День за днем. Эпизод 1

С утра мне уже не так хреново, как вчера, тем более после обезболивающих, и я собираюсь появиться на работе – выпуск номера еще никто не отменял. Сегодня мой прикид не очень строг - голубая блузка с пикантным вырезом и юбка. Волосы туго стянуты в хвост. Когда появляюсь в стенах редакции, уже на выходе из лифта, громко приветствую снующий мимо народ: - Всем доброе утро! Любимова откликается от секретарской стойки и спешит навстречу: - Ну, наконец-то, Маргарита Александровна. Нужно подписать бумаги, завтра выставка… Ей не дает договорить Мокрицкая, наскакивая с другой стороны: - Марго, у меня тут пара вопросов по смете, надо бы обсудить… Так и тащатся за мной к самому кабинету. Люся тоже не стоит на месте и присоединяется к галдящей толпе: - Маргарита Александровна! Знаете, звонили по конференции, срочно просили дать ответ. Голова кругом. Остановившись, протестующе выставляю вперед руку, прекращая словесный поток со всех сторон: - Так! Стоп – машина! Значит, через десять минут, в порядке живой очереди, у меня в кабинете, ладно? Галина пытается вникнуть в сказанное, но видимо не получается: – Это как? Можно по записи, можно как в советское время: - По талонам Галь! Как. … Троица зависает, переглядываясь, ну а меня есть еще одна проблема, оставшаяся нерешенной вчера - надо разобраться с затерявшимся портфолио и обложкой: - Калугин у себя? Вопрос остается без ответа, и я отправляюсь дальше. *** Но на подходе в кабинет, вдруг настигает пугающая мысль, порождение новых жизнеутверждающих кошмаров - запасные прокладки! Замедлив шаг и, не снимая сумку с плеча, начинаю судорожно в ней рыться… Фу-у-ух, нащупал - заботливая Анька утром успела сунуть «на всякий случай». Паника спадает, не успев превратиться в цунами. Из кабинета Наумыча выскакивает Зимовский и тут же пристраивается сопровождать: - Привет Марго. Уже поправилась? На пороге своего кабинета останавливаюсь: - Вашими молитвами, Антон Владимирович. Тот не торопится уходить - опершись одной рукой на косяк двери, другую сунув в карман брюк, хитро так улыбается, пакостник: - Эх, Маргарита Александровна, жаль, что я шляпу не ношу, сейчас бы с удовольствием снял бы ее. Он склоняется в поклоне и делает галантный жест рукой, будто и впрямь размахивает шляпой. Ну, право, мушкетер. Удивленно приподнимаю брови: - Что-то я не врубилась в комплимент. Зима цокает языком и выставляет вперед указательный палец: - Это по поводу статьи - опус просто гениальный. Недоверчиво улыбаюсь. Приятно конечно такое слышать, но уж больно подозрительно. Я пока не знаю мнения Егорова, а тут вдруг Зима расшаркивается: - Поздравляю. Ох, не верю я этой крысе и его дифирамбам. Похоже, Наумыч устроил мне тут грандиозный пиар, раз Антоша решил подсуетиться. Тоже упираюсь в дверной косяк рукой, язвительно ухмыляясь: - Знаешь Зимовский, я бы, сейчас, тоже перед тобой шляпу сняла. Мой лучший враг с довольным видом поднимает брови в немом вопросе, и я чуть помедлив, добавляю: - За прогиб. Оттолкнувшись рукой от косяка, делаю шаг внутрь кабинета и захлопываю дверь перед злым лицом Антона. Вот, так! И только лишь потом вспоминаю – надо было еще в темечко клюнуть, контрольным выстрелом - про портфолио спросить. *** Полчаса разбираемся с Галиными и Эльвириными вопросами, а потом я, все-таки, отправляюсь к Андрею смотреть новую обложку. Он весь в работе, сидит у компьютера и я здороваюсь: - Привет. Калуга со сосредоточенным видом поднимает голову: - Рад тебя видеть на работе. Именно на работе? С поддевкой усмехаюсь: - Понимаю, одного раза проведать хватило. - Марго, ну… - Ладно, показывай, что у тебя. Портфолио смотрел? Присаживаюсь рядом и Калугин суетливо начинает щелкать мышкой: – Подожди, сейчас... Так… Я тебе сейчас покажу… Вот, этот вариант, как? На мониторе полуголая деваха в купальнике и шубе, и все это на фоне какого-то поезда. Как