кора отвлеклась на красивые рисунки на его груди. И пока она водила пальчиками по черным линиям на коже и что-то лепетала себе под нос, Драко занялся тем, что быстро вымыл ее. — Кхах! — она смеялась, хлопая в ладоши, когда пришло время вытираться мягким полотенцем, из-за чего на лице Драко тут же расплылась улыбка, несмотря устроенное ею в ванной болото. И все же было приятно немного взбодриться, глядя, как его дочурка увлечена линиями его татуировок. С момента нападения Мегеры прошло три недели, а напряжение с тех пор лишь нарастало. Хотя Блейз и Тео успели поставить вокруг книжного магазина защиту, которые сообщали им, если она подходила слишком близко, Драко всегда беспокоился, когда Гермионе и мальчикам приходилось покидать дом. Было утомительно всегда находиться на взводе, но он ничего не мог с этим поделать. После такого прямого нападения с ее стороны они с Гермионой согласились, что лучше всегда сохранять бдительность. — Папа! — Антарес вместе с Кастором, Поллуксом и Скорпиусом, маячившими позади, просунул голову в дверь ванной и спросил: — Мы можем пойти сегодня в парк? Драко вздохнул, поднялся на ноги и подошел к мальчикам с Корой на руках. — Прости, дружище, но ты же знаешь, что сейчас небезопасно выходить на улицу. — О чем ты? — надулся он. — Считаешь, эта злая ведьма вернется? — Я… не знаю. — Зачем она вообще пыталась навредить Скорпу? — затопал ногами Поллукс. — Это бессмыслица! Скорп никогда никому не делал ничего плохого! — Дети, тише… — в легких закончился воздух, когда его взгляд переместился на обнаженную левую руку — ту самую, на которой свирепый лев скрывал собой Темную метку. Но даже если ее не было видно, это не означало, что ее не существовало. Прошлое не стереть, независимо от того, забыли о нем люди или нет. И если учесть, что каждую неделю его друзья приходили к нему с последним выпуском «Ежедневного пророка» в руках — все говорили о том, как Селвин растет во власти и богатстве, как заводит полезные знакомства и укрепляет отношения с почтенными семьями, — Драко не мог не испытывать некоторого беспокойства. Это было похоже на возвышение Темного Лорда. Чистокровные почему-то были убеждены, что им необходимо объединиться, чтобы остановить предполагаемую угрозу со стороны магглов и магглорожденных. Они создавали законы, пакты, общества и контракты, чтобы гарантировать, что их деньги и власть будут навсегда закреплены за их именами. Они развили использование магии крови — темной магии — и создали самые отвратительные заклинания и проклятия, направленные на невинных людей, чтобы уничтожать и мучить их только из-за наследия. Они даже лгали своим детям, рассказывая сказки о похитителях магии, которые отнимут их силы, если они не будут осторожны. Убеждали их, что детей магглов нужно сторониться и ненавидеть — у этих «существ» в жилах текла грязь. Если Мегера была британской ведьмой, как Драко подозревал, она никак не могла не знать, что он — Драко Малфой, что он женился и завел детей с Гермионой Грейнджер. А учитывая, что всего двадцать лет назад он был заклеймен как Пожиратель смерти, он также подозревал, что она, вероятно, пришла к его детям, чтобы отомстить за то, что он — или другие Пожиратели смерти — совершили во время войны. По крайней мере, в этом имелся смысл. Даже если это выглядело чертовски несправедливо по отношению к его детям и жене. И подумать только, мальчики вообще ничего не знали о войне… — Мальчики, — вздохнул Драко, оглянувшись на Гермиону, стоявшую позади них и настороженно на него смотревшую. — Мы должны вам кое-что рассказать. Она догадывалась, что он собирался рассказать, и, хотя ей тоже было нелегко, кивнула, давая разрешение на продолжение. Мальчики сидели на диване с Гербертом и Корой, в то время как Драко и Гермиона стояли лицом к ним