Защитница

Наступил первый день весны. Лучи утреннего солнца скромно пробивались сквозь окно, освещая небольшую спальню. Просыпаться совершенно не хотелось. Эрианэ на секунду показалось, что она оказалась в родном Ривенделле — в комнате приятно пахло деревом и какими-то травами. Воспоминания о недавних событиях резко ударили в голову и она машинально схватилась за правое плечо, в ту же секунду скривившись от ноющей боли. Эльфийка распахнула глаза, и пока они привыкали к яркому освещению, желание насладиться мягкой и тёплой кроватью напрочь пропало. Её смутило присутствие кого-то постороннего — она отчётливо слышала чьи-то мелкие шаги. Первой мыслью было схватить кинжал, но вдруг она поняла, что на ней был не её камзол, а белое ночное платье. Эрианэ ненавидела быть безоружной. Беспомощность и неумение за себя постоять были для неё одними из самых отвратительных чувств. Но, как оказалось, бояться было нечего — в комнате кроме самой эльфийки находилась только женщина среднего возраста, которая уж точно не представляла для неё опасности. У женщины были круглые румяные щёки и светлые волосы, что были собраны в тугую косу, украшенную красной лентой, а в её руках был поднос, на котором стояли баночки с лечебными настойками. Увидев, что Эрианэ проснулась, целительница улыбнулась и радостно воскликнула на непонятном эльфийке языке. — Извините, Вы не говорите на вестроне? — хриплым голосом поинтересовалась зеленоглазая, на что женщина лишь извиняюще улыбнулась и отрицательно мотнула головой. Кое-как женщина объяснила, что пойдёт позвать кого-то, кто знает всеобщий язык, на что Эрианэ кивнула, а она поспешно удалилась. Но вскоре женщина привела какую-то совсем ещё молодую девушку, с которой, скорее всего, столкнулась в коридоре. Она напоминала принцессу из сказки, которую зеленоглазая когда-то давно читала дочерям Барда перед сном: длинные пшеничные волосы вились по тонкой спине, удивительные голубые глаза, что сверкали из-под ресниц и белое платье в пол, в котором она не просто передвигалась, а словно плыла. Когда эльфийка встретилась с ней взглядом, ей сложно было сказать, что чувствовала золотоволосая в этот момент. В её взгляде был одновременно и некий страх, и дикий интерес, но Эрианэ никак не могла понять, что из этого доминировало. — Вам уже лучше? — поинтересовалась светловолосая. — Вполне, благодарю, — натянуто улыбнулась эльфийка. — Мне бы очень хотелось переговорить с Фарамиром. Не подскажете, где его можно найти? — Ах, капитан Фарамир, — протянула девушка, понимающе кивнув. — Боюсь, что это невозможно. Он… уехал. — Уехал? — удивлённо вскинула брови Эрианэ. — Вы… уверены? — Абсолютно. Я сама это видела, — холодно произнесла девушка. — Его изгнали из Эдораса. Фарамир изгнан? Разве такое возможно? Эрианэ не допускала даже мысли, что гондорец мог сделать что-то, за что его мог изгнать король Рохана. Она слишком хорошо его знала. Фарамир был не из таких. — Что же, в таком случае, могу ли я говорить с королём? — Думаю, что сейчас не совсем подходящий момент, — мотнула головой девушка. — Сейчас король немного… занят. Он принимает гостей. Ну а Вы… набирайтесь сил. Светловолосая коротко кивнула в знак прощания, не собираясь продолжать разговор, после чего быстро развернулась на пятке и уверенно зашагала по коридору, а за ней поспешила целительница. Эльфийка устало откинулась на подушки, намереваясь снова заснуть. Но ей это не удалось. Заметив аккуратно сложенное платье на стуле, она решила действовать. К платью был приложен коричневый корсет, который умело подчеркнул её фигуру, хотя и само платье село отлично, будто его специально сшили для неё. Эрианэ несколько раз оглядела себя в зеркале, при этом отметив, что от былой бледности