День за днем. Эпизод 1

Утром еле продираю глаза. Башка трещит и отдается в затылке тягучей болью. На хрена я вчера столько выпил? Хорошо хоть на работу спешить не надо… А может ну ее вообще? Зима что-то такое бормотал вчера про отгул до самого вечера. Черт! У Аньки же целый день эфир! Нужно ее впрячь в подготовку, пока не упорхнула! Но сначала под душ - взбодриться и привести мозги в порядок. Выбравшись из постели ползу в ванную. Душ действительно делает чудеса, и спустя полчаса, отказавшись от завтрака, я уже кручусь у раскрытого шкафа в спальне, подбирая наряд на вечер. Та-а-ак, это отделение не пойдет, тут мужские рубашки и моя юбка, лезу в другое отделение – тоже не густо, только полосатое платье, в котором ходил с Калугой в ресторан - для торжественных официальных мероприятий как-то не катит. Есть еще одно платье, и я его примериваю. Оно серое с короткими рукавами, с карманами и небольшим вырезом. Когда мы его покупали, оно показалось мне довольно симпатичным. А может Анька убедила в этом, не помню. Надеваю и прилагающийся к платью широкий белый ремень. Только никак не пойму, куда конец девать – он длинный и болтается. С недовольным фэйсом направляюсь в ванную, которую уже оккупировала Сомова и торчит там перед зеркалом, накрашивая ресницы: - Ань, я не буду одевать эту ерунду! Выпятив живот, смотрю на себя вниз – пряжка выпирает, словно кнопка у Карлсона и это вызывает раздражение: - Оно на мне болтается… Я чувствую себя пугалом! Даже не живот, а пузо вообще! Пытаюсь вмять пряжку внутрь туловища: - Был нормальный плоский живот, а теперь вообще хрен знает чего! Жду, чего скажет Сомова, но ей, кажется, наплевать – стоит у зеркала и наяривает ватной палочкой, вычищая чего-то там под бровями. Она равнодушно бурчит: - Слушай, не нравится - не надевай. Это не ответ. Ссутулившись и сунув руки в карманы платья, недовольно фыркаю: - А что тогда одевать? - Не знаю. Блин, подруга называется… Не получив ответа, разворачиваюсь и иду назад к спасительному шкафу – надежда нарыть что-то подходящее, пока еще теплится: - Может, может, может… Вот это? Снимаю еще одно платье с вешалки и бегу с ним к Аньке в ванную. Там прикладываю к себе так, чтобы ей было видно в зеркале. Оно темное, с узкими бретельками, большим вырезом на груди и широким подолом, расходящимся складками. Жду приговора, и Сомова в отражении раздраженно отмахивается: - Да, надень это. Явно без энтузиазма. Честно говоря, у меня тоже насчет него сомнения: - Не. Отстранив от себя галимое платье, держу его перед собой на вытянутой руке: - Нет, это слишком откровенное. Буду ходить там, ляжками трясти. Не! Я же договор иду подписывать, а не мужиков кадрить. Засовываю вешалку с платьем обратно в шкаф... Вот зачем, спрашивается, купил, если носить не собираюсь? Иногда удивляюсь сам себе – логики никакой, баба бабой. Из ванной доносится: - Не нравится - не надевай. В недоумении иду к Анюте - кажется, Сомова помогать мне сегодня не собирается вообще! Не пойму почему, вроде же помирились: - Слушай, Ань. - Что? - У меня вообще такое ощущение, что тебе по фиг, в чем я пойду! Поджав губы, сую руки в карманы, и Сомова, ухмыляясь, косится на меня из зеркала: - Слушай, ну тогда я тебе предлагаю классический вариант - кеды, жабо и буденовка! И пока твой Гальяно будет пребывать в анафилактическом шоке, ты как раз три контракта и подпишешь! Знакомый креатив! Кивнув, притоптываю нетерпеливо ногой, складывая губы баранкой: - О-о-очень смешно! - Зато продуктивно. Вот значит как? Выплывай, как сумеешь? Снова бегу к шкафу, снимаю с вешалки еще одно платье и тащусь опять к Сомовой. На полдороге передумываю… Может и правда хватит заниматься любительством и пора переходить к профессионалам? - Ладно, Анечка, спасибо тебе большое за помощь. Спасибо! Иду в гостиную и слышу вслед: - Пожалуйста, всегда обращайтесь. И тихое: - Вот, дура! Я все слышу, я все слышу… Это что ж такое? Я к ней, как к лучшей подруге, за, можно сказать, жизненно важным советом, а она меня вот так? Я почти бегом возвращаюсь назад, размахивая вешалкой с платьем и, заглядывая в дверь ванной, ору в ответ: - Сама, дура! Сама все сделаю, еще и получше! Тьфу... Сам! Бегу в гостиную, бросаю платье на диван и, подсев к открытому ноуту, набираю в поисковике всего два слова - «салон красоты». К тому времени, когда Сомова, наконец, уходит на работу, я успеваю облазить пару десятков адресов с полным комплексом услуг - и накрасят, и причешут, и наманикюрят с ног до головы, в смысле до рук, и даже эпиляцию сделают. А еще отведут в модный бутик со стилистом-имиджмейкером. Впереди почти весь день - я успею все! *** День пролетает, можно сказать, в новых впечатлениях. Если бы Анька не закапризничала, я бы наверно на такой подвиг еще долго не