со скрещенными руками на груди и мрачным выражением на лицах. Черт. Как вообще начать рассказ детям про войну? — Много лет назад, до того, как мы с вашим отцом поженились, — Гермиона уловила нерешительность в его теле, поэтому начала первой. — Мы оказались втянуты в… войну. — Войну? — Скорпиус ошарашенно перевел взгляд с матери на отца. — Как в фильмах? Драко понял, что они представляют нечто маггловское: оглушительные пушки и танки, которые до смерти его напугали, когда он впервые увидел их по телевизору. — Вроде того, — Драко утвердительно кивнул. — Но это было в волшебном мире, понимаете? — Волшебная война? — Именно. Мы сражались с помощью магии. — И почему вы сражались? — Кастор удивленно вытаращился на них, дети выглядели невероятно заинтересованными. — Разве это не опасно? — Ох… Это сложно объяснить… — В те времена жил один очень плохой человек, — снова спасла его Гермиона. — Его звали Волдеморт. И он считал, что только чистокровные заслуживают обладать магией. Он искренне верил, что магглорожденные и полукровки не могут стать такими же великими волшебниками, как чистокровные. — А есть ли между ними разница? — Поллукс склонил голову набок, рассматривая их одновременно невинным и заинтересованным взглядом. — Кажется, я никогда не встречал чистокровных! — Конечно, встречал, Люкс, — засмеялась Гермиона. — Твой отец — чистокровный! — Правда? — Да! Так же, как и я магглорожденная. Значит, вы — пятеро полукровок. — Ух ты, это круто! А папа действительно более могущественный, чем ты, мама? — Вовсе нет, — поспешил добавить Драко, усмехнувшись. — Если уж на то пошло, твоя мама раз в десять сильнее меня. Даже в школе она была умнее и намного храбрее. Кровь не имеет ничего общего с реальными способностями, понимаешь? — Значит, тот Волдеморт был неправ? — Именно, — Драко посмотрел на них, стиснув зубы. — Но он отказывался верить, что был неправ — он просто ненавидел магглов и… хотел от них избавиться. — Он обижал магглов? — Он причинил вред многим, если честно. Он и Пожиратели смерти — люди, которые верили в то же, что и он, — совершили много ужасных вещей во время войны. Они вовсе не были хорошими людьми. — Звучит ужасно… Так вы двое боролись, чтобы остановить их? Вот черт. Теперь ему придется рассказать им, что он на самом деле был одним из этих ужасных Пожирателей смерти, что мучил их мать по той же причине, по которой Темный Лорд стремился уничтожить людей, подобных ей. Он действительно был ужасным человеком. — Не все так просто, — Гермиона свела брови вместе и положила ладонь ему на плечо, неуверенно сжав. — Как у магглорожденной, у меня не было другого выбора, кроме как сражаться с теми, кто хотел причинить мне вред. — И ты не могла просто сбежать? — Как будто твоя мама предпочла бы сбежать, а не остаться и бороться, — Драко не удержал нервный смешок. — В ее крови слишком много Гриффиндора, что означает однозначную помощь в военных действиях. — Кроме того, — закатила глаза Гермиона в ответ на его реплику. — Мы с друзьями действительно сыграли довольно большую роль в войне — и все благодаря одному человеку по имени Гарри Поттер. Он был Избранным, который, согласно одному пророчеству, должен был уничтожить Волдеморта. И, по счастливому стечению обстоятельств, он оказался одним из моих лучших друзей. Конечно, я должна была помочь ему в его испытаниях! Драко в раздражении сжал кулаки при упоминании имени Поттера. Какими же хорошими были эти друзья, если они бросили ее по окончании войны из-за такой глупости, как ее кровь. Это даже худшее предательство, чем все, что он самолично когда-либо делал по отношению к ней. Но, с другой стороны, кто он такой, чтобы их осуждать? — А что насчет тебя, папа? — глаза Скорпиуса блестели от возбуждения, отчего в груди у него еще больше разгоралось