то темновато, на вокзале что ли снимали? - А если чуть-чуть фон подсветлить? - Подсветлим, не вопрос. Калуга щелкает активно по клавишам, меняя освещение: - Так, пойдет? Вполне. Киваю: - Мне нравится. - Нравится? Еще раз утвердительно киваю и кошусь в его сторону. На нем такая смешная курточка, наподобие матроски, и это меня отвлекает от созерцания моделей. Андрей настойчиво повторяет: - То есть оставляем? - Конечно. - Хорошо. - А… Хочу что-то у него уточнить, поворачиваю голову и вдруг утыкаюсь глаза в глаза… Они у него сейчас такие лучистые…, а ресницы какие… Все слова вмиг разбегаются, как зайцы, и я бормочу: - Ч...что? Он молчит, потом выдавливает из себя: - Ну… Ты себя, как чувствуешь? О чем я говорил? Забыл…. Быстро отвожу взгляд и смущенно киваю: - Спасибо…Э-э-э… Лучше, чем вчера. - Это хорошо. Андрей с довольным видом кивает и его взгляд вновь устремляется в монитор: - А вот еще… Еще? … Я с облегчением тыкаю пальцем в экран: - Подожди, эти давай обсудим... Договорить мы не успеваем - после короткого стука в кабинет врывается улыбающаяся Егорова: - Прошу прощения, я на секундочку. Андрей оглядывается на нее: - Да? Капец, это что на ней? То ли обрезанный на пупке пеньюар, то ли платьице с детского утренника… Я, конечно не ханжа, но существует же какой-то дресс - код для работы. Все-таки, здесь издательство, а не дом свиданий. Сдерживаю себя, молчу и жду, что она скажет дальше. Наташа продолжает излучать жизнерадостность: - Работаете? Молодцы. Обойдя стол, Егорова встает за нашими спинами и наклоняется ко мне: - Марго, ты как? Разговоры о моей скоропостижной болезни достигли и ее? Ну раз здесь, значит все ОК! Смотрю на нее с недоумением: - В смысле? - Ну, я в смысле здоровья. Все в порядке? Заботливая наша. Тебе то, какое дело? Настороженность меня не покидает: - Хэ…А что? Егорова переводит взгляд на Андрея: - Ну, ты нас вчера здорово напугала, мы думали что-то серьезное. Понятно. Как я и думал – трендели тут целый день вчера про нас с Калугой. С равнодушным видом отворачиваюсь назад к монитору: - А, да нет, все нормально, легкое недомогание. Помолчав, Егорова бросает в пространство: - Заметно. Ого! Это еще что за бабьи наезды? Резко оглядываюсь и смотрю удивленно на Наталью, снизу вверх, к сожалению: - Что, заметно? Она вскидывает вверх подбородок : - Ну, круги под глазами. Вот, дура! Переглядываемся с Андреем, и я недоуменно хмыкаю: - Какие круги? Наташа охотно тараторит, торопясь успеть сказать гадость: - Ты знаешь, у меня есть отличный крем, тональный, просто супер! Я могу одолжить. И, вот, морщины твои подретушировать… Она театрально всплескивает руками: - А чего я стою, я побежала за кремом, сейчас принесу! Она убегает, а я так и сижу с открытым ртом. Ну, уела, так уела. Морщины! Нет слов, одни эмоции. Я улыбаюсь, а смущенный Калугин кладет руку на спинку стула позади меня и пытается то ли меня успокоить, то ли Наташу оправдать: - Гхм, в общем, не обращай внимания… И так, смотри, я тебе хотел показать… Задумчиво чешу бровь и все никак не могу унять растерянную улыбку. Неужели у этой дуры на Калугу серьезные виды? Да у нее без микроскопа и мозгов не сыщешь! *** Закончив с Андреем, иду к себе в кабинет – нужно еще созвониться со спонсорами по поводу грядущей конференции по издательскому делу. Мы обещали подготовить пару стендов о «Мужском журнале», но делать их за счет редакции не хочется. Консенсус быстро находится - мы передаем материалы в электронном виде в дизайнерскую фирму указанную спонсорами, а финансовую сторону рекламщики берут на себя, по крайней мере на 80%. Глазея сквозь жалюзи на улицу, быстро закругляю беседу: - Да, ОК, так и сделаем, все тогда. - Вы звоните, если будут вопросы. Отступив от окна, смотрю на часы на руке: - Договорились. Все, на связи. Удовлетворенно захлопываю крышку мобильника - с этим пунктом тоже покончено. Неожиданно