Тринадцать лет назад.
Сакура безвольно облокотилась на раковину и разглядывала отражение. Девушка в зеркале была не похожа на Харуно. Совершенно другой человек. Женщина, не глупая девченка с розовыми очками поверх влюблённых глаз. Солнце уже взошло, когда Сакура смогла, наконец, успокоиться. Лишь в своей квартире она чувствовала себя в безопасности. Проточная вода билась об стенки ванной, где-то кричали друг на друга соседи, на всю улицу торговцы расхваливали свои товары, привлекая покупателей. Но Сакура… Девушке было всё равно, что происходит вокруг. Стук сердца гулом отдавался в ушах, воспоминания о проведенной ночи в объятьях мужчины не грели, а вызывали лишь пустоту в душе. Ошибка. Всё началось тогда, когда он впустил её в дом. — Почему ты в таком виде, Сакура? — спросил Какаши, когда девушка разливала саке по стопкам. Мужчина смотрел на девушку укоризненно. Неодобрение чётко передавал графит. Чёрная кожаная мини-юбка задралась, обнажая тонкие бёдра с едва видимыми синяками, оставленными брюнетом из клуба. Яркий макияж слегка размазался, а волосы были в беспорядке от того, что Сакура спешила к желанному человеку. Нос Какаши под маской дёрнулся. Девушка знала: от неё несло алкоголем вперемешку с духами. — Я была в клубе, — ответила Харуно и подала мужчине стопку, тот принял её, но выпить не решился. — Мне не понравилось там. Хочу пить лишь с тобой. Девушка подняла свою стопку и стукнула ей по стопке Какаши, но не рассчитала силы: жидкость выплеснулась на стол. Хатаке выругался под нос, спустил маску с лица и ловким движением опустошил ёмкость. — Прости, — пробормотала Сакура и положила ладони на покрасневшие от крепкого алкоголя щёки. — Как же неловко. Я мешаю тебе спать, да? — Ничего страшного, — сказал мужчина и протёр стол салфеткой. — Тебе стоит быть осторожной, когда ходишь по клубам — не у всех там добрые намерения. Вижу, что ты уже познакомилась с кем-то из таких людей. — На что ты намекаешь? — Я заметил на внутренней стороне левого бедра синяк. — Хиро ничего мне не сделал, всё было по обоюдному согласию. Брови Какаши взлетели вверх, но ни один мускул на лице больше не дёрнулся. Мужчина схватил бутылку и сам налил себе саке, стремительно выпив его из стопки. — Почему ты сейчас здесь, а не с ним? — грубо спросил он и выпил ещё алкоголя. — Я уже сказала: мне не понравилось, — Сакура встала и обошла стол. Какаши напрягся, когда девушка оказалась рядом, и Харуно это прекрасно чувствовала. — Я хочу только тебя. Она грациозно приземлилась на колени к мужчине, и, почувствовав его горячее дыхание, поцеловала его. Вновь. Тонкие пальчики пробежалась по линии подбородка, отчего Какаши вздохнул в губы, открывая возможность языку девушки проскользнуть внутрь. Сакура так и поступила. Их языки кружились в пьянящем лихорадочном танце, пока Харуно впитывала аромат алкоголя и прижималась к мужчине ближе и ближе. Одной рукой Какаши зарылся в волосы Сакуры, а другой провёл вдоль позвоночника, отчего по телу девушки побежали мурашки. Она таяла под его горячими прикосновениями, словно лёд. Поцелуй терял первоначальную нежность и становился всё более страстным. Мужчина застонал от боли и удовольствия, когда пальцы девушки запутались в серебряных прядях, оставляя после себя лёгкие царапины. Ответная реакция Хатаке распалила Харуно ещё больше и, она, отстранившись, нежно поцеловала его в шею, получив в награду очередной вздох. — Сакура, остановись, — умоляюще прошептал Какаши и опустил руки куда-то вниз. Тепло сразу исчезло. Девушка отстранилась и посмотрела прямо в тёмно-серые глаза, полные желания. — Я вижу, что ты хочешь меня, — говорит она и кладёт ладонь на идеально выбритую щёку. — Но я понимаю, почему ты отвергаешь меня. — Тогда надо прекратить сейчас. Я не могу… — Нет! — Сакура всхлипнула. — Прошу. Только сегодня. Она почувствовала, как из глаз хлынули слезы, но объяснить их появление не могла. Горечь ударила по сердцу, когда Харуно осознала, что если он отвергнет её сейчас, то она не сможет выбросить его из головы. Никогда. — Хорошо. — сказал Какаши и