День за днем. Эпизод 1

Утром никак не могу проснуться – хочется поваляться и понежиться под теплым одеялом. Ну, а что? Раз Сомик не суетится и не гремит посудой на кухне, значит, время еще есть. Потянувшись, раскидываю руки в стороны, и под левой, что-то шебуршится, что-то лежит на подушке. Повернув туда голову, пытаюсь приоткрыть глаза – точно, кажется какой-то листок. Приподнявшись, опираясь на локоть, тяну бумажку к себе - интересно, что там мне Сомова своими каракулями нацарапала. Пробежав записку глазами, зачитывая вслух: - «Извини, что не разбудила, ушла очень рано, у меня утренний эфир. Надеюсь, вчера все прошло хорошо. Аня»…Понятно. Значит, придется завтрак самому готовить. Со вздохом перевернувшись на другой бок, бросаю на тумбочку Анькино послание... И натыкаюсь глазами на стрелки настольных часов, 9:10! - Черт! Наумыч меня убьет. Вскочив с постели, несусь в ванную – на сборы времени меньше, чем у солдат в казарме по тревоге: - Черт! *** Лечу в редакцию, как Шумахер на своем болиде, да и потом, буквально бегом бегу от машины к зданию редакции. Одеваться и краситься пришлось практически на ходу, причем самому, но тем не менее получилось на удивление прилично - волосы расчесаны на пробор и туго стянуты в хвост, на мне темный открытый топик на бретельках, приталенный поясом, и брюки. Выскочив на этаже из лифта, бросаю взгляд на часы на руке – ого, одиннадцатый час! Люся, бродящая по холлу, словно испуганное привидение, чуть ли не бросается с объятиями: - Ну, слава богу! Я еще не успел отдышаться от беготни и мой запыхавшийся голос слегка срывается: - Привет, Люсь. Быстро идем через холл, и она на ходу докладывает: - Маргарита Александровна, ждут только вас. Я оглядываюсь на нее – мне еще нужно пару минут бросить сумку и подготовиться: - Сейчас. Секунду! Люся тараторит: - В зал, в зал, в зал… - Да, сейчас. Сняв сумку с плеча, тороплюсь к своему кабинету - одну минуту потерпят! Откуда-то со спины меня догоняет Зимовский, семеня чуть сзади: - Марго, ну как можно опаздывать в такой судьбоносный день! Как, как… Очень просто! Блин, лучше бы ты сейчас не мешался и не путался под ногами. Оглянувшись, огрызаюсь: - Я проспала! Повесив сумку на вешалку при входе в кабинет, выскакиваю назад в холл и пытаюсь быстрее проскользнуть мимо Зимовского – лясы точить некогда, но нет, он тормозит меня, стараясь схватить за локоть: - Проспала? А чего проспала? Что, бурная ночь? Я смотрю на него и чувствую, как кровь бросается мне в мозг, вызывая ненависть к этому укурку и настоящее бешенство. Все встает на свои места! Шлюху из меня захотел сделать?! Девочку по вызову?! Шиплю сквозь зубы: - Так это все ты сука?! Я готова его придушить, и хватаю за грудки: - Сутенер хренов! Этот подонок еще ухмыляется, отдирая от себя мои руки: - Тише, тише, Гальянов уже в зале. Я не шучу. Наплевать мне на Гальяно и на всех остальных вместе взятых. Я тебе что, простигосподи какая-нибудь?!… Урою гада, чего бы мне это не стоило: - Все, Зимовский. Ищи подвязки на Ваганьковском! - Ох, какой слог, Марго. Засранец сильнее меня и держит крепко за запястья. Иначе точно бы вцепилась и расцарапала бы ему всю рожу: - Имей в виду, я тебя там, живьем зарою. К нам от зала заседаний спешит Наумыч и быстро разнимает: - Вы что с ума сошли? Нашли время обниматься. Ну-ка, быстро, в зал! Смотрю вслед Зимовскому и желаю этому гаденышу подохнуть. От всего сердца желаю. Видимо ему жжет в спину - он останавливается и делает шаг назад: - О-о-о…, какой взгляд. И главное - ни капли стыда! - Ты труп, Зимовский! Прожигая мерзавца взглядом, дергаюсь следом догнать и вцепиться. Вот, негодяй! Распсиховал меня так, что я не то, что говорить, думать о себе стал в женском роде. Блин! Руки ходуном ходят! Окрик и неодобрительный взгляд Егорова, заставляют сдержаться: - Куда?! Спешу занять место рядом с боссом и Наумыч шепчет гримасничая: - Готовы? Делаю глубокий вдох. Стоп, сейчас нужно взять себя в руки и улыбаться. Через открытые двери зала заседаний вижу сидящего во главе стола и обложенного бумагами Гальяно. Рядом, у окна, сложив ручки на животе, пристроился Лазарев… Наумыч заходит первым, подобострастно тыча рукой себе за спину: - Вот, пожалуйста. Следом иду я, изобразив на лице сияющую счастьем маску. Замыкает наше шествие гнида, по имени Зимовский. Мы гуськом приближаемся к Гальяно, и Егоров чуть ли не кланяется: - Теперь все в сборе. Серхио, глядя на меня, поднимается из-за стола: - Доброе утро… Маргарита... Он замолкает… И эта забывчивость отчества звучит слишком интимно, намекает окружающим о некой приятной тайне между нами. Похоже, господин назначил меня любимой женой, придется брать процесс в м-м-м…, женские руки. Выдвигаюсь на передний план, слегка кланяясь, потом присаживаюсь к столу. Лазарев шепотом подсказывает Гальяно: - Александровна. Серхио, улыбаясь, повторяет: - … Маргарита Александровна. Улыбнувшись в ответ, чуть киваю, приветствуя: - Доброе утро всем! Гальяно, не отрывая от меня глаз, садится на свое место, и я ему подыгрываю – с лучезарной улыбкой вздыхаю, будто вспоминаю о прошедшей ночи. Это