дверь в кабинет слегка приоткрывается, раздается несмелый стук и внутрь комнаты заглядывает Наташа: - Можно? Кладу мобильник на стол и озабочено киваю. А в голове крутится - интересно, зачем пожаловала? По делу или крем от морщин принесла? - Конечно можно, почему нельзя. Склонившись над столом, будто что-то там ищу, жду, что будет дальше – по работе или что-то из косметики . Наташа подходит поближе и начинает неуверенно топтаться: - Марго, я хотела бы с тобой поговорить. - Ну, мы вроде и так не молчим. Сажусь в кресло и Наташа проходит дальше к окну, где продолжает неуверенно мяться: - Мне бы хотелось серьезно поговорить. - Ну, говори, говори. Бросаю взгляд в сторону Егоровой, и та, собравшись c духом, переходит в наступление: - Ответь мне на один вопрос… Она замолкает, потом резко вскидывает голову: - Только честно! Стараюсь говорить осторожно и ничего не обещать: - Гкхм... Смотря, какой. Наташа смотрит в потолок, подбирая слова, а потом брякает, ставя меня в тупик: - Андрей, он тебе кто? Мягко говоря, теряюсь… За секунду в голове проносится куча мыслей, вызывая смятение в душе. Смотрю на Егорову и не знаю, что сказать. Сформулировать это сложно… Калуга мне друг, и, конечно, больше ничего, и другого быть не может, по определению… Но… Но иногда, и я это, увы, признаю, внутри что-то екает и замирает, глядя на него... Я понимаю, что это не я, что это реагирует туловище, но поделать, ничего не могу... И еще, может это эгоистично, но я не хочу, чтобы он тискался с такой дуррой как Егорова! В общем, не могу ответить и тяну время: - Андрей? Какой? - Калугин, какой еще! - А… Гкхм. Так, надо сконцентрироваться. Сажусь прямее, отвожу глаза в сторону, качаю головой – в общем, изображаю мыслительный процесс. Пауза затягивается, и я выдавливаю из себя: - Н-н-не поняла, Наташ. Это что значит – кто? - Все ты прекрасно понимаешь. Он тебе нужен? Конечно, нужен. Но не в том смысле, в каком говорит она. Хватаюсь за последнюю мысль. Приподняв обе руки, шлепаю ладонями по столу, и, опершись на них, решительно встаю: - Так, Наташ, стоп - машина! Ты сейчас вообще о чем? Смотрю на нее, изображая недоумение. - Марго, я пришла к тебе поговорить не как к главному редактору, а как к женщине. Вот к этому я как раз и не готов. Эта роль, извини, мной еще не проработана и, надеюсь, проработана не будет. Но Егорова продолжает: - Может, ты запала на Калугина? Но … Я буду за него бороться, имей в виду! Этот женский порыв вызывает у меня ухмылку. Лично я в соперницы за сердце Калуги не рвусь. И я прекрасно знаю, что у вас с ним шуры - муры. Но если бы я был настоящей бабой, я бы такую дурынду, как ты, за соперницу ни за что бы не посчитал! Я понимаю, что мужики думают не головой, а другим местом, но любовный союз Андрея с Егоровой – это же полный бред! Бред! Он же не совсем слепой… Он с ней так, для разрядки, голая физиология… Делаю вид, что только теперь догадался о чем она: - Ах, вот оно что… Смотрю Егоровой в глаза, выдерживая паузу: - Наташ…. Ну, вообще-то мы на работе. Сажусь обратно в кресло и тяну к себе бумаги. Но Наталья настойчиво добивается конкретики: - Марго, пожалуйста, ответь на этот вопрос. Для меня это очень важно, не знаю, как для тебя… Как же мне не хочется на него отвечать... Гоша тянет в одну сторону, а Марго в другую. Наконец, оглядываюсь на Егорову: - И как ты собираешься за него бороться? Наташа сразу теряется: - Не знаю, я пока не думала. - М-м-м… Точно, дура. Кивнув, отворачиваюсь, чтобы скрыть усмешку. Но Наташа все равно ее замечает: - Что, смешного? - Да, нет… Кручу в руках рабочий блокнот, размышляя о том, что же ей сказать, ведь не уйдет, пока не получит ответа! Но все равно не могу удержаться от подколки: - Не думала, но крем от синяков под глазами мне уже приготовила…. Наташенька, дорогая моя… Поднимаюсь из кресла, и мы стоим лицом к лицу: - Тебе бы жизнью