***
После получаса в пути они наконец-то оказались на побережье, проехав через небольшую рыбацкую деревушку, чтобы добраться до старого дома отдыха, расположенного всего в десяти минутах езды от главной дороги города. — Мы приехали, — объявила она, как только припарковала машину, и четверо мальчиков с радостными криками бросились бежать как можно быстрее, а Герберт лаял и преследовал их прямо у их ног. — Не убегайте слишком далеко! — предупредил их Драко, вылезая из этой чертовой машины на дрожащих ногах и благодаря Моргану и все ее звезды за то, что он в конце концов выжил, — только перед тем, как повернуться и посмотреть на место, в котором ему предстояло провести весь день (и всю ночь). Оно было… маленьким. Меньше, чем книжный магазин, в котором он теперь жил, и определенно меньше, чем любая собственность Малфоев, чего он, в общем-то, уже должен был ожидать. Но Драко полагал, что есть определенное очарование в том, что дом был таким уединенным и отдаленным от прочего мира, окруженный лишь мягким песком и морем, впадающим в Атлантический океан. Снаружи было видно, что дерево крыльца пообветшало и осыпалось по краям от морского воздуха, но крепкие стены были ухожены и покрыты свежим слоем голубой и белой краски, что придавало строению легкость. По углам дома прилипли лишайник, мох и водоросли, что придавало ему еще больше красок, а также специфический запах, который не был совсем уж неприятным. Он вошел вслед за Грейнджер и детьми в дом и поджал губы, оглядываясь по сторонам, обнаружив, что дом оказался даже меньше, чем он ожидал. В передней комнате большую часть пространства занимали старый потертый кожаный диван и телевизор, и она сливалась с маленькой кухней, абсолютно заваленной растениями в горшках — хотя, к счастью, оказалось, что холодильник, плита и шкафы были в хорошем состоянии. И, наконец, в доме было всего две свободные комнаты, помимо основной, что означало, что мальчикам придется разделиться, в то время как ему и Грейнджер придется спать в одной. — Выглядит… неплохо, — пробормотал он, отказываясь смотреть ей в глаза, пока дети гонялись друг за другом, чтобы узнать, кому достанется самая большая комната. — Не лги, я знаю, что тебе здесь не нравится, — насмешливо сказала она, шутливо подталкивая его локтем в бок и дразняще улыбаясь. — Но дети любят это место, поэтому я прошу тебя немного потерпеть хотя бы в честь их дня рождения. Очень прошу. — Эм-м-м… Ну тогда я попытаюсь. — Спасибо! — Грейнджер засияла, и он мог бы поклясться, что его сердце почему-то не выдержало, когда он смотрел, как она шаркает к припаркованной машине. — А теперь иди и помоги мне разгрузить багаж. — Вот, давай я вытащу тяжелые вещи, — он шагнул вперед, доставая коробки с едой, которые они привезли с собой. — А потом мы сможем отправиться на пляж. — Пляж! — крикнул в ответ Скорпиус, а Антарес и близнецы последовали за ним, повторяя одно и то же слово снова и снова. Грейнджер действительно не шутила, когда говорила, что это их любимое место. Чтобы успокоить мальчиков, родители быстро занесли их вещи в дом, и к тому времени, как те спустились вниз, чтобы пройтись по берегу, Драко уже запыхался, так как ему пришлось гнаться за ними на полной скорости, убедившись, что они не упадут и не поранятся. Он вздохнул с облегчением, когда заметил, что пляж был совершенно пуст, и если бы у него все еще была палочка, он бы непременно наложил магглоотталкивающие чары, лишь бы это продолжалось как можно дольше. День был теплым — если не считать прохладного ветерка, ласкавшего волосы, — вода была спокойной, приятное пение волн успокаивало нервы, а песок под ногами оказался удивительно мягким. Драко не мог вспомнить, когда он в последний раз ходил на пляж в солнечный день (на самом деле, он сомневался, что вообще делал что-то подобное, учитывая, что загорелая кожа была скандально отвратительной для его семьи), но он должен был признать, что в этом имелась определенная привлекательность. Мальчики сейчас стояли у кромки воды и собирали ракушки в принесенное с собой ведерко, а