***
Драко смотрел, как Небула, его впечатляющая сова, вылетела в окно с коротким письмом для Тео: прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз получал от него весточку, и, возможно, настало время наконец связаться с ним и узнать, как у него дела. — На твоем месте я бы не посылала сов, — услышал он приближение Грейнджер сзади себя. — Горожанам кажется странным, что эти нездешние совы постоянно летают туда-сюда. Они настолько параноидальны, что захотят убить их просто потому, что считают это дурным предзнаменованием. Он повернулся и вопросительно приподнял бровь: она смотрела на него своими яркими янтарными глазами, полными мудрости, а ее теплые локоны цвета корицы освещались потоком солнечного света, проникавшего сквозь потрескавшиеся стены руин замка, образуя золотой ореол вокруг головы. — О чем ты говоришь, Грейнджер? — Твоя сова… я не понаслышке знаю, что некоторые пожилые люди в городе ненавидят все необычное. Я до сих пор скучаю по бедняге Линклеттеру, он был лучшей совой в моей жизни… — Это бессмысленно, — он закатил глаза, глядя в окно, где только что пролетела Небула. Хотя она уже давно исчезла из виду, он все еще надеялся, что она благополучно вернется в Уилтшир. — Что они могли сделать с невинной птичкой? — Что ж, считай это просто дружеским предупреждением. Выглянув в окно, Драко увидел, что в небе вот-вот разразится гроза. Это было прискорбно, но, к сожалению, ожидаемо, учитывая, какой ужасной стала погода в последнее время. — Да? — он насмешливо улыбнулся, на его губах играла ухмылка. — Я и не знал, что мы с тобой друзья. — Учитывая, насколько похожа ситуация, в которой мы погрязли, мы вполне могли бы стать друзьями, согласен? Драко сделал небольшую паузу, обдумывая варианты. Они, возможно, и не планировали этого, но они с Грейнджер каким-то образом оказались в одном и том же маггловском городе, покинув волшебный мир из-за последствий войны. Честно говоря, это можно было бы назвать судьбой. Разочарованный Пожиратель смерти и преданный герой войны. Какой тандем. — Да… Возможно, ты права.***
Драко проснулся посреди ночи из-за шипения, проклиная ужасную вонь горящего масла прямо над головой. Зная, что он никак не сможет снова заснуть (обычный побочный эффект этих странных снов), Драко решил подняться наверх и заварить себе чаю, чтобы отвлечься. Но, к своему удивлению, он увидел на кухне Грейнджер. Отекшая, с тяжелыми мешками под глазами — она готова была взорваться, очевидно, имея те же планы, что и он. По какой-то причине он просто не мог перестать смотреть. Она выглядела странно красивой под искусственным голубым светом. — Не можешь уснуть? — спросил он, направляясь к шкафчику, чтобы достать пачку «Эрл Грей». Краем глаза он заметил, как Грейнджер скривилась, — как будто от боли, — но она все равно ответила кивком головы. — Мне кажется, что это я должна спрашивать тебя об этом, — она попыталась слегка рассмеяться, но это больше походило на задыхающееся заикание. — Когда ты в последний раз хорошо спал? — Не могу вспомнить, — пожал плечами Драко. — Что означает, что это было, вероятно, где-то перед тем, как я упал. — Нет, ты всегда сильно страдал от бессонницы. Я годами пыталась заставить тебя уснуть, но безуспешно. — Да, — усмехнулся он. — С четырьмя детьми и пятым на подходе я уверен, что это сработало! — Эй! Это ты все время умолял меня подарить тебе девочку! Хотя он не мог не рассмеяться, Драко все равно неловко отвернулся, избегая ее взгляда. Иногда было трудно поверить в ее рассказы о прошлом, но он допускал, что может когда-то просить о чем-то подобном. После всего, через что ему пришлось пройти во время войны, он был уверен, что прежний Драко был бы рад иметь большую счастливую семью с женщиной, в которую был влюблен. Жаль только, что он совершенно не знал, как вести себя теперь, когда он, по сути, потерял прежнее «я». Внезапно он услышал шипение Грейнджер возле столешницы — глубокий хмурый взгляд сменился очаровательной улыбкой, — когда она, задыхаясь, наклонилась вперед. — С тобой все в порядке? — спросил он с беспокойством в голосе. — Я… Да, — пробормотала Грейнджер, хотя было очевидно, что она совсем не в порядке. И его недоверие, вероятно, отразилось на лице, когда она со слабой улыбкой продолжила: — Просто немного больно… Не о чем беспокоиться. — Тебе больно? — он сжал брови, придвигаясь ближе, словно надеясь, что сможет понять, что делать. К сожалению, у него по-прежнему плохо получалось. — Может, позвать маггловского целителя? — О, нет, в этом нет необходимости! Последний прием был всего пару дней назад, я в порядке! — Но… — Я серьезно, Драко, — понизив голос до шепота, она положила свою маленькую руку на его, распространяя тепло по его коже. — Я в порядке. Это просто легкая боль, у меня бывало и хуже. — Хорошо, если ты так говоришь… — он поджал губы, убирая руку назад. — Просто дай мне знать, если боль усилится. — Обязательно. Что-то внутри его сердца сжалось, когда он увидел, как ее лицо снова исказилось от боли. Драко все еще хотел, чтобы она просто