ему явно импонирует и он самодовольно хмыкает. Егоров не выдерживает накала наших переглядываний: - Ну что, может сразу к делу? Серхио нехотя переводит взгляд на Наумыча: - Ну, можно и так. К нам подступает Лазарев и кладет на стол перед Гальяно папку с документами: - Вот, пожалуйста, три копии договора. - Не слепой. Улыбаюсь Серхио улыбкой сытой кошки и чувствую ему сейчас не до юридических нюансов. Он поворачивает голову к Константину Петровичу: - Ты тут все проверил, да? - Обижаете, господин Гальяно. Главному инвестору видимо хочется шутить и быть демократичным: - Ну как же, тебя обидишь… Кувалдой хрен перешибешь. Мужчины дружно смеются, а я загадочно улыбаюсь, опустив глаза. Чувствую – все пройдет отлично, мы выиграли. Никогда не думал, что в таких серьезных делах, женское присутствие дает столько плюсов... Лицо Гальяно серьезнеет: - Ну что же, честно говоря, еще вчера я в это во все слабо верил, но вы молодцы, молодцы… Особенно Маргарита… Он поворачивается к Лазареву: - Как вы сказали? Константин Петрович хихикает: - Кувалдой не перешибешь! - Нет, это я сказал. - Да… Тогда, Маргарита Александровна. - …Александровна, очень приятно. Мы друг другу нежно улыбаемся и главный инвестор добродушно добавляет: - Очень приятно с вами работать. Местами, я бы сказал, очень приятно. Все, затаив дыхание, наблюдают, как Гальяно подписывает документы. Когда последняя закорючка поставлена Егоров радостно предлагает: - Тогда может быть шампанского? Не менее довольный Лазарев, угодливо улыбаясь, поднимает большой палец, изображая вылетающую пробку из бутылки: - Пук! Гальяно одобрительно кивает: - Пук, можно. Егоров яростно посылает глазами сигналы Зимовскому и шипит в его сторону: - Антон, шампанское! Через пять минут небольшой фуршет уже в разгаре. Здесь не только шампанское, но и несколько бутылок хорошего красного вина, коньяк и бутерброды… А еще через полчаса Гальяно уже срывается и нас покидает – внизу ждет машина. В отсутствие виновника переполоха, Наумыч быстро прекращает народные гуляния: - Так, все, хватит, трудовой порыв никто не отменял… Маргарита Александровна - оповестите народ, пусть вдохновляется на новые подвиги… Люся, а ты - прибери тут. Коньяк ко мне в кабинет, а шампанское с бутербродами – в массы, для вдохновения. - Борис Наумыч, а вино? Я вмешиваюсь: - А вино Люсенька, в кабинет ко мне. Пьянству потакать не будем. Наумыч открывает рот, чтобы что-то возразить, но потом лишь кивает: - Да. Добавляю, глядя на суетящуюся Людмилу: - Поставь там ко мне под стол, я потом приберу. Когда выхожу из зала, замечаю спешащую мимо Эльвиру и торможу ее: - Постой-ка. Ее глазки бегают, и она отворачивает нос в сторону: - Извините, Маргарита Александровна, очень тороплюсь… Ну, очень горящий вопрос. - Что-то произошло? – Да! Борис Наумыч просил срочно отправить платежки в банк! - Эльвир, я про твое вчерашнее отсутствие. Она делает круглые удивленные глаза: - Э-э-э… Но Антон Владимирович сказал, что все отменяется! Разве нет? Ой, извините, мне нужно! Мокрицкая проскальзывает мимо меня словно змея и кидается в сторону лифта. И что? Думает, я это проглочу? *** Следуя наказу начальника, в начале первого, перед обедом, выхожу в центр холла к народу. В руках у меня папка с экземпляром договора и я готов всех осчастливить и вдохновить: - Народ, все сюда! Подгребаем, подгребаем. Когда вокруг собирается побольше сотрудников, открываю папку и демонстрирую всем ее содержимое: - Коллеги, спешу вас обрадовать – инвестиционный договор от наших уважаемых инвесторов, о котором так долго говорили большевики и марксисты-ленинцы свершился. Захлопнув обложку скоросшивателя, от души всем улыбаюсь: - В общем, хочу еще раз поздравить всех! Народ весело аплодирует в предвкушении корпоратива, но это пусть сам Егоров озвучивает. У меня же другая тема: - И хочу напомнить, что мы перешли на совершенно новый уровень финансирования. Так что мы теперь сможем реализовывать самые смелые и неожиданные фантазии. Кстати о фантазиях, там, в договоре, есть места, которые можно трактовать довольно в широком творческом смысле. Меня эта мысль цепляет, и я заглянув еще раз в папку на текст приложения к договору, заканчиваю перешептывающейся публике: - Но это не значит, что мы сейчас бросимся перекраивать концепцию журнала. Нет, работаем в том же стиле. Народ, не дождавшись известий о новом вечернем празднестве, начинает потихоньку расходиться, и я тороплюсь завершить речь: - И давайте не будем терять времени. Солнце в зените, так что все вперед, за компьютеры. Остатки толпы рассеиваются, и я опять засовываю нос в папку. Рядом раздается голос Калугина: - А… Марго. Прости, пожалуйста Прервав чтение, с вопросом в глазах поднимаю голову: - Что? Он вдруг выдает: - Ты ничего не хочешь мне рассказать? Вопрос ставит в тупик. Да вроде нет… Или я чего-то забыл? Отрицательно трясу головой. Никаких рассказов я ему не обещал, точно: - Н-н-нет. А что, должна? - Ну, я думал, ты объяснишь вчерашний звонок и… А ну это, да. Это можно… К тому же, слова про звонок мне кое о чем напоминают: - Андрей, давай ты попозже