смахнул с лица Сакуры слёзы. — Но только один раз. Больше это не должно повториться. — Я понимаю. Я уеду. — Не стоит. Мы просто перестанем контактировать, — Какаши впервые сам начал поцелуй. Харуно вновь оказалась в его горячих объятьях. Мужчина схватил её за бёдра, прижимая ближе к телу, и встал со стула. Сакура обвила его торс ногами, когда он направился, вероятно, в сторону спальни. Было темно, поэтому девушка не успела рассмотреть, как выглядела комната, но это не важно — Какаши уже опустил Харуно на кровать, а сам лёг сверху. — Последний шанс сбежать, — сквозь поцелуй прохрипел мужчина и потянулся к пуговицам на бордовой рубашке. — Я не передумаю, — Сакура стянула с него верх пижамы и отбросила куда-то в сторону окна, туда же полетела вся остальная одежда, в том числе юбка, чёрный бюстгальтер и маска Хатаке. Луна вышла из-за туч, и её свет озарил комнату. Девушка провела тонкими пальчиками по рельефной груди мужчины и томно вздохнула от ощущения его гладкой кожи и напряжённых мышц. Какаши, казалось, не спешил и изучал каждый изгиб женского тела. Тёмно-серые глаза встретились с зелёными, и Харуно поняла, что пропала. Желание искрило между телами. Сначала он провёл руками по розовым соскам, отчего те затвердели. Сакура задрожала и потянула мужчину за волосы. Он, наконец, понял её требование и взял бугорок в рот. Она застонала и сильнее вцепилась в пряди, пока мужчина рисовал языком круги на чувственной плоти. Удовольствие полностью отключило мозг, отчего Харуно, будучи первоклассным шиноби, не заметила, как Какаши раздвинул её ноги и оказался между ними. Ловким движением он стянул кружевные трусики, отбросив их в сторону. — Сакура, — выдохнул он, когда отстранился от груди. — чего ты хочешь? Скажи мне. — Прикоснись ко мне. Он так и сделал, проскользнув пальцами между розовыми складками. Сакура вновь застонала, когда мужчина поцеловал её в шею, одновременно лаская клитор. Она захныкала от новых ощущений. Внутренняя Харуно хотела большего. — Быстрее, — прошептала она, вырвавшись наружу, но быстро была заглушена новой волной удовольствия. Когда горячая, тупая головка его члена коснулась ее влажных складок, рассудок, наконец, вернулся, и Сакура напряглась. Какаши сумел отстраниться: — Ты уверена? — прошептал он, но был прерван, когда девушка поймала его губы в яростном поцелуе и сильнее прижалась к его телу. Недостаточно близко. — Какаши! — прорычала она сквозь зубы. Этого звука было достаточно для мужчины. Хатаке медленно вошёл в неё. Сакура почувствовала боль и вновь напряглась, но тут же волна неизвестных ранее эмоций достигла пика. Харуно вздохнула, осознав, что только что произошло. Ей это нравилось. Чувство наполненности, ощущение его члена внутри. — Всё хорошо? — его голос был хриплым. — Я продолжу? Сакура лихорадочно кивнула, и Какаши начал двигаться внутри неё, давая возможность привыкнуть к новым ощущениям. Мозолистые руки скользнули вниз по ее торсу, чтобы схватить за талию, он прижался своими бедрами к ее, и тихие крики, срывавшиеся с ее губ, подтолкнули его вперед. Темп ускорился, бёдра девушки поднимались навстречу его движениям. Харуно чувствовала правильность происходящего, когда прерывистое дыхание вперемешку со стонами и шлепками наполняло комнату. Сакура знала: они занимались не сексом, а любовью. Она надеялась на это. В воздухе витал аромат их взаимодействия. Мышцы напряглись вокруг его члена. Когда всё закончилось, мужчина поцеловал её в губы и лёг рядом. Молчание накрыло комнату, пока дыхание восстанавливалось. Сакура приподнялась и уже хотела начать собираться, но Какаши нежно положил свою руку ей на талию. — Останься до утра, — сказал он. Она не могла отказать. Харуно вырвалась из объятий воспоминаний и протёрла запотевшее зеркало. Ванна была полной. Девушка выскользнула из мятой одежды и забралась в горячую воду. Сакура схватила мочалку и стала рьяно терерь по мягкой коже до появления покраснения. Она хотела избавиться от его запаха. Смыть лишь одно его неуловимое присутствие. Но тщетно. Запах Какаши въелся в кожу.***