решился. Главное, там, в салоне на Кутузовском, куда я отправился по причине относительно недалекого расположения, все такие любезные – за ваши деньги, все что угодно. Хоть ты немая мартышка волосатая, хоть бывший мужик, ни бельмеса не смыслящий. Плати и из тебя сделают человека… В смысле, женщину. Ну, а вопрос с одеждой я решил просто – пошел по накатанной дорожке – надел длинную юбку и ту самую темную блузку со спущенным плечом, в которой уже засветился однажды на вечернем корпоративе в «Дедлайне»... Никто, тогда, помидорами не закидал, прокатит и на этот раз. *** Вечером еду на Русаковскую, в отель «Бородино». При полном, как говориться параде. Представляюсь, и меня сразу препровождают в номер господина Гальяно, галантно расшаркиваясь: - Вас уже ждут. Пока поднимаемся в лифте, пытаюсь выяснить у дежурного - приехал ли кто еще к хозяину номера. Но дежурный лишь дежурно улыбается и молчит. Когда подходим к двери люкса, провожающий осторожно стучится, приоткрывает дверь и запускает меня внутрь… Быстро осматриваюсь, но Гальяно нигде не видно. Походу вообще никого здесь нет! И что теперь делать? Не у двери же стоять. Прохожу внутрь, шныряя глазами по сторонам - да, неплохо живут олигархи. В комнате неяркий свет от торшера. Номер большой, внешне богатый – стол с фруктами и конфетами, тут же диван и кресла, обитые шелком, на стене большая картина в раме. В углу, почему-то, широкая кровать. Мы что, контракт, в спальне будем подписывать? И еще куча дверей из других комнат и помещений, может Гальяно прячется там? Подойдя к окну, выглядываю на улицу - отсюда неплохой вид сверху на Москву. Заодно осматриваю себя в стекле – вечерний макияж, приглаженные волосы, заколотые в хвост - все вроде в норме… Почему же внутри, так неспокойно? Может быть, лучше было внизу дождаться остальных? Торчу тут в одиночестве как дура. Стою, минута за минутой, и пялюсь на улицу. Тут же, рядом, на широком подоконнике тарелки, какие-то закуски, ваза с фруктами. Странная обстановка… И, главное, никого нет! Отхожу от окна и останавливаюсь посреди номера. Жутко нервничаю – вцепившись одной рукой в сумку, висящую на плече, вторую упираю в бок: - Ну и где народ?… Капец! Летишь, летишь… Остальные ползут как черепахи. Подойдя к тумбе с золотыми настольными часами, пытаюсь отвлечься, разглядывая их с разных сторон. За спиной резко щелкает одна из дверей, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Гальяно так стремительно подходит ко мне, что я едва успеваю выпрямиться и повернуться к нему лицом. В светлом костюме, по-прежнему слегка небрит, у него в руках два бокала с шампанским – будто только что явился со вчерашнего банкета и протягивает один из них мне: - Прошу! Нет, мне все это не нравится. Ни тебе здрасьте, ни как дела. Растерянно смотрю на бокалы: - А-а-а… Вообще-то я, во время проведения официальных мероприятий и… Отвожу глаза, отрицательно тряся головой и подбирая слова. - Марго, ну какая официальность? Считайте, что вы у меня в гостях. В гостях? Пытаюсь выглядеть уверенным, убедительным и вежливым. И смотреть в глаза: - Спасибо, но… Шампанского мне вполне хватило вчера. - Да? А с клубникой? Чего пристал... Быстрей бы народ приходил, что ли. Но и невежливым быть не хочется. Черт его знает, как там у них, у олигархов – может жрать шампанское с клубникой самое естественное дело, особенно в гостях… Отведя взгляд в сторону, начинаю мяться, не зная соглашаться или нет. Высокое начальство настаивает: - М-м-м? Марго, не обижайте меня. Вымученно улыбаюсь: - Ну, если только с клубникой. - С самой вкусной клубникой! - Угу. Он уходит, а я остаюсь посреди номера с бокалом в руке. Улыбка тут же сползает с моего лица - паника внутри нарастает. Да что скрывать - я трушу! Один на один… Да, ладно… Одна наедине с практически незнакомым мужиком в номере! Черт его знает, какие у него тараканы в башке. Завалит и «мяу» не скажешь. Поставив бокал на стол со снедью, снимаю сумку с плеча и, порывшись, извлекаю на свет мобильник. Сейчас я этих гавриков взгрею, уже все сроки прошли, а они все где-то плетутся. Снова вешаю сумку на плечо и, открыв крышку телефона, начинаю судорожно набирать номер Зимовского. Блин! Не отзывается! Так, спокойно, спокойно… Взвинченные нервы заставляют заметаться по номеру, параллельно набирая номер Эльвиры – уж она то должна ответить! Долгие гудки, а потом отбой. Да что ж такое то?! Наверно они где-то вместе, вне зоны доступа мобилы… Беззвучно матерясь последними словами, предпринимаю еще одну попытку - звоню Кривошеину. Тот же результат. Нет. Это уже не случайность, это уже заговор! Оторвав трубку от уха, зло трясу ее с желанием треснуть об пол со всей силы: - Да, Евпатий - коловратий! Из соседней комнаты вновь появляется Гальяно с вазочкой клубники