зайдешь ко мне, а? Мне сейчас нужно одну ситуацию разрулить срочно. Он понимающе вздыхает: - Ну, хорошо, разрули. Вот и хорошо. Чуть улыбнувшись, отшучиваюсь: - Ну, спасибо, что разрешил. Калугин в ответ тоже хмыкает: - Не вопрос. *** А дело, действительно важное и требующее действий по свежим следам. Прошу Люсю срочно разыскать и прислать ко мне Мокрицкую с Кривошеиным, и иду к себе в кабинет… Испуганная парочка заявляется спустя три минуты. Без поддержки своего заводилы они явно не в своей тарелке и трусят. Песочить не тороплюсь – выжидаю паузу, пусть потрясутся. А пока, сложив руки на груди, стою, отвернувшись к окну, и разглядываю сквозь приоткрытые жалюзи улицу. В отражении стекла вижу, как эти двое понуро стоят, словно набедокурившие школьники, курившие в туалете. Мой голос звучит строго: - Я жду объяснений… О вчерашнем вечере. Эльвира начинает оправдываться первой: - Ну, Марго, я уже объясняла…, я была уже на пороге, а тут звонит Зимовский, говорит, что отбой. Развернувшись от окна, смотрю насупленным взглядом на провинившуюся парочку: - Значит отбой, да? Эльвирины глазки шныряют по углам: - Да он сказал, что встреча переносится. - А ты, что? - А что я … Я пошла на массаж. - А телефон? - А телефон там просят отключать, потому что у каждого в кабинке трезвон. Понятно, врет складно, подготовилась. Встав позади своего кресла и, положив руки на его спинку, теперь пытаюсь надавить на Кривошеина: - А вы, молодой человек, тоже были на массаже, да? - Нет. Вообще-то я был с девушкой. - На массаже? - Почему массаже… Просто с девушкой. Пытаюсь вложить во взгляд на этого мелкого донжуана и в голос максимум ехидство: - А вы, когда с девушками, всегда телефон отключаете? - Ну да, а то станут трезвонить в самый неподходящий момент. Качая головой, хмыкаю: - Понятно… Я уже вижу, чем их подцепить и отучить заниматься дурью в будущем. Выбравшись из-за кресла и приблизившись, обхожу застывшие фигуры вокруг: - Знаете что, друзья мои. Я, пожалуй, поговорю с Борис Наумычем, чтобы вам перестали оплачивать мобильные телефоны. Первым реагирует Валентин, пытаясь запротестовать: - А с чего это вдруг?! - Вам они все равно не нужны. Вы же их отключаете. Мокрицкая чего-то мычит, и я выразительно смотрю в ответ, приподняв вверх брови. Увы, завершить воспитательную беседу не удается - в кабинет неожиданно врывается запыхавшийся Калугин и прикрывает за собой дверь: - Извини Марго, а-а-а… Ты не могла бы уделить мне минуту своего времени? - Да, конечно. Смотрю с сожалением на Валика с Эльвирой - придется отпускать мелких пакостников живыми: - Вы идите пока, но вы имейте в виду, что мы еще не договорили. Они в разнобой начинают со мной прощаться: - До свидания… Всего хорошего. Задерживать их дальше в их выходной резона нет, так что отпускаю до понедельника: - До свидания. Они быстренько ретируются из кабинета, оставляя нас с Андреем одних. Вздохнув, Калуга идет ко мне - чувствуется, что он чем-то взволнован и не знает, как начать свою речь: - Марго, а-а-а… Потом, все-таки, стартует, начиная правда с наезда: - Чего-то я не понял… Я вчера по твоей просьбе оставил дочку, примчался сюда в редакцию… Смотрю на него удивленно. Ну, да - я действительно обещал с ним об этом подробней поговорить, но это не повод врываться в мой кабинет и прерывать рабочий разговор с другими сотрудниками. Я бы потом сам позвал его, когда освободился. Неопределенно дергаю плечом: - Андрей я же тебя поблагодарила! Или ты хочешь, что бы я тебе еще раз сказала спасибо? Он мотает отрицательно головой: - Дело не в этом. И замолкает. Мне что, каждое слово клещами тащить? - А в чем, тогда? Он мнется, отводит взгляд, переводя дыхание. Да что происходит – то? Наконец, Калуга выдает: - Это правда? Понятней не становится. - Что? - Ну… Это правда, что ты провела ночь с Гальяно? Смотрит мне прямо в глаза, и я не отвожу их. Мне стыдиться нечего. Понятно, теперь, откуда ветер дует. Но мне его подозрения неприятны… Даже то, что он обо мне такое подумал – неприятно. Хорошего же вы обо мне мнения, Андрей Николаевич… Криво усмехнувшись, отворачиваюсь, потом отхожу к окну: - А я что, похожа на женщину, которая может остаться на ночь? Мне очень обидно такое слышать от него, и я смотрю сквозь жалюзи на улицу, пытаясь скрыть негодование. Но с другой стороны, то, что он пришел ко мне с этим… Я слышу сзади бормотание: - Фух… Нет, но… Когда разворачиваюсь, оказываюсь с ним нос к носу: - Что, но? Андрей, ты что, ревнуешь? - Да причем тут ревность то? - А что, тогда? Он тоже отворачивается и начинает невнятно оправдываться: - Ну, я не знаю, они все говорят и… Усаживаюсь в свое кресло: - У нас всегда говорят. Андрея такой ответ не успокаивает: - И, все-таки? Значит, все-таки, подумал… Ладно, забудем – в чем-то он прав, то, что сейчас ему расскажу, бывает только в комедиях и сериалах. Пошарив рукой под столом, выуживаю початую бутылку красного вина, из тех, что принесла сюда Люся после фуршета. Как раз и пригодится. Со стуком ставлю ее на стол: - Андрей Николаевич, выпить не желаете? - Оуф Вынимаю из ящика два стакана и ставлю их