Особый прием

Вскоре после этого Ривай, наконец, решил начать обучение Микасы основам его техники. Не описать того счастливого выражения, которое приняло лицо девушки, как только она узнала об этом. В ту же секунду оно засияло радостной полуулыбкой – мысль о ненужности Эрену благополучно испарилась, будто ее и не было. Во время показательного выступления в ближайшем лесу, когда после объяснений капрал проделал трюк на одном из деревьев, Микасе, внимательнейшим образом следившей за всеми его движениями, пришлось со стыдом признать, что разглядеть она почти ничего не успела. Но, как оказалось, мужчина этого и добивался, и первые специальные тренировки были начаты с самых простых основ и упражнений, которые девушка без особого труда выполнила. Однако с каждым днем сложность занятий возрастала, как и претензии к ученице у Ривая. Мужчина не оставлял без внимания ни единую погрешность ученицы, поэтому ей приходилось заниматься практически без отдыха, чтобы оправдать ожидания капрала. Единственным местом, где Аккерман могла чувствовать себя спокойно, была ванная. Погружаясь в горячую воду, в которой тут же растворялись всё напряжение и вся усталость, девушка забывала о своих проблемах, полностью уйдя в забытье. Но даже здесь мысли о Ривае, так надежно запертые где-то в глубине сознания, порывались нарушить ее спокойствие, заставляя невольно уходить от реальности. Она всё никак не могла понять. Каких-то несколько недель назад девушка всей душой ненавидела этого человека. Быть может, узнав капрала поближе, Микаса изменила свое мнение о нем? В мыслях один за другим всплывали все разговоры с Риваем, его нежные прикосновения... Девушка тут же зажмурила глаза, замотала головой, не желая соглашаться с собственными мыслями, и опустилась чуть глубже в воду. Подобные глупости всё чаще навещали ее, и всё реже Микаса могла с ними справиться. Глубоко вздохнув, девушка с плеском вышла из ванной и накинула на себя полотенце, неторопливо вытерла волосы, но, стоило ей только перевести взгляд на лежащую перед ней одежду, как мокрый кусок тряпки из ее рук ненужным грузом шлёпнулся вниз. В кратчайшие сроки одевшись, затем быстро перепроверив каждый уголок ванной, Микаса с ужасом осталась глядеть перед собой, ничего уже не видя. Она несколько раз старательно моргнула и, понимая, что со зрением у нее как раз всё в порядке, бессильно сползла на пол. Девушка просто не могла поверить тому, что видит и тому, чего теперь не чувствует. Однако сомнений быть не могло: ее шарф пропал. *** Тем временем в соседнем коридоре человек с длинной красной тканью в руках, выкраденной из ванной, пока ее владелица отдыхала, искренне недоумевал, зачем он это вообще сделал. Ведь единственная награда, которая могла бы ему послужить за это дело, - сбившееся от быстрого бега дыхание. Жадно глотая воздух, таинственный вор шарфа, несмотря на усталость, не останавливался, так как понимал, что слишком велика вероятность будущей погони, а значит, нужно быстрее умывать руки, избавляясь от опасной улики. Еще немного, еще один поворот!.. Выход уже совсем рядом: достаточно будет лишь выбросить шарф в окно, на растущее под ним дерево, и задача будет выполнена. Однако, поворачивая на полной скорости в нужный коридор, вор врезался в неожиданно возникшую преграду и, не устояв на ногах, упал. Потирая ушибленный затылок, он уже хотел выругаться, но так и не слетевшие с губ слова застряли в горле, как только этот человек увидел, в кого именно врезался, заодно успев удивиться, как такой коротышка смог устоять от удара. - Прошу прощения, сэр, - тут же вскочив и встав по стойке "смирно", испуганно выпалил солдат и был немедленно окинут полным презрения