Герберт с радостью бегал по песку и пытался (причем безуспешно) поймать пару любопытных чаек. Грейнджер рядом с ним расстелила на земле большое пляжное полотенце и, положив руку на круглый живот, устроилась на нем с невероятно уютным видом, когда ее глаза на мгновение закрылись. Он уже собирался присоединиться к ней и тоже немного отдохнуть, как вдруг услышал радостные крики приближающихся близнецов. — Папа! Папа! — Кастор и Поллукс схватили его за ноги, едва не заставив на секунду потерять равновесие. — Построй с нами замок из песка! Давай, папочка! — Э… я не знаю… я никогда не строил их раньше… — Нет, строил! — Кастор захныкал, нахмурив брови. — Ты уже построил кучу и кучу таких! — Да ладно! — добавил Поллукс, слегка оттолкнувшись ногами, выглядя внезапно обеспокоенным и неуверенным. — Мы даже можем позвать Скорпа и Ареса на помощь! Он слегка поморщился, опасаясь, что эти двое могут впасть в истерику, если он и дальше будет отказываться помочь им с замком — не говоря уже о том, что упоминание о потере памяти совершенно опустошало детей. Поэтому ради своих барабанных перепонок он успокоил мальчиков, опустившись на колени и пропуская песок между пальцами. — Хорошо-хорошо! Теперь я вспомнил! Разве это так сложно? Ему просто нужно было размять песок, и тогда все будет готово! — Правда? — Поллукс фыркнул. — Да… Вот, — уговаривал он близнецов приблизиться, в то время как их старшие братья подошли с ведрами, полными морских раковин, которые они надеялись использовать для украшения своего самого невероятного, самого высокого и самого лучшего замка из песка, когда-либо существовавшего на белом свете! О Мерлин! Он набрал в руки немного песка, надеясь сделать хотя бы что-то похожее на основание, но вскоре услышал какофонию приказных криков в свой адрес, когда четверо мальчишек заявили, что он все делает неправильно! — Сначала нужно намочить песок, папа! — прохрипел Скорпиус, указывая на океан прямо позади себя. — И ты не можешь просто насыпать песок! — добавил Антарес, хихикнув. — Используй ведро… вот, мы можем наполнить его и… — Используй песок возле воды, папа! — потребовал Кастор, прыгая вокруг Драко. — Так лучше! — Мамочка! Мамочка! Разве ты не можешь нам помочь? — Поллукс умолял их мать, которая только улыбалась, расслабившись на своем полотенце, поглаживая дремлющего Герберта и в целом игнорируя Драко, так как она не сделала никакого движения, чтобы помочь. Вот предательница! — Простите, мои хорошие, мама сейчас немного устала. Но я уверена, что папа с радостью поможет! — Но папа бесполезен! — Будь вежлив, Лукс… — Грейнджер предупредила взглядом, повторяя мысли Драко. — Не называй людей бесполезными! Это грубо! — Прости, мамочка! После примерно десяти минут борьбы и еще довольно громкого мозгового штурма со стороны детей Драко наконец удалось построить высокую фигуру, напоминающую массивную кучу песка посреди пляжа. Этого ему, конечно же, хватило. Чтобы отвлечь ребят от фиаско, он предложил им разложить по всему замку морские раковины, заставив их поверить, что они добавляют барочные образы к своему впечатляющему сооружению. Затем он еще немного поиграл с детьми, изображая свирепого дракона, защищающего груду золота в своем драгоценном замке и отбивающегося от четырех отважных рыцарей-волшебников, которые пришли бросить ему вызов. Рыцари были беспощадны в своей битве, прыгая ему на спину и нанося удары по голеням, — они атаковали все сразу, чтобы победить злого дракона. Благодаря тому, что они играли так страстно, им действительно удалось легко повалить его, несмотря на все его усилия, что наполнило Драко одновременно и восторгом, и ужасом. И, когда дети, казалось, были достаточно удовлетворены, чтобы поиграть со своим замком самостоятельно, Драко быстро пробрался обратно к полотенцу, на котором лежала Грейнджер, улегся на него лицом вниз и застонал от боли в мышцах и изнеможения, поглотившего тело и душу. — Тяжелый бой, злой дракон? — Твои дети — демоны, Грейнджер, — простонал он, чувствуя, как яркое солнце жжет ему спину. К тому времени, как он