в руках: - Что, что, что… Что случилось? Засовываю телефон назад в сумку и растерянно смотрю на нашего олигарха: - Да нет… Просто, странно! - Что, странно? Пока мои глаза изучают узоры на паркете, мозг сверлит одна неприятная догадка, которую я боюсь озвучить. Наконец, решительно вскидываю голову: - А где, все? Гальяно оглядывается по сторонам: - А что, нам кто-то еще нужен? Вот теперь паникую по-настоящему. В голову лезут все недомолвки и странные намеки вчерашнего банкета. Испугано отведя взгляд в сторону, и судорожно сжав губы гузкой, выдавливаю из себя: - Простите…, не поняла. - Ну, а что тут понимать то? Марго мы вдвоем…, мы можем решить любые вопросы. - А-а-а… Сделав вид, что ничего в происходящем нет ничего шокирующего и все ОК, сам судорожно пытаюсь придумать, что же делать. Так, сейчас главное собрать мысли в кучку, а для этого нужно время! Забираю свой бокал со стола: - А-а-а… А покрепче? Ничего нет? Серхио на такой призыв отвечает осторожно: - Давайте начнем с этого, а потом посмотрим, угу? - Угу. Чокаемся и пьем шампанское. У Гальяно рождается новый комплимент: - Маргарита, я буду откровенен. Глядя на вас, во мне просыпается здоровый аппетит. Звучит двусмысленно, но я тут же хватаю со стола тарелку с бутербродами: - Тогда, может быть, бутербродик? Ну, так сказать, заморить червячка? Мужчина смотрит на меня с недоверием – видимо гадает, действительно ли перед ним святая простота: - Спасибо. Сую ему в руки всю тарелку – пусть займет и их, и рот. По крайней мере, несколько минут выиграю: - Угу. Пока он зависает над бутербродами, ко мне приходит спасительная мысль, где можно спрятаться и спокойно все обдумать. Протиснувшись мимо Гальяно , оглядываюсь на него, поднимая палец вверх: - Escuse me, я на секундочку. Торопливо иду в сторону двери с эмблемой душа, по пути вытаскивая телефон из сумки. У дверей чуть торможу, чтобы бросить сумку на ближайшую тумбочку, а сам с мобилой шмыгаю в ванную комнату, напоследок послав Гальяно ослепительную улыбку. За собой плотно прикрываю дверь - уф-ф-ф, теперь можно перевести дух. Оглядываюсь по сторонам - здесь богатое зеркало, раковина с позолоченными кранами, ванна. Привалившись спиной к закрытой двери, с перекошенным от безнадеги лицом, даю волю чувствам – подняв сжатый кулак над головой, с размаху стучу себя по бедру, сквозь зубы посылая проклятия на головы поганых креативщиков: - Капец, это полный капец! Нервно переступаю с ноги на ногу… По крайней мере, здесь, в ванной, можно привести мысли в порядок и заменить панику и истерику на здоровую злость. Она мне сейчас гораздо полезней! Метнувшись по сильно ограниченному пространству, останавливаюсь у зеркала, упирая руки в бока: - Черт, вот твари, ну не твари, а? Они что, мне брачную ночь решили устроить, да? Кусаю губы в полной растерянности. Неожиданно из - за двери доносится голос Гальяно: - Маргарита… Марго! Блин, да подожди ты! Снова начинаю метаться по маленькому помещению от раковины к ванне, от ванны к раковине: - Думай, думай Гоша. Гоша, думай, думай! Снова слышится зов страдальца: - Марго-о-о… Ждем. Наконец, в мозгах начинает что-то пробиваться - еще не план, но уже идея. Открываю крышку мобильника: - Черт, как же я сразу не допер! Усевшись на край ванны, и начинаю поиски контактов: - Дина, Дина. Диночка, Динуля… Где же ты, моя сладкая… В телефоне ее номера не находится. Это капец... С отчаянием захлопываю никчемный мобильник и чуть не плачу от досады: - Черт! Вскочив, и снова уперев руки в бока, начинаю метаться по ванной. Где же, где же может быть ее номер? Так спокуха, вспомнил! Снова открываю крышку телефона и набираю номер Калуги: - Алло. Наконец, слышу ответное: - Алле, алле, да? Останавливаюсь напротив зеркала и буквально шиплю в трубку, приглушая голос: - Андрей! - Я слушаю. Марго это ты? Пожалуйста, говори погромче, я ничего не понимаю. Куда блин, громче?! Я тут как Мата Хари, можно сказать: - Я не могу! Андрюха слушай, выручай! Это вопрос жизни и смерти. Ты сейчас дома? - Да. - Ты не можешь сейчас метнуться на работу? У меня, там, в кабинете, лежит моя записная книжка. - А сама ты сейчас где? Я уже психую - какая блин разница, в какой я… Могу, конечно, в рифму сказать! Срываюсь на какой-то сип от избытка эмоций: - Да это капец как важно! Слушай, я тебе потом все объясню, а? Выручи, пожалуйста. - Ладно, ладно, не вопрос, я сделаю. Ты только так не переживай. Захлопнув крышку мобильника, прикидываю – Андрюхе потребуется, не меньше получаса, чтобы доехать на такси от Новослободской до Большой Татарской. Так долго я здесь не высижу. Тем более что из-за двери опять слышится: - Маргарита, у тебя там все в порядке? Мученически поднимаю глаза к потолку - боже, за что мне такое испытание, потом прижав губы к узкой щели