Безумие. Так можно было описать состояние Харуно Сакуры. Даже Ино заметила изменения, произошедшие с подругой, но ничего не сказала, надеясь, что та сама поделится переживаниями. Девушка молчала. Она прекрасно понимала, что произошедшее — ошибка. Несмотря на желание, буквально висевшее между ними, всё это грех. Сакура не должна даже мечтать о мужчине, который когда-то был её учителем, не то что спать с ним. Аморально, неправильно. Сомнения гуляли в голове, а сердце бешено стучало лишь при упоминании его имени. Она всё испортила. Годы дружбы, взаимопонимания были нарушены лишь одним неправильным поступком. Набросилась. Сама. Какаши действительно сдержал слово. Он избегал её как чумы, впрочем, как и она. Всё кончено. Сакура получила то, чего хотела и теперь должна пожинать плоды своих действий. Безумие. Харуно перевернула листок на планшете и направилась в следующую палату. Отключение от работы превратилась в традицию, что не радовало ни начальницу-блондинку, ни угрюмых пациентов. Сакура сама хотела Какаши и получила, сама согласилась на сделку и потеряла верного друга, поддавшись низменным потребностям. Так успокаивала себя девушка, стараясь не замечать стук собственного сердца и боль в районе груди. В больничной палате было светло и солнечно, несмотря на вечер. Казалось, что пациент шёл на поправку, но всё было не так. Его звали Макото. Солнечный мальчик. Он даже не успел пойти в Академию и стать ниндзя, но жизнь уже подбрасывала бедному ребенку испытания. Рак. Страшный диагноз. Хуже яда или колотой раны. Медленная смерть, которая незаметно протягивает свои когти к душе, всасывая жизненную энергию в себя, словно губка. — Сакура-сан, вы сегодня выглядите грустно, — сказал мальчик и выдавил из себя улыбку. Харуно знала, что ребёнку было тяжело даже говорить, что же говорить про проявление эмоций? — Я просто устала, Макото. Как прошёл твой день? — девушка начала ставить капельницу. — Злые тёти опять забыли принести мне книги из процедурной, — мальчик скривился и немного дёрнулся, когда врач проколола вену, устанавливая катетер. Серые глаза Макото смотрели с надеждой. — Ничего страшного. Скоро ты сам сможешь бегать по больнице. Сакура надеялась на это. Операция по плану стояла завтра, но шансы на выживание были минимальны. Это был первый ребенок, которого девушка должна была оперировать. Первый ребенок, которого она потеряла. Он умер. Харуно обтёрла руки о белоснежный халат, оставляя кровавые пятна. Если бы кто-то сейчас увидел Харуно, то решил бы, что всё в порядке. Девушка была спокойной, не истерила, не плакала, просто отдавала приказы медсестре, которая тряслась от вида маленького мертвого тела на операционном столе. Сакуре было не всё равно. Она, словно в трансе, объявила родственникам о смерти Макото. Девушка спокойным голосом сказала что-то такое: «мы сделали всё, что могли». Дежурная фраза, но Харуно так учили. — Вы обещали спасти его! — кричала безутешная мать. — Вам плевать на смерть моего мальчика! Женщина говорила что-то ещё между оскорблениями и глотанием слёз, но Харуно не обращала внимания. Хрупкая фигура медленно брела в кабинет. Сил не было. Она потеряла ребёнка. Пыльный воздух когда-то стерильного кабинета, причитания медсестёр и горячий обед, поставленный между стопками на заваленном столе — все это было неважно. Сакура просто смотрела в одну точку и думала, думала, пока не заболела голова. Зачем было сражаться на войне, если дети умирают не от жестокости мира шиноби, а от болезни? Всё было в пустую. Жизнь легко оборвать. — Вы обещали спасти его! — голос матери Макото до сих пор звенел в ушах. Всё тщетно! Стремиться к мирной жизни бесполезно. Горести всегда догоняют, а счастье — это мгновение. Одна Цунаде смогла вывести девушку из транса и отправить домой. Пожилая женщина, несмотря на свой характер, была проницательной. Но Сакура не пошла домой. Он был нужен ей. Как воздух. Харуно точно знала, что у Какаши был выходной. Она изучила его расписание до мельчайших деталей, словно одержимая. Невзирая на взаимное избегание, Сакура следила за жизнью