рядышком с бутылкой. Андрюха издает лишь что-то нечленораздельное и присаживается напротив… *** Мой красочный и веселый рассказ, да под вино приводит Калугу в веселое расположение духа. Я специально стараюсь не акцентировать внимания на роли наших креативщиков, во главе с Зимовским – сам с ними разберусь. Не хватало еще, что бы Андрей бросился выяснять отношения, и засветил мои приключения перед всей редакцией. Когда подхожу к финалу повествования, Калугин восхищенно тянет: - Да-а-а. Дирижируя стаканом с вином, со смехом рассказываю про Дину: - Я ей говорю, сделай что-нибудь с этим телепузиком! - Ну, а она? - Ну, Дина она профессионал, ей два раза повторять не надо. Знаешь, если бы у нас все так работали! Андрей смеется и качает головой: - Ну, Марго, ну… Исправляюсь: - Ну, я имею в виду с такой самоотдачей. - Я понял. Слушай, ну прямо кино получилось. А то! Драмеди. Полностью согласен: - Ну, кино и немцы. Тянемся друг другу стаканами и чокаемся. Андрей пьет, а я уже вспоминаю и озвучиваю новые пикантные подробности: - А Дина говорит еще, что этот придурок, еще какой-то встань - травы наелся! Со вздохом поднимаю глаза к потолку: - В общем, мультики там были по полной. Андрюха не может сдержать восхищения и это мне импонирует: - Слушай, до этого не каждый бы мужик додумался. А ты… Сделав большой глоток вина, морщусь: - Фу-у-ух И не поймешь - то ли после алкоголя, то ли от напоминания, что в такой ситуации мог выкрутиться только такой мутант, как я - и не мужик, и не баба. Фраза Андрея повисает неоконченной и я переспрашиваю: - Что я? - А ты… Андрей замолкает на секунду: -... Очень красивая женщина, Марго. Ну, хоть так. Хотя новое направление разговора мне не нравится. Походу, продолжать наше пиршество не стоит и проще отшутиться: - Ну, вот и наливай тебе, после этого. Вскинув обе руки вверх, прекращаю прения: - Так, все, все, больше не наливаем! Отставив свой стакан в сторону, поднимаюсь из-за стола, изображая занятость и творческий порыв. Увы, Калуга все никак не успокоится: - Да, нет, я серьезно! - Андрей, ну мы на работе. - Да, я забыл, ты же не любишь смешивать… Усмехаюсь –смешивать вообще плохая привычка: - Ну да, я уж не говорю о напитках. Нашу беседу неожиданно прерывает трезвон городского телефона и я, привстав, тянусь через стол снять трубку: - Да я слушаю. Там голос Люси: - Маргарита Александровна, к вам тут человек пришел, из агентства Крюкова. - Кто? Сейчас Люсь, я посмотрю. Приходится оставить Андрея и повернуться к нему чуть ли не спиной. Изогнувшись, склоняюсь над компьютерным столиком, листая ежедневник: - Слушай Люсь, сделай ему кофе, я сейчас подойду, ладно? - Хорошо. Положив трубку на базу и выпрямившись, ловлю на себе взгляд Андрея. Он глядит на меня снизу вверх серьезным сияющим взглядом. Я что-то пропустил? Вдруг вспоминаю свою позу минуту назад, с демонстрацией пятой точки и… Тороплюсь закруглить наше свидание: - А, Андрей что - то еще? Он молчит, порываясь что-то сказать, и не решаясь. Наконец, неуверенным голосом, бормочет: - Марго, ты извини меня конечно… Интересно, за что? Он выдавливает из себя: - М-м-м… Но мне кажется, что… Я тебя люблю. Ну, вот, приехали… Он ждет моей реакции, моего ответа, а я не знаю, что сказать. Мой мозг цепляется за его сомнения, как за последнюю лазейку. «Кажется» - это, значит, только, кажется. Загляделся на зад – показалось, отвернулся – померещилось… Только признаний мне и не хватает сейчас - у меня в голове и так полная каша - я не понимаю себя, я не понимаю своего туловища, я не понимаю Калугу… Не, у Игоря вопросов как раз нет, как мужик мужика он его даже очень одобряет, стрелять дуплетом, это не то, что одиночными: не одна, так другая под прицел попадет, а вот у Марго… Андрей продолжает смотреть на меня своими ясными глазами, вздыхает и облегченно ставит точку: - Вот. Откашливаюсь: - Гкхм. Потом отвожу взгляд в сторону... Подняв руку, касаюсь лба пальцем, словно это поможет мыслительному процессу… Еще что-то суетливо делаю…. В общем, зависаю по полной... Андрей не выдерживает такой длинной паузы и сам начинает отрабатывать назад: - Нет, ну…. Я по... Понимаю. Он встает и обходит стол, приближаясь ко мне: - Мне, конечно, не стоило этого говорить. И… С каждым его шагом, все осуждающие мысли куда-то отступают, а внутри появляется странная дрожь. Тыркаюсь туда-сюда суетливо, стараясь не смотреть в его сторону. По большому счету мне даже хочется, по-дружески, Андрея подбодрить – он же не виноват, что запал не на обычную телку, а на такого мутанта, как я. По-прежнему кося глазами в сторону, взмахиваю успокаивающе рукой: - Да, нет, все нормально…Э-э-э. На какое-то мгновение мне даже жалко, что я не баба – наверно в жизни женщины такие моменты, с объяснением в любви, очень важны... Отворачиваюсь – блин, сейчас бы радовалась, вместе с Калугой, а не тупо глазел, отвернувшись, сквозь жалюзи. Он продолжает что-то мычать: - Марго… М-м-м… Я… Снова разворачиваюсь к нему лицом и, прижав руки к груди, мучительно пытаюсь смягчить свои следующие слова. Они и так даются мне с таким трудом, и приходится