между дверью и наличником, лилейным голоском стюардессы из рекламы извиняюсь: - One second, please. Хозяин номера негромко откликается: - Понятно. Облегченно вздыхаю - там, за дверью, раздается телефонный звонок и слышится бубнящий голос Гальяно. Слава богу... Хоть бы подольше трендел. Прижимаю ухо к двери, прислушиваясь: - Я, кто же еще… Нет, не в Барселоне. В тягостном ожидании известий от Калугина, меня опять начинает колотить маята и я шарахаюсь взад-вперед по небольшому пространству ванной, похлопывая себя по щекам. Туда-сюда, туда-сюда, мысленно торопя Андрюху: «Ну, звони же, звони». За дверью бубнеж продолжается: - Где, где… В Караганде! Короче, давай побыстрей, что ты хотел? У меня, тут, очень важный вопрос. Важный вопрос у него. У меня твой вопрос знаешь где? Сую два пальца в рот, изображая перед невидимой публикой рвотный рефлекс… А Калуга все не звонит... Наконец метания надоедают и я, остановившись возле зеркала, оперевшись обеими руками в раковину, мотаю головой: - Вот подстава, а? Еще несколько минут, и этот крендель начнет выламывать дверь! Досрочный звонок лежащего у раковины мобильника, застает меня почти врасплох. Андрюха – метеор, бегом бежал, что ли? Торопливо открываю крышку Нокии и прикладывает трубку к уху. Там слышится долгожданное: - Марго! Все равно шиплю: - Ну, где ты ходишь то? - Марго извини, я не мог быстрее, меня и так чуть Камазом не переехали. И вообще, что у тебя с голосом? - Андрюх, потом, все потом! Давай, ты нашел мою записную книжку? - Да ищу я, ищу… Как она выглядит? - Да обычная, в коричневой обложке. В трубке слышится бормотание: - Это опять не то…, коричневая …, это визитница… А вот, вижу! Подожди, да это же вроде Гошина. Перебиваю, не давая уйти в ненужные детали: - Слушай, какая разница, Гошина, моя. Давай, быстрее открывай там, на букву «Д». - Хорошо, хорошо, сейчас. Подожди… А, Б, В, Г, Д… - Вот, там должна быть Дина. - Диана… Дарья… Донцова… Донцова, та самая что ли? Господи, чем он там занимается, тормоз! Я уже брызгаю слюной от нетерпения и буквально шиплю по-змеиному: - Та самая, давай быстрее! - Сейчас, сейчас, хорошо, хорошо…Так, так...Дина, Дина, Дина… А вот, Дина. Да, есть, записывай номер. Он начинает диктовать: - Восемь – девятьсот шестнадцать – пятьсот пятьдесят два … Договорить он не успевает, перебиваю: - Ага, ага… Пятьдесят два … Все я вспомнила! Спасибо Андрюха. Ты меня спас, я твой должник, все пока! Захлопнув мобильник, облегченно выдыхаю: - Фу-у-у-ух! Половина дела сделана! Потом снова открываю крышку и набираю номер. Пока идет соединение, рассматриваю себя в зеркале – убить полдня в салоне и ради чего, спрашивается? Ну уроды, доберусь я до вас! Длинные гудки идут и идут, ия нетерпеливо поторапливаю: - Дина, Дина, Диночка, возьми трубку родненькая… Пожалуйста! И тут же раздается знакомое: - Алло? Вздыхаю с облегчением – это ее голос. Стиснув свободной рукой край раковины нервно тараторю: - Алло, Дин, привет! Это Марго, Гошина сестра, ты помнишь? - Да, конечно, а что Гоша уже вернулся? - Нет, Гоша еще в Австралии. Слушай, Диночка, тут дело есть - на пятьсот долларов. Ты сейчас не занята? - Нет, а что? - Слушай, выручай. Работа есть одна классная, только нужно, чтоб прямо сейчас! - Говори адрес или лучше сбрось на телефон. - Ага, лови! Как только она вешает трубку, быстро набираю СМС с названием отеля и номером апартаментов. *** Прятаться в ванной до бесконечности невозможно, и я выползаю наружу. И сразу натыкаюсь на Гальяно, который, истерзанный ожиданием, нетерпеливо прохаживается неподалеку. Обреченно вздохнув, направляюсь к нему. Взгляд Серхио насторожен: – Все в порядке? Видимо мое отсутствие реально затянулось, и он пытается разглядеть следы хоть каких-то манипуляций, связанных с душем или ванной. Не на толчке же гостья просидела весь вечер. Мои глаза рыскают по углам, не в силах подняться и встретиться с глазами Гальяно: - Более, чем. - Ваш коньяк, сеньора. Он протягивает мне бокал с алкоголем и приходится брать – сам же просил, покрепче: - Спасибо. По-прежнему стараюсь не глядеть в сторону Серхио - не хочу провоцировать его на новые посягательства. Я весь на нервах, внутренний колотун практически достиг своего апогея. Опять глубоко вздыхаю, стараясь хоть немного успокоиться. Гальяно, расслабившись, начинает новые подкаты: - Ну, что, выпьем за нас? - Ну, да, больше же не за кого. Чокаемся и делаем по глотку. Он внимательно смотрит на меня: -А-а-а… Хе-хе… Как вам купаж? Типа у нас светская беседа? Подержав коньяк немного во рту, проглатываю: - Вы знаете… Жестковат! Черт, чем бы его занять пока? До Дины? Стараюсь поддержать нейтральный разговор: - Я предпочитаю более мягкие сорта. - Да… Хэ… У меня такое ощущение…. Гальяно смотрит на меня, как удав на кролика