наслаждаться, а ты, все, туда же… И так вся жизнь, как на баррикадах. - Марго. Вздохнув, четко и прямо в лицо, начинаю: - Да успокойся ты…. Но дальше, смотреть в глаза, нет сил, и я отворачиваюсь: - Не нужен мне, твой Калугин. И будто внутри что-то обрывается от этих слов. Начинаю судорожно что-то перекладывать на столе. Почему-то становится тоскливо, а Наташа буквально расцветает улыбкой: - Честно? - Честное пионерское, иди, работай. - Спасибо тебе большое Марго! - Спасибо много, а вот крем от морщин - в самый раз. - Ну, Маргарита Александровна, я же просто пошутила. Усаживаюсь назад в кресло: - Иди, иди, работай Наташ… - Спасибо! Вся такая счастливая она уходит, а я сижу и пытаюсь убедить себя, что сделал все правильно. *** После обеда иду к Андрею узнать результаты переделок, о которых мы с ним договорились утром. Сходу заскакиваю в кабинет и застреваю в дверях. Там у него Наташа и они что-то с интересом обсуждают. Калугин даже смеется: - Ну, в принципе забавно, забавно. Они так увлечены своим делом, что мне не хочется мешать и я, виновато, разворачиваюсь назад: - Извините. Андрей сидит за компьютером и полузакрыт стоящей Наташей, но, заметив меня, тянет руку и пытается остановить: - А! О! М-м-м… Марго! Успокаивающе машу руками - работайте, работайте, я вовсе не собираюсь мешать творческому процессу. - Нет, нет, я не видела, что вы работаете. Но Андрей уже поднимается из-за компьютера, обходит Наташу и идет ко мне: - Маргарита Александровна, вы нам нисколько не помешали, проходите, пожалуйста... Я? Не помешала? «Вы нам»? Быстро она его окрутила… Калугин бросает взгляд на Егорову и продолжает: - А-а-а, мне кажется, что у Наташи есть очень хорошая идея! Удивленно смотрю на обоих - идея у Егоровой? Наверно медведь в лесу сдох. Прошлая ее неплохая идея, помнится, была придумана Любимовой. Но сдерживаю себя - на работе будем придерживаться профессиональной этики: - Какая идея? - А-а-а… По поводу следующего номера. Наташа крутит пальцами у виска и смущенно бормочет: – Да так, мысли вслух. Калугин, поглаживая нижнюю губу, смотрит на Егорову так, словно и сам соучастник. Мне это уже любопытно и я тороплюсь занять место у компьютера: - Давай, делись. Плюхнувшись на стул, смотрю на стоящую Наташу, но та начинает отнекиваться: - Может, потом? Скромница ты наша… Ну, поломайся, поломайся… Будем тебя всей редакцией упрашивать. Калуга четко следует отведенной ему роли и приступает к уговорам: – Ну, почему потом, давай сейчас. Наташа стыдливо оглядывается на Андрея, за поддержкой и сразу получает ее: – Ну, в общем, Наташа предлагает делать следующий номер в черно-белых тонах. Хрень какая… Что-то я не понял калугинский энтузиазм… Похоже, Егорова уже приступила к боевым действиям - как говорят психологи ничто так не сближает, как совместное дело. И она, кажется, это общее дело и пытается замутить… Задумчиво смотрю в пространство. Если сейчас дать отлуп, Наташа воспримет это как элемент «борьбы за Калугу», а мне этого совсем не хочется. - В черно-белых тонах? Егорова лишь глупо улыбается, а Андрей, устремив взгляд в будущее их черно-белого прожекта, начинает меня убеждать: - Ну, да, этакий нуар. По-моему, в этом что-то есть! М-м-м? Он так странно возвышенно произносит последнюю фразу, так игриво, что я не выдерживаю: - Н-н-ну… Да, черно – белый журнал - это гламурно. Наташа тут же загорается и победно смотрит на Калугу: - Правда? Вот, дурища! Я все также задумчиво заканчиваю: - Конечно, черная ленточка наискосок через обложку... Ну и центральная статья о ритуальных услугах! Поджав губы, представляю этот новый номер с Егоровой на развороте и одобрительно киваю - шикарная будет картина. Эти двое растерянно переглядываются и Андрей расстроено тянет: - Ну…, ну…, Марго…, почему… Чего. Я уже в открытую смеюсь над ними, поднимаясь из-за стола: - Один ноль братцы! А с юмором у вас в