удостоверилась, действительно ли все в порядке, но, зная, какой упрямой она может быть, он быстро оставил эту тему. Он надеялся, что после нескольких минут передышки она немного восстановит силы. Однако, когда солнце медленно поднялось над горизонтом, Драко с ужасом понял, что дискомфорт Грейнджер не прошел — более того, она казалась еще более беспокойной, чем раньше. Помогая детям накрывать на стол к завтраку, он наблюдал, как она расхаживает взад-вперед по кухне; похоже, это беспокоило даже Герберта, но, к его ужасу, Грейнджер отказывалась остановиться и отдохнуть хотя бы на минуту. Даже мальчики, казалось, насторожились постоянным беспокойством матери — до такой степени, что Скорпиус почувствовал необходимость спросить Драко, все ли с ней в порядке, а Антарес отвлекал близнецов, как мог, с помощью Герберта. И после того, как она в третий раз столкнулась с ним, раскладывая белье, он, наконец, сорвался. — Ради Мерлина, Грейнджер! Иди приляг! — Эй! — зашипела она в ответ, бросая на него смертоносный взгляд, который почти заставил его пожелать забрать свои слова обратно. — Не кричи на меня! Я сделаю все, что захочу! — Тебе явно больно! — настаивал он, выпрямляя спину и скрещивая руки в попытке выглядеть более внушительно: с такой упрямой женщиной, как она, невозможно добиться желаемого. — А ты на девятом месяце беременности, ради Салазара! — Только не это! — она закатила глаза, подняв руки вверх. — При чем тут моя беременность? — Ты издеваешься надо мной? Ты сейчас лопнешь! — Драко, ради всего… — не успев договорить, как Грейнджер вдруг глубоко вздохнула и согнулась вперед, а ее ноги подкосились. Не теряя ни секунды, он бросился к ней, чтобы обнять, пока она кричала от боли. В глубине сознания он смутно слышал испуганные голоса детей, спрашивающих, все ли в порядке с их матерью. Возможно, если бы он сам не был так напуган, то смог бы их успокоить. Но, честно говоря, Драко и в этом не был уверен. Но к своему ужасу, он увидел струйку крови и жидкости, стекающую по внутренней стороне бедер жены, и ему показалось, что его сердце ухнуло вниз, наполнившись свинцом. — Врача… Драко, — хныкала она, крепко обнимая его дрожащими руками. — Я… Мне нужно в больницу. Ребенок на подходе. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт возьми! Он не был к этому готов! Драко все еще не знал, как стать настоящим отцом, и был совершенно неспособен вести домашнюю жизнь, к которой его теперь принуждали. Как он мог быть хорошим отцом или мужем, если Люциус подал отвратительный пример? Их с Грейнджер нынешние отношения (если их вообще можно было так назвать) по-прежнему смущали и откровенно пугали его. А с ушедшими воспоминаниями и без надежды на их возвращение он не знал, сможет ли когда-нибудь приспособиться к новым обстоятельствам жизни. Черт возьми, он все еще не научился водить машину! И, Мерлин… Учитывая, что у нее начались роды, это означало, что ему придется просить помощи, чтобы добраться до ближайшей больницы. Точнее, он должен был попросить помощи у Джейкоба. … Черт возьми.***
— Ты что, твою мать, не можешь ехать быстрее? — простонал Драко, не сводя глаз с задней части грузовика, наблюдая, как Грейнджер корчится от боли каждые пять минут или около того, и гадая, сколько еще она сможет продержаться с таким мужественным лицом. — Я еду так быстро, как только могу, — пробормотал Джейкоб, снова останавливаясь на дурацкий красный свет, как чертов законопослушный гражданин, как будто в данный момент они не столкнулись со сраной чрезвычайной ситуацией. Поездка в больницу была, мягко говоря, мучительной. Мало того, что он был отчаянно подавлен предстоящим появлением дочери, Драко пришлось мчаться по улице, чтобы найти Джейкоба и Эстер, и умолять их о помощи (стремительно утопив каждый дюйм достоинства и гордости, которые еще оставались в его душе). Он стучал в дверь коттеджа как сумасшедший, крича о помощи снова и снова, пока брат и сестра, наконец, не ответили на его мольбы после быстрого допроса, пытаясь выяснить, что случилось. Но, к счастью, каким бы засранцем он ни был, как только Драко упомянул имя Грейнджер и роды, его сосед тут же бросился в бой — завел свой старый грузовик, и Эстер поехала обратно в книжный магазин, чтобы присмотреть за детьми, пока их родители мчались в больницу. И вот теперь он снова оказался в этой тесной металлической ловушке смерти — беспомощно сидел, пока грузовик уворачивался от каждой гигантской дыры в земле, а водитель проклинал всех на своем пути. Драко старался не получить сердечный приступ, пока Джейкоб громко ругал его за то, что он не позвал его на помощь раньше, а Грейнджер стонала от плохо скрываемой боли, делая вид, что ее не так уж и беспокоит творившийся хаос вокруг. — Это недостаточно быстро! Грейнджер вот-вот родит! — Думаешь, я, черт возьми, не знаю? Почему ты так долго ждал, чтобы позвать меня на помощь, придурок? — Это вряд ли моя вина! Грейнджер продолжала настаивать, что с ней все в порядке! — Ты не можешь винить Гермиону в своей безответственности! — О? И