Защитница

Покинув Ривенделл Арагорну стало как будто легче дышать. Камень, который последних два месяца лежал у него на душе, наконец-то упал, хотя след после него остался. От неприятных мыслей его отвлекали беззаботные разговоры хоббитов, которые без особых усилий могли вызвать искреннюю улыбку у каждого. Фродо был молчалив. Лишь иногда племянник Бильбо Бэггинса перебрасывался парой слов с Сэмом, а вот его кузены Мерри и Пиппин болтали без умолку, ведь практически сразу нашли общий язык с Фарамиром. Насупленный Гимли постоянно ворчал себе что-то под нос, перебрасываясь едкими фразочками с Леголасом, хотя вскоре ему это наскучило. Следопыта не особо радовала перспектива идти через Морию, но Гэндальф на этом настаивал. Фарамир предлагал пройти через Врата Рохана, где их встретил бы старший брат гондорца, но маг был непреклонен. К несчастью, после неудачной попытки пересечь заснеженный перевал на Братство напали варги, но благодаря магии Митрандира и навыкам владения оружием эльфа, гнома и людей звери были отогнаны, а на рассвете отряд продолжил путь, но уже по предложенном Гэндальфом пути.

***

Сумку с провиантом варги разорвали в клочья, как будто специально постарались лишить эльфийку не только верного коня, но и всей пищи. Эрианэ уже вся промокла до костей и дрожала, но упорно продвигалась вперёд. Местность была открытой и совершенно незащищённой от ледяного январского ветра. Нигде вблизи не было даже маленького дерева, под которым эльфийка смогла бы укрыться и хоть часик передохнуть. Прямо перед ней раскинулись величественные Мглистые горы, но её внимание приковал именно высокий остроконечный пик — Карадрас. Много легенд Эрианэ слышала об этом месте. Именно там шахтёры и обнаружили Проклятие Дурина — балрога Мории. Именно там орки похитили жену Элронда Келебриан. Карадрас вселял страх: то ли из-за надвигающейся снежной лавины, которую застала эльфийка, то ли из-за воя ветра, который напоминал чей-то зловещий шёпот. Весь день эльфийку не покидало странное и довольно непривычное чувство, будто она что-то забыла. Будто она упустила что-то безумно важное, но вот что именно — она не знала. Последние события окончательно добили зеленоглазую эльфийку. Эрианэ расценивала поступок Линдира как предательство, хотя прекрасно понимала, что перед такой прекрасной эльфийской девой как госпожа Арвен очень сложно устоять. И Линдир не смог. Долгие годы разлуки склонили эльфа присмотреться к кому-то другому, а по иронии судьбы этим «кем-то» стала самая прекрасная эльфийка Средиземья, чью красоту сравнивали с самой Лутиэн Тинувиэль. Места казались ей знакомыми, а это означало, что Лотлориэн совсем близко. Неожиданно Эрианэ поймала себя на мысли, что все несчастья в её жизни происходили из-за просьб Гэндальфа куда-то отправиться, на которые она без размышлений соглашалась. Это не могло быть простое совпадение. Конечно, эльфийка не сомневалась в том, что маг делал не нарочно, но факт оставался фактом. Вдруг неподалёку послышался до боли знакомый звук натягивания тетивы, который Эрианэ не могла спутать ни с чем, ведь на протяжении столетий слышала его почти каждый день. Эльфийка среагировала так быстро, что противник едва успел пригнуться, а стрела пролетела в двух дюймах над его плечом. — Неплохо. Я бы даже сказал, что было близко. — Аранен? Как ты здесь оказался? Что-то случилось? Неужели… что-то с Братством? Слабая улыбка мгновенно исчезла с лица Леголаса. Эльф растерянно опустил взгляд, сосредоточенно о чём-то думая. — Я вышел на разведку, — ответил сын Трандуила. — Остальные скоро будут здесь. — Слава Эру, — наконец-то выдохнула эльфийка и впервые за долгое время совершенно искренне улыбнулась. А вот эльф наоборот, нахмурился. Его очень обеспокоил её внешний вид. Эрианэ была донельзя изнеможённой, а её одежда грязной и подранной, как будто она пережила не одну битву. Её глаза, которые обычно были как летняя листва — такие же яркие и манящие, почти потухли. Заметив, что лицо эльфийки внезапно побледнело как полотно, Леголас подлетел к Эрианэ и успел подхватить её прежде чем она потеряла сознание. На её губах всё ещё была тень улыбки, а вот принц Лихолесья не на шутку испугался, судорожно проверяя её пульс.