Шестого Хокаге и ждала момента, чтобы воспользоваться знаниями, словно таракан, прятавшийся за плинтусами до наступления ночи, и выползавший в темноте, чтобы полакомиться остатками еды на столе. Только вот Харуно не была тараканом: эти насекомые до ужаса умны, а Сакура — глупая неудачница. Девушка хотела упасть в его объятья, почувствовать тепло мужских рук на спине, плечах, да где угодно! Лишь бы он был рядом. Какаши всегда умел успокаивать, шептать унизительно-нежные слова. Только сейчас она поняла, что с Хатаке она испытывала не только желание обладать его телом, руками и прочими частями тела. Сакура нуждалась в духовной связи с ним. В единении. Харуно снова барабанила по двери его квартиры. Было странно, что Шестой не переехал жить в резиденцию, но не ошеломляюще. Какаши смело шёл против традиций и смотрел в будущее. Однако его пуританские взгляды на жизнь сказывались крайне негативно на прочности деревянной дощечки, ограждающей измученную Сакуру от желанного общества. Дверь трещала под ударами куноичи. Ещё чуть-чуть, и тоненькая пластина разлетится на щепки. Только бы открыл. Дверь со скрипом распахнулась. Казалось, воздух выбили из лёгких. Это был не Какаши и уж точно не представитель мужского пола. Женщина, миниатюрная блондинка с идеальной фигурой. Она смотрела вызывающе, с едва затуманенным взглядом. От неё пахло сексом, а под шелковым тонким халатом явно не было нижнего белья. — Чем могу помочь? — спросила блондинка, опираясь на косяк двери. Сакура не ответила. Всё стало ясно. Дурман прошёл. Харуно, словно окунули в ведро с холодной водой. Какаши был занят другой женщиной. Никакой духовной связи не было. Сакуре показалось. В тот вечер девушка вновь лежала в ванной, но уже с остервенением оттирала с рук невидимую кровь. Потухшие серые глаза Макото до сих пор преследовали, но куноичи пыталась избавиться от видений.***
Сакура дрожащими руками протянула конверт. Заявление об увольнении лежало в нижнем шкафчике стола вот уже несколько дней. Сегодня девушка решилась. Ждать было больше нельзя, особенно, когда Сенджу намекала на повышение Харуно до главврача. Руки всё ещё дрожали, когда наставница буквально вырвала конверт из рук ученицы и с полным непониманием сначала оглядела Сакуру, а потом вскрыла заявление, вероятно, надеясь на глупый розыгрыш. Цунаде смотрит долго, проницательно. Она вчитывается в текст, словно это какой-то политический трактат, а не простое заявление об увольнении по собственному желанию. Брови женщины сомкнулись на переносице. И резче обозначились морщины на лбу, но Пятая так ничего и не сказала. Одним движением Цунаде сняла колпачок с ручки и поставила жирную подпись в конце документа. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказала она и как-то слишком понимающе посмотрела на Сакуру. Осталось разобраться с Хокаге. Уйти в отставку было легко. Нужно было заполнить пара документов, сдать протектор начальству и подписать бумаги о неразглашении. Ниндзя на пенсии полностью освобождался от заданий, имел право заниматься чем угодно и где угодно. Вся информация о его семье, месте жительства засекречивалась. Хранителем тайны, как правило, назначался близкий человек, но Сакура хотела, чтобы это был умный Шикамару. Именно он, не болтливый Наруто и не Ино, которая будет отговаривать подругу от «бегства» из Конохи. Единственное правило при выходе в отставку — отсутствие миссий в качестве шиноби. Харуно не была против. Она уже практически завязала с активной карьерой и погрязла в больничной рутине. С помощью Шикамару Сакура оформила все документы и вот уже минут пять стояла напротив Хокаге, который так же как и Пятая хмурил брови и внимательно вчитывался в строчки на белой бумаге. Шестой поднял голову и проницательно посмотрел на девушку. Харуно знала, что Какаши пытался прочитать выражение её лица, чтобы что-то для себя подтвердить и попытаться переубедить, но Сакура всё для себя решила. Деревня душила её. Призраки прошлого мерещились на каждом углу, а серые глаза мальчика преследовали во снах вместе с разлагающимися телами