взглядом. Перед ним стоял капрал Ривай, явно с сильной неприязнью относящийся к беготне по коридорам. Внезапно взгляд его переметнулся на руку солдата, сжимающую украденную вещь. - Этот шарф... – произнес Ривай с интонацией, требующей объяснений, смотря солдату уже прямо в глаза, которые тот усердно стал прятать в сторону. Простояв так еще несколько секунд в ожидании ответа, мужчина решил больше не тратить времени и приказал отдать шарф. Солдат вынужден был послушаться и с подавленностью проигравшего протянул руку. - Можете идти, - ледяным голосом проводил его капрал, взяв шарф и намотав его на руку. Раскрытый вор немедленно скрылся за поворотом, с облечением отметив, что у него не спросили имя и отпустили при этом так легко. Однако имя этого солдата Риваю и так было знакомо. Эта девушка с веснушками на щеках была в одном отряде с Микасой и Эреном, а всю доступную информацию про близких им людей капрал изучил давно. Имир же шла от злополучного места встречи с Риваем в разозленном состоянии. Так неуклюже попасться! Еще и по делу, изначально ей не особо одобряемому. Ведь, правда, что за глупости придумала Криста? Тем не менее, девушка всё же по ее просьбе выкрала у Микасы шарф, но со своим заданием до конца не справилась. Криста заверила, что как-нибудь уж устроит так, чтобы вскоре после того, как Имир выбросит шарф из окна на дерево, мимо проходил Жан и заметил его. Как именно удастся подруге сделать так, чтобы парень пошел именно по этой пустынной и грязной дороге, девушка уточнять не стала. Сейчас же свою часть она провалила, так что всё равно остальные пункты плана уже разрушены, и нет смысла ломать голову, как и зачем бедный Жан полезет по этому странному и уже ненужному пути. К ней пришла в голову мысль, от которой Имир остановилась и улыбнулась. Всё-таки она была рада, что план Кристы не удался. Попытаться свести Жана и Микасу – это ведь так глупо! Но Криста упорно твердила о том, как разрывается у нее сердце при взгляде на одинокого, безответно влюбленного парня. При воспоминании о мило и искренне обеспокоенном лице подруги Имир усмехнулась, ласково подумав: "Вот дурочка", - и пошла затем дальше. Стоящий посреди коридора в это время капрал уже столкнулся с новой проблемой. Причем столкнулся опять в буквальном смысле – вылетевшая ураганом из-за угла девушка тут же сшибла его с ног, не успев вовремя остановиться, и на этот раз не устоял именно он. - Какого чёрта, Аккерман?.. – поднимаясь, выругался Ривай, но тут же замолк, лишь взглянув в пораженное лицо подчиненной. Глаза ее были прикованы к руке, вокруг запястья которой был обмотан ее шарф. Однако не успел капрал сказать и слова, как Микаса, даже не желая выслушивать никаких объяснений, быстро подалась вперед и с безмерной злостью вырвала свою любимую вещь, чуть не прихватив с ней от резкого рывка и руку капрала. - Вы... – процедила она сквозь зубы, затем всё же не сдержавшись и в ярости повысив голос. - Да как вы вообще посмели! - Это был не... Аккерман, стой! – не сразу поняв, что Микаса бросила эту фразу перед тем, как сбежать, начал объяснять ситуацию капрал, однако подчиненной уже и след простыл. - Нет, вот серьезно... Какого черта? – устало проговорил мужчина, которому любые подобные неловкие ситуации порядком надоели. В злости просверлив взглядом место, где всего пару секунд назад стояла его ученица, Ривай сорвался с места и нехотя побежал за ней, однако почти сразу остановился, что-то вспомнив, и пошёл спокойным уверенным шагом в уже совершенно другую сторону. *** Быстрыми шагами ворвавшись в общую спальню, где еще никого не было, Микаса первым же делом ударила стену, вложив в удар все свои переживания. Кулак незамедлительно