***

Это место Эрианэ смогла бы узнать даже с закрытыми глазами. Этот цветочный запах, этот лёгкий ветерок, который любил играть с её волосами… Она нигде не чувствовала себя свободнее чем здесь. — Рад тебя видеть, прекрасная Атанварниэ. Услышав голос, эльфийка обернулась, но никого не увидела. — Митрандир? Послышался до боли знакомый старческий смех, из-за которого сердце Защитницы почему-то сжалось. — Что происходит, Митрандир? Где мы? — Разве ты не узнаёшь? Конечно она узнала. Эльфийка стояла возле той самой беседки, где услышала пророчество и познакомилась с Линдиром. Горечь обиды на давнего друга дала о себе знать, оставляя во рту неприятный привкус. — А помнишь, когда мы впервые встретились? Тогда ты узнала о пророчестве. — Конечно по… К чему ты клонишь? С каждой секундой в голове Эрианэ возникало всё больше и больше вопросов. — Прости, что не сказал тебе о нём раньше. Я виноват. Из-за меня погибли невинные жители Дейла. — Ну что ты, — нервно усмехнулась зеленоглазая, — ты же не знал, что так будет. — Прости, что бросил вас, когда был так нужен. Этому поступку нет никаких оправданий. — Что с тобой, Митрандир? Я не держу на тебя зла! Ты ведь не хотел… — Я виноват. Я больше не буду просить простить меня, ведь я этого не заслуживаю. Я подверг тебя стольким опасностям… — Митрандир, прошу тебя… — Прости, что неверно истолковал пророчество. Казалось, что даже птицы на мгновение прервали свои песни — в воздухе повисла звенящая тишина. Эрианэ замерла в недоумении. — Я не хотел, чтобы так вышло. Неожиданно её посетила весьма странная мысль — Гэндальф хотел попрощаться. Но почему — она никак не могла понять. — Что с тобой? Ты в опасности? — это было, пожалуй, первое, что ей пришло в голову. — Даже бессмертные не вечны, Атанварниэ. Не жалей о прошлом, ведь оно тебя многому научило, но и не бойся будущего. Слушай сердце своё, оно никогда тебя не обманет. Порой сердце видит лучше чем глаза. Его и без того тихий голос превратился в едва слышный шёпот, постепенно отдаляясь и стихая, а затем растаял в тишине. Резкая невыносимая боль пронзила голову эльфийки. Перед глазами у неё всё ещё был Ривенделл, но вот ощущения были совершенно другие. Эрианэ была уверена в том, что это был не сон, а видение. В последний раз она видела что-то подобное перед битвой пяти воинств. — Миледи, Вам уже лучше? Открыв глаза, эльфийка увидела улыбающегося Фарамира. — Гэндальф. Мне нужно поговорить с Гэндальфом. Улыбка мгновенно спала с лица гондорца. Русоволосый отвёл взгляд, уставившись на остальных членов Братства. Фродо, который сидел прямо у костра, обняв колени руками и уставившись в огонь, даже не поднял головы. Сэм обеспокоенно поглядывал то на своего друга, то на эльфийку, а Мерри с Пиппином застыли с открытыми ртами, словно внезапное пробуждение Эрианэ прервало их на полуслове. Гимли дремал, опустив голову на грудь, а Леголас, скрестив ноги, устремил задумчивый взгляд в усыпанное звёздами небо. Арагорн был единственным, кто не отвёл взгляд. В его серых глазах она увидела то, чего так боялась — Гэндальфа с ними не было. — Где Митрандир? — Он пал. Голос Странника не дрогнул, но Эрианэ видела с каким трудом дались ему эти два слова. — Балрог, — сказал Леголас, не дожидаясь