родителей. Как никогда куноичи понимала Саске, которого мучила совесть. Мирная жизнь добила девушку, как бы иронично это не звучало. Какаши смотрел на неё долго, искал что-то, но не нашёл. Его рука не потянулась к печати или к перу. Он чего-то ждал. — Вы согласны? — нарушила тишину Харуно. Она почти до крови сжимала в правой руке протектор и ждала момента, когда оставит его на столе и почувствует облегчение. — Сакура, если это из-за меня… — Если бы вы хоть раз обращали внимание на жизнь ваших учеников, — последние слово девушка специально выделила. — То поняли бы, что мир не вертится вокруг вас, Хокаге-сама. Какаши дёрнулся от едкости слов. Она не хотела так говорить, но надеялась, что слова подействуют на мужчину отрезвляюще, и он отпустит её. — Хорошо. Я принимаю заявление об отставке, — Хатаке поставил печать и подпись. — Сдай протектор, Сакура, и ты свободна. Ей хотелось, чтобы он остановил её, схватил за руку, сделал больно или ещё что-нибудь, из-за чего она бы передумала, но всё что Сакура получила — тёмно-серые глаза, которые провожали её. В них плескалось сожаление. Да, она всё правильно решила. Никто не пришёл провожать её. Сакура всё спланировала. Наруто на миссии, Ино думает, что сама Харуно получила работу. Идеально. Девушка остановилась в деревне, которая находилась рядом с железнодорожной станцией. Путь в Страну Ветра лежал недолгий, но из-за песчаной бури поезда приостановили движение. В воздухе уже летали частички песка, когда Сакура выбралась из вагона и направилась в небольшую дорожную гостиницу. Её встретили радушно и предоставили комнату. Здесь так же был небольшой бар с кухней, где девушка почувствовала себя плохо и упала в обморок, прежде чем дождаться заказа. Было ужасно сложно открыть глаза. Она была в незнакомой комнате. Душный воздух наполнил лёгкие, когда Харуно полностью пришла в сознание. — Что же вы себя не бережете в таком положении? — пожилая женщина, чьё лицо было покрыто миллионом морщинок, склонилась над девушкой и приложила к её лбу холодную тряпку. — Где я? — спросила Сакура и привстала с кровати, но старуха тут же остановила её, повалив тело обратно на постель. — Успокойся, деточка, ты потеряла сознание в баре. Вот хозяйка и притащила тебя ко мне, местной повитухе и знахарке. — Я врач, сама справлюсь. Спасибо, что помогли. Повитуха обмакнула тряпку в тазике. Харуна заметила, что в воде плавали какие-то травы. — Мда… Врач из тебя такой себе. Кто же с ребёнком путешествует в бурю да ещё и по таким злачным местам? — Что? О чём вы говорите? — О! — воскликнула старуха. — Ты не знала, что беременна, дитя? Последующие дни проходили в тумане. Осознание, что внутри растёт человечек, будоражило и одновременно пугало. Сакура провела обследование с помощью чакры. Она была беременна и точно знала, что от Какаши. До него у неё никого не было. Страшно. Первое, что пришло в голову — вернуться в Коноху и рассказать всё Хатаке. Мозг, наконец, включился. Нет. Возвращаться домой было нельзя. И уж тем более рассказывать всё Какаши. Положение Шестого было шатким, и если его сместят, то Наруто не был готов стать следующим Хокаге. Блондин никогда не будет готов, а Хатаке, несмотря на противоречия со старейшинами и Дайме по поводу внутренней и внешней политики, был прогрессивным правителем. Запретная связь с бывшей ученицей может разрушить его карьеру, так же Сакура не хотела подтвердить ребенка опасности. Только не сейчас и никогда более. Харуно решила двигаться дальше и найти спокойное место, где она могла бы вырастить ребёнка. Повитуха была до безумия добродушной. Старушка вызвала кого-то из Суны, чтобы тот сопроводил девушку до деревни, где она могла бы получить необходимую медицинскую помощь. Никакие заверения Сакуры о том, что она ирьёнин, и может сама за себя постоять, не успокоили знахарку. Через несколько дней на пороге гостиницы стоял мужчина, закутанный в шарф чёрного цвета, отчего было видно только глаза. — Неужели это Харуно Сакура? — сказал он и обнажил лицо. Губы скривились в ехидной улыбке. — Канкуро, приятно тебя видеть.