сообщил о сильной боли, приведя девушку в чувство. Азиатка намотала на шею до того еще висящий в ее руке шарф, и знакомый запах помог ей успокоиться хотя бы до состояния, при котором все окружающие предметы не будут уничтожены. Но ярость еще кипела в ее душе, готовая в любой миг взорваться. Ведь как? Как она вообще могла думать о нем что-то хорошее?! Этот человек просто отвратителен! Ему никогда не понять чужих чувств, они для него ничто! Лицемер, подонок, гордый страус, нет, верблюд, которому плевать на всех и вся! Об этих странных животных Микаса как-то узнала от Армина, и сейчас ей показалось, что обозвать так Ривая будет достаточно оскорбительно. Прошло около получаса, а девушка до сих пор ходила по спальне, в бесконечной ненависти придумывая капралу обидные прозвища. Тут в дверь постучали, и в комнату зашел молодой солдат, взгляд которого, пройдясь по комнате, остановился на Микасе. - Вы Микаса Аккерман? – девушка кивнула в знак подтверждения. – Вас вызывает к себе капрал Ривай. Идите за мной. Видеть сейчас вечно невозмутимое лицо мужчины хотелось меньше всего, но приказ начальства оспаривать она не вправе, а потому, вздохнув и недовольно нахмурив брови, Микаса была вынуждена пройти за солдатом. Тот, в свою очередь, потихоньку прибавлял шаг, так как даже не скрываемая аура недовольства у него за спиной невольно подгоняла поскорее справиться с этой миссией. Поэтому, доложив капралу о приходе Микасы, он незамедлительно покинул кабинет, оставив их наедине. - Что вам от меня надо? – враждебно и с вызовом спросила азиатка, как только дверь закрылась. Капрал, сидящий напротив нее за столом, никак не отреагировал на это наглое поведение и не спешил с ответом. Он всё так же неторопливо перебирал какие-то бумаги, даже не удостоив девушку взглядом. Наконец, Ривай поднял на девушку резкий взгляд своих ледяных глаз, отчего Микасу тут же пробрала дрожь, мягко прокатившаяся по всему телу до кончиков волос. Однако капрал продолжал сверлить взглядом ученицу, и та не отставала от него, приняв вызов и, не моргая, став смотреть ему прямо в глаза. В напряженном молчании прошли долгие секунды, воздух между двумя гневными взглядами раскалился до предела, как вдруг в дверь сзади Микасы постучали, и от неожиданности девушка вздрогнула, отведя глаза в сторону. - Войдите, - отрешённо произнёс Ривай, но в его голосе можно было расслышать едва уловимые удовлетворенные от победы нотки. Со словами "вот, вы просили" в кабинет быстрыми неуверенными шагами зашел солдат, неся еще какие-то бумаги, положил их на стол и, нетерпеливо дождавшись легкого кивка капрала, в страхе покинул помещение. Ривай еще раз перелистал принесённые ему бумаги и, оставшись доволен, кинул взгляд на девушку, а на лице его появилась мимолетная ухмылка. Пораженная такой наглой насмешкой, Микаса в злобе мигом обратилась в камень, всеми силами подавляя желание убить капрала к титановой матери. - Садись, Аккерман, - Ривай указал на стул, стоящий с другой стороны его рабочего стола. Девушка вынужденно села напротив него, старательно избегая смотреть мужчине в глаза, что, впрочем, и не требовалось, так как он положил перед ней лист с планом построения. - Через неделю будет вылазка за стены. Отряд собираем небольшой, как видишь. Едем в деревню, находящуюся от стен ближе всего, - с этими словами Ривай положил рядом карту и отметил на ней место назначения. - Сюда вы - ты и еще несколько человек - направитесь под моим командованием. Наша цель - схватить одного Титана, но это в лучшем случае, главная же задача каждого - выжить. Строго исполнять все мои приказы и никакой самодеятельности!.. - ...