что же я должен был сделать? Затащить ее в этот грузовик против ее воли? Она уже однажды сломала мне нос, и я не хотел снова испытывать судьбу, приятель! — Я не твой сраный приятель! — Почему бы тебе тогда не… — Ради Мерлина! Заткнитесь, вы оба! У меня от вас голова болит хуже, чем от схваток! — прорычала Грейнджер, резко шлепнув Драко по спинке сиденья, отчего оба мужчины мгновенно прекратили препирательства. — Кто такой Мерлин? — Никто! — в унисон ответили они шипением, и было ясно, что они не собираются больше ничего говорить на эту тему. После минутного молчания он снова посмотрел на нее через крохотное зеркальце на солнцезащитном козырьке, увидел ее миниатюрные руки, обнимающие живот, сведенные на переносице брови и спросил: — Почему ты сейчас так чертовски спокойна? — Серьезно? Я уже рожала раньше, Драко, несколько раз, на самом деле! — продолжила она со сдержанной усмешкой. — И, Джейкоб, правда, это я все время откладывала поход к врачу. У тебя нет причин злиться на моего мужа из-за этого, ясно? — Но, Гермиона… — Давай поторопимся и поедем в больницу, хорошо? — она выдохнула, когда очередная болезненная схватка пробежала по ее животу. — Пожалуйста… В этот момент в голове Джейкоба словно включился переключатель, и он вдруг решил, что соблюдение правил дорожного движения — не такая уж большая проблема, и беззаботно промчался на красный свет и знаки ограничения скорости. Вот придурок. Тем не менее благодаря нелепой одержимости Джейкоба его женой они быстро добрались до больницы, и вскоре мужчины уже кричали с просьбами о помощи любому доктору или медсестре, которые могли их выслушать, в то время как Грейнджер спокойно сидела в одном из свободных кресел-каталок, выглядя довольно убитой всем этим испытанием. — Рада видеть вас, миссис и мистер Блэк! — женщина, которую он не узнал, появилась из ниоткуда, чтобы поприветствовать их с яркой улыбкой на лице. И пока недовольная медсестра увела Грейнджер для первичного осмотра, незнакомка повернулась к Драко, подняв брови. — Прошло много времени с тех пор, как я видела вас в последний раз, мистер Блэк… Как поживаете? Хотя она говорила очень вежливо, в ее голосе звучал обвинительный тон, который сильно беспокоил его. В некотором смысле он напоминал ему холодную вежливость, которую Джейкоб часто использовал, чтобы оскорбить его. — Я в полном порядке, доктор… Кхм. Но… боюсь, я не могу вспомнить ваше имя. — Ах, да… Ваш несчастный случай, конечно, — она подняла подбородок, чтобы казаться внушительной, но, учитывая его рост, усилия были напрасны. — Гермиона рассказала мне об этом во время тех встреч, на которых вы не появлялись. Вот он, предмет спора. Он сглотнул комок в горле, внезапно почувствовав себя неуютно под язвительным взглядом доктора, но не успел он даже повернуться, как в воздухе раздался другой голос: — Что? — Джейкоб был в ярости, даже больше, чем обычно: — Ты не явился ни на один визит? Драко сжал кулаки и отказался отвечать, зная, что, что бы он ни сказал, этот болван все равно будет вести себя как полный идиот. Но разве это было так подло с его стороны — просто пропускать визиты к врачу? У него нет воспоминаний, ради Мерлина! — Давай просто пойдем… — пробормотал Драко, решив, что впредь будет безопаснее оставаться рядом с Грейнджер. — Хорошо, — доктор кивнул с натянутой улыбкой. — Сюда, мистер Блэк. Ваша жена скоро должна быть готова начать тужиться, и она позвала вас. — Я… — он вздохнул, чувствуя себя ужасно неловко. Проклятье — неужели уже слишком поздно просто сбежать? — Эй, червяк! — прорычал Джейкоб. — Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы бросить ее, я отправлю тебя прямиком в отделение неотложной помощи, слышишь меня? Да-да, так оно и было. Поэтому, выпрямив спину и расправив плечи, он последовал за доктором по коридору и вошел в белую стерильную комнату, полную странного вида мониторов, маггловского оборудования и склянок с лекарствами на приставном столике. Уголком глаза он заметил, что доктор с угрюмым видом возилась с какими-то бумагами, что-то шепча на ухо медсестре. По тому, как та неодобрительно нахмурилась, он мог только предположить, что они сплетничают о нем. Но ему не было до них дела, поскольку он был слишком занят тем, что сосредоточился на женщине, лежащей на узкой больничной кровати в зеленой рубашке, которая, вероятно, никак не защищала ее от прохладного воздуха палаты. Глаза Грейнджер были закрыты, хотя по напряженным линиям ее лба и выступившему на нем поту было очевидно, что она далеко не спит. Если уж на то пошло, учитывая последние несколько месяцев, за которые он успел хорошо узнать ее, он мог сказать, что она чувствовала себя неловко и неуверенно. Нижняя губа покраснела и припухла от всех этих покусываний, а волосы выглядели более растрепанными, чем обычно, завязанные в очень беспорядочный пучок и грозящие в любую секунду порвать резинку. — Драко? — тонкий, на грани слез шепот сорвался с ее губ, и за пару длинных шагов он пересек комнату и оказался рядом с ней, опустившись на колени возле