не осталось и следа. Расчесав деревянным гребнем свои тёмные волосы, она убедилась, что готова просить аудиенции с роханским королём. Только вот она не имела ни малейшего понятия о том, что она должна была сказать ему. Цель была предельно проста — найти Фарамира. А когда ей это удастся, отправиться на поиски Арагорна, Леголаса и Гимли, в надежде, что они уже нашли Мерри и Пиппина. В противном случае им предстояло найти ещё и полуросликов. Но как представить всю серьёзность ситуации королю? Можно ли ему доверять? Чем же так насолил младший сын Дэнетора Его Величеству? Накинув поверх платья выстиранный лориэнский плащ, который, должно быть, достался ей от гондорца, ведь её плащ разорвали орки во время битвы, зеленоглазая вышла из комнаты. Коридор был пустынным — ни единой живой души, но из-за больших окон его заливал яркий солнечный свет, а потому у эльфийки создавалось впечатление, что она здесь не одна. Хотя на самом деле именно так и было — уже в следующее мгновение из-за поворота показались стражники, которые на чистом вестроне попросили следовать за ними. Эрианэ показалось весьма странным то, что одни жители Эдораса знали и говорили на всеобщем, а другие его не понимали. Или же только делали вид. Эльфийке ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Стражники не проронили ни единого слова, но Эрианэ не могла не заметить то напряжение, что витало между ними. Оно было настолько тяжёлым и плотным, что его можно было резать ножом. Спускаясь по лестнице, они как-то странно переглянулись, но продолжили путь как ни в чём не бывало. Небольшая процессия остановилась только возле больших дубовых дверей, за которыми, как предполагала Эрианэ, и находился тронный зал. Там же стоял и хранитель покоев. — Миледи, — склонил голову мужчина, оглядев эльфийку с ног до головы. — Вас ожидают, прошу. Взволнованно вздохнув, Эрианэ решительно кивнула, а стражники открыли массивные двери. Эльфийка опустила взгляд в пол, и, нервно разгладив руками складки на платье, медленно зашагала внутрь. Зеленоглазая поклонилась, затаив дыхание. Совсем близко послышались чьи-то шаги. — Ваше Величество, Вы желали меня видеть, хотя, должна признать, я сама желала этой встречи, — на одном дыхании сказала эльфийка. Эрианэ подняла взгляд, встречаясь с серыми глазами роханского короля. Монарх был статным и высоким для своих лет мужчиной, обладающим волосами и бородой цвета спелой пшеницы. Он улыбнулся на слова эльфийки, делая несколько шагов в её сторону. — Я рад приветствовать Вас в Рохане, леди Атанварниэ. Я наслышан о Вас, — протянул Теоден. — Но сейчас, думаю, будет лучше, если Вы увидитесь с друзьями. С друзьями? Неужели Фарамир всё же здесь? Кто вместе с ним? Неужели его старший брат? Повелитель указал рукой на двери, за которыми скрывался банкетный зал, приглашая эльфийку туда войти. Хоть и немного мешкая, Эрианэ повиновалась. Зал оказался очень просторным. Он был в разы больше и светлее тронного, но при этом не менее богато украшен. Посреди зала стоял длинный стол, за которым уже находилось несколько человек. Когда Эрианэ увидела их лица, сердце в её груди радостно подпрыгнуло. В самом дальнем углу трапезничали её друзья: Арагорн, Леголас и Гимли. Видя улыбки на их лицах, адресованные ей, зеленоглазая наконец-то смогла выдохнуть с облегчением — все трое живы и здоровы. Никто из них не пострадал. Однако в помещении находился ещё один человек, который сидел на скамье возле Арагорна. На нём были снежно-белые одеяния, такого же цвета были и волосы старца. Эльфийка не видела его лица, ведь он склонился над своей тарелкой, углубившись в трапезу и не принимая участия в беседе, которую вели мужчины. Но когда они умолкли, переключив внимание на вошедшую