закончил играть с детьми, он уже сбросил рубашку, пропитанную морской водой, влажным песком и потом, и на собственном опыте убедился, насколько чувствительной может быть кожа, покрытая шрамами. — Откуда в них столько энергии? — Они счастливые дети, вот и все! — Грейнджер защищалась, толкнув его локтем чуть более болезненно, чем это было действительно необходимо. — Точно, точно, — пробормотал он в полотенце, слишком чертовски уставший, чтобы даже помыслить о протесте. К тому же, казалось, что она все еще достаточно сильна. Вместо этого Драко устроился поудобнее на полотенце, не потрудившись пошевелиться, даже когда Герберт продолжал вылизывать его волосы своим слюнявым языком. На заднем плане он слышал, как смеются дети, играя с замком, а море и бриз создавали приятный белый шум, убаюкивая. Он чувствовал, как медленно дремлет в этой мирной обстановке — она так отличалась от той грохочущей сцены битвы, в которой, по его мнению, он находился всего пару месяцев назад. Атмосфера была настолько безмятежной, что он почти не услышал тихий и слегка застенчивый вздох Грейнджер, когда она прошептала: — О, Драко… — Хм? — он приоткрыл один глаз, чтобы увидеть ее блестящие янтарный взгляд, устремленный прямо на него. — Что-то случилось, Грейнджер? — О чем ты? — У тебя такое выражение лица, будто ты хочешь спросить меня о чем-то, но слишком нервничаешь, чтобы сказать это. — О? — она моргнула, неловко отводя взгляд. — Откуда ты знаешь? — Ты не умеешь скрывать эмоции, ведьма! — Драко задергался от сдерживаемого смеха, хотя из-за усталости это больше походило на растревоженную дрожь. — Просто выплюнь это. — Ну… Ничего особенного, правда. Я просто… Давненько я этого не делала. — Чего? — он поднял бровь, но, оглянувшись, понял, что ее глаза направлены на него. Наконец, с внезапной ясностью, он улыбнулся. — Лежала на животе? — Ах… да, — ее лицо стало таким красным, как будто она сильно обгорела на солнце. — Я имею в виду… представь, что вместо живота у меня очень большой арбуз… так что это усложняет дело… И я иногда скучаю по этому. — Хм-м-м, — он прочистил горло, глядя на нее. Было ясно, что Грейнджер все еще о чем-то думает, так как она продолжала играть с кончиками своих вьющихся волос, перебирая их пальцами. — Могу ли я чем-нибудь помочь? Она замешкалась на секунду, глядя куда угодно, только не ему в глаза, и Драко испугался, что она собирается прекратить разговор. Но, собрав в кулак всю свою гриффиндорскую храбрость, Грейнджер продолжила: — Не мог бы ты… — ее румянец стал еще гуще, она прикусила нижнюю губу. — Не мог бы ты вырыть для меня яму в песке? Я… Ты… делал это раньше. С другими детьми. Мышцы стонали. Спина поджарилась. Голова начинала болеть, и он чувствовал себя так, словно готов сожрать целую лошадь и тут же потерять сознание. И все же он с ободряющей улыбкой кивнул, отвечая: — Конечно. Драко поднялся на ноги и нашел место попрохладнее неподалеку, с трудом пробираясь по мягкому песку, пытаясь вырыть эту ямку так быстро, как только мог. В какой-то момент старый сенбернар увидел, что он делает, и сразу же пришел на помощь, используя свои мощные лапы, чтобы копать глубже и быстрее, чем Драко когда-либо мог — что, конечно же, привело к еще большему беспорядку, когда они закончили. В итоге Драко с ног до головы был засыпан песком и чувствовал себя так, будто вот-вот потеряет сознание, а еще он пытался сдержать собаку, которая грозилась вырыть еще больше ям вокруг, в то время как со стороны остальных членов семьи доносились смешки. Но счастливый вздох облегчения Грейнджер, когда она постелила на дно ямки полотенце и легла на живот, был совершенно очаровательным. А он полагал, что время от времени полезно делать приятное окружающим. Он недолго наблюдал за ней, мирно спящей, отдыхая рядом и присматривая за детьми, играющими в воде. Герберт дремал у него на коленях, время от времени вздыхая, — вероятно, ему снилось, как он гоняется за чайками и роет ямки в песке. Жизнь, как бы неожиданно она ни обернулась, была хороша.***