чувство вины. — Ты тоже дружил с Гарри Поттером? Вы с мамой вместе сражались на войне? Вы победили тех плохих парней? — Хм… Так вот, об этом… — Как я тебе и говорила, Скорп… Не все так просто, — снова выручила его жена. — У твоего отца была совсем другая жизнь, чем у меня, учитывая, что он был чистокровным. — О чем ты? — Я был Пожирателем смерти, — вздохнул Драко, со стыдом потирая левую руку. Мерлин, как же ему сейчас хотелось провалиться сквозь землю! Это лучше, нежели видеть разочарование детей. — Я… Мой отец… Он верил во многое из того, во что верил Темный Ло… хм… Волдеморт. Я… Я не был хорошим человеком, Скорп. Я даже ненавидел Гарри Поттера, если признаться честно. — Что? — Антарес выглядел потрясенным, прижавшись к Герберту. — Но почему?.. А как же мама? — Я… — он избегал их взгляда, уставившись в пол. — В те времена я был не очень добр к ней. Мой отец привил мне много лжи, Арес. То, во что я верил раньше, сильно отличается от того, во что я верю сейчас. И я буду сожалеть о многих своих поступках до конца жизни. — Но… Ты обижал маму? Внезапно в голове промелькнули образы Гермионы, лежащей на полу гостиной с раздвинутыми ногами и выражением ужаса на лице, в то время как его сумасшедшая тетя резала ей руку треклятым ножом, как будто это было сущее развлечение. А он стоял, не делая абсолютно ничего, чтобы помочь будущей матери своих детей. Боги… желчь поднималась к горлу с каждым вскриком, повторяющимся в голове. — Он не делал этого, — улыбнулась Гермиона мальчикам, приобнимая Драко, пока подбородком он не уткнулся в ее макушку, утопая в успокаивающем аромате лаванды и цитрусов. — Конечно, он был очень грубым со мной в школе… и весьма противным. Но он никогда не причинял мне вреда. Ваш отец не был плохим человеком, его просто воспитали иначе. — Гермиона, — прошептал Драко ей на ухо, стараясь, чтобы его услышала только она. — Пожалуйста, не лги им… Они… Они должны знать о том, что я делал. — В моих словах нет ни капли лжи, — Гермиона поцеловала его в подбородок, позволяя ему раствориться в ее прикосновениях. — Тогда ты был весьма невыносим. Но в веренице крупных проблем твои мелкие проказы мало что значили для меня. — И все же… — Кроме того, — она повысила голос, чтобы мальчики тоже ее слышали. — В конце концов, ваш отец совершил один из самых храбрых поступков, которые я когда-либо видела, во время последней битвы. — Да? Что же он сделал? — их маленькие головки снова поднялись, им было любопытно узнать все об отце. А если учесть, что его последние воспоминания о последней битве были только о побеге и трусливых прятках по всем углам разрушенной школы, то он и сам понятия не имел, о чем она говорила. — Во время битвы Гарри потерял свою палочку в царившем вокруг хаосе. Без нее у него не получилось бы победить Волдеморта, но тут из ниоткуда появился твой папа, который побежал к Гарри, чтобы отдать ему палочку и спасти положение. Я почти не поверила своим глазам, когда увидела это! Секундочку, что он сделал? Драко не мог представить себя совершающим нечто настолько безумное — особенно учитывая, что это наверняка могло привести к смерти (ведь находиться на открытом пространстве, когда по обе стороны враги, а защитить себя нечем, — чрезвычайно глупая идея). В конце концов, он был слизеринцем. И трусом. Самосохранение было его приоритетом во все времена, особенно в прошлом. Но в гордой улыбке Гермионы виднелось нечто такое, что заставило его мгновенно поверить в ее слова, какими бы дикими они первоначально ни казались. Тепло разлилось по его груди, когда он улыбнулся в ответ — немного более невинной улыбкой — потрясающей ведьме рядом. — Это потрясающе, папочка! — Твоя палочка — та, которой победили Волдерморта? Это очень круто! — Тогда мама влюбилась в тебя? — И почему мы не можем