Рецепты доктора Моро

Куда ты скачешь, гордый конь, И где опустишь ты копыта? Дидерих, перевод А.С. Пушкина

      Домой ехали шагом. Монсеньор заметно нервничал, хоть и старался вида не подавать. Моро его понимал, поэтому скорость не форсировал и аккуратно сворачивал на самую длинную тропинку к замку. По сути, почти целый круг вокруг замка сделали, пока конь внимательно выслушивал рассказ своего Человека о том, как уж больше десяти лет назад молодой и ослеплённый любовью герцог Алва был предан любимой женщиной, что заманила его в западню. Ему бы никогда не выиграть тот бой — слишком неравны были силы, но тут появился Леворукий со старинным мечом... Это можно было бы списать на бред к тому моменту уже серьезно раненого Алвы. Можно. Кабы не крайне специфические раны у части вражеских трупов. Такие шпагой при всём желании не нанесешь. Значит, гость с того света все же был.       — Что ж, похоже, пришло время вернуть долг. Я готов. В Закат — значит, в Закат. Только сперва сделаю все, чтобы вслед за мной вся Кэртиана туда не скатилась....       Моро недовольно фыркнул и протестующие мотнул головой.       — Не веришь в возможность такой сделки.       Вообще-то да. Не верит. Романтическое восхищение Демоном — это к Врубелю и восторженным девицам. Доктор Морозов же всегда был человеком прагматичным и расчетливо полагал, что любая сделка с Нечистым ли, с Леворуким — занятие заведомо проигрышное. Ну не будет воплощенное Зло делать нечто общественно полезное, даже в обмен на вашу бессмертную душу. В договоре с ним обязательно окажется соответствующий пункт нечитаемо мелким шрифтом.       Только сейчас Моро возмущался не этим. Из рассказа Монсеньора идентификация меченосца как Леворукого отнюдь не очевидна. Парень определенно не человек, кто ж спорит. Но сродную зелени или пегой кобыле липкую, разрушительную силу конская чуткая натура в названном госте не почувствовала. В общем, с сущностью нового персонажа следует вдумчиво разобраться. Только у Монсеньора вдумчиво сейчас едва ли получится. Слишком он на эмоциях пока. Ладно, жизнь подскажет, жизнь научит.       Решив, что его Человек уже достаточно успокоился и взял себя в руки настолько, что готов к встрече с товарищами, Моро свернул к воротам замка безо всяких понуканий со стороны всадника. Однако тот лишь поблагодарил коня, ласково потрепав того по шее.       Спрыгнувший с седла Алва в дом не торопился, продолжил гладить и шептать ласковые слова. Моро сперва просто млел от удовольствия, а потом его словно током ударило: его Человек с ним прощается! Он же всерьез в Закат собрался в обмен на отмену конца света. Моро тоненько заржал и уткнулся мордой в плечо друга. Нет, слезу не пустил. Ибо нефиг. Дурак у нас Первый маршал, и мысли у него дурацкие. О чем Моро не преминул сообщить Алве: отступил на несколько шагов, всхрапнул грозно, сделал зверскую морду и поднялся в свечку. Затем осторожно, на двух ногах повернулся к конюшне и удалился, не оборачиваясь. Некогда сопли распускать. Делом следует заняться. И людям, и коню.       Перво-наперво поесть овса. Сил набраться. Потом вздремнуть час-другой до заката. Потому что, если незнакомец — Леворукий или какая другая Закатная тварь, он именно тогда и объявится. А Моро его встретит. Хотя в закатную сущность незнакомца по-прежнему не верилось. Но копыто на пульсе держать, в смысле гостя дорогого встречать, надо. Но сначала овес!       В полутьме конюшни глаза закрылись сами собой.       И вот уже мокрое окончание лета в Надоре сменилось крепкими осенними заморозками в Центральной России.       Морозов уже вполне уверенно скакал по седому от инея полю. Подслеповатое солнце хоть и забралось уже довольно высоко, ничего не могло поделать с этой сединой. По краю поля тянулся редкий ряд молодых сосен. Под ними кое-где под ними мелькали буро-красные пятна. Опавшим листьям там взяться неоткуда, значит, шляпки грибов. Арсен Русланович не поленился и собрал пакет. Теперь замёрзшие боровики погромыхивали у седла. Интересно, когда грибы оттают, приготовить их будет реально? По идее — да. Продают же мороженые грибы в супермаркетах. Ну да девочки из клуба разберутся.       