кровати так, чтобы смотреть ей в глаза. — Я здесь, Грейнджер. — Хорошо, — усмехнулась она, понизив голос так, чтобы только он мог слышать ее в этот момент. — Я… Я боялась, что ты не захочешь быть здесь. Ты нужен мне. Драко впервые видел Гермиону Грейнджер, самую храбрую гриффиндорскую девушку, которую он когда-либо встречал, такой чертовски испуганной. Черт, даже тогда, в его ужасном поместье, она не казалась такой чертовски уязвимой! Он почувствовал, как кровь стынет в жилах, но не вздрогнул, как бы ни скручивало его внутренности от страха. А ведь не прошло и пяти минут, как он уже думал о побеге… Как ужасно с его стороны. Его серые мерцающие глаза остановились на золотисто-карих, и он вдохнул. — Почему ты уже готова родить? Ты так мучилась со вчерашнего вечера! Она на секунду отвела взгляд, наблюдая, как врач и медсестра выходят из палаты, пока они болтают, и вскоре снова посмотрела на него, пожав плечами. — Наверное, я просто отрицала, — пробормотала она, вытирая слезу с покрасневшей щеки. — Я не хотела признавать, что наш ребенок вот-вот родится, а ты все еще… ты… Святая Цирцея! Мне хотелось, чтобы к моменту рождения нашей девочки к тебе вернулась память! Почему-то подобные слова ранили его гораздо сильнее, чем самый мощный Круциатус. — Мерлин, Грейнджер, прости меня. Я… — Я знаю, — она всхлипнула, хотя теперь на ее губах играла добрая улыбка. — Просто это тяжело для нас обоих. Он кивнул в знак согласия, но прежде чем он успел сказать что-то еще, доктор вернулась в комнату и — к его ужасу — просунула свою руку в… эм… промежность Грейнджер. — Отлично! — прощебетала доктор, как будто ничего необычного не произошло. — У вас полное раскрытие, миссис Блэк! Пора начинать тужиться! — П-подождите… — Драко заикался, пока она устраивалась на кровати. Он определенно не был готов ко всему происходящему. — Мне казалось, что это займет несколько часов? — Все роды проходят по-разному. Вашей жене повезло, что сейчас все гладко, — с язвительной усмешкой ответила медсестра в палате. — Но опять же, с таким количеством детей этого следовало ожидать. — Но… — Драко, — взмолилась Грейнджер, протягивая к нему руки. — Ты можешь просто… Пожалуйста, останься со мной. Не колеблясь, он взял себя в руки и обхватил ее ладонь, проведя большим пальцем по тыльной стороне ее руки, чтобы немного успокоить ее. Был ли он готов или нет, но его дочь — его маленький ребенок, у которого еще даже не было имени, — вот-вот появится на свет. Боги, он был в ужасе.***
После двух часов мучительной боли, наполненных криками Грейнджер при каждой схватке и стонами Драко из-за пережатой руки, их уши наконец-то пронзил крик ребенка: маленькое существо уже лежало на руках матери. И вот, после того как ребенка и мать привели в порядок и врач покинул палату, Драко впервые на своей памяти увидел дочь, сосущую грудь его жены. Грейнджер открыла глаза, стараясь не заснуть, ворковала с дочерью и хвалила ее за отличный аппетит. Пока она кормила свою — их — дочь, Драко сидел, приклеившись к прикроватному креслу, и наблюдал за ними. Сердце переполняло столько эмоций, что в итоге он просто онемел, тихо контролируя свое дыхание. Он просто не знал, что сказать. — Не хочешь взять ее на руки? Это предложение застало его врасплох. Им действительно следовало больше говорить о своем неопределенном будущем в предыдущие месяцы, ведь теперь, когда ребенок наконец-то родился, было совершенно очевидно, что избегание темы потери памяти и родительства не принесет ничего хорошего. — Я… — Это легко, — успокоила его Грейнджер, кивком головы побуждая его подойти ближе к кровати. И когда он это сделал, она передала ему ребенка, который теперь казался вполне довольным после сытного обеда. — Вот, держи головку вот так… Да, и возьми ее вот так. Внезапно у него на руках оказалась его дочь, и ему показалось, что его сознание полностью отключилось. Девочка — в силу обстоятельств ее имя пока не упоминалось — была такой крошечной, что едва помещалась в руках Драко. Доктор бодро сообщил, что она здорова и имеет хороший вес, но теперь, держа ее в объятьях, он не был в этом уверен. Она выглядела такой хрупкой… кожа все еще была красной после родов, а крошечные ножки то и дело подрагивали. Хотя ей было всего пару часов от роду, он заметил светлые волосы на ее голове, а еще раньше он смог разглядеть ее глаза — серые, как у него. Почему-то он почувствовал разочарование. Ему очень хотелось посмотреть, сочетаются ли бледные волосы с блестящими золотисто-карими глазами. Просто из любопытства, конечно. — Ты в порядке? — Мне кажется, что я должен спросить это у тебя, — прошептал он в ответ, усмехаясь. — Это не первые мои роды, — она снова пожала плечами, пытаясь пошутить. — Ты был ужасно тихим. — Я знаю, просто… — он задохнулся, оглянулся на ребенка на руках и голосом, тяжелым от эмоций, прохрипел: — Ты знаешь… Моя мама, — он снова посмотрел на ребенка, который теперь схватился за его мизинец. Он чувствовал, что вот-вот заплачет. — Она мечтала стать бабушкой. Грейнджер приподнялась на