и добавляет: - … Что более мягкого здесь уже не найти. Судорожно делаю еще глоток алкоголя. Это он о чем? Это он о своем болте в штанах… Суетливо кручу головой по сторонам, высматривая, на всякий случай, пути отступления. Мои потуги не остаются незамеченными: - Что вы волнуетесь, я все закрыл. Вот, как раз этого, я и боюсь. Нервно вздохнув еще раз, выдавливаю из себя какие-то невнятные звуки: - Ну-у-у… Э-э-э… Гальяно забирает у меня бокал, отставляя его на ближайший столик, а я так и стою, как дурак, вернее как дура, нервно почесываясь. Капец. От таких стрессов не только чесаться начнешь, веки будут дергаться и заикание начнется! Неожиданно Серхио предлагает: - Может, потанцуем? Быстро прикидываю, насколько это безопасно и решаюсь: - Да, а что, можно. Можно и потанцевать. Надеюсь, это позволит потянуть время. Несколько неловких движений руками, которые я не знаю куда пристроить, наконец, одну руку кладу ему на плечо, создавая локтем просвет между нами и не давая этому мачо слишком тесно прижиматься во время танца. Другую свою руку вкладываю в его, так мне спокойней контролировать ситуацию. Он же свою вторую клешню пристраивает у меня на талии. Начинаем медленно двигаться под тихую музыку. Через минуту явно чувствую, как его рука с талии настойчиво сползает вниз и потом пристраивается на моей заднице. К такому повороту я не готов и, с каким-то всхлипом, пытаюсь своей левой рукой вернуть шаловливую мужскую ручонку на прежнее место. Над ухом раздается одобрительное мычание: - М-м-м. Судорожно вспоминаю наставления Сомовой, и схожие эпизоды из своей прошлой жизни. Ничего не идет на ум, и я пытаюсь ситуацию перевести в шутку: - Вы там что-то ищите? - Маргарита. - Что? - Вы чудо. Нервно усмехаюсь, хотя мне и не до смеха: - В перьях, да?… Ха-ха. - Маргарита, поймите… Так, пора брать процесс в свои руки, иначе потом хлопот не оберешься. Кошусь на часы на руке. Интересно, где сейчас Дина? - Да, ладно... Маленький Серхио хочет, чтобы ему было хорошо? - Очень, очень, хочет. - Тогда придется капельку подождать. Стараюсь выбраться из его объятий, но не тут-то было: - Да я, прям… Он крепко держит меня за талию, и я старательно отдираю его руки от себя: - Я сейчас…, сейчас, быстренько, в ванную схожу. Гальяно пытается протестовать, но не очень настойчиво: - Только что оттуда. Он еще держит мою руку, но я, все-таки, вырываюсь: - Я там была по другой причине. - А…, в смысле у девчонок, сложнее, чем у мальчишек? - Ты даже представить себе не можешь, насколько! Я даже закатываю глаза к потолку и, подняв руки вверх, встряхиваю там ими, подчеркивая эту огромность отличий. Уж я-то знаю! Быстренько ныряю за заветную дверь, предварительно послав извиняющуюся улыбку своему кавалеру. Слышу в спину лишь нервный смешок: - Ну, да… Хитрая, бестия! Плотно закрыв за собой дверь, начинаю яростно нажимать кнопки мобильника, набирая Дину. Нервы на взводе: - Блин, ну где эта дура?! Потом прикладываю трубку к уху: - Алло, Дина, ты где? Та откликается мгновенно: - Извини, я тут немножко задержалась. Какая мне на хрен разница тут ты задержалась или там. Я конкретный вопрос задал: - Я тебя спрашиваю – где ты? - Буду через пять минут. Другое дело. Вышагивая взад-вперед по крохотному пространству, как могу, тороплю ее: - Давай, давай родная, врубай пятую скорость, давай! - Лечу да, уже лечу. - Давай, давай, жду! Едва захлопываю крышку, слышу за дверью нетерпеливое: - Маргарита, долго еще? Прижимаюсь опять губами к дверной щели: - Иду-у-у! Последний раз смотрю на себя в зеркало и делаю несколько глубоких вдохов - выдохов. Ну, что начинаем второе действие? Удивляясь сам себе, и всему что сейчас происходит: - Капец, Гоша, а? Кому расскажешь, не поверят!.... Фу-у-х. Собравшись с духом, открываю дверь, выбираясь наружу. Тут уже меня поджидает Гальяно с двумя бокалами коньяка, он демонстративно чокается ими, издавая звон. Смотрю, этот укурок уже снял костюм и переоделся в халат – похоже, у него тоже в планах перейти ко второму действию. При моем приближении Серхио поднимает бокалы: - Повторим? Внутренний колотун опять начинает проявляться, и я нервно сглатываю – совершенно не представляю, как будет дальше развиваться сценарий… Вернее, захочет ли Гальяно следовать моему сценарию… Так что выпить не повредит! - Можно. - За что на этот раз? - Давай… Э-э-э... А-а-а… В голову ничего не лезет, и я выпаливаю первое, что приходит на ум: - За «Спартак»! Серхио растеряно переспрашивает: - За какой–такой «Спартак»? - За московский. - А-а-а…Ха-ха-ха. Ну, я за «Барселону» болею. Походу он тоже нервничает, как и я, несем оба, какую-то ахинею. Мы чокаемся, и я бормочу, пожав плечами: - Ну…, твои проблемы. Набрав в легкие воздуха, выдыхаю: - Хо… И опрокидываю весь бокал себе в рот, до