просто пойти в парк? — Мальчики… — Гермиона рассмеялась, но в ее голосе прозвучало беспокойство. — В наше время опасно выходить на улицу. Мегера… Мы не знаем, что именно она задумала, но есть вероятность, что она пытается навредить вам всем, чтобы отомстить за что-то, что произошло во время войны. — О чем ты? Мы ничего не делали! — Мы еще даже не родились, когда началась война! — Просто, — вздохнул Драко, потирая некогда раненый висок и проводя пальцами по шраму. — Просто послушайте нас, хорошо? Мы пойдем в парк, когда разберемся с Мегерой, клянусь. — О… Тогда ладно, — в их голосе прозвучало разочарование, но пока им придется смириться. Слава богам, эта четверка была прилежными детьми. Драко не мог поверить, что ему так повезло. почти не мог поверить, как ему повезло.***
Февраль принес с собой непрекращающиеся ливни и грозы, которые сделали их день еще более мрачным, чем обычно. Особенно неприятно было видеть, как Гермионе приходилось вставать рано утром и одновременно убеждать себя и мальчиков собираться в школу без лишних возмущений. По крайней мере, Кора и Герберт составляли Драко компанию, пока он весь день оставался в книжном магазине. Но с нависшей угрозой в лице Мегеры, он быстро понял, что жена срывалась на него не без видимых на то причин. По крайней мере, у мальчиков были школьные друзья, которые отвлекали их весь день, но для их родителей все было не так просто — особенно если учесть, что горожане, как обычно, были чертовски любопытны. Хотя он не видел Мегеру с момента нападения на Скорпиуса, весь город каким-то образом придумал безумную историю о том, что между ним и каргой возникли разногласия, история обрастала новыми уродливыми подробностями, когда они заметили, что она перестала появляться в книжном магазине каждый день. И, будучи заядлыми сплетниками, они часто донимали его и Гермиону подробностями драмы. Почему-то они стали еще более невыносимыми, чем сама Мегера! По крайней мере, у ведьмы хватило ума спрятаться подальше после разоблачения. — Извините, — внезапно из ниоткуда заговорил кто-то. — Я бы хотел купить эти книги, мистер Блэк. Вернувшись в настоящий мир, Драко увидел Йена Дугласа — пожилого мужчину с бледным цветом лица и чрезмерно дружелюбной улыбкой, натянутой на дряблое лицо, — стоящего у прилавка с тростью и стопкой книг в свободной руке. Он часто видел его сидящим в парке неподалеку, кормящего голубей. — О… Сию минуту, сэр, — Драко поджал губы, быстро пробивая чек. Работая, краем глаза он продолжал наблюдать за мистером Дугласом, подозрительно прищурившись, когда понял, что тот смотрел, как Кора ползала в маленькой игровой зоне, установленной для нее пару недель назад. — Какая милая, — улыбнулся старик, не обращая внимания на то, как напряглись плечи Драко. — Это ваша дочь, верно? — Да, — утвердительно прищелкнул он языком, глядя на то, как незнакомец приближался к дочери. — Да. — Она восхитительна! — мистер Дуглас рассмеялся, глядя, как Кора втирала малину в шерсть лежащего у ее ног Герберта. — Скажешь «Йен»? Это ведь так легко! Блестящие серые глаза Коры обвели комнату, ее нижняя губа задрожала, сейчас как никогда напоминая свою мать, и на ее лице появилась настороженность. Повернувшись, чтобы посмотреть на отца, она нахмурила бровки и поползла в его сторону, лепеча на ходу: — Па… Бах! — Она еще не умеет говорить, — объяснил Драко, становясь между дочерью и стариком, после чего взял ее на руки и прижал к груди. Даже Герберт — обычно ленивый и спокойный пес — уловил напряженную атмосферу между ними, встав со своего места. Каким же самонадеянным надо быть — пытаться заставить ребенка произнести имя постороннего человека вместо обычных «мама» или «папа», на которые часто надеются родители. — А, понятно, — кивнул старик, будто понял, но во взгляде