На ужин Грейнджер разобралась с едой, которую взяла с собой, разогрела духовку, а мальчикам приказала навести порядок в хаосе, который они оставили в передней комнате. С болью в груди он задался вопросом, что случилось со всеми домовыми эльфами Малфоев после войны — хотя, учитывая ее историю с Г.А.В.Н.Э. и все остальное, он опасался задавать такие вопросы кому-то вроде нее. В конце концов он приспособился к рутине ежедневных обязанностей, хотя, признаться, это и пугало — делать так много работы. Пока они готовили (вернее, пока Грейнджер готовила, а он делал ужасные попытки нарезать овощи), они говорили о мелких вещах из его прошлого — ничего слишком грандиозного, о чем ей было бы больно вспоминать. Например, о том, что они обязательно приезжали в этот дом отдыха хотя бы раз в год и что им часто нравилось посещать местный зоопарк, когда у них выдавались свободные выходные. К сожалению, ни один из ее рассказов не вызвал в его сознании ни малейшего узнавания — но Драко и не ожидал многого. Но он не препятствовал Грейнджер рассказывать, так как знал, что ей нравится наполнять пространство разговорами, чтобы рассеять неловкость, которая, казалось, всегда витала между ними. И после того, как они все поужинали и полакомились праздничным тортом, который Грейнджер испекла для близнецов, они позволили мальчикам поиграть еще пару часов, прежде чем объявить, что пора ложиться спать. — Но я хочу продолжать играть! — заныл Антарес, послушно переодеваясь в пижаму, а Скорпиус потер глаза и, зевнув от усталости, забрался на свою кровать. Грейнджер была в другой свободной комнате, укладывая близнецов на ночь, когда он услышал слабую счастливую мелодию колыбельной и дразнящий детский смех. — Мы можем поиграть еще завтра. Но сейчас тебе нужно поспать, Антарес. — Арес. — А? — Папа… — надулся мальчик, его большие голубовато-серые глаза смотрели прямо на него, заставляя затаить дыхание. — Ты называешь меня Антаресом, когда злишься. Все зовут меня Аресом. Ты злишься на меня? — Нет, конечно, нет… Арес, — пробормотал он, запуская руку в свои волосы, чтобы скрыть тот факт, что ему стало стыдно. — Прости, я просто забыл. — Но вспомнишь ли ты когда-нибудь, папа? Драко сомневался, что вспомнит. Но он также не имел никакого права разрушить надежды невинного мальчика. — Я уверен, что вспомню. А теперь спи спокойно, Арес. Увидимся завтра. — Хорошо. — И тебе спокойной ночи… Скорп, — он пересел на другую кровать и с усталой улыбкой погладил по голове своего старшего. — Спокойной ночи, папа. Мы любим тебя. — Я… — он поперхнулся. — Я знаю. Когда Драко вернулся в коридор, то увидел, как Грейнджер выходит из другой комнаты, протирая глаза и вздыхая. — Близнецы сразу уснули. Они сегодня совсем измучились, играя. — Понятно… Может, нам тоже пора спать? — Да, сюда, — она указала на главную комнату, и ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы поверить своим глазам. Комната, конечно, была больше, чем у детей — с огромным окном, прикрытым белыми занавесками, в углу стоял небольшой туалетный столик из красного дерева, а все вокруг было украшено вазами с цветами. Но самой бросающейся в глаза деталью этого места был тот факт, что здесь была только одна кровать — крошечная штучка, которую, конечно, не могла использовать даже нормальная… пара. — Какого черта, Грейнджер? — тихо шипел он, бросая на нее язвительный взгляд. — Я думал, ты сказала, что проблем со спальными местами не будет! — Боже, Драко, — нахмурила она брови, выглядя глубоко уязвленной. — Неужели я настолько отвратительна для тебя? Неужели мысль о том, чтобы разделить постель с женой, настолько ужасна? — Я этого не говорил, но… — Вот гаденыш! — она кинула в него спальный мешок, который, казалось, появился из ниоткуда. Грейнджер скрестила руки на груди, сверля его взглядом, когда он нахмурился, отметив довольно неприятную текстуру ткани. — Ты можешь спать здесь. Расслабься, окей? Спать там… На полу, как жалкая собака. А он-то думал, что не может быть хуже тесных кресел книжного магазина. — Не сердись, Грейнджер, — пробормотал он, взяв сумку и с грохотом