выталкивать их из себя: - Андрей …, пойми меня правильно…, понимаешь… Замотав головой, отчаянно лепечу: - Я... Я не совсем то, что ты думаешь. Робкое выражение на его лице, сменяется серьезным и непонимающим. Когда-то я ему такое уже говорил и тогда, те мои слова, он увязал с девицей в «Дедлайне» и моим приходом в редакцию в Гошином костюме. Столько усилий пришлось сделать, чтобы убедить в обратном и вот снова на те же грабли. Андрей и правда смотрит с подозрением: - В смысле? Кажется, он ловит каждое мое слово, пытаясь вникнуть... Уронив голову, нервно тереблю себя за ухо - все мои потуги, для Калугина лишь пустые и бессмысленные слова и как это изменить, ничего не объясняя, я не знаю. Увы, мне нечего добавить к тому, что когда-то уже было сказано: - Я - это не совсем тот человек, за которого ты меня принимаешь. Наши глаза встречаются, в его взгляде светится столько робкой надежды, что мне становится горько и больно, и сопливо, и хочется хоть как-то выразить Андрюхе сочувствие и сострадание. Наверно что-то такое отражается в моих глазах - он вдруг мотает головой и невесело улыбается: - Марго, слушай, если ты хочешь меня отшить, ну скажи прямо! Ну, зачем все эти вот витиеватые отговорки и … Слава богу, в лесбиянки больше не записывает - придумал другую версию. Я не могу выразиться яснее, с этим ничего не сделать… Но его недоверие и непонимание все равно огорчают и заставляют в безнадеге уронить руки вниз. Мой голос непроизвольно срывается на плачущий вскрик: - Ну, Андрей, ну ты не понимаешь! У меня тяжко на душе, щиплет глаза, я расстроено отворачиваюсь и вытираю мокрый нос. Не хватало еще разреветься. Калугин сникнув, начинает оправдываться: - Может быть, я действительно не понимаю, но я хотел тебе сказать и… В общем, я это сказал и… Ну, извини. Он пытается уйти, и я дергаюсь остановить его: - Андрей, подожди! Ну, почему? Почему мы не можем быть просто хорошими друзьями? Почему если он мужчина, а я женщина… Ну, в смысле внешне женщина… Все должно обязательно скатываться ко всяким дурацким любовям, поцелуям и постели? Калуга стоит, повернув голову, и ждет продолжения моих слов: - Что? Боюсь не выдержать и разреветься - чувствую, как в глазах уже закипают слезы. Но, что поделать – Марго это фантом, мираж, реально существует лишь Гоша и он мужчина: - Ты понимаешь, я… Я тоже тебя очень сильно люблю… Вижу, как Андрей с надеждой меняется в лице и замирает, а потому тороплюсь закончить: -… Но как друга, понимаешь? - Гкхм… Как друга, да, понимаю…, хотя бы, так. Я чувствую себя ужасно несчастным, и когда он делает шаг к двери зову: - Андрей, подожди, ну! Он снова тормозит, и не глядя на меня, бормочет: - Да чего ждать, Марго, все понятно! Чего ждать... Он уходит, а у меня внутри скребут кошки, и хочется плакать. Мне его так жалко. *** Столько всего произошло за два дня, столько эмоций, а мы с Анькой, как в разных городах, все поговорить не можем. Срочно ей звоню и договариваюсь пообедать вместе: - Давай через пятнадцать минут в кафе на углу, я уже стартую. - Марго, я же тебе не Шумахер, в конце концов. Захлопнув крышку мобильника, кидаю телефон в сумку, потом снимаю свою белую курточку с вешалки – как позавчера ее здесь оставил, перед банкетом, так и висит бедная, все ждет непутевую хозяйку... Путь к лифту проходит мимо секретарской стойки. Кроме Люси, тут тусят Галя с Эльвирой и Валик – опять наверно кому-то кости моют. На ходу киваю всей толпени: - Я на полчаса. Будут вопросы – звоните. Слышу сзади цокот Эльвириных каблучков: - Э-э-э, подождите, Маргарита Александровна! Чуть торможу и дальше к лифту идем вместе. Мокрицкая торопится объяснить свою проблему: - Я по поводу нового бюджета. Останавливаемся возле лифта и я мысленно чертыхаюсь - блин, нашла время! До понедельника нельзя подождать, что ли? На моем лице смесь удивления вперемешку с негодованием: - А что насчет нового бюджета? Там, по-моему, сейчас вообще никаких проблем не должно быть! - Да, да…. Но нужно решить, какие статьи увеличивать, какие нет. Не пойму чего ей надо - финансы это к Наумычу. Какой-то тухлый разговор у нас получается, никак не просеку Эльвирин интерес. Она мнется и я, не дождавшись вразумительных слов, уже начинаю скучать и нетерпеливо крутить головой по сторонам... Мокрицкая вдруг выдает, гадко улыбаясь: - Может быть, какие-то конкретные пожелания были у Гальяно? Внутри все напрягается – и эта сучка туда же! Стискиваю зубы так, что скулы сводит. Видимо, мой взгляд настолько красноречив, что улыбочка сползает с ее губ, и Эльвира испуганно оборачивается к своим подельникам за моральной поддержкой. Пожав удивленно плечами, делаю несколько шагов в сторону любопытствующих раздолбаев: - А…, причем здесь Гальяно? Мокрицкая семенит рядом: - Ну как, вы же это… Ну, давай, иди уж до конца. Только смотри – зубы, они лишними не бывают: - Что это? Эльвира опять ухмыляется: - Хэ… Ну, обсуждали, наверное. Вся свора стоит и ждет – сорвусь я или нет. Собрав волю в кулак, стараюсь не смотреть на провокаторшу: - М-м-м… Эльвирочка… Все решения по данному вопросу… Обхожу вокруг Мокрицкой, возвращаясь