кровати, но он продолжал рассказывать ей, нежно поглаживая волосы ребенка. — Когда Темный Лорд и Пожиратели смерти бродили по поместью… Это было чертовски ужасно. Я все время видел, как убивают, ранят и пытают людей… Невинные жизни, брошенные на произвол судьбы жестокими мужчинами и женщинами, как будто они ничего не значили. Черт, я сам получал проклятие Круциатус больше раз, чем мог сосчитать, и каждый день я просыпался с мыслью, что вот-вот умру. Его глаза плотно закрылись, когда в его сознание вторглись воспоминания о подростковом возрасте в поместье. Образы Темного Лорда и его чудовищной змеи, охотящихся на людей просто ради забавы, сумасшедшей тетки, которая следовала за ними обоими, как нуждающийся в ласке щенок. Он вспомнил своего отца, ни на что не годного засранца, которого за его многочисленные проступки пинали и унижали другие Пожиратели смерти. Затем он подумал о десятках людей, которых ежедневно посещали бешеные оборотни, кровожадные убийцы и высокомерные болваны вроде лорда Паркинсона, Нотта и Селвина. Это был ад на земле. Но когда он снова открыл глаза, то посмотрел прямо на беззаботную улыбку своей дочери, а затем на добродушное выражение лица Грейнджер. Он в безопасности. Он выжил… как и обещал матери. Боги… Его мать… — Я… Я просто хотел покончить со всем этим, — он глубоко вдохнул через нос и медленно выдохнул через рот. — Но потом мама встретила меня в саду поздно вечером, разумеется, вне поля зрения отца. И она рассказывала мне о своих снах. — Драко… — Она хотела дом в деревне, хотела научиться печь и готовить, вырастить еще больший сад, чем тот, что был в поместье… И она хотела внуков — много внуков, на самом деле. Больше одного, чтобы баловать их всех. Ребенок у него на руках захныкал, но он слегка покачал ее, пока девочка снова не успокоилась. Драко все еще был слишком насторожен тем, что ему вдруг пришлось заботиться о ребенке, но, по крайней мере, он не был полным неудачником в этом деле. — У меня не хватало духу сказать ей, что ее мечты никогда не сбудутся, — он поднял глаза и увидел, что Грейнджер плачет — как всегда. Тихие слезы каскадом стекали по ее раскрасневшимся щекам. — Но ты ведь уже знала это, не так ли? Должно быть, я говорил тебе об этом в прошлом. Ее молчание было достаточно красноречивым. Он потерял двадцать лет своей жизни. И это было невыносимо. — Тебе нужно отдохнуть, Грейнджер, — заключил он, поднимаясь, чтобы положить их дочь в колыбельку у края кровати. — Пойду позвоню Джейкобу и скажу привести мальчиков сюда, я скоро вернусь. — Драко, подожди… Он не остановился, у него даже не хватило смелости оглянуться на нее, когда он выходил из комнаты.***
— Можно она поиграет с нами в футбол, когда мы вернемся домой? — спросил Поллукс, как только они с братьями вошли в палату (перед этим убедившись, что с их матерью все в порядке), разглядывая свою новорожденную сестренку. Сначала мальчики смотрели на нее с опаской, не зная, как реагировать на маленького незнакомого ребенка, лежащего на руках у матери. Но уже через минуту после того, как Драко предложил им подойти ближе, они стали выглядеть гораздо спокойнее. Полчаса спустя Скорпиус осторожно держал ее на руках, а Драко помогал ему поддерживать ее, чтобы она случайно не упала на пол, в то время как остальные мальчики прижимались к матери. — Она еще слишком мала для этого, Люкс, — улыбнулась Грейнджер. — Может, когда она подрастет, она будет играть с тобой. — Нет! Когда она подрастет, она будет играть в квиддич! — Кастор рассмеялся, подталкивая своего близнеца, который мгновенно согласился. — И посмотри на нее! Она такая маленькая, что может стать снитчем! — Она вырастет, — добавил Антарес. — И тогда она станет квоффлом! — Прекратите сравнивать свою сестру с мячами для квиддича, иначе вы все будете наказаны! — Она милая, — сказал Скорпиус, который, казалось, был счастлив просто корчить смешные рожицы своей сестре, когда держал ее на руках, и повернулся к отцу. — Как ее зовут, пап? Черт. Он понятия не имел. — Хм, — Драко прочистил горло, бросив быстрый взгляд на Грейнджер, но она, похоже, тоже не знала, что сказать. В те несколько раз, когда они обсуждали имена детей, они так и не смогли прийти к единому мнению. Глядя на пополнение в семье, Драко сглотнул комок в горле, погладил ее тонкие светлые пряди волос и улыбнулся тому, как она рефлекторно сморщила свой маленький носик. Очень жаль, но нет никакой возможности вернуться в прошлое и просто выбрать имя. Он открыл рот, готовый объяснить своим детям, что они еще не выбрали имя, но вдруг, к удивлению всех (включая его самого), сказал: — Кор-ре. — Кор-ре? — Кастор непонимающе моргнул. Но все, что он мог видеть, это блеск в глазах ведьмы, когда она выпрямилась на кровати, вполне довольная его предложением. — Кора, — повторил он, собираясь взять ее на руки, когда она начала ерзать у Скорпиуса, и был рад увидеть, что она быстро успокоилась, как только узнала его. — Это один из спутников Юпитера. И еще греческая богиня весны. — Кора Нарцисса Блэк. Мне нравится, — Грейнджер попробовала имя на языке. Но добавление именно этой середины заставило его глаза прикрыться от нахлынувших эмоций. — Красивое имя. — Да, — выдохнул он, глядя на маленькую Кору и снова вбирая все ее черты себе в память. Носик пуговкой и бледная кожа. Намек на веснушки и светлые волосы. Улыбка Грейнджер и серые глаза. Она была так же совершенна, как и ее имя. — Очень красивое.***