дна. Гальяно смотрит, не отрывая глаз, на весь этот алкоголизм и задумчиво тянет: – Ага… Сделав последний глоток и опустив голову вниз, прислушиваюсь к себе, чувствуя, как обжигающая жидкость проскальзывает внутрь. Она растекается по жилкам, снимая напряжение и заставляя быть смелее и бесшабашнее. Отдаю бокал назад, шумно выдыхая и стремительно иду мимо Серхио к темному окну - здесь мы с ним еще не стояли и не обсуждали московские виды. Опираясь руками о подоконник, смотрю на ночной город, пытаясь успокоиться и потянуть время. За спиной слышится голос Гальяно: - Слушай, Маргарита Реброва, ради тебя я готов выпить даже за «Галатасарай». И стук бокала поставленного на столик. Чем бы его еще отвлечь? Развернувшись, отхожу от окна и сразу попадаю в мужские объятия. Все происходит так стремительно, что я успеваю только взвизгнуть - Серхио подхватывает меня на руки, делает несколько шагов, и мы вместе валимся на кровать: - О…Ух! Он оказывается лежащим на спине, подо мной, это позволяет сразу среагировать и на ходу скорректировать план действий. Отстранившись от него, пока не начал тискаться, встаю на четвереньки и начинаю нежным голоском успокаивать: - Тихо, тихо, тихо… Серхио приподнимает голову от подушки: - Что? Что, не так? Африканские страсти мне ни к чему: - Нельзя… Я люблю все делать сама. - Да? Хорошо, хорошо. Гальяно успокаивается, укладываясь назад на подушки и поднимая руки вверх, словно сдаваясь, а потом складывает их на груди. Осмотревшись, тянусь через Серхио к полосатому галстуку, висящему на спинке кровати, и снимаю его оттуда: - Ну, что, поиграем? - Во что? Продвинувшись на коленках повыше к изголовью, усаживаюсь на поджатые под себя ноги: - Сейчас увидишь. Галстуком завязываю Гальяно глаза, и он радостно бормочет: - Хэ…Слушай, не знал, что тебе нравятся такие штучки. - Мне мно-о-о-гое, чего нравится! Сейчас не до разговоров, нужно все успеть к приходу Дины. Развязав пояс его халата, тяну за него, вытаскивая из-под обмякшего туловища. Теперь нужно привязать левую руку Гальяно к изголовью кровати, но мне отсюда не достать. Перекинув ногу через лежащее тело, усаживаюсь на Серхио сверху. Похоже, ему это в кайф, и он что-то довольно мычит. Захватив петлей из пояса мужскую кисть, начинаю приматывать ее к спинке кровати. Гальяно не выдерживает: - Марго-о-о, что ты делаешь? Нежным воркующим голоском успокаиваю: - Я играю. Сделав несколько узлов, но не очень крепких, оставляю левую руку Серхио в покое, а он только удивленно посмеивается: - Хэ-хэ… Марго-о-о! Снова перелезаю через Гальяно, вообще спускаясь с кровати в поисках какой-нибудь веревки. В дверь раздается негромкий стук – это Дина. Нужно срочно завершать процесс, но на глаза попадается лишь гостиничный телефон. Его трубка соединена длинным витым проводом с аппаратом и это наводит на определенные мысли. Гальяно бормочет: - Кто там барабанит, а? Встав одним коленом на постель, беру свободную руку Серхио и начинаю накручивать на нее телефонный провод: - Уже никто. Потом просовываю трубку в резное отверстие в спинке кровати: - Так… Во-о-от. Поднимаюсь с кровати и осматриваю творение своих рук. Если не сильно будет дергаться, то система выдержит: - Лежим тихо. - Ты куда? - Лежи, жди, а то будешь наказан! - Даже так? Иду к столику с музыкальным центром, и, повернув ручку, включаю музыку погромче: - А ты как думал! Мне уже самому весело и забавно от затеянной игры. Тихонько пробравшись к двери номера, осторожно открываю ее, впуская Дину. Со стороны кровати доносится нетерпеливый мужской голос: - Марго, ну где ты? Кричу в ответ: - Тихо, я сказала! Веду Дину за собой, мы останавливаемся у кровати, и я шепотом даю ей на ухо последние ЦУ: - Вот клиент. Начнем вместе, а потом я в ванной. Главное, что бы он ничего не понял. Гальяно опять подает голос: - Где ты? Чуть склонившись над кроватью вблизи изголовья, стараюсь придать голосу игривости: - Терпение… Терпение. Гальяно бормочет что-то невнятное под нос. Дина быстро раздевается, оставаясь в комбинации и чулках. Она ловко забирается на постель и сразу седлает Серхио, усаживаясь на него сверху. Я одной ногой тоже залезаю на кровать, располагаясь над распростертым телом так, чтобы мой голос звучал прямо от Дины. А та тем временем кладет обе руки на грудь Гальяно и начинает ее поглаживать. Наш олигарх просто млеет: - Марго … Из его горла раздается что-то нечленораздельное. Чтобы не дергался, я обозначаю свое присутствие: - Тихо, тихо… Мы будем делать это молча. Смотрю на Динку и киваю ей - давай, подруга, покажи класс. Та ложиться сверху прямо на мужчину, который продолжает что-то невнятное бормотать, ну а я тихонько слезаю и медленно отступаю к ванной. А потом и прячусь в нее, закрывая дверь - сам не люблю, когда стоят над душой