к лифту и та семенит следом за мной, стараясь не отстать. Заканчиваю фразу уже спокойным тоном: - Все решения по данному вопросу принимает директор издательства. Его зовут Егоров Борис Наумович. Нажимаю кнопку вызова: - Вот к нему и обращайтесь. Эльвира, послушно кивает, и я ехидно добавляю: - А если у вас ко мне какие-то конкретные вопросы… В ее лице растерянная ошарашенность и приходится показать пальцем на себя, повторяя: - Ко мне вопросы. Вы звоните на мобильник. Я же его не отключаю в отличие от некоторых... Ага? Зайдя в открытые двери подъехавшего лифта, нажимаю нижнюю кнопку, и жду, пока кабина трогается с места…. А потом матерюсь вслух. *** Хотя я и опоздал в «Грабли» к намеченному времени, но Сомовой еще нет. Взяв чашку кофе, выбираю столик неподалеку от раздаточной. Устроившись и положив локти на стол, тупо жду Аньку, вперив взгляд в стоящую на столе вазу с бумажным цветком и погрузившись в размышления о тяжких невзгодах женской жизни. Время от времени бросаю недовольный взгляд в сторону входа – ну, где ее носит?! Вдруг слышу рядом незнакомый мужской голос: - Добрый вечер. Скучаем? Это мне? Блин, только очередного гондольера не хватает на мою голову. Внутренне напрягаюсь, но головы в его сторону не поворачиваю, продолжая смотреть прямо перед собой… Но мужчинка намеков не понимает и немного перемещается, стараясь попасть в фокус моего взгляда. Ну, попал, что дальше? Одет вроде прилично, в костюме, в галстуке, и подстрижен неплохо… Ну почему, если баба одна, нужно сразу к ней клеится? Я что похож на тех, кого снимают в баре? Кавалер старается быть галантным: - Может быть, девушка чего-нибудь хочет? После вчерашнего приключения с Гальяно, после всех любопытствующих взглядов и намеков в редакции, мужские подкаты вызывают у меня сейчас только одно желание - не пытаться как-то отшутиться, а сказать четко и громко какую-нибудь гадость. Чтобы отбить охоту навсегда. По-прежнему не глядя на топчущегося рядом мачо, огрызаюсь: - Девушка очень хочет, чтобы ты свалил! - А почему так грубо? Поворачиваю голову в его сторону: - Хорошо… Чтобы вы свалили! И равнодушно отворачиваюсь – давай, чеши, флирт закончен. Мужчина разочаровано отступает и я еще раз бросаю взор на часы - Анька опаздывает уже на десять минут. И тут же слышу знакомое сопение спешащей к столу Сомовой. Она плюхается в кресло напротив меня: - Привет. Тут же набрасываюсь на нее: - Привет, ну где ты ходишь-то? - Слушай, я иногда работаю, извини, конечно. Да понятно все, только у меня горят на языке вчерашние новости, и держать их в себе еще полдня просто невмоготу: - Ты извини, я тебе еще вчера хотел сказать, но ты уже спала. - Ну, что случилось? Случилось. Воз и маленькая тележка всяких случилостей: - Ань, ну ты же знаешь, у меня всегда что-то случается. Сомова с недовольной гримасой на лице качает головой и торопит: - Гоша, не томи. - В общем, у меня засада по всем направлениям. - Например. - Ну, например, Калугин сегодня признался мне в любви. - И что сказал? - Сказал: «Я тебя люблю». Что еще в таких случаях говорят? Анюта удивленно хмыкает: - А ты, что? Мне не хочется обсуждать сейчас все подробности и свою слезливость по этому поводу, может быть потом, когда немножко подумаю. Смущенно отвожу взгляд в сторону: - А я что, я ничего…. Калугин меня сейчас меньше всего интересует Сомова оглядывается по сторонам, очевидно ожидая новых откровений: - Да, дела. Помявшись, поднимаю на нее глаза: - А еще на работе у меня полный капец! - Ну, а там-то, что? - Наумыч с Зимовским пытались подложить меня под Гальянова. Сомова непонимающе щурится: - Под кого? - Под Гальянова, это инвестор наш, им нужно было подписать контракт. Она все равно тупит: - Что значит подложить? Я срываюсь: - Ну, чего ты как маленькая!? Мне тебе на пальцах объяснять? Устроили романтический ужин с этим уродом, а сами смылись. - Ну, а ты что? - Да я нормально, я выкрутился. Но не в этом дело? - А в чем? Вздыхаю, и даже в этом вздохе чувствуются моя злость и раздражение: - Ань, ты чего, не понимаешь? Они крутят мною, как хотят! Я уверен, что это идея Зимовского. Потому что, только эта крыса могла до такого додуматься! Анька сочувствующе вздыхает: - Да, Зимовский тот еще типок мутный. Хотя говорит, конечно, хорошо. Щебечет! В каждой фразе, если вдуматься, какое-то двойное дно. Смотрю на нее и никак врубиться не могу – она то, откуда его так хорошо знает? Сомова будто не замечает моего настороженного взгляда: - И вообще ни слова просто так. Все чудесатее и чудесатее…. Подперев щеку рукой, демонстративно таращусь на подругу - интересно, что еще она от меня скрывает. А Сомова уже расходится не на шутку: - Мне кажется манипулировать людьми - это его хобби! Все-таки, не могу удержаться - прерываю ее словесный поток: - Да? Откуда ты его так хорошо знаешь, а? Анька начинает мяться: - Ну, он позвонил, стал говорить про Игоря, попросил о встрече. Еще об одной? Они же во вторник уже встречались! Помнится, Сомова еще тогда говорила про разведку и двух зайцев. - И о чем вы разговаривали, интересно? - Да ни о чем… О новом номере… Кстати, жаловался