Наяда и дриада

Monna Lisa del Giocondo, Как я звал тебя с причала, Ты мне нежно отвечала Мягким бризом с горизонта (с)

Пока все снова поют, Женя с Леной, ступая всё дальше, незаметно оказываются у шатра. Ярик проводив их взглядом, улыбается про себя. Саша потихоньку отходит следом. Ярик сначала не понимает, что тот делает, потом вдруг осознает: Саша не поправляет полотно, а лёгкими пассами создаёт невидимый занавес и будто сетью укрывает купол и вход. Теперь о чем говорят брат с сестрой на поляне совсем не слышно. Ростик задумавшись сам не поёт, просто отмечает вполуха, как Ветер выводит что-то пронизывающее. Зато понятно, от чего Женя последнее время весь будто в пограничном состоянии ходил: то неузнаваемо мрачным, то чрезмерно безмятежным. Если бы Ростику самому по какой-то странной, нелепой причине запретили с родными видеться, он бы тоже, небось, ещё не так затосковал. На этой мысли он махом допивает свой бокал и идет к шатру за напитками. Саша стоит на пирсе и пытается разглядеть сквозь плотный туман другой берег. Здесь у воды прохладнее, чуть сыро, но хорошо. Женя спокойно подходит со спины, но Саша всё равно подпрыгивает от неожиданности. – Наговорились? – Ага. Спасибо за завесу. – Да… – Саша неопределённо поводит плечами. Пустяки мол. Он кивает на чуть мерцающий кулон: – Это у вас парные? – Угу. Но мы и без этого друг друга чувствуем. Особенно если радостно или нехорошо. Сразу самому как-то тревожно становится. – У людей это называется предчувствие или развитая интуиция. – Наверное… Подкравшийся Ярик напрыгивает на них опираясь на плечи, повисая и болтая ногами. Саша притворно охает и сгибается пополам. – Ай, осторожней! А то не посмотрю, что ты именинник. Женя подхватывает сползающего Ярика под руку: – Поймал! Тот смеется: – Что тут у вас? – Ничего, туманом любуемся. – Знаешь сколько раз я вот так стоял, надеясь хоть мельком на том берегу Луну увидеть? – Тяжко вам пришлось? – Ярик мгновенно серьёзнеет. – Свыклись постепенно. Кстати, ты знал или случайно с "отра-Жением" выдумал? – Случайно наверно. А что? – Я ведь не рассказывал толком: мы раньше действительно умели в Млечном пути друг другу показываться. В зеркалах ещё иногда. Смотришь и будто вас двое. А потом присмотришься, а это уже и не ты вовсе… – А потом? – уточняет Саша. – А потом всё ушло куда-то. Когда в очередной раз мир с орбит сдвигался… Хорошо, здесь уже видеосвязь изобрели… – Слушай, а почему вы раньше в земном мире не пытались увидеться? – Не знаю – Женя задумывается. – Наверное, из-за графика, и потом я был уверен, что это просто невозможно. – Ты это забудь, – хмыкает Ярик, – мало ли, что невозможно. Откинь «не». Ты сейчас в мире людей, а они вечно всё нарушают, даже не зная о том. И ты сам сказал, мир меняется. Пусть медленно и незаметно, но ты же, ориентируясь на прежние законы бытия даже не пробовал… Женя молча вглядывается в туман. – Я до сих пор, будто во сне. Всё таким зыбким, нереальным, кажется. Но если мы оба здесь, кто же… – А может за вас Солнце дежурит? – Как это? – Ну, бывают же затмения всякие, беззвёздные ночи. Ты не замечал, что летом на севере в городе творится? – Что? – Там Солнце весь день и ночь практически. Как будто одно раннее утро. А в заполярье, говорят, вообще его личная зона отдыха. Женя вдруг порывисто Ярика обнимает. – Я так тебе благодарен! Мы, то есть. Я эту ночь никогда не забуду! Тот обнимается в ответ и смущенно бодает лбом Женю в плечо: – Да, ладно. Чего там. Я сам знаешь, как рад, что всё получилось? И вы тут. Такие красивые. Рядом. От счастья светитесь. – Светимся – улыбается Женя. – Яр, даже если больше ничего не будет. И что бы потом ни случилось. Я – всё что смогу. Саша легко хлопает Женю по спине: – Эй, что за уныние? Всё ещё будет. У нас тут праздничная программа вообще-то. – И если ничего не случится, это как раз хорошо. Куда «веселее», когда внезапно что-то незапланированное происходит. – Кстати… – Ярик лезет в карман. – Глядите, чего подарили. Саша с Женей наклоняются одновременно, чуть не сталкиваясь лбами, чтобы рассмотреть зеркальце. – Симпатичное. – Своевременно – фыркает Саша. – Почему? – А этот Нарцисс своё как раз случайно расколотил. – Сам Нарцисс! – Ярик в шутку пихает Сашу в бок. – А то, можно подумать, я не знаю, как ты мимо ручья пройти не можешь, чтобы на себя любимого не полюбоваться? – И что? Страж должен выглядеть подобающе. Женя тут же поправляет серебряную прядку. – Яр? – перебивает он шутливую перепалку. – Всё так хорошо, что мне неспокойно что-то. Одно дело, когда мы порознь. Другое, когда так… Ладно я, а вдруг ей что-то предъявят? Может, я пойду, всё-таки, чтоб кто-то один… – Жень ты чего? – Да, кто предъявит? – Саша указывает на поляну, где Лена с удовольствием подпевает ребятам. – Самый разгар веселья. Все свои. – Жень, я не знаю, как там у вас в небесно-воздушной сфере, но серьёзно, куда тебе сейчас? А если потом кто и спросит, почему отражения разные, скажем – рябь на воде. Небольшое искажение в пространственно-временном континууме. И вообще, может она сейчас в другом полушарии и в тени, поэтому кажется брюнеткой. Ай. – Фантазёр, – Саша отвешивает Ярику невесомый подзатыльник, – Какой ещё континуум? Ты-то, хоть, оба полушария мозга включай. Короче, Жень, раз ты так беспокоишься. Мы при любом постороннем тебя просто в лесу прячем. Ты же можешь, например, за преградой находиться? Женя неуверенно кивает. – Встанешь за дерево, листва скроет и растворишься в тумане, а мы все скажем, что вообще тебя сегодня не видели. Тем более это правда. Ты сейчас, несмотря на пресс, как доска плоский и худенький. Тебя даже та берёзка загородит. Ой! Ярик резко пихает Сашу локтем. Тот, вскрикнув, оборачивается и понимает, что никакая это не берёзка. Да и сроду у него на берегу такой не росло. А выйдя из тумана, посреди поляны стоит... Даша.