Арсен Русланович легонько тронул повод, направляя Белку прочь от посадки, как вдруг из кустов им наперерез вылетает Орлик — мохнатый, приземистый, чуть выше травы, жеребчик-якут. Он и в леваде скандалист страшный. Из тех, для кого день прошел впустую, если никого не лягнул, не куснул иль диким воплем до полусмерти не напугал. А тут морда в мыле, уши прижаты и несется галопом в нашем направлении. Ну, всякие дела у лошадки могут быть, мало ли куда он торопится. Они-то с Белочкой тут при чем? И доктор спокойно дальше так едет, но краем глаза все-таки отслеживает поганца. Вдруг до Морозова дошло, что это чудо непосредственно к ним несется. И намерения имеет весьма мутные. Да нет же! Какое там — мутные! Вполне конкретные и злонамеренные планы вынашивает, гад. А почему, собственно? Но думать некогда: быстро ноги в боки и помчался. Но старт был уже потерян. Эта мохнатая гнидка (иначе и не назовешь) поравнялись и вцепилась в гриву не в чем не повинной лошадке, и так они все втроем какое-то время мчались галопом по полю. Все попытки урегулировать возникшее недоразумение воздействием хлыста на наглую якутскую морду успехом не увенчались. Правда, один раз хулиган так строго посмотрел и попытался укусить за коленку. Морозов быстро убрал ногу, и он впился в седло. Только бежать таким манером крайне неудобно. Обе лошади замедлились почти до шага. Тут Арсен Русланович решил: надо отделяться от лошадки, одной ей легче будет оторваться. Прыгнуть красиво не получилось, скорее упасть. Зато удачно. Поднялся на ноги. Смотрит, Белка стала отрываться... ну, слава Богу, думает — убежит от урода. Но тут Морозов понял, что Орлик к Белке охладел и развернулся к человеку. Ну и Белка тоже. Сперва-то он даже порадовался — вот, мол, лошадка не бросит одного в поле, о наезднике помнит. Но посмотрев, как они быстро прямо на него летят, начал догонять, что сейчас этот придурок увидит его, вспомнит, кто дубасил, и просто затопчет, загрызет, съест, закопает здесь, в чистом поле. Ну почему так тупо помереть от какого-то мохнатого урода, быть объеденным каким-то Орликом, а не помереть от новомодной ковидлы прямо за операционным столом, едва закончив наисложнейшую операцию или, на худой конец, задохнуться в дыму, спасая из горящего лифта какую-нибудь старушку? Маленький уютный некролог в газетке. Венок от мэра, почетная грамота облздрава посмертно...       Арсен Морозов взял хлыст наперевес, как саблю, готовясь принять последний бой. Запел: "Орленок, орленок, лети..." Хотел начать вспоминать жизнь, да тут Моро вмешался. Ибо сам не отличающийся смирным характером мориск понимал: у такого поведения якута должны быть веские причины. Морозов опустил хлыст и, стоило Орлику поравняться с ним, лихо (сам от себя не ожидал — вот что адреналин делает!) вскочил в седло. Орлик возражать не стал. Вполне комфортным размашистым галопом понесся к кустам, из которых и выскочил.       В принципе, обнаружив за кустами лежащего без сознания человека, Арсен Русланович не особо удивился. Чего-то подобного он и ждал. Ну-с, что у нас тут? Хм, свалившемуся с Моро Алве досталось крепче. В смысле, руки-ноги у паренька целы, голова не пробита, да и шея не свёрнута. Свалился он, скорее всего, на бок на мягкую хвойную "подушку". Только в отключке-то он почему? Пока Морозов с симптомами разбирался, Моро обратил внимание на вероятную причину падения. В лесу галопом особо не поскачешь, но где-то в сотне метров канавка имеется. Наездник через нее решил прыгать — или сам якут выпендриваться? Неважно, потому что от канавки Орлик седока отвёз достаточно далеко. Прыжки тут ни при чем? Или все же при чем? Доктор Морозов диагностировал гипогликемию. Все клинические признаки налицо. Кроме того, у парнишки под одеждой инсулиновая помпа обнаружилась. Пустая. Видать, во время последнего прыжка или еще какого резкого перестроения приборчик долбанулся о переднюю луку седла. Капризная машинка впечатлилась, да и впрыснула все свое содержимое одномоментно.       Пока Моро эту догадку переваривал, Арсен Русланович уже заталкивал в рот пострадавшего заготовленный для Белки сахарок. Кобылка заинтересованно потянулась мордой к лакомству, но получила локтем в храп и обиженно отошла. Орлик на сахар тоже посмотрел задумчиво. Смекал, небось, что продукт сей не просто вкусный, но и полезный: вон, совсем было сомлевший пассажир оживать начал.       — Не спать! На меня смотреть! — тормошил пациента Морозов. — Тебя, дурня, кто из манежа в поля одного выпустил?       Парень замычал нечто бессвязное. На подробностях Арсен Русланович и не настаивал. С безобразиями пусть руководство КСК разбирается, ему же надо, чтоб пацан не молчал и обратно в бессознательное состояние не уплывал. Ответ, в принципе, ясен — деньги. Экипировка дорогущая, но новенькая, не потёртая и сидит как на корове седло. Не иначе как семнадцатилетний пацан возомнил себя ковбоем, наплел тренерам, что он чемпион всего на свете, в стременах родился и по вонючему манежу круги нарезать ему скучно и не по чину. Те же за несколько красивых красненьких бумажек ему на слово поверили. Только зачем они дурню шебутного Орлика выдали? Хотя оно и хорошо, что шебутного. Тот за людьми побежал или просто приключений на собственную задницу искать, а мог бы мирно пастись в десяти шагах от умирающего и ухом не вести.       Только ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Арсен Русланович уселся на Орлика, затащив парня перед собой. Небось, якут — не Боливар, вынесет и двоих.       Пока до конюшни ехали, Морозов позвонил и в скорую, и в клуб. Так что у ворот их уже встречали. Помимо медиков, тут оказался представительный господин на черном джипе. Оказался папашей потерпевшего и обладателем дачи на озере по соседству. Уж не его ли дочка по полям на электроскутере рассекает? Ему своих детей совсем не жалко?       Впрочем, задавать ехидные вопросы Арсен Русланович не стал. Господин истово потряс руку доктора и потянулся погладить по морде Орлика. Тот же жеста не оценил и вцепился зубами в рукав пиджака. До руки не добрался, но ткань прорвал и из проймы рукав выдернул. Владелец испорченного пиджачка, впрочем, сохранил покерфейс и даже требовать расправы над хулиганом не стал.       А тут и Моро проснулся, потому как вечернее надорское солнце заглянуло в окно конюшни, и его лучи устремились прямехонько на морду спящему. Очень вовремя. Закат уже не за горами, а замок ещё надо покинуть. С конюшней-то проблем не будет: дверца денника — манипуляция отработанная, а двери конюшни здесь сроду не закрывались. И то верно, зачем? Чего тут до недавнего времени красть-то? А с недавнего времени здесь Моро завёлся, так что опять иной охраной можно не заморачиваться. Вот с воротами, возможно, придется сложнее. Но нет, все получилось. Мысль о том, что Леворукого надо встречать на дальних подступах к замку, не одного Моро посетила. У ворот его встретили хмурые Левий и Эпинэ. Возле кардинала стояла бадья с водой, к которой работники привязывали верёвку. Неужели на створку ворот пристроят, чтобы окатить святой водой въезжающую нечисть? А с чего все решили, что гад через ворота пойдет? Или этот маршрут именно Моро и должен обеспечить? Только вслух Левий ничего такого не сказал, зато осенил коня святым знаком и повесил ему на шею звезду адриановой эсперы. Иноходец тоже молча распахнул ворота.       За воротами не легче. Там на лужке Герард Арамона своего Бьянко выгуливает. Ну, как выгуливает... Эти братья по разуму в догонялки играют. Просто так пастись скучно показалось. Побегать им захотелось. Так сначала Арамона за неспешно рысящим и оглядывающимся линарцем бежал, потом наоборот. Сомнительное удовольствие: стоишь, а на тебя несется огромное, весело ржущее чудо и в последний момент останавливается и замирает: мол, теперь твоя очередь.       Моро строго фыркнул, и безобразие вмиг прекратилось.       — Ты тоже пришел встречать Леворукого? Тогда давай действовать вместе. Я выйду ему навстречу, он на меня кидается. Почему кидается? А ты заметил, что отравленные зеленью на меня всегда крайне агрессивно реагируют? Так почему их хозяин должен вести себя иначе? Тем временем ты подкрадешься сзади...       Выразить свое отношение к гениальному плану Моро не успел. Из-за кустов раздался недовольный голос Енниоля.       — Подкрадешься сзади, и что? Вы всерьез полагаете, что демона можно успокоить копытом? Нет, я не сомневаюсь в том, что рождённый в табуне попадет прямо в темя. Ни боже мой! Но это лишь помешает демону зарезать юного героя прямо сразу. И тут как бы случайно появлюсь я, — Енниоль воинственно потрясал перед собравшимся плоским свертком. — Встречи с этим никакая нечисть не переживет!       — Знание — сила? — чуть ехидно уточнил Герард.       Ему тоже подумалось, что в свертке священная Кубьерта? На сколько в тротиловом эквиваленте тянет священная книга, Моро не знал и, за неимением лучшего плана, возражать против предложенной помощи не стал. Идея идиотская, но против Врага ничего мощнее эсперы и Кубьерты у них нет. А отношения с незнакомцем, окажись он не Враг, столь дурацкая атака сильно испортить не должна. Во всяком случае, Моро на это надеялся.       Встреча не заставила себя долго ждать. Дорога перед ними поднималась в гору, а над вершиной холма замерло закатное солнце. Фигура светловолосого странника возникла словно из пламени заката. Вместо черно-красных одежд, правда, анатомический доспех неизвестного фасона. Кошки на плече не было, а цвет глаз с такого расстояния не рассмотреть. Но меч имелся, все честь по чести.       — Эй, Леворукий! Хочешь отведать эсперы, иди сюда! — заорал Арамона, стоило им сблизиться настолько, чтобы его крик гарантировано услышали.       Незнакомец не ответил и не сбился с шага, словно и не замечал стоящего у него на пути спешившегося парня, крутящего над головой на цепи, словно кистень, крупную серебряную эсперу. Трусивший до этого на некотором отдалении Моро прибавил скорости, чтобы по широкой дуге зайти за спину противнику. Впрочем, за спину не получилось — незнакомец начал поворачиваться к коню задолго до того, как тот подскакал на дистанцию удара копытом. Правда, при этом противник очень удачно повернулся спиной к Енниолю.       Ну, как удачно... Спиной-то он повернулся, но в последний момент сделал шаг в сторону. Отстранился ровно настолько, чтобы Герардова эспера влетела Енниолю по лбу (хорошо, что плашмя, а не лучами рубанула), а священная Кубьерта пришлась как раз по макушке Арамоне. Оба повадились на обочину, едва ли ни в обнимку.       — Они просто спят, чтобы не мешать, — раздалось в голове у Моро.       — С кем имею честь? — решил быть вежливым Моро.       — Воин Заката. Но это не совсем то, вернее, совсем не то, что здесь подумали.       — Вижу, что не то. Точнее, чую. Только кто тогда, не пойму.       — Воин, защищающий Миры Ожерелья от врагов извне.       — Враги извне — это зелень?       — Нет, зелень, Изначальные твари или, правильнее сказать, раттоны — это внутреннее порождение этого мира.       — И ты не по этой части?       — Да.       — Тогда чего припёрся? Только людей нервируешь.       — Я люблю этот мир, и мне его жаль.       — Ты, может, местный?       — Не знаю. Воины Заката родом из одного из миров Ожерелья, но мы не помним своего прошлого.       — А говоришь ты на старогальтарском.       — Я? Даже не задумывался. Мы просто понимаем друг друга вне зависимости от того, из какого мира мы родом.       — Возможно. Но сейчас мы не разговариваем, а обменивается мыслями. А думаешь ты на старогальтарском. Откуда знаю? На земную латынь похоже. А невепрь и пегая Пеструха думали на нормальном талиг. Впрочем, неважно. Что имеешь сказать по поводу предотвращения конца света?       — Это могут сделать только сами люди, совершив поступок.       — Магия не обязательна?       — Нет. Хотя участие тех, кого здесь называют эориями, приветствуется.       — Уже легче. Какой подвиг требуется?       — Нечто, выходящее за рамки привычного представления о героизме. Четыреста лет назад это был пожертвовавший честью ради спасения тысяч жизней герцог Алва. Или отказавшийся от власти и обрекший себя на клеймо неудачника Эрнани Ракан. Или все вместе.       — В целом понятно.       Моро задумался. Какая-то мысль беспокойно копошилась в мозгу. Что-то из недавно слышанного наяву или во сне. Точно, во сне. Врач со "скорой" обсуждал с напарником, следует ли колоть пострадавшему сыворотку от столбняка или плановой АДСМ хватит.       Вот оно! Пока "колодцы не выплеснулись", миру нужно не антивирусное, а ревакцинация. Каждые четыреста лет напоминать людям о том, что они — люди, и милосердие ещё способно жить в их сердцах.       — Садись, поехали. Без седла справишься? И не забывай, ты — Леворукий.