Вы всё поняли, Аккерман? - чуть повысив голос, задал вопрос капрал, заметив, что девушка намеренно слушает его в пол-уха. Мужчина распинался уже несколько минут, посвящая ее в подробности плана. - Да, сэр, - сухо и еле слышно ответила Микаса. Она явно не хотела с ним разговаривать, будь то по делу или просто так. Ривай это заметил, и подобные глупости раздражали его. Он поднялся, обошел вокруг стола и встал напротив сидящей Микасы, глядя на неё сверху вниз. - Какие-то проблемы? - с угрозой спросил капрал, скрестив руки на груди. - Нет, сэр, - уже почти беззвучно отозвалась азиатка, усиленно отводя глаза в сторону. Риваю это совершенно не понравилось, и он, облокотясь спереди на спинку стула девушки, повторил вопрос: - Я спрашиваю, какие-то проблемы, Аккерман? Теперь его лицо было совсем близко, и Микаса разрывалась между двумя противоположными по духу желаниями: одновременно хотелось и обнять капрала, и врезать ему под дых. Побеждало, разумеется, второе, но пока ей удавалось сдерживать и его. - Вы украли мой шарф, - сквозь зубы процедила она, с ненавистью глядя Риваю в глаза. Тот принял этот взгляд не шелохнувшись, ответив на ее выпад спокойным вопросом: - Ты видела, как я это сделал? Микаса чуть дернулась, в сомнении отведя глаза в сторону. - Нет, но... - У тебя есть какие-то доказательства, подтверждающие, что именно я это сделал? - не дав закончить неуверенное обвинение Микасы, в свою очередь не переставал сыпать вопросами капрал. В ответ было лишь угрюмое молчание. Несколько секунд Ривай вглядывался в глаза девушки, переводя взгляд с одного на другой, будто пытаясь в них что-то отыскать, затем нехотя прикрыл веки, вздохнув, и отвернулся. - Я нашёл его висящим на дереве, - произнес он, подойдя к окну, располагавшемуся за его столом. - Не знаю, кто и зачем стащил твой горячо любимый шарф, но меня в ваши дела не впутывайте, - резко закончил капрал, обернувшись, но потом добавил чуть мягче: - Можешь идти. Микаса встала, отдала честь и, не сказав более ни единого слова, ушла. Дверь уже закрылась, а Ривай так и смотрел на неё в задумчивости, погруженный в собственные мысли. Наконец, мужчина очнулся и повернулся обратно к окну. - Она моя ученица, - медленно, с расстановкой проронил капрал, будто пытаясь что-то кому-то доказать, хотя на самом обращаясь к самому себе. Как же иначе можно объяснить, что он сам вызвался участвовать в этой почти ничего не значащей, но не менее опасной вылазке за стены? После этой должна будет быть другая, крупномасштабная, и именно к ней и надо готовиться, но вместо этого мужчина потратит драгоценное время и рискнет лишний раз своей жизнью. А ради чего? Да, Микаса - его ученица, и он несёт за нее ответственность. Ведь неизвестно, что может натворить эта азиатка там, за стенами. Обязательно же сделает какую-нибудь глупость. Нет, одну ее отпускать точно нельзя было, нужно тщательно проследить за всеми ее действиями. Однако Риваю не нравилась еще одна вещь. Больше всего. Чувство тревоги и беспокойства шло в первую очередь не из здравого смысла, а из сердца, что было крайне опасно. Сердце... Давно забытый орган, в последнее время всё чаще волновавший грудь. Мужчина отчаянно надеялся, что у него просто проблемы с давлением, и он не заразился случайно, сам того не заметив, другой, неизлечимой болезнью, покрытую во все века мраком тайны. Хотя симптомы данного заболевания были весьма явны, Ривай всё равно до последнего не хотел в это верить и намеренно ничего не замечал. Какие-либо чувства в нём давно остыли и не помешают ясности ума и холодному рассудку. Не должны мешать. Ривай прислонился к спасительно прохладному стеклу и только теперь понял, насколько горячей была его голова после разговора с этой девушкой.