колыбельная лернейской гидре

стандартизация ума, как непроверенная трасса или карман, отягощенный металлическим ежом, где иглы обозначены ключами, и карманный шов перетираясь ими, образует переход в пространство, в котором обретаются доисторические мысли – туннель из комнаты в маяк, стоящий на скалистом мысе. с него свершается нисход – прыжок во мглу палеозоя сквозь геометрию лучей, тревожащих аквамарин, сквозь призраки чудовищ с формой и скелетом субмарин, сквозь мегатонны реющих медуз, и снов, и строф, и соли; туда, где пережитое, как скинутый с балкона телек, разбившись о ландшафт, замедленно скрывается метелью; туда, где пережитое, как зверь своё в траве отбегав, лишаясь надоедливого мяса с шейного хребта, (в мечтах лишилось бы и самого себя, но боль крепка) становится отчаянно белковым животворным снегом; туда, где миллиарды лет скитаний из угла да в угол, накидывались в шарф, который начал общий предок luca; и, наконец, туда, откуда выбрались, как акулята из ревностных к воде, неподдающихся зубам скорлуп, поплыв стремглав, опознавая плавниками протосуп, мы выплыли в пучину волшебства и бытовых проклятий. так шлепают дитя – до первого пронзительного крика: – смотри, какой он голосистый, боже мой! – не говори-ка. но тут идет стандартизация ума, просев ракушек, попытка заплести в опрятную косу зеленый мех, я расчищаю пескоструйкой поднятый со дна Р’льех, и облекаю в полчище словес невымолвенный ужас, где каждый хвост и гребень будет относиться к каталогу и образовывать ущербный – пусть, надсадный – пусть, но Логос. так надо – таксоно́мию наладив всех былых страшилищ, корабль поплывет, лишенный устричной рассады блях, а те, что всё-таки остались, станут частью корабля, как если бы страшилища, познав прикорма вкус – прижились. но чудища с рассудком – южные и северные воды, друг друга пожирающие змеи, то есть антиподы. мне так сказали: слову чтобы состояться – очень нужно услышать тишину, что до была, и тишину – потом. заело домофон в подъезде у соседей, и поток снежинок лезет в капюшона рот; как будто у́же полоска неба, но зато яснее горизонт событий, причинно-следственная связь моих крушений и отплытий. маяк; он не включаем и не выключаем, просто место которое поёт, и все идут к нему из разных эр, свершая на корабликах разбитых череду афер, как тянется на зов плезиозавр, вышедший с Лох-Несса (бедняга пережил эпоху); но вода молчала и молчит. палеозой напой мне пой я наконец-то достаю ключи. * взяла снежок; он мимолетно стаял в маленькую клёцку. стандартизация ума — а что она? мне не даётся.