на Кору не было ни капли извинения. — Она смышленая… уверен, что она скоро заговорит. Драко полагал, что на этом неловкое общение закончится, и лишь пожал плечами в ответ, ожидая, что старый дурак просто вернется к своим голубям в парке и оставит дочь в покое. Но, увы, похоже, все складывалось не так просто, как хотелось бы. — Итак, — настойчиво продолжал мистер Дуглас, задержавшись в магазине и стуча тростью по недавно натертому воском паркету. — Вы не думали о том, чтобы завести еще одного малыша? Мерлин! Сколько же любопытства у этих людей! — Простите? — Мне просто стало интересно… Это довольно неожиданно для такого человека, как вы, так сильно желать… расширить свою семью. — Кого-то вроде меня? Что вы имеете ввиду? — Ничего! Я просто… Вы довольно выдающийся персонаж, вот и все! — Выдающийся? — Вы происходите из семьи с устоявшимися традициями, верно? По вам сразу видно… Ваша жена же, однако… Драко приподнял бровь, изо всех сил стараясь не высказать видимого недовольства, но сдержать ярость в голосе было невозможно. Единственное, что удерживало его руки от смыкания на шее этого старика, был маленький ребенок, крутящийся на руках. — Что бы вы ни хотели обо мне сказать — говорите, но не смейте трогать мою жену. Мне вообще кажется, что вам лучше уйти. — Извините… Я что-то не так сказал? Я просто хотел спросить… — Меня не интересуют ваши суждения, мистер Дуглас. И я не понимаю, почему количество детей, которые у меня могут или не могут появиться в будущем, должно иметь для вас значение. Ошеломленный его тоном, мужчина на короткую секунду прищурился и пробормотал себе под нос: — Черт возьми, что за пустая трата… Что бы он ни собирался сказать, его внезапно оборвал мощный лай Герберта, после чего собака набросилась на мистера Дугласа, заставив того в ужасе отпрыгнуть назад, чтобы избежать ужасной участи быть обглоданным огромным сенбернаром. Боги, он готов подарить Герберту на ужин огромный кусок стейка. Удивительно насколько далеко может отпрыгнуть человек, который постоянно нуждается в трости, сталкиваясь с растущей угрозой. Если бы Драко не чувствовал столько беспокойства, возможно, он пошутил бы о чуде. (Хотя, он уверен, что позже Гермиона стукнет его по голове за подобный черный юмор.) Но мистер Дуглас остался невредим, быстро выбежав из книжного магазина и не сказав ни слова. Как бы странно он себя ни вел, по крайней мере, теперь у него хватит ума не возвращаться!***
— Я дома! Драко услышал шаги, поднимающиеся по лестнице: Гермиона возвращалась домой после неожиданного похода по магазинам, на который ее вытащила Эстер, и Драко увидел, что в руках она несла три большие сумки, полные модной одежды. Что ж, он ведь сам попросил эту веселую магглу отвлекать ее как можно сильнее, так что это однозначно того стоило. — Я на кухне! — крикнул ей Драко, внося последние штрихи на обеденный стол, как раз в тот момент, когда вошла жена. Ее глаза засияли при виде стола, освещенного лишь пламенем свеч. Драко застелил его лучшей скатертью, положил изысканные столовые приборы для улучшения атмосферы. На тарелке красовалось аппетитное блюдо из жареных в масле клешней омара, к которому прилагалась щедрая порция чесночного хлеба — все приготовлено с нуля, заметьте, — и откупоренная бутылка красного вина. Конечно, Драко и не так богат, как раньше, но все-таки у него иногда получалось извернуться. — Привет, — поздоровалась Гермиона, целуя его в щеку. — Где все? В доме никогда еще не было так тихо! Святая Цирцея! Только такая женщина, как Гермиона, могла проигнорировать столь очевидную попытку соблазнения, заботясь об окружении. — Тео зашел, пока ты ходила по магазинам, — усмехнулся Драко, отодвигая ей стул, чтобы она присела за стол. — И он взял детей — и Герберта, разумеется, — к себе домой на