Мне есть, что терять...

Элизабет открыла глаза и взвыла от разочарования. Она сидела на диване, в руке запечатанный конверт. Прыжок с дивана. В холл. Дверь заперта, значит, никого не было. Сон? Чертов сон! Нет. Почему? Она опустилась на пол. Слишком много переживаний, слишком сильно все это отдается у неё в сердце. Бет собрала волю в кулак, встала и вернулась в комнату. Подобрала конверт, нечаянно скинутый на пол, пробежалась пальцами по надписи и аккуратно сломала печатку. Воздух в легкие пробрался холодной струёй, Элизабет встала около окна и, зацепив двумя пальцами бумагу, сложенную в четыре раза, вытащила её из узкого конверта. Она почувствовала лёгкий запах мужских духов, его духов. Развернула бумагу и невольно улыбнулась. Она всегда считала, что у Джима почерк – «упрощенная китайская грамота», поэтому он просил её писать письма. Но, позже, все стало ясно – ему нельзя «засвечивать» свой почерк. В правом углу были нарисованы два маленьких крылышка, а Элизабет думала, что это её секрет. Она часто рисовала такой символ, если письмо предназначалось человеку, который знает её и которого знает она. Оказывается, он знал все и прощал ей эту маленькую проказу. Ровные черные строчки под большим наклоном лежали на бумаге и вызывали у Элизабет смешанное чувство тяжелой горечи и тихой радости. «Милая Лиззи, Наверное, странно получить письмо от давно погибшего человека. Не знаю, когда ты получила это письмо, может быть слишком рано, может быть слишком поздно. Знаю, тебе больно, как и мне. Милая, я бы никогда не причинил тебе страдания, не будь на то веской причины. Я не хотел ничего предпринимать, раньше, чем ты получишь наследство. Надеюсь, у меня получилось. Если ты это читаешь, значит, игра уже началась. Итак, моя чудесная Лиз, ты всегда была умной девочкой, у меня есть маленькая загадка для тебя. Помню, ты хотела получить лучшую из них, чтобы понять, что разгадывать – сложнее, чем придумывать. Что ж, я сделал для тебя прекрасный паззл. Добро пожаловать в игру, солнышко.

Все лишь для тебя, Твой дядя, Джим Мориарти.»

Элизабет почувствовала тепло в области грудной клетки, сначала, это было приятный тихий огонёк, но он все разрастался, стремясь разломать ребра, сжечь легкие, и теперь уже не казался таким безопасным. Она объективно посмотрела на свою боль, это часто помогало успокоиться. Боль? Это сейчас к чему? Она ведь так редко чувствовала настоящую боль. Сравнение – нормальная логическая операция человеческого мышления, в ней нет ничего плохого. Нет ничего зазорного в том, чтобы сравнивать жизнь и смерть, воду и огонь, звук и тишину, людей друг с другом. Бет сравнивала, оказалось, боль на много лучше пустоты, но гораздо хуже привязанности. Лучше испытывать привязанность к человеку, чем боль, которую он причиняет... Девушка положила письмо на стол и взглянула в окно на серые тучи, парящие в небе, словно пепел, отчаянно захотелось курить. Бет вернулась в холл, взяла сумку и извлекла из неё электронную сигарету. Девайс оказался разряжен, она недовольно фыркнула, пришлось лезть в шкаф за запасным аккумулятором, прежний ставить на зарядку. Это отняло у неё несколько минут. Потом оказалось, что в сигарете закончился картридж, пришлось искать по всей комнате коробку с ними. В конце концов, Элизабет довольно прикусила мундштук и выпустила струю вкусного пара. Она села за письменный стол и разложила письмо перед собой. Еще раз пробежалась глазами по строчкам. Письмо с того света, отличное начало для фильма ужасов... Хотя её детство - это уже прекрасный сценарий к такому фильму, правда, когда оказываешься в главной роли, не так смешно, как по ту сторону экрана. О какой игре идет речь? Элизабет никогда не знала, в какие игры играет Джим и что за загадки подсовывает другим, но знала, что безобидных загадок у него не бывает. Выделенные слова – алогизм, который должен быть понятен только ей и ему, простых паролей он ей не даст, значит, шифровка в шифровке. Ассиметричный шифр – два ключа, но вот только он, видимо, поточный, да уж Мориарти не поскупился пищей для мозгов Элизабет. Новый ключ будет для каждого блока информации, выдаваемого ей, и все это построено на алогизмах. Такое ощущение, что у консультирующего преступника было слишком много свободного времени, так как, похоже, он решил смешать логику построения кодов и искусство алогического мышления. Что ей делать с этим? Элизабет взяла чистый лист и выписала на него выделенные слова, получилось что-то вроде: «письмо, это, поздно, никогда, получишь, чудесная, девочкой, понять». Никакого смысла. Тогда, девушка разбила «послание» на несколько частей. Первое, «письмо это поздно, никогда», второе, «получишь – чудесная девочка», и последнее, «понять». Она откинулась назад и стола усердно думать, что мог подразумевать её дядя под этими словами. Второе она расшифровала почти сразу: Дилигия – девочка из сказки, которая обладала чудесной силой общения с человеческим разумом. Она была «психологом» у людей, живших в волшебной стране. Потом, её выгнали из королевства, говоря, что она ведьма. В конце сказки, она получила письмо от своего отца с просьбой вернуться в королевство, так как люди стали злыми и беспомощными. Первое оказалось сложнее, Элизабет думала, что это просто набор слов. «Сумасшествие!» - с горечью думала она – «Пусть так и будет, он ведь хотел, чтобы я перестала использовать логику!» Осталось третье, всего одно слово. Она затянулась сигаретой и почти выплюнула пар изо рта, вгляделась, как он исчезает в воздухе, распадаясь в несколько слоев, чем-то напомнил морские волны. Сны. Что такое сновидение? Субъективное восприятие образов. Только человек все равно не способен понять его. Понять. Загадка разгадана! Элизабет написала чуть ниже итог: «Сумасшедший, Дилигия, сновидение». Теперь нужно разобрать каждое слово, изменить его, чтобы получилось что-то осмысленное. Сумасшедший - crazy, mad. Дилигия сокращенно – Ди. Сновидение – созерцание, сон. - Мэд-ди-сон, - прошептала Бет. Что это значит? И какой смысл несет имя человека, который когда-то был дорог ей? Элизабет встала из-за стола и пошла в душ. Очень хотелось освежиться, не думать, ничего не решать, жить как все, без постоянных загадок и ключей. Струи прохладной воды били ей в спину, струились по телу, обволакивая в прозрачный кокон. Мэддисон. А Бет, похоже, знала о ней все...