девушку, он поднял взгляд слишком знакомых голубых глаз. Она стояла как вкопанная, несколько раз проморгав, дабы убедиться, что ей это не кажется. — Митрандир… О Валар, неужели я сплю? Эрианэ с трудом перевела взгляд на Арагорна, но Странник лишь широко улыбнулся, не подтвердив и не опровергнув её слов. — Какая неожиданность, Атанварниэ, — удивлённо вскинул брови маг, хотя, она готова была поклясться, ни капли не удивился. — Разве ты не осталась в Ривенделле? — усмехнулся Гэндальф, слегка прищурив глаза. О Эру, она слишком хорошо знала этот хитрый взгляд. Во всей Арде не нашлось бы кого-то, обладающим таким же. Она не ошиблась — это был тот самый Гэндальф, который ни капли не изменился. Ну, если только не брать во внимание цвет его одежды. — Присаживайся, — поманил её рукой гном, вытирая свою бороду от остатков еды и эля. — Еды и на тебя хватит. — Если только ты оставишь что-то, Гимли, — хмыкнул Леголас. Эрианэ ещё долго не могла прийти в себя от полученного шока, поэтому молча слушала Митрандира, который пересказал ей последние события, лишь иногда задавая интересующие её вопросы. О своей встречи с балрогом волшебник решил лишний раз не вспоминать, но эльфийка и не настаивала, прекрасно понимая, что эта тема была не самой приятной для мага. — О Мерри и Пиппине можешь не волноваться, — сказал Гэндальф, отставив пустой кубок на стол. — Они под надёжной защитой Фангорна. — Фангорна? Разве это не название леса? — Как оказалось, не только, — вмешался в разговор Гимли. — Представить только — говорящие деревья это не просто выдумки! — Говорящие деревья? — недоверчиво переспросила эльфийка. — Гимли имеет в виду энтов, — объяснил лихолесский принц. — Как жаль, что нам не посчастливилось их увидеть! — Ещё будет возможность, — тихо сказал Митрандир. — А что с Фродо и Сэмом? Вам удалось что-то узнать? — задала Эрианэ вопрос, который давно её мучил. Гэндальф напрягся. — Для Сарумана и Саурона Кольцо остаётся сокрытым, и то, что мы можем пытаться уничтожить его, ещё не пришло в их тёмные мысли, — ответил маг спустя некоторое время. — Сейчас мы должны верить в наших юных хоббитов. Всё зависит от быстроты и скрытности их путешествия. — Неужели мы бессильны? Неужели нет способа как-то помочь им? — раздосадованно спросила эльфийка. В банкетном зале повисло молчание. Немного позже пришли слуги и накрыли стол на ещё одного человека — к трапезе присоединился сам король. — Я хотел бы снять обвинения в колдовстве, которые были Вам предъявлены, — неожиданно произнёс повелитель. — Обвинения… в колдовстве? — удивилась эльфийка, покосившись на волшебника, но он лишь пожал плечами, мол, ничего не знает об этом. — Это всё проделки этого гнусного предателя Гримы, — прошипел Теоден, сжав вилку в руке с такой силой, что у него побелели костяшки. — Из-за него был изгнан мой дорогой племянник! — Это не твоя вина, друг мой, — поспешил успокоить короля Гэндальф. — Саруман поработил твой разум, у тебя не было шансов этому сопротивляться. А ведь были времена, когда Саруман Белый по праву считался истинным другом Рохана. Но даже когда они прошли, вы всё еще были нужны ему. Но и после, когда он думал уже только о погибели Рохана, ты продолжал видеть его дружелюбную маску. Благодаря Гриме все твои планы немедленно становились известны в Изенгарде и в Мордоре, соответственно, тоже. Саруман не боялся использовать даже такие изощрённые методы, лишь бы достичь своей цели, но он не понимал, да и до сих пор не понимает одного — он всего лишь очередная марионетка Саурона, который мгновенно избавиться от него, стоит только появиться кому-то другому. Саруман думает, что действует по своей воле, но это далеко не так. Невольно он исполняет все замыслы Тёмного