во время работы. *** Сидеть в ванной и считать минуты быстро надоедает. Интересно, скоро они? Чуть приоткрыв дверь, смотрю в узкую щель – отсюда мне видны лишь две пары ног, но и этого достаточно, чтобы понять – процесс в разгаре… Бросаю взгляд на часы на руке – ну, ребята, вы гиганты… Вдруг слышится благодушное мужское бормотание: - А-а-а…, вот это я улетел… Чуть приоткрыв дверь шире, вижу сидящую верхом на Гальяно Дину. Та кидает взгляд в мою сторону, потом поправляет растрепавшиеся волосы. Процесс продолжается и я отворачиваюсь – самое утомительное дело: ждать и догонять, но ждать, кажется, уже не долго. Раздается голос неугомонного Гальяно: - Марго, ты куда? Дверь в ванную внезапно открывается, заставляя меня отступить на шаг назад, и внутрь заползает замученная Дина. Я пытаюсь выглянуть и посмотреть, все ли снаружи в порядке и кричу успокаивающе: - Я сейчас верну-у-усь! Дина жалобно на меня смотрит: - Фу-у-у, Марго, я так больше не могу. Она берет в руки бокал с шампанским, оставленный мной на столике возле раковины: - Этот урод каких-то таблеток обглотался. Смотрю на нее, открыв рот. Бедненькая… Но если она сейчас заартачится, то все будет напрасно. Приходится отнять бокал – не время расслабляться: - Слушай, Диночка, родная, дорогая моя, придется потерпеть. Она мнется и смотрит жалобно: - Мне тогда придется отменять второй вызов. Потом окидывает себя критическим взглядом, поправляет комбинацию. Хватаюсь за ее слова: - Ну, и отменяй! Я оплачу по двойному тарифу, ты меня знаешь. Я не подведу! Из-за двери вновь звучит обиженный призыв Гальяно: – Марго! Я уже скучаю… Так что подталкиваю мою труженицу к выходу: - Давай, давай, сделай его! - Фу-у-ух. В дверях Дина вдруг оборачивается и почти смущенно интересуется: - Он что, иностранец что ли? Сдвинув от удивления брови, ошарашено переспрашиваю: - С чего ты взяла? - Он там, то ли по-итальянски, то ли по-испански чего-то такое... Замотав головой, возмущенно шиплю на нее: - Дин, тебе что, есть разница? Та кокетливо качает головой и смеется: - Для коллекции. Такое хобби заставляет вспомнить прежнего себя и тоже улыбнуться: - Испанец, испанец. Давай, покажи ему корриду. Из комнаты снова слышится нетерпеливое: - Марго! Кричу в ответ: - Иду, иду. Отправив подругу на новые сексуальные подвиги, прикрываю дверь, оставляя небольшую щель для контроля. Кажется, прокатило. Облегченно вздохнув, усаживаюсь на столешницу рядом с раковиной, беру бокал с шампанским и допиваю остатки. С данной позиции, как резвится Дина выглядит слишком впечатляюще, поэтому пересаживаюсь на табурет и, подперев голову рукой, облокачиваюсь на край ванны - пытаюсь поразмышлять о превратностях судьбы…. Убивать время и развлекаться подручными средствами приходится еще достаточно долго. Сначала я разглядываю висящие на крючке купальные шапочки и запускаю их в воздух, оттягивая резинку…, потом рассматриваю и ощупываю все пузырьки и баночки возле зеркала…, включаю и выключаю висящий тут же фен…, снова пью шампанское и снова подглядываю в дверную щель за успехами в постельном сражении. Время от времени кидаю взгляд на часы на руке – увы, минуты ползут слишком томительно и медленно. Дина там, по-моему, уже на последнем издыхании. Наконец, дверь открывается, и я бросаюсь навстречу боевой подруге. Она уже успела накинуть жакет, прямо поверх комбинашки, и даже повесить сумку на плечо. Теперь устало отдувается: - Фу-у-ух, киборг какой-то. Измотанным взглядом она смотрит на меня, ожидая сочувствия: - Сам укатался и меня укатал. Этого самого сочувствия у меня, как и благодарности, воз и маленькая тележка. Сжимаю ладонями ее лицо: - Диночка, спасибо родная моя, спасибо. Я доволен до пузырей и готов ее расцеловать. Что и делаю: - Спасибо, спасибо тебе. Дина улыбается в ответ: - Тебе, спасибо. Пора переходить к финальному действию спектакля. Я уже чувствую себя на коне и, уперев руки в бока, начинаю подельницу выпроваживать: - Завтра заглянешь, не забудь, ага? Дина задерживаться не собирается, и уже застегивает жакет на груди: - Я не забуду. Еще бы, если речь идет о получении гонорара. В дверях из ванной, она оборачивается: - Брату привет. Тороплю ее: - Давай! Хорошая она девка…. Напоследок игриво шлепаю ее по попке, как в добрые старые времена... А потом, опомнившись, смущенно улыбаюсь и отворачиваюсь. Динке это видимо тоже что-то напоминает, она чуть улыбается, немного удивленно и тормозит. Я только отмахиваюсь - не заморачивайся: - Давай, давай, иди! Стоя в проеме ванной комнаты, наблюдаю, как она идет к выходу из номера, открывает входную дверь, оборачивается и прощально машет мне рукой. Я тоже делаю прощальный жест. Видимо, Гальяно слышит какие-то шорохи и оживает: - Марго. Наступает время финальной сцены. Скептическим