её следующего вопроса. — Этого не может быть… Я же видела его только что, говорила с ним! Хоббиты взволнованно переглянулись. — Ты же знаешь, Арагорн, что это могло быть видение! Он жив. Гэндальф жив. Я чувствую это. Неотрывно глядя эльфийке в глаза, сын Араторна тяжело вздохнул, но вслух ничего не сказал. — Ну а ты, Леголас, — обратилась она к эльфу, — видел что-то? Хоть что-нибудь! Принц мотнул головой. Под негодующие возгласы хоббитов, которые настаивали на том, чтобы она никуда не уходила, эльфийка резко вскочила на ноги и, борясь с тёмными пятнами, которые появились перед глазами при резком подъёме, быстрым уверенным шагом направилась в сторону леса. На ней уже не было порванного плаща. Вместо него был тёплый чёрный плащ, практически новый — точно такие же носили в зимнюю пору эльфы Ривенделла. Пахнул он чем-то родным и до боли знакомым. «Ривенделлом, должно быть,» — подумала зеленоглазая. Когда она ещё раз сможет там побывать — Эрианэ не знала. Изгнанием это нельзя было назвать, ведь подобные решения мог принять лишь владыка Элронд, а эльфийка не была уверена знал ли отец Арвен о том, что произошло между его дочерью и Эрианэ. — Я в это не верю, — сказала она то ли себе, то ли Страннику, который даже несмотря на свои феноменальные способности неслышно передвигаться не остался незамеченным. — Я не хочу в это верить. — Он был тебе очень дорог. — Видимо, судьба у меня такая — терять тех, кто мне очень дорог, — горько улыбнулась Эрианэ, поворачиваясь к Арагорну. От мужчины не укрылись слёзы, что блестели в её глазах. Сейчас перед ним не было той эльфийки, с которой он вступил в схватку в «Гарцующем Пони» несколько месяцев назад. Перед Арагорном стояла хрупкая девушка с разбитым сердцем, которой он ничем не мог помочь, хотя так хотел. — Как это произошло? Арагорн не был уверен, была ли она готова услышать всю историю, и всё же решил вкратце пересказать события, которые пережили члены Братства Кольца после того, как покинули Ривенделл, хоть и не вдавался в подробности. — То есть теперь ваш путь лежит через Лотлориэн? — Верно, — ответил Странник. — Думаю, нам необходим отдых и мудрый совет владык. — И вы его непременно получите. Порыв пронизывающего ледяного ветра обжёг её лицо и руки, из-за чего эльфийка поёжилась и сильнее укуталась в плащ. — Совсем скоро рассвет, — сказала она, резко разворачиваясь на пятке. — Если мы хотим добраться до Карас Галадона перед наступлением ночи, нужно немедленно выдвигаться. — А куда лежит твой путь? — неожиданно спросил Арагорн, заставляя эльфийку остановиться. Эрианэ медленно обернулась, встречаясь с ним взглядом. — Думаю, что ответ на этот вопрос ты сам знаешь, — тихо ответила она, но Странник отчетливо слышал каждое её слово. — Я хотел бы узнать причину. Разве ты не была счастлива в Ривенделле? После того как Атанварниэ и Арагорн привели хоббитов в Имладрис, мужчина редко с ней встречался. Но каждый раз, когда это происходило — будь то в главном зале, где лорд Элронд нередко собирал всех на ужин, или в огромном цветочном саду владыки — на лице зеленоглазой эльфийки он замечал широкую улыбку, из-за которой он сам невольно улыбался и на мгновение забывал о своих проблемах. — Была. Но с тех пор многое изменилось.