на твой характер. - А ты? - А что, я? - Ань, ты чего не понимаешь, что это сработало против меня? Ты это понимаешь или нет? По виноватым глазам вижу, что понимает, но признать этого, конечно, не хочет: - Я ни против кого не работала! - А как это называется? Сомова наваливается грудью на столик, повышая голос: - Слушай, я сама тебе вчера звонила, и ты отказался со мной разговаривать! Понятно. Лучшая защита – это нападение. От стыда совсем завралась – вчера я вообще на работу не ходил, и звонила она, а потом орала на меня весь вечер позавчера, в четверг. Недовольно фыркаю, прикрывая глаза рукой: - Да, давай теперь будем Зимовскому все время звонить! - Гош, у тебя со слухом проблемы или ты меня слышать не хочешь? Я же тебе сказала - я поехала к Зимовскому узнать чего ему нужно. Он спрашивал про тебя, то есть про Игоря. Вот я и поехала понять! Ковырять тему больше не хочется – чувствую, еще немного и Анька может сорваться, а это мы уже проходили ... Последний раз - позавчера. Смотрю на нее исподлобья: - Ну и что, поняла? - Поняла. - Ну и что хочет это млекопитающее? - Не знаю, что конкретно, но что просто так не отвяжется - это факт. И вообще с ним надо как-то поосторожней, лучше даже агрессивней. Поставив локоть на стол, смотрю на перламутровый маникюр на коротких ногтях, а потом подпираю пальцем висок – о чем она? Драться с ним что ли? Какая-то пурга... Прикрыв глаза и набрав побольше воздуха в легкие, терпеливо вздыхаю: - Это как? По-моему, разговор совершенно пустой. Но все равно жду, какие еще мудрые мысли подруга изречет. Чуть помолчав, Сомова приглушает голос: - Ну, это… Бороться его же оружием против него! Очень информативно. Подложить под Любимову что ли? Или под Каролину? Мне надоедают шпионские страсти, и я тороплю Анюту: - Слушай, может, хватит кодировать текст? Та придвигается ближе, вздыхает и как старая революционерка склоняется над столом: - Я предлагаю Зимовского наказать! Я бы не отказался. Слушаю дальше, уже с большим интересом. С горящими глазами Анька добавляет: - Тем более, после того, что он с тобой сделал! Точно. Подстережем у завода Михельсона и будем стрелять отравленными пулями. Прищуриваюсь с таинственным видом, подыгрываю Аньке – заговорщице: - И как мы его накажем? Выпорем? Мой скепсис сомовский порыв немного охлаждает: - Нет, конечно. Сложив руки на столе, насмешливо смотрю на Аньку, с недоумением приподняв брови - я же сразу сказал – туфта, все это. Шило! Сомова вдруг выпаливает: - Тебе сколько денег не жалко? Продолжаю иронизировать над заговорщицей: - Я не понял, мы чего, киллера нанимаем? - Да типун тебе на язык. Есть более цивилизованные методы. Гош, Зимовский думает, что он самый умный на Земле. И это его самое слабое место! В ее голосе столько уверенности, что я с интересом придвигаюсь ближе: - Ну-ка, ну-ка! - Поехали! - У меня машина возле редакции осталась. - Поехали на моей. *** Полчаса спустя мы поднимаемся по лестнице в мансарду небольшого четырехэтажного дома, почти коттеджа. Всю дорогу Анюта старательно уклонялась от моих вопросов, но сейчас то, на месте, надеюсь, что-то внятное будет озвучено? - Ну и зачем деньги? - Организуем красивый офис, позовем туда вашего Зимовского… - И что? - Ну, это уж ты сам думай, на что он может купиться. Ты главное людей для дела подгони. Наконец подходим к распахнутой двери и я вслед за Сомовой, захожу внутрь помещения. Осматриваюсь по сторонам - здесь полная разруха покинутого офиса: следы ремонта, банки с краской, какие-то газеты на полу и никакой мебели. Мигают одинокие лампочки, давая предпочтение естественному освещению через окна в потолке. Анька победно вскидывает голову: - Ну, как? А? Доходим до середины помещения. Она ждет моей реакции? Я так понимаю это все надо будет оплачивать? - Гкхм, Ань, ты меня случайно с Абрамовичем не перепутала, нет? - В смысле? Обвожу рукой вокруг, охватывая пыльные просторы: - В смысле - ты можешь себе представить, сколько нам будет стоить аренда этого пентхауза? Потихоньку обхожу комнату, заглядывая в углы и закоулки. Сомова засунув руки в карманы своего нового брючного костюма, тоже осматривается: - Слушай, Гош, ты что, за дуру меня держишь, что ли? Это же наши спонсоры просто снимают себе офис, а въедут через два месяца. Я уже все заарендовала. Ну, в принципе… Если Анька с ними договорится… Но все равно до конца не врубаюсь, что делать дальше. Уперев руки в бока и с сомнением глядя на Анюту, пожимаю плечами: - Ну и чего? Сомова непонимающе смотрит в ответ и даже взмахивает нетерпеливо рукой: - Как чего? Ну, перекантуем здесь некоторое время за умеренные деньги. Да я не об этом. Мой мозг пытается родить идею и мысленно проиграть ее реализацию. Анюта продолжает уговаривать: - А что, по-моему, очень убедительно. Центр города, престижный район. Пока в голове пусто и я с любопытством рассматриваю валяющееся на полу барахло, и заголовки истоптанных газет. Даже наклоняюсь, придерживая сумку на плече к особо яркому объявлению: «В начале мая ВОЗ говорила о 985 случаев заболевания свиным гриппом!”