Поездка обратно в книжный магазин оказалась гораздо менее напряженной, чем ожидал Драко. Через пару часов и проверок, чтобы убедиться, что с Грейнджер и Корой все в порядке, они вернулись в старый грузовик Джейкоба. И казалось, что даже этот дурак не был настроен продолжать препирательства. Вместо этого он очаровался Корой, ворковал и издавал какие-то нелепые детские звуки, настаивая на том, чтобы немного подержать ее на руках. Это до крайности раздражало Драко. Мало того, что он постоянно пытался претендовать на его жену, так теперь Джейкоб еще и хотел украсть его дочь себе? Вот же засранец! Но как бы он ни наслаждался их присутствием, Драко все равно был благодарен за помощь ему и Эстер. Они помогали ему готовить, убирать и развлекать мальчиков, пока Грейнджер дремала, а маленькая Кора адаптировалась к новой обстановке в детской. И как только они вернулись в свой коттедж, Драко понял (немного слишком поздно), как сильно он нуждался в их помощи. Заботиться о новорожденном ребенке, а также о четырех мальчиках, собаке, выздоравливающей матери, которая оказалась бывшей занудой, и книжном магазине под квартирой выходило сложнее, чем он предполагал. Хотя Грейнджер дала несколько отличных советов и помогла ему понять, что делать, когда Кора начинала ни с того ни с сего выть — обычно из-за голода, испачканных подгузников, громких звуков или ужасных колик, — он все равно чувствовал себя в основном беспомощным из-за своего новоиспеченного статуса. И, Мерлин, как же трудно быть отцом — особенно для детей Грейнджер. За последние две недели после рождения дочери ему так и не удалось выспаться (да он вообще никогда не высыпался), и это явно подпортило его разум. Он все чаще терял сознание, забывал глупые мелочи, которые уже не должны были его волновать — например, у кого из близнецов родинка под левым глазом (у Поллукса, однажды ему пришлось даже это записать) и какие лакомства давать Герберту (старый пес почему-то не любил утиное мясо). Неудивительно, что сны, которые появлялись в его голове в те несколько часов дремоты, оставались такими же запутанными, как и раньше — сны о тех старых развалинах замка, разговоры с Грейнджер на бесконечно различные темы, — и он все еще не понимал, что пытается сказать ему его запутавшийся мозг. — Папа! — голос Антареса прервал его внутренний монолог, когда ребенок в миллионный раз завалился в магазин, реорганизуя полки и делая вид, что занимается чем-то полезным. — Скорп не дает мне подержать Кору! — Это потому, что ты ее уронишь! — крикнул Скорпиус сверху. — Нет, не уроню! — Нет, уронишь! Драко подавил стон, который грозил вырваться из горла, понимая, что они обязательно разбудят ребенка всеми этими препирательствами. Оглянувшись на сына, он вздохнул. — Арес, почему бы тебе не спросить у мамы, можешь ли ты взять Кору на руки? — Я не могу! Мама сказала, что если я разбужу ее, она посадит меня в карцер на всю оставшуюся жизнь! Что ж, он не мог винить ее за это. — Тем не менее тебе лучше говорить тише, чтобы не разбудить… — но не успел он закончить фразу, как прямо над ними раздался громкий удар, за которым последовали лай Герберта, визг близнецов из-за какой-то глупой игрушки и, конечно же, вскоре послышался детский крик. Мерлин, помоги ему!***
— Ты уверен, что хочешь этого? Я не против сделать это за тебя, — с усмешкой заметил Тео, проникая прямо в душу Драко, который смотрел на плачущего ребенка, лежащего на пеленальном столике. — Я сменил много подгузников в прошлом, память еще свежа. Отвали, придурок. Хотя слова так и повисли у него во рту, он не хотел, чтобы Кора сталкивалась с грязным языком в столь юном возрасте — Грейнджер его за это убьет, очевидно, — тем не менее он был раздражен больше обычного, учитывая стоящую перед ним задачу. Подгузник ребенка явно переполнился. Исходящий запах заставил Драко немедленно сглотнуть, с ужасом представляя, что придется открыть его, а затем помыть младенца. Черт возьми, как такой малыш мог источать столь неприятный запах? Как бы ему ни хотелось попробовать что-то новое, чтобы помочь Грейнджер в воспитании Коры (например, успокаивать ее во сне, срыгивать после кормления и присматривать за мальчиками, когда они просили подержать ее на руках), грязные пеленки были единственным, чему Драко всегда находил оправдание. Но со временем его действия становились все более заметными, и это, в свою очередь, раздражало Грейнджер настолько, что она даже высказала недовольство по этому поводу, а учитывая, что его гордость уже была задета тем, что он вовремя не научился водить машину, теперь ему пришлось доказывать свою правоту другими способами. Поэтому