Властелина. — Чувствую, что всё скоро закончится для Сарумана, — тихо отозвалась Эрианэ. — И закончится весьма печально. А жаль! Мне всегда казалось, что он невероятно мудр. — Ему воздастся по заслугам, — твёрдо заявил король. — Как и всем, кто предал нас и перешёл на сторону Врага. Обед был закончен. Слуги быстро убрали посуду, а король, маг, человек, гном, эльф и полуэльфийка переместились в тронный зал, так как, по мнению Гэндальфа, ещё остались темы, которые следовало бы немедленно обсудить. — Грядут большие напасти, ибо Сарумана подгоняет страх перед Сауроном, — снова отозвался Митрандир. — Выведи против него войско. Защити от него своих детей и женщин. Прими бой. — Две тысячи твоих лучших воинов идут на север, — подключился к разговору Арагорн. — Эомер верен тебе. Его отряд вернётся и будет сражаться за своего короля. Король Рохана напряжённо ходил из стороны в сторону, скрестив руки на груди. — Они уже отошли отсюда на триста лиг, — безразлично отмахнулся Теоден. — Эомер не поможет нам. Я понимаю что вам от меня нужно, — протянул король, смерив волшебника строгим взглядом серых глаз. — Но я не хочу умножать жертвы среди своего народа. Мы и так натерпелись из-за грязных интриг Сарумана. Я не развяжу эту войну, — сказал как отрезал монарх, поворачиваясь к нему спиной, мол, разговор окончен. — Хочешь ты или нет, война уже развязана, — сказал сидящий возле Эрианэ Арагорн. Поражённый дерзостью Странника, король резко повернулся и угрожающе сделал несколько шагов в его сторону. — Насколько я помню, Теоден, а не Арагорн, был королём Рохана, — сказал он, гордо вздёрнув подбородок. В этом и была вся натура рохиррим — своевольны, заносчивы, но вместе с тем честны, прямодушны и воинственны. Теперь Эрианэ понимала, от кого унаследовал эти черты Эомер. — Так что же решит король? — попробовал разрядить обстановку Гэндальф, хоть на многое он и не надеялся, зная упрямый нрав государя. — Хама! — позвал хранителя покоев король. — Подойди-ка сюда. Хама покорно подошёл и поклонился повелителю, ожидая приказа. Ещё раз взглянув на Гэндальфа, король прочистил горло, а затем громко заговорил: — Сообщи подданным мой приказ — мы отправляемся в Хельмову Падь. Король быстро зашагал к выходу, а за ним последовал верный Хама. Когда двери за ними закрылись, Митрандир устало прикрыл глаза, откинулся на спинку стула и тихо пробормотал себе что-то под нос на непонятном эльфийке языке. Было подозрительно похоже на гномье ругательство, а Эрианэ, как ни странно, что-то об этом знала. За весь поход к Эребору она слышала подобного немало. — Хельмова Падь! — разочарованно проговорил маг, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону двери. Эрианэ и Арагорн коротко переглянулись и, не обмолвившись ни словом, отправились вслед за ним. — Они бегут в горы когда им должно принять бой! Кто защитит их, если не их король?! — продолжал возмущаться волшебник, с печалью наблюдая за тем, как жители Эдораса начинают в панике собирать вещи. — Принимая такое решение он желает народу блага. Хельмова Падь не раз спасала их народ, — справедливо заметил сын Араторна. — Из этого ущелья нет выхода. Теоден загоняет себя в ловушку, — вздохнул Митрандир. Тем временем троица оказалась в конюшне. Внимание Эрианэ тут же привлёк невероятно красивый конь, который отличался от всех лошадей, которых эльфийке пришлось повидать за всю её жизнь. Казалось, что жеребец был полностью сделан из серебра, а его грива сияла как ясные звёзды на ночном небе. — О Эру всемогущий! — восторженно воскликнула зеленоглазая. — Глазам своим не верю! Неужели это один из меарас? — Твои зоркие глаза тебя не обманули, — кивнул маг, погладив коня по шее. — Это Серогрив — вожак всех коней и мой верный