журнале как? Напряг? Вижу, как Наташа, оглядываясь на Андрея, облегченно вздыхает: - Ой, а я… Я испугалась. Андрей хочет от меня четкого ответа: - Н-н-н… Серьезно, что ты скажешь? - Скажу – давайте сначала этот выпуск доделаем, а потом дальше будем думать, ладно? Наташа вся сияет: – То есть идея заслуживает внимания, да? Отведя взгляд в сторону, иду мимо них на выход: - Любая идея заслуживает внимания. - Ну, можно дальше раскручивать? Оглянувшись в дверях, смотрю на довольного ухмыляющегося Андрея. Блин! Неужели он не видит, что все это не о том? Что Егоровой этот нуар на хрен не задался?! Ох, как мне не хочется давать никаких обещаний… Уклоняюсь от прямого ответа - сцепив пальцы у живота, отрицательно качаю головой: - Конечно, только не я одна тут все решаю. Наташа хватается за руку Калугина, прижимается к его плечу и мурлычет, словно кошка: - Спасибо Марго. А он и рад. Блин, еще вчера твердил, что с Егоровой у него ничего… Вспоминаю, как мы вместе делали «ведьминский» номер… Теперь у него новый объект «художественного приложения»… Будут вместе делать «ритуальный» номер…. Воистину, все развивается по спирали. От благодарности Егоровой морщусь, словно от зубной боли: - За что? - За все! Тороплюсь уйти - воркуйте без меня, голубки. Будем считать, что Андрей свой участок закрыл, раз есть время любезничать с Егоровой. Замечаю Мокрицкую бодрым шагом куда-то спешащую с бумагами и останавливаю ее: - Эльвир! Та тормозит и взирает на меня сквозь огромные солнечные очки: - Да? - Сильно торопишься? - Да нет, я... А, что? - А можешь мне быстренько ответить на один маленький вопрос? - Да, конечно. - Скажи, пожалуйста, а что у нас там с бюджетом? Идем по холлу вместе, не торопясь. Мокрицкая осторожно переспрашивает: - А что у нас там с бюджетом? - Вот и я спрашиваю, что у нас там с бюджетом? - А, ну так все… Все прекрасно! Мы останавливаемся неподалеку от Люсиной стойки. - В смету, мы уложились. Последний номер торговался у нас на ура, ты сама знаешь… А что какие-то проблемы? - Да нет. Я не про этот план, про следующий. - А что у нас со следующим? Это она из-за своих сногсшибательных очков не понимает моих вопросов, или из-за какой другой причины? - Эльвир, я что, так ослепительно выгляжу? - В смысле? - Я про очки. - А, извини. Она снимает свои блюдца и становится похожа на человека. Интересно, как она вообще через них смотрит? - Можно? - Да, конечно. Неужели это последний писк женской моды? Беру в руки и кручу, пытаясь разглядеть фирму. Не, мне такие не подойдут, больно здоровые – один нос будет торчать. - Крутые… Наверно штука евро? Мокрицкая жеманиться: - Ну… Ну…, это подарок! Отдаю очки Эльвире назад, и она переключается снова на работу: - Так что у нас там со следующим? - У Натальи есть кое-какие идеи..., концептуального характера. - Ой, Марго, ты знаешь, идеи это не по моей части! Естественно… Тем более, что я о другом: - Я знаю, знаю, понимаю, поэтому просто хочу предупредить. Она наверняка будет носиться с ней, как с писаной торбой и наверняка придет к тебе. Ты имей в виду - у нее планов два вагона, а бюджет у нас не резиновый. - Ага! Про два вагона я, конечно, загнул. Максимум на садовую тачку. На мои слова Мокрицкая хитро улыбается: - Ну, Марго, ты же знаешь со мной - не забалуешь. - Я знаю, поэтому и обращаюсь. Я тоже доволен – курица останется на своем насесте, а я в стороне: - Удачи! - Спасибо. Обхожу Эльвиру и направляюсь к себе. Кажется, на сегодня, все проблемы разрулил. *** Не тут-то было. Спустя час – полтора иду через холл, как раз мимо кабинета Калугина, а там, на пороге, настоящая баталия между Мокрицкой и Егоровой… И примкнувшего к последней Калугина. Эльвира с блокнотом в руках как раз заканчивает свою фразу вопросом: - Что я ему отвечу? Сложив руки на груди, останавливаюсь послушать - о чем они? Мокрицкая продолжает, размахивая зажатой в руке ручкой: - Мне что прикажешь, забрать у всех остальных отделов, а вам добавить? Видимо разговор о деньгах, о тех самых, что не дадут Наташе разгуляться. Егорова молчит, напыжившись, и меня словно кто-то дергает за язык: - Что здесь происходит? Как по команде, все поворачивают головы. Эльвира, следуя договоренности, держится уверенно: - Да ничего, просто занимаюсь своей работой. Зато Наташа, как всегда, срывается в крикливые упреки: – Да! И мешаешь делать ее другим! Андрей мямлит, стараясь утихомирить «подругу»: – Да, простите, э-э-э… Пресекаю прения, повышая голос: – Может быть, все-таки, кто-то объяснит? Калуга, топчущийся все это время за спиной у Наташи, берет объяснения на себя. Он начинает речь издалека: – Маргарита Александровна, помните тогда нашу идею по поводу черно-белого выпуска журнала? Ха, уже нашу? Бороться жесткими методами с Калугой мне совсем не хочется. Одно дело поставить на место зарвавшуюся малолетку и другое дело больно щелкать по носу..., э-э-э…, товарища по работе: - Н-н-н… Да, конечно. Было б странно, если бы за час забыл, хоть и память теперь девичья. Андрей решительно обходит Егорову, выбираясь на передний план: - Ну, так вот, мы с Натальей накидали смету, разогнали его... Кого его? Калугин подходит ко мне совсем близко. Это плохо… Отвлекает на дурацкие мысли. Исподлобья смотрю на него и не могу понять, чего это вдруг ему приспичило носиться с Егоровой и ее тухлыми идеями, как с писаной торбой. Андрей тем временем продолжает: - А Эльвира Сергеевна говорит, почему-то, что это невозможно. Он уже совсем вплотную ко мне и я совсем теряю нить разговора. Сглотнув, отвожу глаза. Эльвира, тем временем, сама переходит в наступление: – Я и сейчас скажу, потому что бюджет, который они заложили, превышает обычный в полтора раза! Егорова опять визжит: – Да к черту такой бюджет, который тормозит нормальную идею! - К черту такую идею! Мокрицкой палец в рот не клади, так что Наташа переключается на меня: - Марго, мы с вами обсуждали это. Над ухом дышит Андрей и это мне мешает сказать «нет». Вздохнув, только бормочу: – Я помню, помню. - Ну, это же не моя прихоть, мы же команда. А задача этой команды – сделать журнал, который будет всех удивлять! Потом Егорова огрызается прямо в лицо Эльвире: - Удивлять, а не топтаться на месте! И они опять начинают лаяться: - Если мы, вот так вот, будем разбрасываться деньгами, мы скоро будем топтаться на улице! - А это не твои деньги! - И не твои! Кажется ситуация заходит в тупик. Я не знаю, что мне делать. Я совсем отупел с этими критическими днями. Действие обезболивающих видимо, заканчивается и у меня потихоньку опять все начинает ныть. Наташа визжит, Калуга сопит. Капец… Пытаюсь прекратить балаган: – Так, стоп - машина. Наташа повышает голос: - Между прочим... - Тихо я сказала, вы что, на рынке? Андрей начинает зудеть над ухом: - Маргарита Александровна. Поворачиваюсь в его сторону. Лицом к лицу. - Насколько я понял, до этого наша идея вам понравилась? Так? В голову ничего путного не лезет, и я киваю. - Давайте сейчас определимся, мы делаем это или нет? Я смотрю на его губы, смотрю в его глаза… И молчу. Аргументы расползаются по углам как тараканы. А Калуга давит и давит: - И так, я еще раз спрашиваю - мы делаем это или мы отказываемся от этой идеи? Я растерянно смотрю на Эльвиру. Она ждет от меня решительных слов, а их нет… Ну, что я за тряпка такая! От стыда опускаю повлажневшие глаза и сдаюсь: - Я думаю, что стоит попробовать. Андрей удовлетворенно хлопает одной ладонью по другой, Егорова тоже радостно улыбается, сложив на животе ручки. Этот раунд я проиграла... Проиграл… Превосходящим силам противника. Эльвира таращит на меня глаза: - Подождите, Марго, что значит стоит попробовать? Сложив на груди руки, обреченно смотрю на нее: - Андрей прав - мы не можем жертвовать качеством нашего журнала ради каких-то трех копеек.