он расправил плечи и покачал головой. — Нет, я сам разберусь. Это всего лишь испачканный подгузник, какая разница? — Ты, кажется, в восторге, — рассмеялся Тео, подталкивая его под ребра и не делая абсолютно ничего, чтобы помочь ему. — Осторожно, не упади в обморок, приятель! Ладно, возможно, он мог бы обойтись одним-двумя ругательствами — все равно Кора не научится произносить их в первые недели жизни. — Отвали, придурок! — прорычал он, пытаясь напугать своего глупого друга, но это только заставило Кору улыбнуться, забавляясь его раздраженным лицом. Тем не менее он не мог не чувствовать себя лучше, видя ее беззаботность, и выдавил небольшую улыбку, осмелившись начать приводить ее в порядок. — Кто бы мог подумать, что ты так быстро обзаведешься малышкой Блэк? Посмотри на себя! Драко сжал губы в тонкую линию, сосредоточившись на действиях, которые он видел, как Грейнджер делала много раз раньше, — и жалея, что не может вернуть свою магию, чтобы сделать процесс более терпимым, — и все это время наблюдая, как Кора радостно бормочет себе под нос какую-то чепуху. — Почему ты так удивлен? — он приподнял бровь, глядя на Тео. — Я не был таким уж бессердечным даже во время войны! — Это удивительное зрелище. Несколько лет назад это ты давал мне уроки по уходу за новорожденными, а теперь ты пишешь мне нервные сообщения с просьбой помочь тебе с ребенком! — он рассмеялся, несмотря на грозный взгляд Драко. — И каково это — снова стать отцом, забыв обо всем? — Чертовски утомительно, — пробормотал он. — Как Грейнджер это удается? — Она просто невероятная ведьма. Да. Это было неоспоримо, после всего, что он увидел до сих пор. Грейнджер действительно невероятна — она была любящей и заботливой матерью для своих детей и отличным другом, который помогал ему в его странной новой жизни, несмотря на то, как трудно ей было это делать. Слова Тео все еще звучали актуально пару дней спустя, когда они с Грейнджер сидели в книжном магазине, наблюдая за покупателями, которые просматривали полки в поисках книг. Мальчики играли совсем рядом с магазином, изображая храбрых волшебников, сражающихся со злым Темным магом, используя веточки и одеяла как палочки и мантии. Драко надеялся, что люди снаружи, наблюдающие за ними, ничего не подумают об их глупой игре — по его мнению, было бы очень неприятно, если бы волшебное сообщество разоблачилось кучкой детей. — Какие милые дети! — миссис Дэвис — одна из самых добродушных старушек в этом городе — внезапно подошла к ним, не сводя взгляда с Коры, дремавшей на руках у матери. Рядом с ней ее муж ухаживал за их собственной внучкой, родившейся несколькими месяцами ранее, пока родители искали для нее детские книжки в дальней части магазина. — Поздравляю! Как хорошо она себя ведет! — Спасибо, — улыбнулась им Грейнджер, в течение нескольких минут продолжая беседу об очаровательных младенцах, после чего пожилая пара покинула магазин, пообещав вскоре вернуться. Впрочем, он не обращал внимания ни на что из сказанного. Его мысли были заняты тем, что он представлял себе, как Нарцисса учит Скорпиуса кататься на метле, хвалит Антареса за его артистические способности, показывает Кастору и Поллуксу все тайники и секретные ходы в поместье и восхищается появлением маленькой Коры в своей жизни. Боги, как же он скучал по матери. Она стала бы прекрасной бабушкой. Он почувствовал комок в горле, но решительно отказался плакать. По крайней мере, не тогда, когда они находились на людях. Не тогда, когда Грейнджер стояла рядом, прижимая Кору к груди, наблюдая, как бабушка и дедушка воркуют с внучкой прямо у магазина с приоткрытым ртом. Послышался всхлип, и на секунду он ужаснулся при мысли, что он исходит от него, но, незаметно потерев глаза, понял, что они сухие. Но когда звук продолжился, он повернулся и увидел, что Грейнджер вытирает беззвучные слезы со щек. — Знаешь, мои родители тоже не помнят, кто я такая, — призналась она, когда он неуверенно приобнял ее за плечи. Грейнджер придвинулась к нему ближе в молчаливой мольбе обнять ее, от которой он не смог бы отказаться, даже если бы захотел. — Что? — Драко поперхнулся. Инстинктивно он провел большим пальцем по ее щеке, стирая шальную слезу. — Твои родители не… Что случилось? — Это было очень давно, — выдохнула она. — Во время войны… Я стерла их воспоминания… применила Обливиэйт и заставила их уехать. Сейчас они в Австралии, живут под другими именами и жизнями. Они не помнят меня, Драко. — Но… Но война закончилась двадцать лет назад. — И у меня не было времени поехать в Австралию, чтобы отменить заклинание. Министерство к тому моменту забрало мою палочку, — свежая волна слез залила ее глаза, и он крепче прижал ее к себе. — Я просто… Это не первый раз, когда я сталкиваюсь с тем, что люди, которых я люблю, забывают меня. Ему казалось, что он не может дышать, испытывая печаль по людям, которых он даже никогда не встречал, — родители Грейнджер… Вот почему они не навещали ее даже после рождения Коры. Неудивительно, что она всегда так плакала, когда в их ночных