***

— И вот мы вступили под своды Золотого Леса, — торжественным тоном объявил Леголас. — Как жаль, что сейчас зима и мы не сможем восхищаться великолепием мэллорнов! — Лориэн прекрасен в любое время года, — отозвалась Эрианэ. — Много легенд слышал я об этом дивном месте, — сказал Фарамир, настороженно озираясь по сторонам. — И некоторые из них меня пугают. — Ещё бы! — подхватил Гимли. — Поговаривают, что в этих лесах живёт великая эльфийская колдунья. Кто на неё ни взглянет, попадает под очень сильные чары! — Не стоит верить всему, что говорят, — закатила глаза эльфийка. — Совсем скоро вы убедитесь, что всё это ложь. Судя по лицам хоббитов, слова Эрианэ их не сильно убедили, а вот Гимли сумел посеять в их сердцах тревогу. — Неужели нет другого пути? — нерешительно спросил гондорец. — Разве может быть путь прекрасней? — удивился Арагорн. — Не бойтесь, — устало улыбнулась эльфийка. — Я провела в Лориэне много лет и знаю здесь каждую тропу, поэтому мне не составит труда провести вас в самое сердце Золотого Леса. Они углубились в лес и меньше чем через час оказались возле реки Нимродель. Леголас принялся рассказывать легенду о прекрасной эльфийке, чьим именем была названа эта река. Атанварниэ и Арагорн слышали эту историю неоднократно, поэтому постоянно добавляли ещё больше деталей к рассказу принца Лихолесья. — Может, перекусим что-нибудь? — предложил Сэм. Мерри и Пиппин с энтузиазмом его поддержали, да и Фарамир с Гимли не были против. — Что-то не так? — поинтересовался гондорец, заметив настороженные лица эльфов. — У меня плохое предчувствие, — тихо сказала эльфийка. — За нами следят, — кивнул Леголас. — Я не об этом, — отмахнулась эльфийка, ведь для неё это было чем-то совершенно очевидным — она давно заметила какое-то движение в кронах деревьев. — Это что-то другое. Эрианэ немного отстала от Братства и воспользовавшись моментом, пока её никто не видел, взобралась на один из мэллорнов. — Так-так-так… Кого я вижу! Не думал, что для тебя «пара недель» это четыре с лишним месяца. — И тебе здравствуй, — виновато улыбнулась эльфийка, склонив голову. — Сейчас не время это обсуждать. С вашего позволения мы хотели бы попасть в Карас Галадон и… — Исключено, — перебил её Халдир. — Вы несёте с собой великое зло. Вы не можете идти дальше. — Смилуйся! Им нужна помощь и совет владык! Они несут на своих плечах большой груз и от них зависит судьба всего Средиземья! Повисла долгая тишина, нарушаемая только свистом ветра. Эльфы неотрывно смотрели друг другу в глаза, будто общались без слов, до тех пор, пока Халдир не сдался. — Ладно, твоя взяла! — махнул рукой галадрим. — Знакомьтесь, — обратилась Эрианэ к Братству когда спустилась с дерева. — Это Халдир, военачальник Лотлориэна. — Наше Братство многим вам обязано, — отозвался Странник, склонив голову и прижав руку к сердцу. — Арагорн, сын Араторна, — эльф смерил мужчину внимательным взглядом, — я узнаю тебя. Здравствуй, сын и посланник Трандуила, — обратился он к Леголасу. — Добро пожаловать. Мы слышали о вашем приходе — посланцы Элронда нам сообщили. Мы готовы дружески принять вас, как и просил владыка Элронд, хотя и не в нашем обычае пропускать чужаков через наши земли, — сказал эльф, покосившись на Гимли. — Однако боюсь, что сегодняшнюю ночь вам придётся провести здесь. — Вот оно, «великое эльфийское гостеприимство», — пробурчал сын Глоина, скривив кислую мину. — Прошу прощения, мы просто очень устали и хотели бы как можно скорее оказаться в тёплых постелях, — протараторила Эрианэ, бросая на гнома осуждающий взгляд. Халдир сухо кивнул и попросил Братство следовать за ним, а тем временем эльфийка остановила Гимли, положив ему руку на плечо. — Я очень прошу тебя, Гимли. Нужно держать себя в руках. Я знаю, что между Лихолесьем и гномами Эребора весьма… напряжённые отношения, — сказала она, посмотрев на Леголаса, который услышав это сразу же улыбнулся, ведь прекрасно знал, что Эрианэ имела в виду. — Но не все эльфы такие. Эльфы Лориэна пытаются наладить с вами отношения, так