ночевку. — Что? Зачем? — Я попросил его об этом. Подумал, что пора бы нам устроить свидание. — Свидание? — она ошарашенно моргнула, оглядываясь вокруг. Даже при приглушенном освещении свеч он заметил вспыхнувший румянец на ее щеках и не смог удержаться от смешка. — Но… Но мне нечего надеть! Поблизости нет ни одного приличного ресторана… И… И как же… — Вот, Гермиона, — мягко указал Драко ей на приготовленный ужин, слегка взмахнув рукой. — Мы могли бы просто отужинать в нашем собственном доме. Вечер без пяти орущих детей и лающей собаки вполне сойдет за хорошее свидание! — О! — ее губы вытянулись, когда она, наконец, огляделась вокруг и поняла, что происходит. Затем, с гораздо более счастливой ноткой в голосе, Гермиона, поперхнувшись, воодушевленно произнесла: — О… Драко! Выглядит потрясающе! Это ты все сам приготовил? — Да. С небольшой помощью Тео и Полумны. — Тогда я уверена, что это все очень вкусно! Драко усмехнулся в ответ и налил им обоим немного вина, пока они расслаблялись и наслаждались обществом друг друга. В каком-то смысле это было похоже на их первое свидание в руинах во время Самайна — когда они сидели в непринужденной обстановке, окруженные домашним блаженством их брака, — но сейчас, когда они остались вдвоем, все выглядело гораздо романтичнее, чем раньше. От этого осознания сердце Драко учащенно забилось, и для храбрости он сделал глоток вина. — Надеюсь, я делал это много раз в прошлом… ты, несомненно, заслуживаешь этого. Гермиона рассмеялась и покраснела, сжимая свои пухлые губы в тонкую линию. — Заслужила! Хотя, когда ты в первый раз пригласил меня на ужин, я подумала, что ты собираешься меня отравить! — Что? — пораженно переспросил. — С чего бы вдруг? — Ты бы не стал! — успокоила его Гермиона, потянувшись к его плечу через стол и успокаивающе сжав. — Но, впервые встретившись, мы все еще оставались двумя ругающимися подростками. — Да? — Драко проглотил тяжелый комок, образовавшийся в горле. — Расскажи мне больше… пожалуйста. — Что же… Это произошло через несколько месяцев после того, как закончилась война и все дела в суде закрылись. Я должна была жить без магии в течение десяти лет, таково было мое наказание… — Что, кстати, полнейший бред… — Поэтому я решила, что будет проще переехать в маггловский мир и жить здесь до поры до времени. И меньше чем через год появился ты. И для меня, кстати, было большим шоком увидеть тебя у тех развалин… у меня чуть сердечный приступ не случился! — Представляю… Ведь после войны прошло так мало времени. — Именно! — Гермиона прикусила нижнюю губу и покачала головой, добавив: — И, честно говоря, никто из нас не был слишком счастлив переезду в маггловский мир после всего, что мы пережили… Но в итоге все сложилось в нашу пользу! Оглядываясь на большую семью и спокойную жизнь, которую за эти годы они построили, Драко не мог не согласиться. Тем не менее, ему нужно было узнать больше. — Так мы все еще ссорились? — Конечно! Мы не мы, если бы не ругались, не правда ли? — засмеялась Гермиона. — И иногда между нами случались крупные ссоры… кстати, возможно, поэтому Джейкоб так тебя не любит. К сожалению, он и сам это быстро понял. — Если мы так часто ссорились, — Драко тщательно взвесил слова на языке, прежде чем спросить. — Тогда почему мы так часто проводили время вместе? Разве мы продолжали встречаться в этих руинах? — Продолжали, — ее глаза сверкнули при свете свечи, вероятно, удивляясь, откуда он вообще узнал что-то подобное, но он отказался уточнять, предоставив ей полагать, что это просто удачная догадка, вместо того чтобы рассказать о ярких снах. — Мы часто возвращались в руины в надежде встретиться друг с другом. Наверное… Мы были единственными, кто обладал магией в этом городе. И никто другой не мог понять, через что мы оба прошли во