. Мне бы их заботы. До меня доносится Анькин голос: – Там секретаршу посадим. Выпрямившись, оглядываюсь в направлении, куда указывает сомовский палец: - Там. Там, так там. А она уже тыкает рукой в другую сторону: - А здесь будет кабинет директора, соответственно. Еще и директор! Ухадакаем кучу денег, а в результате ничего не получим. Не могу удержаться: - Чую, влетим мы с тобой в трубу с этой авантюрой. - Почему ж в трубу - это вполне нормальные деньги. Потом, если что-то делать, надо ж по-взрослому. По-взрослому? Сомнения меня не отпускают: - Ну и чего ты думаешь, он клюнет? - Да сто процентов клюнет, куда он денется, прибежит, как миленький! Я стою весь такой деловой, руки в боки, а решиться, на самом деле, не могу – жаба душит. Анька стоит рядом, засунув руки в карманы брюк, и давит: - Как крыса на сыр прибежит! Очень соблазнительно, и очень сомнительно. Видно мое недоверие отражается на лице и Сомик такие настроения решительно пресекает: - Чего ты стоишь? Давай, звони! - Кому? - Ну, как кому? Мы же договорились - с тебя люди и деньги, а с меня все остальное. Анька рукой обводит стены офиса: - Вот все остальное. Ладно, есть у меня один вариант. Вздохнув, с кривой улыбкой, начинаю нажимать кнопки мобильника. После пары гудков, в трубке слышится знакомый голос: - Алло! - Алло, Оксана Игоревна здравствуйте, ваш телефон мне Игорь Ребров дал, а я его сестра. Меня зовут Маргарита. - Здравствуйте. О, Гоша! Как он там? - Он сейчас в долгосрочной командировке. Передавал горячий привет. - Хэ…Ребров в своем репертуаре. Вспоминает раз в полгода. Слушаю вас, Маргарита. - Нужна ваша помощь в одном деликатном деле. - Ну, что ж, я вся во внимании. - Давайте так. Я некоторые детали еще немного обмозгую, а через пару часиков сброшу наш с Игорем план вам на электронную почту. - Хорошо. Вам адрес продиктовать? - Он говорил, что у него есть в компьютере. - Тогда до связи. - До свидания. Захлопнув крышку мобильника, уже оптимистичней смотрю на Анюту: - Ну, что домой? - Ты уже что-то придумал? - Ты же слышала - мне нужно два часа мысли разложить по полочкам, составить план и отправить его Оксане. - А Оксана она кто вообще? - Скоро сама познакомишься. И в бизнесе рулит, и в театральном когда-то училась. *** Когда уже садимся в сомовский «Пежо», вспоминаю еще об одном деле. Делаю Аньке жест подождать и набираю в мобильнике номер Дины. - Алле, Диночка? Это Марго. - Привет, что-то опять случилось? Я сейчас свободна. Ухмыляюсь – вот неугомонная девчонка. - Я по другому поводу. Мы с тобой так и не рассчитались за вчерашнее. Я сейчас в центре, можем пересечься. - А-а-а... Ну, тут рядом «Кофе Хауз», могу посидеть. - Это на Кузнецком? Уже еду. Сомова ошарашено таращиться на меня: - Это та самая Диана? - Та самая, та самая, давай, трогай. Подкинь до кафе, а потом в редакцию заедем - у меня ж там мой конь остался. Анька укоризненно смотрит на меня: - Ну, Ребров! *** Когда приезжаем домой, намеченное время оказывается практически исчерпанным. Пока Анюта отправляется на кухню греметь кастрюлями и сковородками, я, так и не переодевшись, устраиваюсь на диване в гостиной и придвигаю к себе ноутбук. Сейчас главное - наметить примерный план, а вопросы и уточнения будут потом. Печатаю: «Оксана, вот вводные: 1. Объект – Зимовский Антон Владимирович, заместитель главного редактора «Мужского журнала». Хитрый, недоверчивый и подлый тип. Можно посмотреть на сайте издательства «Хай файф». 2. Наша цель-… Ну и какая у нас цель? На что будем разводить? «… - увольнение этой гниды из «Мужского Журнала». 3. Средство - … Заставить мы его не можем, значит чем-то нужно соблазнить. Например, более выгодным местом работы. Печатаю: …- переход на другую работу. В издательство другого уровня, лучше международного. Престиж, должность, зарплата. Покреативьте - товарищ недоверчивый, в инет полезет обязательно. 4. Инфраструктура – офисное помещение и обстановку берем на себя. Интернет обеспечение и лапша на уши - с вас. 5. Оплата – о деньгах не беспокойтесь. Если даете добро – скину адрес будущего офиса. Встретимся там завтра в 10 утра. Будут вопросы – пиши или звони. Маргарита». Быстро нахожу в почте адрес Оксанки и отсылаю ей свое творение. Так… Пока она будет думать, и решать, займемся другими делами. Набираю в поисковике: «Подготовка офисов к сдаче в аренду». Тут же выскакивает куча наименований фирм, адресов и телефонов. Тут до утра не разгребешься. Надо сузить поиск – добавляю слово «срочная» и «комплексная». Во-о-от, уже лучше, теперь можно и позвонить. С четвертого раза нахожу то, что надо. Заказ на обслуживание с краткосрочной арендой. Главное - приступают хоть завтра, только оплатите аванс банковской картой… Ставлю галочки, что мне от них нужно, вписываю в пустое поле адрес офиса, свой телефон для уточнений и отправляю на сайт. Спустя несколько минут приходит проект договора с реквизитами для on-line оплаты и обещанием утром перезвонить. Траты, траты, траты. Анька кричит с кухни, прерывая мои действия: - Марго, у меня все готово. Давай ужинать! Закрыв ноутбук, иду в спальню переодеваться - закончу переговоры с Оксаной после. Уффф!