пойди им навстречу! Гимли нехотя, но всё же согласился держать эмоции при себе. Когда все члены Братства Кольца взобрались на гигантский мэллорн, Халдир и ещё несколько лориэнских стражников любезно принесли им тёплые одеяла и ужин, от которого никто не отказался. — Я думала, что до наступления ночи мы уже будем в Карас Галадоне, — вздохнула эльфийка. — Тогда ты просчиталась, — улыбнулся Халдир. — Оставаться на земле в такое время очень опасно. Не так давно Румиль и Орофин заметили огромные отряды орков, двигавшихся вдоль края гор к Мории с юга. А у лесных границ постоянно воют варги. — Орки и варги? Я не ослышалась? — удивлённо вскинула брови Эрианэ. — Что ты такое говоришь? — Многое изменилось за время твоего отсутствия, — печально вздохнул Халдир. — Лориэн уже не тот, каким ты его помнишь. Именно поэтому со мной нет моих братьев. Орофин ранен, а Румиль остался охранять вход в город. — Ранен? — испуганно переспросила эльфийка. — Что с ним? — Повредил руку во время схватки с варгами. Много крови потерял, долго не мог прийти в себя… Эрианэ не могла поверить в услышанное. Ей казалось, что она отсутствовала целую вечность, ведь как иначе столько всего могло произойти? — Война уже коснулась даже нас, — тихо сказал эльф. — А это только начало. Фродо долго не мог уснуть. Некоторое время он лежал и смотрел, как высоко в небе мерцают звёзды. Рядом тихо посапывал Сэм. Хоббиту казалось, что совсем недавно он смог полностью осознать серьёзность ситуации. Обратного пути не было. Он часто вспоминал беззаботные деньки в Шире с дядюшкой Бильбо, прогулки допоздна с Мерри и Пиппином, а также редкие визиты Гэндальфа, которым он всегда был очень рад. Теперь всё это осталось у него лишь в воспоминаниях. Не было ни родного Шира, ни старого доброго Гэндальфа. На секунду ему показалось, что он слышит звон металла откуда-то с юга, и прошло немало времени, прежде чем Фродо понял, что ему не кажется. Недолго думая, хоббит достал из ножен Жало — клинок светился голубоватым светом, но постепенно тускнел и вскоре окончательно померк. Но полурослика не покидала тревога. Даже наоборот, она росла. Переступив через спящих друзей, он раздвинул листву и посмотрел вниз, но кроме кромешной темноты ничего разглядеть ему не удалось. Вдруг из тьмы появился Халдир, а за ним Эрианэ. — Совсем рядом прошёл большой отряд орков, — сообщил лориэнец. — Они переправились через Нимродель и двинулись вдоль неё по старой тропе. Думаю, они что-то учуяли, поскольку долго рыскали у места, где вы сидели. Арагорн, Леголас, Фарамир и Гимли уже тоже не спали, а внимательно слушали Халдира, обмениваясь озабоченными взглядами. На рассвете члены Братства, а также Эрианэ и Халдир выдвинулись в путь. Переправившись через реку Келебрант, галадрим остановился. — Я должен завязать гному глаза. — Это ещё что за новости! — возмутился Гимли. — Я не пойду с завязанными глазами, словно пленник. Я не шпион! Мой народ никогда не вступал в сделки со слугами Врага. И мы никогда не причиняли вреда эльфам! — В этом я не сомневаюсь, — спокойно ответил Халдир, — но таков наш закон. Я не могу преступить его, а тем более изменить. Я и так зашёл слишком далеко, позволив тебе перейти через Келебрант. Мне жаль. — Я пойду с открытыми глазами, — упёрто заявил сын Глоина, скрестив руки на груди. — Если не позволите, мне придётся вернуться! — Гимли, прошу, не надо… — попыталась остановить его эльфийка, но он никого не слушал. — Перейдя реку, ты отрезал себе дорогу назад, — сурово сказал Халдир, начиная терять терпение. — Теперь ты должен предстать перед владыками, и тогда они решат, отпустить тебя или задержать. Гимли положил руку на топор, а Халдир мгновенно натянул лук. — Хватит! — вмешался Арагорн. — Будет несправедливо, если глаза завяжут лишь Гимли. Мы все пойдём с завязанными глазами, хотя это замедлит и затруднит путешествие. Гимли внезапно хитро улыбнулся. — Если даже Леголас будет идти с завязанными глазами, тогда я согласен на всё! — Я эльф! — возмутился принц. — О Эру! — вздохнул