друг, не раз меня спасавший. Митрандир взобрался на коня, на какое-то время погрузившись в свои мысли и старательно что-то обдумывая. — Ты вынужден снова нас оставить, — не спросила, а утвердила эльфийка с явной горечью в голосе. — А я ведь даже не успела с тобой кое-что обсудить! Видение и то, что сказал в нём Митрандир о пророчестве, всё ещё беспокоили Эрианэ. Она надеялась, что после обеда с королём у них будет достаточно времени, дабы поговорить об этом. Но она ошибалась. События развивались слишком быстро. Гэндальф одарил эльфийку сочувственным взглядом и печально улыбнулся. — Король Теоден думает, что ведёт их к спасению, но приведёт на бойню. Воля его сильна, но я боюсь за него. Меня страшит будущее Рохана, — признался волшебник. — В такой трудный час ему нужен ты, Арагорн, — обратился он к Страннику. — Народ Рохана не сможет без тебя обойтись. Выстоять — это их долг. — Они выстоят, — уверенно заявил Арагорн. — Если повезёт, мои поиски не останутся напрасными. Ждите меня там с первым лучом солнца, я приду на пятый день с востока. — Да не оставят тебя Валар, Митрандир, — подбадривающе улыбнулась ему Эрианэ. — В добрый путь! Гэндальф пришпорил Серогрива и конь понёсся с такой поразительной скоростью, что уже через несколько мгновений всадник покинул пределы города. Его светлые волосы и белая одежда ослепительно сверкали в лучах полуденного солнца. — Как ты? — тихо спросил у неё Арагорн, когда маг скрылся за горизонтом. — За обедом ты почти не притронулась к еде. — Мне уже лучше, правда, — натянуто улыбнулась эльфийка. — И всё благодаря тебе, Арагорн. Он повернулась к нему и посмотрела в его голубые глаза с такой благодарностью и теплом, что мужчина и сам невольно улыбнулся. — Если бы не ты, даже не знаю, что со мной могло случиться. И не стоит отрицать или преуменьшать, — тут же добавила Эрианэ, заметив, что Странник хочет что-то сказать. — Фарамир всё рассказал. Лучше скажи, что печалит тебя. Странник в миг поник, отводя взгляд в сторону. С улицы доносились встревоженные голоса рохиррим, но среди них выделялся голос Хамы, который рекомендовал жителям Эдораса не обременять себя ценностями и взять только самое необходимое — провизию. Но люди чувствовали, что не смогут вернуться домой ещё долгое время, а потому и пытались забрать с собой как можно больше личных вещей. В конюшне же повисла тишина. Но её прервало протяжное ржание лошади, которую пытался успокоить один из стражей. В мгновение ока Арагорн и Эрианэ оказались возле коня. — Да этот конь просто обезумел! — возмутился рохиррим. — Тише, тише, — прошептала эльфийка, осторожно погладив коня по мягкой гриве. — Как его зовут? — Брего, — небрежно ответил мужчина. — Он был верным скакуном покойного принца Теодреда. Никому другому он не позволял себя оседлать, а теперь и подойти не позволяет. — Брего, — прошептал Арагорн и провёл рукой по большей морде коня. — Королевское имя. Странник начал нашёптывать коню на ухо слова на синдарине, из-за которых Брего поумерил пыл. Стражник удивлённо моргал, стирая с лица пот, после чего что-то пробормотал себе под нос на рохиррике и поспешил удалиться. Эрианэ выжидающе, с немым вопросом в зелёных глазах посмотрела на мужчину. — Боюсь, Гэндальф прав, — ответил он, потупив взгляд. — Эдорас уязвимый город, а Хельмова Падь это ловушка. Саруман использует такую великолепную возможность. — Но Гэндальф прав и в другом — ты нужен им, Арагорн, — серьёзно посмотрела на него эльфийка. — Пусть сейчас король Теоден погорячился, но в будущем ему будет необходим твой совет. Он будет нуждаться в тебе. Он прислушается к тебе как король к королю. Эрианэ ободряюще улыбнулась Страннику, положив руку на его плечо. — Не зря ведь лорд Элронд дал тебе такое