поставив ее на пол — как можно дальше от кровати. — Это нелегко для меня! — Ты думаешь, тебе тяжело? — в ее голосе теперь звучали слезы, она снова начала плакать. Какого черта они вообще решили завести пятого ребенка? — Каково мне знать, что любовь всей твоей жизни внезапно забыла все о тебе! Для меня это тоже нелегко, Драко! — Что? Это я здесь упал! — И это я здесь беременна! — зашипела она в ответ, звуча как разъяренная мантикора. — Мне нужны мой муж, поддержка, забота! — Я, черт возьми, знаю это, но… — И я должна родить через два месяца… — она продолжала, не обращая внимания на его слова. — Что произойдет тогда? Это ребенок, Драко! Я не могу заботиться о ней одна! Черт. Она сказала это вслух. Ему было страшно подумать, как он будет справляться с новорожденной, когда та появится в его жизни. Конечно, ему нравились мальчишки — иногда они могли доставить хлопот, но в целом они были хорошими детьми. И хотя в прошлом у него не было большого опыта, общаться с ними было не так уж и сложно. В каком-то смысле это было даже удивительно — просто сидеть и играть с мальчиками, учитывая, какой мрачной и унылой была его жизнь раньше. Но младшим двум из них к тому времени уже исполнилось семь лет. Старший вскоре отправится в Хогвартс. За мальчиками не нужно постоянно присматривать, менять им подгузники каждый чертов час. Но новорожденный? Черт возьми, он даже не представлял, с чего начать уход за ребенком! Драко мог только надеяться, что Тео (каким бы бесполезным тот порой ни был) немного поможет ему, когда малышка родится на свет. Но даже тогда он сомневался, что это будет легко — особенно учитывая гены Грейнджер! Он считал, что она появится из утробы матери, сразу же стреляя заклинаниями направо и налево, выкрикивая все известные человечеству факты, ее невозможно будет остановить от бесконечного бреда, с разлетающимися во все стороны кудрявыми волосами и глубоким неуместным чувством справедливости по отношению к каждому бедному беззащитному существу, живущему на этой земле. Этот лягушонок определенно будет силой, с которой придется считаться, он точно это знал. Лягушонок, у которого еще даже не было имени. Боги, они были так неподготовлены. — Я стараюсь изо всех сил, Грейнджер, — вздохнул Малфой, ущипнув себя за переносицу в попытке успокоить головную боль, грозившую поглотить разум. — Я знаю, что мои усилия недостаточны, но… — Я никогда не говорила этого, Драко! — Но, пожалуйста! Послушай меня, — зашипел он сквозь зубы. — Мне страшно, ясно? Для меня это совершенно новый мир — все в этой чужой жизни мне незнакомо. — Я вижу это, — Грейнджер присела на кровать, опустив плечи и сжавшись. — В этой ситуации нет ничего легкого. Я просто хочу, чтобы появился способ все исправить. К сожалению, сейчас это можно было исправить только с помощью хроноворота. Но теперь, когда все уже испорчено, они могли бы начать строить планы на будущее, а не зацикливаться на прошлых ошибках. По крайней мере, так Драко смотрел на вещи, когда у него накапливались неудачные попытки покушения одна за другой. — Грейнджер, — продолжил он, приблизившись к ней, и неожиданно смелым движением протянул руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. — Будь уверена, я не брошу тебя или мальчиков, если уж на то пошло. Давай пока не будем терять надежду. — Драко… — это прозвучало почти как хныканье, и в животе у него что-то сжалось, заставив подавить стон. Она наклонилась к нему, держась за его бицепс и сжимая так, словно желая убедиться, что он настоящий. Потянувшись, он увидел, что она молча приглашает его лечь с ней на кровать, что мгновенно заставило его почувствовать себя так, словно он только что проглотил тонну свинца. Он пытался, черт возьми. Он действительно старался! Но пока… — Мне… мне жаль, — запнулся Драко, снова избегая смотреть ей в глаза. — Но мне все еще не кажется, что я смогу разделить с тобой постель. — О, — она прикусила нижнюю губу, выглядя шокированной собственными действиями, ее глаза расширились. — О, боги. Мне так жаль. Я не должна была… И хотя он все же отошел на другую сторону комнаты — ближе к спальному мешку и высоким растениям в горшках, — он был настолько нежен, насколько мог быть, когда улыбнулся ей в ответ, потирая затылок с небольшой нервной усмешкой. — Ты не должна извиняться передо мной, Грейнджер. — Но я не должна была… — Что? Тянуться к своему… мужу, находясь в расстроенных чувствах? — он склонил голову в сторону, тяжело вздохнув. — Давай просто… Попробуем разобраться в этом вместе, хорошо? — Да, конечно, — она ослепительно улыбнулась ему, хотя было очевидно, что ее сердце треснуло. И у него тоже.***