Странник. — Завяжите мне глаза, — обратился он к Эрианэ и Халдиру. Со стороны это выглядело донельзя забавно: спереди шёл Халдир, за ним хоббиты, Фарамир, Леголас, Гимли и Арагорн, а замыкала шествие Эрианэ, которая внимательно следила за тем, чтобы никто не споткнулся. Тропа была ровной, поэтому вскоре путники зашагали немного уверенней. Ближе к вечеру они наткнулись на большой отряд эльфов, которые двигались к северным границам чтобы сразиться с орками. Халдир отошёл в сторону, дабы послушать от них вести из Карас Галадона. — У меня для вас хорошая новость, друзья. Владыки Лориэна разрешили всем вам, даже гному Гимли, идти с открытыми глазами. Похоже, что владычице известно, сколько вас и кем именно вы являетесь. Когда с членов Братства сняли повязки, у них перехватило дыхание — настолько их поразило увиденное. Арагорн бывал здесь ранее, но почему-то именно в этот момент ему показалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел. Солнце уже опускалось за горы, когда они продолжили путь. Эрианэ было не узнать: её лицо светилось от радости, а в зелёных глазах отражались звёзды, которыми было усыпано ночное небо. Они стояли прямо перед защитной стеной из зелёных растений, за которой находился город. Вдоль этой стены тянулась дорога, по которой резво зашагали хранители, которым не терпелось наконец-то увидеть Карас Галадон. Наконец путники добрались до белокаменного моста, перешли через него и очутились перед входом в город. Халдир постучал, произнёс несколько слов, и ворота бесшумно распахнулись. Всего на секунду Эрианэ представила, как перед ней появятся Румиль с Орофином и начнут расспрашивать о всех её приключениях, но вскоре она вспомнила о том, что недавно сказал Халдир, поэтому улыбка мгновенно исчезла с её лица. — Добро пожаловать в Карас Галадон — сердце эльфийских земель, царство владыки Келеборна и Галадриэль — светлой госпожи, — сказал торжественным тоном Халдир. — Согласно их воле, вы должны подняться и предстать перед ними. Я пойду первым. Кивнув Эрианэ на прощание, Халдир стал подниматься по лестнице вверх, а за ним все участники Братства Кольца, которые всё ещё не отошли от шока. Эльфийка же решила пойти к себе. Как бы Эрианэ не пыталась уснуть, всё было тщетно. В голову лезли навязчивые мысли: о войне, Братстве, Ривенделле, Орофине с Румилем, Линдире, но в первую очередь о Гэндальфе. «Прости, что неверно истолковал пророчество.» Что это могло значить? Неужели столько лет она жила в обмане и вовсе не ей суждено было спасти жителей Дейла от дракона Смауга? От таких мыслей у Эрианэ голова шла кругом, поэтому она решила выйти на улицу дабы хоть немного развеяться. Усевшись на холодной траве, эльфийка подняла голову вверх и устремила взор в безоблачное звёздное небо. Эрианэ так задумалась, что не обратила внимания на хруст сломанной ветки позади себя и не сразу заметила того, кто опустился возле неё на траву. — Арагорн? Что ты здесь де… Эрианэ неожиданно запнулась, прислушиваясь к песне, что доносилась из центра города. В мелодичных эльфийских песнях слышалось имя Митрандира — лориэнцы тоже оплакивали гибель мага. — Что тревожит тебя? — тихо спросил Странник. Между ними повисла неловкая тишина, которую никто не хотел нарушать. — Я не знаю, что делать дальше, — устало вздохнула эльфийка, пряча лицо в ладонях. — Ещё это видение, я… не знаю, что оно могло значить. Обычно у меня их нет, что весьма странно, ведь у брата моей покойной матери Глорфинделя они постоянно и… Эрианэ медленно повернула голову к мужчине и их взгляды встретились. Арагорн внимательно её слушал: не торопя, не перебивая, не отвлекаясь. Эльфийка никак не могла понять, почему ей так сильно захотелось высказать свои мысли вслух. — Он сказал, что моё сердце меня не обманет, поэтому я должна слушать только его. — И что оно тебе говорит? — поинтересовался Арагорн. — Думаю, что я ещё не научилась его понимать, — сказала Эрианэ, невольно улыбаясь. — Но обязательно это сделаю. В конце концов, Гэндальф плохого не посоветует.