имя — Эстель. Ты их надежда, Арагорн. Не только Гондора, но и Рохана. Ты — надежда всех людей Средиземья. В последний раз заглянув в небесно-голубые глаза-омуты, Эрианэ быстрым шагом направилась к выходу из конюшни — ей необходимо было собраться к предстоящему походу в Хельмову Падь. А Арагорн так и остался стоять, поражённо глядя ей вслед. Его удивляло, как эльфийке всегда удавалось находить подходящие слова поддержки, даже когда на её душе скребли кошки. Слова эльфийки придавали ему сил. Эрианэ чувствовала, что ещё одна встреча с урук-хаями неизбежна, и эта мысль не давала ей покоя. Эльфийкой руководило сильное желание отомстить, которое пугало её. Она всегда, сколько себя помнила, питала к оркам ужасную неприязнь, но когда она чуть было не отправилась из-за них на тот свет, ею овладело новое чувство. Ненависть. Раньше она не могла такого допустить, ведь ещё с самого раннего детства её учили проявлять милосердие и человечность даже к самым заклятым врагам. Но что если враг не в состоянии оценить проявленную к нему милость? Разве орки и другие создания Моргота пощадили бы её, если бы она попросила? Ответ весьма очевиден. Так почему же она должна? Стоя перед зеркалом, эльфийка разглаживала складки на своём камзоле. Тупая боль в правом плече не давала о себе забыть. Из-за неё она даже не была в состоянии закрепить на спину колчан, а о кольчуге или щите не могло быть и речи. Войско было готово к походу. У ворот собралось более тысячи роханских воинов, ещё больше было женщин и детей. Все собравшиеся радостными возгласами приветствовали своего короля. Хама подвёл Теодену белогривого коня и монарх резво вскочил в седло. Арагорн и Леголас были уже верхом, но Гимли стоял в нерешительности, переводя взгляд с эльфа на человека и обратно. — Гномы непревзойдённые мастера по работе с металлом и камнем, — протянул сын Глоина. — В этом нам нет равных! Но гном — не всадник. На войну ходят ногами! — На коне в разы безопаснее, — поддразнил его эльф. — Да и топор твой не самое подходящее оружие для всадника. — Самое то для орочьих шей, — отпарировал гном. — Решено — я буду идти пешком! — Боюсь, что так ты быстро устанешь и вскоре тебе придётся за нами бежать, — улыбнулась гному Эрианэ, подъезжая к друзьям на рыжей лошади. — Могу предложить тебе свою помощь, — эльфийка указала рукой на место позади себя. — Я, пожалуй, откажусь, — скривился Гимли. — Сам справлюсь! Вечно вы, эльфы, сомневаетесь в нас… — недовольно пробурчал он себе под нос. С помощью стражников, пыхтя и насквозь вспотев, гному удалось взобраться на гнедого коня, вызывая улыбки на лицах друзей. — Посмотрим, на сколько его хватит, — подмигнул лихолесский принц, обращаясь к эльфийке. — Может, у меня и не такой зоркий глаз как у вас, но со слухом у меня всё хорошо! — обиженно кинул им вслед Гимли. За всем этим с любопытством наблюдала светловолосая молодая девушка, которая навещала эльфийку в её комнате. Как оказалось, это была племянница короля — Эовин. Как и свойственно всем молодым людям, её интересовало всё новое и необыденное, поэтому ей нравилось находиться подле необычных гостей. Эльфы, гном и загадочный следопыт — все они будто сошли со страничек сказок, которые читала в детстве её матушка. Больше всего её заинтересовал именно темноволосый мужчина с голубыми глазами. От него веяло силой и яркой мужской харизмой. Он умел располагать к себе, притягивать внимание и взгляды окружающих, заставлять слушать и восхищаться, а ещё довольно быстро расположил к себе её дядю-короля. Как к примеру сейчас, он ехал верхом на лошади, которую прежде никто не мог усмирить, и спокойно беседовал с королём почти на равных. Смотря на статную фигуру воина, юная Эовин приходила в почти детский