На следующее утро во время завтрака взрослые погрузились в неловкое молчание, но дети были слишком счастливы, болтая о своих замках из песка и эпических сражениях, чтобы обращать на это внимание, что немного разбавило удушливую атмосферу, поскольку они строили планы на свое последнее утро на пляже, надеясь получить максимум удовольствия за эти несколько часов. Вскоре они уже все вместе гуляли по берегу, детский смех и радостный лай наполняли воздух, когда дети и Герберт мчались друг за другом к морю, а их родители внимательно наблюдали за ними с суши. Но после нескольких часов игр настало время возвращаться домой, что вызвало раздраженное хныканье и жалобы со стороны мальчиков, хотя Грейнджер не поддалась на щенячьи глазки и надутые губки, умолявшие ее вот уже десять минут. Тем не менее, учитывая, насколько активными они были все утро, было неудивительно увидеть их дремлющими на заднем сиденье машины уже на полпути домой, совершенно не обращая внимания на гневные проклятия Грейнджер, которые она изрыгала всякий раз, когда другой водитель осмеливался ее подрезать. — И ты все еще уверена, что это расслабляет? — Драко поднял бровь, не в силах скрыть нотку юмора в своем голосе. — Для тебя — да! — она насмешливо хмыкнула. — Я никогда не говорила, что мне нравится водить машину! Я просто делаю это, потому что мне это нужно! — Для меня? Да, конечно! — Я серьезно! — Грейнджер настаивала на своем, а потом с задорным блеском в глазах улыбнулась, кивком указав на заднее сиденье. — Знаешь, когда я была в больнице с Аресом много лет назад… Ты полчаса колесил по близлежащим улицам, чтобы усыпить Скорпа. Его сердце сжалось внутри грудной клетки, он оглянулся назад, туда, где Скорпиус сейчас дремал с забытой на коленях книгой. Он даже не мог представить себе эту сцену, хотя в том, как она ее описывала, было что-то такое, что вызывало у него странное чувство ностальгии. — Это было очень мило. К концу поездки Скорп крепко спал, а ты выглядел гораздо спокойнее. Я, конечно, немного злилась на тебя. — О? Почему? — Я боялась, что ты пропустишь рождение Ареса, но я ошиблась. — Гляньте-ка на это! — он рассмелся. — Кто бы мог подумать, что ты, Грейнджер, можешь ошибаться! — О, тише. Я редко ошибаюсь! — заявила она, как раз в тот момент, когда дала по гудку и оскалилась на мотоциклиста, который слишком близко подъехал к машине во время поворота. Черт возьми! Безопасно ли вообще беременной женщине водить машину? — И я по-прежнему считаю, что ты не права, когда говоришь, что вождение расслабляет. Я даже не могу представить, что когда-нибудь сяду за руль по доброй воле. — Не драматизируй! Я просто… — она дразняще подтолкнула его в бок, но все, что она собиралась сказать, вскоре застряло на языке, так как ее улыбка исчезла и сменилась хмурым выражением лица. — Что случилось? — Черт… полагаю, с этим малышом все будет по-другому. Мне придется попросить Джейкоба отвезти нас в больницу. — Что? — Драко надулся. Снова Джейкоб! — Почему? — Разве это не очевидно? Ты больше не помнишь, как водить машину. — Это вряд ли проблема, — настаивал он, стиснув зубы, вспоминая свой последний неприятный разговор с этим олухом. У него не было ни одной чертовой причины доверять этому человеку. — Я могу снова научиться. — Драко, я должна родить через десять недель! — Тогда хорошо, что у меня есть столько времени на обучение! — Джейкоб — друг, он не будет против… — она нахмурилась. — Просто дай мне попробовать. Пожалуйста. — Я… Хорошо.