оглядев лежащее тело, прикрытое полами халата, присаживаюсь на кровать и, протянув руку, сдвигаю галстучную повязку с глаз Серхио вверх, на лоб. Стараюсь придать своему взгляду и словам максимум нежности: – Ну как ты, дорогой? Тот самодовольно смеется: - Хе-хе... Отлично! Как говорят у нас в Испании «bellissimo». Ну и славненько. Чуть сдвинув брови, улыбаюсь ему в ответ: - Ну, вообще-то, так говорят в Италии. Делаю вид, что поправляю на себе платье, разглаживаю волосы. Пусть считает, что с пылу – с жару, дескать, только что была раздета и растрепана. Гальяно умиротворен и счастлив: - Какая разница! Знаешь, у меня такое ощущение, что я заново родился. Наклонившись к самому его лицу, игриво замечаю: - А кто говорил, что будет легко? Женский флирт – страшная сила… Но пора, все-таки, сматываться. Не дай бог, опять разохотится. Отвернувшись от Гальяно, тянусь к своей сумке, оставленной на тумбе у кровати. Разомлевший мачо вяло протестует: - Ты куда? О, мои подозрения не беспочвенны! Забрав сумку, быстро поднимаюсь с кровати: - Как куда? Заскочу домой и на работу. - А… Какая на фиг работа?! А, да, суббота. Тем не менее, надо ковать железо пока горячо: - Важная. У нас сегодня подписание контракта. Гальяно чуть медлит, но потом сдается: - А-а-а..., да. Подняв вверх руку, легонько шевелю пальчиками на прощание: - Good buy. На ходу вешая сумку на плечо, устремляюсь к выходу - пусть распутывается и развязывается сам. У дверей еще раз оглядываюсь и подмигиваю - это ж надо… И волк сыт, и коза… Цела. *** Когда выхожу внизу из лифта, администратор сама любезность – смотрит с восхищением и готов исполнить любое пожелание «особой посетительницы». Это немного напрягает, но грех не воспользоваться - отдаю ему визитку Егорова, телефоны Зимовского, Мокрицкой, Кривошеина и прошу всем им срочно сообщить, несмотря на поздний час, дать телефонограмму от имени господина Гальяно - сегодня с утра в редакции рабочий день, подписание документов! Пусть организовывают. Вы у меня до самого утра будете скакать, суслики! *** Домой возвращаюсь уже ближе к двум ночи. В квартире темень, хоть глаз выколи, Анька наверно уже третий сон видит. На ощупь включаю бра в коридоре, кладу ключи на полку и, стараясь не греметь, переобуваюсь. На улице дождь, так что к подъезду пришлось бежать под зонтиком. Теперь он мокрый и холодный, и я раскрываю его, чтобы поставить на пол посушиться. Какое счастье быть дома! Сухо, тепло и тихо… Тяжелый день закончен и я вздыхаю: - Фу-у-ух. Встряхнув головой, пытаюсь смахнуть рукой капли дождя с волос. Я доволен… Хотя сейчас правильней сказать - довольна… Марго рулит… Пройдя в гостиную от удивления развожу руками - тут на диване спит Анька, сладко посапывая. Тихонько шепчу: - Анечка, чего это ты здесь-то? Реакции нет и я, сняв сумку с плеча и бросив ее в кресло у дивана, в порыве нежности наклоняюсь над Сомиком: - Сейчас я тебя отнесу! Пытаюсь приноровиться и как-то взять ее. Кручусь и так и сяк: - Так, моя дорогая, в люлю, в люлю. Обхватив Анюту двумя руками, напрягаю все силы в желании хоть немного ее приподнять: - Давай, моя дорогая. Увы, увы, увы. Силенок у Марго, поменьше, чем у Гоши. Новая попытка: - Сейчас, сейчас. М-м-м. Не получается… Наконец бросаю это бесполезное занятие и со вздохом сажусь рядом: - Ладно, дрыхни здесь. Завтра проснешься, я тебе тако-о-ое расскажу-у-у! Только не забудь меня разбудить. Пока работал подъемным краном, совсем запыхался. Откинув голову назад, разминаю пальцами шею: - Фу-у-ух. Встаю с дивана, пытаясь немного размяться и прогнать ломоту: - Как будто всю ночь вагоны разгружал. Да еще и ноги в новых туфлях намял. Прихрамывая, ползу к себе в спальню – сейчас скину шмотки, сбрую, залезу в пижамку и в сладкую кроватку. *** Кажется, едва закрываю глаза, как настойчивый зудеж над ухом, заставляет оторвать голову от подушки, стучать в темноте ладонью по тумбочке в поисках мобильника и, в конце концов, включить ночник в изголовье. Мой заспанный голос хрипит: - Алле, кто это? Плачущий голос Людмилы заставляет сосредоточиться: - Маргарита Александровна, простите, пожалуйста, я не виновата. - Что случилось? - Я не знаю. Просто Борис Наумыч… Извините, пожалуйста… Я уже догадываюсь, что происходит. Сработало! Но для проформы ругаюсь: - Люсь, короче! Ты, знаешь, сколько сейчас на часах?! - Маргарита Александровна, Борис Наумыч говорит, всем завтра утром, как штык на работе или уволю. - А что случилось? - Он сказал предупредить - кого не будет, всех под революционный трибунал! - Ну, ты предупредила? - Да. - Ну и все, спи спокойно. - Я да Антона Владимировича дозвониться не могу! - Ну…, значит, планида у него такая. Утром расстреляют. Люсь, все, спокойной ночи! - Как расстреляют?! Даю отбой, отключаю телефон и гашу свет.