восторг. Боязнь опоздать придавала роханцам сил и энергии идти вперёд, но женщины и дети не могли идти за всадниками без остановок, поэтому король был вынужден принять решение о ночлеге, выставив вокруг стоянки дозорных и разослав разведчиков. Ночь прошла на удивление спокойно. На рассвете запели горны, и меньше чем через час рохиррим снова двинулись в путь. День выдался ясным, но к вечеру тяжесть в воздухе увеличилась. Эрианэ выглядела напряжённой, предпочитала ни с кем не разговаривать и держалась ото всех в стороне, добровольно уезжая на разведку. Закатное солнце выдалось кроваво-красным. Даже лошади, казалось, чувствовали какую-то тревогу, поэтому, когда всадники спешились, постоянно кучковались. Рохиррим же совершенно не чувствовали надвигающейся опасности. Они пели старинные песни, разводили костры и готовили национальную еду, с радостью угощая ею чужестранцев. После плотного ужина Леголас и Гимли отправились на разведку, а Эрианэ присоединилась к Арагорну, который сидел возле костра, подкидывая дрова. Эльфийка обхватила колени руками, устремив взор в огонь, который отражался в её зелёных глазах. — Мне очень тревожно. Опасность повисла над нами как грозовая туча, а нам остаётся лишь ждать, когда грянет гром. Ещё и Гэндальф нас покинул… Эльфийке было необходимо поделиться с кем-то своими переживаниями и Арагорн это понимал. Он сам держал это в себе уже который день. — Леголас говорит то же самое, — понимающе кивнул мужчина. — Эльфы всегда чувствуют опасность первыми. — Удивительно, правда? — неожиданно улыбнулась Эрианэ, переводя взгляд на Арагорна. — Но люди не менее удивительны. Она улыбнулась ещё шире, по всей видимости вспомнив что-то забавное. — Некоторые люди, к примеру, верят, что можно узнать будущее по линиям на ладони. Когда я была в Эсгароте, дочери одного человека, который нас приютил, научили меня этому, — эльфийка снова задумалась, потупив взгляд. — Эру! У них, должно быть, уже внуки есть! Арагорн усмехнулся, наблюдая за ней. Рядом с ней было так легко. Она могла разрядить любую обстановку, словно появившаяся радуга среди грозовых туч. Эльфийка осторожно придвинулась к нему и заглянула в глаза, будто спрашивая разрешения, на что он кивнул. Она аккуратно взяла своими тонкими изящными пальцами его правую руку, после чего долго вглядывалась в неё, вспоминая, чему учили её дочери Барда. — Это линия жизни, — тихо сказала она, нежно проведя по линии, что огибала большой палец. — По ней определяют длительность отведённых нам лет. Чем чётче и длиннее, тем, соответственно, длиннее жизнь. Тебе вот незачем переживать, ведь ты один из нуменорцев, благословлённый на долгую жизнь, — снова улыбнулась зеленоглазая. — Это линия сердца, — провела она указательным пальцем по горизонтальной линии в верхней части ладони. — А это судьбы, — указала Эрианэ на вертикальную полоску, что пересекала ладонь мужчины по центру. — Она есть далеко не у всех. У некоторых она появляется лишь в зрелом возрасте, но у тебя, как видишь, она длинная и чёткая. Всё это время Арагорн наблюдал за ней как заворожённый, боясь даже пошевелиться. Эльфийка умолкла, уйдя в свои мысли, и уже хотела убрать руку, но её накрыла тёплая широкая ладонь. Их взгляды встретились, после чего на губах Странника помимо его воли расцвела улыбка. Не сказав ни слова, ведь здесь они были, пожалуй, лишними, он стянул с себя плащ и бережно накинул его на плечи зеленоглазой. Она благодарно улыбнулась мужчине, закутавшись в плащ как в одеяло. — Ночи ещё холодные, — прервал Арагорн затянувшееся молчание, но ответа не последовало. Эрианэ аккуратно прислонила голову к плечу Странника и почти сразу погрузилась в мир сновидений. А вот Арагорн ещё долго не мог сомкнуть глаз.