разговорах заходила речь о потере памяти. О, Мерлин, все это время она вспоминала о собственных родителях! — Мы поедем в Австралию, как только сможем, — сказал он с глубокой серьезностью в голосе. — Я уверен, что смогу позволить себе поездку, как только мы получим наши палочки и я верну доступ к своим хранилищам… Может быть, у нас получится… — Я не знаю… Слишком поздно. Даже когда я получу свою палочку обратно… Я попросила Тео посоветоваться с целителями. И они сказали, что отменить заклинание невозможно. Если я попытаюсь, у них ничего не получится. Это слишком рискованно. — Грейнджер, — он заглянул ей в глаза, не зная, что сказать. — Я… мне жаль. — Это не твоя вина, — ее губы слегка изогнулись в скорбной улыбке. — Это я с ними так поступила. Если бы не я… — Твои родители, наверное, были бы мертвы, — пробормотал Драко, не успев решить, хорошая это идея или нет. — Во время войны Темный Лорд месяцами пытался выследить их, Грейнджер. Ты спасла им жизнь. Он помнил, как будто это было вчера: мерзкий человек-змея в приступах ярости громил мебель каждый раз, когда к нему приходила группа егерей, чтобы сообщить плохие новости о том, что они не могут добраться до Грейнджер. В то время Темный Лорд был в отчаянии, настаивая на том, что магглорожденная ведьма — ключ к успеху над Поттером и что им нужно поскорее избавиться от нее, если они не хотят проиграть войну кучке подростков (очевидно, он был прав. Как неловко). К счастью, похоже, это были правильные слова, так как слезы немного утихли. — Я знаю, Драко. Ты постоянно говорил мне это, — вздохнула она, прижимаясь к его шее, и он не мог удержаться, чтобы не поиграть с локонами, щекотавшими ему нос, вдыхая аромат лаванды и цитрусов, который вызывал в нем глубокое чувство ностальгии. Запах успокаивал. Пахло… домом. — Что ж, это было правдой. Теперь, задумавшись об этом… В первые дни после аварии, когда они обсуждали свое изгнание в маггловскую Шотландию, Грейнджер упомянула, что ее обвинили в использовании магии против магглов. Насколько жестоким стало Министерство, чтобы относиться к одному из своих героев войны как к преступнику за то, что он пытался защитить собственных родителей? Чувство гнева кипело в его груди, но он прикусил язык, промолчав. Что толку ворошить прошлое двадцать лет спустя? Вместо этого он снова обратил внимание на своих детей, которые стояли у магазина и играли в мяч с Гербертом, совершенно не понимая, насколько чертовски несправедливым может быть реальный мир.***
Драко бродил по продуктовому магазину, выбирая хлопья для детей, пока внезапное чувство ужаса не скрутило ему желудок. Будь у него палочка, он бы выхватил ее в ту же секунду, но поскольку он был беззащитен, решил просто повернуться, надеясь запугать того, кто осмелится загнать его в угол. — Дрейки, дорогой мой! — на него хищными глазами уставилась Мегера, застав врасплох. — Я так давно не видела тебя… Одного! Черт возьми, почему эта дьявольская женщина снова беспокоила его? — Доброе утро, — он изо всех сил старался казаться вежливым, но недостаток сна и стресс последних нескольких дней сделали гораздо более раздражительным. — Могу я вам чем-то помочь? — О боже! — кривые зубы, казалось, выросли, когда она растянула рот в ухмылке. Какая жуткая женщина. — Ты выглядишь изможденным, любовь моя! Это твоя маленькая жена не дает тебе спать? — Вовсе нет, — он хмыкнул, направляясь к продуктовому отделу, чтобы продолжить покупки. К сожалению, но не к удивлению, Мегера без раздумий последовала за ним, повысив голос, чтобы убедиться, что он ее слышит. — А, так это из-за нового ребенка ты такой раздражительный! Скажи мне, Кора все еще не спит всю ночь? Какой ужас! Мне жаль тебя! Вот идиотка! Кора была новорожденной — естественно она не спала по ночам! — Чего вы хотите, Мегера? — Просто подумай о том, что я сказала, Дрейки. Неужели такая домашняя жизнь подходит для подобного человека, как ты? Ты не похож на няньку, — она прищурилась, протянула костлявую руку к его широкой груди и с леденящей точностью провела ею по большому шраму Сектумсемпры, скрытому под рубашкой. — Не проще ли просто… уйти? — Что вы… — Возможно, тебе стоит исчезнуть, мой дорогой. Когда придет время. Забудь эту монотонную жизнь. — Мисс Мегера, ради Мер… бога, — прорычал он, с силой отдергивая ее руку от своей. — Не подходите ко мне! Она недовольно поджала губы, оглядывая его с ног до головы, словно оценивая. Тем не менее ее улыбка ни на секунду не ослабевала. — Прости меня за бесцеремонность. Мне все равно пора идти… Просто… подумай о том, что я сказала, хорошо? Драко нахмурился, глядя, как она медленно исчезает из его поля зрения, растворившись в толпе покупателей, и все еще ощущая тошноту, подступившую к горлу. Через несколько минут он вернулся к своим покупкам, но вдруг почувствовал, что разум затуманился. Черт возьми. Ему надо было купить что-то еще? Он не мог вспомнить. Пожав плечами, Драко просто толкнул свою тележку к ближайшей кассе, намереваясь отправиться домой и забыть об этой странной сумасшедшей старухе.