время войны. Мы нуждались в обществе друг друга. Без воспоминаний трудно представить, как он справился с трудностями послевоенной жизни так скоро после всего произошедшего… не говоря уже о смерти матери, пожизненном заключении отца в Азкабане и лишении магии. Излишне говорить, что в то время он, вероятно, отчаянно нуждался в собеседнике… и сейчас Драко был очень рад, что Гермиона нашла возможность выслушать его. Кто знает, где бы он оказался, если бы не она! — Понятно, — удрученно выдохнул Драко. — Но в какой-то момент… Борьба должна была превратиться в нечто другое. — Ну… — она рассмеялась, на мгновение спрятав лицо за бокалом с вином, после чего игриво подмигнула ему, продолжая: — Мы ведь сейчас здесь, верно? — Да, — улыбнулся Драко. — Но ты сказала, что считала, что я собираюсь тебя отравить! — Ты ни с того ни с сего пригласил меня на ужин! А когда я пришла, ты минут десять только и говорил о том, что сам приготовил основное блюдо! — Наверное, я пытался произвести на тебя впечатление! Но, очевидно, это не сработало… — Я бы сказала, что получилось довольно хорошо, — улыбнулась Гермиона. — Еда была восхитительной — ты всегда готовил лучше меня! И к тому моменту мы перестали ссориться так часто, как раньше. — Перестали? В это трудно поверить. — Понимаю… Это не значит, что мы не выводили друг друга из себя, но… Со временем это стало больше похоже на игривое подтрунивание, чем на что-то злобное, — она на мгновение замешкалась, потягивая вино, после чего тихим шепотом продолжила: — И… И мне было приятно проводить с тобой время. — Это чувство было полностью взаимно, любимая. — Откуда ты знаешь? — вызывающе спросила Гермиона, хотя в ее тоне не было ни капли злобы. — Ты ведь ничего не помнишь. — Я знаю, — его голос внезапно зазвучал как никогда хрипло, переходя в баритон, вибрирующий в груди. — Потому что тот Драко — это я, Гермиона. И мне очень нравится проводить с тобой время. — Драко, — прошептала она, и от тона ее голоса его словно ударили под дых, ведь она выглядела как ангел, сошедший с небес: вьющиеся волосы обрамляли румяное лицо, а слабый свет вокруг подчеркивал нежные веснушки. Внутри Драко все перевернулось, когда он увидел, как она облизнула свои пухлые губы, и внезапно почувствовал, что в голове стало совершенно пусто. Дышать стало тяжело, глядя на то, как ее грудь вздымалась и опускалась при каждом нервном вдохе — она выглядела так, словно ее захлестнули похожие эмоции. Внезапно воздух вокруг них словно до невозможности накалился, и это было тяжело игнорировать. Звук стульев, скользящих по полу, едва донесся до его ушей, когда они оба вскочили со своих мест, заключая друг друга в жаркие объятия и сливаясь в поцелуе, не похожим на те, которые Драко помнил. Он был жадным и страстным, поглотившим всю душу, оставив на ее месте лишь животное желание. В какофонии вздохов, всхлипов и стонов они, спотыкаясь, дошли до спальни, смеясь над синхронностью вспыхнувшей между ними похоти. Для Драко это было что-то одновременно странно новое, но одновременно с этим совершенно знакомое, однако его мысли тут же растворились из-за пары рук, возившейся с ремнем его брюк. Сегодня вечером весь мир сконцентрировался на нем и Гермионе. Наконец-то они вместе. — Драко, — прошептала она его имя, словно часть священного гимна, раздвигая его обнаженные ноги и опускаясь между ними на колени. Ее зрачки расширились, почти затопив красивый золотисто-коричневый оттенок, когда она облизала губы и взялась за пояс его трусов. — Т-ты… — запнулся Драко с колотящимся сердцем в груди. Святая Цирцея! Проблеск стеснительного подростка в данный момент раздражал! — Ты не обязана этого делать, Гермиона! Она остановилась лишь на секунду, чтобы посмотреть ему в глаза и улыбнуться, как чертова шлюха. — Знаю… но я хочу это сделать. Боги! Эта ведьма приведет его к гибели! Без всякого предупреждения Гермиона обхватила губами его длинный член, вызывая дрожь до глубин души. Используя свой красивый рот и руки, двигаясь с невероятной легкостью и доводя его до безумия, она высасывала из него все силы, пока Драко не почувствовал свернувшийся клубок напряжения в области пупка. — Черт, — застонал он, зарываясь пальцами в ее кудри и отодвигая ее от себя. — Гермиона… остановись! — Ох, — улыбнулась она, радуя глаз своими покрасневшими пухлыми губами. — Почему? — Я не хочу, чтобы эта ночь закончилась так скоро, — улыбнулся Драко, потянув ее вверх, чтобы она забралась на кровать, пока он изо всех сил пытался отдышаться и успокоить нервозность, раздевая ее медленно, чтобы выиграть немного времени. Конечно, Драко прекрасно понимал, что уже не девственник — пятеро детей были тому достаточным доказательством, — и даже после потери памяти Драко помнил множество вечеров в чуланах для метел со случайными пташками, пока он работал над невыполнимой задачей, порученной Темным Лордом. Но ни одна из тех девушек не была Гермионой. И уж точно он не был влюблен ни в одну из них, трахая их до потери чувств, что доставляло удовольствие лишь ему одному. Боги, он только надеялся, что не опозорится перед женой после длительного ожидания. Отгоняя навязчивые мысли, Драко начал покрывать поцелуями ее кожу — начиная с шеи, спускаясь по ключицам и до частично обнаженной ложбинки грудей, пока они оба избавлялись от остатков одежды. Однако, когда дрожащие пальцы расстегнули пуговицы блузки и сорвали лифчик, обнажив тяжелую грудь, Драко заметил, как Гермиона неровно задышала, избегая смотреть ему в глаза и пытаясь прикрыться руками. Судя по всему, в этот момент не он один нервничал. — Дыши, любимая, — прошептал Драко, пальцами скользя по ее подбородку, приподнимая, чтобы заглянуть ей в глаза. В этот момент он, вероятно, пытался успокоить их обоих. — Ты в порядке? — Я… Ох… Да, я в порядке. Просто… — Да? — Я просто поняла, что выгляжу не так… Как раньше, когда была моложе. Драко в замешательстве нахмурился, глядя на невероятную ведьму, раскинувшуюся на кровати впереди: на красивые бедра, женственные изгибы сладкого и мягкого тела, по которому хотелось скользить руками, сжимать, целовать, покусывать, помечая как свою. И, как и у него, на ее гладкой коже было множество татуировок — сова, расправившая крылья на грудине, со звездами и созвездиями, украшающими перья. Ниже плыла голубая выдра, направляясь вниз к правому бедру, на талии виднелся пушистый хвост книзла, который, вероятно, властвовал на спине. Но что действительно привлекло его внимание, так это дракон, изрыгающий из своей пасти синие колокольчики, и обвивающий правое предплечье. И хотя рисунок был безумно красив, Драко прекрасно понимал, что на коже под татуировкой остался ужасный шрам. Помня, что ей пришлось пережить на войне, Драко был уверен, что татуировки скрывали множество шрамов. И все они свидетельствовали о ее силе и храбрости. Гермиона выжила и стала героиней войны, и чувство гордости за нее было неизмеримо. — Мерлин, — прошептал Драко, потянувшись к ее руке, слегка сжимая и целуя нежные кончики пальцев. — Ты такая красивая. — Ох, Драко! — напряженно выдохнула Гермиона, приникая к его губам, обвивая ногами его за талию. — Пожалуйста, мне так этого не хватало! Услышав такие сладкие мольбы, разве он мог ответить ей отказом? — Так покажи мне как сильно ты меня хочешь, — улыбнулся Драко, чувствуя легкое головокружение, когда жена засопела от нетерпения и взяла член в руку, подводя ко входу во влагалище. Драко охватила неизмеримая гамма эмоций. Блаженство, страсть. Начав творить «волшебство» в собственной спальне, Драко почувствовал, что на мгновение все наладилось. Как раньше.